Текст книги "Взрыв (ЛП)"

Автор книги: Э. К. Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 6

РАЙЛИ

Майлз молчал пока мы ехали через Форест-Пойнт, направляясь обратно к дому. После того, как София выбежала, он попросил оставить его наедине с мистером Бьянки, чтобы обсудить интимные детали брака.

Я возразила и сказала, что, конечно же, это зависит от Софии, но Майлз одарил меня взглядом, который говорил «Мы обсудим это позже», прежде чем спросить, была ли София девственницей. В этот момент я быстро ушла, более чем готовая молчать с ним еще несколько дней.

Кем, черт возьми, он себя возомнил, обсуждая свою сексуальную жизнь с отцом своей будущей жены? Достаточно того, что у бедной девочки не было выбора, за кого выходить замуж, но чтобы ее отец сказал, с кем она трахалась? Это было неправильно на очень многих уровнях.

На самом деле, к черту молчание, я ни за что не собиралась молчать об этом.

– Тогда это был действительно дерьмовый ход, – сказала я, поворачиваясь и свирепо глядя на него. Он не отрывал взгляда от дороги впереди, его рука крепко сжимала руль.

– У нас не было выбора, это был единственный способ, которым Бьянки согласилась на сделку, и, как ты сказала, ты замужем за Каем, – он по-прежнему отказывался смотреть в мою сторону, и хотя его тон был спокоен, он скрипел зубами, тихо закипая.

– Не та часть, где говорилось о браке, а та, где ты выгнал меня, чтобы обсудить, трахать ее тебе или нет в рамках соглашения, – сердито прошипела я. – Это был идиотский ход, Майлз, только София должна решать, с кем она хочет трахаться, а не ее отец.

Я скрестила руки на груди и отвернулась, не в силах больше смотреть на него. За последние шесть месяцев я полюбила Майлза так, словно он был моим братом, но были времена, когда он был полным придурком.

– Ты закончила? – спросил он, отрывая взгляд от дороги, чтобы посмотреть на меня. Когда я не ответила, он продолжил. – Тебе не приходило в голову, что Бьянки, возможно, ожидал, что я заведу с ним этот разговор? Что, возможно, браки по договоренности в Коза Ностра являются традицией, и виды ожиданий, которые приходят с браком, подробно обсуждаются заинтересованными сторонами. Тебе не кажется, что если бы я просто вышел оттуда, Бьянки усомнился бы, искренен я или нет? Посмотри на меня, Райли. Я похож на мудака, который заставит кого-нибудь трахнуть меня? Да ладно, я не гребаный насильник.

Я разомкнула руки и посмотрела на Майлза, встретившись с его сердитым взглядом. Чувство вины наполнило меня за мои обвинения. Он был прав, я не подумала о том, что он мог мне подыгрывать.

– Извини, – пробормотала я, мои щеки запылали от стыда. Мне следовало бы знать, что Майлз не станет навязываться кому бы то ни было, он презирал насильников так же сильно, как и Кай.

– Забудь об этом, – тихо сказал он, возвращаясь к лобовому стеклу. Неловкое напряжение наполнило воздух, заставляя меня чувствовать себя еще хуже.

– Она симпатичная девушка, – сказала я, пытаясь разрядить обстановку.

– Она соплячка. Она даже не смогла правильно произнести мое имя.

– Да, ну, я думаю, она имеет право быть соплячкой, у нее просто отняли свободу воли, с чем я могу смириться.

Челюсть Майлза сжалась, и я тут же снова почувствовала себя виноватой. Он согласился жениться на ней, чтобы спасти наши отношения, а не по какой-либо другой причине. У него тоже отняли свободу воли.

– Мне жаль ее, – сказала я, убедившись, что он расслышал юмор в моем голосе. – Знаешь, она вынуждена выйти за тебя замуж. Майло.

Майлз повернулся ко мне лицом, и я одарила его своей лучшей озорной улыбкой. Через мгновение его лицо расплылось в его собственной улыбке, и он усмехнулся, и просто так напряжение испарилось.

