Текст книги "Скандальная куртизанка"
Автор книги: Джулия Лэндон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 32
Положение Кейт в течение следующих нескольких дней не улучшилось. Принц решил следить за ней и посылал «друзей» в самые неподходящие часы, чтобы убедиться, дома ли она. Он писал ей любовные письма, отправлял их, когда на него нисходило соответствующее настроение, и требовал, чтобы посыльный дожидался письменного ответа. Кейт мучилась с ответом, в особенности, когда рядом не было Дигби. Что касается Олдоса, то от него ждать помощи в написании любовных писем не приходилось.
Более того, пару раз Кейт в последний момент сообщали, что она должна посетить какой-нибудь раут.
Первый раут, небольшая аристократическая вечеринка для сорока персон, включая принца, хозяином которой был граф Беркшир, прошла как в тумане. Кейт улыбалась, когда кто-то глазел на нее, отвечала, когда кто-то с ней заговаривал, но все это происходило механически. Она и раньше знала, что люди смотрят на нее как-то странно, шепчутся о ней, прикрываясь веерами и бокалами с вином, но теперь Кейт это не беспокоило; она была слишком огорчена тем, что на вечеринке так и не появился Грейсон, чтобы думать обо всяких прочих мелочах.
Нельзя сказать, что она не слышала или не понимала предупреждений со стороны принца – она их слышала, и очень даже отчетливо. Его предупреждения не давали ей покоя. Она была настолько напугана, что вернула четыре письма Грейсона, даже не вскрыв их. Она не хочет отвечать за его крушение или за крушение членов его семьи.
Однако это не отвратило ее от желания видеть его, от стремления лелеять воспоминания о нем.
Когда принц открыто пригласил ее присоединиться к игре в вист, она весело и непринужденно болтала с его друзьями и в конце концов доказала, что она хорошая куртизанка. Судя по тому, как Джордж, то и дело прикладываясь к выпивке, улыбался ей, он ею гордился.
Но Кейт всем сердцем и помыслами стремилась к Грейсону. Она иногда пыталась угадать, что он делает в этот момент, катается ли на коньках с племянниками, думает ли о ней так, как это постоянно делает она. Она вспоминала, как он стоял у входа в Карлтон-Хаус, демонстрируя свою великолепно сложенную, мускулистую фигуру, или как он выглядел в ванне обнаженный, и мокрый, и капли на его теле отражались в свете камина.
Она вспоминала это по ночам, когда не могла заснуть. В минуты слабости она даже пыталась написать ему письмо с просьбой прийти к ней. Хотела рассказать, как она его любит. Однако ее умение писать письма находилось в зачаточном состоянии, у нее не получалось выразить словами то, чем жила душа. И она сжигала эти письма.
В этот вечер Кейт была приглашена на вечер в казино в Мальборо-Хаус. Скорее всего, и этот вечер будет представлять собой еще один мучительный флирт с принцем. Она не позволяла себе думать о том моменте, когда принц пожелает воспользоваться тем, за что столь щедро платил. Уже от одной только мысли о близости с ним ей делалось не по себе.
Кейт чувствовала себя плохо, Она сидела в вечернем наряде за туалетным столиком и прижимала ладонь ко лбу.
– Ты выглядишь прекрасно, дорогая, – сказал возлежавший на диване Дигби, на его животе стояла тарелка с только что испеченными лакомствами.
На Кейт было зеленое, оттенка нефрита, платье, которое гармонировало с изумрудными серьгами, подаренными ей Джорджем за то, что «хорошо вела себя».
– На кой черт мне это казино? – с раздражением буркнула Кейт.
– Ты должна проявить интерес и уважение к принцу, Кейт. Я подозреваю, что это сборище на некоторое время будет твоей компанией, пока принц от тебя не устанет.
Она бросила взгляд на отражение в зеркале.
– Ты так уверенно говоришь об этом…
– Разве я не объяснял тебе, что принц и джентльмены, подобные ему, со временем обязательно теряют интерес к женщине? Это заложено в их природе. Весь мир у их ног, и они могут позволить себе все, стоит лишь намекнуть. Но как только они насыщаются, их взгляды начинают шарить по сторонам. Ах, не смотри так мрачно! Дело не в тебе, дорогая! Дело в них. Ты лучше встань и позволь мне полюбоваться тобой.
Кейт со вздохом поднялась, как он просил. Он улыбнулся и одобрительно кивнул, но затем, окинув взглядом ее фигуру, слегка нахмурился.
– Ты слегка пополнела, Кейт. Тебе нужно заботиться о своей фигуре – принц не любит пышных девиц.
– Мужчина, который весит не менее восемнадцати стоунов, найдет дефект в моей фигуре? – сердито заметила она.
– Он весьма придирчив, – сочувственно покачал головой Дигби.
Прошли две недели с тех пор, как Грейсон виделся с Кейт. Две долгие мучительные недели, в течение которых он злился на свой титул и на все, что мешало ему быть рядом с ней. Когда он пришел на вечеринку в Мальборо-Хаус, ему почему-то показалось, что над ним хотят поиздеваться. Грейсон не хотел больше оставаться частью этого общества. Не хотел оставаться частью Лондона или даже Англии.
Он хотел быть с Кейт.
Увы, это невозможно. Грейсон посмотрел на своего брата Меррика, который уже завладел лордом Солсбери, уклоняющимся от голосования за уничтожение работорговли.
И еще Грейсон не мог не бросить взгляд на Диану, находившуюся в другом конце комнаты в компании своего мужа. Она выглядела угрюмой.
Грейсону было больно осознавать, что счастье Меррика и Дианы во многом зависело от него. Что же касается счастья самого Грейсона… оно рассыпалось на куски, когда он вернулся из Китридж-Лодж. Каким же несусветным глупцом он был, когда думал в момент безумия, что может пойти своим путем. Его бесило, что он не посмел этого сделать, что позволил манипулировать собой. Он хотел быть свободным от цепей, которые его опутывали.
Его гнев рос с каждым днем, и сейчас Грейсон чувствовал, что находится на грани взрыва. Его настроение нисколько не улучшилось, когда он повернулся к двери и увидел Кейт, которая только что переступила порог. Она была одна, и, несмотря на то, что выглядела прекрасно, в глазах ее светилась печаль, которая буквально пронзила его сердце.
Тем не менее, ее красота поразила его. Шелк ее волос он, казалось, мог и сейчас ощутить на кончиках пальцев, а гладкость ее кожи – кончиком языка.
Кейт не видела его; она смотрела перед собой, и вскоре ее поглотила толпа. Грейсон заметил, что и другие не остались равнодушны к ее приходу. Джентльмены перешептывались, когда она проходила мимо. Несмотря на хитроумные попытки упрятать любовницу, высший свет понимал многое. Грейсон подозревал, что все совершенно точно знали, кто она и почему находится здесь, а Джордж в очередной раз показал, что он просто-напросто самовлюбленный глупец.
– Вон он, – вдруг сказал Меррик, дотрагиваясь до руки Грейсона. – Лорд Аберджин. – Грейсон заставил себя оторвать взгляд от головы Кейт в толпе. – Он здесь, – добавил Меррик. – Он послушает тебя. Он всего лишь подхалим.
Аберджин разговаривал с Джорджем. Грейсон стиснул зубы, пульс участился, – Дарлингтон не заметил, когда появился принц. Однако Джордж определенно его увидел; он смотрел прямо на Грейсона, изображая улыбку на лице и, словно наслаждаясь злостью герцога.
Вино в Мальборо-Хаусе лилось рекой. Еда была выставлена на столиках по всему периметру зала, ее можно было заполучить в любом месте, где бы гостя ни застал голод. Игровые комнаты были забиты джентльменами с тугими кошельками. Кейт с бокалом вина в руке бесцельно ходила среди толпы, но ее мысли были весьма далеки от этого зала.
Она чувствовала себя незащищенной, бросающейся в глаза, поскольку была без сопровождения. Она отлично понимала, о чем шепчутся за ее спиной. В буфете Кейт угостилась печеньем и, отойдя в сторонку, стала наблюдать за окружающими ее людьми. Она пока что не видела принца, однако была уверена, что он предстанет перед ней с минуты на минуту. Он любил разыгрывать подобные маленькие сценки и притворяться, что произошла случайная встреча.
Печенье было невкусным, и она бросила недоеденный кусок в корзину для отходов.
Именно в этот момент она и увидела лорда и леди Юс-тис. «Леди действительно очень хороша», – подумала Кейт и смущенно дотронулась до сережек. Насколько безмозгла, насколько дерзка она была, мечтая о том, что Грейсон может предпочесть ее леди Юстис. Что могла дать Кейт такому мужчине, как Грейсон? Он будет круглым дураком, если не вернется к леди Юстис.
Не на шутку разозлившись на себя зато, что влюбилась в герцога, Кейт отвернулась и снова сосредоточила внимание на печенье.
– Грейсон, я не видела тебя целую вечность! – послышался женский голос.
И Кейт словно окаменела. Неожиданно какие-то незримые силы парализовали ее. Однако она каким-то образом сумела выправить дыхание, повернуться и посмотреть на него.
Он находился всего лишь в нескольких футах. Выглядел он великолепно – черные волосы были аккуратно причесаны, голубые глаза сверкали. В этой тщательно подогнанной одежде он казался шире, выше и элегантнее, чем она его запомнила. Он был красив, дьявольски красив. У Кейт родилось сумасшедшее желание дотронуться до него, ощутить его объятия и прикосновение его губ к своей коже.
С ним разговаривала пожилая женщина. Грейсон неожиданно посмотрел направо и увидел Кейт. Она ожидала улыбки, но он лишь вежливо наклонил голову и снова обратил взор на даму.
Кейт была ошеломлена. Сердце у нее забилось, дыхание стало прерывистым. Она двинулась в его сторону, словно цветок, тянущийся к солнцу.
Грейсон не подал виду, что знает о ее приближении. Он стоял прямо, слегка склонив голову набок, сцепив руки за спиной. Но когда Кейт поравнялась с ним, она увидела, как сжались его губы. Он что-то сказал даме, затем посмотрел на Кейт.
– Мисс Бержерон, как поживаете?
Как она поживает?! Земля качается под ее ногами. Однако вслух Кейт сказала:
– Очень хорошо, благодарю вас, ваша светлость, – и грациозно поклонилась, хотя едва удерживалась на ногах. – А как вы поживаете?
Что-то необычное блеснуло в его глазах.
– Хорошо, благодарю вас. Позвольте представить вас леди Бэбингтон. – Он кивнул в сторону дамы.
Взгляд леди Бэбингтон скользнул по Кейт.
– Добрый вечер, – произнесла она и отвела взгляд раньше, чем Кейт успела заговорить.
– Очень рада, – пробормотала Кейт и снова посмотрела на Грейсона, ища на его лице нечто такое, что отразило бы его чувства.
– А это мой брат, лорд Кристофер.
Только теперь Кейт заметила джентльмена, похожего на Грейсона, который стоял рядом с ним.
– Милорд Кристофер, – сказала Кейт, но так и не услышала, что он произнес в ответ, потому что не могла отвести взгляд от Грейсона. Его поведение было таким отчужденным, таким вежливым. Однако она думала, что все же заметит некую болезненную неуверенность в его глазах.
Он нетерпеливо посмотрел на брата, и Кейт почувствовала, что земля вновь закачалась. Неужели она совершенно неверно воспринимала его раньше? Он не сделал ни малейшей попытки поговорить с ней.
Внезапно Кейт почувствовала, что ей не хватает воздуха. К горлу подступила тошнота.
– Сегодня здесь очень многолюдно, – чуть хрипло сказала она.
– Действительно. – Он посмотрел вдаль, за ее плечо. Унижение затопило слабую надежду, которую она питала до этого.
– Прошу извинить меня, – сказала она, кивнув леди Бэбингтон и брату Грейсона. Она посмотрела Дарлингтону прямо в глаза. – Ваша светлость, – холодно произнесла она и пошла прочь.
Вероятно, Дигби прав, думала она, пробираясь сквозь толпу. Вероятно, чувства герцога изменились, как только принц разоблачил их. Она не читала написанные Грейсоном и адресованные ей письма, но, вероятно, в них он писал о том, что их связь закончена, а вовсе не о том, что скучает по ней, как наивно полагала Кейт. Да и что он мог сказать при нынешних обстоятельствах? Он был гордым и ответственным человеком. Он не станет рисковать ради нее. Кейт не знала, что ее разочаровало больше – то, что Грейсон оказался таким, как другие, или то, что ее это удивило?
