Текст книги "Скандальная куртизанка"

Автор книги: Джулия Лэндон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26

Грейсон ехал до Хэдли-Грин в подавленном настроении. Он вежливо разговаривал с Кейт, но оставался каким-то отрешенным.

Между ними ощущалась некая непривычная напряженность. За пределами Лондона она несколько уменьшилась, и Кейт погрузилась в разглядывание разворачивающихся деревенских пейзажей. Причудливые клочки полей перемежались с покрытыми соломой домишками, из труб которых вился дымок. Они ехали по каменным мостам, пробирались по узким мощеным переулкам живописных деревень. Выбегали дети и сопровождали карету, приветствуя ее криками. Они ехали по замерзшим рекам и мимо густых зарослей деревьев, мимо живых изгородей и опустевших полей.

Что больше всего изумило Кейт, так это небо. Здания, высокие мачты кораблей и постоянная дымка не давали в полной мере налюбоваться небом над Лондоном. Здесь же небо было таким огромным, лазурь его такой ясной, что казалось, будто оно способно поглотить весь мир.

Кейт ехала, прильнув лицом к окошку, то и дело восхищаясь увиденным, вынуждая Грейсона тоже смотреть в окно и давать необходимые пояснения. Вот это мельница. Эта большая штука в поле – плуг, а вон те животные – это волы. Взору Кейт открывался целый мир, и везде была красота, которая купалась в сияющем зимнем солнце.

Наконец Грейсон сообщил ей, что они очень скоро окажутся в охотничьем домике. Через несколько минут они свернули в сторону узких каменных ворот, на которых было что-то написано, но Кейт не успела прочитать.

– Что это за надпись? – спросила она.

– Китридж-Лодж. Когда-то он принадлежал дяде моей матери, а позже был передан семье моего отца как часть приданого, – объяснил Грейсон, пока они ехали по полю.

Когда наконец в поле зрения появился домик, Кейт с удивлением обнаружила, что он отнюдь не был похож на каменный сарай, как говорил Олдос. Это скорее был маленький замок. Он напомнил Кейт картины, которые они видели в Британском музее. Увитая плющом круглая башня как бы скрепляла собой Г-образное здание. Высокий каменный забор тянулся вдоль здания, но через открытую дверь Кейт увидела сзади поля.

Когда они въехали на подъездную дорожку, входная дверь маленького замка распахнулась и на пороге появились семеро слуг и выстроились в ряд.

– Это охотничий домик? – неуверенно спросила Кейт. Грейсон хмыкнул.

– А ты ожидала чего-то более грандиозного? Возможно, другие охотничьи домики имеют более внушительный вид.

– Нет, я…

Дверца кареты открылась раньше, чем она успела закончить фразу. Грейсон вышел первым. Кейт смущенно последовала за ним. Если слуги и заметили ее, то не подали виду. Взоры всех семерых были устремлены на Грейсона. Мужчины поклонились, женщины сделали книксен. Грейсон поговорил с каждым из слуг, благодаря их за то, что они успели подготовиться к его визиту.

Маленькая дверь вела в обманчиво большой зал. Кейт ахнула, увидев интерьер, слуги семенили сзади и тащили их сумки. Здесь была коллекция чучел животных, а также герб Дарлингтонов, изображенный на большом деревянном кресте.

– Мистер Ноукс, – обратился Грейсон к джентльмену в твидовом пальто, – позвольте мне представить мисс Бержерон. Есть ли готовые комнаты, в которых она могла бы разместиться?

– Я предложил бы комнату королевы, ваша светлость, – с поклоном ответил мистер Ноукс.

Комнату королевы!

– Спасибо, – согласно кивнул Грейсон. – Пусть кто-нибудь занесет багаж.

– Позвольте узнать, когда прикажете подать вам ужин?

Грейсон посмотрел на Кейт.

– Восемь часов подойдет?

– Кейт не рассчитывала, что ужин подадут. Она думала, что сама подаст его.

– Конечно, – тихо сказала она.

Комната, которую ей показал Грейсон, оказалась не такой большой, как можно было представить, но, тем не менее, из нее открывался весьма живописный вид на парк. Газоны был ухожены, несмотря на то, что стояла зима; Кейт разглядела большой каменный забор, который тянулся, сколько можно было объять взором, и пропадал на холме.

– Очень красиво, – оценила Кейт. – А почему вы называете это помещение комнатой королевы?

– Насколько я знаю, здесь останавливалась королева Анна, – небрежно проговорил Грейсон, словно королевы были частыми гостями в этом доме. Он положил руку на талию Кейт и прижал ее к себе. Кейт закрыла глаза. Это его прикосновение, похоже, сняло то отчуждение, которое оба испытывали в дороге.

– Я и забыл, какая здесь умиротворяющая тишина, – сказал он.

Кейт прислонила голову к его плечу, и Грейсон нежно поцеловал ее в макушку. Она подняла лицо и посмотрела ему в глаза.

Стук в дверь заставил его отступить на шаг от Кейт и отозваться:

– Входите!

Вошел лакей с дорожной сумкой Кейт.

– Вот сюда, – сказал Грейсон и отошел от Кейт еще дальше. Как только лакей поставил сумку на указанное Грейсоном место, вошла горничная с кувшином свежей воды и чистым бельем.

– Я оставлю тебя, располагайся, – сказал Грейсон, направляясь к двери.

– О… я… Да, хорошо, – заикаясь, проговорила Кейт. Он удалился вслед за лакеем и оставил ее с молодой горничной. Кейт перевела взгляд на девушку, которая сделала книксен, прежде чем положить белье, но пока служанка суетилась в комнате, у Кейт возникло неприятное ощущение, что девушка изучает ее. Пытается понять, кто она такая.

Вообще-то на Кейт часто смотрели изучающим взглядам, но то было в Лондоне. Кейт надеялась на то, что здесь будет иначе! Она фантазировала, что здесь она в течение нескольких дней будет просто женщиной. Женщиной, которая любит мужчину, которая готовит и заботится о нем, которая делит с ним постель.

Но она оставалась куртизанкой и здесь, похоже, она не избавилась от этого груза, и ей опять придется играть эту роль. Снова потребуются каменные стены, которые она научилась воздвигать вокруг своего сердца много лет назад.

Она не хотела, чтобы эти стены воздвигались с Грейсоном. Она хотела быть самой собой, но кажется, и здесь это невозможно.

Когда горничная ушла, Кейт опустилась на край кровати и вздохнула. Олдос и Дигби были правы – она играет в опасную игру. Как она не сообразила, что здесь не обойдется без слуг? Грейсон был одним из самых могущественных людей в Англии, а Кейт оказалась дурочкой, если поверила, что шагнула в фантастический сон. О чем она только думала?

Кейт встала, подошла к окну этой симпатичной комнаты и посмотрела на ухоженный симпатичный парк. Самая настоящая дурочка!

В жизни Грейсона бывали периоды, когда он находил деревенскую тишину давящей. Однако в этот предвечерний час он счел ее успокаивающей. Он сел перед камином в гостиной, держа в руке рюмку с виски, которое для него любезно нашел Ноукс. Тишину нарушали лишь тиканье часов на каминной полке да потрескивание поленьев в очаге.

Легкий стук в дверь заставил Грейсона подняться, он повернулся к двери, которую распахнул лакей, и увидел у порога Кейт.

– Позвольте войти? – спросила она и чуть вздрогнула, взглянув на стоящего рядом лакея.

– Пожалуйста, – улыбаясь, сказал Грейсон.

Кейт неуверенно вошла в комнату и остановилась у порога, разглядывая интерьер. На ней было темно-коричневое платье, отделанное зеленым, что идеально гармонировало с глазами. На шее висел золотой крест.

Красота Кейт поражала Грейсона всякий раз, когда он видел ее.

– Не хочешь ли вина? – спросил он, подходя к буфету.

– С удовольствием.

Он наполнил для нее бокал, и Кейт произнесла тост:

– За охотничьи домики в деревне!

– За охотничьи домики! – согласился он и чокнулся рюмкой с ее бокалом. – Надеюсь, тебе понравилась комната?

– Да, очень милая, – кивнула она. – Твой охотничий домик гораздо больше, чем я представляла.

– В самом деле? – Он всегда считал его маленьким. – Полагаю, он вполне подходит для нашей цели.

Кейт еле заметно улыбнулась и бросила взгляд на лакея.

– Ты голодна? – спросил Грейсон. Он испытывал голод – но голод другого сорта. Он мог бы проглотить Кейт здесь, прямо перед камином. – Мистер Ноукс сказал, что на ужин будет подана оленина.

– Оленина… – протянула она.

Тон, которым она произнесла это слово, заставил его усомниться в ее одобрении. Честно говоря, складывалось впечатление, что Кейт лишилась какой-то доли тепла.

– Здесь довольно тихо, – сказал он, вероятно, думая, что ее угнетает деревенская тишина. – Если привык к лондонскому шуму, это кажется… угнетающим.

– Вовсе нет, – заверила его Кейт. – Все это чудесно. Я даже не могла представить, как может быть чудесно. А вот очень красивая картина, – добавила она, показывая на полотно над диваном.

Грейсон посмотрел на картину. Это опять-таки была пасторальная сцена с босоногой пастушкой.

– Ваша светлость! – Вошел Ноукс, и Грейсон при его появлении испытал некое облегчение. – Ужин подан.

– Спасибо, Ноукс. Кейт? – Он предложил ей руку.

Кейт посмотрела на предложенную руку, как бы сомневаясь, принимать ее или нет, но затем прошла через комнату и положила ладонь ему на руку.

Столовая оказалась длинной и узкой, украшена она была так же, как и остальные комнаты домика, – оленьими головами и охотничьими принадлежностями. Над дверью была даже пара скрещенных шпаг, значение которых Грейсон давно позабыл.

– Мой отец любил это место, – сказал он, когда лакей усаживал Кейт. Он дождался, когда она заняла свое место, затем сел слева от нее. – Он был заядлым охотником и проводил здесь много времени, когда я был ребенком.

– А ты тоже заядлый охотник? – спросила Кейт, когда второй лакей налил суп в ее тарелку.

– Я… нет, не слишком, – признался он. – Наверное, если бы нужно было охотиться для того, чтобы добывать пищу, мне бы нравилось это больше. А охота ради охоты меня не слишком интересует. – В охоте было бесполезное убийство животных, что действовало на него угнетающе, и над этим уже много лет подтрунивали его друзья.

– А что ты предпочитаешь?

– Прогулки на лошадях.

Кейт кивнула и взяла ложку. Было такое ощущение, словно они сидели у кого-нибудь в гостях в Лондоне, ведя обязательные вежливые разговоры.

Все слишком чопорно. Первое блюдо они съели в молчании. Два лакея стояли у них за спиной, готовые подать следующее блюдо. Слышалось только случайное позвякивание ложек. Суп унесли, и появилось главное блюдо. Кейт сидела, положив руки на колени, молча глядя вперед.

Ужин проходил как-то неуютно, и Грейсон не мог понять причины этого. Все попытки завязать беседу оканчивались неудачей. Он торопливо ел, желая, чтобы ужин закончился как можно быстрее. А Кейт вообще едва прикоснулась к еде. Грейсон, наконец, отложил вилку и посмотрел на Кейт.

– Тебе не понравилась оленина?

Вздрогнув, Кейт взглянула на него.

– Оленина отличная, ваша светлость.

– С каких пор ты стала снова называть меня «ваша светлость»? – внезапно рассердившись, спросил Грейсон.

Кейт растерянно заморгала. Она украдкой посмотрела на лакея, стоявшего за его спиной, и взяла в руки вилку. Грейсон раздраженно вздохнул.

– Что-то не так, Кейт?

Она снова положила вилку.

– Я могу говорить прямо?

– А ты когда-нибудь говорила иначе?

Кейт слегка нахмурилась и сложила руки на коленях.

– Все это не то, – сказала она. – Абсолютно все.

– Что именно? Охотничий домик выглядит вполне по-деревенски.

– Нет! Не по-деревенски! Это замок, Грейсон, а не домик.

– Не домик? – с недоумением переспросил Грейсон.

– Да! Не домик! Я представляла себе небольшой домик и рассчитывала, что… – Она вспомнила про лакея и взглянула в его сторону.

То же самое сделал Грейсон.

– Ты говорила…

– Я ничего не говорила.

– Ты все-таки что-то хотела сказать, – возразил Грейсон.

