Текст книги "Страна Северного Ветра / At the Back of the North Wind"

Автор книги: Джордж МакДональд

_{ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ}
Бабка Сал и её Нэнни

Алмаз прочитал стихотворение маме, запинаясь через слово.

– Оно такое замечательное, правда? – воскликнул мальчик.

– Да, хорошее, – отозвалась мама.

– По-моему, оно кое-что значит, – продолжал Алмаз.

– Ты о чём? – не поняла мама.

– Интересно, а это тот же мальчик… да, наверно, тот же. Сейчас проверим… как это там?

 
Пастух-пастушок,
Подуди в рожок!
Где твои коровы?
Пошли на лужок.
 
 
Дудка пастушья
На траве лежит.
Пастушок под деревом
Крепко спит.
 
 
Ждёт его к ужину
Вечером семья.
Кто его разбудит?
Только не я!
 

– Конечно, тот же самый, потому что у него тоже «дудка пастушья и барабан». Он тоже ходил с дудочкой!

 
Где твои коровы?
Пошли на лужок.
 

– А ведь ему нужно было за ними следить. А он и думать забыл о работе. И дальше:

 
Пастушок под деревом
Крепко спит.
 

– Вот, мамочка, слышишь? И потом ещё, смотри:

 
Кто его разбудит?
Только не я!
 

– Так его никто и не разбудил, наверно. Я думаю, он ужасно капризничал, если его разбудить. А когда он сам проснулся и увидел, что натворили коровы в пшенице, то не пошёл домой к маме, а убежал в лес и потерялся. Разве так не бывает, мамочка?

– Отчего ж, бывает, – ответила мама.

– Видишь, какой он непослушный: потерялся, а всё равно не хотел домой идти. Ведь его могли отвести домой все, кто ему встречался, стоило только попросить. Все, кроме змеи. А он-то пошёл за змеёй, и она завела его ещё дальше. Наверно, это была дочка того змея, который соблазнил Адама и Еву. Помнишь, прошлым воскресеньем отец нам про него рассказывал.

«Ну и сын у меня!» – подумала мама, а вслух добавила, заметив, что мальчик замолчал и ждёт: – И что же дальше?

– Не знаю, мамочка. Тут есть ещё что-то, но я не могу ухватить. Я только знаю, что он убил змею. Вот зачем ему были барабанные палочки. Дудкой ведь её не убьёшь.

– Алмаз, детка, ты же не веришь, что всё это было на самом деле?

– Я думаю, было. Всё так похоже. Особенно, как он змею убил. Я тоже часто так делаю.

Мама с беспокойством взглянула на сына. Алмаз широко ей улыбнулся и прибавил:

– То есть, когда плачет наш малыш или вы с папой говорите, сколько бед свалилось на вашу голову.

Такое объяснение не успокоило маму. И если мои читатели разделяют её недоумение, я отважусь ещё раз им напомнить, что Алмаз побывал в Стране Северного Ветра.

Не дождавшись от мамы ответа, Алмаз продолжал:

– Наверное, я уже через неделю смогу пойти к тому высокому джентльмену и сказать, что я научился читать. А ещё я попрошу его объяснить мне про это стихотворение.

Но не успела неделя закончиться, как у Алмаза появилась другая важная причина навестить мистера Реймонда.

Третий день подряд приезжая вместе с отцом на стоянку у Национальной галереи, Алмаз не видел там девочки, подметавшей улицу. В конце концов Алмаз стал не на шутку волноваться, не заболела ли она. Не встретив её и на четвёртый день, он спросил у отца, когда тот уже готов был тронуться в путь с очередным пассажиром:

– Папа, а можно мне навестить ту девочку? Она, наверное, заболела.

– Хорошо, – разрешил отец, – только будь осторожен, Алмаз.

С этими словами он забрался на козлы и уехал.

Видите, он полностью доверял сынишке и не опасался за него, что бы ни произошло. Знай он, где жила та девочка, он бы дважды подумал, прежде чем отпускать Алмаза одного. Однако сам мальчик нисколечко не боялся, хотя прекрасно понимал, куда отправляется. Из разговоров с девочкой он неплохо представлял себе, как найти её дом, да и адрес тоже помнил. И вот, спрашивая дорогу у полицейских почти на каждом углу, он наконец добрался до места. Последний полицейский взглянул на мальчика с высоты своего двухметрового роста и ласково поинтересовался:

– А что тебе там надо, малыш? Не похоже, что ты сам оттуда.

