Текст книги "Я — Господь Бог"

Автор книги: Джорджо Фалетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Данным письмом нижеподписавшийся Рассел Уэйд обязуется с начала будущего июня оставаться в подчинении «Уэйд Энтерпрайз» в течение трех лет с оплатой один доллар в месяц.

С подлинным верно,

Рассел Уэйд

Он заметил, как отец старается скрыть удивление. Идея получить сына в свое распоряжение и унижать его в полное свое удовольствие должна была показаться ему привлекательной. Слов нет, Рассел в спецодежде, моющий полы и туалеты, – такая картина сразу сбросила бы с его плеч несколько лет.

– Допустим, соглашусь. Что я должен тогда сделать?

– У тебя уйма знакомств в Вашингтоне. Вернее, уйма людей в твоей расчетной книге, как политиков, так и военных.

Молчание отца Рассел принял за самодовольное подтверждение собственного могущества.

– Я расследую одно дело, но уперся в стену, которую самому не одолеть. Может быть, с твоей помощью удастся обойти ее.

– Дальше.

Рассел подошел к столу, достал из кармана фотографию парня с черным котом. Прежде чем отдать оригинал Вивьен, он сканировал снимок и отпечатал копию для себя. Тогда он почувствовал себя несколько виноватым, но теперь порадовался, что поступил так.

– Это дело как-то связано с войной во Вьетнаме. Начиная с 1970 года и далее. Мне известно имя солдата, его звали Уэнделл Джонсон, а это снимок неизвестного человека, который служил в армии вместе с ним. Думаю, что оба оказались втянуты в какую-то странную историю, которая до сих пор остается военной тайной. Мне нужно узнать, что это за история. И как можно быстрее.

Бизнесмен долго обдумывал просьбу, притворившись, будто рассматривает картинки. Рассел не догадывался, что убедили отца не слова, а тон, каким он произнес их. Таким тоном говорят только правду.

Отец указал ему на кресло напротив стола:

– Садись.

Затем Дженсон Уэйд нажал кнопку на телефонном аппарате.

– Мисс Этвуд, соедините меня с генералом Хетчем. Немедленно.

И в ожидании ответа включил громкую связь. Рассел подумал, что он сделал это по двум причинам. Первая – чтобы он слышал разговор, который сейчас состоится. Другая, более весомая, – в очередной раз продемонстрировать сыну, что значит его имя.

Вскоре в комнате прозвучал грубый, хрипловатый голос:

– Привет, Дженсон.

– Привет, Джеффри, как дела?

– Только что сыграл партию в гольф.

– Гольф? Я не знал, что играешь в гольф. Надо будет как-нибудь сразиться с тобой.

– Хорошо бы.

– Рассчитывай на меня, дружище.

На этом вежливая преамбула закончилась. Рассел знал, что его отец ежегодно тратит огромные деньги на то, чтобы оградить себя от прослушивания, поэтому не сомневался, что телефонный разговор будет вестись без обиняков.

– Ладно. Чем могу помочь?

– Мне нужна одна серьезная услуга, причем оказать ее можешь только ты.

– Посмотрим, так ли это.

– Дело жизненно важное. Бумага и ручка рядом?

– Минутку.

Слышно было, как Хетч попросил кого-то протянуть ему ручку и бумагу, и продолжал.

– Слушаю.

– Запиши имя. Уэнделл Джонсон. Вьетнамская война, с 1970 года.

Молчание означало, что генерал записывает.

– Джонсон, ты сказал?

– Да.

Дженсон Уэйд подождал немного и пояснил:

– Думаю, что вместе со своим товарищем он оказался втянут в какую-то странную историю, которая до сих пор остается военной тайной. Мне нужно узнать, что это за история.

Рассел отметил, что отец, высказывая генералу свою просьбу, в точности повторил его формулировку. Эта маленькая деталь порадовала его.

Но тут в ответ прозвучал энергичный протест:

– Дженсон, но я же не могу идти и рыться в картотеке…

Твердый голос владельца «Уэйд Энтерпрайз» прервал:

– Конечно, можешь. Если подумаешь хорошенько, то увидишь, что можешь.

