Текст книги "Смертельно опасны (антология)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Гарднер Дозуа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 51 страниц)

Тишина прыгнула к нему, схватила за плечи и повалила на землю. Ближайшие Тени повернулись в их сторону, словно услышали громкий звук. Тишина вытащила гарроту, и мужчина попытался ее оттолкнуть. Вильям Энн тихонько ахнула.

Тишина перекатилась, накинув гарроту на шею бандита, сильно натянула ее, и он начал метаться, привлекая внимание призраков. Он был уже практически мертв, когда последний мужчина вскочил на ноги. Он плохо соображал и решил сбежать.

Тени! Честертон! Если он привлечет к себе внимание Теней…

Тишина выпустила задыхавшегося бандита, отбросила всякую осторожность и помчалась за Честертоном. Если Тени превратят его в пыль, она ничего не получит. Если трупа не будет, то и награды ей не видать.

Тени возле лагеря исчезли из виду, когда Тишина догнала Честертона возле лошадей. Она сбила его с ног, и ослабевший бандит рухнул на землю.

– Ах ты, сука, – пробормотал он, пытаясь достать ее ногой. – Ты хозяйка постоялого двора. Ты меня отравила, сука!

Тени в Лесу полностью почернели, вспыхнули зеленые глаза, испускавшие призрачный свет, – теперь Тени обладали зрением.

Тишина отбросила в сторону руки пытавшегося сопротивляться Честертона.

– Я тебе заплачу, – бормотал он. – Я заплачу…

Тишина ударила его молотком по руке, заставив закричать. Затем молоток опустился на лицо, и раздался хруст. Тишина сорвала с себя свитер, пока бандит метался и стонал, и ей каким-то образом удалось замотать им его голову и молоток.

– Вильям Энн! – закричала она. – Мне нужен мешок. Мешок, девочка! Дай мне…

Вильям Энн опустилась на колени рядом с ней, накинула мешок на голову Честертона – кровь уже начала просачиваться через свитер. Тишина нащупала рукой камень и ударила им по покрытой мешком голове. Свитер заглушал крики Честертона, но и смягчал удары. Ей приходилось наносить их снова и снова.

Наконец Честертон затих. Вильям Энн прижимала мешок к его шее, чтобы не дать крови просочиться наружу, и дыхание с хрипом вырывалось из ее груди.

– Владыка Небесный. О, Владыка…

Тишина осмелилась поднять взгляд. Дюжины зеленых глаз мерцали в Лесу, сияя, словно маленькие костры в темноте. Вильям Энн зажмурилась и произнесла молитву, по ее щекам текли слезы.

Тишина протянула руку к поясу и вытащила серебряный кинжал, вспомнив другую ночь и еще одно море зеленых глаз. Последнюю ночь ее бабушки. Беги, девочка! БЕГИ!

В ту ночь она могла убежать. Они были близко от убежища. У ее бабушки был шанс, но она не сумела спастись.

Та ночь до ужаса напугала Тишину. То, что сделала бабушка. И то, что сделала сама Тишина… Что ж, сегодня у нее осталась одна надежда. Бежать бессмысленно. До постоялого двора слишком далеко.

Однако зеленые глаза стали медленно меркнуть. Тишина села на землю, и серебряный кинжал выпал из ее пальцев.

Вильям Энн открыла глаза.

– О, Владыка Небесный! – прошептала девушка, когда Тени начали бледнеть. – Чудо!

– Нет, не чудо, – возразила Тишина. – Просто удача. Мы вовремя его убили. Еще секунда, и они бы разъярились.

Вильям Энн обхватила себя руками.

– О, Тени, Тени, – прошептала она. – Я думала, мы уже мертвы. О, Тени.

Внезапно Тишина кое-что вспомнила. Третий мужчина. Она не успела его задушить, когда Честертон бросился бежать. Тишина вскочила на ноги и повернулась.

Третий бандит неподвижно лежал на земле.

– Я его прикончила, – сказала Вильям Энн. – Мне пришлось задушить его руками. Собственными руками…

Тишина посмотрела на нее.

– Ты все хорошо сделала, девочка. Скорее всего ты спасла нам жизнь. Не будь тебя здесь, я бы не сумела убить Честертона, не рассердив Тени.

Вильям Энн смотрела в темноту, наблюдая за успокоившимися призраками.

