Текст книги "Эдем (ЛП)"
Автор книги: Джулия Эллис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– Я пойду с тобой, – быстро предложил Алекс, затем, заколебавшись, посмотрел на Майкла.
– Иди с ней, – сказал Майкл. – В любое время может вернуться Джек. Моя очередь идти.
Викки чувствовала, что Алекс хочетл поговорить, и сама занялась приготовлением кофе.
– Алекс, у нас с Майклом всё хорошо, – улыбнулась она, и торопливо добавила, потому что Алекс смотрел с тревогой, – я ничего не сказала. Но он верит мне.
«Он любит меня», – с ликованием подумала она.
– Викки, я предложил Бетси выйти за меня замуж, – в голосе слышалось отчаяние. – Она отказала. Не из-за Тита. Это ясно. Она утверждает, что никогда не смогла бы выйти за меня. Почему, Викки? Я знаю, она любит меня. Она не отрицала, когда спросил об этом.
– Не знаю, Алекс. Возможно, ей нужно время.
– Викки, она сказала, что она никогда не смогла бы выйти за меня, – подчеркнул Алекс последнюю фразу. – Я должен знать почему. Поговоришь с ней? Викки, пожалуйста.
– Хорошо, Алекс, – пообещала Викки.
– Завтра? – поймал он её на слове.
– Завтра.
32
Когда наверх поднялась Моник, чтоб посмотреть, пора ли нести поднос с завтраком, Викки, несмотря на то, что всю ночь спала урывками, уже совсем проснулась.
– Нести завтрак? – спросила Моник с едва заметной улыбкой. Викки поняла, что рабы нервничали из-за случившегося на плантации Фремонта.
Она потянулась и облокотилась на валик. Мысли навязчиво уходили к горьким минутам в городском доме, когда они с Майклом выясняли отношения. Если б не Эндрю, сказал бы Майкл, что любит её?
Минутами позже в дверь с подносом протиснулась Моник.
– Мужчины отправились спать. Они сидели в галерее всю ночь. – Голос Моник выдавал тревогу. – Когда они поднялись наверх, Эндрю отнёс им кофе. Никто не приходит, чтоб рассказать о тех скверных рабах, – она поколебалась. – Мисси, они поймают Тита?
– Нет, Моник, – мягко сказала Викки. – Не думаю, что его вообще когда-либо поймают.
Моник почувствовала облегчение.
Покончив с завтраком, Викки поднялась и оделась. Она пообещала Алексу, что сегодня поговорит с Бетси. Шестнадцать сбежавших рабов днём наверняка где-нибудь прячутся, если уже не далеко отсюда. Причин, мешающих отправиться в Харрис-Эйкес, нет.
Викки в нерешительности застыла в дверях библиотеки. Юнона вздрогнула при звуке её голоса.
– Я решила съездить к Бетси, – смущаясь, сказала Викки. – Майкл спит, было б хорошо, если б Колин отвёз меня?
– Прямо сейчас? – нахмурилась Сара, в голосе послышался упрёк.
– Это важно. Я обещала Алексу поговорить с Бетси. У них небольшая размолвка, и Алекс очень переживает.
– Думаю, днём действительно всё будет в порядке – согласилась Сара, в глазах блеснул лёгкий намёк. – Юнона, пошли кого-нибудь на конюшни сказать Колину подать экипаж для мисс Викки.
Викки приказала Колину ехать напрямик через поля, которые ведут прямо к конюшням.
Как и ожидала Викки, Бетси была там.
– Я была уверена, что тётя Сара не позволит тебе покинуть дом после всего, что вчера случилось, – сказала она. – Я так рада, что ты приехала.
Викки стояла рядом и смотрела, как Бетси смазывает бальзамом огузок терпеливо переносящего процедуру ягнёнка.
– Можем выйти куда-нибудь поговорить? – спросила Викки, когда Бетси закончила.
– Вполне.
Они покинули конюшни и пошли к реке, подальше от рабов, бросающих сено на чердак.
– Бетси, – мягко сказала Викки. – Алекс очень расстроен. Он влюблён в тебя и хочет жениться.
Глаза Бетси потемнели от душевной боли.
– Викки, я сказала ему, что никогда не смогу выйти за него замуж. Он должен с этим смириться.
– Бетси, ты же любишь его, – возразила Викки и на мгновение замолчала. – Он говорит, ты хочешь забыть всё, что случилось…
– Я не могу забыть, что со мной случилось, – сказала Бетси с такой болью, что Викки стало не по себе. – Викки, как я могу выйти замуж, когда у меня такая мать? Я не смею выходить замуж, не смею иметь детей. Разве Алекс не может этого понять?
– Бетси, то, что твоя мать в… не в порядке, не означает, что то же самое будет с тобой. – Викки твёрдо смотрела в глаза девушки. – Ты не можешь поставить крест на своей жизни. – Она пыталась найти слова, чтобы убедить Бетси. – Твоя мать пережила ужасную беду.
– Другие женщины стойко встречают беды, – напомнила ей Бетси. – Они не ломаются. А она уже была немного не в себе до того, как утонули сёстры. Я была слишком мала, чтобы это помнить, но так папа говорит. Я поклялась, что не буду рисковать, Викки.
– Ты же не знаешь, что могла унаследовать от мамы, Бетси, – упрекнула Викки. – Поговори с врачом.
– Я говорила. – Лицо Бетси бледное. – Он сказал, что точно не известно, пройду ли я тот же путь или нет. Она была такая, когда папа женился. Дедушка с бабушкой делали вид, что она в порядке. И папа скрывал это от людей, насколько мог, пока она не стала настолько плохой, что скрывать не было никакой возможности.
– Бетси, это несправедливо. – Её сердце болело за Бетси и Алекса. – Доктор мог ошибиться.
– Я не могу так рисковать, я слишком сильно люблю Алекса.
– Бетси, если другой врач, два врача, гарантировали бы тебе, что болезнь твоей матери не передаётся по наследству, ты бы вышла за Алекса?
Бетси колебалась.
– Не знаю, Викки. Просто не знаю. В любом случае, в этом округе не найдёшь врача, который посмел бы спорить с доктором Мэллардом?
Бетси побрела на конюшни, а Викки неспешно направилась к экипажу.
– Колин, – она высунулась из окна экипажа, – сделай, пожалуйста, круг и езжай к дому Харриса.
Там Сайрес сказал, что Джошуа Харрис на западных полях.
– Вон там, – он указал на дорогу налево от дома, – ехать около двадцати минут. Он там всё утро.
– Спасибо, Сайрес, – улыбнулась Викки и поспешила из галереи. – Колин, едем на западные поля.
Викки всё ещё поражал размах самых больших плантаций, таких как Эдем и Харрис-Эйкес. О чём там Майкл говорил ей? Плантация не может считаться большой, если рабочие не добираются до неё менее чем за час.
Джошуа с управляющим осматривал первый хлопок сезона. Бросив беглый взгляд на подъехавший экипаж, он очень удивился, увидев Викки.
– Мистер Харрис, могу я с Вами немного поговорить?
– Конечно, Викки, – он открыл дверь экипажа и подал руку. Его взгляд был тёплым, и всё ж она ощущала глубину беспокойства. Понимает, что она прибыла на поля не для того, чтоб скоротать день.
Молча отошли подальше от рабов.
– Вы когда-либо видели собранный хлопок? – спросил Джошуа, давая время собраться с мыслями.
– Нет, не видела, – глубоко вздохнула она и спросила без предисловий. – Мистер Харрис, Вы были бы рады, если б Алекс стал Вашим зятем?
Джошуа Харрис был поражён и убеждённо ответил:
– Я был бы в полном восторге.
– Алекс предложил Бетси выйти замуж, – пылко начала Викки. – Она отказала, хотя призналась, что любит его. Мистер Харрис, она боится выходить замуж за Алекса из-за… из-за болезни мамы, – она запнулась. – Она напугана тем, что когда-нибудь станет такой же.
Джошуа побледнел.
– Так столько времени она из-за этого ведёт себя так? – голос дрожал. – Такая робкая? Боится встреч с молодыми людьми? Бедная моя девочка. – В голосе слышалась огромная боль. – А я даже не подозревал…
– Мистер Харрис, ваш семейный врач сказал ей, что не может утверждать, станет ли она такой же или нет. Но он может ошибаться, – настаивала Викки. – Если б Вы нашли других врачей, которые убедили бы Бетси, что с ней этого не случится…
– Я сделаю лучше, – с неожиданной силой сказал Джошуа. – Доктор Мэллард не знает. Никто за пределами Харрис-Эйкес никогда не знал. Бетси – моя дочь, но не дочь Мадлен. – Он сделал долгий, дрожащий вдох. – Когда мы поженились, Мадлен уже была больна. Её родители скрыли это. Она была так прелестна, так мила, и я принял её тяжёлое молчание за застенчивость. Её родители надеялись, что брак исцелит Мадлен. Но стало только хуже. Я нанял белую медсестру с Севера, которая ухаживала за Мадлен после того, как родились девочки. Энн была… она была особенная. Милая ирландская девушка, удивительная, по сравнению с Мадлен, и обожала детей. Нам обоим было здесь ужасно одиноко; мы сблизились. Энн умерла при рождении Бетси. Никто вне Харрис-Эйкес не знал, что она носила ребёнка. Из-за состояния Мадлен к нам никто не приходил. Убедить Мадлен, что новый младенец её, не составило труда. Соседи узнали, что Мадлен родила ещё дочку. Я думал, что для Бетси будет лучше, если её будут считать дочерью Мадлен. Никогда не представлял, что это для неё могло означать.