– Нет, сэр, – ответил Алмаз. – Я живу в Блумсбери.

– Далековато будет, – заметил полицейский.

– Да, далеко, – кивнул мальчик, – но я легко нашёл дорогу. Мне подсказывали добрые полицейские.

– Что ж тебе там понадобилось?

Алмаз рассказал ему, куда и зачем он идёт, и, конечно, полицейский ему поверил, ведь мальчику всегда верили. Иногда люди считали, что он ошибается, но никому и в голову не приходило, что он говорит неправду.

– Неприятное это место, – произнёс полицейский.

– А до него ещё далеко? – спросил Алмаз.

– Да нет, оно в соседнем квартале. Только там небезопасно.

– Мне никто не причинит вреда, – сказал мальчик.

– Лучше мне пойти с тобой.

– Нет, пожалуйста! Не надо! – запротестовал Алмаз. – Они решат, что я суюсь не в своё дело, поэтому и вас привёл, а ведь это не так.

– Как знаешь, – не стал настаивать полицейский и подробно рассказал мальчику, как пройти.

Алмаз отправился дальше, не подозревая, что полицейский – он был добрый человек, и к тому же, у него были свои дети – идёт за ним по пятам, прячась за домами. Вскоре мальчику показалось, что он узнаёт дорогу. Так это было или же он просто хорошо запомнил объяснения полицейского, но вскоре он добрался до подвала старой Сал.

«Сообразительный парнишка. Выглядит дурачком, – подумал полицейский, – а ни разу не ошибся! Только вот не стоит такому ребёнку идти к старухе Сал в гости утром.

Трезвой она хуже, чем навеселе. Я её такой видал, да она б его просто растерзала».

К счастью для Алмаза, старуха Сал отправилась за джином. Когда он спустился в подвал и постучался, никто не ответил. Он приложил к двери ухо, и ему послышалось, будто внутри кто-то стонет. Мальчик потянул за ручку, дверь оказалась незапертой! Внутри было темно и мрачно – единственное подвальное окно располагалось ниже улицы и было сильно залеплено грязью. К тому же над ним стояла решётка, чтобы никто не свалился вниз. Торговец подержанной мебелью поставил на неё комод, и он совсем загородил свет. А что за вонь там была! Какое-то время Алмаз стоял неподвижно, потому что не мог ничего разглядеть, зато теперь он явственно слышал чьи-то стоны. Когда же глаза привыкли к темноте, он увидел свою подругу: бледная, с осунувшимся лицом, она лежала, закрыв глаза, в углу на куче тряпья. Алмаз подошёл ближе и заговорил с ней, она не ответила. Она даже не заметила мальчика, и тот понял, что один он ничем не сможет ей помочь. Вытащив из кармана леденец, который купил для неё по дороге, Алмаз положил его рядом с девочкой и вышел, решив сходить к высокому джентльмену, мистеру Реймонду, и попросить его помочь Нэнни – так звали девочку.

Он поднялся по ступенькам наверх, где его уже поджидали три или четыре женщины. Они видели, как он входил, и хотели забрать у него одежду для своих детей, только не решились спуститься, чтобы не наткнуться на Сал. Но стоило ему снова появиться, как они набросились на него и все разом стали что-то кричать – каждая хотела опередить соседок. Однако мальчик ни капли не испугался и спокойно им объяснил, что пришёл узнать, как дела у Нэнни.

– Да откуда ты знаешь про Нэнни? – злобно начала одна. – Погоди, вот вернётся старуха Сал, она тебе задаст. Ходишь тут, вынюхиваешь чего-то у неё дома, когда её нет. Не отдашь мне сейчас же свою курточку, пойду приведу её.

– Я не могу отдать вам курточку, – ответил Алмаз. – Она принадлежит моим папе и маме. Видите, она не моя, и я не могу её отдать. Вы ведь не думаете, что это хорошо – отдавать чужое?

– Отдавать чужое! Не-ет, ни за что, я лучше себе оставлю, – противно захохотала она. – А если куртка не твоя, разве хорошо её никому не давать? А ну поторопись, Шерри. На всех не хватит.

Они разом ухватились за куртку и стали стягивать её с Алмаза, мальчик наклонился и расставил руки, чтобы им помешать. Вдруг женщины бросились врассыпную, не успев причинить ни Алмазу, ни куртке никакого вреда. Оглянувшись, мальчик увидел высокого полицейского.

– Тебе не стоило отказываться от моей помощи, малыш, – произнёс он, заглядывая в раскрасневшееся от борьбы лицо ребёнка.

– Вы так вовремя появились, спасибо большое, – поблагодарил Алмаз. – Они не успели мне ничего сделать.

– Они бы сделали, не сомневайся, не окажись я поблизости.

– Да, но вы же оказались рядом, так что у них ничего бы не вышло.

Возможно, в этих словах скрывался более глубокий смысл, чем полагали и Алмаз, и полицейский. Они вместе пошли дальше, и мальчик рассказал новому другу, как сильно заболела бедняжка Нэнни, и что он собирается пойти к высокому джентльмену за помощью. Полицейский показал мальчику самый короткий путь до Блумсбери, и Алмаз, прибавив шагу, добрался до мистера Реймонда меньше чем за час. Постучав, мальчик спросил, дома ли мистер Реймонд, а слуга, в свою очередь, поинтересовался, что ему нужно.

– Мне надо с ним поговорить.

– Не стану я тревожить хозяина по такому поводу.

– Он позвал меня прийти, когда я научусь читать. Я научился.

– Откуда мне знать, что это так?

Алмаз изумлённо на него посмотрел, а потом ответил:

– Как откуда? Я ведь вам только что сказал.

Но этот человек оказался сделан из другого теста, чем полицейский. Он не понял, что мальчик не способен обмануть, а, наоборот, принял его ответ за дерзость и со словами «Так я тебе и поверил» захлопнул дверь у Алмаза перед носом.

Мальчик устроился на пороге, рассудив про себя, что высокий джентльмен должен когда-нибудь выйти или войти, так что лучше места, чтобы с ним встретиться, и не придумать. Ему не пришлось долго ждать, и вскоре дверь снова открылась, но оглянувшись, Алмаз увидел лишь слугу.

– Убирайся отсюда, – произнёс он. – Чего уселся на пороге?

– Мне нужен мистер Реймонд, – ответил мальчик, поднимаясь.

– Его нет дома.

– Я подожду, пока он вернётся, – не отступал Алмаз и, улыбнувшись, сел на прежнее место.

Не знаю, как дальше разворачивались бы события, но тут в гостиной послышались шаги и, обернувшись ещё раз, Алмаз увидел высокого джентльмена.

– Кто там, Джон? – спросил он.

– Не знаю, сэр. Какой-то мальчишка уселся на пороге и не уходит.

– Понимаете, сэр, – объяснил Алмаз, – он сказал мне, что вас нет дома, и я решил вас тут подождать.

– Вот оно что! – воскликнул мистер Реймонд. – Джон, Джон! Так не годится. И давно это ты стал прогонять моих гостей? Боюсь, мне тоже придётся кое-кого прогнать, если такое повторится ещё хоть раз. Входи, мой маленький друг. Я полагаю ты пришёл получить свои полшиллинга?

– Нет, сэр. Я пришёл не за этим.

– Как? Ты так и не научился читать?

– Научился. Почти. Но я приду за этим в другой раз. А сейчас я пришёл, чтобы рассказать вам про Нэнни и бабку Сал.

– Кто такая Нэнни?

– Девочка, что мела улицы. Помните, вы ещё с ней тогда разговаривали.

– Ах, да, вспомнил. А что с ней такое? Уж не задавило ли её?

Алмаз всё ему рассказал.

Мистер Реймонд оказался одним из добрейших людей в Лондоне. Он немедленно приказал заложить карету, взял Алмаза с собой, и они отправились в Детскую больницу. Там его хорошо знали, потому что он не только жертвовал на неё много денег, но часто приходил по вечерам и рассказывал детям сказки. Один из врачей пообещал сходить к Нэнни, помочь ей, чем можно, и, если нужно, положить её в больницу.

Той же ночью за девочкой отправили носилки, и поскольку бабке Сал не было в ней никакого проку, пока она болела, старуха не возражала, чтобы девочку забрали. И вскоре та уже лежала впервые в жизни на чистой и свежей постели. Но ей это было всё равно. Она была слишком больна и не понимала, что происходит вокруг.

_{ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ}
Мистер Реймонд загадывает загадку

Мистер Реймонд вместе с Алмазом отправился домой. Они пошли мимо извозчичьего двора, чтобы мальчик предупредил маму, что ненадолго сходит к джентльмену в гости. Алмаз побежал к маме, а когда появился вновь, в руках у него была потрёпанная книжка, которую ему принесла Царица Северного Ветра.

– A-а, понимаю, – произнёс мистер Реймонд. – Теперь ты хочешь получить свои полшиллинга.

– Не совсем. Мне больше другое интересно, – ответил Алмаз. – Тут есть одно стихотворение, я не могу его толком понять. Объясните мне, пожалуйста, что оно значит.

– Попробую, – согласился тот. – Прочитаешь мне его, когда придём домой, а я постараюсь тебе помочь.

Всё ещё часто запинаясь, Алмаз с трудом осилил стихотворение. Джентльмен взял книжку и прочитал его снова.

Должен заметить, что мистер Реймонд сам был поэтом, и пусть он никогда не бывал в Стране Северного Ветра, он всё равно смог прекрасно понять стихотворение. Но прежде, чем что-то сказать мальчику, он прочитал стихотворение ещё раз вслух, и Алмазу оно сразу показалось гораздо понятней.

– Я полагаю, оно вот о чём, – начал он. – Люди какое-то время могут делать по-своему, если им так хочется, но закончится всё такими большими неприятностями, что потом они сильно пожалеют о своих поступках.

– Я понял. Теперь понял! – воскликнул мальчик. – Как бедный кебмен, что живёт по-соседству. Тот, который много пьёт.

– Именно так, – подтвердил мистер Реймонд. – Но стоит человеку решить поступать правильно, как всё вокруг начинает ему помогать. Только нужно убить змею, понимаешь?

– Я так и знал, что всё дело в змее! – торжествующе закричал Алмаз.

Они ещё долго разговаривали, а потом джентльмен протянул Алмазу полшиллинга.

– Что ты с ним сделаешь? – полюбопытствовал он.

– Отнесу домой, маме, – ответил мальчик. – У неё есть чайничек, чёрный такой с отломанным носиком, она туда складывает деньги. Там немного, но она откладывает их мне на ботинки. А тут ещё малыш растёт, ему тоже скоро башмаки нужны будут. А полшиллинга – это ведь уже кое-что, правда?

– Несомненно, друг мой. Надеюсь, ты всегда будешь так же разумно использовать свои деньги.

– Я постараюсь, сэр, – сказал Алмаз.

– А вот для тебя книжка, в ней много картинок, рассказов и стихов. Я её написал сам для детей той больницы, где, надеюсь, сейчас лежит Нэнни. Я хочу сказать, я её не напечатал, а придумал, понимаешь? – добавил мистер Реймонд, чтобы объяснить Алмазу, что он автор книги.

– Понимаю. Я сам придумываю песенки. Они выходят смешными и глупыми, но мой братик от них в восторге, для него я их и сочиняю.

– Можешь спеть мне какую-нибудь? – попросил мистер Реймонд.

– Нет, сэр, не могу. Я их забываю сразу, как спою. К тому же, они не придумываются, если у меня на коленках не сидит малыш. Мы их вместе сочиняем. Они его не меньше, чем мои. Ведь это он выуживает их из меня.

«А мальчик-то, кажется, гений, – подумал поэт, – вот из-за чего люди считают его дурачком!»

Если кому-то из моих маленьких читателей интересно, кто такой гений, стоит мне им отвечать или нет? Пожалуй, я отвечу очень коротко: гений – это тот, кто понимает суть вещей сам, без чьих-то объяснений. Бог создаёт иногда таких людей в назидание остальным.

– Ты любишь загадки? – поинтересовался мистер Реймонд, перелистывая книгу.

– А что это такое? – спросил Алмаз.

– Загадка означает что-то, а тебе надо сообразить, что именно.

Мистер Реймонд больше всего любил загадки на старинный лад, он сам написал несколько и одну из них прочитал мальчику вслух:

 
С одной ногой я всю жизнь живу.
Не двигаюсь с места, но ем и пью.
Пью из земли, а еда моя —
Солнечный воздух при свете дня.
Не двигаюсь я, но машу руками,
Шевелюра моя – способ дыханья.
Летом тысячей пальцев играю,
Зимой – замираю и голодаю.
 

– Знаешь, что это, Алмаз? – спросил он, дочитав до конца.

– Нет, понятия не имею, – отозвался мальчик.

– Тогда почитай её сам и подумай, попробуй догадаться, – сказал мистер Реймонд, протягивая ему книгу. – А теперь тебе пора возвращаться домой к маме. Когда разгадаешь мою загадку, приходи снова.

Если бы Алмаз пытался найти разгадку только, чтобы вновь прийти в гости к мистеру Реймонду, я сомневаюсь, что они когда-нибудь ещё встретились бы.

– Раз так, – слышу я голоса моих маленьких читателей, – никакой он не гений, ведь гении всё знают сами, без объяснений.

А я отвечу:

– Гений знает истину, а не хитрости.

Если же кому-то это непонятно, боюсь, им придётся подождать, пока они подрастут и поумнеют.

_{ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ}
Ранняя пташка

Когда Алмаз вернулся, отец был уже дома. Он сидел у камина с несчастным видом, потому что ему нездоровилось и болела голова. Недавно он попробовал работать по ночам, но это оказалось слишком тяжело, и хотя он прекратил ночные выезды, но успел подхватить лихорадку. Утром ему пришлось остаться в постели, жена весь день заботливо за ним ухаживала, а Алмаз присматривал за малышом. Если бы не болезнь, как было бы здорово, что отец дома! Алмаз пел братику больше обычного, а папа не без удовольствия слушал. Но на следующий день ему стало так худо, что он не мог вынести даже ласковый голос сына, пришлось мальчику забрать братишку к себе в комнату, где они весь день тихо играли. Алмаз стащил свою постель на пол, но мама и не думала ругаться, ведь они не шумели, а вечером мальчик сам её заправил обратно и лёг спать вместе с малышом. Так они и спали вместе в тот день, и ещё много дней потом.

Отец всё ещё болел, а у мамы подошли к концу все сбережения. Она ни словом не обмолвилась об этом в присутствии мужа, чтобы не расстраивать его. Но однажды ночью, не в силах сдержать слёзы, она пришла в комнату Алмаза, где муж не мог её услышать. Она полагала, что сын давно уже спит, но ошиблась. Услышав её рыдания, Алмаз перепугался и спросил:

– Папе стало хуже, мам?

– Нет, Алмаз, – она постаралась успокоиться, – он поправляется.

– Чего же ты тогда плачешь?

– У меня вышли почти все деньги, – ответила та.

– Ой, мамочка, ты напомнила мне стишок, который мы с крохой сегодня прочитали в книжке Царицы Северного Ветра. Помнишь, я ещё спрашивал у тебя некоторые слова?

– Да, сынок, – рассеянно отозвалась мать, думая лишь о том, что ей делать через два-три дня.

Алмаз начал читать стихотворение наизусть: у него была отменная память.

 
Птичка в гнезде накормила птенцов,
Всем перепало по пять червяков.
Дети заснули без всяких забот,
Мать же покоя никак не найдёт.
 
 
Что если за ночь не выпадет дождь?
Птичку пронзила холодная дрожь.
Если неделю не будет дождя,
Корма лишится большая семья.
 
 
Все мы умрём, коли утром в саду
Ни одного червяка не найду. —
Плакала птичка, не думая спать.
В тяжкой тревоге несчастная мать.
 
 
Птенчик проснулся в уютном гнезде.
– Мама! Не думай о нашей еде,
Мы замечательный съели обед!
– Как у детей понимания нет! —
 
 
Дети не знают труда и забот,
Думают, пища сама к ним придёт —
Горько вздохнула несчастная мать,
И только под утро смогла задремать.
 
 
Птенчик же выспался, рано вспорхнул,
Сад облетел, под кусты заглянул,
Маму будить благородно не стал
И червяка из-под камня достал.
 
 
Мать не поверила утром глазам:
Сын раздобыл пропитание сам!
Видно, об этом народ говорит:
Ранняя птичка с добычей летит.
 

– Вот, мамочка! – сказал Алмаз, закончив. – Правда, смешной стишок?

– Вот бы ты у меня был, как эта пташка, и сам ловил себе червячков, – сказала мама, поднимаясь, чтобы пойти посмотреть, как дела у отца.

Алмаз ещё некоторое время лежал с открытыми глазами, размышляя, как бы ему наловить червячков. Идея у него родилась довольно быстро, и после этого он заснул ещё быстрее.

_{ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ}
Ещё одна ранняя пташка

Утром Алмаз встал, как только услышал мужские голоса во дворе. Он заботливо подвернул братику одеяло, чтобы тот случайно не вывалился из кровати, и вышел, оставив открытой дверь своей комнаты, на случай если малыш заплачет. Так мама сразу его услышит. Спустившись во двор, Алмаз увидел, что ворота в стойла только-только отворили.