– Мисс Бержерон!
Кейт настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила принца, пока он не оказался совсем рядом. Она быстро присела в реверансе.
– Ваше высочество.
Принц улыбнулся.
– Ну вот, Ричард, я нашел свой счастливый случай, – обратился он к стоящему рядом мужчине. – Мисс Бержерон, вы недавно очень помогли мне во время игры в вист. Не будете ли вы столь любезны, чтобы присоединиться к нам для игры в рулетку?
– С удовольствием, – ответила она и пошла в том направлении, куда показал принц, чувствуя, как гулко бьется ее сердце.
Еще никогда в жизни Грейсон не был так близок к тому, чтобы потерять самообладание, как в этот вечер в Мальборо-Хаусе. Он испытывал настоящую физическую боль от того, что находился в одном зале с Кейт и не мог обнять ее или поговорить с ней. Она выглядит бледной, подумал он, и лицо ее кажется несколько опухшим. Вероятно, от слез? Еще он заметил, что ею владела печаль, которая приглушала искорку в глазах и блеск улыбки.
Это разозлило его больше всего. Он злился на весь мир, но еще больше – на себя. Именно он был причиной ее печали, причиной того, что потускнели зеленые глаза. Он, Грейсон Кристофер, герцог Дарлингтон, несущий ответственность за счастье и благосостояние огромного количества человек, сделал несчастной женщину, которая значит для него больше, чем кто-либо другой.
Это была совершенно невероятная ситуация. Если бы он не был герцогом, а был бы обыкновенным человеком, он увел бы ее отсюда. Вот она, ирония: он был пленником своего высокого положения.
Грейсон посмотрел на Кейт, которая сидела за столом для игры в рулетку. Возле ее локтя лежала стопка монет, и Кейт время от времени делала ставки. Как ему поговорить с ней? Меррик находился здесь же, продолжая бороться за голоса против работорговли. Диана неотступно следила за Грейсоном, и выражение ее лица менялось от скорбного до презрительного. Грейсон прекрасно понимал, что одним лишь шепотком мог погубить Диану и поломать то, чего Меррик добился с таким трудом.
Если бы Грейсон и позволил себе усомниться в этом, Джордж не преминул напомнить ему о договоренности.
– Кристи, у вас такой несчастный вид, – игриво проговорил он. – В чем дело? Вам не нравится вино? Или вы проиграли все деньги за игорным столом?
Грейсон не ответил – он опасался, что если откроет рот, то пальцы механически сожмутся в кулак. Джордж откинул голову назад и оценивающе оглядел герцога.
– Вы наверняка слышали, что король попросил меня прибыть к нему в следующий понедельник?
– Честно говоря, ваше высочество, у меня есть более важные дела, чем следить за аудиенциями короля.
Лицо Джорджа потемнело.
– Пожалуй, вам все же следовало последить за этим, Кристи. Я полагаю, король намерен сообщить мне, что развод состоится немедленно, а это означает, что я смогу обрушить ливень своих чувств на кого пожелаю, причем открыто и честно. – Он многозначительно посмотрел на Кейт, которая делала очередную ставку. – Я даже надеюсь представить мою очаровательную любовницу на празднике по поводу открытия парламентской сессии на следующей неделе.
– Общественное мнение целиком на стороне принцессы Уэльской, – фыркнул Грейсон. – Вы в самом деле считаете, что добьетесь развода?
Джордж слегка прищурился.
– Я знаю, Меррик почти убежден, что лорд Аберджин поддержит его по вопросу отмены работорговли. Интересно, что же лорд Аберджин скажет герцогу Кларенсу, моему брату, если Кларенс попросит его проголосовать против?
Все прекрасно знали, что Кларенс был заядлым противником закона об уничтожении работорговли.
– Если у Аберджина есть совесть, он отклонит эту просьбу, – сказал Грейсон. – И вы не запугаете меня подобными угрозами.
