Текст книги "Мистификация. Загадочные события во Франчесе"

Автор книги: Джозефина Тэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

12

Остановив машину перед гаражом в Син Лейн, Роберт увидел Стэнли, который снимал комбинезон возле двери в контору. Он посмотрел на Роберта и спросил:

– Что, опять пришла последней?

– Нет, дело не в лошадях, – ответил Роберт. – Дело в людях.

– Ну, если вы начнете думать о людских недостатках, то ни на что другое у вас не останется времени. Вы что, пытались обратить кого-нибудь на путь истины?

– Нет, я пытался уговорить кого-нибудь смыть со стены краску.

– А, работать! – сказал Стэнли тоном, который подразумевал полную бесперспективность попыток в наше время заставить кого-нибудь работать.

– Я искал, кто бы согласился смыть надпись со стены во Франчесе, но все вдруг оказались ужасно заняты.

Стэнли перестал стягивать с себя комбинезон.

– Надпись? – спросил он. – А что там написано?

Услышав разговор, Билл протиснулся наружу через узкую дверь конторы.

Роберт сказал им, какого рода надпись красуется на стене Франчеса.

– И сделана масляной краской самого лучшего качества – так заверил меня стоящий там на посту полицейский.

Билл присвистнул. Стэнли стоял в спущенном до колен комбинезоне и молчал.

– А с кем вы говорили? – спросил Билл.

Роберт перечислил людей, к которым он обращался с этой просьбой.

– И все уверяют меня, что вечером это сделать не успеют, а завтра с утра – все рабочие заняты.

– Чудеса, – сказал Билл. – Неужели они боятся что им за это отомстят?

– Нет, надо отдать им должное, я не думаю, что они чего-то боятся. Просто они считают – хоть ни один мне в этом не признался, – так тем женщинам и надо.

Все помолчали.

– Когда я был в войсках связи, – заговорил Стэнли и принялся снова натягивать комбинезон, – я год провел в Италии – за государственный счет. Бог спас меня от малярии, и итальяшек, и партизан, и прочих мелких неприятностей. Но у меня в Италии появился комплекс – я просто возненавидел лозунги на стенах.

– А чем мы ее будем смывать? – спросил Билл.

– Какой толк держать прекрасно оборудованный современный гараж, если в нем не найдется чем смыть пятно? – спросил Стэнли, застегивая молнию на комбинезоне.

– Вы действительно хотите этим заняться? – спросил удивленный и обрадованный Роберт.

Билл широко улыбнулся.

– Служба связи, отряд электромеханического обслуживания и две щетки – чего еще нужно?

– Дай вам Бог здоровья, – прочувствованно произнес Роберт. – У меня сейчас только одно желание – убрать эту надпись со стены до прихода утра. Я поеду с вами.

– Еще чего – в таком дорогом костюме! – сказал Стэнли. – А лишнего комбинезона у нас нет…

– Я съезжу домой, надену старые штаны и куртку и приеду следом.

– Послушайте, – терпеливо принялся объяснять Стэнли, – с такой пустяковой работой мы справимся сами. Если бы нам был нужен помощник, мы взяли бы Гарри (Гарри был мальчиком на побегушках в гараже). Мы уже поужинали, а вы – нет, а я слыхал, что мисс Беннет не любит, когда у нее зря пропадает вкусная еда. Скажите, а если на стене останутся разводы, это ничего? В конце концов мы просто механики с благими намерениями, а не художники-декораторы.

Роберт пошел домой пешком. Магазины на главной улице были закрыты, и у него было чувство, что он идет по незнакомому городу. За день, проведенный в Ларборо, он так отдалился мыслями от Милфорда, что ему теперь казалось, будто он отсутствовал несколько лет. Приветливый добрый покой его дома – совсем не похожий на мертвую тишину Франчеса! – согрел ему душу. Из кухни доносился аромат печеных яблок. Через полуоткрытую дверь в гостиную ему были видны на стенах отсветы огня в камине. Волна тепла, комфорта и уюта приняла Роберта в свои мягкие объятия.

Ему стало стыдно, что он окружен покоем и довольством, когда во Франчесе… Он поднял трубку и стал звонить Марион.

– Это вы! Как я рада! – воскликнула она, когда Роберту, наконец, удалось убедить телефонистку, что у него самые честные намерения. Искреннее тепло в ее голосе поразило неожиданностью: его мысли все еще были заняты белой надписью на стене. У Роберта на секунду перехватило дыхание, и куда-то ухнуло сердце. – А я все думала, как же нам поговорить с вами? Могла бы догадаться, что вы сумеете к нам дозвониться. Вам, наверно, достаточно сказать, что говорит Роберт Блэр, и телефонная станция спешит выполнить все ваши желания.