– А что заставило бы тебя увидеть чудо, а не совпадение? – спросила она.

– Ну, очевидно, для этого необходимо чудо, – ответила Тишина. – Чудо, а не совпадение. Пойдем. Нужно надеть на них по второму мешку.

Сникшая Вильям Энн присоединилась к ней, помогая надевать мешки на головы бандитов. На каждого по две штуки, на всякий случай. Кровь опаснее всего. Бег привлекает Тени, но медленно. Огонь приводит их в ярость моментально – однако он ослепляет их и смущает.

А кровь… кровь, пролитая в гневе, оказавшаяся на открытом воздухе… одна капля способна заставить Тени убивать – сначала тебя, а потом всех, кто находится поблизости.

На всякий случай Тишина проверила пульс у каждого бандита, но все они были мертвы. Они оседлали лошадей и погрузили на них трупы, в том числе и часового, а потом привязали тела. Кроме того, они прихватили постельные принадлежности и все остальные вещи, надеясь, что у бандитов было серебро. Закон позволял Тишине сохранить все, что она найдет, если только там не будет украденных вещей, о которых сообщалось ранее. В данном случае форты хотели смерти Честертона. Все этого хотели.

Тишина затянула веревку и вдруг замерла на месте.

– Мама! – позвала Вильям Энн, заметив то же самое.

Послышался шелест листвы, они открыли свои кувшинчики с зеленой светящейся смолой, и маленький лагерь был хорошо освещен, когда они увидели восьмерых конных мужчин и женщин.

Они были из форта. Хорошая одежда и то, как они смотрели на Тени… Люди из города, тут не могло быть никаких сомнений. Тишина шагнула вперед, пожалев, что не держит в руке молоток – с ним она бы выглядела устрашающе. Однако молоток лежал в мешке, накинутом на голову Честертона. На нем осталась свежая кровь, поэтому она не сможет его забрать до тех пор, пока та не засохнет или они не окажутся в безопасном месте.

– Вы только посмотрите, – сказал мужчина, ехавший во главе отряда. – Я не поверил, когда Тобиас доложил мне, вернувшись из разведки. Все пятеро бандитов Честертона убиты двумя фермерами из Леса!

– Кто вы такие? – спросила Тишина.

– Рыжий Янг, – ответил мужчина, приподнимая шляпу. – Я охочусь за ними вот уже четыре месяца. Ужасно вам благодарен за то, что доставили их мне. – Он махнул рукой своим людям, и несколько человек спешились.

– Мама! – прошипела Вильям Энн.

Тишина заглянула в глаза Рыжего. Он был вооружен дубинкой, а одна из женщин у него за спиной держала в руках новый арбалет, стрелявший стрелами с затупленными наконечниками. Их можно быстро взводить, и после выстрела из такого оружия крови не бывает.

– Отойди от лошадей, дитя, – сказала Тишина.

– Но…

– Отойди.

Тишина бросила удила ведущей лошади. Трое людей из форта тут же подошли к ним, а одна из женщин взялась за повод той, на которой лежало тело Честертона.

Тишина положила руку на седло коня Честертона. Женщина, которая держала его повод, остановилась и посмотрела на своего командира. Тишина вытащила нож из ножен.

– Вы должны нам, – сказала Тишина, спрятав руку с ножом так, чтобы Рыжий ее не увидел. – После всего, что мы сделали. Четверть награды, и я никому не скажу ни слова.

– Конечно, – сказал он, приподнимая шляпу и фальшиво улыбаясь. – Одна четверть, договорились.

Тишина кивнула и незаметно прижала нож к тонкой веревке, которая удерживала тело Честертона. Когда женщина потянула коня за собой, лезвие ножа рассекло веревку. Тишина отступила назад, незаметно спрятав нож и положив другую руку на плечо Вильям Энн.

Рыжий снова приподнял шляпу, и очень скоро охотники за наградой направились по тропе между деревьями к дороге.

– Одна четверть? – прошипела Вильям Энн. – Ты думаешь, они заплатят?

– Сомневаюсь, – ответила Тишина, поднимая с земли свой мешок. – Нам еще повезло, что они нас не убили. Пойдем. – Она направилась в сторону, противоположную от дороги. Вильям Энн последовала за ней, обе двигались осторожно, как и следовало ходить в Лесу. – Возможно, для тебя пришло время вернуться на постоялый двор, Вильям Энн.