– Мистер Харрис, Вы расскажете Бетси? Позволите ей узнать, что она без опасений может выйти за Алекса?
– Мы вместе поедем домой, – решил он. – Я пошлю на конюшни за Бетси. Пусть знает всю правду. Пусть без страха идёт к Алексу, – и нежно улыбнулся. – Думаю, Сара будет довольна.
Эва улыбнулась, когда Пэйшенс открыла дверь в комнату Мадлен. Она удовлетворённо заметила, что Пэйшенс её не переваривает.
– Я пришла навестить мисс Мадлен. Как она сегодня?
– Как всегда, – осторожно сказала Пэйшенс, – сидит у окна, и ждёт, когда девочки придут домой.
– Мадлен, – позвала Эва. В комнате, как всегда, стоял тяжёлый аромат лаванды. – Я снова пришла.
Мадлен нетерпеливо обернулась. Когда-то она, должно быть, была очень красива, миниатюрная девочка, что позволило проявиться покровительственному инстинкту Джошуа.
– Ты принесла подарок? – Мадлен подалась вперёд с искренне детским предвкушением.
– Мадлен, милая. Я всегда приношу тебе подарок, – мягко упрекнула Эва. – А сегодня – два.
– Пэйшенс, принеси чай, – приказала Мадлен, во все глаза глядя на сумочку, из которой Эва что-то доставала.
Пэйшенс вышла в соседнюю комнату, где была оборудована маленькая кухня для обслуживания Мадлен. В течение дня Мадлен много спала или просила есть, когда все уже были в кровати.
– Я принесла тебе веер из Испании, – сказала Эва, протягивая пакет Мадлен и усаживаясь рядом в покрытое гобеленом кресло. – Надеюсь, тебе понравиться. – Неужели Джошуа не понимает, насколько абсурдна преданность женщине, которая ничего не может ему дать?
Мадлен нетерпеливо сорвала обёртку и, открыв, достала изящно разрисованный веер.
– Ой, какой красивый, – с восхищением сказала она. – Надо показать его девочкам, – улыбка слегка поблекла. – Не пойму, почему они до сих пор не вернулись.
– Скоро придут, – успокоила Эва, зная, как вести эту игру, практиковавшись несколько недель. – Я видела их на озере, когда проезжала мимо.
На мгновение испугалась, что переиграла. Мадлен вдруг стала беспокойной и отвернулась к окну.
– Они хорошо проводят время, Мадлен, – с жаром сказала Эва, – придут домой, сами всё расскажут. – Она с тревогой ждала. Сейчас не время для истеричных припадков Мадлен. Не сегодня. – Ты позволишь им поиграть с веером, Мадлен?
– Хорошо, немного. Они не должны его порвать, – твёрдо сказала женщина. Возможное возвращение в действительность предотвращено.
Пэйшенс внесла в комнату поднос с чаем и поставила на маленький стол, подвинув его поближе к креслу-качалке Мадлен.
– Я разолью, Пэйшенс, – весело сказала Мадлен. – Обещаю не обжечься.
– Пэйшенс, ты не могла б принести мёд вместо сахара? – спросила Эва. – Недавно приобретённая привычка.
– Да, 'м, – без улыбки ответила Пэйшенс. Странно, как Пэйшенс ей не доверяла. Должно быть, служанке завидно, что она нравится Мадлен.
Эва пождала, пока Пэйшенс выйдет в смежную комнату, и с заговорщической улыбкой подалась вперёд.
– У меня есть ещё небольшой подарок, – прошептала она, и рука стремительно нырнула в сумочку. – Но это – наша тайна. Это особое лекарство, его мне дала матушка Ла Верна. Оно сделает тебя счастливой. Я его всё время принимаю. – Она вытащила пробку из крошечного пузырька и вылила содержимое в чай Мадлен. – У меня раньше был свой. Теперь я чувствую себя счастливой, как будто только что сотворила весь мир.
– Не знаю, понравится ли мне, – с сомнением сказала Мадлен, всё же не желая обижать Эву.
– Сделай глоточек.
Мадлен поднесла к губам изящную, ручной раскраски фарфоровую чашку.
– На вкус восхитительно, скоро тебе будет очень хорошо.
Не матушка Ла Верна, а матушка Дафна снабдила её содержимым пузырька. Клодин показала странное лекарство. Какое прекрасное чувство они испытали! Результат не похож ни на опиум, ни на морфий, который она иногда принимала из-за головных болей. Ощущение такое, будто весь мир стал прекраснее, краски ярче, музыка более волнующей.
– На вкус приятно. – Мадлен расслабилась, что это не противная микстура.
– Пей всё сразу, – упрашивала Эва.
Пэйшенс вернулась с мёдом, и Эва весело спросила про печение, что обычно приносила Эльвира.
– Сейчас его нет, – сказала Пэйшенс. – Я принесу пралине.
Она направилась к смежной комнате. Эва задумалась о невысказанных словах.
– Пэйшенс, сходи вниз и принеси, – настояла Мадлен. – Те, что с грецкими орехами наверху.
– Я останусь с мисси, – сказала Эва.
Пэйшенс с неохотой покинула комнату. Эва осушила чашку.
– Мадлен, ты ещё не выпила чай, – сказал Эва. Всё идёт по плану! – Пей залпом.
– Смотри. До капельки. – Мадлен торжествующе протянула чашку.
«Сейчас, – торопила себя Эва. – Быстрее. Пока ушла Пэйшенс».
– Мадлен… – она поднялась и подошла к открытым огромным, до пола, окнам, выходящим на галерею с небольшой лестницей. – Мадлен, кажется, слышу девочек! Похоже, девочки возвращаются домой!
– Ты их слышишь? – Мадлен поднялась. – О, какие странные ощущения. Так легко…
– Подойди к окну и посмотри, – повторила Эва. – Они идут. Видишь? Вон.
Неуверенно держась на ногах, Мадлен подошла к окну и вышла в галерею.
– Где они? не вижу.
– Смотри лучше. Наклонись слегка над перилами и увидишь. Вон они вместе с няней!
– Где? – она близка к безумию. – Где они? Где мои маленькие девочки?
– Ещё ниже, Мадлен! – жёстко настаивала Эва. – Неужели не видишь? Склонись над перилами! – Когда действие препарата матушки Дафны набрало силу, Мадлен потеряла всякое чувство равновесия. «Теперь наклонись, – мысленно твердила Эва, – давай, пока Пэйшенс не вернулась».
– Мадлен! – раздался снизу отчаянный вопль Джошуа. – О, Боже, нет!
С отчаянно бьющимся сердцем и с торжествующим блеском в глазах, Эва шагнула назад в комнату, делая вид, что зовёт служанку. Но Пэйшенс уже в комнате. В поднятой руке зажат кухонный нож.
– Я видела, ты подлила ей что-то в чай, – с холодной яростью прошептала Пэйшенс. – Лекарство матушки Дафны сводит людей с ума!
– Ей должно было стать лучше, – Эва едва справлялась панику. Где же Джошуа? Почему он не идёт в дом? – Я не знала, что у неё начнутся галлюцинации, что выйдет на галерею искать девочек…
– Ты послала её на смерть! Моего маленького несчастного ребёнка. – В глазах служанки плескалось огромное горе. – Ты убила мою бедную маленькую девочку.
– Нет! Нет! – закричала Эва, и Пэйшенс нанесла удар. Сильная боль пронзила грудь. – Нет! Нет!
Всё должно быть совсем не так.
33
Воздух влажный, густо насыщенный приятыми ароматами цветов позднего лета. Бледная Викки поражённо стоит рядом с Джошуа, нависшим над безжизненным телом жены. Прислуга, слышавшая крик, молчаливой группой собралась вокруг, а толстая негритянка, которая в Харрис-Эйкес работала прачкой, когда Мадлен прибыла как невеста, безутешно причитала.
– Бедная маленькая девочка! Как же так? Моя бедная маленькая девочка. – Она раскачивалась взад и вперёд, по лицу струились слёзы.
– Почему её оставили одну? – поднимаясь, сказал Джошуа, печаль искала выход в гневе. – Почему с ней не было Пэйшенс?
– Срочно нужен маста Иден! – через перила узкой галереи, с которой несколько минут назад упала тело Мадлен, перегнулась испуганная служанка. – Леди из Эдема. Она убита!
– Что здесь происходит? – Джошуа ошеломлённо пытался переварить сообщение рабыни. – Боже мой, что происходит?
– Мистер Харрис, нам лучше пойти наверх, – сдавленным от волнения голосом обратилась к нему Викки. Леди из Эдема. Это, должно быть, Эва, которая одна могла войти в дом. – Пожалуйста…
Джошуа сделал глубокий, судорожный вдох, с трудом пытаясь взять себя в руки.
– Сайрес… – Он положил руку на дрожащие плечи слуги. – Проследи, чтобы мисси отнесли в дом, в маленькую гостиную. – Джошуа снова был самим собой.
Викки следовала за ним по пятам.
В открытой двери перепуганная служанка.
– Она мертва, маста Джошуа, – прошептала она. – Пэйшенс убила её кухонным ножом.
– Не входите, – быстро сказал Джошуа Викки. – Оставайтесь здесь.
Викки замерла по ту сторону двери.
– Боже мой! – задохнулся Джошуа. – Эва!
Викки бросилась в комнату и остановилась, почувствовав тошноту от вида крови, окрасившей переднюю сторону платья Эвы.
– Мистер Харрис, кто это сделал? – прошептала Викки.
– Я убила её, – раздался презрительный голос. Викки взглянула на прислонившуюся к стене Пэйшенс, в её ногах валялся нож. – Она убила мою мисси. Она подлила в чай дурное лекарство, а потом говорит мисси, что идут маленькие девочки. Перегнись, говорила она. Говорила это снова и снова, зная, что мисси не в себе, пока мисси не упала через перила. Я вернулась слишком поздно, чтобы остановить, но я видела! – голос наполнился гневом. – Я слышала, что она говорила, я видела, как упала мисси. – Пэйшенс заголосила.
– Элизабет, позаботься о ней, – распорядился Джошуа, и с берущей за душу беспомощностью обратился к Викки. – Как я теперь скажу Саре?
– Я скажу ей, – пообещала Викки с силой, о которой сама не догадывалась. – Пожалуйста, позвольте мне вернуться в Эдем прежде… прежде, чем тело Эвы привезут домой.
– Я должен послать за Бетси. – Джошуа с трудом сохранял самообладание. – В день, что мог бы стать таким счастливым, она должна услышать о смерти мамы.
Викки поспешила туда, где со смятенным лицом ждал Колин.
– Мисс Эва мертва, – спокойно сказала она. – Нужно ехать домой и сообщить семье.
Викки откинулась в экипаже, вспоминая, что много месяцев назад ей сказала Клодин Лемартайн, когда она впервые прибыла в Эдем. Ты не знаешь, что творится за стенами великолепного дома, который величественно возвышается там, наверху, около реки. Не знаешь о висящем над ним проклятии.
– Сократ, где мисс Сара? – спросила Викки, затаив дыхание, когда вошла в дом.
– В библиотеке, юная мисси.
В дверях Викки задержалась.
– Миссис Иден…
Сара посмотрела поверх книг, сразу сообразив, что случилось что-то ужасное.
– Викки, что такое? – Она встала с кресла.
– Эва, – запинаясь, Викки сначала рассказала о смерти Мадлен, потом Эвы. Только когда закончила, поняла, что прямо позади неё в дверной проём вкатился Барт.
– Слава Богу, Сара, что всё закончилось? – сказал он.
Сара стояла тихая и мертвенно-бледная, опершись на стол, словно ища опоры.
– Не нужно было возвращать Эву домой. Ничего бы не случилось. Бедный Джошуа. Как теперь смотреть ему в глаза?
– Сара, ты не в ответе за весь мир, – раздражённо бросил Барт.
– Моя вина, – упрямо настаивала Сара. – Мадлен была бы жива, если б я не вернула Эву из Парижа. Эва была бы жива. – Она, не веря, покачала головой. – Моя маленькая сестрёнка. Мертва. Я помню Эву на нашей свадьбе, она была самая красивая.
– Эва была порочна, – грубо сказал Барт. – испорчена с детства. Дурное семя, испорченное твоим отцом. Всё закончилось, Сара. Эва больше никогда не доставит тебе проблемы.
Перед домом остановился фургон. Не выходя в галерею, Викки знала, что это. Принцесса Эва Радзинская в последний раз пришла домой.
Моник вошла в спальню Викки и с тревогой посмотрела на неё. Викки обернулась и выдавила улыбку.
– Я не сплю, Моник.
– Время идти на ужин, мисси.
– Хорошо, Моник, сейчас спущусь.
Как странно спускаться на ужин, когда в доме несчастье. Майклу и Алексу, должно быть, уже сказали. Они ещё спали, когда Сара отправила её в кровать. В чае, что принесла Моник, было что-то добавлено, что погрузило её в сон. Она содрогнулась. Кое-что в чае Мадлен послало женщину на смерть.
Словно в тумане, Викки позволила Моник помочь ей одеться и спустилась в столовую. Кресло Барта уже за столом. рука сжимает рюмку, наполовину наполненную бурбоном со льдом. Сара стоит перед шкафом со стеклянной посудой, якобы полностью поглощённая созерцанием, но руки дрожат.
– Вы сказали Майклу и Алексу? – спросила Викки.
– Два часа назад. Алекс поехал в Харрис-Эйкес, чтоб быть с Бетси. – В глазах Сары застыла боль. Несмотря на состояние Мадлен, Бетси была ей предана. – Майкл поехал в Новый Орлеан с телом Эвы. Он займётся похоронами.
– Из-за жары они состоятся завтра, – нарочно чёрство сказал Барт. – Нет времени посылать за роднёй.
– Артемида, – резко позвала Сара. – Скажи Юноне, что мы готовы ужинать, если всё готово.
Сара и Викки присоединились к Барту.
– Почему Юнона, дьявол её побери, летом готовит так много этой чёртовой свинины? – выразил недовольство Барт, когда на стол подали жаркое.
– Ты злился, что тебя достали курятиной и бараниной, – рассеянно напомнила Сара. – Если хочешь, на кухне есть красный люциан.
– Не волнуйся, – раздражённо сказал он. – Я это съем.
Викки очень хотела, чтоб Майкл был дома. Случая поговорить с ним один на один, после того, как прибыл Эндрю с сообщением о мятеже, так и не представилось.
Бедный Майкл, опять занимается похоронами.
Она бросила беглый взгляд в окна. Судя по цвету неба, дождь закончился. Завтра они поедут в Новый Орлеан на похороны. Неужели Эву похоронят на кладбище Сент-Луис, где похоронена Джанин?
– Мадлен, наверно, похоронят на семейном кладбище возле дома, – спокойно сказал Барт. – Харрисы там хоронили родственников пять поколений. Там достаточно высоко, чтоб положить их в землю.
Сара вздрогнула.
– Что-нибудь слышно о рабах Фремонта? – она специально перевела разговор в другое русло. – Кого-нибудь поймали?
Барт оторвался от жареной свинины.
– Я думал, ты знаешь. Заходил Чарли, сказал, что поймали целую дюжину. Фремонт отправил их в Новый Орлеан в кутузку для порки. Сказал, что не доверит кнут ни надзирателю, ни кучеру, они убили бы их до суда. Их схватили не далее одиннадцати миль отсюда.
Барт взял второе пирожное.
– Вам не нужно сидеть здесь, – спокойно он сказал. – Идите в гостиную, тут холодно, – и с нетерпением сделал знак удалиться.
В гостиной Сара остановилась перед портретом Эвы над камином.
– Никогда не думала, что всё так закончится, – в голосе слышалась боль. – Не нужно было возвращать её из Европы. Тогда ничего бы не случилось.
– Вы не могли этого предвидеть, – мягко сказала Викки. Снаружи раздались звуки. – Кто-то приехал, может, Майкл.
Викки подбежала к двери. Там уже Сократ широко открывал дверь, впуская Джошуа, бледного и со следами слёз на лице.
– Добрый вечер, Сократ. Пожалуйста, спроси миссис Иден, примет ли она меня?
– Как Бетси? – подошла к нему Викки, когда Сократ пропустил его в гостиную.
– Оплакивает мать. Мадлен всегда будет для неё матерью, хотя я сказал ей правду.
– Джошуа… – в дверях появилась Сара. – Ах, Джошуа, как мне смотреть тебе в глаза? – голос дрогнул. – Мне рассказали, что сделала Эва…
– Сара, ты не можешь отвечать за поступки сестры, – серьёзно сказал Джошуа. – Я пришёл поговорить об организации похорон. Хочу, чтоб на обоих похоронах мы были вместе, – он смотрел на неё бесконечно нежным взглядом. Он знал, что Сара сильно нуждалась в его поддержке. У Викки на глаза навернулись слёзы. – Если вы похороните Эву утром, мы отправим в последний путь Мадлен днём. Все эти годы ты была подругой Мадлен, – голос внезапно осип. – Только ты общалась с ней.
Эва тоже заходила, грустно подумала Викки. С мерзким умыслом.
– Майкл отправился в Новый Орлеан, чтоб всё подготовить. В Майкле моя сила. – Она совершенно по-иному посмотрела на Викки. – В Майкле и в Викки.
– Я некоторое время побуду с тобой, – сказал Джошуа. – Бетси в порядке. С ней Алекс.
– Пойдём в гостиную. – Сара посмотрела на одну из близняшек. – Афина, иди на кухню и скажи Юноне принести пирог и кофе.
Сара и Джошуа глядели друг на друга с такой тоской, что Викки почувствовала себя лишней. Оставался бы Барт в столовой. Пусть в эти минуты они побудут одни.
– Пойду к себе, – сказала Викки. – Я мало спала прошлой ночью.
В холле задержалась. Внезапно почувствовала потребность в свежем воздухе и вышла в галерею. Клубы чёрных облаков закрывали луну и звёзды: наверняка будет буря. Пусть завтра не будет дождя, молилась она, вспоминая холодный дождь, когда они стояли перед могилой Джанин.
Сэм нёсся по ступенькам, чтобы подставить шелковистую головку под её ладонь.
– Пойдём гулять, Сэм, – причин бояться сбежавших рабов не было. Двенадцать арестовано, другие четверо далеко.
Она быстро шла по берегу, чувствуя, что резко холодает. Миссисипи была бурной, транспорт отсутствовал, кроме небольшого судёнышка, изо всех сил пытающегося пристать к гавани. Первый удар грома раскатился по округе, когда она и Сэм шли от дома.
Внезапно, без предупреждения, хлынул обильный ливень, за несколько секунд промочив одежду.
– Сэм, назад, домой, – приказала она, затаив дыхание. – Давай!
Она прибежала в галерею, промокнув до нитки. Сэм нашёл убежище за креслами-качалками, ворча от обиды, что Викки бросила его, отправившись в дом.
Она поспешила в комнату, где была Моник, решившая спать с ней, пока не будет пойман последний беглец.
– Мисси, Вы насквозь промокли, – начала ругаться она. – Отдадим одежду, чтоб Вы не умерли от простуды.
Викки собралась надеть ночную рубашку, как услышала, что пришёл Майкл. Дрожа, она позволила Моник надеть другое платье и сухую обувь.
– Мисси, Вы простудились, – упрекнула она, когда Викки чихнула. – Как же Вы ушли в дождь?
– Когда я вышла, дождя не было.
– Но ведь уже была ночь.
– Я больше не буду выходить так поздно, – пообещала Викки, – пока не поймают беглецов.
Она поспешила в гостиную, лицо сияло, так как она слышала голос Майкла, своего мужа, настойчиво объясняющего что-то отцу.
– Никаких сомнений, сэр. Пэйшенс спровоцировали.
– Как ты можешь говорить об этой чёрной суке, убившей твою тётю, так, будто она заслужила сочувствие? Ты в своём уме?
– Я поговорил с Пэйшенс и с матушкой Дафной. – Майкл с трудом сдерживал эмоции. – Джек привёл матушку Дафну в свой дом, и я смог её допросить. Она признала, что дала Эве препарат, небольшое количество которого она часто использует в обрядах вуду. Она понятия не имела, что Эва хотела с ним делать. Они с Клодин привыкли принимать его с чаем. Но Эва дала его миссис Харрис, чтоб можно… – Он замолк и с виновато посмотрел на Джошуа, – чтоб можно было убедить миссис Харрис перегнуться через перила. Папа, это убийство, независимо от того, как назовём это для себя.
– Майкл, – возразила Сара, – знаю, то, что сделала Эва, ужасно, никогда не пойму этого, но как ты можешь защищать в суде рабыню, убившую твою тётю?
– Я должен защищать её, – настаивал Майкл. – Если б не Эва, она не оказалась бы в тюрьме.
– Никакой суд на земле её не оправдает, – с презрением сказал Барт.
– Я должен попытаться, – упрямо сказал Майкл, Викки попыталась подавить чих. – Мистер Харрис, она Ваша рабыня. Я могу получить от Вас разрешение защищать её?
– Помоги ей Господь, она нуждается во всём, что сможешь для неё сделать, – медленно сказал Джошуа. – Да, помоги Пэйшенс. Она была предана Мадлен.
Викки снова попыталась подавить чих.
– Простудилась? – спросил Майкл. – Ты что, попала под дождь?
– Я немного прогулялась у реки. С Сэмом.
– Викки, как ты могла? – Его голос стал резким от страха за неё. – Ты же знаешь, что четверо рабов Фремонта ещё на свободе!
– Прости, Майкл, – улыбнулась Викки, – не подумала.
– Ты не должна больше выходить после наступления темноты.
– Пошлите Моник, пусть приготовит Вам чашку горячего молока и рома, – распорядилась Сара. – И хорошо выспитесь. Вам не нужно завтра ехать в Новый Орлеан.
Викки заснула, зная, что над ней с беспокойством нависла Моник, трогая лоб, чтоб убедиться, что нет лихорадки. Сколько хлопот из-за лёгкого насморка! Но неподдельное беспокойство Майкла доставило удовольствие.
Прошло много времени, пока Викки спала. Проснувшись, почувствовала себя виноватой, что проспала. Моник стоита у окна, что-то разглядывая внизу.
– Дождь кончился? – спросила Викки, и Моник с улыбкой повернулась к ней.
– Да, ещё ночью. Солнце сияет, и всё так чудесно пахнет. – Она с удовольствием втянула носом воздух. Пьянящий аромат «утра после дождя», подумала Викки. Она рада, что не будет дождя, пока Майкл с семьёй будет хоронить Эву.
– Пойду, приготовлю завтрак. А Вы не должны вставать с кровати.
– Я чувствую себя прекрасно, – возразила Викки. – Все уже уехали?
– Нет, мисси, но скоро поедут, – Моник направилась к двери.
Пережитый вчера ужас вернулся. Она видела заляпанное кровью мёртвое тело Эвы, лежащее на полу комнаты Мадлен, слышала голос Пэйшенс. И сейчас лежит здесь, в кровати, отстранившись от горя, постигшего семью. Она должна быть с Майклом для поддержки.
– Мне нужно одеться и ехать с ними. – Викки отбросила в сторону одеяло.
– Маста Майкл сказал «нет», – возразила Моник. – Он сказал: «Моник, держи юную мисси в кровати весь день».
– Хорошо, Моник, – со слабой улыбкой сдалась Викки.
Она сидела в кровати и ела, не ощущая вкуса, прислушиваясь к звукам, долетавшим снаружи. В галерее Барт ругал Сэма и Хильду, помчавшихся за белкой.
– Сара! – Заорал он. – Какого чёрта копаешься? Майкл и Алекс заждались тебя. – Барт также не ехал на кладбище.
– У нас куча времени, – донёсся до Викки напряжённый голос Сары. – Кроме того, надо подождать Джошуа и Бетси. Я послала за ними Сократа.
– Они уже едут, – сообщил Майкл.
Сердце Викки бешено застучало при звуке голоса мужа.
– Мисси, кушайте, – сказала Моник с притворной строгостью. – Юнона заставит меня нести всё обратно.
Викки слышала скорбные приветствия, когда прибывшие Джошуа и Бетси присоединились к остальным. Поездкой на кладбище правил Сократ, он знал Эву ещё маленькой девочкой.
– Эндрю! – резко крикнул Барт, когда все отъехали. – Принеси бурбон.
Викки подремала ещё часа три и очнулась как от толчка. Отбросила в сторону покрывало, подняла сетку и бросилась к окну. Она посмотрела вниз. Почему прислуга убегает из дома?
Протянула руку за платьем и натянула его, когда уже бежала к двери, которую с ужасом открыла.
– Нет! Нет! – внизу пронзительно кричала Моник. – Нет!
– Заткнись! – рявкнул Барт. – Убирайтесь отсюда, черножопые ублюдки! Пока вас всех не перебили!
Наплевав на опасность, Викки широко распахнула дверь и помчалась вниз к библиотеке, откуда раздавался шум.
– Положи пистолет, – приказал глубокий незнакомый голос, – или я вырежу тебе сердце и засуну в задницу!
– Не смей угрожать мне! – воинственно проорал Барт, и Викки застыла, когда раздались два выстрела. – Теперь вы оба, убирайтесь отсюда к чёртовой матери, – хрипло приказал Барт, – или получите то же самое!
Викки, затаив дыхание, подбежала к двери, когда раздался другой выстрел. Она застыла в дверях, когда Барт с расширившимися глазами, будто не веря в происходящее, пытался сделать нечеловеческое усилие, чтоб встать с инвалидного кресла, и упал к её ногам.
