355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джордж Р.Р. Мартин » Смертельно опасны (антология) » Текст книги (страница 23)
Смертельно опасны (антология)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 11:41

Текст книги "Смертельно опасны (антология)"


Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин


Соавторы: Гарднер Дозуа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 51 страниц)

Марвин не видел никого, кто, по его мнению, мог бы быть Хесусом и Фелиной. Если одна из четырех имевшихся в наличии женщин была Фелиной, она давно утратила даже следы сексапильности, а если любой из мужчин был Хесусом, Икс-мен отымел бы его, сложив как оригами. Но, конечно, ни один из них Хесусом не был.

Около восьми часов раздался сильный стук в дверь, и Марвин пошел, чтобы открыть ее, а открыв, узнал Хесуса. На нем был темный халат с красной отделкой, распахнутый на груди, и Марвин мог видеть борцовские трико и голый торс. Там, где на голове еще оставались волосы, они были седыми, как и густая копна волос на груди, сбитых, словно причудливое птичье гнездо. У него было то же обезьянье сложение, что и на фотографии. Бомба выглядел минимум на десять лет моложе, чем ему было, – двигался он легко и без усилий.

С ним вошла высокая женщина, и ее нетрудно было распознать даже по древним фотографиям. Ее волосы все еще были черными, хотя явно крашеными, и состарилась она приятно, черты лица остались твердыми, а скулы – столь же высоки, как в молодости. Марвин подумал, что, может, она делала пластические операции. Она выглядела как кинозвезда пятидесяти с небольшим лет, которая постоянно работает над своей внешностью. Глаза ее были как два бездонных колодца, и Марвин с трудом удержался на краю и не рухнул в них. На ней было длинное черное платье с черной же накидкой, изящно наброшенной на плечи. Меховая накидка на первый взгляд выглядела первосортно, но на второй взгляд можно было заметить следы опрелости, как у животного с паршой.

– Я пришел бороться, – сказал Хесус.

– Да, сэр, – сказал Марвин.

Женщина улыбнулась Марвину, и ее зубы были белыми, великолепными и выглядели такими же настоящими, как его собственные. Ни слова не было произнесено, но он каким-то образом понял, что должен взять ее накидку, что и сделал. Затем последовал за ней и Хесусом, и, глядя на походку Фелины, Марвин почувствовал, что сексуально возбудился. Она была просто поразительна, учитывая ее возраст, что напомнило ему старую легенду, которую он читал, о суккубе, женском духе, который охотится на мужчин, сексуально истощает их и забирает их души.

Когда Фелина проплыла скользящей походкой и старик увидел ее, он изменился в лице. Он покраснел и выпрямился. Он принадлежал ей.

Марвин унес накидку Фелины и повесил ее в шкафу. Запах, который шел от нее, был сладким и соблазнительным. Он подумал, что это запах духов, но знал, что по большей части этот запах – ее собственный.

Хесус и Икс-мен пожали руки и улыбнулись друг другу, но Икс-мен не мог оторвать глаз от Фелины. Она прошла мимо них, словно не замечая их присутствия, и без всяких указаний села на стул, стоявший впереди остальных.

Старик подозвал Марвина и представил его Хесусу.

– Этот парнишка мой протеже, Хесус. Вполне неплох. Может, как я в самом начале, если бы у меня еще была сломана нога.

Оба борца рассмеялись. Смеялся даже Марвин. Он понимал, что это рестлинговый юмор и что, по сути, он удостоился серьезного комплимента.

– Думаешь побить меня в этом году? – спросил Хесус. – Мне иногда кажется, что ты не стараешься всерьез.

– О, я стараюсь, будь спокоен, – сказал Икс-мен.

Хесус продолжал улыбаться, но его улыбка словно застыла, когда он заговорил:

– Ты побеждаешь, и она уходит с тобой, ты это знаешь?

Старик кивнул.

– Зачем мы продолжаем это делать? – спросил Хесус.

Икс-мен мотнул головой.

– Ну, – сказал Хесус, – удачи. Я серьезно. Но тебя ждет нелегкий бой.

– Я знаю, – сказал Икс-мен.

Было девять часов, когда Икс-мен и Хесус вынули свои зубные протезы и взобрались на ринг, чтобы немного размяться. Половина стульев в зале пустовали, а те, на которых сидели зрители, были разбросаны там и сям как пятна на далматинце. Марвин стоял за канатами в углу старика.

