Текст книги "Вознесение (СИ)"

Автор книги: Джон Уинтерборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Глава 29

Из-за истощения, Луна не смогла переместить их должны образом: Камелот очнулся посреди заснеженной пустыни, на пути к желанному, хоть и не им самим, небесному городу. Он знал, что должен идти вперед, ведь остальные наверняка ждали его, но, сказать по правде, он уже несколько раз успел пожалеть о том, что согласился на эту глупую авантюру.

Однажды он уже геройствовал, и закончилось все это так, что он предпочел бы вычеркнуть этот период из своей жизни, хоть и тогда он, в основном, и приобрел все то, что в итоге направило его на нынешний путь. Быть может, именно поэтому он и ненавидел свое прошлое, – за то, что оно все еще является движущей силой в его жизни. Он ненавидел его за все то, что оно ему в итоге принесло, и что оно посмело у него отнять.

Хватит ли у него сил, чтобы еще раз собраться и встретиться с чем-то, что превосходит его по силе в несколько раз? И, что более важно… хватит ли у него сил не растерять свою честь, оставшись несломленным, несмотря на то что сама судьба повернулась против него? Сможет ли он противостоять Пандоре, окажись она перед ним?

– Куда же ты идешь, сэр Камелот?

Ответ на последний вопрос он узнает прямо сейчас. Возможно, это и вовсе будет один из последних вопросов в его жизни, если ему не особо повезет.

Да, к нему обращалась Пандора. Он не был уверен, настигла она его первым или же она просто проигнорировала других, но он точно понимал, что помощи ему здесь ждать не стоит.

Камелот медленно повернулся в ее сторону, встретившись со своим врагом лицом к лицу. Ее золотистые доспехи сверкали в свету белого, беспощадно холодного солнца. Они переливались так же сильно, как и ее длинные волосы.

Она и впрямь похожа на бога… во всяком случае, в понимании Камелота. Ему было тяжко уложить в голове, как он вообще может сражаться с ней, если ему придется, но он был должен. Он знал, что не позволит себе отступить. Знал, что даже если все будет против него, то он все равно примет бой. Он делал это не один раз, и хоть этот раз рискует стать последним… он встанет, гордо выпрямив спину, и сразится с врагом так же, как и до этого.

Потакая своим мыслям, Камелот выпрямился и обнажил длинный двуручный меч, что по своим габаритам превышал человеческий предел. Но Камелот и не был человеком, а потому управиться с такой махиной не составляло труда.

– Не будешь доставать второй? – беззаботна спросила Пандора, склонив голову набок, даже не воспринимая его всерьез.

Камелот усмехнулся ей в лицо, сжимая рукоять меча.

– Слишком много чести для такой малявки как ты.

Пандора посмеялась вместе с ним, постукав по ножам своего меча, намекая, что она так же не прочь вступить с ним в бой, и даже больше: она готова драться насмерть. Разве что в данном случае она совсем не чувствовала угрозы. Как настоящий паладин, она собиралась дать ему предупреждение.

– Я не могу позволить тебе встретиться с ними: я знаю, что ты будешь пытаться помешать мне, и, вместе с остальными, ты станешь… препятствием. Но прямо сейчас, когда мы вдвоем… ты и сам знаешь, что не сможешь помешать мне. Твой максимум – это потянуть время, но в этом нет смысла.

– Спасибо за излишнюю экспозицию, – невозмутимо сказал он, продолжая слушать Пандору. – К чему все это? Пытаешься испугать меня?

– Ты рискуешь ради тех, кто едва ли значит что-то в твоей жизни. Миру не придет конец, если я получу желаемое… просто разворачивайся и уходи, Камелот. Тебе незачем умирать здесь. Твоя смерть не изменит вообще ничего.

– Я солдат, и очень хороший солдат, был одним из лучших в ордене, – двинувшись вперед, гордо, хоть и с некоторой печалью ответил он. – Все, что я умею – это выполнять приказы. Умел, по крайней мере.

– И кто же отдал тебе приказ? И, что самое главное, какой у тебя приказ?

– Я сам отдал себе приказ. Я приказал себе остановить тебя. И даже если это ничего не изменит… я отдам свою жизнь за друзей. Чтобы они преуспели.

– Ты отдашь свою жизнь ради тех, кто даже не узнают о твоем подвиге. Некоторые из них и вовсе подумают, что ты просто сбежал с поля боя.

– Мне все равно, – встав в стойку, Камелот преисполнился решимостью, окончательно убедив себя в том, что он не отступит. – Я делаю это не ради славы. Не ради уважения. Я делаю это… потому что считаю правильным.

Честный ответ, удовлетворивший Пандору. Но это ничего не меняло.

– Если твоя жизнь настолько лишена смысла… – оторвавшись от земли, Пандора вытащила меч из ножен, демонстративно взмахнув клинком. – То я положу конец твоему бессмысленному существованию.

Пандора повернула меч боком, используя его как щит, как катализатор заклинаний, нежели как меч в привычном его понимании.

– Никто не смеет стоять на моем пути. Даже герой старого мира.

Рванув вперед, Пандора проявила за своей спиной яркие, почти ослепительные крылья, сотканные из магической энергии. Хаотичные удары, которые Пандора наносила по обороняющемуся Камелоту, были достаточно тяжелыми, а ее ноги даже не касались земли, явно демонстрируя свое превосходство, ведь ей не нужна даже опора, чтобы одержать над ним верх.

Камелот, тем не менее, был не из робкого десятка: Пандора сильна, это правда, но ее ударам сильно недоставало умения, да и давление, которое она оказывала на его оборону, было магическим, а не физическим, и, как удачно, у Камелота как раз был козырь в кармане специально для тех, кто слишком сильно полагается на магию в своей жизни.

Отступив назад, он вытянул руку вперед, раскрывая ладонь.

– Прервись и прекратись, – спокойно, но достаточно громко приказал он, объявляя некое подобие заклинания.

Через Пандоры прошла волна, что вынудила ее опуститься на землю. На мгновение, она почувствовала, что силы покидают ее, и противопоставить она может не больше, чем обычный человек. Камелот, воспользовавшись ситуацией, незамедлительно нанес удар, скрестив с ней мечи.

Сила рыцаря заметно превышала силу Пандоры, и ее буквально отбросило назад. Лишь из последних сил, ей удалось устоять на ногах, упершись в меч.

– Мне стоило использовать это заклинание раньше, – ухмыльнувшись на свой маленький триумф, самоутвердился он. – Знаешь, не сложилось у меня с магией по жизни… – переведя дыхание, он продолжил свое словесное злорадствие над ее персоной, – И единственное что я, в конце концов, мог делать, – это пакостить другим. Ты не стала исключением.

– За всю жизнь, мне так и не довелось столкнуться с подобной магией… – выпрямившись, приметила Пандора. – Занятно. Я видела заклинания, прерывающие другую магию, но вот так… это настоящий сюрприз.

– Наслаждайся, пока можешь.

Так же, как Пандора, Камелот бил беспощадно, и с каждым ударом последующий становился все более свирепым, переполненным ненавистью. Барьер Пандоры все еще оставался на месте, но с каждым заблокированным ударом как мечом, так и барьером, она понемногу начинала натурально испытывать боль, чего не было уже очень давно. Она даже не признала это чувство изначально, но совсем скоро поняла, что поражение не так и далеко.

Отбив очередную атаку, Пандора отскочила назад и пронзила Камелота не мечом, но своим пленяющим, беспощадным взглядом. Всего на мгновение, но Камелот провалился в глубины своего сознания: он узрел нечто, чего доселе не видел ни разу. Странное, отталкивающее место, заполненное тьмой, и, одновременно с этим, светом… место, где было и тепло, и одновременно холодно. Такого места не должно было существовать в реальном мире.

И все же он видел его.

Когда он открыл глаза, Пандора все еще стояла перед ним, но нападать не собиралась. Их взгляды вновь пересеклись, и Камелот, что так просто поддался влиянию, решил сам для себя, что больше не позволит этой ведьме забраться к нему в голову. Он сделал шаг навстречу, сжимая рукоять меча, и…

Он понял, что никакого меча у него в руках нет, а всего один шаг вперед принес ему невыносимую боль, такую боль, что она отбила у него все дальнейшее желание идти вперед. Кашлянув кровью на снег, он медленно опустил голову вниз: из его груди торчала рукоять меча.

Его собственного меча.

– Не думала, что дойдет до это, – тихо сказала Пандора себе под нос. – В битве с тобой, я почувствовала себя в опасности… по-настоящему в опасности. Мне редко приходится прибегать к влиянию вечности.

Она атаковала прямо как король Винтер, способный остановить само время.

Камелоту хотелось спросить, что именно она сделала, но он и так догадывался. Да и если он сейчас начнет говорить, кажется, сделает только хуже. Он, впрочем, сдаваться не собирался… и, если он собирается идти вперед, несмотря что его пронзили мечом, – он должен приготовиться к боли.

Потянувшись за спину, Камелот вытащил еще один двуручный меч, похожий на предыдущий, с тем лишь различием, что у этого металл был темнее, а сам клинок – волнистее. Он медленно двигался вперед, совсем не походя на воина, у которого есть силы на серьезный удар, и все же он собирался ударить ее, когда подойдет ближе.

Когда Камелот замахнулся, Пандора легко парировала его удар, позволяя рыцарю понять, что рана в его груди серьезнее, чем он может себе представить. Может раньше Камелот и смог бы игнорировать нечто подобное, но сейчас, спустя года, он уже не был настолько выносливым. Он просто не мог продолжать бой в том же темпе, что и до этого. И ему стало… обидно.

Ведь он был так близок.

Он попытался замахнуться еще раз, но на полпути остановился, просто вонзив меч в землю, в лед под его ногами, используя меч в качестве опоры. Опоры, что не позволит ему позорно рухнуть на землю перед лицом врага.

– Хватит, – с долей жалости сказала она. – Ты и так уже мертвец.

– Ты права… – все же сказал он, вновь кашлянув кровью.

Она просто заставила провалиться его в собственное сознание. Затмила его. Это совсем не было похоже на честную битву, и ощущалось как жульничество. Камелот оказался слишком слаб перед ее магическим потенциалом. Если бы он был более предрасположен к магии… она бы не смогла забраться в его сознание так просто. Он бы ни за что ей не позволил.

Но он проиграл. Он не мог продолжать дальше. Так быстро. И так просто.

– Я скоро умру, и поэтому… скажи хотя бы мне, Пандора: зачем тебе все это? Ради чего?

– Чтобы сделать мир лучше, – сжав рукоять меча, ответила она.

– Сделать мир лучше, ха-ха-ха… я столько раз это слышал, даже не представляешь…

Двинувшись вперед, Камелот все же не выдержал, начав медленно сползать на землю вдоль опоры меча. Лезвие его оружия было достаточно острым, достаточно могучим, чтобы повредить его перчатки, и даже так, он продолжал держаться. Он продолжал держаться даже зная, что уже не встанет.

– Я всегда был достаточно слабым, всегда оставался позади… но я не единственный, кто есть в этом мире, Пандора. Ты знаешь, он найдет тебя.

– «Он?» – почти безразлично спросила она.

– Винтер.

Пандора нахмурилась, когда он решился сказать это имя. Она догадывалась, что Камелот упомянет его, все же они давние друзья, но не думала, что он будет в прямом смысле угрожать ей существованием короля Винтера. Эта угроза, впрочем, вызывала у нее скорее смех, ведь она недавно видела его.

– Я даже удивлен, что вы не столкнулись с ним еще до этого, до всего-всего… где ты вообще была, когда случился Конец Времен? Катаклизм? А, Пандора?..

Не выдержав, Камелот все же упал на землю. Он извернулся в последний момент, чтобы рухнуть набок, а не на живот, что точно прикончило бы его, если брать во внимание меч в его груди.

– Ты ничего не знаешь, не так ли? – спросила она. – Не знаешь, и все равно продолжаешь идти против меня, сражаться… не знаю, стоит ли это хвалить.

– Ты… ты не из этого мира, не так ли? Вот почему тебя… не было…

Она ничего не ответила, лишь бросила укоризненный взгляд, который, впрочем, сам по себе сказал достаточно, чтобы Камелот убедился в своей правоте. Он нашел в этом своеобразное утешение… миниатюрную победу.

– И все это отнюдь не ради мира… это ради твоих эгоистичных желаний… так чего же ты хочешь, Пандора? Вернуться домой? Обратить время вспять?

Она замерла, не зная, что именно он хочет услышать. Да что уж там, – она в принципе не знала, что можно ему ответить… сплошное замешательство.

Камелот закрыл глаза, не желая более говорить. Он начал чувствовать, как способность осязать медленно покидает его, то ли из-за холода, то ли из-за…

Приближающейся смерти.

– Если миров и впрямь много… есть ли где-то такой, где я остался счастлив?

– Я не знаю. Могу говорить лишь за себя.

Пандора зашагала вперед, оставляя Камелота позади.

– Но знай, что такая вероятность существует.

Несмотря на то, что Пандора стояла на ногах, а Камелот лежал в снегу, медленно замерзая, именно она почувствовала себя побежденной. Она даже не догадывалась о том, что именно Камелот станет человеком, постигшим ее.

Ее собственная вера в видение будущего резко пошатнулась. Чего же она хочет? Простой, даже очевидный вопрос Камелота пронзил ее насквозь.

Пандора остановилась, сжимая руки и цепляясь ногами в землю. Что она могла бы ответить Камелоту, если бы захотела? Разве она просто хочет вернуться домой? Разве она хочет изменить прошлое, которое ее так терзает? Может, она вовсе никогда не хотела быть существом вечности? Все это… ей было ни к чему. Хочет ли она вернуться назад и избавить себя от бремени?

Да что она вообще хочет?

– Я не знаю… – честно призналась она вслух, вздыхая из последних сил.

Нечто сжирает ее изнутри, но причина остается для нее неизвестной. Она чувствовала отчетливое сожаление о чем-то, чего она даже не осознает. Пандора прошла так далеко, сделала так много, и сама до конца не понимает, почему она все это делает. Она лишь знает, что в конце к ней придет желаемое облегчение. Это странное, непосильное чувство внутри исчезнет, и она станет свободной. Свободной несмотря на все, что она успела натворить.

– Ты продолжаешь молчать, несмотря ни на что, – касаясь своего меча, сказала Пандора. – Но твои мысли… они такие громкие. Невыносимые.

Пандора желала ответа, но ответить было некому.

Она не может больше ждать.

– Но скоро все закончится. Я освобожу тебя, мое Правосудие. Мой Люциан.

Опустив руки, она зашагала вперед, приготовившись шагнуть в вечность.

– Хочешь ты того или нет.

Глава 30

Девятая последовала за Луной в небесный город, чтобы помочь ей, но вот судьба соизволила разделить их в очередной раз. Куда бы она ни шла, Луны нигде не было, а метель была такой сильной, что разглядеть что-либо здесь не представляло возможным. Так и получилось, что она обнаружила себя посреди полуразрушенного храма. Она нашла забавным тот факт, что даже у таких существ, как ангелов, было нечто, что напоминало своим видом храмы. Интересно, кому они поклонялись? Самим себе? Или же Бог был для них таких же далеким существом, каким он является для людей? Наверняка среди руин можно найти ответ…

Но она не хотела. Не за ответами она пришла сюда. Девятая в принципе не знала, почему она свернула именно сюда, почему она зашла именно в этот храм, в котором не было ничего, кроме заледеневших, заметенных снегом стен и магических конструкций, которые уже давно не работали. Она просто смотрела на проломленный потолок, на палящее, но такое холодное солнце, прорывающееся даже сквозь всю метель, что не прекращалась ни на секунду.

Это солнце напоминало ей о доме, и она понимала, что хоть Луна сейчас не здесь, но история Девятой вот-вот двинется вперед и без нее. Неожиданно для себя, она почувствовала, что речь уже идет совсем не о помощи. То, что совсем скоро произойдет, это ее личное дело. То, что она хотела закончить уже давно, но никак не могла. Не могла, потому что боялась увидеть истину.

Кто-то приближался к ней, это точно. Она прекрасно слышала шаги позади себя, слышала лязг доспехов, следующий за ними. Так продолжалось до тех пор, пока шаги, наконец, не кончились. Следующий за ней человек подошел настолько близко, насколько ему следовало это сейчас сделать. Если бы он подошел ближе, то он бы рисковал умереть. Впрочем, он и так рискует…

Такие уж у них отношения.

– «Честь ничего не значит, война нечестна…» – вдруг начала напевать Девятая в пустоту.

– «Беспощадная место, где подобным мне суждено умереть…» – ответили ей.

Девятая улыбнулась, услышав ответ, но ее улыбка тут же исчезла. Несмотря на то, что вокруг и без того было холодно, по ее спине все равно прошел холодок – особый холодок, такой, какой люди чувствуют отнюдь не из-за погоды. За холодком прошли неприятные мурашки, но совсем скоро, на удивление самой себе, она смогла успокоиться. Она не боялась обернуться.

Лишь один человек мог ответить ей. И он прямо здесь, за ее спиной. Лишь один человек во всем мире мог знать эту такую личную для нее песню.

– «Место, где подобным мне суждено умереть…» – повторила она, медленно обернувшись к своему преследователю. – Люблю эту песню. До сих пор.

Ледяные глаза, способные, казалось, затушить самый сильный огонь одним лишь своим видом. Черные доспехи, повидавшие бесчисленное количество сражений, бесчисленное количество препятствий… изорванный плащ, который и плащом-то уже не назовешь, – так, накидкой. Все, как тогда.

Лишь борода давала ей понять, что перед ней и впрямь реальный человек, а не воспоминание, ведь в ее воспоминаниях он никогда не носил бороды.

Чувства внутри Девятой смешались воедино, и ее сознание… раскололось. При этом, она даже не дернулась, – она продолжала смотреть ему в глаза, не моргая ни на секунду. За мгновение, она почувствовала такой спектр эмоций, какой не чувствуют люди, проживая целую жизнь. Девятая считала, что, увидев его… она не почувствует ничего, кроме ненависти. Но ошибалась.

Но этот факт ничего не менял.

– Здравствуй, Алиса.

Он назвал ее по имени, позволив себе шагнуть вперед.

В руках Девятой… нет, в руках Алисы появился меч, сотканный из чистой тьмы. Это оружие не принадлежало ей самой, и у него не было какой-то особой формы, не было каких-то особенностей. Это был просто орудие, которое Войд подарил ей прямо сейчас для сражения. Обычно, она сражается лишь кулаками, но нынешний противник не позволял ей такой роскоши. Она прекрасно знала, на что тот способен, а потому она одарит его честью увидеть ее в сражении на мечах. Прямо сейчас, она решила, что не будет сдерживаться.

Потому что он не заслужил.

– Давно не виделись, Винтер.

Мгновение, и каменный пол под ногами Алисы треснул – используя телекинетическую магию, она оттолкнулась от пола так сильно, что, казалось, само пространство позади нее было готово треснуть. Но она не была путешественником во времени, не владела силой, взаправду способной пошатнуть пространство. Зато, таковой силой владел Войд, и он был готов помочь своей спутнице всем, чем он только мог. Прямо сейчас, он был обязан.

Потому что время пришло. Пришло время показать все, что накопилось в ней за это время. Вся обида, вся ненависть, все сожаление… Алиса собиралась выплеснуть все, что скопилось в ней на того, кто виновен в ее многовековой печали. Она собиралась уничтожить человека, ответственного за гибель целого королевства, за гибель дома, что был ей так дорог. Она несла этот крест за собой так долго, и вот, наконец, готовился сокрушительный удар.

В последний момент, Винтер успел обнажить свой меч и принять удар. Даже его оружие не изменилось за столько лет – она столкнулась со все тем же «клинком зимы», который был у него с самого момента их знакомства. Казалось, что меч прямо-таки совсем не изменился… собственно, как и сам Винтер. Видимо, это и было то самое проклятие человека, способного управлять временем-пространством. Не измениться спустя столько лет… да уж, тут не поймешь, дар это или и впрямь проклятье, как он и говорил.

Алиса нанесла серию беспощадным ударов, двигая Винтера назад. Ее глаза и без того горели, как костер, но с каждым ударом они загорались все сильнее, до тех пор, пока они чуть ли не стали ослеплять, стоило лишь взглянуть в них. Взгляд Винтера был способен потушить даже самое яркое пламя, но с Алисой он сейчас потягаться никак не мог. Прямо сейчас, ее глаза могли сжечь весь мир, но она любезно решила остановиться на Винтере, оставив мир в покое.

– Не вмешивайся, Войд… – пробормотала себе под нос Алиса, прямо под лязг металла. – Он мой.

Теперь Винтер точно знал, что Алиса здесь не одна, но это толком ничего не меняло для него. Сказать по правде, ему сейчас и впрямь было тяжело что-то противопоставить ей. Ее удары были настолько свирепыми, что ему оставалось лишь бесконечно блокировать их. Но он прекрасно понимал, что вечно продолжаться это не может, и если его силы совсем скоро иссякнут, то исход будет лишь один.

Как ни странно, Алиса все же остановилась, позволив Винтеру передохнуть. Удары прекратились, и она отскочила назад, на то же место, где она стояла изначально. Ей было тяжело держаться, несмотря на всю пылающую ненависть: ее дыхание потяжелело, говоря об усталости, но она старалась не подавать виду, чтобы не дать Винтеру надежды, будто она ослабла.

– Все эти года, меня терзал один вопрос… – сжимая рукоять меча, начала Алиса. – Почему? Почему Винтер ушел? Почему он оставил нас? Почему он… оставил меня одну?

– Ответ разочарует тебя, – опустив взгляд, тут же ответил Винтер, ни секунды не сомневаясь. – Не надо.

Предательство ради собственной выгоды? Предательство ради других королевств? Ради власти, которую ему кто-то предложил? За все эти годы, Алиса придумала столько вариантов, и каждый из них, в кой-то мере, имел место быть, и одновременно с этим казался абсолютно смехотворным. Исчезновение Винтера было настолько неожиданным, что причина могла быть любая. Не было никаких предупреждений: только сам факт и следствие.

– Я заслужила знать! – указав на него кончиком лезвия, возгласила Девятая во все горло. – После стольких лет, Винтер… ты не можешь просто молча умереть, не имеешь права! Поэтому скажи мне! Назови мне причину всего!

Винтер закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух, приготовившись начать свой монолог. Прямо сейчас, он мог соврать, выдавить жалость, чтобы все кончилось хорошо, но… он не мог так поступить с ней. Даже несмотря на то, что он уже давно не тот Винтер, которого Алиса так хотела увидеть, спустя столько лет… он просто не мог позволить себе солгать. Да, она заслужила.

– Не важно почему, не важно из-за кого, я потерялся во времени-пространстве… – выдохнув, Винтер все же начал говорить. – Вдоволь настрадавшись, мне удалось предотвратить нечто ужасное, но мне пришлось пожертвовать своим рассудком, и…

Он замолчал. Винтер понимал, что Алиса достаточно умна, чтобы додумать самой. Ему не хотелось произносить это вслух, потому что такое оправдание будет звучать нелепо… и все же, это было чистая правда. Истина, которую Винтер предпочел бы закопать подальше. По крайней мере, перед лицом старого друга. Перед лицом дорогого товарища, которого он просто бросил.

– Нет.

Просто «нет». Сделав шаг назад, Алиса закрыла лицо, пытаясь понять, не ошиблась ли она в собственных выводах. Может, она просто не поняла его…

– Ты не мог, – она усмехнулась, взглянув на него через пальцы. – Это все шутка, да?..

Отнюдь, Винтеру было совсем не смешно, и Алиса это прекрасно видела.

– «Пожертвовав рассудком, и…» – Алиса замерла в надежде, что Винтер поправит ее, закончит цитату не так, как она этого ожидает. Но нет.

Этого не произошло.

– Памятью, – все же закончила она сама. – Ты забыл. В буквальном смысле.

Это было и впрямь неожиданно для нее. После всех теорий, всех злодейских планов, что она воображала у себя в голове, это… стало для нее настоящим ударом. Алиса не знала, что сказать, ведь причина и впрямь была настолько глупа, что становилось как-то уж смешно. Ее наставник, король, ради которого она была готова отдать жизнь, просто забыл о ней.

Обо всем своем королевстве.

– Мне жаль.

Алиса тихо засмеялась, но ее смех становился все более громким.

Как итог, ее смех перерос в хаотичный хохот, способный одним лишь своим эхом разрушить этот храм до конца. Алиса не прекращала смеяться, но Винтер понимал, что за этим безумным смехом скрывается не что иное, как многолетняя боль, ставшая лишь сильнее. Своими словами, Винтер словно надавил на гнойную рану, усугубив ситуацию до самого края. Даже молчание было бы более милосердным, чем осознание того, что о ней забыли.

Глаза Алисы исчезли, превратившись в чистое кроваво-красное свечение, а ее волосы потеряли все оттенки, кроме белого, исключительно белого. Не серебристые, не серые, не просто белые, – ее волосы стали абсолютно белоснежными… они стали такими, какими их упоминали в легендах, рассказывающих о людях, что некогда были прокляты бессмертием.

– Ты даже не представляешь, какие изощренные способы мести я представляла в своей голове, думая о тебе… но ничто не сравнится с тем, что я сделаю с тобой прямо сейчас!

Выбросив меч, Алиса рванула вперед. Используя силу телекинеза, она повалила Винтера на пол, тут же следом запрыгнув на него, придавливая к земле своим телом. Она схватила его за шею и начала душить, душить достаточно сильно, чтобы не только умертвить его, но и переломать все кости, что ей попадутся под руку.

Некоторое время, Винтер никак не сопротивлялся ее удушью, он просто… смотрел. Смотрел в ее глаза и пытался понять, действительно ли перед ним та Алиса, о которой он думает. Он в своей жизни повидал много бессмертных, и много бессмертных ему пришлось убить, но ни у одного из них не было таких глаз, какие были сейчас у нее. Алиса предстала перед ним в виде воплощение проклятия бессмертия в одном человеке, и все же он не мог поверить в тот факт, что после всего, что случилось, кто-то может оставаться бессмертным. Катаклизм не пощадил никого, даже его самого, а значит есть что-то еще.

Воспользовавшись фактором неожиданности, Винтер вцепился Алису и схватил медальон на ее шее, спрятавшийся под тканью кителя. Создав легкий всплеск магической энергии, он оттолкнул Алису от себя, и уже спустя мгновение они стояли на ногах, в нескольких метрах друг перед другом.

Винтер демонстративно взял медальон в руку, ее катализатор бессмертия… по крайней мере, таковым он когда-то был. Он акцентировал внимание на том, что тот покрыт множественными трещинами, а металл его выглядел крайне выцветшим, знаменуя собой то, что он давно потерял свои магические свойства. А значит, и бессмертие порождать он не мог.

– Стоит разрушить катализатор бессмертия, и бессмертный умрет в муках… – нахмурившись, сказал Винтер, глядя Алисе прямо в лицо. – Ты знаешь это, и все же хранишь его на самом видном месте. Ты либо не следуешь моим советам, так же как ты делала это много лет назад, либо он уже давно не является твоим катализатором. И раз уж ты не спешишь вырвать его у меня его из рук, то верно скорее второе, чем первое.

– Хочешь проверить? – ухмыльнувшись, спросила Алиса. – А что, если ты ошибаешься? Уничтожишь его, и я умру… оборвем все на полуслове, но ты останешься в живых.

Без лишних слов, Винтер сжал медальон в руке, тем самым уничтожив его. Он оказался еще более хрупким, чем он представлял себе из-за его внешнего вида. Медальон треснул, как свежевыпеченное печенье, распавшись чуть ли не на металлическую пыль, и… ничего не случилось. Алиса даже не моргнула, разве что в ее душе остался небольшой осадок после того, как Винтер уничтожил одну из вещей, что связывала ее с давно утерянным домом.

Бесконечный недостаток бессмертия – катализатор. Ох, насколько жизнь была бы проще, если бы не было никаких катализаторов, но он был. И лишь Алиса предстала миру как уникальная особь, которой катализатор не нужен.

По крайней мере, так ей казалось.

– Он мне нравился, правда. Даже спустя все года, он оставался целым… правда, немного потерся, как ты мог заметить, но все же достаточно целым, чтобы я могла его носить.

– Ты не могла создать новый катализатор бессмертия, это невозможно, – в голосе Винтера не было удивления, потому что сказанное им было скорее утверждением, нежели возможным сомнением. – Все говорит о том, что ты не можешь быть бессмертной, и все же…

Алиса вырвала меч из рук Винтера магией, чуть ли не переломав тому пальцы, но вовсе не за тем, чтобы отнять у него оружие, – она в буквальном смысле снесла себе голову его же клинком. Ее голова упала рядом, прямо у ее же ног, а тело оставалось неподвижным… она даже не уронила меч. Из разрубленной шеи хлынула кровь, забрызгиваю одежду и снег вокруг нее.

Винтер застыл. В каком-то смысле, он испугался того, что Алиса сейчас и впрямь упадет и не встанет. Эта мысль пугала его даже больше того, что она прямо сейчас может воскреснуть. Если говорить честно, то он оказался в замешательстве, ведь с одной стороны он не хотел ее смерти, а с другой он понимал, что бессмертные не должны существовать, и уничтожить ту, что была первой бессмертной, было его настоящим долгом, который он считал исполненным уже давно. Но, как видно, жизнь придумала для него сюрприз.

Само время-пространство исказилось, и как в обратной перемотке, ее голова вернулась на место, так, словно ничего и не происходило. Но клинок зимы в ее руках все же говорил о том, что Винтеру эту не причудилось, и она взаправду только что срубила себе голову. И все же было здесь что-то неправильное, что-то, что могло бы объяснить тот факт, что Алиса способна оставаться бессмертной даже без магического катализатора, как у других.

И, кажется, Винтер знал, что это было.

– Покажись, – сказал Винтер, не прекращая смотреть в сторону Девятой. – Немедленно.

Неестественный холодок прошелся по коже Винтера, еще более холодный, чем ветер, бушующий снаружи храма. Этот холод был прекрасно знаком ему. Винтер смог почувствовать того, кто, по его мнению, был ответственен за все, что случилось. Это существо виновато в том, что Алиса не может умереть.

Помимо вспомогательных школ магии, пустота является основой проклятья бессмертия, ведь оно манипулирует самим временем-пространством, раз за разом возвращая проклятых людей в исходное положение при смерти. Винтер имел непосредственное отношение к этому заклинанию, и он знал, что лишь существо, способное манипулировать пустотой, может воспользоваться им.

Только тот, кто скрывается сейчас в тени, мог перетасовать все карты.

Темная фигура появилась прямо перед Алисой, полностью закрывая собой ее тепло, как бы говоря Винтеру, что эта фигура – щит, последний рубеж обороны Алисы, через который никто не сможет пройти. Это фигура… почти буквально тень, или, как он себя называет, Войд. Сам владыка пустоты.

– Слиться с человеком воедино, да еще и с человеком, созданным искусственно… поначалу, это вызывало во мне отвращение, как и во многих других, но со временем я прозрел. Я начал восхищаться тобой, Винтер, но за прошедшие годы… я вновь успел разочароваться.