Эта фраза содержала какие-то намеки и подтекст, ведомый только им двоим.

Тон генерала сразу изменился:

– Хорошо. Посмотрю, что смогу сделать. Дай мне сутки.

– Даю тебе час.

– Но, Дженсон…

– Позвони, как только выяснишь что-нибудь. Я в Нью-Йорке.

Разговор окончился прежде, чем генерал успел что-либо ответить. Дженсон поднялся с кресла и рассеянно взглянул в окно.

– Теперь остается только ждать. Ты ел?

Рассел понял, что голоден.

– Нет.

– Велю секретарю принести тебе что-нибудь. У меня встреча в зале совещаний. Вернусь как раз к тому времени, когда позвонит Хетч.

Ни слова больше не говоря, он вышел, оставив Рассела в своем кабинете, где пахло дорогими сигарами, деревом и велись секретные разговоры. Рассел подошел к окну и некоторое время смотрел на бескрайнее, до самого горизонта, море крыш с полоской Ист-Ривер посередине, похожей на сверкающую под солнцем водную дорогу.

Вскоре дверь открылась и появилась все та же девушка, которая привела его сюда, но теперь с подносом. Блюдо, накрытое серебряной крышкой, рядом бутылка вина, бокал, хлеб и приборы. Девушка поставила поднос на стеклянный столик у дивана.

– Вот, мистер Рассел. Я позволила себе заказать для вас бифштекс с кровью. Хорошо?

– Отлично.

Рассел взглянул на девушку, которая стояла перед ним и с любопытством рассматривала его, что-то держа в руках. Склонив голову на бок, она лукаво улыбалась, длинные волосы ниспадали на плечи.

– Ты очень известная фигура, Рассел. И очень даже симпатичный.

– Ты находишь?

Девушка шагнула к нему и с улыбкой засунула ему в кармашек пиджака визитку.

– Меня зовут Лорна. Это мой телефон. Позвони, если хочешь.

Он проводил ее взглядом, пока она шла к двери. Прежде чем выйти, она еще раз обернулась, в глазах ее светилось приглашение.

Рассел остался в комнате один. Сел и принялся за свой бифштекс, не прикасаясь к вину. Потом достал из холодильника в тумбе напротив дивана бутылку воды. Ему вспомнились солнце, океан, ветер и близость.

С другой женщиной.

Но раз уж ты со мной, будем считать, что мы при исполнении, поэтому никакого алкоголя…

Он ел, вспоминая и жуя. Наихудшие занятия, если совмещать их, особенно при том, что приходило ему в голову. Он заставил себя доесть, следуя совету Вивьен. Теперь он не представлял, когда еще у него будет такая возможность.

Потом он поднялся и прошел к окну. Так и стоял там все время, борясь с нетерпением и стараясь удалить из памяти лицо Вивьен. И то и другое – безуспешно.

Неожиданно в кабинет вошел отец. Рассел посмотрел на часы и заметил, что прошло почти полтора часа с тех пор, как он ушел.

– Звонил генерал. Я велел перевести звонок сюда.

Он быстро прошел к письменному столу, сел и включил громкую связь.

– Вот и я. Есть новости?

– Да.

– О чем речь?

– Обычная грязная армейская история.

– То есть?

Послышался шелест бумаги.

– Вот. Уэнделл Джонсон родился 7 июня 1948 года в Хорнелле. Оттуда призван в армию. Служил в одиннадцатом полку моторизованной кавалерии, который размещался в Суан Локе.

Рассел невольно сделал нетерпеливый жест.

– Ближе к делу. Что с ним случилось?

– Эти личные данные я записал. А остальное скажу по памяти. У меня не было прямого доступа к архивам. Я проник туда окольными путями, поэтому могу сообщить только то, что мне передали.

– О господи, да говори же наконец.

Генерал понял нетерпение собеседника и заговорил быстрее.

– В 1971 году взвод Джонсона находился на севере района Ку Чи, где не велись разведывательные действия, только военные. Все были уничтожены, кроме него и еще одного солдата. Их взяли в плен и затем использовали в качестве живого щита против бомбардировок.

Расселу хотелось самому расспросить генерала, но он не мог этого сделать по очевидной причине, поэтому взял ручку и бумагу, написал: «А потом?» и положил листок перед отцом. Тот кивнул.

– Дальше?

– Человек, который приказал начать бомбардировку, майор Мисник, получил от разведчиков сведения, что они находятся там, но сделал вид, будто ничего не знает. Самолеты накрыли напалмом всю зону. Этот офицер и прежде не раз вел себя не вполне разумно, поэтому его убрали и в той ситуации без особого труда все засекретили. В то время вся мировая общественность выступала против вьетнамской войны. Так что я нисколько не удивляюсь этому.

Рассел написал другой вопрос: «А те двое?»

И на этот раз Дженсон Уэйд тоже произнес его вслух:

– А что случилось с теми двумя?

– Джонсон получил ожоги, и его спасли военные, которые сразу же после бомбардировки заняли местность. Его чудом вернули к жизни, и он еще долго лежал в военном госпитале на реабилитации, не помню где.

Последовал еще один письменный вопрос: «А другой?»

– А с другим что случилось?

– Умер. Обуглился.

Дрожащей рукой Рассел написал вопрос, который интересовал его больше всего: «Как его звали?»

– Знаешь, как его звали?

– Подожди, это я тоже записал. Вот…

Шелест перелистываемых бумаг. Потом наконец раздался благословенный голос, назвавший имя:

– Мэтт Кори. Родился в Корбет-Плейс 27 апреля 1948 года, проживал в Чилликоте, штат Огайо.

Рассел быстро записал эти сведения и, выражая радость, вознес руки к небу, а потом показал отцу поднятый кверху большой палец.

– Хорошо, Джеффри. Спасибо, пока. Увидимся, в гольф сыграем.

– Когда захочешь, старик.

Нажатая кнопка удалила генерала Хетча из кабинета, оставив только звучание последних слов. Дженсон Уэйд откинулся на спинку кресла. Рассел, не веря себе, сжимал в руках листок с именем, за которым они так долго гонялись.

– Мне нужно ехать в Чилликот.

Отец некоторое время смотрел на него, оценивая нового человека, стоявшего перед ним. Потом указал пальцем в потолок:

– Это офисное здание. И на крыше у нас посадочная площадка, а не бассейн. Если поднимешься туда, через десять минут за тобой прилетит вертолет.

Рассел растерялся. Такое неожиданное предложение словно прибавило ему энергии и трезвости, каких он в себе и не подозревал. Он посмотрел на часы:

– До Огайо примерно пятьсот миль по воздуху. Успеем до темноты?

Последовало пожатие плечами стоимостью в несколько миллиардов долларов.

– Нет проблем. Вертолет отвезет тебя в Ла Гуардия, там стоят наши самолеты. Тебя высадят в ближайшем к Чилликоту аэропорту. Пока летишь, велю помощнику, чтобы тебя встретила машина.

Рассел утратил дар речи, стоя у письменного стола человека, которого боялся всю жизнь. И произнес единственное, что пришло в голову:

– Не знаю, как благодарить тебя.

– Есть способ.

Дженсон Уэйд достал из внутреннего кармана пиджака бумагу с обязательством Рассела, подался вперед и положил ее на середину стола. Потом с очень довольным видом снова откинулся на спинку кожаного кресла:

– Поработаешь на меня три года, забыл?

Глава 32

– Сигарета найдется?

Рассел проснулся, спрашивая себя, какого еще черта…

И почти вплотную увидел перед собой исхудалую небритую физиономию и маленькие, гноящиеся глаза, уставившиеся на него. Из-под грязного воротника рубашки ползла к уху татуировка. Изо рта разило спиртным и гнилыми зубами.

– Что?

– Сигарета найдется?

Рассел мгновенно сообразил, где находится. Сел, почувствовав, как хрустнули суставы. Ночь, проведенная на топчане в камере, оказалась весьма некомфортной. Когда его арестовали накануне вечером, этого тощего оборванца здесь не было. Наверное, поместили сюда, когда он спал. Рассел так устал, что ничего не слышал.

Человек подтвердил свое пристрастие к курению, продолжая расспрашивать глухим голосом:

– Так найдется у тебя сигарета?

Рассел поднялся, и человек невольно отступил.

– Здесь нельзя курить.

– Слушай, парень, да я уже в тюрьме. Что еще, по-твоему, они могут сделать со мной? Арестовать?

И товарищ по камере хрипло рассмеялся собственной шутке. У Рассела не было ни сигарет, ни настроения продолжать разговор.

– Оставь меня в покое.

Поняв, что сигареты не будет, человек проворчал какое-то невнятное ругательство, ушел к топчану у противоположной стены и улегся на него, сунув под голову вместо подушки свернутую куртку.

И тут же захрапел.

Рассел подошел к решетке. Коридор уходил влево, справа угадывалась камера, откуда не доносилось никаких звуков. Должно быть, добропорядочные жители Чилликота нечасто давали властям повод навещать их.

Он тоже улегся на свой топчан, глядя в потолок, похоже, недавно побеленный, и стал думать о том, что вот опять, в который уже раз, ночует в тюрьме.

Отец оказался верен своему слову.

Через пять минут после того, как Рассел поднялся на крышу здания, на посадочную площадку, оборудованную на ней, легко опустился вертолет. Пилота, видимо, предупредили о срочности дела, потому что он не выключил двигатель.

Какой-то мужчина выбрался с пассажирского места и направился к Расселу, согнувшись пополам, чтобы преодолеть ветер, создаваемый лопастями. Он взял его под руку и, жестом показав, что двигаться нужно именно так, проводил к машине.

Минута на то, чтобы закрыть дверь и пристегнуть ремень, – и вот они уже в воздухе. Город пронесся под ними на полной скорости и очень быстро превратился в посадочную полосу для частных самолетов в аэропорту Ла Гуардия. Пилот посадил вертолет рядом с маленькой, изящной «Сессной СJ1 + » с логотипом «Уэйд Энтрепрайз».

Двигатель уже работал, а возле трапа ждала стюардесса, блондинка в светло-коричневой форме со светлой кофточкой – ансамбль напоминал цвета фирмы. Рассел направился к ней, слыша за спиной шум удаляющегося вертолета.

–  Здравствуйте, мистер Уэйд. Меня зовут Шейла Лавендер. Буду сопровождать вас в полете.

Она указала на вход.

–  Прошу.

Рассел поднялся и оказался в небольшом элегантном салоне с четырьмя удобными креслами для пассажиров. В кабине сидели два пилота. Перед ними сверкало море всяких лампочек и диодов, смысл которых совершенно непостижим для непосвященных.

Подошла Шейла.

–  Располагайтесь, мистер Уэйд. Могу предложить вам что-нибудь выпить?

Рассел сел, почувствовав спиной мягкое объятие кожаного кресла. Не без сарказма подумал, что правила в отношении алкоголя здесь куда менее строгие, чем у Вивьен.

–  Нет ли в этом самолете бутылки виски из личной коллекции моего отца?

Стюардесса улыбнулась:

–  Да, мы запаслись.

–  Очень хорошо. Тогда я глотнул бы немножко. Со льдом, если можно.

–  Сию минуту.

Стюардесса отошла к небольшому бару, а в динамике прозвучал голос пилота:

–  Мистер Уэйд, я командир Маркус Хэтти. Добрый вечер, и добро пожаловать на борт.

Рассел ответил приветственным жестом в сторону кабины.

–  Мы выбрали этот самолет за его размеры, которые позволяют взлетать и приземляться на посадочной полосе аэропорта в округе Росс. К сожалению, сейчас проблема с вылетом. Мы на листе ожидания, и боюсь, придется подождать несколько минут, прежде чем взлетим.

Рассела охватила досада. Если бы только спешка могла заменить скорость, то пешком он добрался бы до Чилликота быстрее, чем на этом самолете.

Появление Шейлы с бокалом в руке несколько успокоило его. Глядя в окно, он потягивал виски, стараясь не нервничать. Спустя пятнадцать нескончаемых минут они двинулись с места и выехали на взлетную полосу. Мощный рывок двигателя, минутное ощущение невесомости – и вот они уже в небе, разворачиваются и направляются в Чилликот, штат Огайо.

Рассел посмотрел на часы, потом на солнце у горизонта, пытаясь угадать, когда же они прилетят. И, словно в ответ, снова раздался голос пилота.

–  Наконец-то взлетели. Рассчитываем прибыть на место менее чем через два часа.

В пути Рассел попытался пару раз позвонить Вивьен из кабины пилота, но ее телефон все время был занят. Рассел представил себе, как в этой сложной ситуации она без конца звонит сама и звонят ей. К тому же при том, как они расстались, он весьма сомневался, что она захочет с ним говорить.

Слово дал тебе капитан, а не я…

При воспоминании об этом напиток внезапно сделался горьким. Ничего, вкус изменится, когда он возьмет реванш, сообщив ей, что сам, один отыскал того, кого они напрасно разыскивали вместе.

Миновала пара столетий и еще пара порций виски, когда голос пилота сообщил, что они приземляются в аэропорту назначения. И опять, как несколько дней назад, они летели во мраке. Однако на этот раз огни внизу показались ему более обнадеживающими. Но не позволили забыть об обещании безумного убийцы.

Приземлились они великолепно, самолет остановился прямо перед терминалом. Когда наконец дверь открылась и Рассел ступил на землю, перед ним предстала, по сути, та же картина, что и в маленьком аэропорту Хорнелла.

Возле низкого и длинного здания ожидал человек, стоявший у машины– « мерседеса», черного лимузина, чистого, сверкающего в свете фонарей. Рассел подумал, что отец не поскупился на расходы, затем вспомнил, что за эту роскошь ему еще предстоит немало попотеть, но тут же перестал укорять себя и успокоился, решив, что заслужил ее.

Когда он подошел к машине, к нему обратился высокий худой человек, похожий на служащего похоронного бюро, который привык сдавать в аренду гробы, а не автомобили.

–  Мистер Рассел Уэйд?

–  Да, это я.

–  Ричард Боллинг из компании по прокату автомобилей «Росс Рентал Сервис».

Ни один из них не протянул руку в знак дружеского приветствия. Рассел подозревал, что мистер Боллинг с некоторым презрением относится к тем, кто прилетает на личном самолете и садится в поданный ему тут же на поле «мерседес». Даже если подает его он сам.

–  Это машина, которая заказана для вас. Водитель нужен?

–  В ней есть спутниковый навигатор?

Боллинг с недоумением посмотрел на него:

–  Конечно.

–  Тогда поведу сам.

–  Как угодно.

Он подождал, пока мистер Боллинг заполнит документы с его данными, подписал их и сел за руль.

–  Назовите мне, пожалуйста, адрес офиса местного шерифа.

–  Северная Пейнт-стрит, 28. В Чилликоте, разумеется. Не подбросите меня в город?

Рассел улыбнулся ему с видом сообщника и включил двигатель:

–  Нет, конечно.

Нисколько не считаясь с законной тревогой мистера Боллинга за свое детище, он так рванул с места, что шины завизжали.

Ведя машину, настроил навигатор. На экране обозначился маршрут и пункт прибытия, находившийся в девяти милях, время пути – примерно двадцать минут. Рассел позволил четким командам механической девушки вести его до тех пор, пока она не посоветовала свернуть на Сто четвертую магистраль.

Приближаясь к городу, он стал обдумывать дальнейшие действия. Никакого конкретного плана расследования у него не было. У него имелось только имя. И снимки. Прежде всего он получит сведения у шерифа, а потом станет действовать по обстоятельствам. Он приехал сюда, следуя интуиции и импровизируя. И намерен продолжать в том же духе.

Глядя на длинную прямую линию дороги, он, сам того не заметив, до отказа утопил педаль газа и ехал так до тех пор, пока разноцветные мигающие огни и резкий вой сирены не призвали его к ответу.

Он остановился у обочины, ожидая неизбежного появления полицейского, и опустил стекло – как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот отдает ему честь.

–  Здравствуете, сэр.

–  Здравствуйте, офицер.

–  Будьте добры, ваши права и техпаспорт.

Рассел протянул ему документы на машину, сертификат аренды и права. Местный страж порядка – коренастый тип с широким носом и рябой кожей – изучил их, но не вернул.

–  Откуда приехали, мистер Уэйд?

–  Из Нью-Йорка. Я только что приземлился в аэропорту Чилликота.

Кривая ухмылка пояснила Расселу, что он допустил ошибку. Видимо, у копа был такой же склад ума, как у мистера Боллинга.

–  Мистер Уэйд, боюсь, у нас проблема.

–  В чем дело?

–  Вы ехали со скоростью ружейной пули. А судя по вашему дыханию, пуля эта еще и немного навеселе.

–  Офицер, я не пьян.

–  Это мы скоро узнаем. Достаточно надуть пузырь, как делали в детстве.

Рассел вышел из« мерседеса» и последовал за полицейским в его машину. Сделал то, что его попросили, но, к сожалению, результат оказался не такой же, как в детстве. Виски из личной коллекции Дженсона Уэйда не позволил его дыханию остаться по-детски чистым.

Коп смотрел на него с довольным видом.

–  Придется пройти со мной. Пойдете добровольно или надеть наручники? Напомню, что сопротивление аресту – отягчающее обстоятельство.

Рассел слишком хорошо понимал это. На собственном опыте усвоил.

–  Наручники не нужны.

Ради спокойствия мистера Боллинга он оставил «мерседес» на парковке и сел в патрульную полицейскую машину. Выходя из нее на Северной Пейнт-стрит, 28, утешился мыслью, что так или иначе он все-таки нашел офис шерифа, который искал.

Шаги в коридоре заставили его подняться и подойти к решетке. Вскоре возле двери в камеру остановился человек в форме.

– Рассел Уэйд?

– Это я.

Без особой вежливости полицейский кивнул ему головой с жидкими волосами. Он казался родным братом того типа, что храпел на соседнем топчане.

Возможно, так и было.

– Иди, прибыло подкрепление.

Щелкнул замок, скрипнула решетка, Рассел последовал за ним по коридору и остановился у деревянной двери с табличкой, на которой значилось: «Томас Блейн – шериф округа Росс». Полицейский постучал и, сразу же открыв дверь, знаком велел войти.

Накануне днем Рассел уже побывал почти в такой же ситуации. Он хотел было сказать своему конвоиру, как хорошо, что его не заставили ждать так же долго, как в приемной у отца, но потом счел это не совсем уместным.

В кабинете находились двое и стоял легкий запах сигар. За столом, заваленным бумагами, без сомнения, сидел тот, о ком сообщала табличка на двери, – Томас Блейн. Высокий, с густыми седыми волосами, с ясным и твердым взглядом. Мундир подчеркивал его худощавую фигуру и в то же время придавал необходимую солидность.

Другой, сидевший у стола, был адвокатом. Хотя внешность никак не выдавала его профессию, о ней говорил сам факт его присутствия и слова полицейского о прибывшем подкреплении. Подтверждение последовало сразу же, как только этот тип, миролюбивый на вид, но с цепким взглядом, поднялся и протянул ему руку.

– Здравствуйте, мистер Уэйд. Я Джим Вудстоун, ваш адвокат.

Накануне вечером Рассел воспользовался единственным дозволенным телефонным звонком и позвонил в самолет по номеру, который ему оставила стюардесса. Объяснил ситуацию, попросил связаться с отцом и поставить его в известность. Ему показалось, что Шейла Лавендер нисколько не удивилась его сообщению.

