355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джордж Р.Р. Мартин » Смертельно опасны (антология) » Текст книги (страница 12)
Смертельно опасны (антология)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 11:41

Текст книги "Смертельно опасны (антология)"


Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин


Соавторы: Гарднер Дозуа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 51 страниц)

Там ей было хорошо, как в большом доме, где много комнат, много воздуха и красивые виды. Кое в какие комнаты мама ее не пускала, объяснив, что там все очень личное и только для взрослых.

И еще там жили зайчики. Адезине они нравились, но она не понимала, зачем маме столько.

– Привет, детка. – Мама стояла у окон, держа на руках большого крола. – Готова? – Она опустила кролика на пол, и Адезина запрыгнула ей на руки вместо него.

– Готова, мам.

Только что Мишель была в собственной голове, как ее представляла себе Адезина, и вдруг оказалась с дочкой в доме Джои – больше, чем настоящий. Из холла тянулись длинные коридоры с множеством закрытых дверей.

– Джои? – Мишель старалась не орать Адезине в ухо, хотя и знала, что на самом деле та не сидит у нее на руках. – Ты где?

– Тут, – послышалось за спиной. Джои, моложе реальной, стояла в разноцветных пятнах от дверных витражей.

– Ох и напугала же ты меня. – Мишель потрогала резную настенную планку, украшающую весь холл. – У тебя здесь все по-другому.

– Да – не знаю уж, я это делаю или Тыковка. – Джои огляделась. – Если б я захотела обновить эту халупу, то, наверное, все так бы и выглядело. Входная дверь особенно клевая.

Мишель поцеловала Адезину и поставила на пол.

– Для тебя это конечная остановка, детка. Побудь тут, хорошо? Дальше мы с тетей Джои пойдем одни.

– Погоди. – Джои открыла первую слева дверь. – Я тут приготовила кое-что для Тыковки.

В комнате перед большим телевизором стоял пухлый диван с узором из хризантем. У окна-фонаря играли в шахматы два здоровенных зомби, а на диване сидели выдры – они ели попкорн и смотрели мультики. Адезина с радостным визгом плюхнулась рядом с ними.

– Выдры разве едят попкорн? – поинтересовалась Мишель. Джои, удивив ее, весело ухмыльнулась:

– Мой дом, мои правила. Адезине они нравятся, вот и ладушки.

– Ну что, пошли?

– Пошли, – посерьезнела Джои.

– Веди – я не знаю, где здесь начало.

– Вон там. – Джои взяла Мишель за руку, удивив ее еще больше. Они свернули в предпоследний из коридоров. На тускло-серых стенах светильники с частично перегоревшими лампочками, на полу дорожка с зеленовато-коричневым волнистым узором. По три двери с каждой стороны, и одна в торце. Джои замедлила шаг, и Мишель приходилось тащить ее за руку.

– Я понимаю, тебе не хочется, но это единственный выход.

– Знаю, – ответила Джои, открывая первую справа дверь.

Хлынувшее в коридор солнце на миг ослепило Мишель. Она поморгала, и расплывчатые силуэты преобразились в людей.

Они с Джои стояли на вершине холма. Под ними высокая гибкая женщина в летнем платье смеялась над шуткой своего кривоногого спутника и пила что-то из высокого стакана. Рядом бегала девочка, маленькая худышка.

– Это мама, а это я, – шепотом пояснила Джои.

– Сколько тебе здесь? – Мишель не могла оторвать глаз от этой золотой, мирной картины.

– Одиннадцать…

– Что ж ты плачешь? Эта девочка счастлива.

– Последнее, блин, хорошее воспоминание в моей жизни.

Маленькая Джои, с косичками, в розовой майке и комбинезоне, запрокидывала голову и хохотала совсем как мать.

– На хрен. – Взрослая Джои захлопнула дверь, погасив солнечный день, и перебежала к другой. В комнате стояла кровать, на ней сидели мать с дочерью. Мать непричесанная, в грязном домашнем халате, Джои в голубой футболке и старых, но чистых джинсах.

