Текст книги "Эдем (ЛП)"

Автор книги: Джулия Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Однако Майкл уже не мальчик. Он – мужчина, – подчеркнул мистер Вассерман. – Взял жену. Не позволяйте, чтобы смерть Лилиан омрачила ваш брак.

Викки благодарно улыбнулась.

– Спасибо, что рассказали.

Викки гуляла вместе с Моник. Увлечённые магазинами, толпами народа, кипящей повсюду жизнью, они прошли множество кварталов живописного города, прежде чем до неё дошло, что время близится к полудню и надо быстро возвращаться в офис Майкла. Время от времени на ум приходили слова Вассермана. Не позволяйте, чтобы смерть Лилиан омрачила ваш брак.

– Колин хочет взять тебя в винную лавку, – сообщил Майкл Моник, когда они прибыли в офис.

Моник улыбнулась и поспешила обратно на улицу. Это же захватывающее приключение. Майкл и Викки услышали, как она звала Колина.

Майкл привёл Викки в маленький скромный французский ресторанчик, сразу за углом офиса, где его знали и где, очевидно, всегда хорошо принимали. Официант усадил их за столик в комнате с низким потолком, откуда видна кухня. В ней под верёвками и нитками, на которых висел чеснок, красный перец и дичь, туда-сюда сновал шеф-повар с двумя помощниками.

– Этот ресторан не входит в число модных, – сказал Майкл, – но кормят здесь превосходно и атмосфера приятная. Не находишь? – Он, казалось, озабочен тем, чтобы она осталась довольна.

– Я очарована, – ответила Викки с лёгкой тенью прежней, бьющей через край энергии.

Второй официант принёс им бутылку кларета с широким горлышком и корзину с огромным караваем только что испечённой французской булки.

– тут есть зрелище, которое тебе наверняка не понравится, даже не глядя на него. Я имею в виду аукцион рабов в двух отелях. Большинство луизианцев считают, что лучше посидеть в ресторане, нежели испытывать тошноту от этого зрелища.

Викки поняла, что обед затянется, когда, наконец, вошёл официант, подавая наваристый суп, а за ним варёное мясо.

– Это – мясо, сваренное в супе, – объяснил Майкл. – С соусом оно просто восхитительно.

После варёного мяса внесли деревянную тарелку с дымящимися речными раками, следом цыплят с грибами в винном соусе и салат из креветок, листьев салата и приправы. Всё это время Майкл рассказывал о Новом Орлеане, который страстно любил. Только сейчас она узнала, что у Иденов в городе небольшой домик.

– Папа часто пользовался им перед тем, как его хватил удар, – рассказывал Майкл. – В Эдеме он обычно становился раздражительным и периодически выезжал в город. Мама останавливается здесь на ночь два или три раза в год, когда приезжает в театр или оперу. Я пользуюсь им редко, когда погода плохая. Пара слуг живёт там постоянно. – На губах появилась улыбка, когда вошли два мальчика, чтобы убрать со стола, прежде чем подать десерт и кофе.

– Здесь великолепно готовят, – с сияющей улыбкой сказала Викки. – Сегодня я больше ничего не буду есть.

Когда они, наконец, встали из-за стола и покинули ресторан, Викки заметила, что уже больше двух часов. Возвращаясь к офису, Майкл как бы невзначай сказал, что, если хочет, может ещё погулять по городу с Моник. Пообещал, что не менее чем через час закончит работу, и они поедут домой.

С восхищением, хоть это и нелепо, Викки подумала, что запомнит этот день навсегда. Она была в великолепном, новоорлеанском ресторане вместе с мужем – на какое-то время ей действительно показалось, что Майкл Иден на самом деле её муж. А потом её ликование постепенно исчезло, оставляя в душе мучительный осадок. Майкл женился на ней, насмешливо твердил внутренний голос, чтобы отбиться от юных дамочек, мечтавших выйти за него замуж и вешавшихся на шею. Не хочу связывать себя эмоциями, которые только мешают. Я представляю жизнь, какую хочу для себя.

Она будет осторожна, очень осторожна, не позволит ему узнать, что любит его новой, незнакомой для неё самой, полностью поглотившей бьющей ключом любовью.

