Текст книги "Мститель"

Автор книги: Джудит Ривз-Стивенс

Соавторы: Уильям Шатнер,Гарфилд Ривз-Стивенс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

Кристина Макдональд стояла в дверном проеме хосписа, наблюдая за реакцией незнакомца рядом с ней. Он видел смерть и ранее, пришла к выводу Кристина. Слишком много раз. Или же, как и для Кристины, даже одна смерть для него – это слишком много.

Кристина провела незнакомца по узкой дорожке, что бежала между кроватями, где лежали умирающие пациенты. Сильно пахло дезинфицирующими средствами, потому что генераторов медицинского изолирующего поля не хватало, чтобы охватить всех. Те немногие, что еще работали в миссии, использовались в детской. Если ребенок Чала выживал после первого этапа поражения вирогеном, была надежда, что он или она могут излечиться. Но как только начинала развиваться вторая стадия поражения, как у этих пациентов хосписа, уже мало что можно было сделать.

Кристина смотрела по обе стороны дорожки, когда направлялась к кабинету врача – занавешенному углу в большой комнате. До эвакуации в этом здании была галерея искусств – огромное открытое пространство – в нем были эффектная застекленная крыша и голографические окна, которые всегда направляли солнечный свет в центр галереи. Но застекленная крыша была закрыта ставнями, чтобы уберечь чувствительное зрение умирающих. Теперь на стенах висели светящиеся полосы, оставляя интерьер галереи в бесконечных сумерках, похожих на гаснущие жизни тех, кто в ней находился.

Кристина постучала костяшками пальцев по деревянному брусу, который создавал угол кабинета врача.

– Эй, Боунз, ты там?

Кристина уловила, что незнакомец удивлен – как-то это связано с нежным прозвищем доктора, решила она.

– Да уж куда я денусь, – раздражительно ответила М'Бенга.

Занавеску отдернули и вышла доктор Андреа М'Бенга с медицинским трикодером в руке. Рукава голубого комбинезона тоже были закатаны, а широкий лоб был плотно обвязан банданой из тонкой белой ткани Чала. Светлая ткань резко контрастировала со смуглой кожей и коротко подстриженными черными волосами. Она остро взглянула на незнакомца, потом, видимо, расслабилась.

– По крайней мере, вы не пациент. – Кристина не смогла объяснить выражение лица незнакомца, когда он в свою очередь, пристально рассматривал доктора.

Кристина ободряюще улыбнулась незнакомцу.

– Доктор М'Бенга, это…

– Доктор … М'Бенга. – На губах незнакомца промелькнула шутливая улыбка. – Я ищу пациентку. Ее зовут Тейлани.

Глаза Кристины сузились. Незнакомец, казалось, был полон решимости не называть имени.

– Тейлани, – сказала М'Бенга, устало потирая голову. – Да. В дальнем углу. Вы ее родственник?

– Друг, – сказал незнакомец. – Мне бы хотелось ее увидеть.

– Вы понимаете, что тут происходит, не так ли? – спросила доктор.

Незнакомец пристально смотрел в темный угол, куда указала доктор.

– Что-то пошло не так.

Кристина не поняла, был ли незнакомец мудр или простодушен.

М'Бенга переглянулась с Кристиной. Кристина пожала плечами. -

Я скажу, что пошло не так, – пробормотала доктор. – До нас добрался этот чертов вироген. Прошел по всему продовольствию меньше чем за месяц. Люди, теллариты, большинство форм жизни, основанных на углероде – они его попробовали и их скрутило за неделю. Желудочная флора летит ко всем чертям. Но их выздоровление – это всего лишь вопрос жидкостей, соли и сахара, чтобы восстановить электролитный баланс и…

– Я бы хотел ее видеть, – снова сказал незнакомец, очевидно не заинтересованный лекцией доктора.

– Послушайте, дело в том, что чалцы не похожи на других. Их генетическая структура местами искусственная. Обычная терапия в большинстве случаев на них не действует. Протоплазеры не могут перестроить их ткани, они перерабатывают лекарства раньше, чем лекарства помогают им… – Кристина увидела, как М'Бенга заметила, что незнакомец не обращает на нее внимания. – Тут такое дело, ваша подруга умирает, а я ничем не могу ей помочь. Понимаете?

– Где она лежит? – спросил незнакомец.

М'Бенга уступила.

– Сюда. – Она повела Кристину и незнакомца из кабинета, вдоль задней стены.

Тейлани была в дальнем углу. Кристина видела достаточно чалцев, которые поддались вирогену, и могла сказать – этой женщине осталось жить не более дня. Когда-то она несомненно была красавицей – изящные, заостренные ромуланскрие уши и аристократические клингонские волны, избороздившие брови, но сейчас все затуманили и смазали болезнь и возраст.

По человеческим меркам, судя лишь по внешности, Кристина дала бы ей лет пятьдесят, что для чалца могло означать почти сто двадцать пять. Но изнурение вирогеном превратило золотисто-медовую кожу в мозаику из разрушенных капилляров и пурпурных синяков, съежившуюся на прекрасной лепки черепе. К впалой щеке была прикреплена стерильная подушечка, несомненно, чтобы прикрыть открытую рану, обычную на последних стадиях вирогенной реакции. Эта рана захватывала один глаз, и Кристина полагала, что эта женщина наверняка уже плохо видит.

Она знала, что смотрит на то, что некогда было восхитительно живым, на будущее, что уготовано всем людям, которые однажды неизбежно поддадутся разрушительному действию времени и судьбы. Но в глазах незнакомца не было никакого отвращения, никакой жалости и страха.

Кристина смотрела, как незнакомец встал на колени у кровати Тейлани и мягко погладил ее бровь, словно здесь все еще была галерея искусств, а Тейлани была самым драгоценным и прекрасным произведением в ней.

Глаза женщины затрепетали от прикосновения, но она не проснулась.

Рядом с Кристиной М'Бенга тайком проверила трикодер. Кристина встретилась с ней взглядом. Доктор покачала головой. Время уходило.

– Мне нужна горячая вода, – сказал незнакомец, не отрывая взгляда от Тейлани.

– Ее водный баланс в порядке, – резко сказала М'Бенга. – У нас жесткий рацион.

Незнакомец повернулся и взглянул на доктора.

– Горячая вода. Кипящая. Одну чашку.

Кристина хлопнула глазами, удивляясь силе в голосе незнакомца. М'Бенга начала протестовать.

Но Кристина положила руку доктору на плечо.

– Все в порядке, Боунз. Возьми из моей доли.

М'Бенга метнула взгляд на Кристину. Характер доктора не приветствовал возражений.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Кристина кивнула. М'Бенга вышла на склад. Незнакомец разгладил одеяло женщины, поправил подушку. Потом осторожно и тщательно коснулся нескольких точек на ее шее, лбу и открытой щеке.

Внимание Кристины обострилось. Кое-какие из этих участков соответствовали вулканским точкам катры. Если бы она не слышала эмоций в его голосе, она бы заподозрила, что под капюшоном плаща незнакомец прячет заостренные уши.

– Вы целитель? – спросила она.

Но незнакомец покачал головой, словно выбросив из головы и ее продолжающееся присутствие, и ее вопросы. Он был всецело поглощен женщиной, лежащей на кровати. – Я могу еще что-нибудь сделать?

– Незнакомец ответил, не глядя на Кристину. – Вы уже достаточно сделали.

– Нет, – сказала она и опустилась на колени рядом с ним. – Позвольте, я помогу.

Незнакомец застыл, словно она сказала что-то необычное. Потом огляделся, нашел что-то под кроватью и вытащил.

Что бы это ни было, но оно было тяжелым, завернутым в ткань с Чала. Незнакомец вручил это Кристине, и она держала это как поднос.

Под тканью Кристина ощутила что-то вроде металлической плиты размером тридцать пять на двадцать пять сантиметров, в сантиметр толщиной. Скорее всего это была декоративная тарелка или что-то похожее, которая имела особое значение для этой женщины.

Незнакомец достал из-под плаща глиняную чашечку, потом пакетик чего-то вроде… бумаги, решила Кристина. По крайней мере, хрустел он как бумажный.

Незнакомец развернул его. Внутри была небольшая кучка крошащихся коричневых листьев.

– Это чай? – спросила Кристина.

– Что-то вроде, – ответил незнакомец.

Вернулась М'Бенга с фляжкой воды. Незнакомец протянул ей чашку. Доктор отвернула крышку кипятильника и вылила струю кипящей воды.

Незнакомец растирал листья в порошок между пальцами, всыпая их в воду и мягко покачивая чашку, чтобы содержимое размешалось.

Тут же воздух наполнился роскошным ароматом зелени. Кристина была почти поражена этим благоуханием. Она так долго дышала запахом распада Чала, что почти забыла, что во вселенной существуют и другие ароматы.

– Можете вы по крайней мере сказать, что это, прежде чем дадите моей пациентке? – раздраженно спросила М'Бенга.

– Каков ваш прогноз для нее?

– Безнадежна.

– Тогда какая разница?

Он повернулся к женщине на кровати, нежно приподнял ее голову и осторожно влил чай, который заварил, ей в рот.

М'Бенга тяжело вздохнула и снова вытащила трикодер. Она провела им по остаткам пакета на подносе, который держала Кристина. И удивилась при виде показаний, как будто не могла их понять.

– Что это, Боунз? – прошептала Кристина.

– Черт меня подери, если я знаю.

М'Бенга нацелила трикодер на Тейлани. Снова покачала головой.

– Я бы хотел забрать ее отсюда, – сказал незнакомец.

Но М'Бенга не хотела принимать в этом участия.

– Нет. Я не хочу, чтобы вы тревожили мою пациентку.

Тейлани застонала. Первый звук, который она издала. Ее веки снова затрепетали.

Незнакомец подался к ней ближе, снова коснулся точек катры.

М'Бенга активировала трикодер. Кристина увидела, как глаза доктора расширились.

– Поверить не могу…

Незнакомец встал у кровати, кивнул доктору.

– Думаю, теперь она моя пациентка. – Затем он взял Тейлани на руки и поднял с кровати, словно она была ему дороже самой жизни.

Кристина встала на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тейлани открыла глаза и устремила их на незнакомца.

Потом Тейлани улыбнулась, восторженно и недоверчиво. Ее голос был еле слышен.

– Джеймс… ты вернулся…

Незнакомец вышел из хостписа, неся Тейлани на руках. Кристина и М'Бенга смотрели, как он уходил. Доктор вытащила стенку трикодера, чтобы удостовериться, что он работает нормально.

– Ее пульс усиливается. Лихорадка спадает. – Она подняла пакет с подноса, обернутого тканью, который несла Кристина, и подозрительно обнюхала.

– Джеймс, – задумчиво повторила Кристина. По крайней мере теперь у незнакомца было имя. Земное.

Она взглянула на самодельный, замотанный поднос и начала разворачивать ткань. Когда она добралась до последнего слоя, то почувствовала, что на металлическом предмете внутри были буквы. Это было что-то вроде мемориальной доски.

– Ну и что же, черт возьми, – жалостливо спросила М'Бенга рядом с ней, – что это за штука?

Ткань соскользнула на пол, когда Кристина перевернула доску. Чтобы прочесть, что на ней написано. У нее перехватило дыхание.

Из выступающих, отполированных бронзовых букв, которые почти сверкали в бледном свете, складывались слова

USS «ЭНТЕРПРАЙЗ»

РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР ЗВЕЗДНОГО ФЛОТА NNC-1701-A

ПОРТ САН-ФРАНЦИСКО, ЗЕМЛЯ

ПОСТРОЕН: ЗВЕДНАЯ ДАТА 8442.5

ВТОРОЙ ЗВЕЗДОЛЕТ, НОСЯЩИЙ ЭТО ИМЯ

…"смело идти туда, где не ступала нога человека».

Кристина и М'Бенга развернулись и уставились на дальний выход из хостписа как раз когда незнакомец исчез в них с Тейлани на руках.

– Джеймс… – снова сказала Кристина. Второй раз за этот день у нее по коже побежали мурашки. И не от холодного воздуха. Это было невозможно. Но как раз этим он и был известен.

Глава 6

Пикард уставился в пустой угол своей личной каюты. Первоначальные планы «Энтерпрайза-Е» предусмотрели размещение в ней элементов окружающей среды. Некоторые капитаны выбирали установку спального места для кота, некоторые – террариум для более экзотических форм жизни. Дизайнеры, ответственные за отдел жизнеобеспечения на корабле, проверили отчеты службы Пикарда и установили цилиндрический аквариум с соленой водой, как на Земле, которая подошла бы австралийской рыбе-льву.

Но когда Пикард в первый раз вошел в каюту после установки модулей на мостике, он тут же попросил удалить аквариум.

Он пришел к мысли, что космос – это слишком суровое окружение для ни в чем не повинных созданий.

Пикард пересмотрел записи корабельных журналов об эвакуации «Энтерпрайза-Д» на Веридиане III. Он слышал, как кричали дети, когда их собрали в кучу, вдали от родителей, за миг до того, как их охватит яростный взрыв неисправного сверхсветового двигателя, и все еще видел мучительный спуск тарелки сквозь атмосферу.

Когда планировалась миссия Звездного Флота и готовился корабль галактического класса, никто не имел в виду те крики ужаса.

Пикард не имел ничего против семей, назначаемых в глубокий космос вместе. Но дети и непрофессионалы всегда должны быть вдалеке от опасности.

Так что его заверили, что на борту этого «Энтерпрайза» никаких детей нет. И хотя он сожалел об успокаивающем уюте, когда можно наблюдать за волнистыми плавниками рыбы-льва в медленных струях аквариума, все же был счастлив, что на этом корабле на одну форму жизни из тех, за которые он отвечал, стало меньше.

Когда он ушел в космос впервые, ему казалось, что он видел лишь великолепие звезд. Но сейчас, более чем когда-либо, он видел тьму и бесконечную пустоту между ними.

Прозвенел дверной сигнал.

– Войдите, – сказал Пикард.

Вошел хмурый первый офицер с паддом в руках.

– Да, Номер Первый?

Райкер не тратил времени зря. Нынешнее назначение «Энтерпрайза» ему нравилось ничуть не больше, чем Пикарду. Эта напряженность становилась все очевиднее во всем экипаже.

– Лейтенант-коммандера Строна никогда не назначали на станцию Гамова.

Пикард мгновенно отметил важность этого утверждения.

– Он был с одного из блокирующих судов? – спросил Пикард.

Райкер покачал головой.

– Я проверил все журналы персонала, имеющие удаленный доступ к Альта Висте. Строн никогда не назначался ни на одну из более ранних миссий помощи. Строн никогда не назначался на работу с коммуникациями с тех пор, как станция была подключена три года назад. – Райкер передал падд через стол Пикарду. – Во всем Звездном Флоте есть девять вулканцев с именем Строн. Единственный в пределах трехсот световых лет отсюда – капитан Строн с исследовательского судна «Слоун». И ему сто шестьдесят лет.

– Известно, где остальные восемь?

Райкер кивнул на падд. Пикард изучил его. Должностные списки всех девяти вулканцев были полными.

– Признаюсь, не уверен, что меня больше удивляет. То, что вулканец хотел покончить с собой или то, что вулканец лгал.

– Учитывая все возможности, сэр, мы не можем быть уверены, что это вообще был вулканец.

– Есть ли какие-то отчеты о беременном лейтенант-коммандере?

– Несколько. Но опять же, ни одного вблизи от этого сектора. Никто не пропадал. И никто не соответствует записям наших сенсоров.

Пикард встал и прошел к обзорному окну, глядя мимо своего отражения. На расстоянии почти в полмиллиона километров Альта Виста III была маленькой, гаснущей желтой сферой, испещренной облаками цвета индиго. Год назад облака были эффектно-зелеными – прекрасные, поднимающиеся от земли колонии альта-тумана, уникального эпифитусного одноклеточного растения. Но до этих мест, как и до шести других систем, добрался смертоносный вироген.

Где бы он ни развивался, откуда бы ни пришел в миры Федерации, его видимое в микросканер изображение было обманчиво просто, даже красиво. Физически это была нить рибонуклеиновых кислот, скрученная в единичную спираль длиной в несколько тысяч основных аминокислотных пар. Согласно традиционным определениям, это можно было законно рассматривать как простую молекулу, в которой слишком мало материала, чтобы определить ее как живое существо. Сама по себе она была инертна, а хрупкая цепочка ДНК защищалась уникальной твердой нитью кремния. Хотя генетическая структура вирогена при таком строении технически была беззащитна, не имея удобных защитных стенок или капсул, твердый кремний служил молекулярной основой, чтобы поддержать форму вирогена и его патогенность.

У животных вирогенный генетический материал странным образом крепился только к мембранам репродуктивных клеток и размножался, когда размножались они, даже не проникая во внутренние генетические структуры самой клетки. Таким образом, животные служили всего лишь фабриками для производства вирогена, распространяя его с дыханием и выделениями, и у большинство видов даже не ухудшалось физическое состояние.

Но в растениях, производящих хлорофилл, вироген крепился к самим хлоропластам, занимая собственные энергопроизводящие механизмы растения, чтобы поддержать свое размножение. В отличие от влияния на животных, тут стратегия размножения вирогена вела к медленной смерти всех растений, подвергшихся его влиянию, поскольку они постепенно теряли способность преобразовывать солнечный свет в энергию.

Таким образом, действие вирогена на Альта Виста III было таким же, как и на всех остальных шести системах, куда он проник. Все формы растительной жизни были заражены – они стали бесполезны как источник питания. Все формы животной жизни, хотя они были затронуты болезнью незначительно, являлись носителями. Последствия для центров заготовки продовольствия были ошеломляющие.

– К чему вулканцу – или кому-то, представившемуся вулканцем – называть себя офицером Звездного Флота, чтобы сбежать из изолированной системы?

– А потом убить себя и помощника, когда мы загнали их в угол? – добавил Райкер.

Пикард развернулся лицом к Райкеру. Райкер был озадачен, увидев легкую улыбку капитана.

– Первый, это же просто тайна Диксона Хилла.

– Вот только это все не на голопалубе. И двое мертвы.

– Дикс бы первый сказал, что внешность обманчива.

Райкер выжидал, хотя и сомневался.

– Если все, что нам говорил Строн – ложь, то по логике вещей мы должны допустить, что все его действия здесь тоже были не тем, чем казались.

– Сэр, «Беннетт» удалился со станции Гамова без разрешения. Строн с подругой прилетели сюда. Они явно пытались покинуть систему.

– Нет. Они пытались покинуть планету и ускользнуть от нас. Это все, что мы на самом деле знаем. Каковы их окончательные намерения, сказать мы не можем.

– За исключением того, что, как мы знаем, они их не достигли.

Но Пикард покачал головой.

– Строн с подругой как-то добрались до станции Гамова и никто не догадался, что они не те, за кого себя выдавали. В таком беспорядке и толкотне это понятно, даже неизбежные сбои в охране. Но как-то они с этим справились, и думаю, можно предположить, что у наших двух беглецов был такой же эффективный запасной план ухода.

– Сэр, мы видели, как они взорвались. Я бы не назвал это эффективным.

– Все, что мы видели, это взрыв сверхсветового двигателя явно на тех же координатах, что и у «Беннетта». Потом мы покинули астероид и вернулись на наши блокирующие позиции.

Пикард видел, что Райкер уловил, куда ведет цепь его рассуждений.

– Лечь на курс 257 к Альта Висте? – спросил Райкер.

Пикард кивнул. – И готовьте команду к выходу, – добавил он.

Райкер вернулся на мостик. Пикард снова взглянул на обзорный экран. Чуть погодя Альта Виста сжалась до булавочной головки, когда «Энтерпрайз-Е» на сверхсветовой скорости вернулся к поясу астероидов.

Если отложить необоснованные подозрения, Пикард понятия не имел, что они там найдут. Но даже просто посмотреть было намного предпочтительнее, чем стоять в охране умирающей колонии.

Если Федерация на грани распада, то капитан «Энтерпрайза» был решительно настроен пойти на дно, не просто наблюдая.

Райкер почувствовал волну головокружения, когда материализовался на поверхности Альта Висты III. Переход от искусственной гравитации «Энтерпрайза» к почти несуществующему притяжению астероида несколько более сбивал с толку, чем простой проход через воздушный шлюз.

Весь визор его защитного костюма заискрился от отраженной энергии, когда рядом появились Лафорж и Дейта. Простого поворота головы, чтобы проверить их состояния, хватило, чтобы Райкер медленно поплыл над космической чернотой поверхности астероида.

Райкер погасил инерцию, дав краткий сигнал на рычаг ручного управления на маневровом оборудовании, которое на нем было. Он увидел, что Лафорж делает то же самое с помощью маленьких, точно рассчитанных выхлопов газа-стабилина, выходящих из крошечных помп, которые были в рюкзаке с маневровым оборудованием самого инженера.

Дейта, хотя по виду казался обманчиво легким, был намного тяжелее людей, и мог управлять своими движениями точнее. Таким образом он один остался на месте на поверхности астероида. По крайней мере, сначала. Андроид потянулся к ножному управлению магнитных ботинок, и хотя Райкер видел, что огни активации включились, даже Дейта начал уплывать от земли. Подошвы ботинок, однако, ощетинились железно-никелевой пылью.

– Тут слишком много примесей, чтобы наши ботинки действовали должным образом, – сказал Дейта в коммуникатор, когда вернулся в нужное положение с помощью своего маневрового оборудования. Технически андроид не нуждался в защитном костюме, чтобы действовать вакууме или космосе. Но в его системах было некоторое количество органических компонентов, чья химия могла быть временно выведена из строя в безвоздушной среде, и для его коллег было удобнее, когда он мог связываться с ними с помощью голоса.

– Ну, вообще-то так мы далеко от цели не уплывем, – сказал Райкер. Он бросил взгляд сквозь щиток вверх и увидел великолепное зрелище «Энтерпрайза», который застыл всего лишь в нескольких километрах над ними, строго говоря. – Райкер – «Энтерпрайзу». Мы прибыли в центр зоны взрыва.

В переговорнике шлема Райкера ответил голос Пикарда.

– Следы взрыва настоящие?

Райкер огляделся. «Беннетт» взорвался прямо над головой, примерно в километре от поверхности астероида. Поверхность вокруг команды была испещрена выпуклыми серебристыми полосами, в центре был источник радиации. Райкер знал, что такие отметины остались от микроскопических кусочков крушения, когда «Беннетт» ударился о никелево-железный астероид почти на скорости света. Кинетической энергии этих крошечных частиц хватило, чтобы выплавить следы в необработанном металле, из которого состоял астероид.

На тренированный взгляд Райкера, и это вначале подтвердили сенсоры и обзорные экраны «Энтерпрайза», следы взрыва, казалось-таки, были недавними и соответствовали разрушению «Беннетта». Но несмотря на все хитроумное оборудование «Энтерпрайза», иногда оно никак не могло заменить присутствия квалифицированного наблюдателя – человека. Или же, как в случае с Джорди Лафоржем, не только присутствия человека.

Лафорж манипулировал маневровым оборудованием так, чтобы плыть по горизонтали, всего лишь в сантиметре от поверхности астероида. Райкер знал, что новые глазные имплантаты инженера сканируют повреждения от взрыва намного более результативно, чем с такого расстояния можно было настроить даже самые мощные сенсоры «Энтерпрайза».

– Коммандер, – сказал Лафорж. – Я не нахожу никаких следов космической пыли на полосах расплавов. Этим пятнам от ожогов нет и дня. Я уверен.

Райкер удержался и не пожал плечами. В его костюме это лишь снова нарушило бы его ориентацию.

– Капитан Пикард, – сообщил он, старательно придерживаясь нейтрального тона. -«Беннетт», кажется, взорвался, когда мы за этим наблюдали.

Ранее Пикард предположил, что «Беннетт», возможно, замедлил ход, чтобы избежать тягового луча, затем с секундной задержкой перешел на сверхсветовую скорость и отделил двигатель, оснащенный взрывным устройством. По показателям журнала был необъяснимый взрыв в подпространстве, когда произошел перебой в записях, вызванный перегрузкой сенсоров «Энтерпрайза» из-за взрыва на сверхсветовой скорости. Была возможность, что пока сенсоры еще автоматически не перенастроились, можно было завершить этот обман. Но то, что было возможно, и то, что произошло на самом деле – разные вещи.

Сам Райкер подозревал, что Пикард ищет любые оправдания, чтобы как-то уменьшить монотонность и свое отвращение к поддержке блокады средствами Звездного Флота. На самом деле он почти сожалел, что была доказана ошибочность теории капитана. Райкер был согласен с Пикардом – «Энтерпрайз» и его экипаж предназначались для более сложных миссий..

– А органические остатки? – спросил Пикард. Если «Беннетт» взорвался, Строн и его помощник испарились бы, и следы углеродных изотопов их тел должны были равномерно рассеяться по всей площади взрыва. Обнаружить эти зловещие остатки было задачей Дейты.

Как и Лафорж, Дейта парил над поверхностью астероида, легонько втыкая молекулярный зонд в вероятные районы и считывая показания с экрана трикодера, встроенного в дно шлема.

– Следы изотопов, которые я нахожу, относятся только к машинам, – сказал андроид. – Я не вижу никаких признаков органических останков.

Это удивило Райкера.

– Ты уверен? – спросил он, забыв на мгновение, с кем говорит..

– С точностью до четвертой цифры после запятой, сэр. Что оставляет место для некоторых сомнений, хотя они невелики. На самом деле можно сказать, что…

– Дейта, – прервал Райкер, внезапно вспомнив еще одно рассуждение Пикарда. – А если Строн не был вулканцем, а его помощник – человеком? Что, если они были замаскированными клингонами или ромуланцами?

Дейта медленно развернулся в вертикальное положение.

– В этом случае, – сказал андроид, – углеродные изотопы их тел действительно включали бы другие фракции, в соответствии с химией, что описана в тех мирах, где развивались эти виды. Но почти все формы жизни, основанные на углероде, оставили бы следы, которые можно обнаружить, как и рассуждал капитан.

Пикард снова присоединился к разговору по линии связи.

– Другими словами, мистер Дейта, хотя «Беннетт» мог взорваться, как мы и видели, Строна и его помощника на нем не было.

– Да, сэр. Это наиболее вероятное объяснение.

Больше всего Райкеру хотелось почесать бороду. Но пришлось удовлетвориться пристальным рассматриванием неровного горизонта астероида. По длине оси горизонт был на расстоянии около восьми километров. По экватору – всего лишь около трех. Но если не считать мягких взлетов и спусков поверхности, изъеденной за тысячелетия глубокими тенями ударных кратеров, тут не было никаких признаков воздействия на свод или устройств запуска. Кроме того, если бы они и были, то «Энтерпрайз» обнаружил бы их на расстоянии тысяч километров, наряду с машинами, как-то связанными с подземной базой.

– Ваши соображения, Номер Первый? – спросил Пикард.

Райкер знал, что у него нет другого выбора, кроме как поддержать капитана. Пикард предложил проверить свои гипотезы, и они были подтверждены.

– Никаких сомнений. Тут определенно какая-то загадка, сэр.

– В действительности, – ответил Пикард, – их две.

На мгновение от смысла слов капитана Райкера словно пробрало космическим холодом сквозь все слои его костюма.

– То есть вы подозреваете, что происшедшее здесь связано с распространением вирогена?

Мысленно Райкер чуть ли не видел, как Пикард откинулся в командном кресле на мостике «Энтерпрайза», рассматривая сложность нового задания.

– Две загадки в одном районе космоса, Первый? Все мои инстинкты говорят, что связь между ними – не совпадение.

Райкер знал, что Лафорж и Дейта расположились так, чтобы можно было поддерживать визуальный контакт. Даже на лице андроида Дейты легко читалось удивление.

Пикард был не единственным в Звездном Флоте, кто строил гипотезы, что внезапное появление и распространение вирогена могло быть преднамеренным.

Но, кажется, он мог быть первым, кто нашел свидетельство, доказывающее это.

И если Пикард снова был прав, то величайшее природное бедствие, с которым столкнулась Федерация, могло быть вовсе не природным.