Текст книги "Вне пределов (ЛП)"
Автор книги: Джуэл Э. Энн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Позвони врачу.
Он поднимает взгляд от пакета.
– Ты разделяешь моё мнение?
Укачивая его кричащую дочь, я несколько раз киваю. Нейт потерял жену в мгновение ока. Я не хочу, чтобы моя интуиция оказалась ошибочно. Я не собираюсь предлагать натирать ей десны гелем или растворять таблетки в чайной ложке воды, пока врач не исключит ничего серьезного.
Через несколько минут Нейт бежит по коридору.
– Он ждёт меня в своём кабинете.
Он достает из шкафа кроссовки.
Я держу Морган, как футбольный мячик, прижав её живот к своей руке, и раскачиваю её вперёд-назад. Её крики немного стихают.
– У тебя есть педиатр, который готов встретиться с вами в своём кабинете, а не отправлять в службу неотложной помощи?
– Он мой друг.
– Так почему же ты боялся позвонить ему?
Нейт поднимает голову.
– Серьёзно? Ты боишься, что он подумает, что ты не знаешь, что делаешь?
– Боюсь? – Он заканчивает завязывать шнурки. – Ради всего святого! Послушай её. Она не останавливается. Что-то не так.
Отчаяние. Он убивает меня.
– Дай мне знать, что с ней было.
Я начинаю передавать её ему.
– Ты не поедешь?
– Я… я не знаю. Тебе нужно, чтобы я поехала с тобой?
– Если ты хочешь, это было бы здорово.
Морган трясётся в моих объятиях, когда её крик достигает пика. На несколько секунд наступает тишина, прежде чем она обретает второе дыхание.
– Я поеду.
Не знаю, хочу ли ехать, но лёгкое облегчение на лице Нейта говорит о том, что ему нужно, чтобы я поехала с ними.
– Спасибо. Пойдём.
Мы входим в кабинет педиатра после самых напряжённых пятнадцати минут в моей жизни. Нейт изо всех сил старается сохранять спокойствие, и я аплодирую ему за это. Его страдание, которое читается на лице, слишком очевидно, чтобы его можно было скрыть.
– Натаниэль.
Высокий блондин в очках в зеленой оправе пожимает Натаниэлю руку.
Детям, должно быть, нравятся его забавные очки и широкая улыбка. Мамам, должно быть, нравится в нём всё остальное. Он привлекателен. Не такой привлекательный, как Гриффин, но всё равно… привлекательный.
– Джон, это Суэйзи.
Нейт отстёгивает Морган от автокресла.
– Приятно познакомиться.
Джон пожимает мне руку, после чего направляется к раковине, чтобы помыть руки.
– Мне тоже.
Он осматривает Морган. Я наблюдаю за Нейтом. Думает ли он о Дженне? Или он обращается к высшим силам с вопросом: почему? Зачем забирать мать его ребёнка и оставлять его в растерянности, не давая понять, как быть дальше?
Мы задаём несколько вопросов, и я говорю «мы», потому что у меня больше информации о Морган в часы бодрствования. Доктор соглашается, что ничего серьёзного.
Он также подтверждает, что ситуация не вызывает опасений, рекомендует изменить состав смеси и даёт Нейту несколько образцов, чтобы тот попробовал их, когда вернётся домой.
Также он назначает средства, которые помогут справиться с газами и болью при прорезывании зубов, которые, к слову, я уже купила.
Я сажаю Морган в автокресло. Прежде чем успеваю пристегнуть ремни, она засыпает. Она совсем измучилась.
– Прошу прощения за звонок в нерабочее время. Я просто…
Джон качает головой.
– Эй, дружище, не извиняйся. Первый ребёнок. Воспитываешь один. Я бы тоже был в замешательстве. Не говори Белле, что я это сказал, но никакое образование не заменит материнский инстинкт. Она лучше ладит с нашими детьми, чем я.
– Спасибо.
– Дай мне знать, как подействует изменение смеси. И… – он быстро улыбается мне, прежде чем снова переключить внимание на Нейта, – … Я рад, что ты нашел кого-то. Это пойдёт на пользу вам с Морган.
– Оу… – Нейт качает головой и усмехается, – … Суэйзи не… Я имею в виду, она няня Морган. Вот и всё.
Я смущённо улыбаюсь в ответ и пожимаю плечами.
Джон слегка приподнимает брови.
– Ты нашёл няню, которая сопровождает тебя на приём к педиатру в свободное от работы время. Она просто находка. Кажется, она – ангел-хранитель.
– Да, что ж… – Нейт переключает своё внимание на автокресло, отказываясь смотреть в мою сторону или в сторону Джона. – … ещё раз спасибо. Я тебе позвоню.
Не знаю, что хуже, крики или неловкое молчание. Ради Морган, я скажу, что крики хуже. Однако, поездка домой не доставляет удовольствия.
– Мне не следовало тебе звонить, – говорит Нейт, когда мы заходим в дом. – У меня был момент слабости, и я переступил черту.
Что я могу сказать? За всё время работы няней мне ни разу не звонили, с просьбой сопровождать их на приём к врачу в нерабочее время. Но, возможно, с другими нянями такое случалось. Я также никогда не работала няней у родителей-одиночек.
– Я хотела помочь тебе, даже если моя помощь была в форме моральной поддержки.
– И всё же…
Он вздыхает, ставя автокресло на пол.
Морган не издала ни звука с тех пор, как мы вышли из кабинета врача.
– Я заплачу тебе сверхурочные.
Он потирает затылок, в его глазах читается сожаление.
– Ты не должен мне ничего доплачивать. Формально, ты не просил меня приходить сюда. Я предложила, потому что тоже беспокоилась о Морган.
Он подходит ближе, слишком близко для окружающей нас тишины. В последний раз, когда мы были так близко, я держала руку на его голом животе, а до этого он обнимал меня в гараже, чтобы успокоить во время срыва.
– Джон подумал, что мы… вместе, – говорит он.
Определенно, слишком близко. И всё же я не испытываю желания отступить. Стоять так близко к нему – знакомое чувство и куча других безумных эмоций.
Я поднимаю глаза. Он так близко, что мне приходится немного вытянуть шею.
– Безумие. – Мой голос дрожит. – Учитывая, как я молода.
И это всё? Это мой ответ? Да, я на пятнадцать лет моложе Нейта. Но… он потерял жену несколько месяцев назад, а у меня есть парень. Вот почему это безумие.
Он улыбается.
– Верно. Иногда я забываю, насколько ты молода, потому что всё, что ты знаешь обо мне, произошло до твоего рождения.
Почему мы говорим об этом, находясь в паре сантиметров друг от друга?
– У тебя есть пара минут?
Есть ли у меня несколько минут, чтобы постоять так близко к мужчине, который не Гриффин? Нет. Достаточно одного упоминания его имени, чтобы я почувствовала желание увеличить дистанцию между нами.
– Несколько минут на что?
Я взглянула на Моргана.
– Хочу показать тебе несколько фотографий.
– Морган?
Я снова смотрю на него.
– Нет, – он кивает в сторону спальни и поднимает автокресло. – Не думаю, что стоит доставать её, пока она не проснётся сама.
Я следую за ним по коридору.
– Ты хочешь сказать, что опасаешься извлечь её оттуда.
– Совершенно верно.
Гриффин в моей квартире. Я должна быть там. Почему я иду за Нейтом, когда мне нужно идти домой к своему парню?
Он достает из шкафа коробку из-под обуви и садится на кровать. Я сажусь рядом с ним, но не слишком близко.
– Где было снято это фото?
Он протягивает фотографию. На ней юный Нейт в костюме пирата.
– Перед боулинг-клубом.
– Откуда ты знаешь? Вывески нет, я стою спиной к улице, и всё вокруг кажется тёмным и неясным, потому что на улице была ночь.
– Ты знаешь, откуда я знаю. Мы снова к этому возвращаемся?
Он не отвечает. Вместо этого берёт другую фотографию.
– А как насчет этой?
На фотографии Нейт и девушка, фото которой лежит в книге, находящейся в его тумбочке. Морган-Дейзи. Они едят сладкую вату.
– В цирке.
Он улыбается и кивает.
Мы посмотрели ещё пять фотографий. Я знала, где сделана каждая.
– Мне нужно идти, – говорю я, когда он тянется за другим снимком. – Уже поздно. Гриффин ждёт меня дома, и мне нужно постирать вещи перед поездкой.
Он кивает. Я замечаю на его лице выражение разочарования, как будто я только что разрушила его надежды.
– Да, прости, ты права. Я подумал, что тебе будет интересно увидеть то, что может подтвердить твои мысли.
– Мне интересно смотреть на эти фотографии. Завтра я планирую ничего не делать, только смотреть на них, когда Морган будет дремать.
Если бы не было так поздно…
– Понял. – Он закрывает коробку крышкой и возвращает её на верхнюю полку шкафа. – В другой раз.
Завтра.
– Да, в другой раз.
– Спасибо. – Он проводит рукой по своим непослушным волосам. – В следующий раз буду вести себя соответственно возрасту и не буду посылать тебе сигнал бедствия, прежде чем позвонить Джону.
Я улыбаюсь.
– Всё в порядке. Правда. Надеюсь, новая смесь поможет. Увидимся утром.
– Спокойной ночи.
∞
В ОДИННАДЦАТЬ ВЕЧЕРА я возвращаюсь домой.
Телевизор включён на спортивном канале.
Свет выключен.
Гриффин спит на диване. Без рубашки, ноги босые. Кожа, покрытая татуировками, так и просится, чтобы её облизали.
На моём журнальном столике лежат несколько стопок аккуратно сложенной одежды.
Я не заслуживаю своего парня из продуктового магазина. Сняв с себя одежду – всю целиком – я хватаю его за руку. Соболиные глаза приоткрываются и медленно осматривают моё обнажённое тело.
– Пойдём в постель.
Я дёргаю его за руку.
Он сжимает мою руку, но не двигается с места. Тени от телевизора пляшут на его лице, делая его выражение неразличимым. Если бы я могла выбрать, чьи мысли читать, то это были бы его мысли. Я хочу знать, что движет им. Я хочу знать, о чём он думает, когда смотрит на меня долгими минутами. Даже когда я не смотрю на него, я чувствую на себе его взгляд. Я не знаю как… просто чувствую.
Он садится, всё ещё держа меня за руку, проводит другой рукой по внутренней стороне моей ноги, почти касаясь самого чувствительного места. Мой пульс учащается.
– Я знаю каждый изгиб твоего тела.
Его взгляд поднимается к моему.
Мои губы приоткрываются, и я тяжело выдыхаю.
– Я знаю, как ощущается каждый изгиб под моими руками.
Он обводит вершину моих ног, проводит рукой по коже – по бедру, опускается к попке, поднимается по спине и скользит к груди. Это мучительно – как чирканье спичкой в замедленной съемке.
Мои глаза закрываются, зубы впиваются в нижнюю губу, когда он сжимает мою грудь. Мне нравится сдержанная сила его прикосновений и мозолистая подушечка его большого пальца, скользящая по моему соску.
– Я знаю, какая ты на вкус. – Он дразняще проводит губами и языком по моему животу. – Я знаю, твои желания ещё до того, как ты их озвучишь.
– Грифф…
Я отпускаю его руку, перемещая обе свои ладони ему на голову.
– Шшш… Я знаю.
Он на самом деле знает. Гриффин знает меня лучше, чем я сама. Движением двух его пальцев и щелчком языка я избавляюсь от мыслей в своей голове и отдаюсь ему.
– Грифф…
Я впиваюсь ногтями в его голову, задерживая дыхание, молясь, чтобы эта потребность и удовольствие, которое он дарит, длились вечно. Это моя любимая часть.
Дразнящая грань.
Хочется, чтобы это длилось вечно.
Нужно, чтобы это закончилось.
Ожидание порождает зависимость.
– Не кончай пока.
Он прикусывает внутреннюю сторону моей ноги и вынимает из меня пальцы.
Нервный смех протискивается сквозь густой пульс в моём горле.
– Тогда тебе лучше выйти. Если ты ещё хоть раз прикоснешься ко мне ртом или дотронешься до меня… я кончу.
Он встаёт, возвышаясь надо мной, как Нейт, но Нейт сбивает меня с толку. Гриффин повелевает мной, не произнося ни слова.
Безопасность.
Притяжение.
Похоть.
Любовь.
Всё.
Обхватив моё лицо руками, он целует меня. Это медленное начало песни о любви. Я уверена, что каждый раз, когда он целует меня вот так, я влюбляюсь снова. Это тот поцелуй, о котором я мечтала с того момента, как перевернула чек и увидела его номер телефона напротив: парень из продуктового магазина.
Мои руки скользят по его груди, обвиваются вокруг шеи, в то время как его руки скользят по моим бокам, обхватывая талию. Приподняв меня на несколько сантиметров над полом, он продолжает наслаждаться моими губами, неся меня в спальню.
Когда он опускает меня на пол, я продолжаю обнимать его за шею, шепча ему в губы:
– Ты постирал моё бельё.
Его улыбка – это нечто невероятное, она просто сводит с ума.
– Я постирал твоё бельё.
Медленно поворачивая голову из стороны в сторону, я отвечаю на его улыбку.
– Я по уши влюблена. Очень. Сильно. Влюблена.
– Да?
Я киваю, и мои пальцы находят пуговицу на его джинсах.
– Что ты при этом чувствуешь? – спрашивает он приглушённым голосом.
Мы склоняем головы, наблюдая, как мои пальцы медленно расстёгивают молнию.
– Напугана… опьянена…
Я приседаю на корточки, стаскиваю с него джинсы и трусы. Мой рот скользит вверх по его телу, заставляя сокращаться каждую мышцу, к которой прикасаюсь.
– Суэйз…
Он закрывает глаза, когда я целую его в шею, скользя рукой по его эрекции.
– Но в основном… – шепчу я, касаясь губами его уха: —… это заставляет меня чувствовать… восторг.
Моя спина касается кровати, когда он поднимает мои руки над головой и прижимается губами к моим губам. Наша песня о любви набирает темп – каждая эмоция приближается к кульминации. Два переплетённых тела движутся с ещё большей потребностью… с ещё большей настойчивостью.
С тех пор как мы закончили нашу ссору в душе, секс стал казаться более отчаянным и более значимым. Это не просто физическая потребность, это эмоциональная связь, которая требует заботы.
После того, как постель превращается в груду спутанных простыней и одеял, и единственными звуками в комнате остаются моё имя на его губах и его – на моих, когда мы падаем… падаем… падаем… доигрывая нашу песнь любви до последней ноты, мы обретаем покой.
∞
– НЕ ДВИГАЙСЯ. Ещё пять минут.
Я смеюсь.
– Ты пропустил утреннюю тренировку ради меня?
– Ммм… – его грудь вибрирует у моей щеки, – … да, так и есть.
Он перекатывается на меня, втискиваясь между моих ног.
Его язык скользит по моей коже от шеи к соску, и я чувствую, как меня охватывает жар.
– Мистер Кэллоуэй, я не хочу быть ответственной за то, что ты сбился с пути.
Я выгибаю спину.
Его рука скользит под мою задницу, подстраивая меня так, чтобы головка его члена касалась моего входа. С тихим стоном он скользит в меня.
– Ты уверена?
У меня перехватывает дыхание.
– Я… Я, возможно, буду не против, если ты собьёшься с пути сегодня утром.
Гриффин двигается внутри меня, медленно пробуждая моё тело.
– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
Мои руки стискивают его задницу, давая понять, что я проснулась и хочу большего.
Но Гриффин задаёт темп, и сейчас ему хочется поговорить. Он чёртов дразнилка.
– Быстрее…
– Я тоже так думаю. Не вижу причин, почему бы тебе не переехать ко мне.
– Я не это имела в виду. – Мои ногти впиваются в него ещё сильнее. – Мы… – Я пытаюсь двигаться навстречу ему быстрее и жёстче, но это напрасные усилия. – … поговорим, когда закончим.
Он покусывает и посасывает кожу на моём плече, а его мускулистые руки удерживают верхнюю часть его тела на несколько сантиметров выше меня.
– Сейчас. – Он входит в меня чуть сильнее, чтобы убедиться, что я точно почувствовала его намерения. – Просто скажи «да», и мы закончим разговор.
Я издаю нечто среднее между смехом и разочарованным стоном.
– Грифф…
– Грифф, что?
Он покачивает бёдрами.
Ёбаная дразнилка.
– Тебе нравится?
Он ускоряется.
– Да…
Я вытягиваю шею вверх, чтобы поцеловать его. Он потакает мне, а затем отстраняется, вколачиваясь в меня всё быстрее.
– Приятно?
– Да…
Быстрее. Жёстче.
– Ты любишь меня?
Мои глаза закрываются, а мышцы напрягаются.
– Да.
– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?
– Да…
– Ты уверена?
– Да!
Вот оно… близко… прямо… там…
Начи…
– Переезжай ко мне.
– Да… да… о боже, да!
Утренний секс – самый лучший.
Язык Гриффина проникает в мой рот, и в следующий миг он запрокидывает голову, а с его уст срывается моё имя, после чего следует поток ругательств, начинающийся с «блядь» и продолжающийся ещё более крепкими выражениями.
