Текст книги "Эдем (ЛП)"

Автор книги: Джулия Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Где-то внизу бушевал Барт:

– Чёрт возьми, вы так шумите, что мёртвого из гроба подымите! – орал он. – Дайте, наконец, поспать человеку.

Теперь по утрам на протяжении нескольких дней естественная тишина нижнего этажа нарушалась звуками наведения лоска и красоты в преддверии банкета. Бесконечные толпы рабов сновали из комнаты в комнату, в обычное время запертые. Кроме того, постоянный грохот на кухне, откуда доносился экзотический, острый аромат.

Из дома Харрисов пришла кухарка, Эльвира, кого несколько лет назад посылали в Новый Орлеан изучать французскую кухню. Юнону слегка задело, что ей не доверили одной подготовить пышный пир, заказанный хозяйкой. Но её утешили, подарив платье, которое она могла бы одевать в церковь.

К десяти утра Барт выкатил кресло из комнаты, за ним по пятам, нервно ожидая распоряжений, следовал маленький Джефферсон.

– Сара, – пронзительно завопил Барт, и Викки невольно вскрикнула, так как младшая мисс Гардинер от неожиданности уколола её иглой. – Куда ты, чёрт возьми, собралась в такую рань?

– Куда обычно, – резко ответила она, – в кварталы, проверить больных.

– Ах, да, – протянул он, – Доктор Иден с медицинским справочником в руках. Почему ты не можешь оставить всё матушке Ла Верне?

– Потому что предпочитаю советоваться с ней, – отпарировала она. – Это – моя ответственность.

Утро тянулось медленно. Ноги Викки болели от долгого стояния. Голова раскалывалась из-за жары, от страха перед гостями, с кем следующим вечером нужно встретиться лицом к лицу. Майкл угрюмый и мрачный бродил по дому.

В полдень в комнату, постучавшись, вошла Моник.

– Юная мисси, Вам пора идти вниз к обеденному столу, – взгляд слегка вызывающий к мисс Гардинер, в чьих глазах читается укор.

– Спасибо, Моник, – она облегчённо вздохнула, – я приду прямо туда. – Она виновато улыбнулась мисс Гардинер, которые этим утром работали сверх обычного целый час.

Викки внутренне согласилась, что каждая трапеза в этом доме, когда старается поддерживать разговор с семьёй, – испытание, исключая завтрак, когда ест у себя. Она обрадовалась, когда, наконец, смогла выйти из-за стола и отправиться к себе для обязательного послеобеденного сна. Несмотря на то, что спальня затемнена, ложась под стёганое одеяло, Викки решила, что лучше почитать, нежели попытаться заснуть.

Викки открыла поэтический сборник. С растущим интересом отметила, что кто-то чернилами подчеркнул название одной из поэм. В несколько движений юная миссис Иден соорудила из подушки нечто вроде подставки для головы и, откинувшись на неё, полусидя, принялась за чтение.

Это случилось давным-давно,

В одном королевстве, у моря…

Захваченная красотой поэзии, дочитала поэму По «Анабель Ли» до печального конца. Как грустно. В глазах заблестели слёзы. Но, помимо своей воли, уже читала другую, тоже помеченную. Она называлась «Алейлум» И ещё одну, «Ворон», также подчёркнутую. После вернулась к началу томика, прочитать небольшую статью о биографии По, о его невесте, Вирджинии, которую он знал с детства и которая так долго и тяжело болела. И умерла молодой. Викки прекрасно понимала эти поэмы.

Но кто их отметил? Не Барт и не Сара Иден. Майкл, логично мыслящий юрист? Алекс? Решила, что, скорее всего, Алекс, который взбешён, что Майкл женился на ней, хотя на свадьбе ничем не показывал, что собирается написать родителям о публичном доме на Грин-Стрит.

Позже, после урока танцев, она встретила Джефферсона, вкатывающего в дом Барта.