Барт сидел в галерее с Чарли Грисуолдом, когда экипаж остановился возле дома, доставив возвратившуюся компанию. Викки вежливо ответила на представление мистера Грисуолда, заметив, что он тайком рассматривает Моник, которая быстро пробежала на кухню. Викки перехватила взгляды, которыми перекинулись мужчины. Речь шла о Моник. Девушка произвела впечатление на Грисуолда.

Викки почувствовала, как вспыхнуло лицо. Здесь обсуждались вещи, её не касающиеся, однако разум юной миссис Иден тут же взбунтовался. То, что происходит в Эдеме, то, что происходит на Юге, её касается. Это – её дом. Майкл – её муж. Ей отвратительно поведение, которое мужчины типа Барта Идена и Чарли Грисуолда считают вполне правомерным.

Викки поднялась к себе, а Майкл задержался с отцом и Грисуолдом, обсуждая недавно открывшийся первый железнодорожный мост через Миссисипи, который связал Рок Айленд, штат Иллинойс, и Дэйвенпорт, Айова.

– Уже готов первый паровоз, что пересечёт реку, – довольно говорил Грисуолд.

Моник принесла кувшин холодной воды, чтобы перед ужином Викки могла освежиться. Девушка светилась от счастья, как ребёнок, радуясь подаренным пёстрым лентам. Викки была тронута. Сейчас Моник на время забыла про ужасные часы в спальне Барта.

– Вы ничего не едите, – сказала Сара за ужином.

– Мы обедали в ресторане мадам Альфан, – ответил Майкл. – Ты знаешь, как там кормят.

– Когда-то я водил туда Алекса, – мечтательно вспомнил Барт. – Боже, мальчик, не переставая, набивал себе пузо. Мадам Альфан прямо на месте готова была его усыновить.

– Ах да, утром пришло письмо от Алекса, – взволнованно сказала Сара. – Послезавтра он будет дома.

Но Викки показалось, что радость Сары чем-то омрачена. Её явно нервировало его прибытие.

– Фред с ним? – спросил Майкл.

– Алекс ничего не говорит об этом, – ответила Сара, – если б это было так, уверена, он бы сообщил.

– Думаю, ты отвезёшь его в Батон Руж, – лениво протянул Барт, однако взгляд был острым.

– Поговорим об этом, как приедет Алекс, – Сара перевела на Барта зловещий взгляд.

По спине Викки пробежала холодная дрожь. Она не хотела, чтоб послезавтра Алекс приехал в Эдем. Лучше б он вообще никогда не приезжал. В груди шевельнулся страх. Перед мысленным взором вновь отчётливо и страшно замаячил зал на Грин-Стрит.

14

Викки вышла из комнаты, спустилась по лестнице, и вдруг вспомнила, что завтра приезжает Алекс. С облегчением подумала, что хотя бы ещё день его лицо не будет маячить перед глазами.

– Мисс Сары нет дома, – внизу, в фойе Сократ оправдывался перед Бетси.

– Я не к тёте Саре, Сократ, – ответила Бетси. – Я подумала, что мисс Викки смогла бы сейчас спуститься.

– Проходи, Бетси, – позвала Викки, радуясь приходу девушки.

– Папа говорит, что никто не ходит в гости по утрам, – сказала Бетси, – но я подумала, что приду и заберу тебя в Харрис Эйкес. Это в следующем доме. Ведь утро – самое лучше время суток.

– Превосходная идея, – восторженно улыбнулась Викки.

– Сократ, передай тёте Саре, что я забрала мисс Викки в нашу усадьбу. На обед её не ждите.

Обе девушки со счастливым, заговорщицким видом покинули дом.

– Я не могу общаться с ровесницами, – искренне сказала Бетси, – но могу с тобой.

Плантация Харрисов «в следующем доме» оказалась в двадцати минутах езды. Как и в Эдеме, к дому ведёт обсаженная с двух сторон деревьями дорога. Стая гончих, возившаяся в саду, приветствовала заливистым лаем.

– Сайрес везёт нас прямо на конюшни, – пояснила Бетси, когда экипаж свернул в сторону от дома.

Когда Бетси провела Викки в большое помещение, оказавшееся её ветлечебницей, их поприветствовали несколько рабов. Викки с восхищением наблюдала, как Бетси накладывает мази, бальзамы, управляется с пилюлями, меняет повязки. Обе девушки окружили заботой больных собак, кошек, птиц, какую-то одинокую лошадь и приручённого лесного птенца. В Англии, вспомнила Викки, была школа, куда мужчины могли пойти учиться на ветеринаров; но они никогда бы не допустили, чтобы там училась женщина. Это возмущало Викки.

– Давай поднимемся наверх и на пару минут заглянем к маме, – сказала Бетси, когда они, не спеша, шли обратно к дому. – Она любит, когда к ней приходят, хоть ненадолго. Никто не навещает её кроме тёти Сары. Ты не бери в голову, если она скажет что-то странное, ладно?

– Конечно, – успокоила Викки.

Дом Харрисов обставлен не так богато, как у Иденов, потому что, как подумала Викки, миссис Харрис в течение долгих лет не в состоянии выполнять обязанности хозяйки. И всё же здесь ощущается солидный комфорт, который Викки сразу оценила.

Обе девушки поднялись на второй этаж по длинной мраморной лестнице. Сразу около лестницы Бетси легонько постучала. Дверь широко открылась, и на пороге появилась полная негритянка с нежными чертами лица.

– Пэйшенс, я с подругой. Мы хотим навестить маму.

– Заходите, дорогие, – пропела Пэйшенс. – Она сидит у окна и смотрит на собак.

– Мам… – Бетси тихо вошла в комнату, приближаясь так, словно была здесь новичком. – Мам, мы с подругой пришли тебя проведать.

Им навстречу обернулась невысокая, хрупкая женщина с белокурыми волосами, голубыми поблёкшими глазами с остатками былой красоты.

– Бетси всегда называет меня мамой, – с кокетливым весельем сказала Мадлен Харрис. – Ты ведь знаешь, что мы сёстры, но девочки называют меня мамой, и ей тоже нравиться меня так называть. – Она слегка нахмурилась брови. – Пэйшенс, когда девочки придут домой? Они уже слишком долго на озере.

– Они скоро будут дома, – успокоила Пэйшенс. – Им там очень весело.

– Ты сегодня хорошо позавтракала, мама?

– Да, конечно. Я сегодня всё съела. Пэйшенс мной сегодня очень довольна. – Наконец обратила внимание на Викки. – Вы новая подруга моей сестры?

– Да. – Она на секунду запнулась. – Я недавно приехала и живу с Иденами.

– Бетси, а я знаю Иденов? – спросила Мадлен.

– Ты знаешь тётю Сару Иден, – мягко сказала Бетси, – Она приходит поболтать с тобой.

– Ах, да, – рассеянно произнесла Мадлен, – помню. – Но видно, что не помнила.

Когда они спустились по внушительной мраморной лестнице, внизу накрывали стол. Джошуа Харрис вышел из комнаты и посмотрел на них снизу вверх. Присутствие Викки для него приятный сюрприз.

– Я съездила к Иденам и забрала с собой Викки, папа, – довольная сказала Бетси. – Она останется с нами обедать.

– Конечно, конечно, – сказал Джошуа. – Чтобы Бетси пригласила кого-нибудь на обед! Такое бывает не часто.

Викки слегка покраснела от комплимента. Ей понравился Джошуа Харрис, и приятно, что на вечеринке, он сидел рядом. Она вспомнила, что у Сары Иден он пользуется огромным уважением, как плантатор. Барт иногда делал саркастические замечания по поводу поездок Сары к нему за советом. «Нет, она ходит к Джошуа не за советом, – сказал Барт вчера вечером, – а чтобы подтвердить правильность своего решения».

Они сели за стол. Джошуа, во главе стола, положил себе красную рыбу в креольском соусе и спросил:

– Как Майкл?.

– Прекрасно, он каждый день ездит в Новый Орлеан.

Скоро Майкл до самой осени перестанет ездить в город, разве что раз или два в неделю. Летом суды обычно закрывались, и вновь возникала угроза эпидемии.

– Правда, что он успешно ведёт дело Уинтропа? – с любопытством спросил Джошуа.

– Я ничего не знаю об этом, – быстро ответила Викки. – Что за дело Уинтропа?

– Уинтроп – англичанин. Приехал в Луизиану, чтобы получить в наследство плантацию брата после его смерти около года назад, – объяснил Джошуа. – Он сдавал внаём рабов. Один сбежал и пожаловался, что человек, нанявший его, дал ему пятьдесят плетей за то, что на вилке, поданной к столу, случайно оказалось маленькое пятнышко от прошлого застолья. – Взгляд Джошуа стал сердитым. – Он не только дал работнику пятьдесят плетей, но и приказал вымыть его ромом, что, намного болезненней, чем порка, – он быстро перевёл взгляд с Викки на Бетси, – прошу меня извинить; не нужно было обсуждать это за столом.

– Но ведь раб не может подать в суд на белого человека, разве не так? – спросила Викки.

– Да, раб не может подать иск. В суд идёт владелец, Уинтроп. Очевидно, предъявляя претензию, что дурно обращались с его собственностью. Давно необходимо высветить отвратительные привычки кое-кого, кто владеет рабами или их нанимает. До меня вчера дошёл слух, что Майкл вплотную подходит к тому, чтобы представлять интересы Уинтропа.

– Мне нужно спросить у него, – с жаром сказала Викки. Да! Это именно то дело, которое доставит Майклу удовольствие.

– Люди, незнакомые с обычаями Юга, приезжая сюда, полагают, что вся земля здесь принадлежит плантаторам, каждый из которых имеет сотни рабов, – невозмутимо продолжал Джошуа. – Они не знают, что действительно крупных плантаций ничтожно мало. У нас преобладают мелкие, независимые фермеры, семьи, что выходят на поля и под палящим солнцем выполняют тяжёлую работу бок о бок с неграми, часто взятыми в аренду. – Взгляд задумчиво остановился на Викки, – Вы получили представление о рабстве? Вы считаете, что мы здесь все какие-то изверги?

– Я считаю, что институт рабства сам по себе отвратителен, – честно ответила Викки. – Рассуждения некоторых типов, владеющих другими людьми, выводит меня из душевного равновесия. Тем не менее, я не считаю, что все рабовладельцы изверги.

– Согласен с Вами, рабство – зло, – снисходительно сказал он, – но у рабов изумительная врождённая сила пассивного сопротивления, позволяющая выдерживать большие нагрузки. – В глазах появился блеск. – Да, они работают от темна до темна с двухчасовым перерывом в течение дня. С другой стороны, также работают белые фермеры и рабочие на Севере. И к тому же, средний работник плантации делает около половины работы, что выполняет работник фермы на Севере.

– Папа, это не очевидно, – горячо возразила Бетси. – Привези сюда с фермы белых рабочих, и пусть поработают под южным солнцем. Их производительность значительно снизится.

– Допустим, – согласился Джошуа, – но в течение среднего сезона большинство наших рабочих собирают около ста пятидесяти фунтов хлопка в день, если захотят. А «северяне», – он усмехнулся, – считают, что мы делаем на этом огромные деньги. Если б мы были удачливы, то получали б денег немного больше, чем уходит на содержание плантации. Если б мы не добывали много денег для собственного пропитания, то были бы в серьёзном затруднении. Вопреки общественному мнению (а я считаю, что ошибочность общественного мнения становится всё более очевидным) сегодня сбор хлопка – невыгодное и рискованное занятие. – Неожиданно заговорил серьёзно. – В этом году условия для бизнеса плохие в целом. И многие плантаторы прекратили работу из-за агентов, запрашивающих чрезмерно высокую цену. Что делать, когда мало денег? Мы все нищие, Викки, хотя и владеем землёй. Наши деньги завязаны на плантациях и рабах. Не позволяйте никому убедить Вас в обратном. – Затем он направил разговор на более приятную тему. – Однако как можно серьёзно говорить о том, что приготовила Эльвира? Бьюсь об заклад, что Вы никогда не пробовали что-либо подобное в Англии, – поддразнил он. – Если меня не подводит память, английская еда успокаивающая, а не возбуждающая.

Викки быстро шла по коридору к гостиной. Майкл уже дома; она слышала, как он разговаривает с отцом.

– Какого чёрта ты попёрся в город в такую жару? Суд закрывается в конце месяца. До того всё должно быть распланировано.

– Нужно было ехать для судебного разбирательства по новому делу, – ответил Майкл, когда Викки вошла в комнату. Свёкор и Эва не спеша потягивали кларет. Викки вспомнила, что Майкл не пил спиртного с банкета. – Я пытаюсь втиснуть его в график до начала летнего перерыва.

– Что за спешка, Майкл? – в дверях гостиной стояла Сара.

– Джим Уинтроп хочет судиться до отъезда по делам в Англию. Он будет отсутствовать, по меньшей мере, полгода.