Должно быть, ему тоже нравится утренний секс.
После ещё одного долгого поцелуя он скатывается с кровати, берёт свою сумку для ночевки и оглядывается через плечо.
– Мы перевезём твои вещи, когда вернёмся в город.
– Нам нужно поговори…
– Суэйз, мы только что это сделали. Я сказал: переезжай ко мне, а ты ответила: да, да, о боже, да.
Я бросаю в него подушкой.
– Ты такой дикарь. Я бы согласилась, если бы ты не выбил это из меня.
– Возможно. Но разве это было бы весело?
Он с важным видом направляется в ванную.
Я переезжаю к Гриффину после одной ссоры, из-за которой мы чуть не расстались.
Я переезжаю к парню, за которого хочу выйти замуж, но он не сделал мне предложения. Я переезжаю к Гриффину, но всё ещё не понимаю, что за образы Нейта у меня в голове.
Обычная жизнь, к которой я привыкла после смерти отца, превратилась в нечто неожиданное, удивительное и чертовски пугающее. Я так боюсь потерять Гриффина в процессе обретения себя. А тут ещё Нейт, который подбирается слишком близко, задевает меня за живое своей очаровательной дочерью и ролью отца-одиночки. Но он думает, что я реинкарнация Дейзи… а это не так.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– ДОБРОЕ УТРО. Как поживает моя любимая малышка?
Нейт шагает по коридору, неся в одной руке свой портфель, а в другой – Морган.
Он с широкой улыбкой протягивает её мне.
– Она твоя любимая малышка?
Я целую её в пухлую щечку. Её губы расплываются в широкой улыбке.
– Да. У меня пока нет своих детей, ни племянниц, ни племянничков, ни друзей, которые предложили бы мне быть крестной матерью своих детей. Итак… как прошел остаток вечера?
Он, как обычно, на ходу, пьёт кофе.
– Отлично. Она ни разу не проснулась. Я думаю, это из-за смеси. Этого хватит на весь день. Я куплю ещё по дороге домой.
– Ты нашёл кого-нибудь, кто присмотрит за ней, пока меня не будет?
Нейт смотрит на меня поверх края своей чашки и делает небольшой глоток.
– Мои родители присмотрят за ней до понедельника. Мама, возможно, физически ограничена, но я надеюсь, что её знания в сочетании с физическими возможностями моего отца будут эквивалентны одному способному взрослому.
Почему я чувствую себя такой виноватой?
– А на следующей неделе?
Он пожимает плечами.
– Я ещё не знаю, что буду делать.
– У тебя занятия.
Он кивает.
– Да.
– Ты не можешь брать её с собой.
– Не могу.
Он кладет яблоко в свой портфель и закрывает его.
– Прости. Мне очень жаль, что я не могу ничем помочь.
– Это не твой ребёнок. Это не твоя проблема.
Натянутая улыбка на его лице не облегчает моего чувства вины.
– И всё же…
Я морщусь, словно от боли.
– Не. Твоя. Проблема.
Нейт целует Морган в макушку.
– Такое чувство, что это моя проблема.
Я следую за ним к задней двери.
Он качает головой и усмехается.
– Она не твоя…
– Знаю, знаю… перестань говорить, что она не моя дочь. Я поняла. Но я забочусь о ней, и не хочу, чтобы кто-то чужой наблюдал за ней, или чтобы ты потерял работу из-за того, что пытаешься вести урок с ребёнком на руках.
– Что ты хочешь услышать от меня?
Он оборачивается.
Я прижимаю Морган к себе. Эта маленькая девочка нуждается во мне. Я чувствую это так, что трудно объяснить.
– Не знаю, – шепчу я, и чувство вины до боли сжимает моё сердце.
– Хочешь, я попрошу тебя остаться дома и присмотреть за ней?
Мой взгляд падает на Морган. Я не могу смотреть на него, не тогда, когда он смотрит на меня этими глазами, которые кажутся мне такими же знакомыми, как мои собственные.
– Ты хочешь попросить меня остаться дома, чтобы присмотреть за ней?
– Да.
Моё сердце замирает на мгновение – для беззвучного вдоха-выдоха. Я задала этот вопрос, но не ожидала односложного ответа, произнесенного с такой честностью.
И когда наши взгляды встречаются, в них нет ни капли сожаления.
– Но я не буду.