– Не убегайте, Викки, – попросил Барт. – Останьтесь, поговорите со мной, – он улыбнулся, и Викки вновь подумала, что, когда-то свёкор был весьма обаятельным мужчиной. – Этот дом со всеми причудами большей частью уже не принадлежит мне, – он вздрогнул от хриплого смеха двух рабов, украшающих недавно открытую вторую гостиную, и распорядился, – идём, поиграете для меня. Вы играете лучше, чем Бетси, чёрт Вас дери, – и направил коляску в гостиную. Викки ничего не оставалось, как идти за ним.

В гостиной Викки села за пианино и уставилась на клавиатуру. Барт подался вперёд и вперился в неё пристальным, немигающим взглядом. Почему он так смотрит? Как тот пьяница в заведении Нины. Ей стало не по себе.

Она играла главным образом из своего репертуара, пока Барт не разрешил остановиться. Довольная отменой пытки, Викки встала, собираясь быстренько смыться, но Барт снова её задержал.

– Выпьем немного холодного лимонада. Джефферсон, сходи на кухню и прикажи Юноне принести нам лимонад, – он откинулся назад, нахмурив брови. – Весь дом перевёрнут вверх дном из-за проклятой вечеринки. Жена считает, что должна доказать всему округу, что не расстроена, что сын уехал из дома и женился. – покосился на Викки. Взгляд, казалось, пронзал её насквозь. – Как Вы думаете, она огорчена?

Викки заставила себя выдержать пристальный взгляд.

– Уверена, что способ женитьбы Майкла расстроит кого угодно. Он должен был хотя бы её подготовить.

Вошла Моник с подносом лимонада и пралине. Викки перехватила быстрый, скрытый взгляд, которым Барт наградил девушку. Сорочка из мягкого ситца не скрывает изящную стройную фигурку. Взгляд вогнал Викки в краску. Она вспомнила, что Клодин Лемартайн говорила о мужчинах на Юге.

Когда Моник ушла, Барт резко спросил:

– Почему Майкл женился на Вас?

Именно так. А не «почему Вы вышли замуж за Майкла?» Краска залила лицо.

– Потому, – тихо сказала она, – что это казалось выгодным нам обоим, – и гордо вскинула голову.

Барт твёрдо посмотрел в глаза, вздохнул и сменил тему.

– Завтра женщины не спустят с Вас глаз.

– Я не боюсь, – беззаботно солгала Викки.

– У Вас здесь только один друг. Это Бетси. Она тоже будет. – взгляд стал задумчивым. Ему интересно, как девочка будет держаться на банкете. Викки понимает, что возненавидит каждое мгновение этого маскарада, но никто не узнает об этом. Она останется женой Майкла, доставив удовольствие друзьям семьи. – Бетси в Вас души не чает.

– Мне она тоже нравиться.

Но мать Майкла не хочет, чтобы они с Бетси были друзьями.

Викки и Барт одновременно услышали в фойе голоса. Кто-то только что прибыл.

– Викки, будьте добры, посмотрите, кто там, – просьба больше походила на приказ.

Вновь прибывшим оказалась Бетси с охапкой красных, садовых роз, которые в дверях передала Артемиде, и присоединилась к Викки и Барту.

– Отец придёт завтра? – спросил Барт.

– Конечно, – сказала Бетси с лёгкой укоризной. – Если тётя Сара специально просит прийти, он не станет её разочаровывать, – и смущённо обратилась к Викки. – Мы с папой довольно редко выходим в свет. Может показаться, из-за того, что мама находится в тяжёлом состоянии. Вовсе нет. Нам просто не нравится большинство вечеринок, – честно сказала она. – Я не могу сейчас долго задерживаться. Мне хочется пойти к конюшням и взглянуть на Алисиса, до ужина. – Она запнулась. – Викки, после банкета приходи ко мне, покажу наш зверинец.

– С удовольствием, – сказала Викки, чувствуя восторг в душе.

Бетси, сияя от удовольствия, рассказала, что сшила одежду для новорождённых у рабынь. С чуть заметным интересом Викки подумала, что, возможно, она тоже могла бы это делать. Тогда, занимаясь в бесконечные часы чем-нибудь полезным, меньше чувствовала бы дискомфорт.

– Я обещала утром принести в кварталы одежду, – с улыбкой оправдывалась Бетси. – Мне нужно шить весь вечер.

– Вы с отцом ужасно балуете рабов, – запротестовал Барт. – Поручите четырём делать работу одного, если у вас мало работы. Даже Сара, которая гордится проклятой работоспособностью, никогда не упустит случая загрузить всех приличной работой на весь день.

Викки прошла с Бетси до двери и решила, что после банкета получше познакомится с девушкой. Когда есть такая подруга как Бетси, одиночество не будет ощущаться так ужасно.

Направляясь через зал к гостиной, где перед ужином обычно собирается вся семья, Викки услышала непривычно высокий, возбуждённый голос Сары.

– Они были здесь, в ящике столика. Я знаю это абсолютно точно, так как сама вынула их оттуда. Я собиралась отдать их Нэнси для чистки.

– Ладно, Сара, успокойся, – с упрёком проговорил Барт. – Ты уверена, что оставила бриллиантовые серьги именно на этом столике?

– А то нет? – вопросом на вопрос ответила Сара, когда Викки показалась в дверях. – Я делаю это уже несколько лет. Ты же знаешь, что никто из прислуги не позволит себе стащить ничего больше листа бумаги.

– Кажется, ты жаловалась на пропажу сахара, – сухо отпарировал Барт.

– Прислуга обычно не ворует ценности, – настаивала она. Взгляд остановился на Викки, которая почувствовала, как горячая краска заливает лицо, почувствовала гнетущее напряжение, возникшее в комнате, когда взгляд Сары задержался на ней. – Они стоят две тысячи долларов.

– Мама, они могли куда-нибудь завалиться, – с тревогой в голосе сказал Майкл.

– Они были в ящике туалетного столика, – настаивала Сара. – Я помню, куда кладу свои вещи.

Гнев схватил Викки за горло и не давал дышать.

– Я не брала Ваши серьги, миссис Иден, – с подчёркнутой вежливостью девушка отчеканила каждое слово.

– Викки, мама совсем не это имела в виду! – Майкл был шокирован.

– Конечно нет, Викки, – смутившись, Сара пошла на попятную.

«О да, ты именно это имела в виду», – с вызовом подумала Викки.

– Оставим всю прислугу здесь и будем искать серьги, – воинственно предложил Барт.

– Подожди, папа, – вмешался Майкл, – позволь мне подняться и посмотреть самому.

– Хорошо, Майкл, – согласилась Сара после некоторого колебания. – Только поторопись. Юнона через несколько минут подаст ужин. – Она избегала встречаться взглядом с Викки. – Мы пока можем пройти в гостиную.

Викки молча села на своё место. Как только Сара Иден могла подумать, что она украла серьги! Викки напряглась, услышав в холле шаги Майкла, и с тревогой посмотрела на него, когда тот вошёл.

– Твои серьги, мама, – он протянул их матери. – Ветер всколыхнул штору, и она, достав до столика, смахнула их на пол.

Казалось, у всех за столом отсутствовал аппетит. Викки решила, что из-за ужасной жары, которой она ещё никогда не видела. Даже ветер с реки горячий. И её всё ещё мучит обида на невысказанное обвинение Сары.

После ужина вся семья по предложению Барта вышла в галерею. Барт всегда любил публику. Только Эва не пошла с ними.

Сидя в галерее шикарного дома, ощущая запахи роз и жимолости, носившиеся в воздухе, Викки подумала, каким прекрасным может быть вечер. Затем Майкл сказал:

– Я, пожалуй, пойду к себе, почитаю.

И сердце Викки упало.

– В доме будет ужасно жарко, – предупредила мать.

– Сегодня вечером везде будет жарко. Воздух вязкий, как кисель. – Майкл глядел угрюмо. Викки с тревогой подумала, что его беспокоит нечто большее, чем предстоящий банкет.

Надо было оставаться в галерее ещё минут десять. Было бы скверно, если б она сбежала к себе сразу после ухода Майкла. Сара заговорила:

– Днём я возьму с полей несколько рабочих, чтобы запустить холодильники с мороженным. В это время Наполеон привезёт из Нового Орлеана лёд для красного вина и пунша. Никто не прислал извинений, значит, будут все. Это будет самый лучший банкет за всю историю Эдема. – Ещё бы, весь округ жаждал увидеть девушку из Нью-Йорка, которую Майкл Иден привёз как жену.

– Мама… – хмурый Майкл быстро вошёл в галерею, – ты не забирала сборник поэм Эдгара Алана По?

– Нет, Майкл, не забирала. – Сара улыбнулась, – в последние дни у меня редко выпадает время или появляется склонность к чтению поэзии.

– Тогда где же он? – в глазах Майкла полыхнула ярость. Таким Викки его ещё никогда не видела.

– Он у меня, – тихо проговорила девушка. – Он был у меня весь день, – пролепетала девушка.

– Тогда почему, чёрт возьми, ты не вернула его обратно? – слова хлестали словно плеть. Внезапно он побледнел, и взгляд выдал шок, испытанный оттого, что заговорил с ней в таком тоне. – Викки, прости. Проклятая жара. В Новом Орлеане она просто ужасна.

– Почему каждый день ты так упорно ездишь в город в такую погоду? – упрекнула Сара. – Я не помню, когда у нас так рано начиналась жара.

– Извини, Викки, – запинаясь, проговорил Майкл, не слушая мать. – Я не имел права так говорить с тобой. Пожалуйста, прости меня, – развернулся и ушёл в дом.

Викки подождала ещё несколько минут, чувствуя себя неловко в гнетущей тишине. Потом, смущаясь, поднялась и, через силу улыбнувшись, проговорила:

– Думаю, мне пора идти. Спокойной ночи, миссис Иден, мистер Иден.

В комнате она стояла с томиком в руках, не решаясь что-либо предпринять дальше. «Отдай книгу Майклу», – приказала она себе. Его комната справа. Стало быть это не Алекс, а Майкл отметил «Анабель Ли», «Алейлум» и «Вóрона». Быстро подошла к комнате Майкла и постучала.

– Я подумала, что тебе, возможно, понравится это, – мягко сказала она, протягивая книгу, когда Майкл открыл дверь. – Извини, что задержала слишком долго.

– Спасибо, Викки. – на лице мужа непривычная душевная боль.

– Спокойной ночи, Майкл.

Ей хочется, чтоб он протянул руку и дотронулся до неё. Она скучает по нему, снова желая отдаться в его руки.

10

Одалия поставила поднос с завтраком на колени Эве, и та уставилась на него с явно выраженным отвращением.

– Почему каждое утро мне приносят фермерскую еду? Вы считаете, я должна это есть? – высокомерно спросила она. – Неужели Юнона не в состоянии понять, всё, что мне нужно на завтрак, это – омлет. Настоящий омлет. И чашку хорошего кофе. А не эту ерунду!

– Я передам Юноне, – голос Одалия задрожал. – Я ещё раз скажу ей, не волнуйтесь, мисси.

– Ну так скажи! – вспыхнула Эва, стремительно дотянулась до тарелки с ветчиной и яичницей и сильным ударом отправила всё на пол. Одалия в страхе отступила назад. – А теперь проваливай, – приказала принцесса, – когда уйду, вернёшься и всё уберёшь. Постой! Приготовь платье для верховой езды. Я не вынесу ещё одного утра в этой дурацкой комнате.

Сегодня вечером состоится банкет, цель которого – представить жену Майкла. Такие средства вбуханы в дурацкий провинциальный бал, а Сара всё плакалась, что мало денег.

Эва постоянно размышляла, законно ли отец оставил всё в руках Сары. Можно ли пойти в суд и бороться за свою долю? До сих пор это не имело большого значения, несмотря на то, что Эва взбешена, что у неё ничего не осталось. Изредка по кусочкам она распродавала состояние Яна. Сара постоянно посылала деньги, и Руди иногда бывал щедрым. Чёртов Руди, без него так скучно.