Тот подошел и облокотился на канаты. Один из ископаемых в красных штанах, подтянутых до самых подмышек, проволок свой стул к рингу, царапая по ходу пол. В свободной руке он держал коровий колокольчик. Тяжело дыша, он опустился на стул, поставив колокольчик на колено. Затем вытащил из кармана штанов большие часы и положил их на другое колено. Он казался сонным.

– Когда будем делать то же через пять лет, – сказал Икс-мен Марвину, – бой состоится где-нибудь в пекле, а хронометристом будет сам дьявол.

– Так, ладно, – сказал хронометрист. – Правила старикашек. Раунды по две минуты. Отдых между раундами три минуты. Бой идет, пока не будут выиграны два раунда из трех или пока кто-то не сдастся. Все готовы?

Оба противника сказали, что готовы.

Марвин посмотрел на Фелину. Она сидела, сложив ладони на бедрах. Выглядела женщина самодовольной и самоуверенной как паук, терпеливо ждущий свою муху.

Хронометрист запустил часы большим пальцем левой руки и позвонил в колокольчик, который держал в правой. Икс-мен и Хесус влетели друг в друга со шлепающим звуком, хватая противника за колени, приседая и петляя. А потом Икс-мен выскользнул из этого танца и нанес резкий удар левой. К удивлению Марвина, Хесус пропустил удар над плечом и провел хук по ребрам Икс-мена. Это был солидный удар, и Марвин видел, что Икс-мен почувствовал его силу. Икс-мен оттанцевал назад, и какой-то старикашка из публики издал презрительное «буууу».

– Сам пошел на хрен! – заорал в ответ Икс-мен.

Бомба и Икс-мен снова сошлись. Они вцепились друг другу в плечи, и Хесус попытался коленом ударить Икс-мена по яйцам. Икс-мен смог повернуться и принял удар в бедро, но не между ног. Они вертелись и вертелись по кругу, как два рассерженных любовника в танце.

Наконец Икс-мен обманным движением нырнул к колену Хесуса и взял его в захват, но Хесус крутнулся, перенес одну ногу через голову Икс-мена, согнул ногу под шеей противника и перекатился по мату, схватив руку Икс-мена, оттягивая ее назад, и приподнял таз, чтобы обрушиться на сустав. Раздался звук, словно кто-то переломил палку об колено, и Икс-мен похлопал ладонью по мату. На этом раунд и закончился. Длился он меньше сорока пяти секунд.

Икс-мен проковылял в свой угол, поддерживая руку другой рукой. Он облокотился на канаты. Марвин подставил ему стул.

– Убери, – сказал старик. – Я не хочу, чтобы они подумали, что мне больно.

Марвин убрал стул и сказал:

– А вам больно?

– Да, но этот треск, который ты слышал, просто пузырьки воздуха в моей руке. Я в порядке. Хрен с ним. Поставь стул.

Марвин снова поставил стул, и Икс-мен сел. В противоположном углу Хесус сидел на своем стуле, повесив голову. Он и Икс-мен были похожи на людей, которые не возражали бы, чтобы их пристрелили.

– Я знаю, – сказал Икс-мен. – Это мой последний матч. После него во мне уже ничего не останется. Я чувствую: все, что осталось, словно через ступни вытекает.

Марвин мельком взглянул на Фелину. Одной из лампочек наверху пришел конец. Она лопнула и начала мигать: из темноты к свету и обратно. Марвин на секунду подумал, что вот так, в тени, Фелина выглядит старше и грязнее, а ее густые волосы напоминают клубок змей. Но как следует присмотревшись, понял, что все дело в неверном освещении.

Коровий колокольчик зазвенел. Бойцы немного собрались с силами. Они кружили по рингу, вытянув руки. И потом сцепили пальцы обеих ладоней. Икс-мен внезапно протолкнул свои пальцы вперед, что позволило ему захватить большую часть кисти Хесуса и заставить его приземлиться на мат от резкой боли. Это был простой прием, но он поставил лицо Бомбы прямо напротив колена Икс-мена. Икс-мен ударил коленом с такой силой, что кровь забрызгала и весь мат, и самого Икс-мена.

Все еще держа пальцы Хесуса, Икс-мен отошел на шаг назад и присел на корточки, подтащив Хесуса к своему лицу. Затем Икс-мен высвободил пальцы, и когда Хесус попытался подняться, Икс-мен ударил его в лицо. Это был жестокий удар. Хесус потерял сознание.