– А ты что собираешься делать?

– Получить нашу награду.

Проклятие, она Разведчица. И никакой наглый тип из форта не отнимет то, что принадлежит ей по праву.

– Ты хочешь подстеречь их на Белом перевале? И что ты сделаешь? Мы не можем сражаться с таким количеством людей, мама.

– Я найду способ.

Этот труп означал слишком многое: свободу – жизнь – для ее дочерей. И Тишина твердо решила, что не упустит свой шанс, точно дым меж пальцев. Они вошли в темноту, миновали несколько Теней, которые еще совсем недавно могли покончить с ней и Вильям Энн. Теперь призраки удалялись прочь, их больше не интересовали тела живых.

Думай, Тишина, тут что-то не так. Как эти люди нашли лагерь? Свет? Может быть, слышали их с Вильям Энн разговор? Они сказали, что гоняются за Честертоном много месяцев. Но тогда Тишина о них знала бы. Они не выглядели так, словно много дней скитались по Лесу, преследуя убийц.

Вывод, к которому она пришла, не порадовал Тишину. Только один человек знал, что она собралась ночью на охоту, и видел, как она готовилась. И у него достаточно причин желать, чтобы она не получила премию за поимку преступников.

«Теополис, надеюсь, я ошибаюсь, – подумала она. – Но если за этим стоишь ты…»

Тишина и Вильям Энн углубились в Лес, в те глухие места, где листва поглощала весь свет и земля полностью оставалась в темноте. Точно слепые часовые, Тени патрулировали бескрайние просторы, заросшие деревьями. Рыжий и другие охотники за наградой пришли из фортов. Они будут двигаться по дорогам; и в этом состояло ее преимущество. Лес никогда не был дружелюбен к фермерам, но знакомые пропасти не так опасны.

Тишина прекрасно здесь ориентировалась и знала Лес гораздо лучше любого жителя форта. Возможно, пришло время устроить бурю.

Фермеры называли «Белым перевалом» часть дороги, вдоль которой шли грибные поля. Чтобы дойти туда через Лес, требовался приблизительно час, и когда они туда добрались, Тишина почувствовала, что сказывается ночь, проведенная без сна. Она заставила себя не обращать внимания на усталость и шагала по грибным полям с кувшинчиком, который испускал зеленый свет, озарявший деревья и неровности земли.

Дорога делала поворот и выходила сюда. Чтобы попасть в Последний Порт или любой другой из расположенных поблизости фортов, это направление было единственным.

– Ты пойдешь дальше, – сказала Тишина Вильям Энн. – Через час будешь на постоялом дворе. Проверь, все ли там в порядке.

– Я не оставлю тебя, мама.

– Ты обещала, что будешь слушаться. Собираешься нарушить свое слово?

– А ты обещала позволить тебе помогать. Теперь ты нарушишь свое слово?

– Мне не требуется твоя помощь для того, что я собираюсь сделать, – заявила Тишина. – И это будет опасно.

– Что ты задумала?

Тишина остановилась около дороги, опустилась на колени и принялась рыться в заплечном мешке. Наконец она достала маленький бочонок с порохом, и Вильям Энн стала такого же цвета, что и белесые грибы вокруг.

– Мама!

Тишина отвязала старое огниво своей бабушки. Она не была уверена, в порядке ли оно. Она бы никогда не осмелились свести две металлические руки, напоминавшие клещи. Если их сжать, появятся искры, а потом пружина заставит их разойтись.

Тишина посмотрела на дочь и подняла огниво. Вильям Энн отступила назад и огляделась по сторонам – туда, где двигались Тени.

– Неужели все настолько скверно? – прошептала девушка. – Для нас?

Тишина кивнула.

– Ну и ладно.

Глупая девочка. На самом деле Тишина не собиралась отсылать Вильям Энн, понимая, что скорее всего, самой ей не справиться. Тишина собиралась забрать труп. Тела были тяжелыми, а отсечь голову она не могла. Во всяком случае, в Лесу, когда Тени находятся так близко.

Она достала из мешка лекарства, прикрепленные между двумя небольшими дощечками, которые предполагалось использовать в качестве лубков, и быстро привязала дощечки к огниву с двух сторон. Потом при помощи маленькой лопатки выкопала в мягкой земле неглубокую яму размером с бочонок пороха.