«Надеюсь, я ранняя пташка, – подумал он, – и мне достанется червячок».

Он не стал никого просить помочь, боясь, как бы взрослые не начали ругаться и не испортили всё дело.

 С огромным трудом с помощью колченого стула, который мальчик нарочно прихватил из спальни, он надел на старого Алмаза упряжь. Если бы коню вздумалось хоть чуточку сопротивляться, ничего бы, разумеется, не вышло. Но даже когда дело дошло до уздечки, конь послушно открыл рот и взял мундштук, словно это было яблоко, которым мальчик частенько его угощал. Алмаз осторожно застегнул ремешки на обычные дырки, чтобы не поранить своего друга и не дать удилам попасть между зубов. Нелёгкой задачей оказалось набросить седелко, но с помощью стула мальчик одолел и это. Был бы старый Алмаз знаком с физикой так же хорошо, как верблюды, он бы опустился на колени, чтобы мальчику было легче дотянуться до его спины, но нельзя же ожидать от коня так много. Потом мальчику пришлось пробраться под животом лошади, чтобы затянуть подпругу. Тяжелее всего оказалось справится с хомутом, но тут большой Алмаз помог маленькому. Он низко наклонил голову, и мальчик надел и развернул хомут, тогда старый конь распрямил шею и хомут опустился ему на плечи. Нелёгкая это была ноша, но стоило мальчику закрепить постромки на спине коня, и тому стало не так тяжело. Наконец, всё было готово, и Алмаз вывел лошадь из стойла.

К этому времени за мальчиком уже наблюдали несколько кебменов. Но им было настолько любопытно, справится ли он со своей нелёгкой задачей, что никто и не подумал вмешаться. Они вышли во двор вслед за Алмазом и молча наблюдали, как он поставил коня между оглоблей, вставил их одну за другой в кольца, затянул постромки, подпругу, закрепил подхвостье и вожжи.

Он уже было взялся за кнут и забрался на козлы, но тут раздались восхищённые возгласы наблюдавших за всем кебменов. Не могли же они отпустить мальчика, не проверив упряжь, и, хотя всё было в полном порядке, больше, пока болел его отец, они ни разу не позволили мальчику одному запрягать лошадь.

Мать Алмаза тоже услышала крики во дворе, и, подойдя к окну, увидела, как её сын собирается один выехать с кебом в серое промозглое утро. Она дёрнула створку окна, та не поддалось, и прежде, чем ей удалось распахнуть окно, Алмаз, который сильно торопился, уже уехал со двора и почти скрылся из виду. Она крикнула ему вслед: «Алмаз! Алмаз!», но в ответ раздался лишь голос Джека.

– Да не волнуйтесь вы так, мэм, – произнёс он. – Ничего с ним не случится, не съедят его черти, не так их много, как бабки стращают. Уж ежели этот малыш сумел запрячь такую громадину, да ещё очень ловко, пусть даже он опрокинет кеб, ничего с ним не случится.

– Но ведь он не опрокинется, правда, Джек?

– Он-то?! Да что вы, мэм! Не станет он нарочно делать таких глупостей.

– Я и сама знаю, что нарочно не станет. Что это ты такое несёшь?

– Да то, что и самый опытный из нас может опрокинуть кеб, только редкость это. Как хозяин сегодня?

– Лучше, намного лучше, спасибо, – ответила она и закрыла окно, боясь как бы новость о затее Алмаза не разволновала мужа. Но тот был уверен в способностях своего мальчика и, хотя ему тоже было немножко не по себе, он волновался гораздо меньше матери. Однако к вечеру оба они не находили себе места от беспокойства, и каждый раз звуки приближающегося экипажа заставляли отца привставать на постели, а мать – подбегать к окну.

Алмаз решил сразу же отправиться на ту стоянку кебов, где его хорошо знали, и нигде по дороге не задерживаться, чтобы к нему не приставали всякие бездельники. Но не успел он пересечь Оксфорд Стрит, как его нанял один джентльмен. Он опаздывал на поезд и слишком торопился, чтобы обратить внимание на кебмена. Мальчик доставил его на вокзал Кингс Кросс вовремя, получил приличные чаевые, и вновь двинулся на стоянку, страшно довольный своим успехом. До места он добрался безо всяких происшествий и оказался там первым.

Постепенно появились другие кебмены. Они тепло здоровались с мальчиком и расспрашивали об отце.

– Не боишься, что коняга унесёт тебя невесть куда? – спросил один.

– Не унесёт, – ответил Алмаз. – Он ведь понимает, что я зарабатываю деньги для папы. А если и унесёт, так только домой.

– А ты смелый парнишка, хоть с виду и похож на девчонку, – произнёс кебмен. Удачи тебе, малыш.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Алмаза. – Я постараюсь. Я нарочно приехал на наше старое место, потому что тут меня никто не обидит.

Правда, один кебмен как-то попытался было вытеснить его из очереди, но он оказался чужаком и возмущённые крики остальных быстро поставили его на место. Ему стало так стыдно, что он тихо убрался восвояси.

Один раз на улице к нему подошёл полицейский и спросил его номер. Алмаз показал бляху своего отца и сказал с улыбкой:

– Отец заболел и остался дома. Пришлось выехать мне. Но вы не бойтесь, я умею управлять кебом. К тому же эта лошадь и одна ехать может.

– Да уж, что одна, что с тобой. Пожалуй, разницы немного. Подозрительный из тебя кебмен, – произнёс полицейский. – Не знаю даже, может, не стоит тебя отпускать.

– Я ведь не сделал ничего плохого, – ответил мальчик. – Я не виноват, что ещё слишком маленький. Но я уже большой для своих лет.

– Вот-вот, – заметил полицейский, – маленький ты.

– Откуда вам знать? – спросил Алмаз со своей обычной улыбкой, чуть повернув голову, словно птаха.

– Откуда? Хотелось бы мне посмотреть, что ты будешь делать, когда вся эта толпа двинется вперед.

– А вы забирайтесь ко мне на козлы, – предложил мальчик, – я покажу. Вон фургон уже тронулся. Прыгайте скорей.

Полицейский послушался и вскоре увидел, что мальчик отлично управляется с кебом.

– Что ж, – сказал он, спускаясь, – вижу, незачем мне вмешиваться. Удачи, мой юный друг!

– Спасибо, сэр, – отозвался Алмаз и уехал.

Через несколько минут его окликнул какой-то джентльмен.

– Ты кебмен? – поинтересовался он.

– Да, сэр, – ответил Алмаз, с гордостью показывая бляху.

– Ты самый юный кебмен из тех, что мне приходилось встречать. Хотелось бы верить, что ты не переломаешь мне все кости.

– Скорее я их себе переломаю, – ответил Алмаз. – Но если вам страшно, не садитесь ко мне. Я быстро найду другого пассажира.

– Все же я рискну, – решил джентльмен, открыл дверь и забрался в кеб.

Ехать ему надо было далеко, и он быстро убедился, что мальчик весьма надёжный кебмен. Алмаз же, поскольку дорога была прямая и его уже ничто не отвлекало, вернулся мыслями к загадке мистера Реймонда. Этот джентльмен в кебе выглядел таким умным, что мальчик решил попросить его помочь с разгадкой. Сам он уже давно отчаялся её найти, а приставать к отцу с вопросами, когда тот болел, не решался. Он было нашёл отгадку, но решил, что она неправильная, ведь чтобы понять загадку, требовалось хоть чуть-чуть знать естественную историю. И вот, когда они приехали, мальчик быстро соскочил вниз, и, дотянувшись до окна кеба, попросил, пока джентльмен собирал свои перчатки и газеты:

– Не могли бы вы отгадать загадку, сэр?

– Загадывай, – улыбнулся джентльмен.

Алмаз прочитал загадку.

– Тут всё просто, – ответил джентльмен. – Это дерево.

– Ну, рта-то у него, понятно, нету, а как же тогда оно целый день ест?

– Оно всасывает свою еду через крошечные отверстия в листьях, – объяснил он. – Воздух и есть его еда. Но есть он её может только при свете дня.

– Спасибо, сэр, большое спасибо, – поблагодарил Алмаз. – Жалко, что я сам не додумался. Это понравилось бы мистеру Реймонду куда больше.

– Так не говори ему, что тебе подсказали.

Алмаз посмотрел на него изумлённым взглядом из Страны Северного Ветра, где неведомы такие уловки.

– Но это же обман, – наконец произнёс он.

– А ты разве не кебмен?

– Кебмены не обманывают.

– Да ну? Я бы так не сказал.

– Мой папа точно никогда не обманывает.

– Ладно, сколько с меня, невинный ребенок?

– Мы проехали почти четыре мили, так что с вас два шиллинга. Отец говорит, что шесть пенсов за милю – слишком мало, но мы не можем просить больше.

– Да ты всё знаешь. Однако, думаю, ты ошибся. Мы проехали чуть больше четырёх миль. Немногим, но всё же больше.

– Тогда с вас пол кроны, – ответил мальчик.

– Держи три шиллинга. Так годится?[6]6
  Книга вышла в 1870 году. Только в 1890 году, в Лондоне было решено оборудовать все городские кэбы механизмами, позволяющими измерять расстояние и автоматически подсчитывать стоимость проезда (сегодня мы называем эти устройства таксометрами). До этого пользовались картой http://archive.org/stream/indextostreetssq00mogg#page/n3/mode/2up
  Горожане часто пользующиеся кэбами, естественно знали протяжённость своих обычных маршрутов.


[Закрыть]

– Вы очень добры, сэр. Я обязательно расскажу отцу, как хорошо вы со мной обошлись: сначала помогли загадку разгадать, потом поправили меня с расстоянием, а теперь заплатили на целых шесть пенсов больше. Это поможет ему выздороветь скорее, обязательно поможет.

– Надеюсь, мой юный друг. Кажется, ты и вправду хороший мальчик.

На обратном пути Алмаз остановился на стоянке, где ни разу до этого не бывал: пора было задать коню овса и бобов. Вокруг него быстро собрались зеваки и начали его поддразнивать. Он добродушно отвечал на шутки, пока какой-то парень, весьма дурного нрава, не начал приставать к старому Алмазу, грубо пихать коня в бок и насмехаться над ним. Этого мальчик не мог вынести, и на глаза у него навернулись слёзы. Он отвязал торбу, убрал её в ящик для багажа и уже собрался уезжать, но парень не дал ему забраться на козлы. Алмаз попытался было его вежливо урезонить, но парень решил устроить потеху, как он сам сказал. Тут же образовалась толпа бездельников, и Алмазу чуть было не пришлось туго. Но тут подъехал ещё один кеб, и к толпе подошёл кебмен.

– Что тут творится? – спросил он, и Алмаз узнал голос. Он принадлежал кебмену-пьянице.

– Поглядите, этот лягушонок притворяется кебменом, – ответил один из обидчиков.

– Гляжу. И на вас тоже гляжу. Убирались бы вы подобру-поздорову. Никакой он не лягушонок, это ангел во плоти. Спустился к нам на землю, видать, по делам. Пошли прочь, а то я вам сейчас покажу.

Кебмен-пьяница был высоким и широкоплечим, и шутки с ним были плохи.

– Ах, ну раз он ваш друг!.. – произнёс парень, отступая.

Мальчик снова вытащил торбу. Теперь старый Алмаз мог спокойно закончить свой обед.

– Да, он мой друг. Самый лучший из всех, что были. Жалко, что он вам не друг. Вам бы пошло на пользу, да только не его это вина.

Домой в тот день Алмаз привёз один фунт и полтора шиллинга и ещё немного медяков, которые ему давали на чай.

Мама волновалась за сына так сильно, что, услышав в конце концов стук колёс, не смогла даже выйти посмотреть, всё ли с ним хорошо, боясь не сдержаться на глазах у мужа, если что случилось. Но вот показался старый Алмаз, за ним кеб – оба в полном порядке. А на козлах торжествующе восседал маленький Алмаз, и его бледное личико сияло в сумерках, точно полная луна.

Когда мальчик въехал во двор, ему навстречу вышел Джек и после множества дружеских расспросов и поздравлений сказал:

– Беги скорей, обрадуй маму, малыш. Я распрягу старика Алмаза и позабочусь о нём. Он сегодня заслужил капельку внимания, это уж точно.

– Спасибо тебе, Джек, – ответил мальчик и кинулся в дом, прямиком в объятия мамы, которая ждала сына на лестнице.

Бедная испуганная женщина привела Алмаза в его комнату, опустилась на кровать, усадила сына себе на коленки, словно маленького, и расплакалась.

– Как папа? – Алмаз почти боялся спрашивать.

– Ему лучше, сынок, – ответила она. – Только он сильно за тебя переживает, родной мой.

– А ты разве не сказала ему, что я стал ранней пташкой и полетел искать червячков?

– Вот как ты всё придумал, проказник? – сообразила мама, начиная успокаиваться.

– Так или ещё как-нибудь, – ответил Алмаз так тихо, что мать чуть отстранилась и внимательно посмотрела на него.