Текст книги "Смертельно опасны (антология)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Гарднер Дозуа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

К счастью, тетушка Леа научила меня справляться с подобными ловушками. Я напрягла волю, модифицировала нашу вуаль, затем кивнула Энди, и мы стали медленно спускаться по ступенькам. Нам удалось пройти сквозь невидимые магические поля, не потревожив их, и мы двинулись дальше, направляясь к двери.

Я проверила и обнаружила, что дверь не заперта.

– Как-то все слишком просто, – пробормотала я. – Тебе не кажется, что тюрьма должна иметь запоры?

Энди тихонько зарычала в ответ, и я почувствовала исходящее от нее согласие и подозрение.

Теперь мои губы покалывало значительно сильнее, значит, Томас находился где-то совсем рядом.

– Похоже, выбора у нас нет.

Очень медленно и осторожно я приоткрыла дверь.

Вопреки моим ожиданиям я не увидела обычного подземелья. Или хранилища. Мы с Энди оказались в начале длинного коридора, такого же роскошного, как те, которые мы видели, когда вошли в дом. По обеим сторонам коридора я разглядела большие изукрашенные двери, расположенные довольно далеко друг от друга, с простым номером из чистого серебра на каждой. Редкие тусклые лампы создавали уютный приятный полумрак.

Низкое рычание Энди превратилось в странный высокий звук, и она склонила голову набок.

– Да, похоже… на отель, – с некоторым недоумением ответила я. – Здесь даже есть знак, указывающий направление к пожарному выходу.

Энди слегка покачала головой, и я ощутила ее эмоции, которые прекрасно поняла – что за дьявольщина?

– Да, – сказала я. – Неужели… здесь живут свартальвы? Или это гостевые номера?

Энди посмотрела на меня и передернула ушами: Зачем ты задаешь вопросы? Я ведь не могу говорить.

– Я знаю. Просто думаю вслух.

Энди снова слегка дернула ушами и бросила на меня косой взгляд.

Ты меня слышишь?

– Не столько слышу… сколько понимаю.

Она слегка отстранилась от меня.

И это в тот момент, когда я решила, что все про тебя знаю.

Я одарила ее злобной усмешкой и сделала страшные глаза – так я поступала, когда хотела напугать моих младших братьев и сестер.

Энди фыркнула и принялась нюхать воздух. Я внимательно за ней наблюдала. Щетина у нее на загривке встала дыбом, и я увидела, что она присела.

Там что-то есть. Слишком много запахов, чтобы разобрать. Нечто знакомое, но нехорошее.

– Томас совсем близко, – сказала я. – Пойдем.

Мы двинулись вперед, я держала лицо так, чтобы не упустить следящее заклинание, ощутила, что покалывание на губах указывает направо, мы подошли к комнате номер шесть, и покалывание переместилось в уголок рта, пока я не повернула голову к двери.

– Он здесь, в шестом.

Энди посмотрела вдоль коридора, и в ее глазах появилась тревога. Она постоянно шевелила ушами.

Мне это не нравится.

– Слишком легко, – прошептала я. – Совсем легко.

Я потянулась к ручке двери и замерла. Мой разум подсказывал, что все пошло не так. Как и мои инстинкты. Если Томас пленник, которого захватили свартальвы, тогда здесь должны быть замки, решетки, цепи и охранники. А если его не держат против воли… тогда что он здесь делает?

Когда оказываешься в положении, которое не имеет никакого смысла, причина почти всегда одна: ты обладаешь неверной информацией. Получить ее можно самыми разными способами. Иногда причина в том, что ты ошибся. Но гораздо чаще – и опаснее – такое случается, когда ты делаешь неправильное предположение.

Но хуже всего, если кто-то сознательно ввел тебя в заблуждение, а ты, как настоящая лохушка, поверила и действуешь без колебаний.

– Тетушка, – выдохнула я. – Она меня обманула.

Леа послала меня в крепость свартальвов не для того, чтобы я освободила Томаса – ну, скажем, не только. И, конечно, она не случайно научила меня обходить магическую защиту свартальвов. Я оказалась здесь именно сегодня вечером совсем по другой причине. Я мысленно повторила наш разговор и выругалась. Нет, Леа ни разу мне не солгала, но представила все так, чтобы я пришла к ложному выводу – Томаса следует спасти, и только я могу ему помочь. Я не знала, зачем Леанансидхе понадобилось мое присутствие в крепости, но она позаботилась о том, чтобы я сюда пробралась.

– Двуличная предательская сука. Когда я до нее доберусь…

Энди внезапно тихонько зарычала, и я моментально заткнулась.

Дверь наверху распахнулась, и я увидела ублюдка Слухача и компанию парней в свитерах. Все они зашагали по коридору к нам.

Слухач был худощавым спортивным мужчиной среднего роста, с коротко подстриженными волосами, бледной кожей и умными черными глазами, в которых читалась жестокость. Я и оборотни с полдюжины раз пытались с ним покончить, но он неизменно умудрялся либо сбежать, либо поменяться с нами ролями – и тогда уже нам приходилось спасать свои жизни.

Злобные плохие парни достаточно опасны. Злобные, изобретательные, безжалостные, профессиональные, умные плохие парни много хуже. Слухач был из последних, и я ненавидела его скользкую душонку.

Он и его приспешники были одеты в стандартную форму лакеев «Фомора»: черные брюки, черные туфли и черные свитера с высоким воротом. Высокий ворот закрывал жабры, расположенные с двух сторон на шеях, чтобы они могли сойти за смертных. Однако они не были смертными, по крайней мере с некоторых пор. «Фомор» их изменил, сделал сильнее, быстрее и практически нечувствительными к боли. До сих пор мне ни разу не удавалось устроить им удачную западню, а теперь один из них сам шел в мои руки. Мне ужасно хотелось отомстить за кровь, которую я сегодня смывала со своего тела.

Но у приспешников «Фомора» очень необычный разум, и с каждым днем он становится все более странным. Проникнуть к ним в голову так, как требовалось мне, чертовски трудно, и я понимала, что если моя первая атака потерпит поражение, то в таком замкнутом пространстве они разорвут нас с Энди на части.

Поэтому я стиснула зубы, положила руку на загривок Энди и слегка его сжала, потом опустилась на корточки рядом с ней и полностью сосредоточилась на вуали. Пора заканчивать с самоанализом: Слухач едва не прикончил меня несколько месяцев назад, когда заметил похожие чары, повлиявшие на его разум. Это было очень страшно, но с тех пор я постаралась усовершенствовать заклинание. Закрыв глаза, я соткала легчайшую и тончайшую паутину принуждения, на которую только была способна, одновременно сделав окружавшую нас вуаль еще более плотной. Свет в коридоре почти погас, и воздух стал заметно холоднее.

Они подошли ближе, очевидно, Слухач был у них главарем. Он шагал быстро и уверенно. Сукин сын прошел в двух футах от меня, я могла бы протянуть руку и коснуться его тела.

Никто из них не остановился.

Миновав нас, они подошли к комнате номер восемь, Слухач вытащил и вставил в замок ключ. Когда он открыл дверь, его дружки начали входить внутрь.

Такую возможность я не могла упустить. Несмотря на ужас, который «Фомор» принес в мир после уничтожения Красной Коллегии, мы до сих пор не знаем, зачем они это сделали. Мы не понимали, чего они хотят и как их нынешние действия помогут им реализовать свои желания.

Так что я начала двигаться бесшумно, как меня научили за последний год, и присоединилась к приспешникам «Фомора», входившим внутрь. После секундной паузы Энди оказалась рядом, и мы едва успели проскользнуть за ними, прежде чем дверь захлопнулась.

Никто не обернулся в нашу сторону, когда мы входили в огромное помещение, больше напоминающее зал дворца и столь же богато обставленное. Кроме полудюжины Свитеров, сопровождавших Слухача, в зале находилось еще пятеро громил. Все они явно стояли на страже, с прямыми спинами и сложенными за спиной руками.

– Где он? – спросил Слухач у охранника возле двери.

Он был самым крупным из всех, с шеей, похожей на пожарный гидрант.

– Внутри, – ответил охранник.

– Время пришло, – сказал Слухач. – Сообщи ему.

– Он приказал, чтобы его не беспокоили…

Казалось, Слухач задумался.

– Непунктуальность сделает договор недействительным, а нашу миссию невозможной. Сообщи ему.

Охранник нахмурился:

– Но повелитель приказал…

Верхняя часть тела Слухача внезапно пришла в движение, настолько молниеносное, что я сумела уловить лишь сам факт движения. Охранник зашипел и захрипел, а в следующее мгновение кровь фонтаном хлынула из его горла. Он сделал неуверенный шаг, повернулся к Слухачу и поднял руку.

Затем содрогнулся и упал на пол, кровь потоком лилась из рваной раны у него на шее.

Слухач отбросил кусок мяса размером с бейсбольный мяч и наклонился, чтобы вытереть окровавленные пальцы о свитер мертвеца. На черном фоне кровь не оставила следов. Слухач выпрямился и постучал в дверь.

– Милорд, уже почти полночь.

Через шестьдесят секунд он повторил свои действия.

Ему пришлось еще трижды постучать в дверь, прежде чем послышался невнятный голос:

– Я же приказал, чтобы меня не беспокоили.

– Простите, милорд, но время пришло. Если мы не начнем действовать, все наши усилия окажутся напрасными.

– Не тебе решать, какие приказы можно нарушить, а какие нет. Казните глупца, который потревожил мой сон.

– Это уже сделано, милорд.

Послышалось удовлетворенное ворчание, через мгновение дверь распахнулась, и я впервые увидела одного из повелителей «Фомора», высокое, изможденное существо, но удивительное дело – не казавшееся худым. У него были непропорционально большие руки и ноги, а живот выступал вперед, как будто внутри находился баскетбольный мяч. Я отметила распухшие челюсти, словно он болен свинкой, толстые, точно из резины, губы и прилизанные безжизненные волосы, похожие на водоросли, недавно выброшенные на берег. В общем, он больше всего напоминал долговязую ядовитую лягушку. Вся его одежда состояла из наброшенного на плечи одеяла. Фу, гадость!

У него за спиной в комнате лежали три обнаженные женщины, все они были мертвы, у каждой пурпурные синяки на шее и широко раскрытые остекленевшие глаза.

Свитера попадали перед ним на пол, но Слухач лишь преклонил колено.

– Он здесь? – спросил фомор.

– Да, милорд, – сказал Слухач, – с двумя телохранителями.

Фомор хрипло рассмеялся и потер руки со скошенными пальцами.

– Жалкий смертный. Называет себя бароном. Он заплатит за то, что сделал с моим братом.

– Да, милорд.

– Никому, кроме меня, не позволено убивать членов моей семьи.

– Конечно, милорд.

– Принесите раковину.

Слухач поклонился и кивнул трем Свитерам. Они поспешно вышли в другую дверь и вскоре вернулись с устричной раковиной, весившей не менее полутонны и футов семи в поперечнике. Огромную раковину покрывали кораллы или какие-то наросты – нечто похожее появляется на днищах кораблей. Свитера молча положили раковину на пол посреди зала.

Фомор подошел к ней, прикоснулся рукой и произнес одно слово. Поверхность раковины тут же засветились, по ней побежали сполохи, которые складывались в узоры или незнакомые мне буквы. Некоторое время фомор стоял над ней, вытянув вперед руку и прищурив выпуклые глаза, и что-то говорил на свистящем, булькающем языке.

Я не знала, что он делает, но ощутила значительное перемещение энергии. Что-то наполнило воздух в зале, и дышать стало труднее.

– Милорд? – неожиданно заговорил Слухач. – Что вы делаете?

– Подарок для наших новых союзников, естественно, – ответил фомор. – Я не могу уничтожить свартальвов вместе со всеми остальными. Пока.

– Это не соответствует планам Императрицы.

– Императрица сказала мне, чтобы я не причинял вреда нашим новым союзникам, – презрительно бросил фомор. – Но она ничего не говорила относительно чистки накипи на их празднестве.

– Свартальвы трепетно относятся к вопросам чести, – заявил Слухач. – Вы опозорите их, если кто-то из гостей пострадает в тот момент, когда он находится под их крышей, милорд. И наш союз может оказаться под ударом.

Фомор сплюнул. Комок желтой слизи упал на пол у ног Слухача и зашипел на мраморном полу.

– Как только мы подпишем договор, обратного пути не будет. Мой дар передадут им через мгновение после этого: я пощажу их жалкие жизни. И если остатки накипи обратятся против свартальвов, у них не будет иного выбора, как попросить помощи у нас. – Он ухмыльнулся. – Не бойся, Слухач. Я не так глуп, чтобы уничтожить одного из любимчиков Императрицы, даже в результате несчастного случая. Ты и твои приятели уцелеете.

И тут я осознала, что за энергия собиралась в лежавшей на полу гигантской раковине, и сердце едва не остановилось у меня в груди.

Срань господня!

Лягушачий лорд сделал бомбу.

Прямо здесь.

– Моя жизнь принадлежит моим повелителям, и я лишь исполняю приказы, милорд, – сказал Слухач. – У вас есть другие указания?

– Перед уходом заберите у мертвецов драгоценности.

Слухач склонил голову.

– Насколько эффективным будет ваш подарок?

– Ну, то, что я сделал для Красной Коллегии в Конго, получилось вполне себе смертельным, – самодовольно заявил Лягушачий лорд.

Мое сердце забилось еще сильнее. Во время войны с Белым Советом Красная Коллегия применила какой-то нервно-паралитический газ против раненых чародеев, находившихся в больнице. Оружие также уничтожило десятки тысяч людей в городке, который был намного меньше Чикаго.

Мои босые ноги вдруг стали совсем маленькими и холодными.

Лягушачий лорд крякнул и пошевелил пальцами, и в следующий миг бомба-раковина исчезла под вуалью, которая была ничуть не хуже тех, что умела делать я. Фомор опустил руку и улыбнулся:

– Принесите мое одеяние.

Свитера поспешно облачили Лягушачьего лорда в самые безвкусные шмотки во всей истории шмоток. Многоцветные волны расходились по ткани, точно рябь на воде, но каким-то случайным, хаотичным образом. Ткань украшали жемчужины, некоторые размером с большие шарики жвачки. Затем они надели ему на голову нечто похожее на корону, после чего Лягушачий лорд и его свита направились к двери.

Я скорчилась как можно дальше от них, почти под маленьким баром, Энди устроилась рядом со мной. Сейчас я полностью сосредоточилась на вуали. Лягушачий лорд быстро прошел мимо меня, за ним двумя колоннами шагала его свита. Они двигались синхронно, пока последняя пара не остановилась.

Слухач.

Его глаза медленно обвели зал, и он нахмурился.

– Что это? – спросил он у одного из Свитеров. – Ты не чувствуешь никакого запаха?

– Какого именно?

– Духов.

О, проклятие!

Я закрыла глаза и сосредоточилась на внушении тревоги, стараясь действовать очень аккуратно, чтобы Слухач ничего не понял.

Через мгновение Свитер ответил:

– Я никогда не любил духи. Нам не следует отставать от повелителя.

После коротких колебаний Слухач кивнул, повернулся и вышел в дверь.

– Молли! – отчетливо прозвучал голос Жюстины из кристалла, спрятанного в лифе моего платья. – Мисс Гард пару минут назад запаниковала и вывела отсюда Марконе. Охрана мобилизуется.

Иногда я думаю, что вся моя жизнь состоит из таких вот отвратительных моментов.

Слухач мгновенно развернулся, но Энди оказалась быстрее. Она совершила десятифутовый прыжок, всем телом ударила в дверь и захлопнула ее. В одно мгновение она снова превратилась в обнаженную девушку, которая протянула руку и защелкнула замок.

Я вытащила из-под платья кристалл.

– Здесь, в крыле для гостей, находится бомба. Повторяю: бомба в гостевом крыле, в покоях посла фоморов. Найди Этри или любого другого свартальва и расскажи, что фомор планирует убить гостей свартальвов.

– О Господи, – пробормотала Жюстина.

– Проклятие! – эхом отозвался Баттерс.

Что-то тяжелое и быстрое ударило в дверь снаружи, и она содрогнулась, Энди отбросило на несколько дюймов, однако она тут же прижалась к ней плечом.

– Молли!

Возникла еще одна ситуация, когда паника способна тебя убить. И хотя мне хотелось кричать и бегать кругами, я закрыла глаза, сбросила вуаль и сделала медленный глубокий вдох, собираясь с мыслями.

Первое: если Лягушачий лорд и Свитера сумеют сюда ворваться, они нас убьют. В номере восемь уже и так четыре трупа. Почему не добавить еще парочку? И если учитывать все факторы, у них должно получиться. Значит, главная задача – не впускать их, по крайней мере до тех пор, пока свартальвы не наведут порядок.

Второе: бомба. Если эта штука взорвется и в ней окажется такой же нервно-паралитический газ, какой Красная Коллегия использовала в Африке, погибнут сотни тысяч людей, в том числе Энди, Томас и Жюстина – а также Баттерс и Марси, которые ждут нас в машине. Бомбу нужно обезвредить или перенести в безопасное место. А для этого она должна перестать быть невидимой.

И третье: спасти Томаса. Нельзя забывать о цели нашей миссии, как бы ни усложнились обстоятельства.

На дверь обрушился новый удар.

– Молли! – закричала Энди, и страх сделал ее голос вибрирующим и пронзительным.

– Проклятие! – прорычала я. – Что стал бы делать Гарри?

Будь Гарри здесь, он не дал бы открыться дурацкой двери. Его магические способности были сильными, как у супергероя, и когда возникала необходимость, он мог управлять могучей энергией. Я практически не сомневаюсь, что Гарри сумел бы остановить движущийся локомотив. Или несущийся на него грузовик. Однако мои таланты не предполагали физических воздействий.

Гарри однажды сказал мне, что когда у тебя возникает проблема – то это действительно проблема. Но если есть несколько проблем, то должно быть и несколько решений.

Я встала, взяла в руки магические жезлы и посмотрела на дверь.

– Приготовься, – сказала я.

Энди взглянула на меня.

– К чему?

– Открыть дверь, – сказала я. – А потом захлопнешь ее за мной.

– Что?

– Закрой глаза. На счет «три», – сказала я, слегка согнув ноги в коленях. – Один!

Дверь снова задрожала.

– Два!

– Ты сошла с ума? – прорычала Энди.

– Три! – закричала я и побежала к двери, подняв оба жезла.

Энди зажмурилась и распахнула дверь, а я применила заклинание «Рэйв одинокой женщины».

Подчиняясь моей воле, свет и звук сорвались с концов магических жезлов. Свет не походил на луч фонарика, но был подобен маленькому атомному взрыву. А звук вовсе не напоминал крик или маленький взрыв, или даже рев проносящегося мимо поезда. Скорее стрельбу главного калибра крейсера времен Второй мировой – такой мог сбить с ног взрослого мужчину.

Я устремилась вперед, окруженная потоками света и звука, и выскочила в коридор, где скопились ошеломленные Свитера.

И тут я вступила в игру.

Через несколько минут ошеломленные Свитера вскочили на ноги, хотя они потеряли ориентировку и лихорадочно терли глаза. Чуть дальше по коридору один из них помогал Лягушачьему лорду подняться на ноги. Его волосы были всклокочены, одеяние пришло в беспорядок, уродливое лицо фомора искажала ярость.

– Что здесь происходит, Слухач? – потребовал он ответа.

Фомор орал изо всех сил, видимо, к нему еще не вернулась нормальная способность слышать.

– Милорд, – сказал Слухач, – вероятно, это работа Леди-Оборванки.

– Что? А погромче не можешь, идиот?

Щека Слухача дернулась, и он заорал, повторив свои слова.

Лягушачий лорд зашипел.

– Вот навязчивая сука! – оскалился он. – Сломай дверь и принеси мне ее сердце.

– Да, милорд, – сказал Слухач, и Свитера снова сгруппировались возле двери с номером восемь. В следующее мгновение они принялись лупить в нее ногами, по трое сразу, одновременно ударяя каблуками в дерево. После трех таких ударов стали появляться трещины, после пятого дверь свободно закачалась на петлях.

– Убейте ее! – верещал Лягушачий лорд, направляясь к двери. – Убейте ее!

Все, кроме двух Свитеров, бросились в комнату.

Прячась внутри восстановленной вуали, я решила сразу после того, как дверь открылась и они бросились внутрь, что пришла пора рассеять иллюзию. Серебряная цифра восемь, свисавшая с двери, затуманилась и превратилась в серебряную цифру шесть.

Глаза Лягушачьего лорда округлились.

Один из Свитеров вылетел из двери комнаты номер шесть и врезался в стену на противоположной стороне коридора. Он ударился об нее и, как тряпичная кукла, свалился на пол. На треснувшем мраморе остались очертания его тела и частички плоти и кровь.

Из-за сломанной двери появился Томас Рейт, вампир.

– Слухач, верно? Здоро`во! Твои клоуны опять перепутали номера комнат.

– Мы допустили ошибку, – сказал Слухач.

– Да, так и есть.

Из соседней комнаты послышался треск и звук ударов.

Лягушачий лорд зашипел и повернул раздутую голову на длинной шее.

– Леди-Оборванка, – прошипел он. – Я знаю, что ты здесь.

На сей раз, я не сомневалась, что сделал бы Гарри. Я подняла звуковой жезл и направила свой голос из дальней стороны коридора, находящейся у него за спиной.

– Привет, Лягушенция. Злодейские реплики всегда такие дурацкие, или у тебя проблемы с детства?

– Ты осмеливаешься смеяться надо мной? – прорычал фомор и метнул вдоль коридора спиральный штопор темно-зеленой энергии, которая оставляла черные отметины на всем, чего касалась.

Когда спираль ударила в дверь, послышался потрескивающий рычащий звук, и зеленый свет распространился по ней, образовав ячейки рыболовной сети.

– А как еще себя вести при встрече с омерзительными уродцами? – сказала я так, что мой голос прозвучал рядом с ним. – Ты и правда убил тех девушек, или они сами с собой покончили, когда увидели тебя голенького?

Фомор зарычал и ударил по воздуху возле себя. Затем он прищурился и принялся шевелить плоскими пальцами, создавая сложное плетение. Я сразу ощутила исходящую от него энергию и поняла, что он собрался сделать – сорвать мою вуаль. Но я месяцами играла в эту игру с Тетушкой.

А Лягушенция – нет.

По мере того как щупальца его поисковой магии расходились в стороны, я посылала крохотные частицы собственной энергии так, чтобы они лишь слегка касались его плетения, аккуратно уводя их в сторону от собственной вуали. Я не могла допустить своего разоблачения. Во всяком случае, не так. Он долго не раздумывал, и если я и дальше буду его в этом поощрять, то очень возможно, он окажется настолько тупым, что я сумею его обмануть.

Но заставить его уйти я не могла, и когда убедилась, что сдвинула в сторону его плетение, то снова использовала звуковой жезл, на этот раз прямо у него над головой.

– Такие игры не для профанов. Тебе не кажется, что лучше укрыться где-нибудь подальше и предоставить сделать всю работу Слухачу?

Лягушенция поднял голову вверх и прищурился. Потом вскинул руку, прошипел слово, с его пальцев соскочил сноп пламени и ударил в потолок.

Пожарная сигнализация сработала примерно через две секунды, а еще через две с потолка хлынул поток. Но я успела вернуться к двери комнаты номер восемь, когда вода принялась уничтожать мою вуаль. Магия – это энергия, которая следует собственным законам. Один из них состоит в том, что вода разрушает магические конструкции, и моя вуаль начала растворяться, словно состояла из сахарной ваты.

– Ха! – рявкнул фомор, заметив меня.

Я увидела, что он послал в меня голубовато-зеленую молнию, упала на пол лицом вниз, и молния ударила в дверь надо мной. Перевернувшись на спину, я едва успела поставить щит против второй молнии, а потом и третьей. Мои щиты не слишком хороши, но заклинания фомора состояли из чистой энергии, и это облегчало мою задачу. Я отражала удары направо и налево, и от стен начали отлетать куски мрамора величиной с кирпич.