– Я тебя никогда не оставлю, детка, – бормотала женщина, перебирая ее косички. – Не знаю, откуда у тебя такие мысли взялись.

– Но ты все время лежишь, мам. – Джои погладила ее по щеке. – И все забываешь, и не ешь ничего…

– Ты же знаешь, детка, у мамы плохая память. – Мать откинулась на подушки, и Мишель заметила раздутый живот, серую кожу, пожелтевшие белки глаз. – Всегда такая была. Дядя Эрл Джон поможет мне вспомнить, что нужно.

– Я не люблю дядю Эрла. Не знаю, зачем он тебе.

– Деточка… – Мать, сделав усилие, снова села. – Когда ты вырастешь, то поймешь, что одной прожить трудно. Дядя Эрл Джон о нас заботится, все для нас покупает.

– К черту его покупки!

Мать дала дочке пощечину.

– Не смей так выражаться! – Женщина говорила сердито, но глаза выдавали страх.

Взрослая Джои потерла щеку вслед за подростком. Мишель не знала, что и сказать, – ее собственные родители были далеко не подарок, но хотя бы руки не распускали.

– Боже мой, – расплакалась женщина, прижимая дочку к себе. – Прости меня, детка. Я так тебя люблю, так хочу, чтобы тебе хорошо было. Дядя Эрл Джон за тобой присмотрит. Он обещал.

– Тогда она ударила меня один-единственный раз, – со слезами проговорила Джои. – И ни мужьям своим, ни хахалям пальцем меня тронуть не позволяла. Ее они лупили почем зря, а меня нет. – Она снова вывела Мишель в коридор и захлопнула дверь.

– Куда теперь, в самый конец? – Мишель показала на дверь в торце, где мигали лампочки.

– Нет. – Джои отступила на шаг, вытирая мокрые щеки.

– Может, там и есть то, что мы ищем. – Мишель потащила Джои к дальней двери. Та упиралась, но Мишель уже вошла. Теперь они смотрели сверху на кладбище, где у небольшого склепа собралась кучка скорбящих.

Юная Джои в темно-синем платье заливалась слезами, кривоногий мужчина из первой комнаты гладил ее по спине. Мишель при виде этого покрылась мурашками и вдруг перенеслась в гостиную одноэтажного домика.

На карточных столиках стояли кастрюльки. Женщины наполняли тарелки и уговаривали Джои что-нибудь съесть, мужчины выпивали на кухне, Джои плакала, сидя на ветхом диване.

За окнами стало темно, но она так и сидела, подтянув к подбородку колени. Все уже разошлись, кто-то прибирался в гостиной.

– Детка… – Джои не обернулась, но Мишель посмотрела и увидела в дверях кривоногого с пятнами пота на рубашке, в распущенном галстуке. Дядю Эрла Джона. – Детка! – повторил он. От него разило спиртным. – Слышишь, нет?

– Не называй меня так, – произнесла девочка. – Только мама так меня называет.

– Загнулась мамка твоя, спилась-скололась. Сколько ж я бабок вбухал в нее – ну ничего, ты мне отработаешь. Будешь убираться, готовить. И спать со мной тоже будешь.

Он сдернул Джои с дивана. Мишель инстинктивно попыталась пустить пузырь, но у нее ничего не вышло. Ясно почему: это память Джои, где она лишь зритель. Куда, кстати, подевалась взрослая Джои?

– Пусти! – кричала девочка, и Мишель временами видела вместо ее лица лицо своей взрослой подруги. Она отбивалась, но где ей было сладить с дядюшкой Эрлом.

«Нет, – мысленно твердила Мишель. – Не хочу я этого видеть».

Теперь она перенеслась в спальню. Из ванной падала полоса света, разило бурбоном.

На потолке было бурое пятно от протекающей крыши. Джои хорошо помнила, как оно выглядит – по краям темнее, чем в центре. Он силой раздвинул ей ноги, она закричала. Он освободил одну руку и стал возиться со своими штанами. Пятно было похоже на штат Иллинойс.