– Это не угроза, Грейсон. Я пекусь о доброй британской торговле. И думаю о благе лорда Юстиса, когда размышляю, сообщать или нет об адюльтере его жены. В конце концов, я не хочу, чтобы лорд оказался одураченным, когда его наследником признают ребенка, которого он не зачинал.
– Поскольку ребенка нет, ваше высочество, я не вижу причин для того, чтобы разрушать брак вполне законопослушных супругов.
– Не ломитесь в клетку со львом, Дарлингтон, – огрызнулся Джордж и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Кровь забурлила в венах Грейсона. Он не – поддастся давлению принца Уэльского. И когда спустя несколько мгновений он снова заметил выходившую из игровой комнаты Кейт, Грейсон преисполнился решимости перехватить ее.
Он встретил ее в широком коридоре, который соединял игорный зал со столовой. Увидев, что герцог идет ей навстречу, Кейт попыталась скрыться от его взора, но Грейсон не позволил ей этого. В коридоре были и другие гости, и у него был всего лишь момент, чтобы перехватить ее. Он сумел поймать ее за руку и отвести в сторону. Это было рискованно, но Грейсон пошел на риск.
– Что вы делаете? – шепотом спросила Кейт. – Отпустите меня!
– Нет, – возразил он и приложил ладонь к ее лицу. Она оттолкнула его руку.
– Наша связь закончилась, Грейсон, – горячим шепотом проговорила она. – Отпустите меня!
Это были те же самые слова, которыми он воспользовался в разговоре с Дианой, и они вдруг пронзили его насквозь.
– О, нет, – тихо сказал он и, подхватив ее под локоть, повел по коридору до открытой двери. Он втолкнул туда Кейт, даже не побеспокоившись, заметил ли это кто-нибудь.
Кейт тут же ринулась к двери, однако Грейсон преградил ей путь.
– Что ты делаешь? – воскликнула она. – Отойди от двери и позволь мне пройти, иначе я закричу и подниму на ноги весь дом! – гневно предупредила она, в ее глазах блестели слезы.
– Ты не закричишь, – возразил Грейсон.
– Не думай, что ты имеешь право затаскивать меня в комнату и делать со мной все, что хочешь. Ты не забыл о нашем договоре? Я не твоя, не смей использовать меня!
– Использовать? – рассердился он. – Вот как ты думаешь обо мне!
– Ты использовал меня раньше, и тебя это устраивало. Подумать только, я считала, что ты отличаешься от других, Грейсон! – Она смахнула слезы со щек. – Но ты ничем не отличаешься! Ты в точности такой, как они!
– Ради Бога! – воскликнул он, поймал ее за руку и прижал к себе. Кейт пыталась вырваться, но Грейсон крепко удерживал, ее. – Ты думаешь, я использовал тебя, когда целовал? Когда занимался с тобой любовью? – Он обхватил ее лицо ладонями и осыпал поцелуями. Кейт оставалась напряженной, хотя больше не вырывалась, но когда его поцелуи стали совсем жаркими и неистовыми, она обмякла и ответила ему с прежней страстью.
Его кровь забурлила, проснулось желание. Аромат волос напомнил Грейсону о прежней близости; он провел руками по изгибам тела, так хорошо ему знакомого. Он накрыл ладонями и стал мять ее груди, а поцелуи становились все неистовее. Он нащупал подол ее платья.
– Грейсон, – хриплым, чувственным голосом проговорила она.
Однако он не стал ей отвечать. Грейсон пребывал под влиянием момента; он столько дней тосковал по ней. Он нашел ее ногу, скользнул ладонью вверх, туда, где заканчивался чулок и ощущалась теплая плоть. Однако Кейт ахнула и резко отстранилась от него.
Это не остановило Грейсона; он стал целовать ее в шею.
– Перестань, прекрати! – крикнула она и, оттолкнув Грейсона, освободилась от его объятий. – Все закончилось, Грейсон! И сейчас это слишком опасно для нас обоих!
– В таком случае пойдем со мной, Кейт! Давай покинем этот дом сию же минуту, покончим с этой интригой. Давай пойдем туда, где мы будем одни…
– Грейсон! – Кейт вдруг обхватила его голову ладонями и посмотрела в глаза. – До тех пор, покаты будешь связан с принцем, мы не сможем остаться одни!
Эти слова оказали на Грейсона отрезвляющий эффект. Он ничего так не хотел, как увести ее от Джорджа, но перед глазами маячили образы Меррика и Дианы. Это был тот самый выбор, который терзал его в течение этих долгих двух недель.
Зеленые глаза Кейт изучающе смотрели на Грейсона, но выражение надежды на ее лице исчезало по мере его колебаний.
– Вот мой ответ.
Она оторвала от него руки. Затем пригладила юбку, подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор, оставив Грейсона стоять в комнате и размышлять, какую жертву он способен принести ради своей семьи.
Глава 33
На следующий день Дигби появился у постели Кейт с тостами и горячим шоколадом. Она была усталой и разбитой, поскольку вернулась в четыре часа утра. Запах тостов внезапно вызвал в ней тошноту – Кейт оттолкнула Дигби и бросилась в туалет.
Когда она появилась, Дигби был мрачнее тучи.
– Почему ты так смотришь на меня? – дрожащим голосом спросила она.
– Ты прекрасно знаешь почему.
Кейт снова забралась на кровать и свернулась клубочком.
– Оставь меня одну, пожалуйста, – сказала она и натянула подушку на голову.
Дигби сдернул подушку и наклонился над Кейт.
– Как долго ты собиралась скрывать от меня правду?
– Дигби! – умоляюще воскликнула Кейт. – Пожалуйста, оставь меня! Я нездорова!
– Что тут происходит? – На пороге комнаты появился Олдос.
– О Господи, неужели вы все не можете оставить меня в покое? – пожаловалась Кейт и повернулась лицом к двери.
– У нашей Кейт есть небольшая новость, Олдос, – пояснил Дигби. – Ты скажешь ему сама… или это сделать мне?
– Это не ваша забота!
– У Кейт будет ребенок, – упрямо произнес Дигби.
– Не может быть! – вытаращил глаза Олдос. – Черт возьми! Что ты натворила, Кейт!
– Оставьте меня! – По щекам Кейт покатились слезы. Она слышала, как вздохнул Дигби; матрац просел под весом его тела, Дигби опустился на край ее кровати.
– Дорогая, – проговорил он и положил руку на ее плечо. – Перестань рыдать, нам надо решить, что теперь делать.
А что теперь делать? В том-то и состояла причина ее слез – Кейт не знала, что делать. С неделю тому назад она с трудом признала истину. Она носит ребенка Грейсона. Какая-то ее часть заходилась от радости, Кейт так хотела ребенка, своего ребенка, объект любви. Но практичная ее часть понимала, что в ее положении трудно придумать худшую новость.
– Что делать? Это будет конец моего договора с принцем, а у меня нет достаточной суммы, чтобы открыть пекарню.
– Успокойся, Кейт. – Дигби погладил ее по руке. – Повернись к нам. Мы должны наметить план действий до того, как это станет очевидным для всех, в том числе и для принца.
– Выпроси у него побольше безделушек и всего такого, что можно потом продать, – предложил Олдос, вышагивая у изножья кровати. – Делай все, что можно, чтобы заполучить их.
– О Господи! – простонала Кейт.
– Он прав, – согласился Дигби. – И Дарлингтону пригрози, что секрет о его незаконном ребенке станет достоянием гласности до голосования о работорговле. Пусть он заплатит за твое молчание.
Пока Дигби и Олдос рисовали Кейт ее будущее, которое выглядело весьма мрачным в отношении ребенка и источника дохода, Кейт лежала спиной к ним и беззвучно плакала.
В тот день она не выходила из дому, бродя по комнатам и глядя на дождь, который начался после полудня. Однако на следующий день, который оказался ясным и холодным, Дигби настоял на том, чтобы она отправилась на прогулку.
– Это пойдет тебе на пользу, – сказал он.
Во время прогулки Дигби купил утренний выпуск «Таймс».
Сесилия приготовила для Кейт суп.
– Моя мама варила мне такой суп, когда я была беременна Билли, – сказала она. – Это поможет справиться с тошнотой.
Кейт взглянула на Дигби.
– Уже все знают? – спросила она.
Дигби не расслышал ее вопроса. Он вдруг поднял голову и чертыхнулся.
– Что такое? – спросила Кейт, поднимая голову от тарелки.
– Они знают, – ответил он.
– Кто знает? – Кейт отложила ложку. – И что знают?
– «Некий цветок, скроенный из тончайших материалов, как считают, собирается пустить росток. Невозможно сказать, кто полил это маленькое растение, но наиболее вероятно, что это сделал Д., а возможно, и персона более высокого ранга. Если эти наблюдения подтвердятся, то расцвет нового цветка можно ожидать летом».
Кейт ахнула от ужаса.
– О Господи, Дигби! Ну как они узнали об этом?
– Они этого не знают, – фыркнул Дигби, отшвырнув газету. – Кто-то высказал догадку или решил распространить зловредный слух – вот и все, что требуется в этом городе. Один шепоток – и он становится фактом! Только взгляни на принцессу Уэльскую, заподозренную в измене лишь на основании сплетен. Но не обращай внимания на это! Можешь быть уверена, что принц это уже прочитал, поэтому будь готова к его визиту.
– Я не беременна. – Она торопливо встала и зашагала по комнате. – Он может обвинить меня в этом, но я заверю его, что это вздор. Я напомню ему, что он наблюдал за мной с того момента, как я вернулась из деревни! – Она посмотрела на Дигби, надеясь на его согласие.
– На твоем месте я бы не стал упоминать про деревню. Мы должны позаботиться о будущем, – произнес Дигби скорее для себя, чем для Кейт. – Мы должны найти место, куда ты сможешь уйти, когда принц узнает о ребенке.
Место, куда можно уйти… Кейт представила пару жалких комнатенок в районе набережной. Она, ее ребенок и еще четыре женщины, живущие как крысы.
Стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Кейт и Дигби переглянулись, испугавшись, что пришел принц. Кейт пригладила платье и пощипала щеки. Затем решительно зашагала по коридору.
Однако в прихожей она увидела даму и молодого человека, терпеливо стоявших у двери и ожидавших, пока Олдос прочтет то, что ему передали.
– В чем дело, Олдос?
Он повернулся к Кейт и протянул бумагу.
– У них письмо от принца.
– Позвольте представиться? – спросила дама и отбросила капюшон с головы; она была старше Кейт лет на десять, но весьма миловидна. – Я мадам Ренар. Я долгое время была другом его высочества, принца Уэльского.
Еще одна куртизанка.
– Он попросил меня об одной весьма специфической услуге. Мы могли бы поговорить в гостиной?
Кейт посмотрела на Олдоса, затем на Дигби.
– Пожалуйста, – сказала она, жестом показав на гостиную.
Мадам Ренар кивнула молодому человеку, велев следовать за ней. Он снял шляпу и вошел в гостиную, неся в руке какой-то футляр. Мадам Ренар отдала Олдосу пальто и окинула взглядом мебель.
– Вполне мило, – заявила она, оглядывая комнату. – Вам повезло.
– Чего вы хотите? – спросила Кейт.
– У меня послание от его высочества.
Вот оно что! Кейт выставляют на улицу, а эта маленькая игра затеяна для того, чтобы сообщить ей об этом. Возможно, эта дама займет ее место. А Кейт будет вынуждена спать в освободившейся постели Мег…
– Я должна научить вас танцевать, – сказала мадам Ренар.
– Прошу прощения?
– Танцевать, – повторила мадам Ренар, а молодой человек открыл футляр и вынул из него скрипку.
– Не понимаю. Я умею танцевать, – сказала Кейт.
– Вы умеете танцевать бальные танцы, мадемуазель, но не умеете танцевать такие, какие принц хочет увидеть в вашем исполнении на празднике.
– На празднике?
– Да. Его высочество устраивает праздник, и вы должны будете танцевать на сцене.
– Нет! – мгновенно возразила Кейт.
– Мисс Бержерон не артистка кабаре, – возмущенно добавил Дигби.
– Никто так и не считает, мистер…
– Дигби.