В этот момент зазвонил телефон, который Джек подарил мне несколько дней назад, напугав меня до чертиков. Я не привыкла, чтобы мне кто-то звонил. У меня был только дешевый телефон, на который я писала Энджел, когда мы жили в Ист-Бэй.

Кроме Энджел и моей бывшей начальницы Дианы, ни у кого не было моего номера, так что мне никто никогда не звонил. Но Майлз настоял, чтобы у меня был телефон, и Джек подарил мне зашифрованный телефон для всех песен и танцев. О половине того, что он мог делать, я понятия не имела. Пока он мог звонить и отправлять сообщения, когда мне это было нужно, для меня этого было достаточно.

– Привет.

– Райли, это Эш.

Они стали называть меня Боссом или мэм после того, как я уступила и приняла ответственность, возложенную на мои плечи. Но примерно через час, когда они меня так называли, я сорвалась и сказала им, чтобы они никогда больше меня так не называли, или я отрежу им яйца. Они послушались, и с тех пор они называли меня Райли.

Переведя телефон на громкую связь, чтобы Майлз мог слышать, я держала телефон на ладони. – Да, Эш. Мы выезжаем из Форест Пойнт. Мы должны быть на границе города примерно через десять минут. И знаешь что, Майлз женится!

Майлз уставился на меня, и я усмехнулась.

– Он? – ответил Эш, в его тоне слышалось замешательство. – Подожди, мы вернемся к этому. Райли, мы только что получили горячую информацию. Алекс Барнс в клубе ”Грех" ждет, когда ему подбросят наркотики.

Мое настроение испортилось в одно мгновение.

Алекс Барнс был тем придурком, который убил Жаклин, когда Хендрикс убедил меня покинуть комнату страха много месяцев назад. Он выманил меня, заявив, что убьет Жаклин, а затем мою подругу Кендру, если я не покину комнату страха. Когда я все-таки ушла, прекрасно понимая, что попаду в ловушку, я по глупости подумала, что спасла Жаклин жизнь. Так было до тех пор, пока мы не добрались до домика для персонала, где я обнаружила, что Хендрикс убил Томаса, дворецкого, а затем приказал Алексу убить Жаклин.

Жаклин была не просто горничной Кая. Она заботилась обо мне с той самой минуты, как Кай привез меня домой. Она помогла мне принять душ и одеться, когда моя рука была на перевязи после вывиха плеча. Она убедила меня продолжить свадьбу с Каем. Она была готова пожертвовать своей жизнью, чтобы держать меня взаперти в комнате страха. Не говоря уже о годах, которые она провела, присматривая за Каем.

Она была намного больше, чем просто горничной.

Через несколько дней после смерти Кая, когда мы с Майлзом начали наше планирование, я совершенно ясно дала понять, что Алекс умрет мучительной смертью за то, что он сделал с Жаклин. До сих пор у нас не было возможности схватить его с улицы и заставить заплатить, он всегда был на стороне Хендрикса.

Похоже, удача отвернулась от нас.

– Сколько? – спросил Майлз, становясь серьезным и переходя в режим крутого.

– Всего десять. С нами тремя и вами двумя мы могли бы легко справиться с ними, – ответил Эш.

Майлз посмотрел на меня. – Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, этот ублюдок должен умереть, – ответила я без колебаний. Я видела, как работают эти парни, убить девять членов банды и похитить Алекса было бы прогулкой в парке.

– Тогда мы направляемся в Ист-Бэй, – сказал Эш. На заднем плане заурчал двигатель его грузовика. – Мы включим ФУРГОН на Сэнд-стрит.

За последние несколько месяцев я узнала все об их кодовых словах, что было хорошей работой, иначе я бы ни хрена не поняла, о чем они. Они собирались установить наблюдение возле клуба "Грех", чтобы следить за приходящими и уходящими. Когда мы были рядом, мы встречали их в точке рандеву, чтобы отправиться туда все вместе.

Съехав с автострады на съезд раньше, чем ожидалось, мы направились в Холлоуз-Бэй. В моем животе ожили нервы. Если бы мы добились успеха, это было бы еще на шаг ближе к уничтожению Хендрикса.

Это было бы рискованно, даже больше, чем обычно. Когда мы выступали в предыдущий раз, это было глубокой ночью, и с нами были остальные члены команды, чтобы убедиться, что мы сможем остаться незамеченными. Была середина дня, и у нас была только половина команды, но это была слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить. Кроме того, мы направлялись в Ист-Бэй, страну, забытую временем.

Если Ист-Бэй был помойкой, когда правил Кай, то теперь он был похож на трущобы, которыми заправлял Хендрикс. Бедность была небывало высока, торговля наркотиками и проституция были широко распространены, а "Олени" правили железной рукой. Хендрикс приложил столько усилий, чтобы завоевать Уэст-Бэй, что забыл о жителях Ист-Бэй.

Кай всегда говорил, что в городе должны быть богатые и бедные, чтобы город работал. Не могло быть Инь без Ян. Под руководством Макса Хендрикс добился того, что вложил все свои усилия в Инь, и теперь люди в Ян страдали. И это означало только одно. Они оборачивались против руки, которая их не кормила.

Что касается клуба «Грех», девушки, которые работали там, пытались поддерживать его в рабочем состоянии после смерти Дианы, но они ничего не знали об управлении стрип-клубом. Единственным, у кого действительно было хоть какое-то деловое чутье, была моя единственная подруга Кендра, но когда Хендрикс воспользовался угрозой причинить вред Кендре, чтобы выманить меня из комнаты страха, я испугалась, что он снова будет угрожать ей, чтобы выманить меня из укрытия.

Используя часть денег Кая, я перевезла Кендру, Зару и парня Кендры, Диона, из Холлоуз-Бэй под предлогом того, что Кендра унаследовала дом от бабушки, которую она никогда не видела. В настоящее время они вели роскошную жизнь где-то в Южной Америке.

Хендрикс подарил клуб «Грех» Карлосу, когда тот возглавил Холлоуз-Бэй, и Карлос превратил клуб «Грех» из полууважаемого клуба в преисподнюю ада. Девушек заставляли трахаться с клиентами или грозили потерей не только работы, но и дома. Чтобы пережить траханье с мерзкими и грязными мужчинами, они принимали чертову дозу наркотиков, чтобы забыть, что они должны делать. Затем они становились зависимыми, и им требовалось больше наркотиков, чтобы выжить, в результате чего они влезали в долги к Карлосу, который заставлял их работать вдвойне усерднее, чтобы погасить свой долг.

Это был порочный круг, и я была полна решимости разорвать его.

Пока мы ехали по улицам Ист-Бэй, я пригибалась к своему сиденью. Мне не нужно было беспокоиться, окна внедорожника, в котором мы ехали, были тонированы, и это был не тот автомобиль, который выделялся бы из ряда вон в Ист-Бэй. Никто не удостоил нас повторным взглядом, когда мы направились к клубу.

Майлз наконец повернул внедорожник на Сэнд-стрит и в переулок напротив входа в клуб «Грех». В переулке был припаркован безобидный белый фургон, который никому бы и в голову не пришел припарковать там. Внутри была совсем другая история.

Мы с Майлзом выпрыгнули из нашего внедорожника, и когда мы приблизились к фургону, дверца открылась, и Танк протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Несмотря на то, что я десятки раз видела внутренности фургона, я все еще была в восторге от того, насколько это было впечатляюще.

Задняя часть фургона была превращена в передвижную боевую комнату. Там были компьютеры и экраны, показывающие записи с камер и карты, радиоприемники, по которым можно было разговаривать с теми, кто находился снаружи фургона, выполняя любое задание, и огромный шкаф, набитый оружием. На одном из экранов показывали аэрофотосъемку клуба "Грех".

– Джек запустил беспилотник, как только мы получили информацию, – сказал Эш, заметив, что я смотрю на экран. – За нами следили последние два часа, и, кроме Алекса и остальных, никого не было поблизости.

– Есть какие-нибудь подсказки, где они внутри клуба? – спросил Майлз.

– Источники тепла находятся посередине, вот здесь, – ответил Эш, указывая на экран, показывающий большую оранжевую кляксу. – Наблюдается некоторое движение из этой области сюда,– он указал с группы оранжевых пятен на единственное пятно в задней части клуба.