Рассел пожал адвокату руку:

– Рад познакомиться с вами, адвокат.

Потом он обратился к человеку за письменным столом:

– Здравствуйте, шериф. Мне очень жаль, что доставил вам некоторое беспокойство. Я не нарочно.

При репутации, какой он славился, подобная уступчивость немало удивила обоих представителей закона, которые неожиданно на какое-то время оказались по одну сторону баррикады. Блейн качнул головой.

– Вы – Рассел Уэйд, тот богач?

– Тот богач – мой отец. Я – тот безобразник, который лишен наследства.

Шериф улыбнулся в ответ на эту краткую и исчерпывающую характеристику.

– О вас много говорят, и, я думаю, не без оснований. Верно?

– Ну, я бы сказал, да.

– Чем занимаетесь в жизни?

Рассел улыбнулся:

– Когда не даю повода сажать меня в тюрьму – журналистикой.

– В какой газете работаете?

– В данный момент ни в какой. Я – свободный художник.

– И что же вас привело в Чилликот?

Вмешался адвокат Вудстоун. Профессионально и осторожно. Нужно ведь каким-то образом оправдать счет, который он выставит фирме «Уэйд Энтерпрайз».

– Мистер Уэйд не обязан отвечать, если не считает это необходимым.

Рассел жестом дал понять, что все в порядке, и удовлетворил любопытство шерифа. Тем более что в данном случае это оказалось нетрудно. Стоило всего лишь сказать правду.

– Я пишу статью о Вьетнамской войне.

Блейн удивленно приподнял бровь, слегка подражая какому-то киногерою:

– Она еще интересует кого-то?

Больше, чем вы можете себе представить…

– Остались некоторые неясные моменты, и, мне кажется, общественность должна узнать о них.

Он заметил на столе шерифа пухлый коричневый конверт, и ему показалось, что вчера вечером именно в него переложили содержимое его карманов, прежде чем сфотографировать, взять отпечатки пальцев и толкнуть в камеру.

– Это мои мелочи вот тут?

Шериф взял конверт, извлек содержимое и положил на стол. Подойдя ближе, Рассел убедился, что все на месте. Часы, бумажник, ключи от «мерседеса»…

Взгляд шерифа упал на фотографию парня с котом, и на лице его изобразился вопросительный знак. Он откинулся от спинки кресла и поставил локти на стол.

– Можно?

Рассел ответил утвердительно, хотя и не совсем понял, на что дает согласие.

Шериф взял снимок и некоторое время рассматривал. Потом вернул его на место, к личным вещам Рассела.

– Не скажете ли мне, откуда у вас этот снимок, мистер Уэйд?

И тут же выразительно посмотрел на адвоката.

– Естественно, он может не отвечать, если не сочтет это необходимым.

Рассел не дал адвокату вставить слова и будто бросился в пропасть:

– По моим сведениям, этот парень погиб во Вьетнаме, и его звали Мэтт Кори.

– Совершенно верно.

Эти слова прозвучали для Рассела, словно хлопок раскрывшегося надежного парашюта.

– Вы знали его?

– Мы работали вместе в молодости. В свободное время я подрабатывал ради нескольких долларов каменщиком на стройках. Он был на пару лет старше меня и служил на одном предприятии, где я тоже проработал однажды целое лето.

– Помните, как оно называлось?

– Ох, ну, это фирма Бена Шепарда. У него имелся склад в Норт-Фолк-Виллидже. К Мэтту он относился как к сыну, парень даже жил у него в пристройке к ангару.

Блейн указал на один из снимков:

– С Вальсом, этим забавным трехлапым котом.

Без особой надежды Рассел задал следующий вопрос:

– А этот Бен Шепард еще жив?

Ответ шерифа прозвучал неожиданно и даже с некоторой ноткой зависти:

– Как никогда. Этот старый хрыч пышет здоровьем и прямой, как столб, хотя ему почти восемьдесят пять. И, я уверен, еще трахается, как кролик.

Рассел подождал, пока хор ангелов, звучавший в голове, закончит свою осанну в его честь.

– Где его найти?

– В Стейт-Миллс, там у него дом, недалеко от его старого склада. Вот адрес.

Блейн записал и положил листок с адресом поверх снимков. Рассел счел это за доброе предзнаменование. Фотографии положили начало расследованию. Он наделся, что написанное на бумаге станет адресом конца.

Он почувствовал, как нетерпение трепещет в нем, словно бабочка.

– Я могу идти?

Блейн сделал выразительный жест, отпускающий его на свободу:

– Конечно. Ваш адвокат и денежный залог, который он внес, говорят – можете.

– Сердечно благодарю вас, шериф. Несмотря на обстоятельства, рад был познакомиться.

Вудстоун поднялся и обменялся с шерифом рукопожатием. Ясно, что подобные встречи – обычное для них дело, при том что оба работали в таком маленьком городке, как Чилликот.

Рассел направился к выходу и уже открыл дверь, когда шериф остановил его:

– Мистер Уэйд.

Рассел обернулся, держась за дверную ручку, и посмотрел в светлые глаза шерифа.

– Да?

– Раз уж вы подвергли меня допросу, могу ли и я спросить вас кое о чем?

– Да, конечно.

– Почему вы интересуетесь Мэттом Кори?

Рассел бессовестно солгал, всеми силами стараясь не выдать себя:

– Надежные источники утверждают, что этот парень совершил подвиг, но о нем никто не знает. Я готовлю статью, в которой расскажу о его заслугах и о героических подвигах других таких же безвестных солдат, как он.

Он не стал задумываться о том, не вызовет ли такой патриотический тон сомнений у опытного представителя закона. Мысленно он уже сидел перед старым строителем по имени Бен Шепард. При условии, конечно, что этот старый хрыч, как назвал его Блейн, согласится поговорить с ним. Рассел помнил, какого труда стоило добиться встречи с другим старым хрычом – своим отцом.

Вместе с Вудстоуном Рассел прошел через вестибюль, где у стойки сидела девушка в форме, а за столом что-то писал другой дежурный, и, едва вышел на улицу, сразу почувствовал, что вновь оказался в Америке. Чилликот – миниатюрная копия страны со всеми ее достоинствами и недостатками. Машины и люди, перемещающиеся между зданиями, вывески, дорожные указатели, запрещающие въезжать и останавливаться, светофоры. Все, что построила страна, побеждая и проигрывая войны, в свете славы и в полумраке растерянности. Неизменно расплачиваясь за все собственной шкурой.

Рассел увидел на другой стороне улицы взятый напрокат «мерседес». Адвокат, заметив его взгляд, указал на машину.

– Мистер Боллинг прислал человека со вторым комплектом ключей забрать машину. Я распорядился, чтобы ее вернули вам сюда.

– Прекрасная работа. Благодарю вас, мистер Вудстоун. Передам это человеку, который с вами связался.

– Это был ваш отец лично.

Рассел не сумел скрыть удивления:

– Мой отец?

– Да. Поначалу я подумал, это шутка, но когда услышал, что вы арестованы…

Адвокат умолк, чтобы не сказать лишнего. Что Рассел Уэйд угодил в камеру за превышение скорости и вождение в состоянии алкогольного опьянения, его как раз ничуть не удивило. А вот услышав, как сам Дженсон Уэйд представляется ему по телефону, он едва поверил своим ушам.

Рассел скрыл желание улыбнуться, почесав нос:

– Как, по-вашему, отец был рассержен?

Адвокат пожал плечами, как бы сбрасывая смущение:

– Вот это и ввело меня в заблуждение. Когда я услышал его по телефону, мне показалось, он с трудом сдерживает смех.

Рассел все-таки позволил себе улыбнуться.

Обнаружить спустя столько лет, что Дженсон Уэйд обладает чувством юмора, было по меньшей мере странно. Он задумался, сколь многого еще не знает о своем отце. И тут же сам себе с горечью ответил – наверное, столько же, сколько отец не знает о нем.