Текст книги "Смертельно опасны (антология)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Гарднер Дозуа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 51 страниц)

– Клан Маккензи – это суверенное государство. Мы не связаны юридической системой Соединенных Штатов Америки и не следуем ей, потому что она абсолютно бесполезна в мире, в котором мы живем. Следовательно, мистер Пирс, вы более не в Канзасе, и мы не позволим вам жонглировать юридическими софизмами или пытаться тянуть время, чтобы как-нибудь да выскользнуть – нет, не позволим!

Теперь я предоставляю вам слово. Когда я скажу, что вы умолкаете, вы закрываете рот и сидите молча. Когда я задам вопрос, вы ответите на него прямо. Никаких посторонних речей, помимо ответа на вопросы, заданные вам, до тех пор, пока я не позволю вам говорить свободно. Вы все поняли?

Она увидела хитрый блеск его глаз, когда он кивнул, и кивнула в ответ.

– Согласны ли вы только отвечать на заданные вопросы и молчать, когда вам прикажут?

То, как он оскалил зубы, убедило ее, что он хорошо понимает ситуацию. Он кивнул медленно, словно у него затекли сухожилия шеи.

– При необходимости будет использован кляп. Предупреждаю: попытка обвинять вашу жертву влечет за собой кляп. Изнасилование – это преступление против Самой Богини и оскорбление Рогатого Лорда, ее любовника и супруга. Это подлое издевательство над Великим Ритуалом, которым мы созданы и на котором держится мир; оставить содеянное безнаказанным значило бы подвергнуть себя опасности Их гнева.

У нас здесь религиозная свобода, и вы будете наказаны за ваше преступление против Дебби Мейджер, а не против Сил, создавших и формирующих этот мир, кем бы мы их ни считали. Однако оскорбление наших моральных принципов – это богохульство, и за него последует суровое наказание. А вы… вы же насильник.

Она кивнула Алексу, и тот развязал кляп. Билли Боб выплюнул ком, давивший ему на язык, сделал вдох… и замер, встретившись с ней глазами. Она не отводила их, пока он не выдохнул, слегка зашатавшись.

– Уже лучше, – одобрила она. – Вы изнасиловали Дебби Мейджер?

Он снова вдохнул, посмотрел на нее… и заколебался.

– Вы не можете этого доказать! – контратаковал он.

– Почему же? Вы уверены, что никто вас не видел?

– Конечно… Никто меня не видел. Меня там не было!

Джунипер скорчила гримасу.

Отреагировал, – подумала она. – На Перри Мейсона его не возьмут.

Джунипер кивнула.

– Мы не основываемся на том, видели вас люди или нет. Доказательство, как вы это называете, всегда вопрос веры. А все в Дун Оенах верят, что вы сделали то, в чем вас обвиняют, основываясь на наблюдениях, передвижении и знании, кто и что вы такое. Ваша вина была установлена, к удовлетворению Дуна, и я это принимаю.

Показания Дебби – без свидетелей – и осмотр ее тела достаточны, чтобы убедить нас в том, что она была изнасилована. Ее попытки избежать ваших постоянных приставаний достаточны, чтобы осудить вас в глазах общества. Отметки вашего перстня в трех местах на ее теле тоже весьма красноречивы. Заметьте, я не прошу вас выйти вперед и признаться в том, что вы виновны. Это было установлено вчера после полудня, когда вы сидели под замком, а Джуди Барстоу Маккензи осматривала Дебби. Вы тот, кто ее изнасиловал. Моя задача – решить, что с вами делать.

Ключевой принцип в Клане Маккензи – принцип виры или компенсации. За вред, нанесенный собственности, или невыполнение собственной квоты вы можете быть осуждены на принудительные работы за причиненный вами вред. Повторные нарушения влекут за собой изгнание голосованием сообщества.

Нарушение прав другого лица – это может быть злостная клевета, физическое нападение или вред, причиненный собственности человека или его скоту, – определяется единственным вопросом: насколько опасен виновный? На нас лежит ответственность. Мы не можем выпускать опасного человека в мир, если мы достаточно убеждены в том, что он или она нанесут вред другому человеку.

В случае убийства обстоятельства и причина смерти должны быть установлены медэкспертом, которого назначает Оллам Дуна, и решение будет зависеть от результатов обследования и выводов Оллама и Оэнаха.

Она видела, что Билли Боб расслабился. И пожал плечами. Поразмыслив несколько секунд, она кивнула ему:

– Я приняла решение. Вы хотите сказать свое последнее слово?

– Конечно! – сказал он, усаживаясь. – Верните мне мой велосипед, переметные сумы с достаточным количеством еды, и я рвану на север быстрее, чем дверь коснется заднего колеса!

Члены Дуна Карсона зашевелились, на многих лицах был гнев, некоторые без слов, криком выражали свою ярость и возмущение. Билли Боб завертелся на стуле, но Сэм держал его за плечо, а вырваться из этого захвата шансов было не больше, чем из тисков.

– Что касается Дуна, вы не наработали даже на столько, чтобы оправдать свое пребывание здесь в течение четырех месяцев. Пришли вы ни с чем, кроме старого велосипеда, который с тех пор давно разобрали на запчасти.

– Вашу мать! – заорал Билли Боб. – Это мой велосипед, и вы должны мне!

– Нет, – сказала Джунипер. – Это вы должны Клану за четыре месяца. За жилье и кормежку. Жилье оценивается в пинту пшеницы за день, еда – три пинты пшеницы за день. В сумме – за сто двадцать шесть дней. Чуть больше пяти бушелей зерна.

– Вы с ума сошли, – сказал он, выкатив глаза. – Откуда я возьму зерно?

– Из пота на лбу! – клокочущим от гнева голосом выкрикнул Брайен.

Билли Боб крутнулся на стуле, но тут заговорила Джунипер, голосом твердым, как алмаз:

– Стоп. Это слушание касается всей общины. Причинение телесного вреда важнее всего прочего.

Она дождалась полной тишины и продолжила:

– Хочет ли кто-либо из Оэнаха высказаться насчет возможности того, что Билли Боб, будучи изгнан, изнасилует другую женщину?

Один из подростков – оуэн, напомнила она себе, – поднял руку.

– Могу я сказать? – спросил он. Джунипер нахмурилась, когда мать мальчика потянулась было к его плечу, но тут же убрала свою руку.

– Да. У тебя есть право говорить, но не голосовать.

– Он… Вчера рано утром, да и прежде он работал рядом со мной. Я хотел сменить место, но Брайен настоял, что это негативно скажется на моральном состоянии других и что я должен найти в себе силы игнорировать его. Но он болтал без умолку. Говорил отвратительные вещи о Дебби. Все время говорил о ней. Иногда рассказывал о других женщинах, не отсюда, и не все из них были с реки Худ. Он смеялся, хихикал… как будто это было забавным – рассказывать мне об этом, и я орал, чтобы он заткнулся, потому что он рассказывал, как проделывал мерзкие вещи.

Джунипер не положила голову на стол, не закричала, не затряслась от ярости. Но позыв к этому был сильный.

– С кем-нибудь еще случалось нечто подобное?

Она поморщилась как от боли, и с ней весь Оэнах. Все поднятые руки принадлежали группе оуэн, и маленькая ручка тянулась вверх из сектора малышей.

Красное лицо Брайена побелело, и он обнял Ребекку. Рука их тринадцатилетней дочери тоже тянулась вверх. Джунипер считала.

– Неспособность должным образом справиться с проблемой, которая сделала ваших детей беззащитными перед лицом насильника. И он воспользовался вашей беззаботностью. Девять оуэн и трое маленьких детей стали жертвой домогательств, физических или вербальных. Оэнах Дуна Карсона, прежде чем я продолжу: ваш Оллам не оправдал ваше доверие. Хотите ли вы избрать новый Оллам?

Весь Оэнах забурлил, люди поворачивались к соседям, громко обсуждая происходящее. Синтия и Рэй тесно прижались к своей матери. Все трое плакали. Ребекка и Брайен, открыв объятия, ждали Сару, которая в слезах бежала к ним.

– Вы сказали Дебби не гнать волну и не провоцировать его…

Эйлир, с крепко зажатой ручкой и мрачным лицом, повернулась к матери.

Какой же это ящик Пандоры, мамочка моя, – кивнула ей Джунипер. – Я все думаю, что мы поняли и Большую Перемену, и все малые перемены. А проблемы возникают снова и снова.

Поднялся какой-то мужчина, обвел взглядом весь Оэнах и смял свою кепку в руках. Кивки и ободряющие жесты придали ему смелости, и он шагнул вперед.

– Меня зовут Джош Хитроу. До Перемены я считал себя вроде как язычником. Признать Богиню мне было несложно, но я, по правде говоря, не хотел становиться полноценным священником. Но, как бы то ни было, Оэнах просил меня высказаться от имени их всех. И суть в чем: не думаю, что любой из нас лучше справился бы с проблемой. Это же отстой – выгнать кого-то, обрекая на голодную смерть… или на то, что его поймают Пожиратели… а так бы оно и вышло. Но… вещи меняются. Нам придется работать над этим и будет нелегко понять, как все произошло.

Когда случилось реальное событие, Брайен отреагировал, и быстро. Я думаю, мы все понимаем, что это один из преподанных жизнью уроков, и нам нужно сделать все, чтобы подобное никогда не повторилось. Но, похоже, никто не хочет, чтобы Карсонов пнули с их должности. Они хорошие люди, добросовестные, к тому же это была их земля, переходила из поколения в поколение. И, кгм, может быть нивам пришлось бы не по нраву, если бы мы что-то изменили с Карсонами.

Он снова обвел всех взглядом и резко сел. Джунипер, пока он говорил, внимательно всматривалась в лица сидящих.

– Значит, с этим согласны все?

– Да!

– Очень хорошо. Брайен, тебе и Ребекке надо будет пройти в Зал. Думаю, и я тоже приду туда. Поизучаем разные ситуации, поработаем над стратегией их разрешения. Шерон, Синтия и Рэй проведут несколько часов с Джуди, рассматривая свою будущую ответственность. Закончив с этим вопросом, я выношу приговор.

– Эй! Стоп! Меня еще не признали виновным… я еще не осужден!

Глаза Пирса вылезли из орбит, когда иллюзии внезапно сменились ужасом.

– Разве ты не слышал, что я уже сказала тебе: я приехала не для того, чтобы решать вопрос о твоей вине или невиновности. Я здесь для того, чтобы вынести тебе приговор.

Билли Боб завелся, выкрикивая ругательства и отрицая свою вину, и Сэм сунул кляп на его прежнее место. Резкий удар по ногам, и он рухнул на колени, сопя и втягивая воздух носом, а стражник держал его за прядь волос.

Джунипер встала и снова подняла свой жезл:

– Слушайте слово Оллама Бритем Клана Маккензи!

Воцарилась тишина, которую нарушало только тяжелое дыхание мужчины с кляпом во рту и далекое ржание лошади.

– Дун Карсон примет двух обученных жриц и одного жреца в свой Дун, дабы они помогли тем, чьи сердца были ранены действиями этого человека. Они не станут членами Дуна, но будут работать, как и все остальные.

У Дебби будет шесть месяцев на то, чтобы решить, хочет ли она остаться в Дуне Карсона, или присоединиться к другому Дуну, или же вести группу к северу, чтобы заявить свои права на земли у Лебанона, самой сделавшись главой Оллама. Если она решит покинуть Дун Карсона, Дун Карсона выделит ей наследство, эквивалентное ее усердной работе, как было отмечено Брайеном Карсоном в этой ведомости. Дун Джунипер окажет ей поддержку за ее отказ на право владения землей в Силвертоне, которое она уступила Клану. Дун Карсона добавит к этому виру – дополнительную пятую часть – за то, что она была жертвой сексуальных домогательств в течение четырех месяцев, и принесет ей формальные извинения.

Джунипер встала и взяла у Чака копье. Она направила его в сторону скорчившегося тела Билли Боба, и свет заиграл на острие, вспыхивая на выгравированных буквах Огхэма.