Зазвенел коровий колокольчик. Хронометрист отставил его в сторону и пошел к рингу. Взобравшись на него, он присел над Хесусом. На это у него ушло столько же времени, сколько у слепого, который ищет иголку в стоге сена.

Хронометрист опустился на одно колено. Хесус застонал и медленно сел.

Его лицо было кровавым месивом.

Хронометрист осмотрел его.

– Сможешь продолжать? – спросил он.

– Черт, конечно, – сказал Хесус.

– Один – один! – заорал хронометрист и начал медленно двигаться обратно к своему стулу.

Хесус с трудом поднялся и прошел в угол, пытаясь держать голову поднятой. Икс-мен уже сидел на своем стуле, тяжело дыша.

– Надеюсь, я ничего не сломал внутри этого старого пидора, – сказал он.

Икс-мен закрыл глаза и замер, отдыхая. Марвин молчал. Он думал, что старик уснул. Три минуты спустя колокольчик зазвенел.

Хесус громко выдохнул, со скрипом поднялся со стула и спотыкающимися шажками двинулся к центру ринга. Икс-мен вышел навстречу скользящим шагом.

Они обменялись парой ударов, ни один из которых не был более или менее крепким. Удивительно, но старики, казалось, обрели второе дыхание: швыряли друг друга, перекатывались, наносили удары, целили в глаза, – и колокольчик зазвенел снова.

Когда Икс-мен сел на свой стул, то сказал:

– У меня сердце сейчас как трепещущая птичка.

– Вам надо это кончать, – сказал Марвин. – Все это не стоит инфаркта.

– Оно трепещет как птичка не от боя, а от того, что я вижу Фелину.

Марвин посмотрел в ее сторону. Она же смотрела на Икс-мена как щенок смотрит на игрушечную косточку.

– Не покупайтесь на это, – сказал Марвин. – Она зло. Проклятое зло.

– Значит, ты веришь мне?

– Верю. Думаете, эти трубкочистки из ваших волос при ней?

– Откуда мне знать?

– Может, в ее накидке?

– Опять-таки, откуда мне знать? – И тут до старика дошло. Он понял, куда клонит Марвин. – Хочешь сказать, если они у нее и ты до них доберешься…

– Да, – сказал Марвин.

Марвин оставил Икс-мена сидеть в своем углу, а сам кружным путем направился в сторону шкафа. Он открыл его дверцу и стал шарить рукой внутри, делая вид, что занимается самым обычным делом. Он взглянул в сторону Икс-мена, который развернул свой стул, чтобы видеть Марвина.

Коровий колокольчик зазвенел. Оба старых джентльмена снова вышли на бой.

Бой был яростным. Звучные удары в голову и по ребрам, по животу. Вцепляясь друг в друга, пиная противника коленом по яйцам… Хесус даже откусил Икс-мену мочку уха. Кровь разлеталась повсюду. Такой бой казался бы удивительным, будь паре на ринге по двадцать лет и будь они в своей лучшей форме. В возрасте же двух стариков это было просто феноменально.

Сейчас Марвин стоял в углу старика, пытаясь привлечь взгляд Икс-мена, но не напрямую, не явно. Он не хотел, чтобы тот потерял фокус, не хотел, чтобы Хесус нырнул под него и вбил бы старика головой в мат, как флагшток на газоне.

Наконец оба снова сцепились. Они крутились и крутились, дыша тяжело, как два паровоза. Марвин поймал взгляд Икс-мена. И поднял два связанных узелками ершика для чистки трубок – темные волосы в середине каждого узелка. Марвин расплел эти трубкочистки, и волосы полетели, как сдутая ветром темная перхоть, на пол.

Икс-мен шумно выдохнул и, казалось, расслабился.

Хесус нырнул под него. Как коршун, пикирующий на мышь. Не успел Марвин оглянуться, как Хесус уже держал бедра Икс-мена в захвате и поднимал его вверх, в то же самое время нагибаясь, чтобы вогнать Икс-мена головой прямо в мат.

Но Икс-мен крутнулся, зарывшись головой между ягодиц Хесуса, ухватившись за внутреннюю сторону его бедер. Хесус прыгнул назад, но Икс-мен упал на спину, а не на голову. Вместо этого его голова оказалась между бедрами Хесуса, а его беззубые десна зарылись в эти бедра, зажав как в кулаке яйца противника. По толпе пронесся крик.

Хесус завопил. Это был вопль, который проходит вниз по твоему позвоночнику до самого копчика и вцепляется в него. Икс-мен не разжимал челюстей. Хесус крутился и вертелся, пинал и бил противника. Удары приходились по голове Икс-мена, но он не разжимал челюстей. Когда Хесус пытался перекатиться, Икс-мен перекатывался вместе с ним, а его десны по-прежнему сжимали яйца Хесуса.

Некоторые старички повскакивали со стульев, вопя от возбуждения. Выражение лица Фелины не изменилось ни на йоту.

И потом это случилось.

Хесус заколотил обеими ладонями по мату, вопя:

– Время! – И все было кончено.

Старики ушли. Все, кроме Хесуса и Фелины.

Хесус долго стоял под душем. Когда он вышел оттуда, то двигался, сильно хромая. Передняя часть его бедер опухла и потемнела от крови.

Икс-мен стоял, опершись рукой о стул и тяжело дыша.

Хесус сказал:

– Ты же мне чуть яйца не отгрыз, Икс-мен! Я взял одно из твоих полотенец и сунул его в штаны, чтобы остановить кровь. Ну и десны у тебя, Икс-мен. С такими деснами тебе и зубы не нужны.

– В любви и на войне все средства хороши, – сказал Икс-мен. – Кроме того, на кой черт яйца такому старому пердуну, как ты?

– Я тебя понял, – сказал Хесус, но его прежнее поведение разительно изменилось. Он был как птица в клетке, которой открыли дверцу. Он был готов вылететь.

– Она целиком твоя, – сказал Хесус.

Все взоры обратились к Фелине. Она слабо улыбнулась. И взяла Икс-мена за руку.

Икс-мен повернулся и посмотрел на нее. Он сказал:

– Мне она не нужна. – И вырвал ладонь из ее руки. – По-любому, я уже пережил свой член.

Лицо Фелины выражало огромное удивление.

– Ты выиграл ее, – сказал Хесус. – Такое у нас правило.

– Не, – сказал Икс-мен. – Нет никакого правила.

– Нет? – сказал Хесус, и, казалось, можно было видеть, как дверцу клетки захлопнули и закрыли на замок.

– Нет, – сказал Икс-мен. – И еще, Хесус. Я больше этим заниматься не буду.

– Ты не хочешь ее? – спросил Хесус.

– Нет, – сказал Икс-мен, глядя на Фелину. – Это худу[30]30
  Колдовство в негритянских и креольских ритуалах и верованиях.


[Закрыть]
, что ты проделывала с ершиками для трубок. Мой пацан его порушил.

– Что за хрень ты несешь? – сказала Фелина.

Они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

– Убирайся, – сказал Икс-мен. – Вместе с Хесусом. Мы этим больше не занимаемся.

– Ты ее не хочешь? – спросил Хесус.

– Нет. Убирайся. И забери эту суку с собой. Пошли вон.

И они пошли вон. Когда Фелина заворачивала за угол коридора, она приостановилась и оглянулась. Это был взгляд, говоривший: ты владел мной, ты отпустил меня – и ты пожалеешь.

Икс-мен в ответ улыбнулся:

– Вали отсюда, старая сука.

Когда они ушли, старик вытянулся на кровати, тяжело дыша. Марвин подтащил стул и сел рядом. Старик посмотрел на него и рассмеялся.

– Этих узелков в ее накидке не было, верно?

– О чем вы? – спросил Марвин.

– Ее лицо – когда я о них сказал. Она понятия не имела, о чем я говорил. Посмотри на меня, пацан. Скажи мне правду.

Марвин выждал секунду и потом ответил:

– Я купил ершики для чистки трубок и немного ваксы. Срезал пучок своих волос, почернил их ваксой и привязал к ершикам.

Икс-мен заржал:

– Ах ты пронырливый сукин сын!

– Я сожалею, – сказал Марвин.

– А я нет.

– Вы нет?

– Не-а. Я понял кое-что важное. Я долбаный наркоман. Она никогда не имела надо мной больше власти, чем я ей сам давал. Эти ершики и волосы, черт, да она забыла о них, как только их сделала. Для нее это было просто времяпрепровождением, а я сделал из этого черт знает что. Я сам искал оправдания своей влюбленности в женщину, которая не стоит пороха из патрона, который ей следовало бы влепить в жопу. А ей нравилось иметь власть над нами обоими. Может, Хесус тоже это поймет. Может, мы с ним много чего поняли сегодня. Все в порядке, парень. Ты сделал все правильно. Черт, да в глубине души я ведь все это знал, и теперь у меня нет оправданий, и с ней покончено. Как будто кто-то отпустил мою глотку, и я снова могу дышать. Все эти годы, вся эта хрень с Фелиной – это был я сам и моя собственная дурость.

Около семи утра Икс-мен разбудил Марвина.

– Что случилось? – спросил Марвин.

Икс-мен стоял, наклонившись над ним. Потом расплылся в беззубой улыбке.

– Ничего. Сегодня Рождество. Счастливого Рождества.

– И вам тоже, – сказал Марвин.

У старика была майка, которую он держал обеими руками. С надписью «Икс-мен» и фотографией, как на той майке, что была на нем.

– Я хочу, чтобы она была твоей. Я хочу, чтобы ты стал Икс-меном.

– Я не могу быть Икс-меном. Никто не может.

– Я знаю. Но хочу, чтобы ты попытался.

Теперь Марвин сидел. Он взял майку.

– Надень, – сказал Икс-мен.

Марвин стянул с себя свою футболку и, сидя на полу, натянул майку Икс-мена через голову. По размеру она ему подошла. Он встал.

– Но я не приготовил подарка для вас.

– Нет, приготовил. Ты выпустил меня на свободу.

Марвин кивнул.

– И как я смотрюсь?

– Как Икс-мен. Знаешь, будь у меня сын, я был бы счастлив, если он был бы таким, как ты. Черт, еще лучше, если бы он был тобой. Конечно, для этого я должен был бы трахнуть твою маму, но мы не станем об этом говорить. А теперь я пошел спать. Может, позднее мы подберем что-нибудь для рождественского ужина.

Позднее днем Марвин встал, сварил кофе, сделал пару сэндвичей и пошел будить Икс-мена.

Но старик не просыпался. Он был холодным на ощупь. Он умер. На кровати рядом с ним лежали журналы по рестлингу.

– Черт, – сказал Марвин и приставил стул к кровати. Он взял старика за руку. В ней что-то было. Скомканное фото Фелины. Марвин взял его, швырнул на пол и долго держал старика за руку.

Спустя некоторое время Марвин вырвал страницу одного из журналов, встал и приложил ее к электроплитке. Бумага загорелась. Он подошел ближе и держал горящую страницу в одной руке, другой вытаскивая коробку с журналами. Он поджег ее и затолкал под кровать. Пламя стало лизать края постели, потом перекинулось на другие коробки. Загорелись простыни и одеяло. Вскоре горел уже и старик. Запах был как от жареной свинины.

«Как Геркулес, – подумал Марвин. – Он поднимается вверх, к богам».

Марвин, все еще в майке Икс-мена, вытащил из шкафа свою куртку. Комната наполнилась дымом и запахом горящей плоти. Он надел куртку и побрел вдоль коридора. И прежде чем выйти на улицу, он почувствовал, как огонь согревает его спину.

Мэган Линдхольм [31]31
  © Megan Lindholm, 2013; © пер. В. Гольдича, 2014.


[Закрыть]

Перу Мэган Линдхольм принадлежат романы в жанре фэнтези «Wizard of the Pigeons», «Полет гарпии», «Заклинательницы ветров», «The Limbreth Gate», «Luck of the Wolves», «The Reindeer People», «Wolf’s Brother», и «Cloven Hooves», в жанре научной фантастики – «Alien Earth» и написанный совместно со Стивеном Брастом «The Gypsy». Кроме того, Линдхольм под другим псевдонимом – Робин Хобб – признана «Нью-Йорк таймс» одним из самых популярных авторов, работающих в жанре фэнтези. На настоящий момент продано около миллиона экземпляров ее произведений в мягких обложках. Под именем Робин Хобб она больше всего известна как создательница эпической «Саги о Видящих», в которую входят «Ученик убийцы», «Королевский убийца» и «Странствия убийцы» и связанные с ними две фэнтезийные серии под названием «Сага о живых кораблях»: «Волшебный корабль», «Безумный корабль» и «Корабль судьбы», а также «Сага о Шуте и Убийце» – «Миссия шута», «Золотой шут» и «Судьба шута». Кроме того, Робин Хобб является автором трилогии «Сын солдата»: «Дорога шамана», «Лесной маг» и «Магия отступника». Недавно в качестве Робин Хобб она приступила к работе над новой серией под названием «Хроники Дождевых чащоб», куда входят «Хранитель дракона», «Драконья гавань», «Город драконов» и «Кровь драконов». В качестве Мэган Линдхольм писательница недавно выпустила созданную «совместно» с Робин Хобб книгу «The Inheritance: And Other Stories».

В великолепном, написанном осенними красками рассказе, который вам предстоит прочитать, автор показывает нам, что даже очень старая собака, с трудом передвигающая лапы, способна укусить.

Соседи

Линда Мейсон снова сбежала.

Часы показывали три ночи, но Саре никак не удавалось уснуть. Она накинула халат, отправилась на кухню, поставила чайник и принялась искать в шкафах пакетики с успокоительным чаем «Небесный укротитель нервов». Затем она приготовила чашку и блюдце, положила пакетик в чайник на одну персону и вдруг услышала, что на темной улице кто-то выкрикивает ее имя:

– Сара! Сара Уилкинс! Тебе следует поторопиться! Пора уходить!

Сердце у Сары в груди подскочило куда-то вверх и осталось там, и она чувствовала, как оно отчаянно бьется, словно хочет вырваться наружу. Сара не узнала пронзительный голос, но исполненный ликования и одновременно вызывающий тон ее испугал. Ей совсем не хотелось выглядывать в окно, и на мгновение она вернулась в свои восемь лет. Не смотри под кровать, не открывай кладовку ночью. Если не будешь туда заглядывать, очень может быть, что там никого не окажется. В общем, страшилки Шредингера. Сара напомнила себе, что ей уже почти шестьдесят восемь, а не восемь, и отодвинула занавеску.

Улицу окутал низко стелящийся туман, предвестник осени на северо-западном тихоокеанском побережье. Когда глаза Сары приспособились к темноте, она увидела безумную старуху Линду, которая стояла за железной оградой, окружавшей задний двор Сары. Линда была в розовых спортивных брюках и разношенных домашних тапочках. В руках она держала алюминиевую бейсбольную биту, а на спине у нее Сара разглядела рюкзак «Хэллоу, Китти». Сара не сомневалась, что два последних предмета принадлежат внучке Линды. Ее сын с женой жили вместе с ней, и Сара жалела невестку, вынужденную возиться с сумасшедшей матерью Робби. Большинство соседей говорили, что у нее болезнь Альцгеймера, но «совершенно не в своем уме» тоже вполне соответствовало действительности.

Сара знала Линду двадцать два года. Они по очереди возили сыновей на футбольные матчи, болтали за чашечкой кофе, обменивались домашним джемом и тыквами, выросшими на огородах, кормили домашних питомцев, когда кто-то уезжал в отпуск, здоровались в «Сэйфуэй» и сплетничали про соседей. Они были не близкими подругами, а соседками, у которых росли сыновья и которые помогали друг другу чем могли. Остальные родители давным-давно разъехались, одни перебрались в многоквартирные дома, другие мигрировали, точно перелетные птицы, а кого-то дети отправили в заведения для престарелых. Дома освобождались, в них въезжало новое поколение молодых семей. Из старых друзей Сары, кроме Линды, остались только Морин и ее муж Хью, они жили в другом конце квартала, но большую часть времени проводили в Сиэтле, где Хью проходил курс лечения.

– Сара! Поторопись! – снова выкрикнула Линда.

Через два дома от них включился свет, и одновременно засвистел вскипевший чайник. Сара быстро сняла его с плиты, сдернула куртку с крючка и открыла заднюю дверь. Лампочка на крыльце перегорела еще на прошлой неделе, будь она неладна, но чтобы ее поменять, нужно было вытащить и забраться на табурет-стремянку – тяжелая работа, которую Саре не хотелось делать. Она осторожно спустилась по ступенькам и направилась к ограде, надеясь, что ей повезет и она не наступит в кучу, оставленную Сержем.

– Линда, с тобой все в порядке? Что случилось? – Сара пыталась разговаривать с ней, как со старой подругой, но на самом деле Линда ее пугала.

Иногда она становилась прежней Линдой, но уже в следующее мгновение могла сказать что-нибудь очень странное, дикое или даже злобное. Про то, что она порой вытворяла, не стоило и говорить. Например, несколько дней назад, рано утром, Линда сбежала во двор, собрала все созревшие яблоки с дерева соседей и выбросила их на улицу.

«Лучше так, чем они снова сгниют, как в прошлом году! – кричала Линда, когда ее поймали. – Они у вас все равно пропадут. Накормите будущее, вот что я вам скажу. Отдайте тем, кто получит от них удовольствие!»

Когда жена Робби схватила ее за руку и попыталась затащить обратно в дом, Линда влепила ей пощечину. Внучка Линды и ее подружка видели все это, и жена Робби расплакалась, но Сара не знала от чего: страха, огорчения или унижения, поскольку половина соседей наблюдала за представлением, включая хозяйку яблони, которая была в ярости и кричала, что «уже давно пора отправить полоумную старуху в дом престарелых». Она жила здесь пару лет, но Сара не знала даже, как ее зовут.

«Я у себя дома! – вопила в ответ Линда. – А почему ты живешь в доме Мэрилин? И с чего решила, что у тебя больше прав на яблоки с ее дерева, чем у меня? Между прочим, я помогала его сажать!»

«Вы думаете, мы не отправили бы ее в дом престарелых, если бы могли себе это позволить? Думаете, мне нравится такая жизнь?» – кричала соседке в ответ жена Робби, которая расплакалась, но сумела в конце концов увести Линду в дом.

И вот Линда торчит ночью на улице, окутанной туманом, и смотрит на Сару круглыми безумными глазами. Ветер растрепал ее седые волосы, по тротуару с тихим шуршанием проносились сухие листья. Линда была в розовом спортивном костюме и домашних тапочках, и Сара видела, что она что-то прицепила к шерстяной шапочке, натянутой на уши. Когда Линда подошла к забору и постучала по нему бейсбольный битой, тишину разорвал металлический звон.

– Прекрати уродовать мой забор! – крикнула Сара и добавила: – Стой где стоишь. Я позову кого-нибудь на помощь.

– Помощь нужна тебе, а не мне! – взвизгнула Линда, но уже в следующее мгновение расхохоталась и пропела строчки из детского стишка: – «Выходи, малыш, играть, в небе круглая луна, освещает все она!» Только нет никакой луны! Вот что я забираю с собой. Лунный свет!

– Линда, здесь холодно. Давай зайдем в дом, и ты мне все расскажешь.

Телефон. Нужно немедленно позвонить 911. Алекс постоянно твердит, что она должна купить мобильник, только она не может позволить себе еще один платеж в месяц. Ей даже не по карману поменять старый беспроводной аппарат на новый.

– Мы с тобой выпьем чаю и поговорим, – продолжала Сара. – Как в старые добрые времена, когда наши дети были маленькими.

Неожиданно перед глазами у нее всплыла картинка из прошлого: она, Морин и Линда ждут, когда их сыновья придут домой после футбола. Потом дети выросли, и каждый пошел своей дорогой. А они уже сто лет не пили кофе.

– Нет, Сара. Ты должна меня послушать! Волшебство лучше безумия. Единственное различие между ними – это время. Останешься здесь и сойдешь с ума. Но если ты пойдешь со мной, узнаешь волшебство. Смотри!

Линда принялась нашаривать что-то у себя на груди, и в следующее мгновение ее залил яркий свет.

– Солнечная энергия! – выкрикнула она. – Вот мой билет в будущее.

Взглянув на маленькие лампочки, Сара поняла, что Линда опутала себя елочными гирляндами, а маленькие батарейки, питающие их, прикрепила к шапке.

– Линда, зайдем в дом, и ты мне все покажешь. Я ужасно замерзла.

Обе громко кричали, и Сара не могла понять, почему в домах не зажигается свет. Ведь наверняка кто-то должен был возмутиться, что они шумят посреди ночи, да и собаки почему-то молчали.

– Время и прилив никого не ждут, Сара! Я ухожу искать счастья. Спрашиваю тебя в последний раз: пойдешь со мной?

