Текст книги "Вознесение (СИ)"

Автор книги: Джон Уинтерборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 39

Алиса никогда не чувствовала себя как человека, который испытывал бы прямую потребность в магии. Единственная магия, которую она использует, – это телекинез и физическое укрепление собственного тела, несмотря на то что она знает и многие другие школы. Не то чтобы ей не нравилась магия, но она предпочитает чистую, грубую мощь, нежели какие-нибудь изящные заклятия.

Но сейчас, Алиса чувствовала в себе странную, небывалую силу, которая, не соврать, была очень приятной. Она чувствовала, как сама пустота проходит по всему ее телу, заставляя его ожить вновь. Удар мечом смертных уничтожил ее тело, но пустота будто оборачивала этот процесс вспять, подобно самому проклятию бессмертия, заставляя Алису восстановиться и восстать снова.

Алиса очнулась уже на ногах, как ни в чем не бывало. Вокруг нее было целое множество различных порталов, за которыми можно было разглядеть самые разнообразные пейзажи. Пейзажи, ранее невиданные ею, хоть ей и иногда казалось, что она побывала во всех местах мира, в каких только можно было.

Летающие острова, растительность неестественных цветов, странные животные… в некоторых порталах можно было увидеть даже целые города, архитектура которых совсем не была похожа ни на что, что существовало в данное время или вообще когда-либо. Тут к гадалке не ходи, – это были определенно порталы если не в другие измерения, то в другие реальности. Алиса все думала, когда она в своей жизни сможет увидеть другие миры, и вот, наконец, этот момент настал. Она даже была немного счастлива.

Происходящее вокруг трогало ее до глубины души. Не зная ничего, она видела перед собой столько возможностей, столько вариантов развития событий…

Просто непостижимо.

– Ты недавно спрашивала, чувствовал ли я что-то к тебе… – голос Войда вернул ее к реальности. – Я сказал, что нет, и это была ложь. Прошу простить за это.

Голос Войда вернул ее к реальности во многих смыслах. Она вспомнила все, что ей довелось узнать о бессмертии, как и то, что она решилась убить себя.

– Зачем? – глядя на свои руки, как бы подтверждая для себя, что она снова жива, спросила Алиса. – Зачем ты делаешь все это? Дай мне уйти, Войд…

У Войда были объяснения своим действиям, но они займут целую вечность, не меньше. Впрочем, время у них все же было, а потому не было причин лгать.

Больше нет.

– Я наблюдал за тобой еще до того, как случился Катаклизм. Сложно сказать, с какого именно момента, но достаточно долго, чтобы утомиться. И, как ни странно, я не утомился…

Давно, когда магия начала исчезать, Алиса сильно ослабла, но к тому моменту она еще не догадывалась о существовании столь заботливого демона, что уже тогда изредка помогал ей магической энергией. Алиса представляла интерес для Войда потому, что в нее было заложено заклинание пустоты, да такое заклинание, которое не было постижимо для него, хоть он и сам создание пустоты. Это стало для него настоящей загадкой, которую он хотел решить.

– Я продолжал следовать за тобой вплоть до того, как случился Катаклизм, и мир исчез, растворившись в белой пелене. А что было потом, ты, наверное, и сама помнишь…

Когда заклинание внутри Алисы начало ослабевать, Войд понял, что он должен действовать сейчас, или упустит это знание навсегда. Он поделился с ней силой, буквально дал пищу заклинанию, сокрытому в ее теле, и его план сработал: заклинание бессмертие возымело действие, продолжив свою работу.

Катализатор бессмертия, который Алиса несла за собой сквозь века, больше не работал. Отныне сам владыка пустоты был ее катализатором, механизмом.

Который она, впрочем, не контролировала.

– Изначально, ты была для меня удобным инструментом, потому что без носителя я бы сам сгинул, не имея больше сил существовать как прежде. Но ты была сильна, несмотря ни на что… настолько сильна, что сложно было отказаться от тебя в пользу другого человека.

Со временем, Войд и Алиса узнавали друг друга все лучше и лучше. Глупо было бы ожидать другого, ведь они были вынуждены сосуществовать друг с другом из необходимости. Они были неразрывно связаны друг с другом, лишь иногда разделяясь на некоторое время, чтобы решить какие-то особые дела. Да и то расстояние, на которое они уходили друг от друга, было незначительным.

Войд заложил в голову Алисы мысль о том, что без его вмешательства она навсегда останется в том состоянии, в каком он нашел ее, когда решился явиться и познакомиться. Она буквально была оболочкой, не способной даже дернуть рукой, – она была жива, но не могла ничего делать. Лишь когда Войд вмешался, она вновь ожила, продолжив свой путь. На деле же, ни Алиса, ни Войд не знали, что произошло бы с ней, если бы он просто продолжил игнорировать ее. Вероятно, ее бы заветная мечта исполнилась: она бы умерла.

– Я больше не считаю тебя удобным инструментом, ты для меня… очень дорога. Именно поэтому я заключил сделку с Элеонорой, которая позволила нам оказаться… здесь, на перепутье между реальностями. Я планировал это с самого начала, хотел, чтобы ты получила возможность сбежать от Винтера.

– Но я все испортила, – усмехнувшись, сказала Алиса, опуская взгляд. – Сбежать в другой мир? Я о таком даже никогда не задумывалась.

Это и впрямь казалось неплохим вариантом. Если бы Войд сказал об этом изначально, она, быть может, подумала бы о том, чтобы сохранить себе жизнь.

– Ты больше не бессмертна, эффект того меча нельзя отменить, – прерывая ее размышления, Войд нарушил их идиллию, напоминая о том, в какой критической ситуации они находятся. – Но я нашел хорошее решение этого.

Войд указал пальцем вперед, прямо на нее.

– Меня больше нет. Отныне ты – владыка пустоты.

Алисе казалось, что у нее еще достаточно времени, чтобы поиздеваться над Войдом. Морально отомстить ему за все те моменты, когда он врал ей. Она хотела посмеяться над его чувствами, сделать вид, что они для нее не значат, что он для нее лишь демон. Демон, каким он и пытался казаться ей на протяжении многих лет, хоть и было очевидно обратное. Но теперь, после его слов, становилось ясно, что посмеяться над ним она уже не может, если только она не хочет сделать так, чтобы он запомнил ее жестокой и бесчувственной.

Такой, какой она и хотела казаться для всего мира.

«Отныне, ты – владыка пустоты…» – Алиса прекрасно знала, что значат эти слова. Все складывалось идеально, ведь она и впрямь чувствовала, как сама пустота подвластна ей, хоть она никогда и не имела к ней явной предрасположенности. Она чувствовала, что сила всего космоса в ее руках, несмотря что она даже не использовала заклинание. Такой эффект мог появиться лишь при одном исходе, и он ей не очень нравился. То, что сейчас происходит, означало, что Войд пожертвовал себя ради того, что она воскресла.

Единственный способ в данном случае воскресить Алису, Девятую, когда эффект от клинка смертных обратить нельзя, – это превратить ее в нечто совершенно иное. В магическое существо, что могло бы оставаться человеком, насколько это было возможно. Он заставил ее повторить судьбу Винтера.

Эта мысль пришла ему в голову, когда он встретился с Винтером, о котором он слышал многое. Он до конца не мог поверить, что кто-то из демонов мог опуститься до того, чтобы слиться с человеком воедино, но увидев Винтера, он понял, что это чуть ли не вершина всего сущего. Он оказался идеальным примером союза человека и демона, без явного паразитирования. Все это время, Войд считал себя паразитом, но в тот момент он понял, что может стать для Девятой кем-то иным, если он захочет, и… по крайней мере, он все еще мог помочь ей.

– Ты здесь, прямо передо мной, Войд. Я не могу быть владыкой пустоты.

– Когда все кончится, я исчезну. Куда бы ты ни пошла… я спасу тебя.

Она не оценила ни его стараний, ни его обещаний. Прямо сейчас, Девятая вновь заперла так называемую Алису глубоко внутри себя, став самой собой.

В этот момент она не может дать слабину, ведь речь идет о ее дорогом друге.

– Если придется, я убью себя еще раз, вынудив тебя забрать эту силу.

Войд нахмурился, услышав это. Это была достаточно серьезная угроза, ведь зная Девятую от и до, он понимал, что она и впрямь способна на подобное.

Он снова должен сделать то, чего он делать не хотел. Все ради нее.

– Что ж, будь по-твоему… – Войд указал на портал, ведущий обратно в их собственную реальность. – Если ты согласишься еще немного подержать меня при себе, я найду способ существовать и дальше.

Девятая молча взяла Войда за руку, потащив его к выходу. Это было достаточно грубо, но она не видела в этом ничего такого. Даже напротив.

Это был знак доверия.

– Ты тоже нравишься мне. Не как друг, демонюга.

Но Девятая развеяла все лишние интерпретации своими словами, оставив лишь одну, вполне себе конкретную.

– Ты сейчас серьезно? – спросил Войд, следуя за ней.

– Да. Я абсолютно серьезна.

Остановившись рядом с порталом, Девятая потянулась к нему вперед, чтобы поцеловать, но на полпути остановилась, понимая, что это может быть лишним.

– Я потеряла много дорогих людей, Войд. Я не смогу жить, если потеряю и тебя.

Ее слова оказались для него как острое лезвие, которым провели по телу. Не потому, что Войд не хотел это слышать, но потому, что он понимал, насколько сильно это все усложняет. Насколько сильно это пробуждает его человечность.

– Когда-то ты сказала мне, что демонам нельзя доверять.

– Я ошибалась. К тому же, ты сам всегда мне твердил, что ты не демон.

Войд нервно усмехнулся, не зная, что ему делать дальше.

– Я солгал тебе. Так же, как я солгал тебе сейчас.

Девятая не сразу поняла, о чем он говорит… ей понадобилось время, чтобы понять. И этого времени хватило, чтобы Войд принял решение.

– Демонам нельзя доверять.

Толкнув Девятую вперед что было мощи, Войд вытолкнул ее за пределы портала и запечатал его с помощью сил, что он оставлял ради поддержания своей полой оболочки. Как только Девятая покинула это место, застрявшее посреди миров, все остальные порталы тут же закрылась, как по щелчку. Это как минимум знаменовало то, что Элеонора уже закончила.

Войд остался один посреди серой реальности, в которую не было входа, и не было выхода. Это место напоминало ему о пустоте… и это же место станет его могилой. Если у демона может быть таковая.

– Я пытался не любить тебя, Зола, – сказал он самому себе, глядя на то, как его рука рассыпается в ничто. – У меня так и не получилось.

Закрыв глаза, Войд вздохнул в последний раз, пытаясь ощутить на себе хотя бы какое-то подобие прикосновения ветра, по которому он уже успел соскучиться. Но все, что он видел перед собой, – это ошеломленное лицо дорогого ему человека, который в тот момент еще не осознал, что он предал ее.

Предал ее в самом ужасном проявлении из всех возможных.

– Пожалуйста, прости меня.

Он испарился, не оставляя за собой даже пустоты.

Глава 40

Метель в руинах небесного города прекратилась, и теперь Винтер мог в полой мере насладиться красотой этих мест, усевшись на ближайшем сугробе. Сказать по правде, небесный город в таком виде, какой он есть, напоминал ему «Бастион» – заброшенную крепость, расположенную так же в снегах, немного дальше императорской столицы. Такой же пустой. Заброшенный.

С Бастионом у Винтера было связано не меньше воспоминаний, чем с императорской столицей, которой он некогда правил, но не все эти воспоминания были для него приятными. События, которые произошли только что, так же вряд ли оставят на его душе приятный след.

Ну да ладно, если оставить самобичевание позади, то тут не такие уж и плохие виды, которые, к тому же, напоминали ему о былых временах. Говорят, небесный город был прекрасный, но сейчас Винтер мог лишь отдаленно догадываться об этом.

Прямо сейчас, сложно сказать, осталось ли вообще что-то от жителей небес, будь то неведомая сила или какие-то признаки их нынешнего существования. Большая часть небесного города и вовсе оказалась погребена под снегом, и кто знает, что там можно найти при детальных раскопках. Жаль, что отношения с востоком у центра не срослись. Восток против магии, запад же напротив, за нее, а центр всегда был чем-то усредненным. Как говорят, в императорской столице магия и технологии двигаются в унисон, да-да…

По крайней мере, раньше говорили. Теперь, даже сложно сказать, что находится за пределами так называемого востока и запада, ведь мир сильно изменился. Некогда могущественный Винтер, путешественник во времени, ныне не может понять, является ли его мир целостным местом, или теперь он представляет собой сплошные магические сопряжения с другими мирами.

Хорошо, что у него был друг, знающий немного больше.

– Помнишь, я как-то пыталась тебя разозлить, говоря, что ты, в конце концов, останешься один? Так вот, Винтер, скажу тебе честно: я понятия не имела, что произойдет такое.

За Винтером появилась то ли мужчина, то ли женщина, глаза которой отражали в себе сам космос, само понятия света и тьмы одновременно, переливаясь монохромными оттенками. Ее доспехи почти в точности повторяли доспехи Элеоноры, но они выглядели несколько изящнее из-за большего количество ткани и исключительно темных оттенков. Сказать по правде, ее и впрямь можно было спутать с Элеонорой, или даже императрицей Авелиной, но вскоре ее глаза сменились четким, ледяным оттенком, и ассоциировать ее с ними стало несколько сложнее. Да и черты ее лица… были чересчур острыми, если сравнивать ее со всеми остальными.

Этот человек, если это человек, будто воплощал собой всех троих путешественников в одном лице. Винтер был достаточно высоким, но эта женщина легко равнялась с ним. Конечно, до Фауста ей было далеко, но выглядела она весьма внушительно, хоть и не так могущественно, если сравнивать ее вид с Элеонорой. В плане комплекции тела, сказать по правде, она больше походила на Авелину… если бы Авелина не доедала каши со стола.

Она была бледная, как тень… со странным волосами, переливающихся настолько неестественно, что их можно было видеть то темными, то абсолютно светлыми.

Не существо, а ходячий парадокс.

– Константа, – обратился к ней Винтер, даже не оборачиваясь. – Ты пришла.

Константа молча села рядом, устремив взгляд туда же, куда смотрел Винтер.

– Знаешь, когда-то я почти так же сидела вместе с Авелиной, обсуждала свою человечность, свои… чувства, да.

– И как? Надеюсь, ты призналась, что ты без ума от меня? – насмехаясь над ней, по-доброму спросил Винтер.

– Смейся, но я тогда и впрямь ляпнула что-то такое. Я до сих пор не уверена, что могу испытывать что-то вроде любви, но путешествие с тобой мне определенно нравилось.

– Ты пыталась меня убить. Ты пыталась убить нас всех, если ты не забыла…

– А ты бессовестно использовал меня, чтобы останавливать время направо и налево, попутно прыгая между целыми эпохами, как идиот… ты уж извини, тут мы с тобой квиты.

– Да уж, было время… а теперь я всего лишь преподаватель в императорском институте…

– Ты сам это выбрал, Винтер… – Константа повернула голову вбок, приметив кого-то. – Но у тебя, кажется, еще есть шансы свернуть на кривую дорожку.

Константа исчезла, оставив Винтера одного. Ну, почти одного.

Совсем рядом, всего в нескольких метрах, стояла Девятая, в целости и сохранности. Даже напротив: ее одежда каким-то образом восстановилась, хотя Винтер своими глазами видел, как меч разорвал ткань одежды и плоть.

На фоне снежной глади, Девятая в белой форме выглядела поистине волшебно: как сама леди смерть. Красные глаза, бледное лицо, недовольное лицо, по которому было видно, что Винтеру готовы выпустить кишки… даже небольшой слой снега на макушке присутствовал. Ужасающе во многих смыслах.

Неловкость накалилась до предела.

– Преподаватель? Серьезно? А это, стало быть, была директриса? Или, быть может, ты осеменяешь своих студенток, пока никто не видит?

Это стало неожиданным началом разговора.

– Сколько ты там успел охмурить, за тысячи лет-то? Впрочем, с момента Катаклизма прошло всего две сотни… – Девятая сделала шаг вперед, продолжая смотреть на Винтера презренным взглядом. – Не особо понимаю, что они в тебе находят. У тебя такая мерзкая борода, ужас, Винтер, она тебе совсем не идет… бр-р-р… сбрей ее. Сбрей, и я подумаю о том, чтобы не убивать тебя.

Было в ее осуждении что-то странное, что-то такое, что заставляло думать Винтера, что это все несерьезно. Сейчас, она была похожа на ту самую Алису.

Ту, что была перед ним тысячи лет назад.

– Ревнуешь? Напрасно, я ведь демон зимы, а не демон разврата. Человеческое совокупление меня в принципе не интересует… По крайней мере, в последнее время уж точно.

– Ревную? – фыркнув себе под нос, наигранно возмутилась Девятая, поводив пальцем у виска. – Не особо… просто волнуюсь, как бы ты не поимел весь мир, ибо ты не оставишь мне никого. А я, знаешь ли, люблю все свеженькое… что насчет того, чтобы ты отныне довольствовался лишь мужчинами? За все прошедшие года я вдруг поняла, что мне по вкусу больше женские особи.

Винтер похлопал глазами, не зная, что ответить. Как и раньше, он по всем параметрам проигрывал Алисе, когда дело доходило до человеческого сарказма.

– Не бойся, я в переносном смысле… ну знаешь, про секс, и все такое. Человеческую плоть я не вкушала, не знаю уж что насчет тебя.

Кажется, их разговор зашел в тупик, оставалось лишь без конца пялиться друг на друга, ожидая, что кто-нибудь из них сорвется. Совсем скоро, Девятая победила, потому что Винтер первый начал хихикать, а после и вовсе расхохотался, да так, что отдавало по всей округе. За Винтером засмеялась и сама Девятая, не в силах сдерживаться от глупости их разговора.

Прошло столько лет, столько ненависти скопилось, а они все равно говорили, как лучшие друзья в мире. Девятой было больно это признавать, потому что это задевало ее эго, но Винтер был одним из лучших собеседников, которые доставались ей в жизни. Даже сейчас, после всего, что случилось, она не смогла ненавидеть его. Особенно после того, как тот признался, что не может убить ее, хотя ее голова почти буквально была в его руках. Вот он, секрет к сердцу вкладки пустоты! Достаточно просто не пытаться оборвать ее жизнь.

И это даже почти было правдой.

– Они все мертвы, Винтер, – стерев улыбку со своего лица, Девятая опустила голову. – Даже Войд. Ты… ты видишь, что он сделал со мной, не так ли?

Винтер чувствовал присутствие пустоты лучше, чем что-либо в мире, но не был уверен. Теперь, когда Девятая сказала об этом, у него не оставалось сомнений.

– Вижу.

Соизволив подняться с сугроба, Винтер обнял Девятую, но не как друга, или, не дай боже, любовника, а как собрата по несчастью. Он прекрасно знал, что она чувствует, и объятия, это, пожалуй, самое лучшее, что он сейчас мог ей подарить.

Девятая приняла его, хоть и начинала свой день с мыслью о том, что оторвет Винтеру голову при встрече. Конечно, ей все еще хочется оторвать ему голову, но уже, наверное, позже.

Ни слез, ни соплей, – они просто обнялись, как настоящие соратники. Понадобится еще много времени прежде, чем ненависть Девятой сможет окончательно угаснуть, но она все же смирилась. И, если честно, она даже была счастлива, что все же не проломила ему голову.

– Я ненавижу магию, а теперь по мне, по ощущениям, проходит вся пустота вселенной.

– Ты справишься, советник, – воодушевил Винтер, похлопав ее по плечу. – Не бросайся только во все тяжкие, а то от мира ничего не останется. Еще одного конца света я не переживу.

– Не волнуйся, если я и буду бить, то так, что от этого измерения ничерта не останется… – отстранившись, Алиса ухмыльнулась, найдя в себе сил на момент отпустить все печали. – И даже не надейся, что я назову тебя королем лишь из-за того, что ты меня зовешь советником… меня чуть не стошнило, правда. Я вообще надеюсь, что ты вернешься в свою столицу и подавишься каким-нибудь фаршированным яйцом дракона… или что ты там жрешь.

– Уж чего, а драконьих яиц мне отведать не довелось. Не знаю уж насчет тебя, учитывая нездоровое влечение всяких демонов к твоей персоне… – Винтер пожал плечами, недвусмысленно намекая, что он говорит отнюдь не о гастрономическом поедании яиц.

Дернув бровью, Девятая отошла назад и угрожающе уставилась на Винтера, уперев руку в бок. Но осуждающего сверления взглядом было мало, а потому Девятая решила выдать абсолютно феноменальную фразу, против которой у путешественника не было ничего.

– Отсоси, Винтер. Я специально отращу пенис только ради этого.

Сказав это, она самодовольно улыбнулась, не двинувшись с места.

– Но учитывая, что ты тоже оказался демоном, поспешу заметить, что я лучше буду сношаться со всей преисподней разом, чем отдамся тебе. Сойдет?

– Более чем… – опустив руки, Винтер все же смирился, что в словесной перепалке ему с Девятой не потягаться. – Ты и раньше была очаровательна в своем лексиконе, но я все больше убеждаюсь, что теперь ты и впрямь прыгаешь выше головы. Признаю, проиграл.

– Тогда пойдем уже куда-нибудь. – Указав себе за спину, всерьез попросила она. – Все мои друзья передохли ради того, чтобы мы тут с тобой потискали друг друга. А еще где-то там бродит сумасшедшая мадам прямиком из вечности, и я не очень хочу оставлять ее в живых.