Затем Тишина вытащила пробку из бочонка и поставила его в яму. Намочив носовой платок маслом из лампы, она засунула один конец в бочонок, а другой поместила так, чтобы он оказался рядом с той частью огнива, откуда вылетают искры, и положила его на дорогу. Теперь ей оставалось лишь накрыть свою простенькую ловушку листвой. Если кто-то наступит на огниво, оно сработает и искры подожгут смоченный в масле платок. Может быть.

Она не могла сама разжечь огонь, потому что тогда Тени пришли бы за ней.

– А что будет, если никто из них не наступит на огниво? – спросила Вильям Энн.

– Тогда мы найдем другое место на дороге и все повторим, – сказала Тишина.

– Ты ведь понимаешь, что это может привести к тому, что прольется кровь?

Тишина не ответила. Если ловушка сработает после того, как кто-то на нее наступит, Тени не догадаются, что виной всему Тишина. Они атакуют того, кто заставит загореться огонь. Но если прольется кровь, они придут в ярость. И после этого уже не будет иметь значения, кто явился тому причиной. Опасность будет грозить всем.

– Осталось еще несколько часов темноты, – сказала Тишина. – Прикрой смолу.

Вильям Энн кивнула и поспешно накрыла кувшинчик. Тишина еще раз осмотрела ловушку, положила руку на плечо Вильям Энн и отвела ее на обочину дороги. Здесь, на повороте, рос густой кустарник, но над самой дорогой виднелись просветы в листве. Люди всегда стремились находить такие места в Лесу, куда проникало солнце.

Через некоторое время появился отряд, которого они ждали. Люди двигались молча, каждый нес кувшинчик со светящейся смолой. Обитатели фортов не разговаривают по ночам. Они миновали ловушку, которую Тишина поставила в самой узкой части дороги. Она затаила дыхание, наблюдая, как лошади, шаг за шагом, проходят мимо небольшого возвышения, под которым был спрятан бочонок с порохом. Вильям Энн заткнула уши и съежилась.

Наконец копыто одной из лошадей задело ловушку, но ничего не произошло. Тишина выдохнула. Что делать, если огниво не работает? Найдет ли она другой способ, чтобы…

Взрыв явился для нее полнейшей неожиданностью. Когда волна воздуха ударила в ее тело, Тени мгновенно исчезли, и тут же открылись зеленые глаза. Лошади вставали на дыбы, кричали люди.

Тишина встряхнулась, приходя в себя, схватила Вильям Энн за плечо, заставляя дочь подняться на ноги. Ловушка сработала даже лучше, чем она рассчитывала; горящая тряпица дала лошади возможность сделать несколько шагов вперед перед взрывом. Никакой крови, только множество испуганных лошадей и потрясенных людей. Маленький бочонок с порохом не привел к серьезным разрушениям, как она рассчитывала, – истории о возможностях пороха оказались столь же преувеличенными, как и большинство легенд о Родине, – но грохот был оглушительным.

В ушах у Тишины звенело, когда она пробиралась между ошеломленных людей, надеясь найти то, что ей было нужно. Труп Честертона лежал на земле, напуганная лошадь встала на дыбы, и подрезанная веревка не выдержала. Тишина схватила труп под руки, Вильям Энн взялась за ноги, и они поспешили скрыться в Лесу.

– Идиоты! – закричал Рыжий среди общего смятения. – Остановите ее! Это…

Он смолк – Тени устремились на дорогу, к людям. Рыжий сумел успокоить своего скакуна, но теперь ему приходилось уклоняться от призраков. Они были рассержены и стали полностью черными, взрыв и вспышка огня их ошеломили. Они метались на дороге, точно мотыльки вокруг пламени. Зеленые глаза. Небольшое утешение. Но если они станут красными…

Один из охотников за наградой, стоявший на дороге, резко повернулся – и тут на него напала Тень. Спина несчастного изогнулась, черные щупальца опутали его тело. Он упал на колени и пронзительно закричал, плоть его лица стремительно усыхала.

Тишина отвернулась. Вильям Энн с ужасом смотрела на упавшего человека.

– Медленно, дитя, – сказала Тишина, надеясь, что ее голос звучит успокаивающе. Чувствовала она себя паршиво. – Осторожно. Мы сможем от них оторваться. Вильям Энн, посмотри на меня.

Девушка повернулась к ней.

– Смотри в глаза. Двигайся. Вот так. Помни, сначала Тени пойдут к источнику огня. Сейчас они ошеломлены. Они не чуют огонь так, как кровь, поэтому будут искать того, кто быстро передвигается. Так что иди медленно и неспешно. Пусть мечущиеся городские жители их отвлекут.

Они углублялись в Лес с мучительной осторожностью. Вокруг царили хаос и ужас, со всех сторон им грозила опасность, поэтому казалось, что они едва ползут. Рыжий организовал сопротивление. С обезумевшими от огня Тенями можно сражаться, уничтожая их при помощи серебра. Да, будут появляться все новые и новые Тени, но если люди поведут себя умно и им повезет, они сумеют уничтожить тех, кто оказался рядом, а потом медленно отступить от источника огня, спрятаться и выжить. Может быть.

Если только один из них случайно не пустит кому-то кровь.

Тишина и Вильям Энн прошли через грибное поле, светящееся, точно черепа крыс. Грибы бесшумно лопались у них под ногами. Но удача на миг от них отвернулась. Две Тени, находившиеся с краю, каким-то образом их заметили и устремились за уходящими женщинами.

Вильям Энн тихонько ахнула. Тишина спокойно опустила плечи Честертона и вытащила нож.

– Не останавливайся, – прошептала она. – Тащи его дальше. Медленно, девочка. Медленно.

– Я тебя не оставлю!

– Я догоню, – сказала Тишина. – Ты еще не готова для этого.

Она не стала проверять, повиновалась ли Вильям Энн, потому что Тени – черные, точно уголь, – спешили к ним через белое грибное поле и были уже совсем рядом. Сила не помогала в борьбе с Тенями. Они не обладали плотью. Только две вещи имели значение: двигаться и не терять самообладания.

Да, Тени были опасны, но, если у тебя есть серебро, с ними можно сражаться. Многие погибали из-за того, что обращались в бегство, привлекая новые Тени, вместо того чтобы остановиться и вступить в схватку.

Тишина взмахнула серебряным клинком, когда Тени к ней приблизились.

«Хотите заполучить мою дочь, порождения ада? – оскалившись, подумала она. – Вам бы следовало напасть на городских».

Она провела ножом сквозь первую Тень, как ее учила бабушка.

Не отступай и не пытайся защищаться, когда сражаешься с Тенями. В твоих жилах течет кровь Разведчиков. Ты заявила свои права на Лес. Ты такое же существо Леса, как и другие. Как я…

Нож прошел сквозь Тень, Тишина ощутила легкое сопротивление, и во все стороны полетели ослепительно белые искры. Тень сразу отступила, ее черные щупальца бессмысленно дергались.

Тишина повернулась к другой. На фоне черного неба она видела только глаза жуткого зеленого цвета – Тень потянулась к ней, и Тишина сделала выпад.

Призрачные руки коснулись Тишины, и она почувствовала, как ледяные пальцы сомкнулись на ее руке чуть ниже локтя. Она их ощущала. Пальцы Тени были материальны; они могли схватить и удерживать. Только серебро заставляло тварей отступить. Только при помощи серебра можно было с ними сражаться.

Тишина нанесла новый удар, и на землю ослепительным потоком посыпались искры, словно кто-то вывернул ведро воды. Тишина застонала от жуткой ледяной боли и выронила нож – ее пальцы потеряли чувствительность. Потом ее бросило вперед, она упала на колени, а вторая Тень опрокинулась на спину и начала вращаться по какой-то безумной спирали. Первый призрак корчился на земле, точно умирающая рыба, пытаясь подняться, но его верхняя половина отвалилась.

Холод в руке был таким жестоким. Тишина смотрела на свою раненую руку и видела, как та усыхает прямо у нее на глазах.

Она услышала плач.

Ты стоишь здесь, Тишина, – послышался голос бабушки, и на Тишину нахлынули воспоминания о том, как она в первый раз убила Тень. – Делай, как я говорю. Никаких слез! Разведчики не плачут. Разведчики НЕ ПЛАЧУТ!