– Мистер Дигби! Этот праздник – традиция принца Уэльского. Он устраивает его ежегодно, чтобы отметить открытие парламентской сессии и начало сезона. И на каждом празднике дается представление на сцене. Мисс Бержерон будет не единственная исполнительница, ее роль очень короткая… в сравнении с другими.
– И в чем состоит моя роль? – спросила Кейт. Мадам Ренар улыбнулась.
– Позвольте мне объяснить, – сказала она и присела на диван, пока молодой человек настраивал скрипку.
Забавы аристократов не переставали поражать Олдоса – он не мог понять, как можно тратить такое количество денег на пустые и легкомысленные игрушки. Какие могут быть разговоры о празднествах, представлениях и танцах в то время, как столько народу прозябает в нужде, а такая женщина, как Кейт, озабочена тем, чтобы спастись от неизбежных ударов судьбы. Мысль о том, что на этом празднике Кейт будет вынуждена танцевать, словно дрессированная обезьяна, приводила его в смятение.
Олдос жаждал оказаться на корабле.
Он едва расслышал стук в дверь, поскольку мадам Ренар громко приказывала Кейт двигать ногами то так, то иначе и поднимать руки вверх. Он прошел к двери, рывком открыл ее и нахмурился.
– А я все гадал, когда это вы придете.
– Мне не до ваших шуток, Батлер, – сказал Дарлингтон. – Я хочу переговорить с Кейт.
– Вы уже с ней наговорились, разве не так? – саркастически хмыкнул Олдос.
Дарлингтон двинулся настолько быстро и решительно, что Олдос не успел отреагировать. Грейсон прижал Олдоса к двери и схватил его за глотку.
– Не думай, что знаешь меня, Батлер поскольку ты не знаешь меня вообще. И я ничего не знаю о тебе. А теперь я предлагаю тебе проявить любезность и проводить к Кейт, пока я тебя не придушил.
Олдос криво усмехнулся:
– Вон она, учится танцевать.
Грейсон посмотрел в приоткрытую дверь гостиной. Музыка показалась ему похожей на завывание кошек. Он отпустил Олдоса и зашагал к гостиной. Его неожиданное появление заставило молодого человека вздрогнуть; он тут же прекратил игру на скрипке.
Кейт остановилась; мадам Ренар в изумлении вытаращилась на Грейсона. Он узнал ее – она была знаменитой куртизанкой, ублажавшей представителей высшего света. Он не хотел знать, почему она находится здесь.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он, обращаясь к Кейт.
Кейт заморгала глазами.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
Неожиданно справа от Грейсона появился Дигби.
– Мадам Ренар, могу я угостить вас самым вкусным печеньем в Лондоне?
Грейсон только сейчас заметил толстенького компаньона Кейт; взгляд герцога был устремлен на Кейт, на ее разрумянившиеся щеки и блестки разочарования в глазах.
Не слышал он и того, как все вышли. Он видел лишь, как Кейт пересекла комнату с такой решимостью, что подол платья взлетал вверх при каждом ее шаге. Она прошла мимо Грейсона, легко коснувшись его рукава. Закрыв дверь, она повернулась к Дарлингтону и скрестила руки.
– Зачем ты пришел? – спросила она.
– Почему ты не сказала мне? – вопросом на вопрос ответил он.
– А когда бы я могла тебе сказать? – Она пожала плечами. – В Мальборо-Хаусе, когда ты так стеснялся представить меня своим знакомым? Или когда ты зажал меня в темной комнате?
– Ты могла отправить мне записку вместе с моими письмами, которые возвращала нераспечатанными!
– И тем самым погубить твою репутацию?
Это была невероятная ситуация. Грейсон не знал, что сказать, чтобы успокоить ее, чтобы помочь ей понять, под каким давлением он пребывает. Он чувствовал себя последним глупцом – обычно он вел себя весьма осторожно, но в случае с Кейт проявил полную беспечность.
– Кейт, – сказал он, нервно провел обеими руками по шевелюре и опустил глаза в пол. – Кейт…
Когда он поднял взгляд, то увидел печаль в зеленых глазах Кейт. Что-то дрогнуло в каждом из них. Грейсон раскрыл объятия, и в то же самое мгновение Кейт бросилась к нему. Он сжал ее и оторвал от пола, осыпая поцелуями.
