Текст книги "Вознесение (СИ)"

Автор книги: Джон Уинтерборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Глава 9

Следуя указаниям Войда, Андромеда ожидала, что вместо назначения ее будет ждать что-то вроде города, или, по крайней мере, замка, крепости, чего угодно, где их смогут подлатать... но вопреки ее ожиданиям, они прибыли к печальному домику с кузней, да еще и в самой глуши, что не сильно внушало доверия. Еще больше жаль что с кузней, а не с фармацевтическим магазином, потому что он пришелся бы сейчас очень кстати.

Они прибыли под утро, а учитывая, что Андромеда очнулась после взрыва поздней ночью, летели она на экстремальных скоростях, не иначе. Держать в руках Фауста, не чувствуя его истинного веса, было очень приятно, и даже сейчас, после прибытия, Андромеда чувствовала себя прекрасно, несмотря на то что ее хвост навсегда остался под обломками, а правая рука была чуть ли не полностью обожжена магическим пламенем.

Хозяина дома не оказалось, но ни Войд, ни Андромеда, ждать никого не собирались, а потому пришлось ворваться в приоткрытую дверь без спроса. Минуя прихожую и кухню в одном лице, Войд сразу же проследовал в следующую комнату вместе с Андромедой. Там их ожидала Девятая, лежащая на громадной двуспальной кровати в полураздетом виде. Это было не совсем то, о чем можно изначально подумать, потому что ее тело было расписано странными рунами. Войд уже видел такие, и знал, что они здесь во благо.

Андромеда была не в восторге от присутствуя той, кто пытался убить ее не так давно, но возражать времени не было, тем более что Фаусту тоже требовалась помощь. Она поспешила положить его на кровать, рядышком со спящей, или же, что более вероятно, бессознательной Девятой. Теперь, у них собралась целая непотребная сцена, – не хватало только мольберта и художника, который поспешил бы нарисовать картину.

– Дыхание Фауста все еще не восстановилось, но его сердце бьется… – буквально отодрав стальную пластину с его нагрудника, сказал Войд. – Он будет жить.

– Хорошо, – Андромеда подошла ближе, встав рядом с Девятой. – Это хорошо…

Сейчас, Девятая уже не выглядела как прирожденная машина для убийств. Она в принципе выглядела крайне беззащитной, особенно если учитывать, что у нее не было никакой внешней защиты. Ссадины по всему телу, китель, испачканный в крови, такое же еле заметное дыхание, какое сейчас было у Фауста… да, ей досталось не меньше.

У Андромеды не было более причин помогать ни Войду, ни Девятой, тем более, что совсем скоро их условный контракт будет разорван, и Девятая поменяется с Андромедой местами, – она вновь станет одержима Войдом, и все должно будет вернуться на места.

Но даже так, Андромеда видела, как много Девятая значит для Войда, несмотря на то что могло показаться, будто человеческие чувства были чужды для этого существа. Вопреки всей жестокости, вопреки тому, что Войд мог изначально развернуться и уйти, не помогая Андромеде и не возвращаясь к Девятой, он все же оказался здесь, а это значило, что все присутствующие для него имеют какое-то значение. И если в случае с Девятой это еще можно было понять, то в случае с Фаустом… Андромеда только лишь сейчас в полной мере поняла, что Войд не оставил их там, потому что испытывал сострадание.

И несмотря на то, что сама пустота поглотила ее, в душе Андромеды так же оставалось сострадание, даже для той, кто пыталась убить ее.

Вознеся руки над телом Девятой, Андромеда спровоцировала появление магического купола, охватившее ее тело. Начерченные руны на ее теле загорелись, а ссадины на коже начали медленно исчезать, заживая как будто в ускоренном времени. Вскоре, ее тело выглядело совершенно здоровым, – казалось, что даже ее кожа очистилась.

– Ты не была обязана делать это… – сказал ей Войд, глядя на то, как раны на теле Девятой заживают. – Ты бы лучше посмотрела на себя.

– Я… чувствую себя хорошо, на удивление хорошо… – натянуто улыбнувшись, ответила Андромеда. – Ты помог мне, Войд, хотя тоже был не обязан. Ты спас меня и Фауста.

– Боль, голод, жажда… все эти чувства вернутся, когда наш контракт будет разорван, а это произойдет совсем скоро… – помотав головой, поспешил расстроить ее Войд. – Ты потеряла много крови, и это тоже даст свои плоды, когда моя пустота отступит от тебя.

– Я… я чувствую, что не могу помочь себе, пока не вернусь в норму… – еще раз взглянув на свою обожженную руку, сказала Андромеда. – Я не понимаю своей природы.

– Ты вылечила проклятую бессмертием, на них тоже не действуют стандартные принципы исцеляющей магии, – не согласился с ней Войд. – Ты можешь вылечить бессмертную, но не можешь вылечить себя? Это что, какая-то нелепая шутка?

– Лечение собственного тела всегда давалось мне с трудом, а сейчас, когда сама пустота переполняет меня… – Андромеда отступила назад, присев на кресло-качалку. – Я и вовсе не понимаю, как могу помочь самой себе. Это как невспаханное поле, да…

– Тогда приготовься лечить себя через боль, потому что мы не можем больше тянуть – я покину тебя сейчас же, иначе ты умрешь из-за ранений сразу, как я покину тебя. Слишком много потерянной крови, слишком много ран… обычно, при таком внешнем виде, бессмертие Девятой начинает свое действие, возвращая ее в начальное состояние.

– Ну, у меня, к сожалению, нет такой приятной возможности, ха-ха-ха… – нервно засмеявшись, Андромеда впилась когтями в ручку стула, представляя в своей голове боль, с которой ей придется столкнуться. – Ты можешь покинуть меня, Войд… я готова.

Войда не пришлось тянуть за язык: он лишил ее сил моментально, вернувшись в тело Девятой, и Андромеда сразу же ощутила на себе всю горечь ошибочных представлений о том, насколько больно ей будет после исчезновения Войда. Ее представления и вполовину не совпадали с тем, с чем ей довелось столкнуться в реальности. Если рана на месте бывшего расположения хвоста была еще терпимой, то сожженная рука болела так сильно, что она, кажется, была в одном шаге от того, чтобы тут же рухнуть в обморок.

Войд поспешил помочь ей, поделившись силами и немного притупив боль. Лекарь из него был никакой, поэтому сильно это Андромеде не помогло, но теперь она, по крайней мере, могла соображать головой, не отвлекаясь на адскую боль.

Попытавшись использовать заклинание, Андромеда тут же почувствовала истощение, будто она израсходовала все силы, но милейший темный дух подоспел и в этом случае, разделив с ней собранные души, ныне переработанные в чистую магическую энергию. В конце концов, рука Андромеды хоть и не зажила до конца, что было прекрасно видно по опаленной шерсти, но вот сам ожог на кожном покрове принял такую форму, будто рана заживает уже долгие месяцы, а не часы.

– Я хочу пить… очень, очень хочу пить… – отстранившись от Войда, Андромеда последовала на кухню, в первую комнату дома. – Боже…

Войд не стал следовать за Андромедой, предоставив ее самой себе. После такого стресса, оставить ее в покое – это лучшее, что он мог сейчас сделать для нее. Разве что стоило присмотреть за ней, чтобы она случайно не потеряла сознание.

Вместо желаемого кувшина с водой, Андромеда обнаружила на кухне нечто иное – хозяина дома, вернувшегося только что. Это был очень габаритный воин, облаченный в стальной доспех, не похожий ни на один, что Андромеде доводилось видеть до этого.

Это была некая смесь классического стального доспеха и доспеха восточных воинов, сгинувших сотни лет назад. Особо примечательным оказался его шлем – он был настоящим произведение искусства, напоминая собой голову дракона. Чтобы сотворить такую красоту из стали, нужно иметь как минимум золотые руки.

Андромеде, впрочем, было совсем не до любования.

Хозяин ничуть не был удивлен присутствую Андромеды, как и присутствию Войда, образовавшегося в то же мгновение за ее спиной. Кажется, Войд и этот мужчина были хорошо знакомы, но сейчас они не решились поприветствовать друг друга, ведь между ними стояла Андромеда, которая, кажется, немного испугалась, но одновременно с этим, ее внутреннее истощение заставляло думать ее больше о кувшине с водой, преодолевая страх. Наверное, она сейчас была готова обменять свою жизнь, лишь бы попить немного воды.

– Юный волк, тебе больно? – вдруг спросил хозяин дома, обращаясь к Андромеде.

– Да… – тихо ответила она, упершись рукой в стену. – Мне… очень больно…

Не выдержав напряжения, Андромеда упала, но хозяин успел вовремя подхватить ее. К несчастью, к этому моменту, она уже была не в сознании. Кажется, даже сам Войд недооценил степень истощения, которую Андромеде пришлось испытать на себе в момент, когда он покинул ее тело. Она просто оказалась не готова.

– Не бойся, юный волк, – взяв ее на руки, сказал он. – Я позабочусь о вас всех.

Глава 10

Наблюдая за падением Терния, падением в буквальном смысле этого слова, Луна, прежде всего, видела перед собой падение всего востока и астрального ордена. Терний, сам по себе, не представлял собой такой значимости, чтобы короли востока подставили под него свою голову, ведь местный правитель здесь был жестоким идиотом, тираном, которого ненавидели буквально все, а сам город не принадлежал ни к одному королевству востока, переняв почти полную независимость. И всем, в самом деле, было бы плевать на погибель Терния, если бы не неудачное стечение обстоятельств. Если бы не неудачный временной промежуток, в котором все это произошло.

Восток находился на краю лезвия: две идеологии столкнулись, и вместе с идеологиями, вскоре, столкнутся и королевства, несогласные друг с другом. Астральный орден был одной из немногих сил, что удерживали эти самые королевства от войны между собой. Когда Эйон исчез, Луна тут же отправила письмо Андромеде, той девчонке, что по слухам была способна шагнуть в Астрал и вернуться, в отличие от Луны, а значит, она могла решить проблему с Эйоном, как минимум попытавшись найти его в мире снов.

Но короли, придерживающиеся радикальных взглядов по поводу магии на восточных землях, захотели немедленно разрешить проблему с культом астрального волка в не самое удачное время. И Луна, как неожиданно, была выбрана для этого чудесного задания, ведь Эйон исчез, и она была единственной, кто способен очистить имя астрального ордена.

Отказываться было нельзя, ведь получив отказ, короли северных земель тут же ополчились бы против всего остального ордена, а значит, захотели бы их уничтожить. Любой исход в таком случае подразумевал бы аннулирования перемирия между королями, половина из которых желает покончить с ненавистью к магии, а другая половина желает придерживаться традиций и готовиться к будущей войне с Центром.

Луна, как настоящий герой, решила решить все по-своему: переиграть всех, и, как в итоге оказалось, еще и саму себя. Жизнь Андромеды казалась ей малой платой за довольную улыбку королей, тем более что ей даже нужна была не самая Андромеда, а информация о том, как ей удается переносить свое сознание в Астрал и обратно.

Андромеда умирает, культ астрального волка перестает существовать, так как теряет вдохновителя, консервативные короли счастливы, астральный орден, как и мир, продолжает существовать, а Эйон… возвращается. Потому что у Луны появляется информация о том, как шагнуть в Астрал без последствий, без боязни того, что она и сама, в итоге, не сможет вернуться назад. Она была уверена, что сможет вытащить его.

Предать Андромеду, разорвать ее сознание ради того, чтобы понять, как попасть в Астрал и вернуться из него… в понимании Луны, это естественная жертва. Как-никак, но всего одна жизнь в обмен чуть ли не на целый континент, ведь речь даже не о востоке, а о том, какая война может развязаться в случае провала. Да, на самом деле, Луна не была спасителем Андромеды… по крайней мере, не должна была стать таковой в итоге. Но, как в итоге оказалось, даже сама Андромеда не знала, как можно попасть в мир сновидений именно таким образом, который подошел бы Луне для решения проблем.

Впрочем, ее план с треском провалился даже без условия того, что у Андромеды нет нужной информации… потому что нашлась еще одна константа в этой истории.

Очаровательная девушка в сияющих, золотистых доспехах появилась прямо неподалеку от нее, казалось бы, из ниоткуда, ведь навряд ли Луна могла упустить ее из виду. Луна не знала о ней ничего, она никогда не видела ее ранее… но почему-то у нее оставалось впечатление, что они знакомы. И она не могла появиться здесь случайно, в таком странный, неподходящий момент, там, где не было никого, кроме самой высшей жрицы.

– Не вини себя в произошедшем, жрица, – вдруг сказала та, ясно давая понять, что ей прекрасно известна личность Луны. – Это был единственный верный исход.

Посох Луны исчез, и заместо него в ее руках появилось прекрасное, крылатое копье, ранее принадлежавшее Эйону. Она забрала его себе, как символ, как напоминание о том, к чему она должна стремиться, но Луна была не против применить его в битве. И, сказать по правде, она готова сражаться прямо сейчас, несмотря на то что она впервые видит своего оппонента. Луна чувствовала нутром, что эта девушка замешана во всем.

Она не человек, не в привычном понимании, подобно самой Луне, – именно к такому заключению пришла высшая жрица. Магическая пелена, что окутывала ее, не была похожа ни на что, что Луне доводилось видеть раньше. Ее происхождение… инородно, ее можно сравнить с существом, прибывшим в этот мир из совершенно другого места.

Если такое вообще возможно.

– Видимо, ты очень много знаешь об этом взрыве, в отличие от меня самой, – пригрозив ей копьем, заговорила Луна. – Как насчет того, чтобы просветить меня?

– Мне жаль, правда… – извинилась та, даже не дернув пальцем в ответ на жест агрессии в свою сторону. – Но у всего есть причина. Я пришла лишь сказать, что если ты хочешь вернуть своего возлюбленного, а заодно и встретиться с братом, то тебе нужно отправляться в руины небесного города. Ты ведь знаешь, где они находятся?

Упоминание небесного города ввело Луну в ступор, ведь это буквально город ангелов, сородичей Луны, что сгинули уже очень давно. Она и впрямь знала, где находятся его руины, но не было не единой причины, по которой она хотела бы вернуться туда еще раз. Эйон не мог находиться там никоем образом, как, собственно, и ее брат Сол.

Девушка молча развернулась и невозмутимо зашагала прочь, несмотря на то что Луна сейчас могла спокойно атаковать ее, и у нее не было бы шанса избежать удара копьем. Она сделала это, как какой-то механизм, в который была заложена определенная последовательность. Появиться на мгновение и уйти… это казалось бессмысленным. Казалось бы, ни она, ни Луна не получили от этого мимолетного разговора ничего. Хотя нет, это неправда, – ведь Луна получила большую дозу раздражения, за которым следовало непреодолимое желание тут же остановить своего собеседника.

– Я знаю, это странно, – взглянув на нее через плечо, девушка остановилась. – Но это…

Идеальная копия крылатого копья Эйона, сотканная из льда, прилетела прямиком ей в спину, разбившись об невидимый щит, что проявился, когда по нему пришелся удар.

Золотистый, закругленный барьер появился вокруг девушки, обнажая ее защиту, и она замолчала, не решившись договорить начатое. Такого исхода она определенно не ждала, ведь в ее понимании Луна должна была молча дать ей уйти, задумавшись над ее высказыванием, и не более… но жрица была не из тех, кто станет спокойно терпеть издевки над собой. Она предпочитает цепляться зубами и грызть до самых костей.

У Луны не было особых навыков в ближнем бою, но копье Эйона было достаточно грозным оружием, чтобы воспользоваться им как снарядом, создавая из него не одну, но целую дюжину копий, что зависли в воздухе вокруг Луны, подобно барьеру ее оппонента. Кажется, она слишком буквально восприняла утверждение о том, что лучшая оборона – это нападение, и никак иначе.

Спустя секунды молчания, что сопровождались ненавистными взглядами с обоих сторон, Луна была готова испытать ее на прочность снова, но на этой раз с новой силой.

– Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишься. Откуда ты знаешь о небесном городе?

Луна шагнула вперед, и созданные ею орудия последовали за ней, в любой момент готовые отправиться прямиком в цель. Она сделала лишь несколько шагов, что должно было послужить последнем предупреждением перед тем, как начнется битва. Последний шанс для незнакомки остановиться и объясниться, если она все еще хочет жить.

– Паладин Пандора, таково мое имя, – сжав рукоять меча, сказала она. – Ты заслужила знать его за свое упрямство.

Пандора медленно развернулась, и за ее спиной появились странные, инородные крылья, далекие от тех, что есть у птиц и ангелов. Они было сотканы из чистой магической материи, отдающей неестественным голубым оттенком, почти небесным.

Но ее магические трюки не впечатлили Луну, и она атаковала всей своей мощью, как и планировала. Пандора воспарила высоко над землей, вознеся меч для атаки, но ледяные копья резко развернулись прямо на лету, проследовав за ней.

Возвысившись над Луной, Пандора помчалась прямо на нее, а ее абсолютная защита в виде золотистого барьера сдержала все, что прилетело по ее душу со всех сторон. Абсолютно все копья разбились, треснули, как и полагается льду, ни на секунду не замедлив Пандору.

Вскоре, их орудия схлестнулись, сверкнув искрами, но Луна не растерялась, – она так же отразила ее атаку, хоть и далось ей это с куда большим трудом.

Пандора сражалась как дилетант: все ее движения предельно нелепы, в отличие от Луны, которая, несмотря на свой миниатюрный размер и принадлежность к магическому искусству, все же немного понимала, как нужно обращаться с копьем. Это, в каком-то смысле, давало ей преимущество в бою, но уже сейчас было понятно, что разница в их силе колоссальная, и счет идет не в пользу Луны.

Сказать, что Пандора легко отразила ее атаку, – это большое преуменьшение. Она в буквальном смысле не почувствовала ее, ей даже не пришлось напрягаться. И Луну чертовски пугала мысль о том, что, возможно, эта персона хороша не только в защите, но и в атаке, и стоит ей ударить по ней в полную силу, как от Луны совсем ничего не останется.

Даже мокрого пятна.

– Я не могу позволить тебе умереть, – надавив мечом на копье Луны, буквально продавливая ее назад, вдруг сказала Пандора. – Даже если ты хочешь этого так сильно.

Приложив усилия, Луна собрала свои магические силы воедино и выплеснула их в мощный кинетический толчок, отбрасывая Пандору подальше, позволяя себе перевести дыхание.

Луна находилась в замешательстве, но ее глаза горели, пылали ненавистью, не позволяя отчаянию поглотить ее в столь важный момент. Ее разум говорил прямо, что эту битву ей не выигрывать, но она не желала сдаваться, несмотря ни на что.

Глаза Пандоры так же горели, но на ее лице не дернулось ни морщинки с момента, как она выпрямилась после толчка. Она просто стояла на месте и с интересом смотрела в глаза Луны, представляя себе, каким будет ее следующий шаг. Но какую бы искусную атаку она на нее не обрушила, Пандора знала, что Луна не сможет навредить ей.

– Паладинов не существует, – продавив ногами землю, Луна направила копье вперед, приготовившись вложить в атаку всю свою мощь. – По крайней мере, уже нет.

Горячий, палящий ветер дунул Луне в спину, заставив ее пошатнуться, закрыть глаза… и когда Луна пришла в себя, было уже слишком поздно, ведь она оказалась в совершенно ином месте. Вместе с Пандорой, она оказалась посреди поля, засаженного подсолнухами, да в некоторых местах так плотно, что не было видно ни конца, ни края этому пейзажу.

Рядом с Тернием не было ни одного места, где росли бы подсолнухи, а там, где они могли расти, сейчас никак не могло висеть такое яркое, палящее солнце. Луна одна из немногих, кто мастерски освоил искусство перемещение в пространстве, и она хорошо понимала, что Пандора не могла так просто перенести их за пределы востока. Более того, в момент дуновения ветра, она даже не почувствовала никакого заклинания, никакой магической силы, что навело ее на мысли о том, что ветер и был тем «заклинанием». Он и был той самой силой, что переместил их с границы прямо сюда.

И это так же наводило на мысли о том, что это не реальность вовсе. По крайней мере, не та реальность, которую привыкла видеть Луна. Это… нечто иное, далекое от ее мира.

Ветер дунул еще раз, не такой сильный, но еще более сухой, обжигающий, под стать солнцу, что зловеще нависло над их головами. Стоило Луне обратить на светило свой взгляд, как оно тут же неестественно быстро устремилось в закат, остановившись за спиной Пандоры. Оно было таким ярким, что от Пандоры оставался лишь темный силуэт.

Ветер сорвал лепестки с головок подсолнухов, а некоторые из них и вовсе засохли прямо у нее на глазах. Пандора же все это время стояла на месте: не двигалась, но наблюдала.

Ожидала.

– Солнечные цветы, или же подсолнухи… – аккуратно коснувшись стебля подсолнуха под рукой, вдруг отвлеклась Пандора. – Такие прекрасные, такие полезные. Они всегда завораживали меня, хоть и другие люди, в частности девушки, предпочитают розы…

Сорвав высокий подсолнух, что по размеру ничуть не уступал ей самой, Пандора вдохнула аромат как самих лепестков, так и самих семечек. В отличие от других цветов, запах подсолнуха был достаточно слаб, но это, кажется, не мешало Пандоре насладиться этим моментом. Она будто позабыла, что перед ней стоит взбешенная высшая жрица… или это было настолько неважно для нее, что она даже не пыталась вспоминать о ней.

Цветок неестественно быстро завял в ее руках, рассыпавшись в ничто, а следом за ним завяли и все остальные, словно волной, не пощадившей на своем пути ничего. И это ничуть не помогло Луне понять, где они находятся, ведь она только и видела впереди странную волну, что заставляет подсолнухи то увянуть, то превратиться в песок, прах.

Не только небо, но и само солнце окрасилось в алые оттенки. Даже в глазах Пандоры прошел проблеск чего-то кровавого, сильно контрастируя с ее яркими глазами. Лишь крылья за ее спиной остались неизменно голубыми, что только добавляло неестественности, инородности к ее виду. Они не символизировали что-то хорошее, напротив, скорее давали ложную надежду о том, что Пандора добра.

Когда от стебля в ее руке не осталось и пылинки, внимание Пандоры полностью вернулось на Луну, которая невозмутимо продолжала стоять на месте, не позволяя себе ни на секунду отвлечься от своего оппонента. И чем больше она наблюдала за ней, тем больше осознавала, что прямо сейчас, она находится в паучьей паутине, и она явно играет роль добычи, а не самого хищника. Да, Пандора выжидала, подобно хищнику.

Выжидала, пока Луна, наконец, дернется в ее паутине.

– Так что? – еле заметно ухмыльнувшись, спросила Пандора. – Отступишь назад, отправившись в рай, набравшись сил, или сразишься со мной здесь и сейчас, в аду?

Победить ее, заставить ее сознаться в причастности к взрыву, и вынудить помочь вернуть Эйона назад, – это то, о чем Луна сейчас мечтала больше всего. Возможно, Пандора была как раз тем человеком, который мог дать ей ответы на все вопросы. Но та, кто и впрямь знает ответы на все вопросы, не станет легким противником… и даже хуже.

Прямо сейчас, сражение с Пандорой станет для Луны смертным приговором. Даже вложив всю свою ярость, она не была уверена, что сможет поцарапать ее, не говоря о том, чтобы победить. Барьер, защищающий ее, казался просто непреодолимым препятствием… и все же, горячее, пылающие сердце, умоляло Луну об этой схватке.

Решить все здесь и сейчас, не позволить зайти дальше, – звучит очень заманчиво.

Но Луна была умнее.

– Я предпочту рай, – опустив копье, Луна тяжко выдохнула и закрыла глаза, переводя дыхание. – Как ты и сказала, я не могу позволить себе умереть. Пока что нет.

– Какой чудный ответ, – Пандора широко улыбнулась, даже несмотря на то, что она заранее знала ответ Луны. – Тогда мы скоро увидимся там, в раю… в небесном городе.

Стиснув зубы, Луна нахмурилась, стрельнув в нее ненавистным взглядом на прощание.

– Прощай, паладин Пандора, – холодно ответила та, игнорируя ее слова.

Ударив по земле копьем, Луна с удивительной легкостью исчезла, заставив саму себя в очередной раз усомниться в том, реально ли было это поле с подсолнухами или же нет.

Навряд ли оно было реальным. Она ушла так легко, потому что Пандора позволила ей.

И это пугало Луну больше всего.

– Прощай, Луна… – тихо проговорила Пандора, глядя в место, где стояла жрица.

С момента исчезновения Луны, Пандора не сдвинулась ни на сантиметр: кажется, она даже не моргала… но продолжала наблюдать. И хоть взгляд ее не был помутнен, а разум находился на пределе ясности, кажется, она и сама не знала, что должна увидеть там…

Там, впереди. В недалеком будущем.

– Пока мы не встретимся снова.