Глаза Лягушенции запылали еще ярче, промахи разъяряли его все сильнее.

– Смертная корова!

Ну ладно. Это уже обидно. Конечно, было мелочно принимать всерьез его оскорбительные слова относительно моей внешности и говорило о недостатке характера, но мерзкое заявление задело меня сильнее, чем попытка убийства.

– Корова? – прорычала я, когда вода намочила мой подол. – Да в этом платье я просто ослепительна!

Я бросила один из жезлов и направила в его сторону ладонь, посылая невидимый сгусток чистой памяти, сфокусированный при помощи магии, точно поток света, проходящий через увеличительное стекло. Иногда человек плохо помнит полученные им раны, и у меня остались весьма расплывчатые воспоминания о пуле в ноге. Когда она вошла в мое тело, я не почувствовала особой боли, к тому же в тот момент мне было о чем подумать. Я в основном испытала удивление и онемение – но когда в вертолете санитары начали чистить рану, вот это было да! Пули вытащили при помощи хирургических щипцов и промыли рану чем-то, что пекло, словно я попала в ад. Когда же мне наложили повязку, стянув рану, я решила, что за мной пришла смерть.

Именно эти ощущения я и послала Лягушенции, собрав все свои силы.

Он соткал щит, но едва ли ему приходилось обороняться против чего-то столь же неосязаемого, как воспоминания. И хотя падающая вода ослабляла мое восприятие, я почувствовала, что удар миновал его защиту, и Лягушенция испустил внезапный пронзительный вопль. Он пошатнулся и упал, сжимая двумя руками ногу.

– Убейте ее! – заверещал он, и его голос поднялся на две октавы. – Убейте ее, убейте ее, убейте ее!

Оставшаяся в коридоре пара Свитеров бросилась ко мне. На меня накатила волна усталости, но я сумела подняться на ноги, метнулась к двери комнаты номер восемь и принялась колотить в нее кулаком.

– Энди! Энди, это Молли! Энди впусти меня…

Дверь распахнулась, и я ввалилась внутрь. Подобрав под себя ноги, я сжалась в комок, а Энди захлопнула дверь и щелкнула замком.

– Что за дьявольщина, Молли? – спросила мокрая Энди.

Вода с потолка залила все, в том числе и бомбу фомора.

Я встала и подошла к бомбе.

– Я не могла снять вуаль с бомбы с той стороны, – задыхаясь, сказала я. – У нас нет времени, чтобы развести огонь, а моей собственной энергии не хватало, чтобы сработала пожарная сигнализация. Мне пришлось заставить это сделать за меня Лягушенцию.

Дверь содрогнулась под ударами Свитеров.

– Постарайся их удержать, – сказала я Энди. – Я разряжу бомбу.

– А сможешь ли?

– Да запросто! – солгала я.

– Хорошо, – сказала Энди и поморщилась. – Сегодня от меня всю ночь будет пахнуть мокрой псиной.

Она повернулась к двери, а я протянула руки к гигантской раковине. Отбросив мысли о врагах, пытавшихся ворваться внутрь, я полностью сосредоточилась на бомбе, затем обострила восприятие и попыталась нащупать энергию, движущуюся в ней.

Энергии было много, и мощь, заключенная внутри, рвалась наружу. Тонкий слой плетения – магический аналог панели управления – окружал внутреннюю часть раковины. Вода медленно, но верно подтачивала его, но недостаточно быстро, чтобы повредить основное ядро и рассеять энергию. Однако я понимала, что если буду медлить, вода уничтожит наружное плетение, и тогда уже никто не сможет разрядить бомбу.

Я закрыла глаза и положила руку на раковину, как это делал Лягушенция, почувствовала, что энергия раковины тянется к моим пальцам, готовясь отреагировать, и тогда я начала отдавать свою энергию, пытаясь понять, как устроена бомба. Это было самое обычное заклинание, ничего сложного, но я не знала, как оно работает, – словно у меня в руках оказался дистанционный пульт от телевизора, на котором отсутствовали обозначения кнопок. И я не могла начать нажимать их случайным образом.

С другой стороны, не делать этого я тоже не могла.

Что же, придется сделать обоснованное предположение.

На телевизионном пульте кнопка включения всегда находится немного в стороне от других или, наоборот, в самом центре. Именно такую возможность я и искала – чтобы отключить бомбу. Я начала отбрасывать те части заклинания, которые выглядели слишком сложными или, наоборот, простыми, постепенно сужая возможности выбора. Наконец осталось всего два варианта. Если я ошибусь…

Я нервно захихикала.

– Послушай, Энди. Синий провод или красный?

Нога Свитера пробила в двери дыру, и Энди повернула голову, чтобы одарить меня недоверчивым взглядом.

– Ты что, окончательно спятила? – закричала она. – Синий, всегда обрезай синий!

Половина двери рухнула под очередным ударом, Энди мгновенно превратилась в волка и разорвала горло первому Свитеру, который сунулся внутрь.

Я вновь сосредоточилась на бомбе и выбрала второй из вариантов. Затем направила на него всю свою волю. Мне пришлось сделать несколько попыток, потому что меня охватил ужас, далеко не всегда помогающий сохранить ясность мысли.

– Послушай, Бог, – прошептала я. – Я знаю, что в последнее время ты нечасто оказывался рядом, но если ты позволишь мне допустить ошибку, то пострадает множество людей. Пожалуйста, позволь мне сделать правильный выбор.

И перерезала синий провод.

Ничего не произошло.

Я ощутила почти парализующее облегчение – и в следующий миг Лягушенция перепрыгнул через Энди, сражавшуюся с двумя Свитерами, и врезался в меня.

Я рухнула на мраморный пол, и Лягушенция оказался на мне верхом, навалившись всем весом. Одной рукой он сдавил мне горло – ему хватило длины пальцев, чтобы они полностью на нем сомкнулись. Фомор был необыкновенно силен, я тут же начала задыхаться, в голове застучало, перед глазами заплясали темные пятна.

– Маленькая сучка! – прошипел он и принялся бить меня свободной рукой.

Удары приходились в левую скулу. Я должна была бы испытывать боль, но мой мозг уже перестал реагировать адекватно. Я ощущала удары, но все остальное исчезало в сгущающемся мраке. Мое сопротивление не прекращалось, но это не помогало. Лягушенция оказался намного сильнее, чем можно было себе представить. Я уже почти ничего не видела, но обнаружила, что смотрю в темный туннель и на одну из мертвых девушек, лежавших на полу в спальне, и вижу темно-пурпурный синяк у нее на шее.

Затем пол в нескольких футах от меня начал пульсировать, а еще через мгновение из него выскочило необычное серое существо.

Рост свартальва составлял не более четырех футов и шести дюймов, он был полностью обнажен, с серой пятнистой кожей и огромными черными глазами. Я даже успела отметить, что голова у него несколько крупнее, чем у большинства людей, что он лысый, но с густыми серебристо-седыми бровями. Свартальв немного напоминал пришельца из Розвелла и был сложен, как профессиональный боксер, стройный и сильный. В руке он держал простой короткий меч.

– Фомор, – спокойно сказал свартальв, и я узнала голос Этри. – Никому не следует бить леди.

Лягушенция собрался что-то сказать, но меч Этри со свистом опустился вниз и отсек душившую меня руку. Лягушенция взвыл и отвалился, он что-то кричал, пытаясь вызвать силу и улизнуть на трех оставшихся конечностях.

– Ты нарушил права гостя, – спокойно продолжал Этри.

Он сделал короткий жест, мраморный пол под фомором внезапно стал жидким, и Лягушенция провалился на три дюйма, а потом пол затвердел. Фомор взвыл.

– Ты напал на гостя, находящегося под защитой Свартальвхейма. – Голос Этри по-прежнему оставался спокойным. Его меч снова описал короткую дугу и отсек нос Лягушенции, тот завыл, а во все стороны полетела слизь. Этри стоял над лежащим фомором и смотрел на него без всякого выражения. – Тебе есть что сказать в свое оправдание?

– Нет! – закричал Лягушенция. – Ты не можешь так поступить! Я не причинил вреда никому из ваших людей!