«Как это похоже на Марион, – подумал Роберт. – Искренняя радость и благодарность – и тут же легкая ирония».

– Вы видели украшение на нашей стене?

– Видел, – сказал Роберт, – но больше его никто уже не увидит – к утру его не будет.

– К утру!

– Механики из моего гаража решили ее уничтожить.

– Мне кажется, ее можно уничтожить только вместе со стеной.

– Ну уж! Если Билл и Стэнли решили ее уничтожить, можете не сомневаться, – к утру ее не будет Их воспитали в школе, которая не признает слова «не получается».

– Какая же это школа?

– Британская армия. И у меня для вас есть хорошие новости: я установил, что мистер Икс действительно существует. Она с ним как-то пила вместе чай. Подцепила его в гостинице «Мидленд».

– Подцепила? Но она же совсем ребенок! Хотя, с другой стороны, выдумала же она эту историю. Раз так, от нее можно ждать чего угодно. А как вы узнали?

Роберт рассказал ей о своих поисках.

– Я так понимаю, у вас во Франчесе сегодня творилось что-то непотребное? – спросил он, закончив сагу об обходе ларборских кафе.

– Да. Мне кажется, что я никогда не смогу отмыться. И эти горлопаны на стене – еще не самое худшее. Хуже всего письма. Почтальон отдал их полисмену, и он передав нам. Не так уж часто полицию можно обвинить в распространении непристойной писанины.

– Да, представляю себе. Но этого следовало ожидать.

– Мы получаем так мало писем, что решили впредь сжигать все подряд, не открывая конвертов – разве что узнаем почерк. А потому пишите адрес на конверте от руки.

– А разве вы знаете мой почерк?

– Конечно, знаем – вы же тогда прислали нам с Невилем записку. Очень симпатичный почерк.

– А вы сегодня видели Невиля?

– Нет, но одно письмо было от него. То есть, это было не совсем письмо…

– Что, какой-то документ?

– Нет, стихотворение.

– Вот как. Вы его поняли?

– Нет, но звучит неплохо.

– Велосипедный звонок тоже звучит неплохо.

Раздался смешок.

– Все-таки приятно, когда твои брови прославляют в стихах, – сказала она. – Но еще приятнее, когда кто-то отмывает гнусную надпись с твоей стены. Я вам очень благодарна, вам и – как их зовут – Биллу и Стэнли. Если у вас есть желание еще как-то нам помочь, может, вы нам привезете или пришлете каких-нибудь продуктов?

– Продуктов! – воскликнул Роберт, ужаснувшись, что такая простая мысль ему самому не пришла в голову. Вот что получается, когда живешь с тетей Лин, которая тебя чуть ли не с ложечки кормит, забываешь, что не всем еда достается сама собой. – Конечно, конечно. Я просто не сообразил, что не можете поехать за покупками.

– Дело не только в том, что мы сами не можем поехать. По понедельникам обычно приезжал фургон из магазина, но сегодня он не явился. А может быть, – поспешно добавила она, – он и явился, но не смог пробиться сквозь толпу улюлюкающих зевак. Так или иначе мы были бы вам признательны, если бы вы купили нам… У вас есть карандаш?

Марион продиктовала ему список необходимого, потом спросила:

– О нас что-нибудь есть в сегодняшнем номере «Ак-Эммы»? Мы его не видели.

– Письма читателей, больше ничего.

– Конечно, все против нас?

– Боюсь, что так. Я вам завтра ее привезу, когда приеду с продуктами.

– Вы на нас тратите страшно много времени. Мне просто неудобно.

– У меня в этом деле личная заинтересованность.

– Личная? – недоуменно спросила Марион.

– В данный момент у меня одна цель в жизни – доказать, что Бетти Кейн бессовестная лгунья.

– А-а-а, – в голосе Марион было облегчение, но также – неужели ему показалось? – разочарование. – Хорошо, мы будем с нетерпением ждать вас завтра утром.

Но до утра Марион ждать не пришлось.

Роберт рано лег спать, но сон не шел, и он обдумывал завтрашний разговор с Кевином Макдермотом: надо обсудить, как подступиться к проблеме мистера Икс. Он также думал о Марион: спит она в своем молчаливом старом доме или прислушивается к скрипам и шорохам?

Окна его спальни выходили на улицу, и около двенадцати часов Роберт услышал, как около дома остановилась машина, и через секунду за окном раздался негромкий голос – почти шепот – Билла:

– Мистер Блэр! Мистер Блэр!

Роберт был у окна чуть ли не раньше, чем Билл позвал его во второй раз.

– Слава Богу, – прошептал Билл. – Я боялся, что свет горит в спальне мисс Беннет.

– Нет, ее окна выходят в сад. Что случилось?

– Во Франчесе бьют окна. Я приехал вызвать полицию, потому что телефонный провод перерезан.

– Кто бьет окна?

– Хулиганы. Я заеду за вами на обратном пути из полиции. Минут через пять.

– А Стэнли остался там? – спросил Роберт, когда темный силуэт Билла уже слился с силуэтом машины.

– Да. Ему бинтуют голову. Я сейчас.

Машина рванула с места и помчалась по главной улице.

Роберт еще одевался, когда мимо окна прошелестели шины несущейся во весь опор полицейской машины – полиция уже ехала во Франчес. Без воя сирены, без грохота выхлопной трубы. Стражи закона отправились выполнять свою миссию, поднимая не больше шума, чем ветерок, перебирающий листья деревьев. Когда Роберт осторожно, чтобы не разбудить тетю Лин, открыл парадную дверь (Кристину мог бы разбудить разве что трубный глас), машина Билла уже стояла у обочины.

– Ну, рассказывай, – сказал Роберт, когда они поехали.

– Так вот, мы уже разделались со своей работенкой – не так уж получилось красиво, но все-таки смотрится лучше, чем то, что мы застали, – выключили фары и начали укладывать инструмент в багажник. Особенно мы не спешили – торопиться нам было некуда, а ночь такая теплая. Закурили и уже подумывали, что надо ехать, как вдруг слышим звон разбитого стекла. С нашей стороны никто к дому не подъезжал, и было ясно, что они подобрались сбоку или сзади. Стэн полез в машину и достал свой фонарик – мой лежал на сиденье, потому что мы им пользовались – и сказал:

– Иди в обход с той стороны, а я пойду с этой – возьмем их в клещи.

– А разве с дороги можно обойти дом?

– В том-то и дело, что очень трудно. Живая изгородь подходит вплотную к стене. В обычной одежде я бы и пробовать не стал, ну а в комбинезоне полез напролом. Хорошо Стэну – он тощий, где хочешь проскользнет. А мне оставалось только лечь на изгородь и ждать, пока она раздастся под моей тяжестью. Короче, мы пролезли каждый со своей стороны, а потом еще сквозь изгородь с дальней стороны и встретились посередине задней стены. Но так никого и не увидели. Потом опять услышали звон бьющегося стекла и поняли, что на одном окне они не успокоятся. Стэн говорит: «Подсади меня, а я потом подам тебе руку». За руку он меня сроду бы не вытянул, но со стороны поля стена гораздо ниже, и мы довольно легко через нее перелезли. Стэн спросил, есть ли у меня что-нибудь тяжелое, кроме фонарика, а я говорю, есть – гаечный ключ. «Чего там ключ, – говорит Стэнли, – у тебя кулаки тяжелее, действуй кулаками».

– А он чем собирался действовать?

– Он сказал, что воспользуется своим опытом регбиста. Он когда-то был неплохим полузащитником. Ну, значит, пошли мы в темноте на звук бьющегося стекла. Они, видно, собирались обойти вокруг дома и перебить стекла во всех окнах до одного. Мы их догнали около переднего угла. Их было человек семь – гораздо больше, чем мы предполагали. Мы тут же выключили фонарики, чтобы они не поняли, что нас только двое, и схватили того, который был к нам поближе. А Стэн кричит: «Берите того справа, сержант!» Я сначала подумал, что он назвал меня сержантом по армейской привычке, но сейчас-то я понимаю, что он хотел заморочить им голову: пусть думают, что это полиция. Некоторые, видно, убежали, потому что хоть и была драка, но семерых против нас, конечно, не было. А потом вдруг все как-то затихло – до того шум был порядочный – и я понял, что мы их упустили. А Стэн откуда-то снизу мне кричит: «Хватай хоть одного, Билл, а то они сейчас все смоются!» Я включил фонарик и побежал за ними. Гляжу – они уже вытягивают наверх последнего. Я схватил его за ноги, но он лягался, как лошадь, да к тому же в одной руке у меня был фонарик. В общем, я его не удержал, и они его втянули наверх. Тут уж я ничего поделать не мог – уровень двора ораздо ниже уровня поля, и стена изнутри даже выше, чем снаружи около ворот. Ну, пошел я назад к Стэну. Он сидел на земле. Кто-то шарахнул его по голове – он считает, что бутылкой, – и вид у него был неважнецкий. Тут на порог вышла мисс Шарп и спросила, не ранен ли кто-нибудь. Ей нас было видно в свете моего фонарика. Мы завели Стэнли в дом – к тому времени старуха тоже спустилась из спальни и зажгла свет. Я пошел было к телефону, но мисс Шарп сказала: «Он не работает. Мы пробовали позвонить в полицию, когда все только началось». Тогда я сказал, что поеду за полицией и привезу вас Мисс Шарп сказала, чтобы я вас не будил, – у вас и так был трудный день. Но я решил, что вы мне не простите, если я вас не разбужу.

– И правильно решил, Билл.

Когда они подъехали к Франчесу, ворота были нараспашку, у дверей дома стояла полицейская машина, почти во всех комнатах горел свет, и ветерок колыхал занавески на разбитых окнах. В гостиной Марион промывала рану на лбу Стэнли, сержант полиции записывал результаты осмотра, а его подчиненные выкладывали на стол трофеи. Они в основном состояли из кусков кирпича, бутылок и записок.

– Билл, ну я же вас просила! – воскликнула Марион, когда, подняв глаза от раны, увидела Роберта.

Роберт обратил внимание на то, как умело она обрабатывает рану, – и это женщина, которая не может сварить суп. Роберт поздоровался с сержантом и стал разглядывать экспонаты. Кирпичей и бутылок было много, но записок только четыре. Текст гласил: «Убирайтесь отсюда!», «Убирайтесь подобру-поздорову!», «Заграничные стервы!» и «Еще не такое будет!»

– Кажется, все собрали, – сказал сержант. – А теперь пойдем поищем в саду следы или еще какие улики.

Он бросил взгляд профессионала на подметки Билла и Стэнли, которые подняли по его просьбе ноги, и вышел из дома. В этот момент вошла миссис Шарп с кувшином, из которого шел пар, и чашками на подносе.

– А, мистер Блэр, – сказала она. – Ну как, мы опять придали вашей жизни пикантность?

В отличие от Марион, едва успевшей накинуть старый халат, в котором она казалась почти обыкновенной женщиной, а не Жанной д'Арк; миссис Шарп была одета как всегда. Вид у нее был совершенно спокойный, и Роберт подумал: ну старуха, ничем ее не проймешь!

Билл принес из кухни дров и разжег потухший огонь в камине, а миссис Шарп разлила по чашкам горячую жидкость – это оказалось кофе. Роберт от него отказался: за прошедший день он напился кофе, как говорится, «под завязку», а Стэнли выпил чашку, и его лицо стало понемногу принимать обычный цвет. К тому времени, когда полицейские вернулись со двора, можно было подумать, что в доме Шарпов, несмотря на колыхающиеся шторы и отсутствие стекол в окнах, собрались гости. Роберт заметил, что ни Билл, ни Стэнли, казалось, не испытывали в обществе хозяек дома никакой неловкости; наоборот, они явно чувствовали себя у них в гостиной как дома. Возможно, дело было в том, что и мать, и дочь обращались с ними запросто, словно вторжение незнакомых людей в дом было для них привычным событием. Так или иначе, Билл выходил их комнаты по разным делам с таким видом, точно жил тут всю свою жизнь, а Стэнли протянул миссис Шарп чашку, чтобы она налила ему еще кофе, не дожидаясь, когда она его спросит. Роберт подумал, что тетя Лин в подобной ситуации наверняка бы ахала и суетилась, а они сидели бы на краешках стульев и думали только о своих грязных комбинезонах.

Может, и Невиль полюбил этот дом потому, что его принимали запросто?

– Вы собираетесь остаться здесь, мэм? – спросил вернувшийся сержант.

– Разумеется, – ответила миссис Шарп, наливая полицейским кофе.

– Нет, вам надо уехать, – вмешался Роберт. – Я сниму для вас номер в какой-нибудь тихой гостинице в Ларборо, где…

– Никуда мы не поедем. Что за вздор! Подумаешь, несколько разбитых стекол!

– Дело может не ограничиться стеклами, – сказал сержант. – Мы отвечаем за вашу безопасность, а у нас не хватает людей, и мы не можем держать здесь постоянный пост.

– Мне очень жаль, что вы из-за нас терпите неудобства, сержант, – сказала миссис Шарп. – Нам тоже было бы лучше, если бы в наши окна не летели кирпичи. Но это наш дом, и мы отсюда не уйдем. Уж не говоря о том, что мы не дадим себя запугать; как вы думаете, что от него останется, если его оставить без присмотра? Если у вас не хватает полицейских, чтобы охранять людей, у вас тем более нет полицейских, чтобы охранять их имущество.

У сержанта был сконфуженный вид, так случалось со всеми, кого отчитывала миссис Шарп.

– В какой-то степени вы правы, мэм, – неохотно признал он.

– Тогда прекратим разговор на эту тему. Вам положить сахару, сержант?

Но Роберт вернулся к этой теме после того, как полиция уехала, а Билл принес из кухни щетку и совок и принялся подметать битое стекло. Роберт попытался убедить женщин уехать на несколько дней в Ларборо, хотя в глубине души не верил, что им следует это делать. Он и сам бы на их месте не уехал – так зачем уговаривать их? К тому же вполне обоснованы опасения миссис Шарп: какая участь ждет их дом, если они из него уедут?

– Вам просто надо найти жильца, – сказал Стэнли, которому не позволили подметать стекло, поскольку он был хотя и ходячий, но раненый. – Жильца с пистолетом. Хотите, я буду у вас спать по ночам? Кормить меня не надо – я просто буду у вас ночным сторожем. А ночные сторожа всегда спят на посту.

По лицам женщин было видно, что они благодарны Стэнли хотя бы за то, что в местной войне он принял их сторону. Но они не стали смущать его изъявлениями благодарности.

– Разве у вас нет жены? – спросила Марион.

– Собственной нет, – с хитроватой улыбкой ответил Стэнли.

– Может быть, ваша жена (если бы она у вас была) и позволила бы вам спать у нас, – заметила миссис Шарп, – но ваше дело вряд ли это позволит, мистер – э-э-э – Питерс.

– Дело?

– Если ваши клиенты узнают, что вы стали ночным сторожем во Франчесе, они поищут других механиков.

– Пусть ищут, – спокойно ответил Стэнли. – Других просто нет. Линч напивается чуть ли не каждый вечер, а Биггинс не сумеет поставить на место велосипедную цепь. И вообще моих клиентов не касается, что я делаю в свободное время.

Когда пришел Билл, он поддержал идею Стэнли. Сам он был женатым человеком и спать мог только у себя дома. Но оба считали, что это прекрасный выход из положения: Стэнли будет спать во Франчесе – вот и все дела.

Роберт почувствовал невыразимое облегчение.

– Ну что ж, – сказала Марион, – если вы будете у нас ночевать, оставайтесь прямо сейчас. Я пойду постелю вам постель. У вас, наверное, раскалывается голова. Вам отвести комнату с видом на юг?

– Да, – серьезно отозвался Стэнли. – Подальше от кухни и радио.

– Хорошо.

Билл обещал сунуть под дверь домохозяйки Стэнли записку, что тот, как всегда, придет к обеду.

– Она обо мне беспокоиться не станет, – сказал Стэнли. – Я часто не ночую дома. – Поймав улыбку Марион, он объяснил: – Перегоняю машины для своих клиентов – ночью на это уходит гораздо меньше времени.

Они закололи булавками шторы на окнах на случай, если ночью вдруг пойдет дождь. Роберт обещал прислать на завтра стекольщиков, решив про себя, что поедет за ними в Ларборо, дабы опять не нарываться на отказ в Милфорде.

– И я постараюсь заказать для ворот ключи и один возьму себе, – сказал он Марион, которая провожала их до ворот. – По крайней мере вам не надо будет без конца открывать и закрывать ворота.

Марион первому подала руку Биллу.

– Я никогда не забуду, что вы для нас сделали. Вспоминая эту ночь, я буду думать не об этих громилах, а о вас троих…

– Вам понятно, что эти громилы живут поблизости? – Билл спросил Роберта, когда они ехали домой в тишине весенней ночи.

– Конечно, – ответил Роберт. – Я это сразу понял. Во-первых, у них не было машины. Кроме того, «заграничные стервы» – отдает душком консервативной деревни, а вот «фашистки» – дело рук прогрессивного города.

Билл отпустил несколько красочных эпитетов в адрес прогресса.

– Зря я успокоился вчера вечером, – продолжал Роберт. – Этот полицейский был так уверен, что «ларборцы по ночам сидят дома», что я дал себя убедить. Мне следовало помнить предупреждение насчет охоты на ведьм.

Билл его не слушал.

– Удивительно, как неуютно чувствуешь себя без стекол в окнах, – сказал он. – Если у дома взрывом разнесет заднюю стену и в нем не останется ни одной двери, которую можно плотно закрыть, все равно в передней комнате будешь спать спокойно – если только в окнах сохранились стекла. А без стекол чувствуешь себя беззащитным, даже если сам дом цел и невредим.

Это замечание не добавило Роберту спокойствия.