Той ночью Тишина начала ненавидеть бабушку. Ей было десять, она сжимала в руке свой маленький нож, дрожала и плакала, а бабушка окружала ее и дрожащую Тень кольцом серебряной пыли.

Бабушка ходила по периметру, раздражая Тень, а Тишина оставалась рядом со смертью.

Есть только один способ научиться это делать, Тишина. И ты сможешь, так или иначе!

– Мама! – позвала Вильям Энн.

Тишина заморгала, воспоминания исчезли, и она увидела, что дочь посыпает серебряной пылью ее руку. Усыхание сразу прекратилось, когда Вильям Энн, с трудом сдерживая слезы, использовала все их запасы серебра, чтобы излечить руку матери. Металл повернул процесс вспять, и кожа снова стала розовой, чернота отступила, окруженная белыми искрами.

«Слишком много», – подумала Тишина.

В спешке Вильям Энн потратила все серебро, гораздо больше, чем требовала рана. Но Тишина не могла дать волю гневу, ведь она снова чувствовала руку, ледяной холод исчез.

– Мама, – заговорила Вильям Энн. – Я оставила тебя, как ты и просила. Но он был слишком тяжелым, и я не смогла уйти далеко. Я вернулась. Мне очень жаль. Но я вернулась!

– Спасибо, – выдохнула Тишина. – Ты все правильно сделала.

Она погладила дочь по плечу, а потом рукой, которая еще недавно усыхала у нее на глазах, отыскала в траве бабушкин нож. Она поднесла его к глазам и увидела на лезвии черные следы, но он все еще не потерял своих свойств.

Между тем на дороге городские жители образовали круг, отгоняя Тени копьями с серебряными наконечниками. Все лошади сбежали, или их пожрали призраки. Тишина пошарила на земле, но нашла лишь горстку серебряной пыли. Остальное ушло на исцеление. Слишком много.

«Сейчас нет смысла об этом жалеть», – подумала она, высыпая серебряную пыль в карман.

– Пошли, – сказала Тишина, поднимаясь на ноги. – Жаль, что я не научила тебя с ними сражаться.

– Нет, ты меня учила, – возразила Вильям Энн, вытирая слезы. – Ты мне рассказывала.

Рассказывала, но никогда не показывала.

Тени, бабушка. Я знаю, что разочаровала тебя, но не стану так с ней поступать. Просто не могу. Но я хорошая мать. Я буду защищать моих девочек.

Они миновали грибное поле со своим жутким призом и двинулись дальше в Лес. Мимо них промчались новые темные Тени, устремившиеся в сторону схватки. Искры привлекли их внимание, и Тишина знала, что горожанам не пережить этой ночи. Слишком уж громким и долгим получилось сражение с Тенями. Не пройдет и часа, как их будут атаковать тысячи мерзких тварей.

Тишина и Вильям Энн двигались медленно. И хотя холод ушел из руки Тишины, что-то осталось. Глубокая дрожь. Рука, которой коснулась Тень, будет ныть несколько месяцев.

Однако они еще легко отделались. Если бы не Вильям Энн, сумевшая так быстро отреагировать, Тишина стала бы калекой. Если бы процесс усыхания зашел достаточно далеко – а это занимало не слишком много времени, хотя и зависело от разных обстоятельств, – восстановить руку не удалось бы.

Неожиданно из Леса послышался едва различимый шорох, и Тишина замерла, заставив Вильям Энн остановиться и оглядеться по сторонам.

– Мама? – прошептала Вильям Энн.

Тишина нахмурилась. Ночь была такой темной, что им пришлось открыть кувшинчики со светящейся смолой.

«Там что-то есть, – подумала Тишина, вглядываясь в темноту. – Кто ты? Владыка Небесный, защити нас, избавь от встречи с одной из Бестий».

Однако шум не повторился, и Тишина осторожно двинулась дальше. Так они шли еще около часа, и в темноте Тишина не поняла, что они приблизились к дороге, пока не оказались на ней.

Тишина вздохнула, они опустили свою тяжелую ношу на землю, и она принялась растирать уставшие руки. Слабый свет Звездного Пути озарял нечто, напоминающее огромную челюсть. Старый мост. Значит, они уже почти дома. Тени здесь вели себя спокойно, перемещались лениво и неспешно, точно порхающие бабочки.

Руки и плечи у Тишины мучительно ныли, с каждым шагом труп становился все тяжелее. Люди не понимают, какими тяжелыми бывают мертвые тела. Тишина села на землю, решив, что они должны немного отдохнуть.

– Вильям Энн, у тебя еще осталась вода во фляге?

Вильям Энн тихонько застонала.

Тишина повернулась к дочери и тут же вскочила на ноги. Вильям Энн стояла возле моста, а у нее за спиной маячила темная фигура. Неожиданно зеленое сияние озарило ночь – в руке мужчины за спиной девушки появился маленький флакон со светящейся смолой. В ее тусклом свете Тишина узнала Рыжего.

Он держал кинжал возле шеи Вильям Энн. Схватка с Тенями дорого обошлась горожанину. Один его глаз стал молочно-белым, половина лица почернела, сморщенные губы обнажили зубы. Тень задела его лицо. Ему повезло, что он уцелел.

– Я знал, что вы пойдете этим путем, – невнятно пробормотал он, едва шевеля усохшими губами. По его подбородку текла слюна. – Серебро. Отдай мне серебро.

Его нож… был из обычной стали.

– Сейчас! – рявкнул он, поднося нож еще ближе к шее Вильям Энн.

Если он хотя бы слегка заденет кожу, Тени атакуют их через несколько мгновений.

– У меня только нож, – солгала Тишина, вытаскивая его и бросая на землю перед мужчиной. – Твоему лицу уже не поможешь, Рыжий. Усыхание не остановить.

– Мне все равно, – прошипел он. – Теперь тело. Отойди от него, женщина. Отойди прочь!

Тишина шагнула в сторону. Сумеет ли она добраться до него прежде, чем он убьет Вильям Энн? Он будет вынужден подобрать нож. Если она все сделает правильно…

– Вы убили моих людей! – прорычал Рыжий. – Они мертвы. Все до единого. Господи, если бы я не откатился в ту ложбину… Мне пришлось слушать. Слушать, как они умирают!

– Ты оказался единственным умным из всех, – сказала Тишина. – Ты не мог их спасти, Рыжий.

– Сука! Ты их убила.

– Они сами себя убили, – прошептала Тишина. – Вы пришли в мой Лес, чтобы забрать то, что принадлежит мне. У меня был выбор – твои люди или мои дети, Рыжий.

– Ну, если ты хочешь, чтобы твой ребенок это пережил, оставайся на месте. Девочка, подними нож.

Вильям Энн всхлипнула и опустилась на колени. Рыжий сделал то же самое у нее за спиной, продолжая держать нож рядом с шеей Вильям Энн, которая дрожащими руками подняла нож.

Рыжий забрал серебряный нож у Вильям Энн, и теперь в каждой руке у него было по ножу.

– Пусть девочка притащит тело, а ты оставайся на месте. Я не хочу, чтобы ты подходила близко.

– Конечно, – ответила Тишина, которая уже начала составлять план.

Сейчас она не могла атаковать. Рыжий был слишком напряжен. Она последует за ним через Лес, вдоль дороги, и подождет, когда наступит момент слабости. И тогда она нанесет удар.

Рыжий сплюнул в сторону.

Затем в его плечо ударила тупая арбалетная стрела. Лезвие ножа скользнуло по шее Вильям Энн, появилось несколько капель крови. Глаза девушки широко раскрылись от страха, хотя нож всего лишь оцарапал ее.

А вот кровь…

Рыжий со стоном отступил на шаг, держась рукой за плечо. На ноже блеснуло несколько капель крови, и Тени вокруг стремительно почернели. Вспыхнувшие зеленые глаза уже наливались красным.

Красные глаза в ночи. Кровь в воздухе.

– О, проклятие! – закричал Рыжий. – Проклятие!

Он в ужасе огляделся по сторонам. Однако на этот раз Тени не колебались и устремились к тому, кто пролил кровь.

Тишина бросилась к Вильям Энн, когда Тени атаковали. Рыжий схватил девушку и толкнул вперед, пытаясь остановить жутких призраков, потом повернулся и побежал в другую сторону.

Вильям Энн прошла сквозь одну из Теней, и ее лицо начало усыхать, кожа стягивалась на подбородке и вокруг глаз. Через мгновение она оказалась в объятиях Тишины.