Съев печение и выпив чашку чёрного кофе, Эва выползла из кровати и пошла одеваться. На конюшнях выберет лошадь и покатается по полям. Раньше они катались с Руди, когда уезжали в загородный дом, время от времени арендованный Руди у клиентов.

Спускаясь по лестнице, услышала шум внизу. Из-за банкета в доме сейчас половина рабов.

Сара стояла в фойе, наблюдая, как Наполеон вставляет в канделябры свечи, которым, казалось, несть числа.

– И это всё ради провинциалки из английской деревни, – проворчала Эва. Интересно, что скажет Викки, когда узнает о ней и о Майкле? Сбежит с глубочайшим отвращением? Нет, вряд ли. Эта особа намеревается оставаться здесь, пользуясь всеми правами в Эдеме, пока кто-нибудь не попросит собрать вещички. – Всё это ради жены Майкла?

– Нет. Ради Майкла.

– Ей не место в Эдеме, – голос Эвы слишком тих, чтобы услышал Наполеон. – Сара, почему ты не избавишься от неё?

– Как? – задала она встречный вопрос и нахмурилась от досады, что не сдержалась.

– В нашей семье самая находчивая ты. Что-нибудь придумаешь, – слащавым голосом проворковала Эва, выходя в галерею. Барт, саркастически улыбаясь, мельком взглянул на неё снизу вверх и усмехнулся.

– Что заставило нашу принцессу встать с первым лучом солнца?

Не доверяет мне, подумала Эва, с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. А вслух высокомерно ответила, забавляясь их игрой:

– Подготовка к вечеринке в честь твоей невестки.

– В честь пианистки из борделя, – отпарировал он, и краска залила лицо.

Глаза Эвы засветились любопытством. Она опустилась в кресло-качалку рядом с Бартом.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, – потребовала она. – Я хочу знать всё.

Барт с неохотой рассказал о письме Алекса. У Эвы округлились глаза.

– Майкл не отрицает этого, – взгляд Барта показал, что тот клянёт себя за несдержанность и излишнюю болтовню.

– Зачем же он женился? – она попробовала расшевелить его. – Что она с этого имеет?

– Может он влюбился, – злобно ответил Барт.

Эва отвергла эту мысль.

– Майкл едва ли знает, что она собой представляет.

Внезапно до неё дошло, что эта девчонка, пианистка (а пианистка ли?) из публичного дома когда-нибудь станет хозяйкой Эдема.

– Барт, я сказала Саре и говорю тебе. Пусть она исчезнет из жизни Майкла. Она плохо на него влияет, и, в конце концов, он скатится до её уровня.

– Она утверждает, что её отец был офицером британской армии и погиб под Севастополем, – пожал плечами Барт.

– Ты же не веришь, – презрительный взгляд окатил Барта. – Максимум через полгода она уберётся туда, откуда приехала. – Если Сара не избавится от неё, то это сделает она.

Эва молча поднялась с кресла, зная, что Барт похотливо наблюдает за ней. Опомнился! Когда мог что-либо делать, всегда отказывал.

Эва брела к конюшням, репетируя образ соблазнительницы. У Сары будет удар, когда увидит, что она наденет вечером. Слишком смело даже для Парижа. Только она войдёт в этом платье в комнату, все мужчины забудут о Викки. Из груди вырвался слабый страстный стон. Она не собиралась жить монашкой.

На конюшнях её появление произвело фурор. Эва почувствовала это, несмотря на то, что ощупывавшие взгляды бросались украдкой. «Мужики всегда мужики, – самодовольно думала принцесса, – независимо от цвета кожи».

Конюх выбрал лошадь и добродушно сказал:

– Она резвая, но не слишком. Вы её придерживайте, и она будет вести себя прилично.

Эва села верхом и поехала через рощу. с полей доносилось пение рабов. Ничего не изменилось.

Если б с ней обошлись честно, половина Эдема принадлежала бы ей. Она бы продала немного рабов и вернулась в Париж. Будь проклят отец за то, что так с ней обошёлся. Будь проклята Сара. Но больше всего, будь проклята эта проститутка, пианистка из публичного дома.

Эва притормозила. Слева, со стороны полей, донёсся стук копыт. Она подалась вперёд, разглядывая всадника. Мужчина. Молодой. Хорош собой, отметила она с удовлетворением. Эва узнала его. Джек Лемартайн, управляющий. Сара говорила, чтоб она держалась подальше от его жены, так как та часто принимает наркотики. Губы Эвы изогнулись в улыбке знающего человека. Женщина, принимающая наркотики, в постели просто бревно.

Принцесса соскользнула с лошади и кнутовищем шлёпнула по её ноге. Лошадь тихо заржала, укоряя за незаслуженное обращение, и умчалась галопом.

– Эй! – позвала Эва. В голосе искренний страх. – Эй, там!

Мужчина остановился и стал оглядываться. Внимательно осмотрел местность, пока не увидел женщину и пришпорил лошадь.

– Вы в порядке? – он заметил, что на ней платье для верховой езды, а лошади нет.

– Я на минутку слезла с лошади, чтоб взглянуть на реку, а лошадь ускакала, – Эва искренне любовалась им. – Вы, наверно, Джек Лемартайн?

– Да. А Вы юная сестра Сары?

С удовольствием отметила, что Джек оценил её красоту.

– Ну не то чтоб юная, – засмеялась она. – Вы не отвезёте меня на конюшни?

– Вы имеете в виду, мы поедем на одной лошади вдвоём? – сконфузился мужчина.

– Есть вариант получше, – насмешливо ответила принцесса, – Вы сойдёте с лошади и позволите сесть верхом мне.

– Ах, да, конечно, – он был в замешательстве, но, тем не менее, тотчас же спешился.

– Во Франции я как-то ездила на неосёдланной лошади, – пробормотала Эва, – при чём в таком же платье. Она слегка подалась в его сторону, собираясь сесть верхом, но села не так, как делают дамы, и как он ожидал, а по-мужски, расставив ноги. В платье! Её тело слегка задело управляющего. Принцесса заметила резкий вдох и с предвкушением подумала, что тот жаждет женщину.

– Ладно, – уступила она, так как управляющий, казалось, прирос к земле. – Вы поедете со мной на одной лошади?

– Поеду.

Она улыбнулась, внимательно наблюдая за ним, пока тот забирался на лошадь и сел позади, охватив руками, чтоб взять поводья.

– Не езжайте сразу к дому, проедем немного вдоль реки. Тамошний пейзаж – единственное, чего мне всегда не хватало, когда вспоминала об Эдеме.

Ехали в полном молчании. Она возбуждала.

– Езжайте медленно, насладимся пейзажем, – промурлыкала Эва, а изящная рука скользнула за спину.

– Эва, ты убьёшь нас? – судя по голосу, он едва не задыхался.

– Нет, я собираюсь сделать нечто другое, – рука уже действовала. Здесь. Уже готов, как взведённый кольт! Это была фраза Барта. – Просто езжай прямо, Джек, и позволь всё сделать мне.

Эва полностью завладела им, как ей всегда нравилось. Одним быстрым движением соблазнительно приподнялась и наклонилась вперёд, ухватившись за лошадиную шею. Рука вновь скользнула за спину, ища и направляя его. О, как хорошо! Чудесно!

– Эва! – простонал он. – Эва!

Лошадь замедлила ход и неожиданно остановилась, едва не сбросив груз.

Подавляя звуки страсти, ключом бившей в груди, Эва зарылась лицом в лошадиную гриву.

– Давай слезем с этой чёртовой лошади, – страстно проговорил Джек, – и займёмся этим где-нибудь в кустах.

Эва откинулась на зелёную траву, приводя в порядок платье, а Джек топтался у её ног.

– Эва, держись от меня подальше, – грубо бросил он. – Это больше не повторится, – в голосе слышалась боль.

– Нет, повторится, – самодовольно пообещала принцесса, – и тогда, когда я захочу.

Она что-то пробормотала, пока Джек помогал подняться. Он должен отвезти её на конюшни, но не собирался идти пешком по жаре в такую даль.