Вернувшись в дом, Сара нашла в записной книжке номер телефона Линды, но когда она его набрала, ей никто не ответил. После десятого гудка она услышала автоответчик. Сара подошла к окну и предприняла еще одну попытку дозвониться до сына подруги. Линды на улице не было, и окна в ее доме оставались темными. Что теперь делать? Постучать в дверь? А если Робби вышел, обнаружил мать и увел ее? Может, сообщить в полицию? Сара с трубкой в руке снова отправилась во двор.

– Линда? – крикнула она в окутанную туманом ночь. – Линда, где ты?

Ей никто не ответил. Туман стал плотнее, и все вокруг погрузилось в непроглядный мрак. Даже фонарь на углу, который Сара ненавидела, потому что он светил прямо в окно ее спальни, как будто погас. Она снова набрала номер телефона Линды и долго слушала гудки – ей так никто и не ответил.

Тогда она вернулась в дом, позвонила собственному сыну и после седьмого гудка услышала сонный голос Алекса:

– Что? – Сара рассказала, что произошло, но ее история не произвела на него никакого впечатления. – Господи, мама, это не наше дело. Иди спать. Я уверен, Линда вернулась домой и скорее всего видит сейчас десятый сон. Хотел бы я быть на ее месте.

– А что, если она где-нибудь бродит, если заблудилась в темноте? Ты же знаешь, что у нее с головой не все в порядке.

– И не у нее одной, – пробормотал Алекс и добавил уже громче: – Послушай, мама, сейчас четыре утра. Иди в кровать. Я заеду к тебе перед работой, и мы вместе к ним сходим. Я уверен, что с ней все в порядке. Ложись спать.

Так она и сделала, но долго не могла уснуть, охваченная беспокойством.

Сара проснулась в семь утра, когда услышала, что Алекс открывает ключом дверь. Боже праведный! Из-за нее он сделал огромный крюк, чтобы доехать из пригорода Сиэтла, а она до сих пор не встала и не готова идти к Линде.

– Я сейчас спущусь! – крикнула она и начала быстро одеваться. Но на это ушло гораздо больше времени, чем следовало, особенно когда она принялась завязывать шнурки на туфлях. – С каждым днем пол отодвигается все дальше и дальше, – пробормотала она.

Любимая шутка – ее и Расса. Только вот Расса больше нет, чтобы с ней согласиться. Гончий пес по имени Серж спал около двери, загородив проход. Она толкнула его, и он поплелся за ней.

Сара открыла дверь на кухню, и в нее ударила волна жара.

– Что ты делаешь? – возмутилась она, увидев, что Алекс стоит около задней двери и быстрыми движениями открывает и закрывает ее, превратив в подобие веера. – Чем это пахнет?

– Плита была включена, когда я вошел, – сердито ответил Алекс. – Тебе несказанно повезло, что дом не сгорел. Почему детектор дыма не сработал?

– Наверное, батарейки сдохли, – соврала Сара. Ее раздражало, что детектор включался всякий раз, когда в старом тостере сгорал очередной кусок хлеба, и поэтому Сара вытащила батарейку на кухне. – Видимо, я не выключила плиту, когда увидела на улице Линду. Так что она работала не всю ночь, а только три или четыре часа.

Поверхность плиты все еще мерцала, испуская волны жара, и белая керамическая поверхность вокруг несчастной конфорки приобрела светло-коричневый цвет. Сара протянула руку, чтобы потрогать ее, но вовремя одумалась.

– Немного чистящего порошка, и все будет в порядке. Слава Богу, ничего страшного не случилось.

– Ничего не случилось? Только три или четыре часа? Проклятие, мама, ты хоть понимаешь, как тебе повезло?

Сара внутренне сжалась, когда Алекс взял стремянку и полез проверять детектор дыма. Когда он снял крышку, на пол упала батарейка.

– Ну, теперь понятно, в чем дело, – заявила Сара. – Наверное, она плохо держалась.

Алекс внимательно на нее посмотрел и сдержанно ответил:

– Наверное.

И прежде чем она успела наклониться, соскочил на пол, поднял батарейку, вернул ее на место и закрыл крышку.

– Хочешь кофе? – спросила Сара и включила кофейник.

Она заправляла его накануне вечером, как делала это в течение двадцати лет, чтобы не тратить время на такую ерунду по утрам, так что оставалось только нажать на кнопку. Потом прямо в пижаме Сара садилась за стол, чтобы просмотреть газеты, пока варится первая чашка, дожидаясь, когда спустится Расс.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю