Текст книги "Творящие любовь"

Автор книги: Джудит Гулд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

– Элизабет-Энн, – позвал он полным заботы голосом, подойдя к кушетке. – Дорогая, что случилось?

Она взглянула на него. «Нет, она смотрит не на меня, – с болью подумал он, – а сквозь меня».

– Что происходит, любовь моя? – негромко спросил Лэрри, коснувшись рукой ее щеки. – Что с тобой, ты больна?

Ее губы слабо шевельнулись, и ему пришлось нагнуться еще ниже, чтобы разобрать ее слова.

– Ты все-таки жив, ты не умер, – прошептали потрескавшиеся запекшиеся губы, и она успокоенно закрыла глаза.

Лэрри дотронулся пальцами до ее сухого рта.

– Господи, да ты же совсем обезвожена. – Он обернулся и крикнул: – Кто-нибудь, принесите воды и положите побольше сахара.

– Я не хочу пить, – еле прошептала Элизабет-Энн.

– Нет, хочешь. И выпьешь все, что я тебе дам.

– Оставь меня в покое, – взмолилась она. – Никто не хочет оставить меня в покое.

– Сначала ты выпьешь, а потом я оставлю тебя в покое, договорились?

Элизабет-Энн слабо кивнула. Шарлотт-Энн принесла чашку воды. Лэрри взял ее, приподнял голову Элизабет-Энн, помог ей сесть и поднес чашку к губам:

– Пей.

Она подчинилась, словно ребенок, тяжело больной ребенок, потерявший последние силы. После того как чашка опустела, Лэрри осторожно помог ей опуститься на подушку. Он встал и жестом приказал девочкам выйти за ним на кухню.

– Что-то произошло, – сердито прошептал он. – Я еще никогда никого не видел в таком…

Его взгляд упал на темную булькающую овсянку.

– Вы собираетесь есть это? – недоверчиво спросил он.

– А для чего, по-вашему, это готовится? – спросила Людмила с порога.

– Все оставайтесь здесь. Я хочу поговорить с вами, но сначала мне нужно позвонить.

Он вернулся в гостиную и назвал телефонистке номер своего городского дома.

Бевин, невозмутимый дворецкий, снял трубку после второго звонка. Лэрри приказал ему соединить его с кухней. Через секунду ответил шеф-повар.

– Марсель? Это мистер Хокстеттер. Сколько времени вам нужно, чтобы приготовить праздничный обед? Час? Нет, я не могу вам дать столько времени. У вас двадцать минут. Все должно быть горячим и питательным. И побольше фруктов и овощей. Не забудьте что-нибудь сладкое. Уложите все в корзины для пикника. Я пришлю за ними Макса с машиной. И пусть кто-нибудь приедет сюда вместе с ним.

Скрестив руки на груди, Людмила с уважением наблюдала за ним из кухни своими серыми глазами. «Ах, – мечтательно подумала она, – совсем как в былые дни в России. Федор поступил бы точно так же, упокой Господи его душу».

Лэрри спустился вниз отдать распоряжения шоферу, потом снова поднялся в квартиру и вошел в кухню, где его ждали Людмила и девочки.

– Ну? – спросил он. – Кто-нибудь скажет мне, что довело вашу мать до такого состояния?

Девочки избегали его взгляда.

– Я жду.

Ребекка судорожно глотнула.

– Мы… мы не можем вам сказать, – проговорила она дрожащим голосом и зарыдала. – Это слишком ужасно! Слишком ужасно! – Девочка бросилась к Людмиле, и та обняла ее.

Лэрри вздохнул.

– Как хотите. Только помните, если вам захочется с кем-нибудь поговорить, я к вашим услугам в любое время. Хорошо?

Регина и Шарлотт-Энн молча кивнули.

Он пошел обратно в гостиную и присел на краешек кушетки.

– Элизабет-Энн!

– Ты обещал оставить меня в покое, – чуть слышно произнесла она.

– Ты должна кое-что подписать.

Элизабет-Энн кивнула:

– Хорошо.

Он достал бумаги из конверта, развернул их и протянул ей ручку.

Элизабет-Энн не протестовала и даже не спросила, что это за документы. Она наклонно поставила подпись и вернула ручку.

– Готово. А теперь, пожалуйста… – взмолилась она. – Ты получил все, за чем приходил.

Лэрри перелистал страницы.

– Ты должна поставить свои инициалы на каждой странице.

Она безучастно выполнила его просьбу.

– И еще здесь, где вносились изменения.

Он сложил бумаги и положил рядом с ней.

– Ты даже не спросила о своих деньгах.

– Не спросила.

– Если мне не изменяет память, мы не разговаривали после той черной пятницы. Ты не хочешь узнать о состоянии твоих дел?

Элизабет-Энн угрюмо покачала головой. Ей было все равно.

– Послушай меня, – в его голосе появилось возбуждение. – Наша игра удалась. Там действительно оказалось месторождение. Оно даже больше, чем я мог надеяться! По чистой случайности мы продали все наши акции за несколько дней до того, как они превратились в бесполезные бумажки. Но на шахту кризис не влияет.

Ты теперь, наверное, стоишь миллионы. Миллионы. – Лэрри нахмурился: – Ты слышала, что я сказал?

– Миллионы.

Ее голова упала набок, а взгляд устремился в пространство.

Он осторожно, но твердо потряс ее:

– До тебя дошло хоть одно слово из того, что я сказал?

– Что-то о миллионах. Ты потерял миллионы.

От отчаяния его глаз стал круглым, и он еще сильнее потряс ее, словно стараясь разбудить.

– Да будешь ты меня слушать или нет, черт возьми? Никто из нас не потерял ни гроша. Мы стоим больше, чем раньше.

Она моргнула:

– Я не понимаю.

– «Хошшу инвестментс». Помнишь?

Элизабет-Энн пожала плечами:

– Ты хочешь сказать, что все пропало. Теперь это не имеет никакого значения.

– Ничего не пропало. – Он засмеялся. – Ты настоящая миллионерша в двадцать четыре карата.

– Что толку иметь деньги, если банки закрылись?

Лэрри снова засмеялся:

– Банки! Да кто думает о банках? Мы говорим о золоте. Прекрасном, желтом золоте, какое и Крезу не снилось! Сначала я боялся, что жила окажется слишком маленькой. А вдруг в ней всего несколько дюймов ширины, и все? Но все оказалось не так. У нас сорок восемь унций[5]5
  1 унция = 28,3495 г.


[Закрыть] чистого золота на каждую тонну.

– Что?

Выражение ее лица изменилось. Ей потребовалось много времени, чтобы осознать его слова, но она их все-таки поняла.

– Протяни руку, дорогая. У меня есть кое-что для тебя.

Она раскрыла ладонь.

– Посмотри-ка. – Лэрри достал из кармана что-то, выглядевшее как грубые булыжники, и вложил ей в руку. – Там таких очень много.

Элизабет-Энн поднесла камни к лицу, и у нее перехватило дыхание. Грубые, но блестящие золотые самородки. Она смотрела на них, загипнотизированная желтым богатством, в течение веков очаровывавшим человечество.

– Ты хочешь сказать… – и голос подвел ее. Это было недоступно ее пониманию. – Мы правда ничего не потеряли?

– Потеряли? Да нет же, черт побери! Нас, вероятно, всего двое на всю страну, не проигравших в этой игре.

– Но… как же такое может быть?

– Ты поверила мне, и я сыграл. И мы выиграли.

С ее лица сходило потерянное выражение, а мысли роились у нее в голове. Заккес ушел навсегда. Его жестоко убрали с этой земли, и с этим ничего нельзя поделать.

Но Лэрри жив. И не только жив. Он с ней рядом, здесь, сейчас. Благодаря ему ее состояние не потеряно. Если он говорит правду, то она разбогатела. Стала такой богатой, что сможет осуществить свои мечты. Может ли такое быть? Неужели судьба решила, что, отняв Заккеса у нее и детей, поступила и так достаточно жестоко?

– А теперь взгляни на подписанные тобой бумаги, дорогая, – негромко сказал Лэрри, на его губах играла загадочная улыбка. – Посмотри, что ты себе купила всего за тысячу долларов.

Его единственный глаз горел от возбуждения.

– Но если денег так мало, стоит ли их тратить? Не должна ли я их приберечь?

– Нет, не должна, потому что по всему городу и по всей стране нет спроса на недвижимость. Сейчас покупатель – король. Народ разорен. Людям нечем платить по закладным. Банки распродают закладные направо и налево, стараясь покрыть убытки. Конечно, тебе придется еще заплатить двадцать три тысячи долларов по закладной, но ты уже приобрела себе имущество.

– Двадцать три тысячи долларов! Но… – Ей не хватало слов.

– Тебе это по карману, поверь мне. Для тебя это капля в море. Мы поступим так. Каждые две недели ты будешь еще что-нибудь покупать.

Элизабет-Энн недоверчиво покачала головой. Такого просто не может быть. Слишком много и слишком быстро. Ей, наверное, снится сон. Может быть, казнь Заккеса – ночной кошмар, а теперь ей снится более приятный сон?

– Что я купила за двадцать четыре тысячи долларов? – тихо спросила она.

– Прочти. – Он буквально сунул ей под нос уже подписанные ею документы. – Прочти их, ради Бога. – Лэрри бросил бумаги ей на колени.

Ее глаза заскользили по страницам. Медленно она начала читать. Приходя в себя, Элизабет-Энн читала все быстрее и быстрее, пока не дошла до последней страницы. Наконец она откинулась на спинку и ошеломленно посмотрела на него. Ее дыхание стало прерывистым, грудь быстро вздымалась и опускалась.

– Отель «Мэдисон Сквайр»?

Он кивнул.

– Он мой? Это правда?

– Как говорят дети: сердце, замри, надежда, умри, палка мне…

– Не надо! Тебе в один глаз и так попало достаточно, на всю жизнь хватит.

Лэрри слабо улыбнулся:

– Согласен, это был неважный выбор считалочки.

– Но… Лэрри. – Она вдруг выпрямилась, и от волнения, и от новой тревоги. – Но мы не можем. Не можем просто пойти туда… и нажиться на несчастье людей. Это воровство.

– Нет, ты не права То, что ты сейчас делаешь, – это выручаешь людей из беды. Если они не могут платить по закладным и по векселям, они банкроты. У них ничего нет, но они все равно должны выплатить оставшуюся сумму по закладной. Как ты не понимаешь! Ты помогаешь людям и одновременно помогаешь себе.

Элизабет-Энн не могла произнести ни слова.

– И это только начало! – торжествующе воскликнул Лэрри. – Вот увидишь. Ты хотела иметь гостиницу, так?

Она кивнула.

– Вот ты ее и получила. Но у тебя будет еще больше. Это только начало. Дома, отели… ты их купишь целую кучу. И почти задаром. Никогда еще на моей памяти не было более подходящего времени для покупки недвижимости. Экономическое положение изменится, посмотришь. А у тебя будет сеть отелей от побережья до побережья.

– Это пугает меня, – тихо ответила Элизабет-Энн.

– Неужели? Может быть, бедность все-таки страшнее?

Женщина кивнула.

Его глаз сверкнул.

– У тебя есть золото, оно будет приходить, каждый день. Только подумай об этом, дорогая. У тебя все будет. Твои мечты становятся явью. Не сразу, но у тебя будет не один отель, а много.

Но Элизабет-Энн не могла думать об этом столь рассудительно. Не сейчас. В этот момент она могла думать только об одном-единственном отеле, да и это было нелегко.

Элизабет-Энн посмотрела на купчую.

– Он мой? – недоверчиво пробормотала она. – «Мэдисон Сквайр» действительно принадлежит мне?

– Все твое. Все полностью, на сто процентов твое.

– О, Лэрри.

И наконец Элизабет-Энн начала плакать. Она обняла Лэрри.

– Я… Я даже не знаю, что сказать. Именно тогда, когда мир рушился вокруг меня… – Она удивленно обернулась на стук. – Кто бы это мог быть?

– Дверь, – сказала Людмила и заторопилась в прихожую.

Элизабет-Энн вытянула шею. Один из лакеев Лэрри появился в дверях, нагруженный двумя плетеными корзинами, похожими, скорее, на чемоданы. Элизабет-Энн посмотрела сначала на слугу, потом, не говоря ни слова, на Лэрри.

– Я думаю, что это еда, – пояснил он. – Тебе понадобятся силы, дорогая. По-моему, ты несколько дней ничего не ела.

Слезы текли у нее по щекам.

Лакей оглянулся, быстро передвинул несколько мешавших ему стульев и расстелил плед прямо на полу гостиной. Когда он открыл корзины, Элизабет-Энн не поверила своим глазам. В них привычной рукой были аккуратно сложены тонкий фарфор, тяжелое серебро, рюмки ручной работы и белые льняные салфетки. Молчащие от удивления Элизабет-Энн и девочки следили, как ловко мужчина расставлял блюда. Он открыл шампанское и стал по очереди доставать изделия шеф-повара: тончайшие кусочки копченого лосося, украшенные прозрачным лимоном и петрушкой, розетки с икрой, обложенные льдом, тосты, яйца с перцем и жареное мясо по-татарски, крошечные корнишоны, куски холодной жареной курицы, тонкие куски розового ростбифа, маринованные овощи, бархатные персики и гроздья бананов, великолепные глазированные пирожные и торт с кремом.

Элизабет-Энн поняла, что она проголодалась.

– Как только мы закончим наш маленький пикник, – предупредил Лэрри, – мы отправимся в город и посмотрим отель. Хотел тебе сказать: как владелица ты имеешь право занять королевский люкс. Почему бы тебе не переехать туда с детьми? Я там был один раз на приеме у одной герцогини из Европы, и, если меня не подводит память, это огромное помещение на последнем этаже. Там даже кухня есть. Хотя ты будешь слишком занята, чтобы готовить. Ты сможешь пользоваться обслуживанием в номерах или питаться в ресторане отеля. Но главный козырь люкса – терраса. Там посажены деревья и кусты.

– Королевский люкс? Для нас? – Элизабет-Энн изумленно смотрела на него. – Разве мы можем? Я хочу сказать… Это правда?

Лэрри засмеялся.

– Все никак не сообразишь, что это твое? Это твое, дорогая. Это принадлежит тебе.

– Н-но я не могу показаться… – Элизабет-Энн сбилась, самолюбие взяло верх. Она пропустила волосы сквозь пальцы. – Мне надо вымыть голову, принять ванну и одеться. В таком виде я никуда не могу идти. Шарлотт-Энн, наполни для меня ванну. Регина, дорогая, поищи мои бежевые туфли…

– Ого! Не так быстро! – захохотал Лэрри. – На все хватит времени. Давайте сначала поедим.

Элизабет-Энн неожиданно прыснула.

– Мне кажется, я сейчас заплачу.

Он вытер слезы у нее на щеках.

– Ты уже плачешь, дорогая.

– О, Лэрри, я так счастлива. Ты спас мне жизнь.

– Ну, я бы так не сказал.

– А я говорю, – она торжественно кивнула, – ты это совершил.

– Тогда сделай мне одолжение. Я хочу посмотреть отель один. Договорились?

– Посмотреть? – Элизабет-Энн подскочила. – Ты посмотришь его, Лэрри Хокстеттер! Будешь смотреть, пока тебя не начнет тошнить. Вот мое слово.

Возбуждение передалось всем. Неожиданно, словно по волшебству, девочки и даже маленький Заккес развеселились, оживленно заговорили, засмеялись, заплакали. Переживая самую страшную трагедию в их жизни, они возродились к жизни.

И так начали свое существование отели «Хейл».

11

В этот раз, когда они появились в «Мэдисон Сквайр», их ожидал совсем другой прием. «Роллс-ройс» отлично сработал. Как только гигантская машина подъехала к дверям, к ней бегом устремились швейцар и носильщик. Они так старались угодить, хотя все семь пассажиров еще не успели выйти из автомобиля.

– Добрый день, мадам. Добрый день, сэр, – торжественно произнесли оба одновременно.

Лэрри проигнорировал их, Людмила фыркнула, а Элизабет-Энн мило улыбнулась. Дети смотрели на огромное здание широко открытыми сияющими глазами.

– Багаж, пожалуйста, – обратился носильщик к Максу.

Огромный шофер, стоявший, скрестив руки, отрицательно покачал головой, не говоря ни слова. Носильщик быстренько ретировался, а швейцар будто по воздуху перелетел к стеклянным дверям, распахнул боковую дверь во всю ширину и придержал ее. Его глаза странно скользили поверх голов.

За стойкой стоял тот же самодовольный мистер Смит, напоминавший в этот момент часового. Сейчас никакого пренебрежения в его манерах не было. Он явно не узнал вошедших.

– Добрый день, дамы, – приветствовал их Смит, – добрый день, сэр.

Он одарил Людмилу, Элизабет-Энн и Лэрри нервной натянутой улыбкой и лишь недовольно мигнул, когда маленький Заккес испустил вопль и помчался по вестибюлю. Портье озабоченно выгнул бровь:

– У вас забронированы номера?

– Нет, мистер Смит, – слабо улыбнулась Элизабет-Энн, – мы ничего не бронировали.

Его явно удивила такая осведомленность. Потом он самодовольно улыбнулся и, поправив галстук лакированным ногтем, пошел на уступки:

– Конечно, это не обязательно.

– Я так не думаю, – вежливо ответила Элизабет-Энн. – Кто-нибудь может показать нам королевские апартаменты?

Она ничего не смогла с собой поделать: при виде его растерянности душа ее запела.

– Да, конечно, мадам, – заикаясь, ответил он. – Одну минуту.

Смит ударил ладонью по звонку и открыл книгу регистрации, перевернул ее и подвинул к Элизабет-Энн.

– Будьте так добры зарегистрироваться.

Лэрри вышел вперед и захлопнул книгу.

– Я думаю, это необязательно. Как вы полагаете? – мягко спросил он.

Мистер Смит издал странный горловой звук:

– Но, сэр, правила гостиницы требуют…

– Мистер Смит, правильно? – Тон Лэрри не предвещал ничего хорошего.

– Да, сэр. – Портье был сбит с толку.

– Вам пока еще неизвестно, старина, но с этой самой минуты именно миссис Хейл устанавливает правила в этом отеле. Видите ли, она собирается постоянно жить здесь.

– Да, сэр, но…

– Также, полагаю, вам следует знать, что она владелица этого заведения.

Мистер Смит густо покраснел.

– О! Я… да, конечно, – запинаясь больше обычного, выдавил служащий. – В… в этом случае я лично провожу вас в королевский люкс.

Он щелкнул пальцами в воздухе, и из офиса позади стойки появилась худощавая ухоженная женщина средних лет.

– Миссис Карлтон, – Смит даже не соизволил обернуться к ней, – замените меня, пожалуйста.

– Слушаюсь, мистер Смит.

– Если понадоблюсь, я наверху в королевских апартаментах. – Портье вышел из-за стойки и повернулся к Лэрри и Элизабет-Энн. – Будьте так любезны следовать за мной, пожалуйста, – произнес он с легким поклоном и пошел через холл к лифтам, громко стуча кожаными подметками.

Элизабет-Энн, Людмила, Лэрри и дети последовали за ним, но они не спешили. Элизабет-Энн внимательно осматривала роскошный вестибюль. Она глубоко вздохнула и обвела взглядом холл, не находя в себе сил поверить, что маленький сверкающий дворец теперь действительно принадлежит ей. Это казалось таким же невозможным, как исполнение прекрасного сна.

Мистер Смит ждал их у лифта, а одетый в униформу лифтер широко распахнул дверь кабины. Его поведение ясно давало понять, что портье уже просветил его насчет Элизабет-Энн.

Когда все вошли в лифт, лифтер закрыл дверь и нажал на рычаг. Пока кабина медленно ползла вверх, мистер Смит прокашлялся и извиняющимся тоном произнес:

– Королевские апартаменты занимают полностью два верхних этажа отеля. Я боюсь, что лифт доходит только до первого из них. Там, конечно, есть лестницы, одна большая, а вторая для прислуги и аварийных ситуаций.

– Все в порядке, мистер Смит, – заверила его новая владелица.

Тот кивнул и застыл, пальцы опущенных рук нервно подрагивали. Элизабет-Энн взглянула на подвижную стрелку над дверью, указывающую номер этажа. Когда они были почти на уровне восьмого, раздался звонок вызова и загорелся желтый сигнал, но они не остановились.

– Минуту, пожалуйста, – сказала Элизабет-Энн.

И лифтер, и Смит одновременно повернули к ней головы. Лифт подскочил и остановился между этажами.

– Кто-то на восьмом этаже вызывал лифт. Я права?

– Да, миссис Хейл, – застенчиво ответил лифтер.

– С этой минуты, за исключением срочных случаев, я хочу, чтобы лифтеры останавливали кабину по первому требованию. Не имеет значения, кто находится в лифте. Здесь все должно быть к услугам гостей, а не моей семьи. Постояльцы платят хорошие деньги за то, чтобы остановиться в этой гостинице. Мы будем ублажать их, чтобы они снова и снова возвращались сюда. Ясно? Не вижу никаких неудобств для моей семьи или обслуживающего персонала в том, чтобы угодить людям, уплатившим деньги. В этом отеле на каждый доллар они должны получить больше услуг, чем где бы то ни было еще.

– Да, мадам, – пролепетал лифтер.

Элизабет-Энн кивнула.

– Отлично. Я хотела бы также отметить, что на панели лифта есть пятна, и рычаги неплохо было бы почистить.

– Слушаюсь, мадам.

Она улыбнулась.

– Ну раз мы так хорошо понимаем друг друга, все будет в порядке. А теперь давайте спустимся на один этаж и подберем того, кто вызывал лифт.

Отвернувшись, она поймала одобрительный взгляд Лэрри и пожала плечами. Пока она может идти своим путем – а с отелями «Хейл» так и будет, – у нее будет только один ясный девиз: ничто не может быть чересчур, если речь идет о ее гостях. Ей хочется, чтобы они возвращались. Снова и снова.

Именно поэтому, и она в этом твердо уверена, ее отель будет выгодно отличаться от прочих.

Пока они добрались до королевских апартаментов, новость была известна уже всему отелю. Как только лифтер распахнул дверь, их приветствовала горничная – маленького роста ирландка, лет сорока. Ее черно-белая униформа была накрахмалена так, что хрустела.

– Добрый день, миссис Хейл, – сказала она с грубым акцентом. – Добро пожаловать в «Мэдисон Сквайр». Меня зовут Мойра, я постоянно обслуживаю этот номер. Что бы вам ни понадобилось, достаточно только позвонить.

– Спасибо, Мойра, – тепло улыбнулась ей Элизабет-Энн и повернулась к Смиту: – Я уверена, что Мойра сможет нам все здесь показать. Я ценю то, что вы нашли время лично проводить нас сюда.

Смит старался изо всех сил скрыть свое волнение. Ему не пришлась по душе быстрая отставка.

– Как вам будет угодно, – сказал он, механически кланяясь.

– Кстати, мистер Смит, – медленно спросила Элизабет-Энн, – не могли бы вы мне сказать, когда заканчивается дневная смена?

– В пять часов.

Женщина посмотрела на часы.

– Отлично. В нашем распоряжении полчаса. Проследите, пожалуйста, чтобы все служащие из дневной смены собрались к этому времени в ресторане. Я хочу поговорить с ними.

– Да, миссис Хейл.

– Мне хотелось бы познакомиться с ночной и утренней сменами. Соберите их, пожалуйста, также после окончания работы.

– Но… между сменами восемь часов разницы. Может быть, вам лучше отдохнуть и…

– Мистер Смит, – терпеливо произнесла Элизабет-Энн, – отдыхают гости, а не персонал. С этого момента я не только владелица «Мэдисон Сквайр», но и служащая гостиницы.

– Да, миссис Хейл.

Получив выговор, он попятился в лифт и только после того, как дверь закрылась, позволил себе стереть со лба капли пота.

Никто никогда не говорил Элизабет-Энн, как происходит первая встреча с боссом. У нее в памяти хранилось только ее собственное знакомство с миссис Уинтер.

– Волнуешься? – спросил ее Лэрри, когда она готовилась к предстоящей встрече с персоналом.

Элизабет-Энн кивнула и закрыла глаза.

– Если хочешь, могу пойти с тобой, – предложил он.

Она взглянула на него и болезненно улыбнулась.

– Прости, но не надо, – ответила она мягко. – Это я должна сделать сама. Иначе я никогда не смогу завоевать их уважения.

По выражению его лица Элизабет-Энн увидела, что он прекрасно ее понимает.

Когда Элизабет-Энн вошла в ресторан – большой зал, где за столами, уже накрытыми к обеду, собралась дневная смена, казалось, воздух потрескивал от напряжения и тревоги. Как только новая хозяйка показалась в дверях, мистер Смит подошел к ней, а все присутствовавшие быстро встали. Ремонтники, горничные, бухгалтеры, телефонистки, работники кухни, портье, носильщики, рассыльные, официанты, повара и швейцар – перед ней стояли все те, кто работал в одну из восьмичасовых смен в «Мэдисон Сквайр». Это был источник жизненной силы отеля. Без них, без оказываемых ими услуг – и она ясно сознавала это – гостиница стала бы просто пустой коробкой.

Элизабет-Энн медленно обошла зал. Ее аквамариновые глаза строго оценивали каждого, кого представлял ей мистер Смит. Она пожала каждому руку, стараясь запомнить имена и лица. Людей было много, но Элизабет-Энн была уверена, что через некоторое время она сможет называть их всех по имени и познакомиться с ними поближе.

Наконец представления закончились, и Элизабет-Энн повернулась ко всем лицом.

– Садитесь, пожалуйста, – произнесла она неожиданно хрипло. Ей пришлось откашляться.

Заскрипели стулья, захрустела накрахмаленная униформа, но, несмотря на это, тишина оставалась напряженной. Казалось, что ее, словно масло, можно разрезать ножом.

Элизабет-Энн глубоко вздохнула. Она так же нервничала, как и все остальные, но только ей не следовало этого показывать. Хозяйка должна все держать под контролем. Перед ней ее служащие, и, чтобы заставить их выполнять ее приказания, ей нужно завоевать не только их уважение, но и любовь.

Элизабет-Энн быстро пересчитала присутствующих – перед ней сидели девяносто семь человек. С этого момента она несла за них ответственность. Перед такой тяжелой ношей Элизабет-Энн почувствовала себя совершенно одинокой. Она еще раз сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и сложила руки перед собой.

– Леди и джентльмены, – тихо начала Элизабет-Энн, – я знаю, что у вас был тяжелый день. Вы устали и торопитесь домой. Поэтому я постараюсь не задержать вас надолго. – Она сделала паузу и успокаивающе улыбнулась. – Вы не знаете меня, а я не знакома с вами. Так что мы на равных. Через несколько дней мы будем знать друг друга лучше. Многие из вас давно работают здесь, некоторые пришли недавно. Для старых служащих особенно тяжело узнать, что гостиница, в которой они проработали долгие годы, поменяла владельца, потому что обычно за этим следуют и перемены в управлении. Да, бывает и так, но не всегда. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Новые хозяева могут оказаться придирчивыми, и вам снова придется доказывать, на что вы способны. Кому-то не понравлюсь я, возможно, кто-то не понравится и мне. – Она позволила себе усмехнуться. Все-таки ей удалось разбить лед. Служащие выглядели чуть менее обеспокоенными. – Тем не менее, – продолжила Элизабет-Энн, – все это несущественно. Главное, кому вы должны нравиться, – гостям. Я собираюсь превратить «Мэдисон Сквайр» в сияющую звезду среди всех отелей этого города, и даже страны, но для этого мне понадобится помощь каждого из вас. – Она замолчала, переводя взгляд с одного лица на другое. Все слушали очень внимательно, впитывая каждое ее слово. – Вы узнаете, что я своего рода фанатик, когда речь идет о чистоте и качестве услуг. Нам всем придется чистить и драить все до блеска. А так как я теперь живу наверху, мне будет очень легко наблюдать за всем и за каждым из вас. Это вовсе не означает, что я хочу вас напугать. Совсем нет. Вам просто придется побыстрее поворачиваться. – Элизабет-Энн снова замолчала. Служащие осторожно переглядывались. – Начиная с завтрашнего дня руководитель каждой службы отеля должен познакомить меня с работой своего участка. Это касается и ресторана, и бельевых шкафов в коридорах, а также бойлерной и отопительной систем в подвале. Это необходимо, ведь я хочу узнать отель снизу доверху и знать его лучше, чем любой из вас. Мне бы также хотелось познакомиться с каждым из вас, ведь все мы – одна команда. Так случилось, что «Мэдисон Сквайр» принадлежит мне, но я такая же служащая, как и вы. А теперь перейдем к довольно неприятным вещам. Когда вы придете на работу завтра утром, зайдите в отдел кадров. Вы все должны принести заявления об увольнении.

Люди, сидящие в зале, зашумели.

Элизабет-Энн подняла руку, призывая к молчанию.

– Это не означает, что все вы будете уволены. Вы сразу же будете снова приняты на работу, но на новых условиях. Каждому из вас придется пройти испытательный срок. Это даст нам возможность проверить, насколько хорошо мы срабатываемся. Если кто-то нам не подойдет, это не значит, что его тут же вышвырнут вон. В этом случае вы получите компенсацию и рекомендации. Я понимаю, что вам придется нелегко, но это даст вам шанс показать, чего вы стоите. – Она опустила голову. – В следующую пятницу каждый ответственный должен представить мне свои соображения о том, как можно улучшить работу на его участке. – Элизабет-Энн заговорила тише, так что всем пришлось прислушиваться, чтобы расслышать ее. – Вы увидите, что, несмотря на все мои требования, я собираюсь щедро вознаграждать за тяжелый труд. Тот, кто заслужит, получит прибавку Естественно, прибавки не будут сыпаться на вас просто так. Каждому из вас придется доказать, что он ее заслужил. – Она перевела дух и ослепительно улыбнулась. – Между тем позвольте мне повторить, что я рада возможности работать с вами. И не забывайте, что все мы одна команда. Я рассчитываю на вас. Я хочу, чтобы наша гостиница всегда была готова принять гостей. Наша репутация станет лучше. Все это в ваших руках. И чтобы побудить вас к действию, несмотря на заявления об увольнении, которых я жду от всех вас, я с этой минуты увеличиваю все ставки на десять процентов.

Всеобщее замешательство, осторожный шепот.

Элизабет-Энн продолжала улыбаться.

– Что ж, будем надеяться, что все вы это заслужили. Спокойной ночи. – Она повернулась и вышла из зала.

Ее провожала мертвая тишина. Казалось, можно услышать, если пролетит муха. Как только она закрыла за собой дверь, все заговорили разом.

Лэрри ждал ее в коридоре.

– Слышал я твою речь, – сказал он, усмехнувшись.

– Подслушиваем, значит?

– Нет, я просто проходил мимо. Ты хорошо говоришь. Очень хорошо.

Элизабет-Энн нервно улыбнулась. Теперь, когда встреча уже закончилась, она могла высказать свои опасения.

– По правде говоря, – добавил Лэрри восхищенно, – ты была великолепна. Ты не только показала им, что у них над головой всегда занесен карающий меч, чтобы они работали как следует, но и дала им явно завышенную прибавку к жалованью, чтобы они знали, как много могут потерять. – Он сурово улыбнулся. – Мне кажется, я недооценивал тебя. Ты настоящая деловая женщина, куда более способная, чем я себе представлял.

– Я тоже об этом не догадывалась, – тихо согласилась она.

– Ну а теперь, когда ты это доказала, не поехать ли нам ко мне домой? У меня еще осталось полно шампанского.

Элизабет-Энн покачала головой:

– Спасибо, нет. Не потому, что я не могу пить, просто день был ужасный.

Лэрри наклонился и поцеловал ее в губы.

– Я завтра заеду и привезу шампанское, целый ящик, чтобы отпраздновать новоселье, договорились?

Она ослепительно улыбнулась в ответ:

– Мне это доставит удовольствие. И знаешь что, Лэрри?

Он удивленно поднял брови.

– Спасибо.

– За что это?

– Лэрри, ты знаешь за что. За все. За все.

Бархат ночного неба усыпали звезды. Было холодно. Элизабет-Энн через стеклянные высокие двери вышла на террасу. Вокруг нее сверкал и переливался огнями Манхэттен, сказочная страна высоких светящихся хрустальных башен. Ей не спалось: слишком богат неожиданными событиями оказался прошедший день.

Ее переполняло острое, удивительное, восхитительное чувство предвкушения и возбуждения. Еще совсем недавно ее семья останавливалась в этом отеле, но обстоятельства были совсем другими. Казалось, только вчера она смотрела из окна этого здания, полная решимости штурмом взять лежавший внизу город и создать прекрасное будущее для себя и детей. Ее замыслы начали сбываться. Эта терраса, это здание на Мэдисон-авеню принадлежали ей, только ей одной.

Элизабет-Энн глубоко вдохнула мягкий ночной воздух. Она наслаждалась своим головокружительным успехом. Но ее глаза сверкали решимостью. Да, она далеко продвинулась вперед за короткое время. Но, по ее мнению, недостаточно далеко. Еще так много предстояло сделать. Оставалось столько незавершенного, еще так много надо создать – и все это из ничего. Господи, она покорит этот город, приручит многоголосого, кишащего людьми гиганта и назовет его своим. А совершив это, Элизабет-Энн завоюет страну и весь мир.