– Это зона главной сцены, – сказала я, указывая на площадку посередине. – А это старый офис Дианы, – я указала на офис в глубине. Я проработала в клубе большую часть трех лет и знала это место как свои пять пальцев.

– Я так и думал. И, кроме главного входа, это единственный другой выход? – он указал на заднюю часть клуба, где был выход.

– И здесь, – ответила я, протягивая руку и указывая на запасной выход сбоку от здания.

– Из подвала нет выходов?

– Нет.

– Отлично, облегчает жизнь, – сказал Танк, беря один из пистолетов, которые протянул ему Дэн.

– Какой у нас план? – спросил Майлз, также забирая пистолет у Дэна. Обычно Майлз всегда был вооружен, но из-за того, что нам пришлось пойти безоружными на встречу с Бьянки, он отказался от этого.

Что касается меня, то до сих пор мне удавалось обходиться без оружия. У меня было много уроков, и после нескольких месяцев практики я была не самым плохим стрелком, но если бы я могла избежать стрельбы из пистолета, я бы это сделала.

Почувствовав мое нежелание, Майлз сунул мне в руку свой пистолет. – Пора действовать, Райли.

У меня не было другого выбора, кроме как забрать оружие из его рук, и я уставилась на него так, словно оно оскорбило лично меня. Я всегда знала, что это вопрос времени, когда мне придется использовать оружие вне учебных стрельб, я просто не предполагала, что это произойдет сегодня.

– Танк прикрывает заднюю часть, – сказал Эш, указывая на экран, чтобы не было ошибки, где находится задняя часть клуба. – Мы с Дэном занимаем переднюю часть. Вы, ребята, прикройте боковой выход. Мы подойдем со всех сторон и захватим их врасплох.

– Что ты хочешь сделать с Алексом? – спросил меня Майлз, забирая у Эша наушник и вставляя его в ухо.

Я не чувствовала ни малейшего намека на вину. Алекс сам отвечал за свои поступки, он решил стать маленькой сучкой Хендрикса. Он решил нажать на курок и убить Жаклин. Он должен был понимать, что действия имеют последствия.

– Он не умрет. Пока нет. С ним поступят так же, как со всеми остальными, а затем мы вернем его тело Хендриксу, как поступили с остальными.

Выражение гордости промелькнуло на лице Майлза, когда он кивнул мне.

– Тогда давай сделаем это. Ты готова? – спросил Эш, его темные глаза впились в мои.

– Готова, как никогда.

С этими словами Танк завел мотор фургона и нажал на газ. Адреналин захлестнул меня, когда мы промчались по главной дороге и заехали на парковку перед клубом «Грех». Как только фургон остановился, Дэн открыл дверцу и выпрыгнул наружу, за ним последовали Эш и Майлз.

У меня не было времени обдумывать, что происходит и что я собираюсь делать. Не обращая внимания на свое бешено колотящееся сердце, я выскочила из машины, следуя за Майлзом, когда он отделился от Дэна и Эша, которые направились к входной двери. Когда мы бежали по аллее, проходившей рядом с клубом, я мельком увидела, как Танк исчез на другой стороне, направляясь к задней части.

– Держись рядом, – проинструктировал Майлз, когда мы достигли боковой стены. Он шел впереди, а я держалась прямо за ним.

Майлз и другие готовили меня к подобным моментам. Я знала, что нужно держаться поблизости, позволяя ему расчищать путь. В мои обязанности входило следить за тем, чтобы никто не напал сзади. Если бы они это сделали, я не могла бы колебаться, мне пришлось бы стрелять.

Но практика чертовски сильно отличалась от реальности, и я не могла унять дрожь в руках.

Когда мы подошли к двери, Майлз остановился, ожидая сигнала, что остальные на месте. Долго ждать не пришлось.

– Пошли, – сказал Майлз, пинком распахивая дверь запасного выхода. Она с грохотом распахнулась, и Майлз рванулся вперед.

Я никогда не узнаю, как Каю нравилось заниматься подобным дерьмом. Я была чертовски напугана. Мои ноги были словно ватные, когда я последовала за Майлзом, и через несколько секунд откуда-то из клуба донеслись выстрелы.