Она не могла шелохнуться под его тяжестью – сейчас ее вырвет. Когда начались позывы, Эрл Джон спихнул ее на пол.

– Иди блевать в ванную.

Джои поползла туда. Плитка на полу была синяя – до сегодняшнего дня ей очень нравился этот цвет. Она подняла крышку унитаза, но рвать было нечем, она уже два дня ничего не ела.

Она вытерла струйку, бегущую по ноге. Рука стала липкая и пахла рекой.

Память сделала новый скачок. Эрл Джон прижимал ее лицом вниз к постели, и она вдыхала сохранившийся там запах матери. Мамины любимые духи пахли розой. Джои скулила, Эрл Джон кряхтел, но эти звуки доносились как будто издалека.

Потом он слез, ушел на кухню, зазвенел ледяными кубиками в стакане.

Вот так бы и умереть, пока в носу держится мамин запах. Уйти к ней и не чувствовать больше этой липкой гадости между ног.

– Лежи как лежишь, детка, – сказал Эрл Джон. – За ночь я все твои вишенки оборву.

Джои не понимала, о чем он. Мама бы ему не позволила. Она никому не позволяла обижать Джои.

Эрл Джон допил, поставил стакан на комод, и память опять совершила скачок.

Кто-то молотил в парадную дверь. Дерево затрещало. Эрл Джон вскочил и достал из тумбочки пистолет.

– Какого черта? – сказал он и вдруг пронзительно завопил. На пороге спальни стояла мама.

– Ты обидел мою детку, – сказала она голосом Джои. – Обещал заботиться о ней и не сдержал слова.

Эрл Джон дважды выстрелил маме в грудь, но она только улыбнулась на это.

– Больше ты ничего нам не сделаешь, Эрл Джон. – Джои произносила эти слова вместе с ней – беззвучно, одними губами. – Ничего нам не сделаешь, сволочь.

Мама сказала это и оторвала ему голову.

Джои сидела на кровати, обняв колени. У нее все болело.

– Прости, детка, – сказала мама, сев рядом с ней, по-прежнему ее голосом. – Нельзя мне было от тебя уходить.

– Ничего, мам. – Джои обняла маму, положила голову ей на плечо. – Теперь ты здесь, и все хорошо. – Куски Эрла Джона валялись по всей комнате, простыни были в крови, сама она в синяках. – Что мне делать теперь? – спросила она, вся дрожа.

– Оденься, – посоветовала мама смеясь, – но сначала надо помыться. Прямо здесь, в моей ванной.

Джои слезла с кровати. Ноги не держали ее. Мама помогла ей встать под душ, пустила горячую воду. Джои мылилась ее мылом снова и снова, смывая все прочие запахи.

Потом мама помогла ей одеться и опять заплела косички. Собрала вещи Джои в чемодан, нашла все заначки Эрла Джона в шкафах и комодах.

– Куда мы теперь, мам? – спросила Джои.

– Куда захочешь, детка. Куда захочешь.

Теперь Мишель показывали только обрывки, но после той ночи в жизни Джои появилась одна постоянная величина: зомби. Подняв из могилы маму, она начала оживлять других мертвых. Они являлись на разных стадиях разложения, но Джои это не волновало. Чем больше у нее было мертвых, тем сильнее она становилась, и мама гордилась ею.

Потом мама, как все зомби, начала распадаться и ушла уже навсегда.

Джои вернула ее останки в склеп и сделалась Худу-Мамой. Она правила нищими и шпаной Нового Орлеана, с обидчиками женщин расправлялась быстро и круто, и никто больше пальцем не смел тронуть Джои.

Видя все это, Мишель поняла, что была не права. Как бы ни желала она стереть из памяти Джои ужас той ночи, делать это нельзя. То, что случилось тогда, стало неотъемлемой частью Джои. Придется искать другие пути, чтобы побороть страх и боль, – если Адезина просто удалит этот кусок, Худу-Мама перестанет существовать.

С мистером Джонсом и его вороватым тузом тоже придется разобраться как-то иначе.

Поняв это, она очутилась в холле с Джои и Адезиной.

– А ты что тут делаешь, негодница? Тебе велели сидеть с выдрами.

– Да, мам. – Джои сидела на полу, а девочка плакала, держась за нее передними лапками. – Но я была нужна тете Джои, а ты где-то застряла.

– Ты что-то видела? – нервно спросила Мишель.

– Нет, только зомби. Они тут повсюду.

Мишель уселась рядом с Джои.

– Ты как, в порядке?

– Сама не знаю. – Глаза у Джои распухли от слез. – Мать вернулась из могилы и расправилась с ним. Сказала, что теперь мне ничего не надо бояться. Черт, ненавижу реветь. И никогда больше не хочу вспоминать об этом. Худу-Мама все это похерила.

– То, что с тобой случилось, настоящий кошмар, – сказала Мишель, вытирая ей слезы. – Ты ведь была совсем маленькая и сделала это, чтобы спасти свою жизнь.

– Сам напросился, говнюк, – бросила Джои.

– Не то слово. Но теперь ты взрослая и тобой нельзя помыкать, даже если лишить тебя силы.

– Кем же мне быть, если не Худу-Мамой? Ты же видела. Как мне управиться с этими гадами без ее силы?

– Ты, блин, Джои Хеберт, а она и есть Худу-Мама, с гребаной силой перевертыша или без. Послезавтра мы скажем мистеру Джонсу, чтобы отвалил от нас обеих на хрен.

– Мама, не выражайся, – вставила Адезина.

Утро встречи с мистером Джонсом выдалось душное и тревожное. Джои терла пересохшие от недосыпа глаза. Ночью она слышала, как Мишель сошла вниз и вернулась в постель около четырех – видно, и ей не спалось.

В восемь в дверь постучали. Джои пошла открывать в сопровождении двух трехстворчатых зомби. На крыльце стояла блондинка в синем костюмчике, у дома – черный внедорожник с тонированными стеклами.

– Доброе утро, – вежливо сказала блондинка. – Я Клэрис Каммингс, пришла забрать дочь мисс Понд. Скажите ей, пожалуйста, что я здесь.

Так. Еще одна приспешница мистера Джонса.

– Это вы скажите мистеру Джонсу, чтоб шел известно куда. Не то я вас отправлю ему в разобранном виде.

– Все в порядке, Джои, – заверила подоспевшая Мишель. – Это я ее вызвала. Спасибо, мисс Каммингс, Адезина сейчас придет.

Блондинка улыбнулась, и Джои решила, что она вполне ничего.

– Рада помочь. Адезина моя любимая ученица.

– Мисс Каммингс! – Адезина протиснулась между Мишель и Джои. – Ты не говорила, мам, что мисс Каммингс придет!

– Хотела сделать тебе сюрприз, притом ты много уроков пропустила на этой неделе. Поезжайте, а после обеда я тебя заберу.

– У меня школьной сумки с собой нет…

– Не страшно, – сказала мисс Каммингс, – найдем все в компьютере.

Адезина запрыгала следом за ней.

– А поцеловать? – притворно огорчилась Мишель.

– Ой, прости, мам. – Девочка вспорхнула ей на руки и поцеловала в щеку, а мать ее – в лоб.

– Ну, пока.

– Уму непостижимо, – сказала Джои, слушая, как весело Адезина болтает с учительницей. – Я школу терпеть не могла.

– А она любит, и надо же было куда-то ее деть на сегодня. Перед приездом в Штаты я советовалась с Джулиет насчет ее образования. В обычную школу посылать не хотела, не самой же учить. Думала даже в Джокертауне поселиться, чтобы она там в школу ходила, но у них все чисто джокерское, нам бы понормальнее что-нибудь.

– Ага, понормальнее. Для джокера, который умеет залезать в мысли других перевернутых. Для дочки одного из самых мощных тузов на планете.

– Ну вот, а Джулиет нашла нам программу для перевернутых. Мониторинг развития, общие классы для двоек, тузов и джокеров, гибкое расписание. Адезина начала заниматься, как только мы вернулись из Африки.

Они вошли в дом, Джои поставила кофейник.

– И еще, – сказала Мишель, достав из буфета кофе. – Если со мной что случится, мисс Каммингс отведет Адезину к Джулиет.

– Что, к примеру? Что они с тобой могут сделать?

– Кто знает, – пожала плечами Мишель.

Обе они знали, что может случиться. Если у Мишель отнимут силу, ее смогут убить.

Мишель не бывала на Джексон-сквер с тех самых пор, как обезвредила взрыв Толстячка. В одном из уголков парка поставили мемориал в ее честь; простую доску всегда украшали цветы и рукописные плакатики. Мистер Джонс, конечно, выбрал это место не просто так.

Приняв на себя ядерный взрыв, Мишель впала в кому и блуждала во тьме больше года, пока Адезина не нашла ее и не вытащила снова на свет.

Пустота на площади и вокруг ей очень не нравилась. Никого, кроме их с Джои. «Кафе дю Монд» и то пустовало. Даже бездомных, обычно занимавших пару скамеек, как вымело – об этом, несомненно позаботился мистер Джонс.

Его еще не было – Мишель и Джои пришли чуть раньше. Джои выставила дозорными мертвых насекомых и птиц; они заранее договорились устроить настоящее зомби-шоу. Во‑первых, мистер Джонс должен видеть, что они готовы сотрудничать с ним; во‑вторых, если у Джои снова отнимут силу, в распоряжении другого перевертыша останется меньше зомби.

– И как они, заразы, умудрились всех отсюда убрать? – Джои раскачивалась, держа руки в карманах джинсов.

– Понятия не имею. Связи, поди, где-то есть – во время карнавала это не так-то просто.

– Рано вы, однако, – сказал мистер Джонс.

Мишель так и подскочила. Он привел с собой Дороти и парня в худи. Мишель сформировала в руке тяжелый пузырь – если пустить такой в цель, полетят ошметки. Пусть себе отнимают силу, свой последний пузырь она пошлет куда надо.

– Здравствуйте, Мишель, – весело прочирикала Дороти. Сегодня она была в голубом платье с полосатым фартучком, а волосы завязала в хвостики.

– Ты связалась с плохой компанией. – Пузырь подпрыгивал у Мишель в руке. – Но платьице классное.

– Спасибо! – Дороти разгладила юбочку. – Мама всегда говорила, что я плохо кончу.

Странная группа – эта девочка, парень в надвинутом капюшоне и мужик типа «нет человека – нет проблемы». Дороти телепортируется – значит, воровство не ее специальность. Остаются мистер Джонс и мальчишка.

– Я хочу только немного поговорить. – Мистер Джонс, несмотря на усиливающуюся жару, выглядел вполне свеженьким, как и его костюм. Умудряются же некоторые. – Дороти вы уже знаете, а это Дэн, похититель силы мисс Хеберт.

– Гребаная тварь, – прокомментировала Джои.

– Не совсем корректный эпитет. Вы бы поняли почему, если б чувствовали, как от него пахнет.

– Эй! – сказал парень.

– К чему все это? – осведомилась Мишель. – Вы же видите мой пузырь. Может ваш мальчик забрать силу у нас обеих до того, как я метну свой снаряд?

Она предпочла бы не видеть, как улыбается мистер Джонс. Сражаться с ненормальными и даже со злодеями ей уже доводилось, но в мистере Джонсе не было и намека на человечность.

– Я полагал, что ясно выразился, мисс Понд. Если вы убьете меня – даже нас троих, – мою организацию это не остановит. Считайте, что я мальчик на побегушках: письмо доставить, мусор убрать. В общем масштабе я мало что значу.

От повторения его улыбка не стала лучше.

– Юного Дэна, например, я могу убить хоть сейчас. – Он достал из кармана «глок» и приставил к голове парня.

– Мать твою! – сказала Джои.

– Блин! – сказал парень.

Мишель метнула пузырь, но Дороти, коснувшись мистера Джонса и парня, переместила их футов на десять влево. Пузырь пробил дыру в чугунной ограде парка.

– Успокойтесь, мисс Понд. Я это к тому, что полезность даже самых полезных людей со временем сходит на нет. Сила Дэна, в отличие от вашей, стала непредсказуемой – надо это поправить.

– Господи, чувак, – пролепетал Дэн, – я сделаю все, что хочешь, не стреляй только.

– У мисс Хеберт с силой проблем нет, но нас не устраивает ее психологический профиль. Нам она нужна лишь для того, чтобы манипулировать вами.

Бросать в него пузыри бесполезно, Дороти его снова переместит.

Наверху послышался шорох: с неба спускались сотни крылатых зомби.

Мистер Джонс тоже заметил их.

– Какая досада. Дороти…

Девушка схватила Дэна за капюшон и телепортировала к Джои. Дэн сгреб Джои за руку, та закричала, птицы начали сталкиваться друг с другом.

Миг спустя Дэн тоже издал вопль. Лицо у него побагровело, вены на шее вздулись.

– Что же ты, Дэн. – Мистер Джонс снова приставил к нему пистолет. Полусгнивший голубь угодил мистеру Джонсу прямо в лицо, Дэн и Джои дружно ахнули. Птицы, перестроив ряды, снова начали пикировать на мистера Джонса с Дэном.

– Ты играл на моей боли, паскуда, – сказала Джои. – Нехорошо это.

Дэн, метнувшись к Мишель, схватил ее за голую руку. В ней точно ключ повернули. Мир пошатнулся, стал серым, и она отлетела назад. Внутри было пусто, будто что-то вырвали с корнем.

Пузыри летели вверх из рук Дэна, но не взрывались – просто плыли, как мыльные.

Сила вновь наполнила Мишель, как прилив: Дэн, по всей видимости, свои возможности уже исчерпал. Остались только Дороти с телепортацией и мистер Джонс с «глоком».

– Слушай, дочка, – молвила Джои, – тебя ведь Дороти звать? Вали-ка ты к ублюдкам, которые тебя сюда послали, и скажи, чтобы нас не трогали, иначе плохо им будет.

Птицы-зомби накрыли мистера Джонса и Дэна.

Дэн не сопротивлялся. Мишель на миг пожалела его, но вспомнила, как он лишил ее силы, и жалость уступила холодному гневу.

Мистер Джонс, выстрелив несколько раз по птицам, прицелился в Джои, но опоздал. Он выронил пистолет и заорал во все горло. Птицы сыпались на него градом.

– Я Худу-Мама, суки, – изрекла Джои. – И это моя епархия.

Дороти взвизгнула и пропала.

Стало темно. В небе кружили уже тысячи мертвых птиц, заслоняя солнце. Вороны, голуби, воробьи, водоплавающие – никогда еще Джои не оживляла столько мертвых созданий разом.

Мишель взирала на нее с трепетом. Куда девалась нервная, запуганная девчушка, которой она пыталась помочь? Глаза Джои налились чернотой, лицо – яростью. Казалось, что она растет на глазах, превращаясь в нечто стихийное.

Нет – в то, что сильнее стихии. Сильнее смерти. В Худу-Маму.

И да поможет Бог тем, кто свяжется с ней.

Мистер Джонс все кричал и кричал. Из-под груды птиц, терзающих его, лилась кровь.

– Боже! Господи, помоги!

– Не поможет он тебе, гад. И никто не поможет.

– Мама! – завопил он пронзительно. – Мамочка! – И умолк, даже дергаться перестал.

Дэн давно уже не подавал признаков жизни.

– Похоже, ты права, Пузырек, – лучезарно улыбнулась Джои. – Со мной все будет в порядке.

Она раскинула руки, и десять тысяч мертвых птиц снова поднялись в небо.

Джордж Р. Р. Мартин [16]16
  © George R.R. Martin, 2013; © пер., примеч. Н. Виленской, 2015.


[Закрыть]

Лауреат премий «Хьюго», «Небьюла», «Уорлд фэнтези», автор саги «Песнь льда и огня», известный как «американский Толкин».

Мартин родился в Байонне, штат Нью-Джерси. Впервые напечатавшись в 1971 году, он вскоре стал одним из самых популярных авторов в жанре научной фантастики. В «Аналоге» под редакцией Бена Бовы вышли такие его рассказы, как «Мистфаль приходит утром», «И берегись двуногого кровь пролить», «Второй род одиночества», «Шторм в Гавани Ветров» (этот рассказ, написанный совместно с Лизой Татл, был позднее преобразован авторами в роман «Гавань Ветров»). Мартин печатался также в журналах «Амейзинг», «Фантастик», «Гэлакси», «Орбит». Один из помещенных в «Аналоге» рассказов, «Песнь о Лии», принес ему первую награду «Хьюго» в 1974 году

К концу семидесятых Мартин достиг вершин мастерства в области научной фантастики. Самый знаменитый его рассказ «Короли-пустынники» в 1980 году получил и «Хьюго», и «Небьюлу» В 1985‑м Мартин стал первым писателем, получившим «Хьюго» сразу за два произведения: «Портреты его детей» и «Путь креста и дракона». В тот же период вышли рассказы «Злоцветы», «Каменный город», «Starlady» и другие, вошедшие затем в сборник «Короли-пустынники». Уже не столь интенсивно сотрудничая с «Аналогом», он поместил в этом журнале (теперь уже под редакцией Стэнли Шмидта) серию космических рассказов о Хавиланде Тафе (позднее составивших сборник «Путешествия Тафа») и еще несколько выдающихся новелл, в частности «Летящие сквозь ночь». Большинство его работ в конце семидесятых – начале восьмидесятых выходило в журнале «Омни». В тот же период появилась книга «Умирающий свет», единственный научно-фантастический роман, написанный Мартином без соавторов, а также сборники «Песнь о Лии», «Песни звезд и мрака», «Песни мертвецов», «Летящие сквозь ночь», «Портреты его детей». В восьмидесятые годы Мартин отходит от научной фантастики и пробует себя в жанре ужасов. У него выходит роман «Грезы Февра», а рассказы «Человек-в‑форме-груши» и «Шесть серебряных пуль» получают соответственно награды Брэма Стокера и «Уорлд фэнтези». Однако в конце декады кризис рынка ужасов и провал романа «Armageddon Rag» побуждают Мартина уйти из литературы на телевидение; следующие десять лет он успешно работает как сценарист и продюсер в сериалах «Сумеречная зона», «Красавица и чудовище».

Роман в жанре фэнтези «Игра престолов» (1996), первая книга серии «Песнь льда и огня», знаменует триумфальное возвращение Джорджа Мартина в литературу. «Кровь дракона», отдельная новелла из этой книги, приносит автору еще одного «Хьюго» в 1997 году. Следующие книги – «Битва королей», «Буря мечей», «Пир стервятников», «Танец с драконами» – сделали сагу Мартина самым популярным произведением современной фэнтези. Не менее популярен и телесериал «Игра престолов», который начал показывать канал Эйч-би-о несколько лет назад; благодаря ему Мартин стал известен за пределами своего жанра и даже удостоился пародийного шоу в передаче «Сэтердей найт лайв». Вслед за последней книгой серии «Танец с драконами» у Мартина вышли: «GRRM: A Rretrospective»; сборник из двух повестей «Starlady and Fast-Friend»; роман «Бегство охотника» в соавторстве с Гарднером Дозуа. С тем же соавтором Мартин издал несколько антологий: «Воины», «Песни умирающей Земли», «Songs of Love and Death», «Down These Strange Streets». В серии «Дикие карты» вышли новые сборники «Busted Flush» и «Inside Straight».

Ниже Джордж Мартин расскажет нам о двух крайне опасных женщинах, втянувших в войну Семь Королевств Вестероса.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю