Текст книги "Эдем (ЛП)"

Автор книги: Джулия Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Моник весело щебетала, найдя сходство в том, что обе фактически в Эдеме новички.

Когда Викки, наконец, откинулась на подушки, накрывшись расшитой изящными узорами простынёй, Моник подошла к окнам и плотно натянула драпировки, чтобы убрать солнечный свет уже по-летнему жаркого позднего утра, хотя только начало мая.

– Спите, – пропела Моник, – Я разбужу Вас, как Юнона скажет, что подаёт обед.

Викки послушно закрыла глаза, только сейчас почувствовав усталость, вспомнив, что ночью на борту корабля спала плохо. Но мозг слишком возбуждён, чтобы уснуть.

Миссис Иден решила представить её друзьям семьи на большом торжественном приёме. Ни жестом, ни мимикой нельзя дать им понять, что задевают её. Банкет предназначен для того, чтобы Викки ясно поняла, здесь ей не место.

Интересно, хорошие манеры, которые упоминала миссис Иден, те же, что у них во время скромных званых вечеров в доме викария в маленьком английском городке. Но банкеты Сары Иден более изысканны. Ей не запудрит мозгипоказная элегантность.

Майкл хочет, чтоб она жила здесь, напомнила себе Викки, и заёрзала под простынёй.

Раздражённо отбросив в сторону воспоминания о прошлом вечере, она встала, подошла к окну и подняла драпировку. Майкл шёл в рощу по ту сторону зелёного пространства так быстро, будто стремился поскорее возобновить связь с красотой Эдема. За ним по пятам бежал спаниель.

Викки туго натянула драпировки и вновь легла, чувствуя, как нелепо колотится сердце. Она влюблена в Майкла и не позволит Саре Иден её прогнать.

Пусть считают, что воспользовалась благоприятной возможностью, но она будет делать именно то, что хочет Майкл. Она станет щитом между ним и его семьёй, защитит от светской жизни, которая угрожает затопить мужа. Она вырвалась из Файв-Пойнтса, нашла прекрасный дом и не опозорит Майкла.

Молодая женщина перевернулась на бок, тёмные волосы веером рассыпались по лицу и подушке, заслонив от действительности. Навалилась усталость, вызванная новыми событиями, и через несколько секунд Викки крепко спала.

Викки нехотя проснулась, услышав, как по комнате ходит Моник. Через угловое окно, открытое рабыней, чтоб прогнать жару, в комнату проник лёгкий освежающий ветерок с Миссисипи.

– Мисси? – прошептала Моник. – Почти время для Вас спускаться к обеду. Юнона скоро начать подавать на стол.

– Хорошо, Моник, – Викки с улыбкой села на кровати.

– Я быстро расчесать Ваш волосы, – по-хозяйски сказала Моник. – Затем Вы надевать Ваше платье. В какое Вы пойдёте вниз? – девушка подошла к умывальнику, на верх которого ранее поставила гребень и щётку Викки из магазина Стюарта. В это мгновение слёзы едва не хлынули из глаз Викки. Она вспомнила элегантный набор расчёсок и щёток, подаренный отцом перед тем, как его роту отправили в Крым. – Какое платье, мисси? – торопила Моник.

– На твой вкус, – велела Викки панибратским тоном. Обслуживающая их продавщица очень много рассказывала о платьях для визитов, для прогулок, для приёмов, банкетов и вечеринок. В голове всё смешалось.

С гордостью, что её удостоили такой чести, Моник выбрала синее шёлковое платье с двойной юбкой, которое, как знала Викки, подчёркивает достоинство леди и вполне подходит для выхода к семейному обеду. Тайным союзником Викки осталась довольна.

– Ты поспала, Викки? – вежливо поинтересовался Майкл, когда она вошла в столовую.

– Да. Я и не думала, что так устала, пока не легла.

Она заметила, что вновь стала объектом пристального интереса Барта Идена.

– Вообще-то можно присесть, – сказал Барт, – Сара будет через минуту. Вечно в самый последний момент приходит какая-нибудь новость, требующая внимания, – в голосе промелькнуло едва заметное презрение к подобным мелочам.

Викки замялась. Куда же ей предлагают сесть? Растерянность не ускользнула от внимания Барта и он рассмеялся.

– Проходите, присаживайтесь рядом, – властно сказал он и, демонстрируя внезапный порыв добродушия, продолжил, – позвольте насладиться чем-нибудь прекрасным во время обеда. Мне немного нужно, чтоб развлечься, – быстрый взгляд целиком охватил Эву, молча присевшую рядом с Майклом.

– Афина, скажи Юноне, чтоб подавала на стол, – раздался в холле голос Сары. – И сразу принеси чашку кофе. У меня болит голова.

Как только Сара подошла к столу, Викки почувствовала нарастающее напряжение.

– Посуда в том шкафу просто восхитительна, – она нашла силы сказать это спокойно.

– Сара коллекционирует английскую и ирландскую посуду, – с сарказмом сказал Барт. – Это её страсть.

– На верхней полке бокалы работы Уотерфорда, – Сара проигнорировала реплику Барта. – Они датируются началом века, а четыре бокала на полке ниже – от Равенскрофта, последняя четверть семнадцатого. Куплены здесь моей прапрабабушкой по приезду из Англии, – в голосе звучала гордость. – Сейчас такую посуду больше не делают. Искусство выродилось.

Пока Сара рассказывала, Афина принесла кофе. Затем начался настоящий парад блюд. Розоватый, сочный ростбиф, усеянный тёмными глазками гороха, ямс, огромная чаша салата, блюдо со сваленным в большую кучу и ещё горячим на ощупь золотистым печением.

Сара в роли радушной хозяйки спросила Викки о впечатлениях от Нью-Йорка. Викки с восхищением рассказала о чудесах большого города и смутилась, когда неожиданно наткнулась на презрительный взгляд. Для свекрови Нью-Йорк-Сити – тесный и грязный город. Викки догадалась, что во время поездок туда Сара Иден, скорее всего, никогда не видела Файв-Пойнтса.

– Я иногда читаю нью-йоркские газеты, – с отвращением сказала Сара. – Рост преступности там ужасен. Едва ли день проходит без убийства.

– Несмотря на то, что ты так говоришь про Нью-Йорк, Сара, ты не хвалишь и Новый Орлеан, – сухо сказал Барт. – А ведь в этом прекрасном городе тоже совершаются преступления, а, Эва?

Но свояченица отказалась включиться в разговор, довольствуясь лишь редкими тихими фразами в сторону Майкла.

Как только принесли десерт – обильно напичканный пеканом пирог – Сара вновь позволила себе обратиться к Викки лично:

– Нужно решить, когда мы поедем к мисс Гардинер, чтобы сшить для Вас вечернее платье. У меня есть материал, который…

– Мама, мы всё купили в Нью-Йорке, – вступился Майкл. – Викки тебе покажет. – Он был сдержан и осторожен. Думает о том, что потратил много денег, в то время как в Эдеме туго с финансами?

– Думаю Майкл, мы скажем, что ты познакомился с Викки в прошлом году, когда в марте был по делам Нью-Йорке. Тогда твой брак не будет казаться необдуманным, – в голосе проскальзывало снисхождение. – Ты же знаешь, люди любят сплетничать о таких вещах.

– Мама, меня совершенно не заботит, что будут говорить люди, – голос Майкла непривычно резок.

– А должно заботить, Майкл, – резко упрекнула мать. – По профессии положено, иначе настроишь против себя всех будущих клиентов.

– В марте прошлого года я ещё была в Англии, – смущённо вступила в разговор Викки.

– Викки, разве Вы не в состоянии немного преувеличить правду? – спросила Сара, напуская на себя весёлый вид, едва скрывая раздражение, – для благополучия Майкла?

– Конечно, мэм, – сразу сдалась Викки.

Беседу прервал звук остановившегося перед домом экипажа.

– Кого это несёт в такой час? – Барт вскинул голову.

– Может быть, Джек, – предположил Майкл.

– Джек приехал бы верхом, он на полях, или, скорее, пришёл бы пешком, – ответила мать.

По коридору к парадной двери непривычно быстрой походкой шёл Сократ. Викки решила, что всякий ворвавшийся в тихую, безмятежную жизнь плантации непременно должен вызывать интерес.

– Должно быть, Бетси, – решил Барт. – Она одна не может дождаться назначенного часа. Если хочет приехать раньше, её не остановить.

– Бетси Харрис – неофициальная гостья, – отпарировала Сара. – Она дочь одного из близких друзей и наша соседка. Милая, чудная девушка.

Сократ кого-то приветствовал в дверях. Раздался чистый и нежный девичий голос.

– Бетси, – подтвердил Майкл. – Они с Алексом учились вместе здесь, в этом доме, с одним и тем же репетитором, пока Алекс не уехал. Она тебе понравится, – в голосе послышалось нечто вроде облегчения. Он надеется что Викки с Бетси Харрис станут подругами.

В комнату вошла высокая, стройная девушка с длинными белокурыми волосами, зелёными глазами и изящными чертами лица.

– Я убедила Сайреса привести меня, чтоб навестить матушку Ла Верну, – стала оправдываться она, после того как поздоровалась и поцеловала Эву. – У одной из лошадей проблемы с кожей, ветеринар не может вылечить, лишь бальзам матушки никогда не подводит. Ничего, если я схожу в кварталы? – просьба была вежливо обращена и к Барту и к Саре одновременно.

– Только если присядешь и выпьешь с нами кофе с пирогом, – с изысканным обаянием поставил условие Барт. Викки подумала, что когда-то он, возможно, был шикарным мужчиной.

– Мне всегда нравится, как готовит Юнона, дядя Барт – засмеялась Бетси и подошла к стоящему рядом с ним стулу. Взгляд зелёных глаз с дружеским любопытством остановился на Викки.

– Бетси, а у нас сюрприз, – в Саре ничего не осталось от решительной царицы Эдема, сейчас она скорее напоминает очаровательную хозяйку плантации, которая в этом маленьком, забытом Богом местечке принимает гостей и ведёт себя подобающим образом. – Майкл нашёл себе жену. Там, в Нью-Йорке. Это – Виктория, – снисходительный жест в сторону Викки, – предпочитает, чтобы её называли Викки. Викки, это – Бетси Харрис. Харрисы – наши самые близкие друзья.

– Майкл, она прелестна, – сказала Бетси с таким искренним дружелюбием, что Викки почувствовала, как её окатила тёплая волна радости.

– Как отец? – спросила Сара. – Оправился после простуды?

– В полном порядке.

– А мама?

Бетси вздохнула:

– Как всегда, тётя Сара.

Вошла Афина и поставила перед Бетси тарелку пирога, а Артемида – чашку кофе.

– У Юлисиса уже несколько недель на боку открытая язва, а ветеринар ничего не может сделать, – серьёзно рассказывала Бетси. – Матушка Ла Верна даст бальзам, и через три дня он будет здоров.

– Матушка Ла Верна – очень старая рабыня, раньше работала в доме, а сейчас ей поручена работа в больнице в кварталах, – объяснил Майкл Викки. – Её руки любого поставит на ноги.

– Она была няней Эвы, когда та была маленькой, – сказала Сара. – У рабов нелепое убеждение, что у неё целительные способности, и она использует какой-то вид магии.

– Я не верю ни в вуду, ни в магию, – призналась Бетси, – но у матушки Ла Верны правда особый дар. Возможно, она получила его в Африке и теперь использует здесь. Не знаю. Но знаю одно, если говорю ей, что у нас болеют животные, она даёт мне лекарство, и оно помогает. – Она улыбнулась Майклу. – Здорово, что твоя тётя вернулась, правда? А Алекс? Не скучает по дому? Я б умерла, если б мне пришлось, несмотря ни на что, ехать в колледж на Север.

– Он иногда очень одинок, – мрачно сказал Майкл.

Сара нахмурилась и оттолкнула тарелку с десертом.

– Алекс понимает, что получить образование – важно и, прежде всего, для него самого.

– Папа говорит, что в колледжах на Севере жёстко относятся к ребятам с Юга, – сказала Бетси. – А к своим нормально. Но Алекс, конечно, – дипломатично добавила она, – не даст себя в обиду.

– Алекс ценит своё наследие, – с гордостью сказала Сара. – Мы жили в Луизиане пять поколений.

Бетси тепло улыбнулась Викки.

– Ты любишь животных? Люди считают, что я странная, так как люблю их.

– Это характерная черта южан, – сухо заметил Барт.

– Прежде чем пойдёшь в кварталы, Бетси, ты должна нам сыграть, – вмешалась Сара. – В последнее время я редко езжу в Новый Орлеан.

«Её задело, что Бетси пытается завязать со мной дружбу», – вздрогнув, подумала Викки.

– Как угодно, – послушно согласилась Бетси.

Они пошли в гостиную и расселись по диванчикам. Бетси любезно, как будто привычную для себя работу, исполнила новую популярную мелодию «Поэт и крестьянка».

Закончив играть, девушка повернулась, встретив аплодисменты милой, искренней улыбкой. Она знала, что успехи в игре посредственны, но казалось, её это не беспокоит.

– Викки тоже умеет играть, – Сара повернулась к Викки с натянутой улыбочкой, – А сейчас Вы сыграйте нам что-нибудь.

– Я не особенно хорошо играю, – тихо проговорила Викки. Она до боли, до глубины души ощутила волнение замершего на стуле Майкла и неожиданный интерес его тёти.

После неловкого молчания Викки подошла к пианино и села за инструмент. Руки дрожали, замерев над клавишами. После недолгого колебания решила, что исполнит шестой полонез Шопена. Жена викария, обучавшая её игре на пианино, очень много внимания уделяла именно этому произведению. Это её единственное настоящее достижение, как пианистки.

Играла с размахом и наслаждением, несколько минут полностью отдавшись очарованию музыки. Закончив, развернулась, чтобы встретить вежливые аплодисменты.

Сара Иден не аплодировала. Викки поняла, что та даже не слышала музыки, уставившись на приятный профиль Бетси. Внезапно Викки поняла реакцию Сары на перспективу дружбы с Бетси Харрис. Сара желала брака между Бетси и Майклом.

– Хорошо играете, Викки, – неожиданно сказал Барт и бросил быстрый, торжествующий взгляд на жену. Но чутьё подсказывало юной миссис Иден, что он доволен этим браком не больше Сары. Просто сейчас находит мстительное удовольствие в том, что жена чуть ли не теряет рассудок от горя. И не пытается это скрывать. – Вы должны играть каждый раз, когда будут гости.

– Это единственное, что я хорошо играю, – искренне призналась Викки. – В нём я упражнялась больше всего.

Барт громко рассмеялся. Сара вздрогнула и устремила на мужа пристальный взгляд, полный строгого осуждения. Тем не менее, голос звучал мягко, когда она заговорила с Бетси.

– В любом случае, уже слишком жарко, чтоб идти пешком. Пусть Сайрес отвезёт тебя, – распорядилась Сара.

– Может, Викки хочет поехать со мной? – смущённо спросила Бетси.

– Не сегодня, – быстро проговорила Сара. – У неё было длинное, утомительное путешествие. В следующий раз, Бетси.

Викки почувствовала, как горячая краска заливает щёки. Разве не ей решать, ехать или нет? Но Викки ясно понимала: Сара Иден решила держать Бетси Харрис от неё подальше. Как она планирует осуществить это? Расскажет родителям Бетси о публичном доме? Нет! Она не унизит Майкла. Или всё-таки расскажет?

«Не строй иллюзий, – строго предупредила себя Викки. – чтобы бы удалить тебя из Эдема, мать Майкла будет бороться даже такими методами, которые ты познала сейчас на собственной шкуре».

7

В библиотеке Барт придвинул кресло поближе к камину. С самого ужина по крыше барабанит дождь, и температура упала, по меньшей мере, градусов на десять. Потолок в библиотеке высокий, и кажется, сырой холод струится вниз по позвоночнику. Чёрт побери эту погоду! Её капризы всегда сказываются на спине.

Много лет назад ему нравилось гулять во время бури, ощущать себя бросающим вызов силам стихии. Но больше всего в такую погоду ему нравилось завалить на спину симпатичную бабёнку. При воспоминаниях пересохло в горле.

Сократ поднялся с довольной улыбкой. Чурка, которую пытался пристроить в огонь, наконец-то занялась пламенем. Скоро сырой холод исчезнет.

– Подай ещё бурбона, Сократ, – раздражённо приказал Барт.

Сара стоиту окна и молча смотрит в тёмную ночь, ожидая, когда Сократ отправится в дом для прислуги. Барт внимательно и с любопытством смотрел на неё.

Иногда у него просыпается интерес к отношениям Сары и Джека. Джек, конечно, мог заинтересоваться ей, несмотря на то, что из-за жены стал холодным как айсберг, но Сара не позволит ему сблизиться.

Всё-таки у неё очень много причин позволить себе спать с мужчиной, не приходящимся мужем. Возможно, она уже вышла из возраста, когда женщина осуждает такие вещи.

Он поёрзал. Майкл с этой девчонкой были наверху, в комнатах, а Эву Сара подбила пойти прогуляться. С большим нетерпением ждёт разговора. О чём тут говорить, чёрт возьми? О том, что этот придурок женился на шлюхе?

– Вы хотите лёд, са'? – заботливо спросил Сократ. – Он на кухне.

– Сократ, ты же знаешь, что не хочу, чтобы ты добавлял лёд в выпивку, – резко сказал он, – пока в тени ниже тридцати пяти. – Сократ оставил их, закрыв за собой дверь, и Сара буквально отлетела от окна.

Барт подождал, пока она сядет в кресло возле камина, зная, что жена внимательно прислушивается к звукам, доносящимися снаружи, чтобы убедиться, что Сократ ушёл.

– Барт, нужно предупредить Джошуа, – взволнованно начала она. – Он должен знать.

– Что знать? – не спеша, спросил Барт, всегда получая удовольствие, изводя Сару. С язвительным сарказмом он полагал, что такая манера общения должна быть присуща мужу.

– Об этой девчонке! – Сара раздражалась всё больше. – Как она появилась здесь. Бетси так молода и наивна. – Она тяжело вздохнула. – Ну почему Майкл не женился на Бетси? Они так хорошо подходят друг другу.

– Люди считают Бетси странной, – напомнил он. Сара смотрела с негодованием. – Всё из-за того, что она нянчится с животными, – с отвращением подчеркнул он. – Бетси столько же лет, что и Алексу, то есть двадцать. Ей следовало бы уже выйти замуж и создать семью.

– Джошуа всегда давал ей слишком много свободы, – печально сказала Сара. – Бедняга, довольно на их с Мадлен долю выпало за эти годы. Потеря двух маленьких девочек, когда Бетси ещё была младенцем. Естественно, что он её балует.

– Сара, я всегда говорил, что Бетси Харрис, по большому счёту, не испорченная девушка. Но даже я столкнулся с определёнными трудностями, – возразил Барт. – Я о её безумном желании вмешиваться во всё связанное с ветеринарией.

– Барт, нужно рассказать Джошуа о девчонке, которую Майкл подцепил в Нью-Йорке, – сделала ещё одну попытку Сара.

– Хорошо, Сара, допустим, ты устраиваешь банкет, и вся чёртова округа узнаёт, что Майкл вернулся из Нью-Йорка с женой. – Он хихикнул. – Всё равно будут сплетни благодаря мамашам, нежно любящих своих дочек, которые в округе строили виды на Майкла.

– Барт, ты же понимаешь, о чём я, – раздражённо сказала Сара. – Джошуа должен знать, кто она такая. Я не стану впутывать Бетси, милого, золотого ребёнка, чёрт знает во что, потому что очень хорошо к ней отношусь.

– Не веришь в историю об отце – армейском офицере? – усмехнулся Барт. – Это может быть правдой.

– Забыл, что нам написал Алекс? Она играла на пианино в публичном доме, – в голосе звучало отвращение. – Алекс не лжёт.

– Играет она неплохо, – небрежно отмахнулся Барт. – Хотя лично я предпочитаю более лёгкие вещи.

– Не могу понять, как Майкл мог попасться. Жениться на такой девушке, зная её лишь несколько дней. – Она глубоко вздохнула, глаза стали задумчивыми. – Майкл – адвокат и знает, как оформить развод. Большинство считают, что развод – позор, но мы это переживём.

– Чёрт возьми, Сара, ты считаешь, что самая умная! – на лбу Барта запульсировала жилка. – Свяжешься с этой девчонкой и потеряешь Майкла. – Неожиданно он снова хихикнул. – Но я твёрдо уверен, Сара, что, позже, ты всё же найдёшь способ изгнать её. Бьюсь об заклад!

Сара вскочила:

– С тобой бесполезно разговаривать, Барт!

Он проследил взглядом, как она быстро прошла через комнату и скрылась в холле. Сколько времени он не спал с Сарой? Целых шесть лет до того, как случился удар. Она не могла понять, что такому мужчине мало одной бабёнки с косичками. Когда она вошла и застала его с двумя гаитянскими сучками, то заперла мужа в его же комнате. Из-за того раза ничего хорошего у них с тех пор не было. Больше она его не возбуждала.

Под влиянием внезапного порыва Барт выкатился в холл и направился к спальне. Джефферсон спал на соломенном тюфяке в ногах кровати.

– Джефферсон, – рявкнул он. – Негодный, ленивый мальчишка! Просыпайся! – в ухмылке оскалив зубы, наблюдал, как мальчишка быстро приходит в чувство. Джефферсон чрезвычайно гордится тем, что он личный слуга хозяина. Барт, удовлетворённый реакцией, с наслаждением покачался в кресле. Джефферсон работал бы уже на полях, если б два года назад Барт не выбрал его, не привёз в дом и не сделал личным рабом.

– Да, са'! – Джефферсон вскочил.

– Сбегай наверх и скажи мистеру Майклу, чтоб он спустился в библиотеку, понял? И не нужно, чтобы другие знали, что ты выполняешь поручение.

– Я скажу ему, са' – Джефферсон энергично кивнул. – Очень тихо.

Барт вернулся в библиотеку и налил ещё немного бурбона. В тёмном небе громыхнуло. Потом послышался зловещий треск. Барт догадался, что в западной роще в один из пеканов ударила молния.

За каким чёртом надо устраивать эту возню вокруг Майкла? Майкл его первенец, но понимал его Барт не больше, чем Алекса. Даже меньше. Барт нашёл прелестную жену. Огненная страсть, таящаяся в ней, однажды выпущена на волю. Но он так и не смог постичь Майкла, когда оказалось, что тот стал мужчиной. Мальчик не прикасался к рабыням. Лицо Барта омрачилось. Есть только один способ, каким эта девушка может остановить Сару – убедить Майкла, что ей необходимо немедленно забеременеть.

– Папа? – Майкл нерешительно топтался в дверях. – Джефферсон сказал, ты хочешь меня видеть.

– Верно. – Он нахмурил брови. – Джефферсон где-то в холле?

– Да, са'. Я здесь, маста Барт, – добродушно сказал Джефферсон, показываясь на глаза хозяину.

– Зажги камин и закрой дверь, когда всё сделаешь, чтоб тепло осталось в комнате. Я тебя позову, когда понадобишься.

Майкл прошёл в библиотеку и сел в кресло, где недавно сидела мать.

– Что за фигня, Майкл? – грубо спросил Барт. – Скажи, как мужчина мужчине, почему, чёрт возьми, ты женился на ней? Ты что, перегрелся? Трахнул и решил, что должен жениться.

– Ничего подобного? – возразил Майкл, сдвинув брови. Но Барт обратил внимание, что сын не даёт никакой лишней информации.

– Послушай, Майкл, мы знаем, где ты её встретил, – прямо сказал Барт. – Алекс написал нам.

– Он не имел никакого права! – В ярости воскликнул Майкл. – Она была там только одну ночь. Из чувства долга перед тётей. Она родом из приличной английской семьи….

– Ты веришь в эту ерунду про отца, который якобы был армейским офицером?

– Я знаю, что это правда. – Майкл побледнел. – Я женился на Викки, так как чувствую, что она идеально подходящая для меня жена. – Он сжал челюсти. Барт знал, что это значит.

– Девушка, что ты встретил менее недели назад? Майкл, не знаю, какие ты строишь планы, но ничего у тебя не выйдет. Твоя мать не допустит этого. Я тебе говорю.

– Дело сделано, – сказал Майкл, и Барт, видя, как рушатся надежды, подумал, что Майкл может быть таким же упрямым, как мать. – Викки – моя жена. – Он глубоко вздохнул. – Если ты или мама решили, что Викки вам в Эдеме не нужна, мы уедем в Новый Орлеан.

– Не рассуждай, как последний идиот! – взорвался Барт. – Это – твой дом. Ты останешься здесь.

– А Викки – моя жена, папа, – сказал Майкл с нарочитым спокойствием.

– У неё здесь не будет ни минуты покоя, – после недолгого молчания предупредил Барт. – Ты ведь знаешь свою мать.

– Я женатый человек, папа, – слабо улыбнулся Майкл. – Мама поймёт. А Эва поможет нам, отняв у мамы кучу времени. Спокойная жизнь на плантации не для неё.

– Нельзя недооценивать твою мать, – сказал Барт. – Она справиться с Эвой и найдёт время заняться вами. Не забывай, всё должно быть так, как считает она. Я мог превратить Эдем в цветущее королевство, если б не она. Она боится рисковать. Тем не менее, в первые годы нашей совместной жизни мы ставили на уши весь этот округ. Приёмы, балы! Твоя мать была красавицей. У неё все манеры леди, которые, как ты можешь подумать, свойственны ей из-за происхождения, но когда мы поженились, – сказал он, и было видно, что воспоминания доставляют ему удовольствие, – она забыла их под различными предлогами. На время. – Чёрт, почему у Майкла так растерянный взгляд?. Они ведь разговаривают, как мужчина с мужчиной. – Что-то произошло между нами, Майкл. Твоя мать отказалась от интимных отношений и начала собирать английскую и ирландскую посуду.

Почему спустя несколько лет у них ничего не получалось в постели? Человек не может один браться за все дела. Ему нужна помощь. Она всё свалила на ту историю, когда он привёл в постель прелестную чернокожую бабёнку. Другие жёны закрывали на это глаза.

Барт нахмурился, желая стереть из памяти ночь, когда пришёл в комнату Сары, в её постель, и ничего не получилось. Ничего. Он же слыл таким жеребцом, а внезапно штука между ног перестала действовать. Мягкий, съёжившийся, отказался демонстрировать мужскую мощь. Проклятие, он же не был ещё старым.

Мысли плавно перешли к жене сына. Можно побиться об заклад, что та горяча, как огонь. Если б он был лет на пятнадцать моложе, то показал бы ей, что значит быть с настоящим мужчиной.

– Ты поговоришь с мамой о Викки, правда? – озабоченный голос Майкла вернул его с небес на грешную землю.

– Поговорю, – пообещал Барт. – Но ты знаешь, что никто ничего не решит за неё. – Он задумчиво посмотрел на сына. – Что с Алексом? Что он делал в публичном доме?

– То, что мужчина делает в публичном доме, – сказал Майкл. – Они с Фрэдом уехали из дома не овёс сеять. – Он запнулся. – Алекс сильно тоскует по дому.

– Если он взрослый, чтоб ходить по борделям, то и достаточно взрослый, чтобы остаться в колледже до летних каникул, – отрезал Барт, закрывая вопрос. Чёрт подери, когда Алекс, наконец, порвёт с историей, которой уже три года? Естественно, Барт ничего не стал выяснять о Джанин. Он продал её туда, где она никогда не будет работать на полях. Мать продал вместе с ней Джо Локвуду. Джо жил в небольшом доме в Новом Орлеане. Джанин и Луиза присматривали за домом, а Джанин, кроме того, прислуживала Джо, когда тот приходил домой, закончив дела. Старик Джо никогда не женится, так что Джанин была пристроена на всю жизнь.

– Я устал, – Майкл с извиняющимся видом поднялся. – Сегодня был очень трудный день.

– Иди спать, Майкл, – проворчал Барт, и сделал жест. Слишком устал, чтоб идти к жене? Он вообще хоть раз ходил к ней? Что за идиотский брак? Он пристально и насмешливо посмотрел на старшего сына. Помнит ли Майкл ночь, когда его застали с Эвой? Мерзкие людишки поговаривали, что на несколько минут Барт превратился в берсерка. Майкл наверняка после того оправился. Правда, тогда ему было только четырнадцать. – Майкл, загляни в мою комнату, – он отбросил неприятные воспоминания. – Скажи Джефферсону, чтоб разыскал Эндрю. Я уже объявил, что наступила ночь.

Барт ждал вечернего ритуала: Эндрю откатывает его в спальню, переносит из кресла в кровать, как маленького ребёнка. Приготавливает к долгой ночи, когда хозяин ложится и до рассвета читает кипу газет, проклиная при этом политиков, не позволивших ему пробиться в законодательную власть. Чёрт возьми, если б Сара не была так скупа на деньги, если б хотела рискнуть, он, может быть, был бы сейчас сенатором штата!

Эндрю – маленький, жилистый, но настолько крепкий, что мог держать хозяина на руках как будто на козлах для пилки дров, ежедневно по четырнадцать часов проводил на полях. Он переодел хозяина в пижаму и обтёр мягкой губкой так, как нравилось Барту.

– Вы хотите бутылку бурбона сюда, Вам в кровать, маста Барт? – задал Эндрю вопрос, который задавал каждую ночь, зная ответ.

– Поставь так, чтоб я смог дотянуться, Эндрю. Ночью я могу почувствовать некоторые неудобства и хочу, чтобы ты помог мне. – Сегодня вечером, будучи в исключительно хорошем расположении духа, он заметил, что настоящей боли уже не было. Обычным настроением в это время было чувство униженного существа, беспомощного, как младенец.

Эндрю переходил от окна к окну, закрывая жалюзи от надвигающейся бури, одновременно натягивая драпировки, скрывающие на тёмном небе зигзаги молний.

– Надеюсь, у Вас будет хорошая ночь, са', – почтительно сказал Эндрю и удалился.

Барт сидит на кровати, светит лампа, в камине потрескивают дрова. Перед ним лежит развёрнуый номер «Пикьюна», но он не разбирает ни слова. В памяти всплыло лицо Викки, когда она села за пианино, решив что-то доказать Саре. Храбрая маленькая нахалка. Он представил себя с ней в постели, чувствуя, что в состоянии сделать то, что часто рисовал в фантазиях.

– Джефферсон, – тихо позвал он, и паренёк поднялся, ожидая дальнейших распоряжений. – Спина начинает беспокоить. Чёртова погода. Сходи к прислуге и скажи Одалии прийти ко мне. Никого не буди, – предупредил он. – Только скажи Одалии, чтоб поднялась сюда и сделала мне массаж. И на всю ночь ложись спать на её месте.

– Да, са', – Джефферсон потупил взор. Догадливый, подумал Барт с радостью, к которой примешивалась досада. Мальчишка наверняка понял, что когда приходит Одалия, имеет место нечто большее, чем просто массаж. И большое доверие в этом доме оказано именно ему, а не кому-то другому.

Барт потянулся за бурбоном и плеснул ещё немного, на глоток. Почувствовал, как тепло пошло вниз. Мужчина представил кукольное личико Одалии. Ей двадцать три, но тело как у четырнадцатилетней девочки.

Уже в воображении он чувствовал возбуждение, представляя, как Одалия, томно покачиваясь, входит в комнату, крупные соски на слегка набухшей груди настойчиво выпирают сквозь короткую сорочку. Он вспомнил, что она, в отличие от Юноны, Нэнси и девочек-близняшек, никогда не одевается в поношенную одежду Сары. Он заботится об Одалии, она знает, как доставить ему удовольствие.

Барт с трудом опёрся на поперечину позади, раздражаясь, что Одалия ещё не пришла. Доктор Стэнтон смеялся над ним. Старик говорил, что в его состоянии ничего подобного случиться просто не может. И всё же док ошибся.

Барт облизнул пересохшие губы, услышав, как повернулась дверная ручка. Никто на этаже не думает ничего подобного про него и Одалию. Никто не догадывается, что происходит, когда Одалия закрывает за собой дверь и через мгновение её запирает. Догадывается, по всей видимости, только маленький дьяволёнок Джефферсон, но и он может лишь предполагать.

Дверь распахнулась, маленькое, неправдоподобно худое тело Одалии двигалось с инстинктивной грацией.

– Вы чувствуете себя нездоровым, маста Барт? – сочувственно пропела она, тёмные глаза пылают. Чёрт возьми, никто бы не подумал, что он парализован, когда она так смотрит, зная, что будет дальше и как это будет.

– Опять в спину вступило, Одалия, – он поддержал их маленькую игру – Помассируй немножко.

– Я принести бальзам, который дать матушка Ла Верна, – промурлыкала она. – Она сказать мне, что это хорошо для Вас.

– Ладно, приступай к работе, Одалия, и хватит разговоров. – Эти гаитянские сучки особые. Они с колыбели знали, что нужно, чтобы сделать мужчину счастливым.

Снаружи бушевала гроза. Где-то об стену хлопнул ставень. Если Сократ проснулся, то пойдёт и закрепит.

Барт помог Одалии перевернуть его на живот. Она подтянула вверх рубашку и стала мазать спину душистым, благоухающим бальзамом. «Ничего особенного, кроме запаха», – подумал Барт, однако, наслаждаясь сильным, острым ароматом, ощущая на спине длинные, гибкие пальцы.