Тишина ощутила, как ее охватывает паника.

– Нет! Девочка моя, нет. Нет. Нет…

Вильям Энн пыталась что-то сказать, но сумела лишь издать невнятный звук, губы сжимались, обнажая зубы, глаза широко раскрылись, кожа вокруг них стремительно усыхала.

Серебро. Мне необходимо серебро. Я могу ее спасти.

Тишина подняла голову, продолжая сжимать в объятиях Вильям Энн. Рыжий бежал по дороге, нанося удары серебряным кинжалом, во все стороны летели искры. Его окружали сотни Теней, подобных воронам, почуявшим падаль.

Только не туда. Скоро Тени покончат с ним и начнут искать живую плоть – любую плоть. У Вильям Энн на шее была кровь. Дальше Тени придут за Вильям Энн. Но девочка и без того погибала.

Кинжал не поможет спасти Вильям Энн, нужна была серебряная пыль, которую необходимо всыпать в горло. Тишина засунула руку в карман, где лежала лишь горстка серебряной пыли.

Слишком мало. Она знала, что этого не хватит. Тут ей на помощь пришли умения, привитые бабушкой, и все стало предельно ясно.

До постоялого двора было совсем близко, а там у нее есть серебро.

– М… мама…

Тишина подняла Вильям Энн на руки, она оказалась слишком легкой, ее плоть быстро усыхала, повернулась и изо всех побежала через мост.

Она так долго тащила труп, что у нее отчаянно болели руки. Труп… она не может его потерять!

Нет. Она не будет об этом думать. Тени его уничтожат – плоть Честертона еще остается теплой, – примутся за него после того, как разделаются с Рыжим. Награды не будет. Сейчас она должна сосредоточиться на Вильям Энн.

Холодные слезы заливали щеки Тишины, ветер дул ей в лицо. Дочь дрожала, ее тело сотрясали судороги – казалось, она умирает.

– Я не могу тебя потерять! – сказала Тишина в ночь. – Пожалуйста. Я не хочу тебя терять!

У нее за спиной Рыжий издал длинный пронзительный вопль, а когда он смолк, Тени начали свое пиршество. А через несколько мгновений рядом с Тишиной появились Тени, глаза которых наливались красным.

Кровь в воздухе. Алые глаза.

– Я ненавижу вас, – прошептала на бегу Тишина. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Она чувствовала себя старухой. – Я ненавижу вас! Что вы со мной сделали? Что вы сделали с нами со всеми?

Она не знала, к кому обращалась – к бабушке или к Владыке Небесному, или к ним обоим. Очень часто они сливались в ее сознании в единое целое. Почему она раньше этого не понимала?

Ветви хлестали ее по лицу и плечам. Что это за свет впереди? Постоялый двор?

Она увидела перед собой сотни и сотни красных глаз. Обессиленная Тишина опустилась на землю с телом Вильям Энн на руках. Девочка дрожала, ее глаза закатились.

Тишина достала серебряную пыль. Ей очень хотелось высыпать ее на Вильям Энн, чтобы облегчить страдания дочери, но она прекрасно понимала, что это бесполезно. Тишина заплакала еще горше, а потом сделала маленький серебряный круг вокруг них. Что еще ей оставалось?

Тело Вильям Энн содрогалось от боли, дыхание с хрипом вырывалось из груди, она отчаянно сжимала руки Тишины. Тени дюжинами собирались вокруг, почуяв запах свежей крови. И плоти.

Тишина еще сильнее прижала дочь к груди. Ей следовало попытаться вернуть нож; он не исцелил бы Вильям Энн, но Тишина могла бы сражаться.

Она потерпела поражение. Бабушка была права с самого начала.

– Успокойся, милая… – прошептала Тишина, зажмурившись. – Не бойся.

Тени подошли к ее хрупкому барьеру, во все стороны полетели искры, и это заставило Тишину открыть глаза. Они отступили, но на их месте появились новые, они натыкались на серебро, красные глаза освещали черные извивающиеся тела.

– Ночь окружает нас, – прошептала Тишина, пытаясь бороться с рыданиями, – но рассвет еще наступит.

Вильям Энн изогнула спину и замерла.

– А теперь спи… моя… моя милая… пусть твои страхи исчезнут. Нас окружает тьма, но когда-нибудь… мы проснемся…