– Уинтроп собирается вести дела непосредственно с английскими заводами? – самодовольно усмехнулся Бартс. – Сколько лет я говорю тебе, Сара, есть только один способ удержаться на плаву, а ты занимаешься хлопком. Убери посредников. Почему ты так заинтересована в этих ублюдках.

– Было бы идеально, – с раздражением уступила Сара. – Но, к сожалению, есть проблемы. Что за дело, Майкл?

– Уинтроп сдал в аренду раба, – смущённо начал Майкл. Повинуясь жесту матери, он замолчал, когда Нэнси и близняшки ходили вокруг стола, подавая жаркое из ягнёнка. Когда они ушли, вкратце обрисовал родителям дело Уинтропа. Эва слушала с явным интересом, что для неё не характерно.

– Зря перевёл хороший ром, – высказалась Эва.

– Уинтроп очень зол, – закончил Майкл. – Он собирается подавать в суд на дурное обращение с его собственностью.

– Продолжай, – неодобрительно сказал Барт. – Но неужели это зайдёт слишком далеко?

– Может быть, он заслужил плетей, – предположила Эва.

– За то, что положил на стол плохо помытую вилку? – спросил Майкл.

– Разве нельзя этот вопрос уладить без суда? – с отвращением поинтересовалась Сара.

– Подать иск в суд – это основная идея, – серьёзно сказал Майкл. – Чтобы привлечь общественное внимание к тому, как некоторые дурно обращаются с рабами. Я знаю, Джек никогда не позволил бы пороть рабов, но у тебя есть надзиратели, – напомнил он, – которые не так привередливы.

– Я немедленно уволю их! – взгляд Сары встретился с острым взглядом сына, а Эва улыбнулась. Викки подумала, что Эва тоже об этом знает. – Не допущу в Эдеме подобного обращения.

– Однако некоторые плантаторы (кое-кто из них живёт в другом месте, но имеют здесь плантацию) не знают или не хотят знать, что это продолжается до сих пор, – страстно сказал Майкл. – Такое положение необходимо менять.

– Тоже мне, рыцарь на белом коне, – фыркнула Эва, и Майкл нахмурился.

– Все судьи нарисуют на тебя зуб, – предостерёг Барт, разглядывая сына задумчивым взглядом.

– Кто адвокат другой стороны? – спросила Сара.

Майкл глубоко вздохнул.

– Судья Кинг.

Барт и Сара переглянулись.

– Майкл, ради Бога, брось это дело! – резко сказал Барт. – Ты не станешь бороться с Генри.

– Я принимаю это дело, папа. Я не продолжаю вендетту с судьёй Кингом. Я – адвокат, – губы упрямо сжаты.

– Я даже не переживаю, как ты будешь вести это дело против Генри Кинга. Ты проиграешь, – угрюмо сказала Сара.

– Я буду вести это дело. Оно будет освещено в газетах должным образом, – ответил Майкл, едва сохраняя спокойствие, – и сделаю всё возможное, чтобы выиграть.

– Ты ведёшь себя как аболиционист с Севера, – лицо Сара пылало. – Майкл, неужели ты сможешь смотреть на то, как это отразится на твоей семье?

– Ни один здравомыслящий человек не допустил бы, чтобы кому-либо дали пятьдесят плетей за такой смешной пустяк, – серьёзно заметила Викки. – Это бесчеловечно.

– Викки, я, кажется, просила Вас не вмешиваться в разговор между Майклом и мной, – глаза Сары опасно сверкнули.

– Я не стану вмешиваться, – голос Викки едва дрожал, – если меня попросит Майкл. – Она перевела взгляд на мужа.

Майкл был поражён.

– Мама, – сказал Майкл спустя несколько секунд, – Викки всего лишь поддерживает мужа.

Но Викки понимала, что ему стоит это усилие.

Сара глубоко прерывисто вздохнула и напряжённо проронила:

– Извините, но как матери мне больно видеть, что Майкл гробит своё будущее из-за безрассудной идеи. Барт, когда, я сказала, прибывает пароход Алекса? У меня вылетело из головы, а письмо куда-то подевала.

– Пароход всегда опаздывает на два часа, – пожал плечами Барт. – Сет подождёт.