Я побежала за Майлзом по коридору, который вел нас мимо старых VIP-комнат, и мы ворвались на главную сцену. Майлз немедленно присоединился к перестрелке.

Одно тело уже лежало на полу, из дыры в голове у него текла кровь. Двое мужчин прятались за столами, отстреливаясь от Дэна и Эша. Еще трое повернули в сторону Майлза, как только мы ворвались внутрь, и начали стрелять по нам. Танка нигде не было видно, но из коридора, ведущего в заднюю часть, где находился кабинет Дианы, доносились выстрелы.

Мое внимание привлекло движение слева, когда Майлз толкнул меня обратно в дверной проем, из которого мы только что вышли, защищая от пуль. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Алекса, стоящего за стойкой и оглядывающегося на суматоху в главном зале с открытым от ужаса ртом, а затем, как последний трус, которым он и был, он повернулся и убежал.

Я не остановилась, чтобы подумать об этом еще раз. В тот момент, когда я увидела его лицо, образ головы Жаклин, разлетающейся от его пули, вспыхнул в моем сознании. Ярость пробудилась к жизни и заструилась по моим венам, и каждый урок, который Майлз и ребята вбили в меня, вылетел в гребаное окно, когда я рванула вслед за Алексом.

– Райли! – крикнул Майлз, когда я побежала к бару, пригибаясь, когда пуля просвистела мимо меня и попала в бутылку, стакан и ликер разлетелись во все стороны. Дверь в конце бара хлопнула, но не раньше, чем я увидела спину человека, направлявшегося к ней.

Пригибаясь, я пробежала вдоль стойки. Много ночей я проработала здесь, подменяя смены, когда в баре не хватало персонала. Никогда в своей жизни я и представить себе не могла, что шесть месяцев спустя буду стоять за стойкой бара с пистолетом в руке и гоняться за придурком, намереваясь убить его.

Дверь распахнулась, когда я ворвалась в нее, и выстрелы эхом отдавались вокруг меня, когда я сбегала по лестнице в тускло освещенный подвал, держа пистолет дрожащими руками перед собой, взведенный и готовый выстрелить. Дойдя до нижней ступеньки, я остановилась.

Подвал не сильно изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз. Бочки с пивом и ящики с вином были сложены почти до потолка и рядами тянулись по всей длине погреба. Здесь было достаточно возможностей для того, чтобы кто-нибудь спрятался. Я затаила дыхание, прислушиваясь к любым звукам движения, но меня встретил оглушительный звук тишины.

Неуверенно я сделала последний шаг в подвал, мое бешено колотящееся сердце колотилось о грудную клетку. Теперь, когда я была здесь одна, я действительно начинала сожалеть о своем решении преследовать Алекса. Но когда надо мной все еще бушевала стрельба, я не могла уйти, поджав хвост, и попросить кого-нибудь из парней подойти и подержать меня за руку.

Пришло время мне отрастить пару женских яиц.

Мои руки дрожали, когда я заглянула за первый ряд пивных бочек. Когда меня никто не ждал, я на цыпочках перешла к следующему ряду и снова огляделась. Мои брови взлетели вверх, а руки опустились при виде тела Алекса на полу. Было слишком темно, чтобы сказать, мертв он или без сознания, но в любом случае он не двигался.

Именно тогда я осознала свою ошибку. Я опустила пистолет, когда кто-то надавил на меня сзади. Одна рука обхватила меня за талию, в то время как другая закрыла рот, не давая мне закричать, и меня притянули обратно к твердому телу.

Мое сердце почти остановилось, когда кто-то прошептал мне на ухо эти слова.

– Привет, Звездочка.

ГЛАВА 7

КАЙ

Я не был уже в живых. Я был проклят провести всю вечность в самых глубоких ямах ада, мучаясь от того факта, что я никогда больше не увижу свою девочку.

И все же я был здесь.

Один счастливый сукин сын.

Она замерла, когда я притянул ее к себе, ее сочный аромат солнцезащитного крема и клубники окутал меня, когда я прижал ее к своей груди, где ей самое место.