Дорогое сердце, ты можешь снова начать биться.
– И я не стану говорить тебе, что меня нервирует мысль о том, что ты мчишься на мотоцикле за сотни километров и окружена толпой потягивающих пиво мужчин, относящихся к женщинам как к объекту своих желаний.
– Нейт…
Мне нужно ответить, но он лишил меня всех мыслей, которые имели хоть какой-то смысл.
– Я думаю… – он отводит от меня взгляд, прикусывая уголок нижней губы, – … это именно то, что, твой отец – любой хороший отец – сказал бы своей дочери.
Одобрил бы мой отец, если бы я отправилась на мотопробег с Гриффином?
Совершенно точно нет. Но его здесь нет. Я уже взрослая. И Гриффин любит меня. Я доверяю ему своё сердце и свою жизнь. Он дарит мне ощущение защищённости, даже когда я не понимаю, почему мне так важно чувствовать себя защищённой. Но я всё равно чувствую.
– Гриффин никогда бы не допустил, чтобы со мной что-нибудь случилось.
Нейт изучает меня.
– Человек на мотоцикле среди внедорожников и грузовиков не очень-то контролирует ситуацию. Он находится во власти у судьбы.
– Разве не все мы во власти судьбы?
Нейт вздрагивает. Едва заметно, но я это вижу. И сожаление сжимает моё сердце.
– Это было ужасно. Я не хотела…
– Всё в порядке.
Он открывает заднюю дверь.
Нейт – отец-одиночка, потому что судьба была безжалостна к нему в тот день, когда Морган появилась на свет, а Дженна покинула его. Зачем мне нужно было напоминать ему об этом?
– Хорошего дня.
Мои губы растягиваются в едва заметную, болезненную улыбку.
– И тебе.
Дверь закрывается. Мой знакомый незнакомец каждый день разбивает мне сердце.
Когда я дома, всё, чего я хочу, – это погрузиться в мир Гриффина Кэллоуэя – бога любви. Но когда я здесь, и Морган смотрит на меня, такая невинная и беспомощная, мне кажется, что какая-то неведомая сила привела меня к ней.
Я не могу рисковать потерей Гриффина, отправляясь на поиски чего-то, что, возможно, никогда не найду, но я также не могу оставить всё как есть. Часть меня принадлежит этому неизвестному.
– Давай проведём немного времени на полу… в комнате твоего папы.
Морган размахивает руками. Она тоже в восторге от этого. Я шлёпаю босыми ногами по блестящему деревянному полу к открытой двери в конце коридора. Раньше Нейт держал свою дверь закрытой, а теперь оставляет её открытой. Это похоже на приглашение. Он хотел, чтобы я посмотрела эти фотографии прошлым вечером. Он разрешил мне порыться в них. Возможно, таким образом он помогает мне разобраться в этом.
Камера больше не фиксирует меня. Я кладу Морган на игровой коврик и достаю коробку с фотографиями из шкафа Нейта
– Боже мой…
Я вытаскиваю фотографию за фотографией и раскладываю их на полу рядом с ковриком Морган. Эти события так живо запечатлелись в моей памяти – праздники, хоккейные матчи, домик на дереве, озеро. Я раскладываю их по хронологии, не совсем понимая, как это получается, но всё же получается. Когда я заканчиваю, передо мной шесть фотографий, которые я не узнаю, но на них изображен Нейт. Он старше, чем мне помнится, может быть, лет двадцати.
– Нейт…
Мой взгляд останавливается на чёрно-белом снимке, где он запечатлён без рубашки, возможно, на пляже. Он смотрит куда-то вдаль, словно потерянный или даже немного сломленный. Его волнистые волосы имеют более тёмный оттенок, возможно, из-за воды, а подстриженная борода оттеняет его челюсть. Волосы покрывают его грудь. Он… красивый.
– Ты думал о Дейзи? – шепчу я. Эта фотография… Я не могу оторвать от него взгляда. Мне никогда не доводилось видеть на чьём-либо лице столь проникновенное выражение. – Я не она.
Но не скрою, я бы хотела ею быть. Могу только представить, как невероятно было быть любимой Нейтом. Смогу ли я когда-нибудь оставить в душе Гриффина такой же след, какой Дейзи оставила в душе Нейта? Если бы я умерла сегодня, оплакивал бы меня Гриффин до конца своих дней? Найдёт ли он другую, которую полюбит, и назовет ли свою дочь в честь меня?
Я улыбаюсь.
– Надеюсь, что нет. Одной Суэйзи вполне достаточно.
Морган начинает возиться.
– Ты голодна? Или просто устала от пола?
Я откладываю фотографию с пляжа в сторону и собираю другие снимки, возвращая их в коробку, но мой взгляд возвращается к этой фотографии. Я хочу оказаться с ним на том пляже. Я хочу провести руками по этим развевающимся на ветру локонам и смотреть в эти проникновенные глаза, пока не почувствую то, что чувствовал он в тот момент.
Повернувшись спиной к камере в углу, убираю фотографию в карман. Я верну её – когда-нибудь.
– Всё так запутано, – бормочу я, возвращая коробку на полку шкафа.
– Ладно, капризуля, давай тебя покормим. – Я касаюсь её лба губами и ощущаю тепло. – Что случилось? Тебе нездоровится?
Морган выпивает меньше половины бутылочки, прежде чем засыпает, тёплая, слишком тёплая. Я измеряю её температуру. 38,8 °C.
Суэйзи: У Морган температура – 38,8 °C.
Профессор: Поела?
Суэйзи: Не выпила и половины бутылочки.
Профессор: Плачет?
Суэйзи: Спит.
Профессор: Я позвоню Джону.
Примерно через пять минут я получаю ещё одно сообщение.
Профессор: Дай ей поспать. Посмотри, поест ли она, когда проснётся. Измерь температуру и дай мне знать. Я могу прийти домой, если понадоблюсь.
Суэйзи: Пока всё в порядке. Я спокойна. Просто хотела, чтобы ты знал.
Профессор: Спасибо.
∞
– ПРИВЕТ.
Нейт бросает свой портфель на стойку.
Я поднимаю взгляд от книги, мне чертовски жарко от маленького обогревателя, который большую часть дня спал у меня на груди.
– Привет.
– Как у неё дела?
– Всё ещё 38,8 °C. Но она выпила остаток бутылочки и часть из другой.
Он кивает, положив руку ей на макушку. Я не могу смотреть на него, не представляя Нейта на фотографии, спрятанной у меня в кармане.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
Я моргаю и отвожу взгляд от его глаз. Невозможно не смотреть в его глаза и не задаваться вопросом, о чём он думал, когда была сделана та фотография.
– Да. Просто… жарко.
– Не сомневаюсь. – Он отодвигает её от моей груди, и она немного ёрзает, прежде чем снова погрузиться в сон в его руках. – Спасибо.
Я с трудом поднимаюсь с кресла, чувствуя, как затекло всё тело.
– Не стоит благодарности. Укачивать больных детей – это часть моей работы. Я уже много раз это делала.
Он прижимается щекой к её макушке. Это трогательно и душераздирающе. Ей нужна её мама, а ему нужна его жена.
– И всё же… – Его проникновенные глаза встречаются с моим взглядом, и на его губах появляется грустная улыбка. – Мне жаль, что меня здесь не было.
– Ты не можешь быть рядом с ней постоянно.
– Что ж, – он гладит Морган по спине, – я рад, что ты была здесь. На самом деле, у меня есть для тебя предложение.
Перекинув сумку через плечо, я наклоняю голову в сторону.
– Какое?
– Я в затруднительном положении. На следующей неделе начинаются занятия, а мои родители уезжают из города. Ты бы согласилась остаться дома, если я предложу тебе премию в пять тысяч долларов?
– Что, прости?
– Если бы у меня был другой вариант, я бы не спрашивал. Я чувствую себя мудаком. Это не самый лучший момент для меня, но я умоляю тебя остаться. Возьми деньги и потрать их на другое путешествие, когда я не буду в таком отчаянии.
– Нейт, я…
– Знаю, я сказал, что это не твоя проблема. И если ты откажешься, мне придётся… не знаю… что-нибудь придумать. Это не попытка сделать это твоей проблемой. Я просто предлагаю тебе много денег – сверх твоей обычной зарплаты – за то, чтобы ты осталась. Воспринимай это как деловое предложение.
Пять тысяч. Это большие деньги, учитывая, что наследство от отца уменьшилось с тех пор, как я заплатила доктору Грейсону, расплатилась за машину и новый компьютер, который купила полгода назад. Пять тысяч – это сбережения. Пять тысяч, чтобы сделать ремонт в доме Гриффина. Может быть, купить новый диван. Он такой же старый, как и мой.
Гриффин. Не представляю, как он отреагирует. Он с таким нетерпением ждал этой поездки всё лето. Но… пять тысяч.
– Мне нужно поговорить с Гриффином. Мы должны уехать завтра. Пять тысяч долларов не стоят моих отношений. Если я поговорю с ним, а он не согласится, я просто…
Нейт качает головой.
– Я понимаю. И не требую, чтобы ты жертвовала отношениями ради меня. Позвони мне после того, как поговоришь с ним.
– Обязательно. – Я поднимаюсь на носочки и целую румяную щеку Морган. – Выздоравливай, малышка. – Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Блядь. Это тот самый взгляд. Он смотрит на меня так же, как и на фотографии. По коже пробегают мурашки, и я чувствую, как холодею. – Я посмотрела фотографии, – бормочу я, мои губы всего в нескольких сантиметрах от его, разделенные крошечной головкой Морган.
Он несколько раз моргает. Его глаза кажутся бездонными. Они поглощают меня. Я едва могу дышать.
– Я знаю.
Он облизывает губы, в то время как его взгляд опускается всего на пару сантиметров, останавливаясь на моих губах.
Я отступаю назад так резко, что мои ноги подкашиваются, и я едва удерживаюсь на них. Нейт не может смотреть на мой рот. Это не его рот, чтобы так на него смотреть.
– Ты в порядке?
На его губах появляется улыбка.
Я неправильно поняла. Он не смотрел на мои губы. Он не думал о том, чтобы поцеловать меня.
Фу! Я идиотка.
– Да. Я в порядке. Я… позвоню тебе.
Я нервно поднимаю руку. Кто машет кому-то, стоящему в двух шагах от него?
– Хорошо.
Он прищуривается, но не перестаёт улыбаться.
∞
ГРИФФИН ПОДНИМАЕТ ВЗГЛЯД от своего мотоцикла, протирая его в последний раз. Хром сияет, как новенький. Но ничто не сравнится с блеском его улыбки.
– Ты должна быть дома и собирать вещи.
Он перекидывает тряпку через плечо и окидывает меня сексуальным взглядом.
– Насчёт этого…
– Да?
Он медленно подходит ко мне, прижимая к своему верстаку.
Его взгляд говорит: раздевайся. Я видела это много раз. Обычно мне нравится этот взгляд. Но дверь гаража открыта, и он прав, я должна быть дома и собираться. Возможно, у меня сегодня выходной. Я неправильно истолковала взгляд Нейта, возможно, я неправильно истолковала взгляд Гриффина.
Возможно, правильнее было бы раздеться. Разжалобить его сексом. Сегодня утром он воспользовался этим, чтобы добиться от меня желаемого. Возможно, я смогу применить свою собственную тактику обольщения.
– Закрой дверь гаража.
Я смотрю на него своим самым соблазнительным взглядом, а моя правая рука тем временем слегка касается его джинсов ниже пояса.
Он приподнимает бровь, затем опускает взгляд на мою руку.
– Ты голодна, Суэйз?
Я прикусываю нижнюю губу и киваю.
– Ты хочешь, чтобы я закрыл дверь гаража?
Он слегка прищуривается.
Я киваю, поглаживая его сильнее.
– Ты встанешь передо мной на колени?
Я киваю, дёргая за пуговицу на его джинсах.
– Прямо здесь?
– Угу.
Гриффин отступает на шаг, застегивая пуговицу, которую я только что расстегнула.
– Выкладывай.
– Выкладывать?
– Ты никогда не соблазняла меня в моём гараже… при свете дня. Мы уезжаем на неделю, где я буду проводить каждую ночь, погружаясь в тебя. Ты должна упаковать одежду. Твоя мама ждёт, что ты заглянешь к ней, чтобы попрощаться. Не сомневаюсь, что ты жаждешь моего члена. – Он ухмыляется. – Я просто хочу, чтобы ты была откровенна. Это не тот способ, которым ты это делаешь.
– Возможно, так оно и есть.
Я делаю последнюю отчаянную попытку заставить своего льва замурлыкать, прежде чем сообщить новость. Шагнув к нему, я снова тянусь к его джинсам.
Покачав головой, он отступает назад, отказывая мне.
– Тебе нравится дразнить, но ты не из тех девушек, которые делают это без моего приказа. Контроль – не твой конёк. Так что прекрати фальшивое соблазнение и скажи мне.