Викки с горечью подумала, что Сара Иден никогда не простит ей этот момент, то, что, услышав, как она поддерживает Майкла, муж защищает её. Завтра приезжает Алекс. Алекс и мать многое сумеют рассказать о ней друг другу.

Викки любит Майкла. Она дерзко полагает, что любит больше, чем настоящая жена любит мужа. Всё равно, чего бы ни стоило, она будет поддерживать Майкла в чём угодно, лишь бы он ей поверил.

15

– Ладно, Джефферсон, возьми мой кофе и принеси в галерею, – раздражённо распорядился Барт. – Эндрю, немедленно откати меня туда.

Этим утром ему поспать не удалось. Какого чёрта Сара с самого утра носится по дому и орёт на рабов, чтоб они быстрее наводили порядок? Барта разбудили в десять. Можно подумать прибывают сама королева Виктория с принцем Альбертом. Неужели Алекс обратил бы внимание, если б каждая комната была покрыта толстым слоем пыли или, чёрт возьми, что в его честь повесили свежие шторы?

– Эндрю, сходи посмотри, принесли ли газеты, – сказал Барт, когда его выкатили на улицу. – Уже довольно поздно, Бог свидетель.

– Да, са' – снисходительно сказал Эндрю, зная, что хозяину не терпится увидеть Алекса, хотя через сорок восемь часов они будут стоять друг у друга поперёк горла.

– Эндрю, к чёрту газеты, – вдруг закричал Барт вослед. Чёрт бы побрал Сару с её энергией. Газеты будут вместе с Алексом. Чёрт, за Сарой пять поколений южан, а она до сих пор не знает, что рабы предназначены для создания удобств хозяевам. Он всегда жаловался на странность мальчиков: никогда ничего не делают для себя. Здесь далеко до фермерского хозяйства в Мэриленде. Там не было рабов, чтобы работать на него, но он знал, что знали все южане. Рабы существуют, чтобы сделать твою жизнь лёгкой и спокойной. И плевать на деньги.

Его мать всегда говорила: «Пока вокруг есть хоть одна женщина, Барт ни в чём не будет нуждаться». Где ж он прокололся? И с горечью подумал, что когда женился на Саре. Сара положила всему конец. Расстроила все планы.

Сара вышла в галерею. Лицо взволновано. Барт бесстрастно её оглядел. Большинство мужчин считают Сару красивой. Даже в её возрасте.

– Не понимаю, зачем Майклу понадобилось ехать в Новый Орлеан. И Эве тоже приспичило. – Она упала в кресло-качалку, но напряжение не уменьшилось ни на йоту. – Встретили бы Алекса здесь.

– Уже почти обед. Полагаю, ты скажешь, что мы должны дождаться Алекса, – проворчал Барт.

Сара раздражённо вздохнула.

– Должно быть, пароход здорово опоздал. Уже несколько минут, как Алекс должен приехать. Я приказала Юноне подождать.

Джефферсон вышел из галереи с широкой улыбкой, так как не пролил из высокой чашки в блюдце ни капли кофе.

– Ступай, скажи Юноне, – обратилась Сара к парню, – что ещё несколько минут подождём мистера Алекса, потом я разрешу подавать обед.

– Едут, – внезапно сказал Барт. – Я слышу звук экипажа.

– Джефферсон, передай Юноне, пусть через пять минут подаёт на стол, – распорядилась Сара.

Сара взволнованно поднялась. Барт вспомнил, как каждый раз она смотрела вот так, когда он сам возвращался из Нового Орлеана. Двадцать пять лет назад.

В вихре пыли с дороги свернул экипаж и, сделав круг, остановился перед галереей. Сара поспешила вниз по ступенькам встретить младшего сына.

– Ах, Алекс, Алекс!

«Бросилась как новобрачная», – усмехнулся Барт. Она каждый раз теряла голову, когда Алекс приезжал домой. Барт ей говорил, что прошло три года, как продали ту девочку. Алекс её больше не увидит. Но Сара до сих пор не может выкинуть из головы Джанин.

– Отличная поездка, папа. – Алекс стремительно поднялся по ступенькам и пожал руку отцу. Взгляд непроницаем, и Барт подумал, что никогда нельзя узнать, что в голове этого парня.

– Идём прямо на обед, – сказала Сара, широко открывая дверь, чтоб Алекс смог вкатить отца. Сет, очищавший стену рядом с лестницей, глянул, широко улыбаясь, на вошедших и тоже поспешил приветствовать Алекса.

На верху лестницы Барт заметил Викки. Девушка будто окаменела.

– Спускайтесь, Викки, – оживился он. – Алекс приехал. – Барт отметил, что она явно не рада вновь видеть Алекса.

Викки, слабо и натянуто улыбаясь, послушно поспешила вниз.

– Привет, Алекс, – тихо сказала она, взгляд мрачен и осторожен. Барт вспомнил, что они встретились при нелицеприятных обстоятельствах. Девочка должна уяснить одну простую вещь: она не подчиняется Саре.

– Привет, – улыбка Алекса загадочно-непостижима. Он даже не назвал её по имени.

– Пойдём в гостиную, – заторопилась Сара. – Вы, наверное, проголодались.

– Дома вкуснее, мама, – в голосе Алекса послышалось едва заметное осуждение.

Вошли в гостиную и сели за стол. «Сара всегда подозревает Алекса в самом худшем. Она просто грохнется в обморок, – подумал Барт, – если узнает про Майкла. Про того самого Майкла, кто не может совершить ничего дурного. Я всё время скрывал от неё, – злорадство било ключом. – Майкл должен быть благодарен».

– Я пробуду здесь неделю, – неожиданно сказал Алекс. Сара встрепенулась. – Потом поеду в Вирджинию. Проведу лето с Фрэдом.

– Ну если хочешь, – осторожно ответила Сара. Она очень переживала, что Алекса нет дома, но и то, что его не будет, облегчало душу. Когда она, наконец, оправится от этой бредятины?

– Тебе не нужно тащить меня через весь штат навестить родственников, – поддразнил Алекс, и было ясно, он не простил ей, что каждый раз при приезде она вышвыривала его из Эдема.

– Ты из-за этого уезжаешь? – подчёркнуто весело упрекнула Сара. – Стало быть, тебе не нужно сопровождать меня во время визитов?

– Мама, ты ведь терпеть не можешь наносить визиты, – с едва заметной улыбкой сказал Алекс. – Ты вся изводишься вне Эдема. Хлопок вырастит неправильно, если перестанешь за ним наблюдать.

– Алекс, ты же знаешь, Джек – отличный управляющий. Я абсолютно могу не переживать, когда меня здесь нет. А если случится то, с чем Джек не справится, то всё, что он должен сделать, пойти к Джошуа Харрису и посоветоваться. – Она выдавила улыбку. – Какие у вас с Фрэдом планы на лето?

Алекс пожал плечами.

Барт раздражённо подумал, Сара до смерти переживает, что в Вирджинии Алекс будет сам себе хозяин, но ещё больше расстроится, если он останется в Эдеме.

Правда ещё и в том, что в присутствии Алекса он всегда чувствует некий дискомфорт. С тех пор, когда однажды вечером вкатился в конюшню, чтобы укрыться от внезапного ливня, и застал на сеновале Алекса с Джанин. Он бросился к сеновалу, будто от этого зависела его жизнь. Эта девушка возбуждала всё его существо. Вспоминая тот год, Барт покрылся холодной испариной.

– Как тебе Луизиана? – спросил Алекс у Викки с фальшивой любезностью.

– Думаю, это самое прекрасное место, которое когда-либо видела, – спокойно ответила Викки.

«Она чертовски напряжена, – подумал Барт. – Алекс заставляет её нервничать. Она была бы рада, если б он убрался в Вирджинию».

В галерее в одиночестве сидел Барт, мрачно отмечая, что ужин прошёл в напряжённой атмосфере. Остальные разошлись по комнатам. Алекс чувствовал себя так, будто всем мешает. Возможно, они ошиблись, отправив его в ту школу. С вновь накатившей мстительной злобой Барт подумал, что Сара сделала это лишь для собственного душевного спокойствия. У неё не было сил видеть Алекса и всё помнить. Самое любимое её дитя.

– Папа… – он вздрогнул от голоса Алекса и быстро повернул голову к двери.

– Я думал, ты уже спишь.

– Внутри жарко. Я подумал, что смогу здесь немного охладиться, – улыбаясь странной, блуждающей улыбкой, Алекс подошёл к креслу-качалке и с томной грацией опустился в него.

– Уверен, что хочешь поехать в Вирджинию, Алекс? – спросил Барт с неожиданной жалостью. – Ты мог бы провести лето дома.

– Мама не позволит. Ты ведь знаешь это, папа. Она найдёт способ сбагрить меня отсюда. Почему, папа? – Он быстро подался вперёд. – Почему мама так боится оставлять меня здесь? Она знает, что Джанин где-то здесь, поблизости? Боится, что я её встречу?

– Алекс, очень давно я говорил тебе, – заботливо сказал Барт, – что продал Джанин с матерью семье в Северной Каролине. Прекрасная семья. Там она будет делать не больше того, что делала здесь. Она горничная у леди в прекрасном доме.

– Знаешь, что я думаю? – голос Алекса задрожал. – Я думаю, что она в Новом Орлеане, и мама это знает. Думаю, мама перепугается до смерти, если я её найду.

– Перестань думать об идиотских вещах, Алекс! – его голос стал глухим. – Выбрось эту девушку из головы, раз и навсегда.

Барт откинулся в кресле, пытаясь расслабиться. Он собирался провести время с Одалией. Она должна прийти вечером, но будет лучше, если Алекс уйдёт прежде, чем она появиться.

Почему Майкл следил за ним до борделя? Ведь для Алекса развлечься со шлюхами – самая лучшая вещь в мире. Они его цель. Они делают его мужчиной.

Барт мрачно подумал, что если бы Майкл не был таким святошей, пытаясь вытащить Алекса, он скорее всего, не женился бы. Чёрт бы побрал эту девчонку: в деле Уинтропа она собирается поддерживать Майкла на каждом шагу. Это может серьёзно повредить всем делам с Генри Кингом.

Губы мужчины тронула улыбка. Майкл очень расстроится, если узнает, что Сара ходила к судье и просила дать Майклу лето на рассмотрение его предложения. Надо отдать Саре должное: она не боится бороться до конца за то, чего желает достичь.

Викки, не спеша, шла вдоль берега, желая сбросить давящее в доме напряжение. Она не замечала ни капли красоты, наполнявшей её при прибытии сюда.

Сэм, следовавший по пятам, с радостным лаем бросился за кроликом.

– Сэм, фу! – строго приказала она. – Сэм, вернись.

Добыча оставлена в покое, и Сэм рысью пустился обратно. Она наклонилась, подняла палку и стала играть с собакой.

– Апорт, Сэм, – Викки сильно бросила палку в сторону рощицы справа, где росли одни пеканы.

Сэм радостно бросился за палкой. Викки обратила внимание на идущий вниз по реке пароход. Внезапно раздался голос Алекса: «Сэм, ты куда?», и, как только Викки совершенно смутилась, из-за деревьев появился Алекс. С нежной грубостью, что он так обожал, приласкал Сэма.

– Доброе утро, – холодно произнесла девушка, размышляя, уйти или остаться.

– Викки, я хочу поговорить, – настойчиво попросил Алекс.

– О чём?

– Я хочу извиниться, – виновато произнёс Алекс, – за то, что написал маме о вас с Майклом. И о заведении Нины. – В нерешительности он замялся. – Она что-нибудь говорила тебе об этом?

– Нет, – призналась Викки, – но я знаю.

– Отвратительная выходка, – взгляд молодого человека говорил, что он огорчён случившимся. – Но я был так зол на Майкла, что тут же сел и написал это дурацкое письмо и тут же отправил. Потом чуть не покончил с собой. Я не мог встретиться с тобой с глазу на глаз, как приехал домой.

– Почему ты был зол на Майкла? Из-за того, что он женился на мне?

Алекс вздрогнул:

– Нет. Это его дело. Я был зол на него, потому что он не хотел поговорить с мамой, чтоб она позволила мне остаться в Нью-Йорке. – Он вздохнул. – Майкл тот человек, кто хоть какое-то влияние оказывает на маму.

– Алекс, ты же знаешь, что твоя мать не допустила бы этого, – мягко возразила она. – Майкл ничем бы не смог помочь.

– Я надеялся, что меня не отправят обратно в школу. Думал, что мама скажет, чтоб я ехал домой. Не просто на летние каникулы. Насовсем. Но мама никогда не позволит мне вернуться домой.

– Она надеялась, ты пробудешь здесь всё лето, – сказала Викки, потрясённая болью, что испытывал Алекс. – Она была ошарашена, когда ты сказал, что останешься только на неделю.