Я не собирался сообщать ей, что я жив, во всяком случае, в ту секунду. Но тогда я не ожидал, что она сбежит вниз по лестнице, преследуя Алекса, блядь, Барнса, как будто она Чудо-женщина. В ту секунду, когда я увидел ее, я понял, что, несмотря на банку с червями, которую я собирался открыть, я не мог не протянуть руку и не прикоснуться к ней.

Шесть месяцев без моей жены были хуже самых глубоких ям ада, но теперь она снова была в моих объятиях, и она никуда не денется.

– Привет, Звездочка, – прошептал я ей на ухо, прежде чем уткнуться головой в изгиб ее шеи и провести губами по ее нежной коже. Я почти забыл, какая она на вкус, и мне, черт возьми, не терпелось заново познакомиться с каждым дюймом ее совершенного тела. Я собирался провести недели, поклоняясь ей, наверстывая каждую потерянную секунду.

Словно придя в себя от прикосновения моих губ, она начала вырываться из моих объятий. Я отпустил ее, отчаянно желая увидеть ее прекрасное лицо. Чтобы еще раз взглянуть в ее великолепные шоколадные глаза, которые могли видеть сквозь всю мою чушь и проникать прямо в мою душу. Она резко обернулась, ее брови приподнялись, челюсть чуть не коснулась пола.

Она ничего не сказала, и я дал ей время осознать меня, позволяя шоку улечься. Ее глаза прошлись по мне с головы до пят, слезы навернулись, когда на ее лице разыгралась целая гамма эмоций, прежде чем остановиться на выражении недоверия.

Мое сердце бешено колотилось в груди, сердце, которое так усердно работало, чтобы сохранить мне жизнь, когда я потерял так много крови. Сердце, которое пришлось перезапускать три раза, но оно не отказало.

Сердце, которое принадлежало ей.

Глаза Райли сузились, всматриваясь в мое лицо, чтобы убедиться, что она действительно видит то, что, по ее мнению, видит. Я больше не был похож на себя. Мои темные волосы были длиннее, и как бы сильно я их ни ненавидел, я отпустил бороду, которая теперь была густой вокруг моей челюсти и рта.

Когда ее шоколадные глаза встретились с моими темными, пришло понимание, и она наконец обрела голос.

– Кай? – спросила она, вопросительно сдвинув брови, с нотками недоумения в голосе.

– Да, детка.

– О боже мой! – она подавилась рыданием, а затем, прежде чем я успел подготовиться, она бросилась в мои объятия, подпрыгнув и обвив ногами мою талию.

Я хорошо поработал, восстанавливаясь и набираясь сил, потому что она налетела на меня с силой урагана, это чуть не сбило меня с ног.

– Кай, – прошептала она, ее щеки были мокрыми от слез. Ее руки нашли мое лицо, и она обхватила ладонями мои щеки, проводя ладонями по моей бороде, словно не веря, что я здесь.

А потом ее губы оказались на моих.

Поцеловать ее впервые за шесть месяцев было все равно что вынырнуть на поверхность за глотком воздуха после долгих лет пребывания под водой, бессильного сделать что-либо, кроме как утонуть в темноте. Райли была для меня всем, она была причиной, по которой мое сердце отказывалось сдаваться, и теперь, когда она вернулась туда, где должна была быть, я никогда не собирался ее отпускать.

Я обхватил ее руками, крепко прижимая к груди, и развернул нас, прежде чем швырнуть ее на стопку коробок, которые неуверенно покачивались. Райли целовала меня так, словно ей так же не хватало кислорода, как и мне. Ее руки гладили мои щеки и подбородок, но этого было недостаточно, я хотел, чтобы ее руки были повсюду на мне. Я нуждался в том, чтобы она прикоснулась к каждому дюйму моей кожи, как я планировал сделать с ней.

Мне потребовалась минута, чтобы отдышаться, я оторвался от ее губ, и когда я это сделал, болезненный всхлип вырвался из ее горла, поразив меня в самую сердцевину.

– Я думала, ты умер, – прошептала она мне в губы, ее слезы текли по нашим лицам.

– Ты должна была знать, что я никогда не покину тебя, звезда. Я же говорил тебе, что мы с тобой навечно, – я снова прижался ртом к ее губам, жаждая еще одного вкуса.

Впервые за шесть долгих месяцев мой член зашевелился, и мне отчаянно захотелось погрузиться в свою жену. И судя по тому, как она прижималась ко мне, я бы сказал, что она чувствовала то же самое.

– Детка, я так чертовски сильно скучал по тебе, – простонал я ей в губы, когда мой член болезненно напрягся, натягивая молнию. Не имело значения, что бессознательное тело Алекса Барнса лежало всего в нескольких футах от нас. Не имело значения, что звуки перестрелки затихали над нами. Не имело значения, что у нее было так много невысказанных вопросов. Она была нужна мне сейчас, все остальное подождет. – Шесть месяцев показались мне гребаной жизнью, Звезда. Я думал о тебе каждый чертов день, что мы были в разлуке, сопротивляясь необходимости вернуться к тебе.

Но, словно на меня вылили ведро льда, Райли замерла в моих объятиях, прежде чем оторваться от губ, ее взгляд стал жестким.

– Опусти меня, – пробормотала она, прежде чем опустить ноги и стать мертвым грузом в моих руках. У меня не было выбора, кроме как отпустить ее, и как только ее ноги коснулись пола, она вывернулась из моих объятий, теперь ее глаза наполнились чем-то далеким от похоти.

Ненависть.

Отойдя на два шага от меня, ее лицо исказилось в усмешке. – Ты был мертв, – прошипела она, ее голос был полон подавленных эмоций. – Ты умер. Как, черт возьми, ты можешь там стоять?

Моя жена смотрела на меня в ответ с таким отчаянием в глазах, что мое сердце разрывалось из-за нее. Я поднял руки, чтобы успокоить маленький комочек ярости, который становился все больше по мере того, как она смотрела на меня.

Я знал, что в какой-то момент гнев охватит ее, и не мог сказать, что виню ее. Когда я узнал, что Майлз сказал ей, что я умер, меня, блядь, хватил апоплексический удар от ярости, до такой степени, что мне пришлось еще неделю принимать успокоительные. Когда врачи снова привели меня в чувство, я был готов вскочить с больничной койки, чтобы найти свою девочку, но Майлз умолял меня выслушать его.

Вот тогда-то все и изменилось.

– Детка, нам так много нужно обсудить, и мы поговорим, но прямо сейчас я просто хочу, черт возьми, обнять тебя. – Я потянулся к ней, но моя маленькая звезда отбросила мою руку. Вспышка гнева захлестнула меня, и мне пришлось напомнить себе, что каждый день в течение последних шести месяцев она верила, что я мертв. Конечно, ей потребуется некоторое время, чтобы смириться с тем, что все это ложь, даже если это было для ее же блага.

– Не прикасайся ко мне, блядь. Как ты, блядь, смеешь, – взревела она, ее голос дрогнул, когда еще больше слез потекло по ее щекам. – Ты хоть представляешь, через что я прошла, Кай? Есть хоть малейшее гребаное представление о том, сколько боли я испытывала каждую минуту каждого дня, думая, что ты мертв?

– Звезда, мне тоже было нелегко, – прорычал я, начиная терять самообладание из-за того, что ее не было рядом со мной. – Ты думаешь, мне понравилось быть вдали от тебя все это время? Ты думаешь, я не беспокоился о тебе каждую чертову минуту, зная, как сильно ты бы страдала? Мечтая каждую ночь держать тебя в своих объятиях? Я тоже страдал, звезда.

Я знал, что это прозвучало как эгоистичный придурок, и я знал, что это было неправильно говорить, но я не мог мыслить здраво. Теперь, когда она снова была у меня в поле зрения, единственное, о чем я мог думать, – это о следующей порции моей жены.

Я был гребаным наркоманом из-за нее.

Я должен был предвидеть, что ее кулак полетит в мою сторону. Не то чтобы я этого не заслуживал. Это было заслугой того, как далеко она продвинулась с того момента, как дала мне пощечину все те месяцы назад, когда впервые узнала, что я забрал Энджел. Однако сейчас вместо пощечины Райли ударила меня в челюсть, достаточно сильно, чтобы моя голова мотнулась набок, и достаточно сильно, чтобы я знал, что завтра будет синяк.

Майлз хорошо обучил ее, и, несмотря на то, что на меня обрушился ее гнев, я не мог не гордиться своей Звездой.

– Пошел ты, Кай! – взревела она, ее глаза горели бешенством. – Не смей разыгрывать здесь невинную жертву.

Она снова бросилась на меня, но, как и раньше, я дал ей только один свободный выстрел. Я схватил ее за запястья, развернул так, что она оказалась спиной к моей груди, и выставил ее руки перед собой.

Но Майлз слишком хорошо ее обучил, или, может быть, я недооценил свою жену. В любом случае, я не ожидал, что ее нога поднимется, чтобы пнуть меня в колено назад, отчего моя нога подогнулась. Или удар локтем в живот, угодивший мне в шрам от того места, где мне удалили селезенку одной из пуль Хендрикса. И я не ожидал толчка, когда она вырвалась из моих объятий, заставив меня отступить на шаг.

– Я же говорила тебе, черт возьми, не прикасаться ко мне, – прорычала она.

– Черт возьми, Райли, – прошипел я, потирая тупую боль в боку. В основном я выздоравливал, но если я переусердствовал на тренировке или получил неожиданный удар в бок, старая рана любезно напоминала мне, что я еще не совсем выздоровел.

Ее взгляд опустился туда, где моя рука коснулась шрама, и на ее лице промелькнуло беспокойство, но оно тут же исчезло.

Прежде чем кто-либо из нас успел заговорить снова, дверь, ведущая из бара в подвал, с грохотом распахнулась, и по деревянной лестнице застучали тяжелые шаги.

– Райли! – Майлз закричал, в его голосе слышалась паника.

Я приготовился к буре дерьма, которая вот-вот обрушится на меня. Майлз очень громко требовал убедиться, что Райли готова узнать, что я все еще жив, и мы обманывали ее все это время. Он не хуже меня знал, что ей будет трудно это перенести.

Обеспокоенное лицо Майлза появилось из-за угла, его плечи опустились от облегчения, когда он увидел, что Райли в безопасности, но тут же напряглись, когда он увидел меня, стоящего напротив нее.

– Кай. Что за черт? – он сердито заорал. Но тот факт, что он не был удивлен, увидев меня живым и дышащим, сказал Райли все, что ей нужно было знать.

Потребовалось меньше двух секунд, чтобы монета упала. Она перевела взгляд с Майлза на меня, а затем снова на Майлза, ее губы сжались в тонкую неодобрительную линию.

– Ты знал, не так ли? – спросила она с явной болью в голосе.

Его плечи снова поникли. – Райли, я могу объяснить...

– Объяснить? – спросила она, обрывая его, когда еще больше слез навернулось у нее на глаза и потекло по щекам от глубины нашего предательства. – Как ты можешь объяснить это, Майлз? Ты сказал мне, что он умер. Ты был свидетелем того, как мое сердце разрывалось каждый чертов день. Ты ничего не можешь сказать, что могло бы объяснить... – ее слова запнулись, когда ею овладело горе.

Чувство вины затопило меня, и хотя изначально это было не мое решение пойти по этому пути, я все равно согласился с ним, хотя должен был настоять, чтобы ей рассказали правду при первой возможности. Я чувствовал себя мудаком высшего сорта. Я причинил боль своей жене, чего поклялся никогда не делать.

– Райли... – начал я, готовый броситься ниц и пресмыкаться у ее ног.

– Нет, – отрезала она, устремив на меня полные ненависти глаза. – Нет. Я не хочу этого слышать. Вы вдвоем можете трахнуться.

И с этими словами она пронеслась мимо нас двоих. В моей груди зародилось рычание, и я шагнул вперед, готовый броситься за ней.

– Оставь это, Кай, – сказал Майлз, становясь передо мной. – Далеко она не уйдет, ребята наверху не выпустят ее из виду.