– Этот человек – бешеный пес. Он нападает на юных, уничтожая как репутацию своих жертв, так и их честь и чистоту. Обычное изгнание не защитит нас от него. Он сможет вернуться в любой момент, чтобы прятаться и нападать на нас и наших людей украдкой, зная все наши защитные меры. Или же он найдет других и будет охотиться на них. Мы должны устранить его из этого мира, потому что мы ответственны за него. Мы нашли его в нашем гнезде, на нашей земле, отравляющим наших людей. Прошлой ночью я с советниками обсудила возможные изменения в законе. Мы определили ритуал, и, следуя ритуалу, мы свершим казнь. Пусть Стражи Северных Врат судят его; пусть он заплатит за содеянное и познает себя в Стране Лета.

Смерть – страшная вещь, и все мы за прошедший год сталкивались или со смертью, или с опасностью смерти. В первые часы Перемены я убила человека, спасая другого. Но мы не можем допустить, чтобы это нас ожесточило, как и не можем просто об этом забыть. И потому Дун Карсона приведет приговор в исполнение. Не будем прятать от себя то, что это было наше решение, и перекладывать тяжесть ответственности на плечи других.

Билли задергался и попытался выпрямиться сильным рывком. Его крик был заглушен кляпом, но он метался, пока волосы, за которые держал его Сэм, не стали выдираться прядями.

Сэм с задумчивым видом пнул его в живот.

– На твоем месте я бы унялся. Иначе будет еще больнее.

Чак поднял над головой глиняный горшок.

– В этой урне пятьдесят три камешка. Шесть зеленых, четыре красных, один черный и сорок два синих. Каждый взрослый вытащит один камешек. Шестеро, вытащившие зеленые, будут копать могилу: шесть футов в глубину, шесть в длину и три фута в ширину.

Он указал рукой на не занятый никем северо-восточный угол перекрестка, где в землю были воткнуты три лопаты.

– Четыре красных камешка для тех четверых, кто будет сопровождать его к месту казни и удерживать там. Черный камешек – для палача. Все, кто старше шестнадцати, должны наблюдать за казнью. Дети от четырнадцати до шестнадцати могут присутствовать с разрешения родителей. Более юные вернутся в Дун, где не будут видеть или слышать происходящее.

Тело Билли Боба отчаянно задергалось. Резкая вонь внезапно разлилась вокруг, когда он непроизвольно обделался и потерял сознание. Джуди жестом подозвала свидетелей из других Дунов. Они раздели обмякшего Билли Боба, подтерли его тряпками и надели на него старый купальный халат из полиэстра, морщась от отвращения.

Сэм Эйлуорд хмыкнул.

– Я бы заставил его самого рыть яму, – сказал он мягким голосом.

Глиняный горшок пошел по кругу всего Оэнаха. Некоторые сразу хватали камешки, некоторые колебались, кое-кто поднял свои над головой, другие смотрели на них, прежде чем разжать пальцы. Один или два человека облегченно всхлипнули, увидев, что вытащили синие камешки. Постепенно шесть человек прошли к лопатам, начали размечать могилу и копать, наваливая землю на брезент. Четверо человек – трое мужчин и женщина – подошли и встали над лежащим телом. Внезапный торжествующий крик раздался в павильоне, и женщина, которая не была знакома Джунипер, подошла к Билли Бобу и раскрыла сжатую ладонь. На его рубашку упал черный камешек.

– В десятку, – сказал Брайен. – Она пыталась заставить нас сделать что-то с этим типом. И угрожала сделать это сама.

Джунипер поморщилась.

– Что ж, если только она не хладнокровный убийца, то получит именно тот урок, который я рассчитывала преподать всему Дуну и половине Клана Маккензи о расплате и наказании.

– Леди, – сказал Брайен, – Саре всего тринадцать, но она хотела бы остаться… И мы с Ребеккой считаем, что ей стоит присутствовать.

Джунипер потянулась за Руди, приподняв плед и блузу, чтобы покормить капризничающего малыша. На мгновение заколебалась, затем сконцентрировалась на том, чтобы пристегнуть Руди. Несложное дело, но обычно она не кормила его, прикрывшись шалью.

Что мы будем делать, когда бюстгальтер для кормления разойдется по швам? Остаться… ох!

Когда Руди начал сосать грудь, она встретилась глазами с Сарой.

– Почему? – спросила Джунипер.

Девочка выглядела гневной и готовой расплакаться.

– Он… он угрожал убить меня. Сказал… он сказал, что убил кролика Фу-Фу и убьет меня точно так же, запросто.

Девочку, казалось, вот-вот стошнит, и Джунипер заставила себя, приподняв бровь, посмотреть на Брайена. Крупный мужчина мрачно покачал головой:

– Вы знаете, Леди, я не исповедовал вашу религию. Но, похоже, Всемогущий врезал мне по башке за беззаботность.

Да, кролик был убит. Я пытался убедить ее, что это сделал койот, но и сам в это не верил, а уж тем более она. Однако спорить она не стала. А кролик был нам нужен – он был ангорский пуховый, и мы надеялись специализироваться в разведении кроликов на шерсть. Сара пыталась найти таких же пушистых крольчат, но все было бы гораздо проще, если бы самец был жив.

Я уже несу чушь. Саре нужно видеть, что он действительно мертв. И мне тоже. Хотел бы я, чтобы он умер десять раз подряд.

Баюкая ребенка, Джунипер покачала головой.

– Для тебя легко и просто думать, что ты наказываешь его. И даешь предупреждение другим. Но это не совсем так. Думай об этом как об отбраковке стада. Это защитная мера, и мы собираемся проделать это как можно быстрее.

Она приложила младенца к другой груди и посмотрела на Сару:

– Я не хочу, чтобы ты это видела. Я понимаю, почему ты настаиваешь, но я не думаю, что это пойдет тебе на пользу.

Она взглянула на Брайена, потом на Ребекку.

– У вас есть более веские аргументы в пользу ее присутствия? Сомнений в том, что он мертв, ни у кого не будет.

Брайен в сомнении покачал головой:

– Знаете, Леди… В Библии сказано: плата за грех – смерть. Но мы давно, очень давно разучились понимать эти слова. Мы все сконцентрировались на Божьем даре жизни. Сколько людей могут попытаться жить по сакральным законам, как живете вы, Маккензи… и что это даст правосудию?

Чак, стоявший рядом с ними, покачал головой:

– Если ты думаешь, что в старом мире у нас было настоящее, чистое, неподдельное правосудие…

– Нет, – сказала Ребекка. – Оно было испорченным, преступники оставались безнаказанными… как мы едва не оставили безнаказанным этого человека. Но это не значит, что в старые времена было лучше. Закон был жесток и тверд. Мы и вправду этого хотим?

Она мотнула головой и посмотрела на свою дочь.

– Вправду? Ты боишься, что мы отпустим его, как они отпустили того учителя, хотя Мелли жаловалась на него?

Сара со слезами на глазах кивнула. Четверо взрослых покачали головами. Ребека повернула свою дочь к группе детей.

– Иди. Он умрет. А если он сбежит в этом драном купальном халате твоего дяди, я обещаю сказать тебе об этом.

Сара слегка поупиралась, но потом пошла к другим детям. Ребекка нахмурилась и вздрогнула, когда Брайен положил руку ей на плечо.

– В чем дело, любовь моя?

Она замотала головой:

– Просто мысль. Которую нам нужно будет обсудить позднее.

Копавшие могилу вылезли из ямы и вытащили стремянку за собой, вытирая пот со лба. Один из них застыл и смотрел на ладонь, которой вытирал пот, словно в шоке от того, что пот этот ничем не отличался от пота при любой другой работе. Остальные собрались вокруг ямы – на небольшом расстоянии, чтобы не обрушить ее края. Группа сопровождения пощечинами привела Билли Боба в чувство. Его подняли на ноги. Он дергался, но все четверо держали его крепко.

Однако он дергался слишком яростно для того, чтобы опустить его в прохладную суглинистую яму. Джунипер прошла вперед и встала у северного края могилы. Когда сопровождающие посмотрели на нее словно в поисках совета, она развела руками.

– Это ноша, которую Высшие Силы возложили на вас, друзья мои, – сказала она тихим голосом, перекрывающим, однако, полузадушенное хрюканье Билли Боба. – И нести ее вам.

Они поставили его в центре группы и посмотрели друг на друга. Один жестом дал понять, чтобы стремянку приставили к дальнему углу. Женщина и один из мужчин отошли от группы и спустились по лестнице вниз. С шокирующей внезапностью двое оставшихся мужчин схватили Пирса за руки и за ноги, качнули его над могилой и отпустили ноги. Он упал на дно ямы, и тут же двое, находившихся внизу, схватили его и придавили к земле. Она была влажной, коричнево‑серой, с червями, вылезавшими из комьев. От темной земли шел запах, суглинистый и густой. В нем ощущалась какая-то правильность.

Колышки и веревки накрепко припечатали его ноги и руки к земле.

– Леди, нам вынуть кляп? – спросил один из сопровождавших в тот самый момент, когда к яме торопливо подошла Джуди с испачканной одеждой и тряпками.

– Спросите его. И спросите самих себя. Хотите ли вы, чтобы он принял смерть молча, или предпочтете слышать его последние вопли? С чем вы хотели бы жить?

Они выбрались из ямы, все, кроме одного.

– Ну так?.. – спросил он.

Джунипер стояла, руки уже ныли от солидного веса девятимесячного младенца… Но она не передала его обратно Мелиссе.

Оэнах бормотал и перемещался, шептался и шелестел.

Джош Хитроу снова вышел вперед и осторожно встал на краю. Он посмотрел вниз и спросил:

– Чего ты хочешь? Убрать кляп до того, как тебя убьют, или оставить его на месте?

Джунипер услышала тяжелый удар. Мужчина на стремянке что-то нетерпеливо выкрикнул и спрыгнул вниз.

– Он хочет, чтобы мы убрали кляп, но ясно, что мы наслушаемся грязи! – крикнул он из ямы.

– Не тот класс, – с сожалением произнес Чак мягким голосом. – Ничего похожего на добрую старую традицию, когда английские разбойники гордо заявляли о своих подвигах, стоя на эшафоте.

Джунипер вздохнула и несильно пнула его в голень. Джош снова советовался с Оэнахом и Олламом.

Наконец он выпрямился:

– Нам не нужны его проклятия, и мы не хотим давать ему новую возможность вредить нам. Нам не нужна подпитка для наших ночных кошмаров. Оставим кляп на месте.

Джуди сбросила кучу грязного тряпья у подножия могилы.

Брайен вышел вперед, Рэй встал рядом с ним, бледный и дрожащий. Когда его дядя заговорил, он сделал глубокий вдох.

– Оэнах и Оллам единодушны в том, что, – Брайен на секунду бросил взгляд на Джунипер, – этот человек осквернил Великий Обряд и драгоценные таинства любви, изнасиловав вчера женщину Дуна. Долг за оскорбление Высших Сил остается на нем, но наше право судить его за преступление против нашей сестры. К тому же мы узнали, что он пытался еще и совратить наших детей. Бешеных псов должно уничтожать. И нет лекарства, которое стоило бы заплаченной нами цены… Мэйрид, ты готова?

Женщина, вытащившая черный камешек, выступила вперед. Как и у многих, ее лицо было бледным после осознания того, что ей предстоит сделать.

Это не в пылу битвы, когда наносишь удары вслепую, в ярости и страхе, – подумала Джунипер. – Это не кровь, закипевшая во время ссоры. Мы делаем это обдуманно и церемониально. У нас есть сомнения, но мы прячем их. Мы призываем Высшие Силы, мы говорим: Закон. Мы говорим: Народ. Мы говорим: Государство. Но то, что мы делаем, мы все равно делаем как люди.

Вождь Клана выступила вперед. Она с Чаком взяла копье, чтобы вручить его избранной. Джунипер дышала с трудом. Она почувствовала, как рука Верховного Жреца сжала рябиновое древко. Головка Эйлир тоже приблизилась к ней – не единственная из наблюдавших. Встряска, которую она ощутила, оставила после себя жар и гнев, но в целом это было напряженное ожидание удара молнии и что-то еще – возможно, зов…

– Этот человек когда-то был ребенком, – сказала она, и слова как бы сами всплывали из глубин ее существа. – Мать дала ему жизнь, и мать любила его. Ему были вручены великие дары: здоровое сильное тело, острый ум, ловкий язык, огромная воля к жизни, ведь иначе он не прожил бы так долго. Ему была дана жизнь, и как же бездарно он запорол ее для себя и для других.

Сейчас все взгляды сфокусировались на ней. Она заговорила громче:

– Разве вы не чувствуете гнев Высших Сил за то, что он сделал и что осквернил? За пренебрежительное отношение к Тайне, которую Они дали нам для нашей радости и для того, чтобы мы могли соединиться с Ними, принося жизнь в этот мир?

Пронесся шум, словно ветер по верхушкам деревьев, когда все согласно кивнули.

– Но сейчас мы поможем ему заплатить за свою вину. И этой жертвой мы умиротворим Их. Но даже во гневе Темной Матери присутствует любовь. Хранительница Законов сурова, но справедлива. За Вратами Земли Вечного Лета Правда открыта и обнажена, и он познает себя. Он сам решит, как исцелить себя и родиться заново в котле Той, кто Мать-Всех-Нас, родиться в жизнь, которую он изберет. Да будет так!

– Да будет так!

Мэйрид вздрогнула, когда Верховная Жрица и Верховный Жрец торжественно вручили ей копье.

– Это копье было сделано специально для этой цели и только для нее, – сказала Джунипер. – Оно было благословлено и посвящено этому.

Древко опасно закачалось, и Сэм поспешил на помощь.

– Вот, – сказал он. – Держи его, девочка. Дай я его переверну. Теперь наклони его над краем. А ты, Дэнни, направь его туда, куда я сказал тебе. Вот так. Теперь обе руки на древко… там, где я обернул его оленьей шкурой, чтобы руки не скользили. Один резкий удар. Не надо, чтобы он мучился. Сейчас оно под правильным углом. Лезвие войдет прямо в сердце, аккуратно и быстро. Давай.

Джунипер сохраняла спокойствие на лице усилием воли. Не требую ли я слишком многого? Может, следовало создать традицию с палачами в масках? Нет! Это наше правосудие, и мы должны сами открыто вершить его.

Мэйрид по-прежнему дрожала, и Брайен встал слева от нее, а Джош справа. Они положили руки на древко, над и под ее ладонью.

– Давай, – сказал Джош. – Ты должна это сделать. Но мы добавим наши силы к твоим. Это произойдет быстро.

Когда Мэйрид сглотнула и крепче сжала руку, Шерон и Ребекка шагнули вперед и положили руки ей на плечи. Джунипер видела, как женщина закрыла глаза… не для того, чтобы укрыться от зрелища, но чтобы почувствовать положение древка, – и затем она ткнула копьем резко и сильно.

Бритвенно острый наконечник рассек грудную клетку Билли Боба и вошел в сердце. Тело его дернулось один раз и затихло. Мужчина внизу, Сэм и Брайен надавили чуточку сильнее, пока наконечник не вошел в землю под телом.

И тут словно что-то щелкнуло. Пылающий гнев, поднимавшийся от самых ее ступней, исчез. Остался только прохладный ветерок печали. И день стал просто еще одним днем, и впереди ждала новая работа.

Джунипер сунула Руди в руки Эйлир и, повернувшись, взяла лопату, наполнив ее землей из могилы.

– Я изгоняю тебя, – сказала она звонко и аккуратно сбросила землю в могилу.

Последний из сопровождавших выбрался из ямы с помощью друзей. Множество рук хваталось за черенки лопат и начинало сыпать землю обратно в могилу.

– Я изгоняю тебя.

– Я защищаю детей.

– Я отвергаю твое богохульство.

– Я защищаю себя.

Джунипер отступила назад. Мэйрид все еще дрожала. Люди подходили, чтобы обнять ее, но общее настроение было мрачным. Джунипер кивнула своим мыслям, снова беря на руки Руди. Ее ладони делали знаки для дочери, еле заметные, руки ее были заняты ребенком:

– Да. Так мы делаем наши жизни своими.

Могила быстро наполнялась, длинное древко копья торчало над землей. Оно было обвязано красными и черными лентами. Джунипер снова повернулась к северу, и теперь жаркое послеполуденное солнце было слева от нее. Эйлир потянулась за Руди, и она отпустила его.

Шерон встала слева от нее, и, к ее удивлению, не Синтия, а Ребекка встала справа.

Джунипер воздела руки:

– Манауиддан – Беспокойное Море, омой и очисти нас! Мы сделали это, защищая свой народ. То, что мы сделали, нельзя не принимать всерьез. Беспокойное Море, омой и очисти нас!

Рианнон – Белая Кобылица, удержи его глубоко в земле, чтобы у него было время усвоить урок и возродиться к новой жизни.

Арианрод – Увитая Звездами Леди, принеси нам свой свет, свет разума. Защити нас от ночных страхов, дай нам глаза, чтобы мы могли видеть, как защитить наших любимых от грозящего им вреда.

Этот сход Дуна во имя правосудия завершен. Мы встретились в скорби, обсуждали проблему в боли и покидаем это место с решимостью. Да будет так!

– Да будет так! – отозвался Оэнах, люди которого собирали свои ящики и корзины, снимали брезент, приглашали соседей в гости.

Джунипер одобрительно кивнула, когда все присутствующие сделали намасте, и мягко отказалась от помощи, которую предлагали люди, прежде чем отправить к своим домам и к работе, которая не будет, не может ждать.

– Леди, и что же нам следует делать сейчас? – спросила Синтия Карсон.

– Провести бдение у могилы, думаю, – сказала Джунипер. – Но вообще вам придется «играть по слуху». Мне кажется, в последующие день-два стоит заняться малыми проблемами и делами. Вы все расстроены, а в таком состоянии легко наделать ошибок.

Брайен, Рэй и Шерон кивнули. Они подобрали скатки брезента, которые уже ушедшие оставили на земле, и с трудом потащились обратно в Дун.

Джунипер вздохнула:

– Теперь пора домой и нам. Можем поспеть до заката, вполне можем.

Она нетерпеливым жестом потерла лоб.

– Хотелось бы мне иметь дело с чем-то менее гротескным при нашей первой попытке приговора к смерти.

Сэм пожал плечами и прижал Мелиссу к себе.

– Не это, так что-нибудь другое, Леди. И что бы оно ни было, нам казалось бы, что хуже быть не может.

Джунипер вздохнула и пожала плечами. Я хочу быть дома с любимыми людьми. Думаю, мы тоже не будем спать сегодня ночью.

Пэт Кэдиган [96]96
  © Pat Cadigan, 2013; © пер., примеч. В. Вершовского, 2014.


[Закрыть]

Каждый знает, чем вымощена дорога в ад, не так ли?

Пэт Кэдиган родилась в Скенектади, штат Нью-Йорк, и сейчас вместе с семьей живет в Лондоне. Ее первая профессиональная публикация состоялась в 1980 году, и с тех пор она считается одним из лучших авторов своего поколения. Ее рассказ «Pretty Boy Crossover» появился в списках ряда критиков, как один из лучших рассказов НФ за 1980‑е годы, а «Angel» вышел в финал премии Хьюго, премии Нэбьюла и Всемирной премии фэнтези (один из немногих рассказов за все время существования этих премий, заслуживших такое отличие). Ее рассказы, печатавшиеся в большинстве крупных журналов жанра, включая «Азимов сайенс фикшн» и «Зе мэгэзин оф фэнтези энд сайенс фикшн», опубликованы в сборниках «Patterns» и «Dirty Work». Ее первый роман, «Mindplayers», был выпущен в 1987 году и получил великолепные отзывы критиков. Второй роман, «Synners», выпущенный в 1991 году, завоевал премию Артура Кларка за лучший роман в жанре НФ, как и ее третий роман, «Fools», что сделало Кэдиган единственным автором, получившим премию Артура Кларка дважды. Другие ее романы – «Dervish Is Digital», «Чай из пустой чашки» и «Reality Used to Be a Friend of Mine». Она была редактором антологии «The Ultimate Cyberpunk», а также автором новеллизаций двух фильмов и четырех романов с мультимедиа-приложениями. Ее последняя работа – новеллизация фильма «Сотовый».