Она снова бросила на него испепеляющий взгляд, затем опять посмотрела на лакея. И Грейсон понял ее. Он повернулся к лакеям и сказал:

– Благодарю вас, вы свободны. – Он постучал пальцами по столу, ожидая, когда лакеи покинут комнату. Когда дверь за ними закрылась, он повернулся к Кейт. – Теперь можешь говорить.

Она взглянула на него с удивлением. Наверное, он не хотел, чтобы его слова прозвучали столь резко, однако… Кейт вскочила со стула, заставив Грейсона вздрогнуть.

– Что с тобой? – спросил он. – Садись!

– Не хочу! Я пыталась сказать тебе, что представляла маленький домик и надеялась, что в нем будем только мы вдвоем – ты и я, а не целая дюжина. И думала, что буду готовить для тебя…

Это показалось настолько абсурдным, что Грейсон невольно рассмеялся.

– Ты хочешь, чтобы я отправил их прочь? – Кейт нахмурилась.

– А разве это такое странное предложение? Настолько странное, что ты даже не можешь этого себе представить?

– Честно говоря, да. – Он и вправду не мог поверить тому, что слышал. Она была единственной женщиной в целой Англии, которая не хотела, чтобы ее обслуживал сонм слуг, и Грейсону подобный взгляд казался нелепым. В его жизни были периоды, когда он задыхался от своего богатства, но у него была сложная жизнь, у него было много недвижимости и владений. Он был просто не в состоянии все делать самостоятельно. За такими владениями, как Китридж-Лодж, одному не уследить.

Однако Кейт, должно быть, считала иначе, ибо вдруг направилась к двери.

– Ради Бога, не будь такой обидчивой, – увещевал ее Грейсон.

– Обидчивой?! – воскликнула она, повернувшись. – Возможно, это тебе не нужно быть таким навязчивым!

Это рассердило Грейсона. Он встал и отбросил в сторону салфетку.

– Что с тобой происходит, Кейт? Ты весь день ведешь себя как-то странно.

– Как и ты! – не сдавалась она. – На рынке ты едва сдерживался, спеша уйти.

– Ну и что из того? – сердито возразил он. – Находиться там было рискованно, и я не мог позволить себе торчать среди этого отребья.

– Отребья? Агнес была моей подругой.

– Я нашел это очень странным, – огрызнулся он. Кейт ахнула. Ее глаза опасно прищурились, она обхватила себя руками.

– Ты знаешь, кто я, Грейсон. Ты знаешь, что у меня нет благородных подруг с титулами.

– А ты знаешь, кто я, мадам. У меня слуги и дома, которые больше злополучных домиков.

Она гневно сверкнула на него зелеными очами, затем резко повернулась и вышла из столовой.

Грейсон услышал, как хлопнула за ней дверь, затем снова сел на свое место. Он отодвинул тарелку и потянулся за вином. Похоже, покой и безмятежность, в которые он так верил, являются всего лишь обманкой. Он допил вино, затем налил еще.

Это был смехотворный план. Наверное, выход в том, чтобы вернуться в Лондон завтра. Другого разумного выбора, вероятно, не было. Им не следовало приезжать сюда! Он не должен был привозить ее сюда. И уже первые часы их совместного пребывания здесь убедили его, что это самая большая глупость, которую он когда-либо совершал.

После часа раздумий Грейсон пришел к выводу, что он прав, и подумал, что сейчас самое подходящее время сообщить Кейт о своем решении. Он поднялся по узкой лестнице к спальням, но задержался, чтобы снять сюртук и галстук, прежде чем войти в спальню королевы. Он постучал в дверь, открыл ее и вошел, держа над головой свечу.

Кейт лежала на боку, спиной к двери. Волосы ее были распущены и падали ей на спину.

– Кейт, – тихонько окликнул ее Грейсон. Она не ответила.

Он подошел поближе.

– Кейт…

– Я здесь, – тихо сказала она.

Грейсон подошел к кровати и остановился рядом, вглядываясь в Кейт. Она смотрела в потемневшее окно, на ее лицо падали отсветы огня из камина.

– Кейт, я все время думал…

– Когда я была девочкой, – перебила его Кейт, – мы жили в крохотном домике из трех комнат. Джуд и я спали на тюфяках перед очагом. Моя мама часто ложилась с нами и рассказывала разные истории, пока мы не засыпали. – Она слабо улыбнулась. – Одной из любимых наших сказок была история о том, как однажды ночью прилетит фея и унесет нас в лесной дворец. Во дворце будут любовь, веселье и всевозможная еда, которую мы сможем есть сколько угодно. И еще кошка, – добавила Кейт и снова улыбнулась. – Я всегда хотела иметь кошку… – Она посмотрела на Грейсона, и он увидел, что она вся в слезах. – Я наивно верила, что тебе тоже понравится эта фантазия. Я не подумала, какой глупой она может показаться для таких людей, как ты. Знаешь, я, кажется, вообще не способна думать, когда ты рядом.

– Ах, Кейт! – Он поставил свечу. Затем присел на кровать, обнял Кейт, положил руку ей на талию, прижал к себе.

Кейт запрокинула голову, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Я хочу готовить для тебя. Хочу убирать за тобой. Я хочу делать все, что ты пожелаешь. Я хочу быть с тобой, Грейсон. Только с тобой, – шептала она, целуя его в уголки рта. – Ты лишь представь – нас всего двое, – добавила она и провела пальцем по его груди. – И мы вольны лежать где угодно, есть то, что захочется, ходить в любой одежде или совсем без нее.

– Прошу прощения?

– Мы можем чувствовать себя свободными. – Она снова поцеловала его в уголок рта.

Грейсон не мог не улыбнуться, когда ее пальцы нащупали пуговицы его брюк.

– Должен признаться, в этой идее есть определенные достоинства.

– Даю слово, что ты не пожалеешь, – шепотом проговорила она и сунула руку ему в брюки. Грейсон судорожно втянул в легкие воздух. – Только ты и я, – продолжала она, лаская его. – Ни рынков, ни высокопоставленных друзей, ни шушеры. Это будет нашим миром в течение нескольких коротких дней, мы оба можем притвориться теми, кем никогда не будем.

Это была соблазнительная идея.

Кейт взгромоздилась на него и поцеловала.

– Пожалуйста, а? – пробормотала она, целуя его в губы.

Грейсон никогда не жил без слуг. Никогда! Но сейчас им владели руки Кейт и ее рот, и он почувствовал себя рабом.

– Ты делаешь меня беспомощным, – вздохнул он. – Ты обещаешь, что мы не умрем с голода?

Рука Кейт скользнула ему под рубашку.

– Обещаю. – Она коснулась языком его сосков, затем язык проделал дорожку вниз, вплоть до паха. Грейсон застонал. Он отдался наслаждению, которое она доставляла ему своими движениями.

– Ладно, – согласился он и застонал еще громче.

Он заключил ее в объятия и прижал к себе. Кейт улыбнулась и сжала ладонями его лицо.

– Тебе кто-нибудь говорил, какой ты привлекательный?

– Нет, – ответил он и запустил руку в ее распущенные волосы. Другой рукой он отыскал застежки на ее платье. Когда он раздел ее, Кейт села перед ним на коленях, глядя, как он снимает с себя одежду. Кейт была красивой, очень красивой. Мужчины сходили с ума от такой красоты, и Грейсон не мог утверждать, что с ним не произошло именно это.

Когда он разделся, Кейт подалась на четвереньках вперед и поцеловала его. Ее дыхание было теплым, губы – влажными, груди – мягкими и полными.

Грейсон заключил ее в объятия и стал ласкать, наслаждаясь этой мягкостью, прикосновением ее распущенных волос к его коже, а Кейт покрывала его торс поцелуями. Все остальное перестало существовать; Грейсон не хотел знать ни о чем, кроме Кейт, он лишь хотел ласкать ее нежные груди, осыпать ее поцелуями, гладить бедра, чувствуя, как она возбуждается и тем самым еще больше возбуждает его.

Он уложил ее на спину и накрыл своим телом, защищая от комнатной прохлады. Его руки ласкали ее, дыхание Кейт становилось все более судорожным, тело расслабленным.

Он прижался к ней, продолжая целовать глаза, нос, рот. Его руки ласкали ее бедра. Колени Кейт поднялись вверх, она раздвинула бедра, и он лег сверху. Она застонала от удовольствия. Ее бедра прижались к нему, она задвигала ими, обхватила ладонями его голову. Когда она начала хватать ртом воздух, он закрыл ей рот поцелуем, чтобы втянуть в себя ее дыхание и приблизить подступающее наслаждение.

Кейт заглушила последний крик, уткнувшись лицом в подушку. Когда Кейт немного успокоилась, Грейсон медленно вошел в нее и стал двигаться, постепенно ускоряя движения.

О да, он хотел остаться с Кейт вдвоем. Он хотел быть с ней каждую секунду этих нескольких дней, которые он украл из своей жизни. Он жаждал этого благословенного дара небес, каким бы кратковременным он ни был и каким бы горьким ни оказался конец.

Грейсон не знал, сколько времени прошло до того, как она заснула, но он продолжал обнимать ее, прикасаясь лицом к ее волосам, наслаждаясь новым и глубоким чувством удовлетворения.

Глава 27

Холод проник до костей и разбудил Кейт. Она дрожала. Натянув одеяло до самого подбородка, она пошарила рукой по кровати. Простыня была холодной.

Кейт открыла глаза; Грейсон ушел, она лежит в постели одна. Огонь в камине погас, зато шторы подняты, и в окна комнаты заглядывает солнечный день.

Кейт протерла глаза и села, накинув на плечи покрывало. Подтянув к груди колени, она пригладила растрепанные волосы.

– Ужас, – пробормотала она.

И улыбнулась. Последняя ночь была потрясающей, такую невозможно забыть.

Кейт стала обдумывать, каким образом ей добраться до сорочки – она почему-то оказалась висящей на спинке стула в другом конце комнаты, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Грейсон. На нем были лосины и рубашка навыпуск. На плечи было наброшено одеяло, хотя ступни оставались босыми. И в руках он нес поднос. Кейт засмеялась от изумления.

– Ваш завтрак, мадам, – объявил он с низким поклоном, едва не опрокинув маленький чайник, стоявший на подносе. – Признаюсь, что я не слишком хорош по части кухонных дел, – добавил он, спеша поправить положение. – Нужно сказать, мне пришлось провести в кухне настоящие поиски. Интересно, почему она так далека от того места, где еду потребляют? Тем не менее, я кое-что нашел, а миссис Уильямс любезно помогла мне вскипятить воду и наладить приготовление тостов. К сожалению, я их слегка сжег.

– А миссис Уильямс?

– Она ушла, собирается навестить свою сестру в Брайтоне.

Кейт ошеломленно посмотрела на него. Грейсон горделиво улыбнулся:

– Они все ушли. Мы с тобой или выживем, проявив сноровку и хитрость, или они найдут нас бездыханными где-нибудь на пороге кухни из-за отсутствия еды, потому что в этом сумрачном маленьком замке не осталось никого, кроме тебя и меня.

– Грейсон! – радостно воскликнула она. – Это правда? Нет даже мистера Ноукса?

Грейсон засмеялся.

– Мистера Ноукса в первую очередь. Он не оставил бы нас в покое. Правда, – улыбнулся он, – это не домик, но, по крайней мере, в течение нескольких дней он будет принадлежать нам и только нам.

Кейт вскочила и обняла его за шею.

– Сейчас холодно, – сказал Грейсон, уложил ее на подушки и накрыл покрывалом. – Я не позволю тебе умереть при самых первых признаках свободы, – добавил он, подавая ей сорочку. – Признаю, что этот тост выглядит не слишком аппетитно, но миссис Уильямс заверила меня, что, добавив необходимое количество джема, его можно сделать съедобным.

Кейт накинула халат и потянулась за тостом. Откусив его, она заявила:

– Я думаю, это самый вкусный тост, который я когда-либо пробовала!

После завтрака Грейсон заставил Кейт одеться в теплые лосины, которые он нашел в одной из комнат.

– Я не знаю, кому они принадлежат, но думаю, что тебе подойдут.

– Мне они не нравятся, – сказала Кейт, наморщив нос и скептически оглядывая себя в зеркале. – А в какие игры мы будем в них играть?

– Это не игры, дорогая, – возразил он, и Кейт очень понравилось, каким тоном он произнес слово «дорогая». – Я решил, что должен научить тебя кататься на лошади.

– На лошади?! – восторженно воскликнула Кейт. – Я всегда хотела покататься на лошади! Но… ты сумеешь снарядить ее седлом и всем прочим?

Грейсон засмеялся.

– У меня есть слуги, Кейт, но я не круглый неумеха. Я вполне способен оседлать лошадь.

Новость о том, что ее научат кататься на лошади, вызвала у Кейт воодушевление. Она отправилась вместе с Грейсоном на конюшню, надев на ноги пару мальчишеских ботинок, которые прихватила с собой по настоянию Дигби, и облачившись в лосины. Естественно, поверх всего она надела подбитое мехом пальто.

Она вошла в конюшню. Стоявшая в первом стойле лошадь потянулась к ней и, хуже того, посмотрела на нее огромным коричневым глазом.

Кейт вдруг расхотелось кататься на лошади.

– Нет! – твердо заявила она.

– Нет? – удивился Грейсон. – Я не принимаю ваше «нет», мадам. Вы ведь этого хотели.

– Да, я действительно сказала, что хочу быть с тобой, Грейсон, но я не хочу умереть из-за этого.

– Умереть! – воскликнул Грейсон. – Ты не веришь в себя? Или в моих лошадей? Так знай, что я покупаю только первоклассных лошадей у самых лучших заводчиков Британии и Ирландии! Лорд Доннелли – мой лучший друг, и он не продал бы мне лошадь, которая способна погубить человека!

– А почему я не могу покататься вместе с тобой? – взмолилась она.

– Успокойся, ведь все очень просто! Ты должна лишь двигать коленями и руками, а все остальное сделает сама лошадь.

– Нет! – решительно сказала Кейт, скрестив руки. – Я не полезу на этого зверя.

– Разве тебе не хочется испытать это волнующее ощущение, когда ты оказываешься верхом на лошади?

– Но не рискуя жизнью!

В конечном итоге Грейсон сдался и посадил ее перед собой. Кейт была очень довольна подобной близостью и прижалась к нему спиной.

– Поерзай еще вот так, девочка, и тогда поймешь, чем ты по-настоящему рискуешь, – проворчал он, когда они отъехали от загородки.

Кейт со смехом потерлась об него. В отместку Грейсон пустил лошадь галопом в парк, смехом отвечая на испуганный визг Кейт.

Они направились к реке и там спешились. Взявшись за руки, они бродили по берегу, останавливаясь для того, чтобы рассмотреть интересную скалу или дерево, на которое указывал Грейсон.

Затем Грейсон объяснил ей игру в догонялки, в которую он играл с братьями и сестрами в детстве. Кейт оказалась весьма быстроногой, несмотря на неуклюжие ботинки на ногах. Похоже, Грейсон очень удивился, что ей удавалось ускользать от него. В отчаянном броске ему удалось схватить ее, но он потерял равновесие, и они оба упали, покатившись по берегу реки.

Кейт упала вниз лицом и замерла.

– Кейт! – закричал Грейсон и бросился ее поднимать. – О Господи! – испуганно произнес он, переворачивая ее на спину. Кейт разметала в стороны руки и лежала с закрытыми глазами. – Кейт! – повторил он, обхватив ладонями ее лицо.

Она вдруг открыла глаза и рассмеялась, глядя в небо.

– Ах, чтоб тебя! – сказал Грейсон и заглушил ее смех поцелуями.

После того как они поднялись с земли и стряхнули листья с волос Кейт, Грейсон объявил:

– А теперь твоя очередь.

– Ты о чем? – спросила она.

– Научи меня игре твоего детства.

Кейт рассмеялась.

– Мы не играли в игры.

– Но ведь ты была ребенком. Дети играют в игры. Покажи мне, – упорствовал Грейсон.

– Ну ладно, – согласилась наконец она. – Но хочу предупредить, что ты не должен принимать это всерьез. Я считала эту игру бесчестной и никогда в нее не играла.

– Я сгораю от любопытства. Что же это за игра?

– Хорошо. – Она толкнула Грейсона, вынудив его отступить на шаг или два. – Стой здесь и притворись джентльменом.

– А на самом деле я бродяга? – со смехом спросил Грейсон.

– Ты находишься на многолюдной лондонской улице, – объяснила она, нарезая круги вокруг него и внимательно разглядывая. – Люди везде, они случайно натыкаются на тебя. Но ты едва замечаешь это, потому что думаешь о товаре какого-то торговца – ну, что там может купить герцог? Перья для письма! Именно их ты и хочешь купить.

– Никогда в жизни не покупал перья для письма, – усмехнулся Грейсон.

– Думай, думай, – сказала Кейт, жестом показывая, чтобы он повернул голову. – И помни, что вокруг люди, много людей, которые суетятся и толкаются. Кто-то кричит, посмотри вон туда! – воскликнула она и повернулась кругом.

Грейсон взглянул на нее.

– Кто-то кричит: вор, вор! И ты поворачиваешься, чтобы увидеть, как он бежит.

Грейсон недоуменно посмотрел на нее.

– Поворачивайся, – велела она. Он повернулся. – Но пока ты движешься, ты натыкаешься на какого-то ребенка, и вы сталкиваетесь с ним.

Она быстро отскочила назад, счастливо улыбаясь. Грейсон смущенно пожал плечами.

– Прошу прощения, сэр, – с милой улыбкой сказала она.

– Так в чем суть игры? – спросил Грейсон. – Я не понимаю.

Кейт со смехом подняла над головой его карманные часы.

Грейсон озадаченно посмотрел на карман своего жилета, из которого она вытащила часы в момент столкновения.

– Ну и дьявольщина!

Кейт снова засмеялась, низко поклонилась и протянула ему часы.

– Уверяю тебя, я никогда не была вором-карманником, за всю жизнь не украла ни одной вещи. К сожалению, Джуд не был столь щепетильным, как я, именно он и научил меня этому на всякий случай.

На мгновение на глаза Грейсона набежало облачко, и Кейт вдруг пожалела, что показала ему эту игру. Дигби однажды сказал ей, что она слишком откровенна, и, видимо, в этом случае откровенность сыграла против нее.

– Я страшно проголодалась! – вдруг сказала она, пытаясь изменить тему разговора.

Они поели сыра и орехов, которые прихватил Грейсон. Вскоре набежавшая с запада туча положила конец их прогулке, и они вынуждены были вернуться домой.

Кейт оставила Грейсона в конюшне и пошла в домик, который сейчас, когда здесь не было никого, показался ей даже еще просторнее. Она сняла лосины и надела подходящее для вечернего времени платье. Грейсон присоединился к ней через полчаса.

Он снял жилет и галстук и стал похож на сапожника. Кейт пекла печенье, для которого как раз и покупался сироп шиповника, и попросила Грейсона рассказать о своем детстве. Она представила себе детей в нарядной одежде, бегающих взапуски по зеленому газону.

А она и Джуд в детстве строили игрушечные домики из гнилых картофелин.

Грейсон пожал плечами:

– Я был самым старшим и, следовательно, считался наследником, поэтому на меня возлагалось много надежд. Я должен был исполнять широкий круг обязанностей. Предполагалось, что я должен отправиться за границу и там отдать дань юношеским увлечениям, прежде чем обратиться к изучению искусства быть герцогом. – Он некоторое время помолчал. – Он был отличным герцогом, мой отец. И слишком рано ушел от нас.

– Я очень сожалею, – сказала Кейт. – Он чем-то болел?

– Нет, – чуть нахмурившись, ответил Грейсон. – Совсем наоборот. Он никогда не болел, насколько я помню, но однажды его сердце внезапно остановилось. И он умер. А я стал герцогом.

– Но ты был подготовлен.

– Не совсем. Нет такой школы, где готовят герцогов. Я знал об основных обязанностях, но я не был готов к колоссальному давлению ответственности. Когда существование многих десятков людей зависит от тебя, когда нужно устраивать выгодные браки семейству Кристоферов, когда публичный образ человека должен соответствовать титулу и репутации всего семейства, это давление становится слишком тяжелым. А ты, Кейт? Каким ребенком была ты?

– Я плохо помню, – задумавшись, признала она. – Как ни странно, мы с тобой похожи, потому что на меня тоже возлагали много надежд. Конечно, не таких, как на тебя, но когда умерла мама, денег не хватало, и моей обязанностью стало воспитание Джуда и добывание денег любым способом.

Грейсон поднял глаза, на его лице читалось потрясение.

Кейт испытала странное чувство. Она поставила миску и вытерла руки о фартук.