Текст книги "Черная река"

Автор книги: Джон Твелв Хоукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Джон Твелв Хоукс
«Чёрная река»

От автора

Моим детям

Вымышленный мир «Черной реки» выписан на основе мира реального.

Вместе с героями читатель спустится под улицы Рима и прикоснется к гигантским солнечным часам, отправится в Эфиопию и посетит древнюю святыню, прогуляется по вестибюлю нью-йоркского вокзала Гранд-Сентрал и узнает тайну его потолка.

В романе описан Большой Механизм, некоторые аспекты которого реальны, а некоторые уже разрабатываются. В ближайшем будущем за каждым нашим шагом, за каждой покупкой и электронным письмом, за каждым прочтенным текстом будут следить правительственная и частная системы полной информации, управляемые центральным компьютером.

Вторжение в личную жизнь идет рука об руку с культурой страха, которая разрастается и становится день ото дня все сильнее. Представление о том, к чему это приведет, я и выразил в своем видении Четвертого измерения – там тьма станет безграничной, а противостоять ей смогут лишь вечные сострадание, отвага и, конечно, любовь.

Джон Твелв Хоукс

Действующие лица

В «Последнем Страннике» Джон Твелв Хоукс представил участников древнего конфликта, который продолжается по сей день, но невидим простым людям: Братство, Странников и Арлекинов.

Братство возглавляет Кеннард Нэш.Эта тайная организация пресекает попытки изменить структуру социума. Ее безопасность обеспечивает Натан Бун– он защищает Братство от врагов, именующих его Табулой за отношение к человеку и человеческому сознанию как к tabula rasa, чистой вощеной дощечке, на которой можно оставить послания нетерпимости и страха. В восемнадцатом веке британский философ Иеремия Бентам [1]1
  Бентам, Иеремия (1748–1832) – английский юрист, родоначальник философского течения утилитаризма. В 1797 г. предложил модель тюрьмы, «паноптикум», где все заключенные находятся наверху здания; при этом арестованные надсмотрщика не видят; это тюрьма, в которой идет постоянное и тотальное наблюдение. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]разработал идею паноптикума, тюрьмы, где надзиратель следит за узниками, оставаясь невидимым. И Нэш, и Бун верят, что в современном промышленном мире реально установить Виртуальный паноптикум – при помощи камер видеонаблюдения.

Веками Братство охотится на Странников, мужчин и женщин, обладающих способностью отделять от тела духовную энергию, посылая ее в иные миры – измерения, которые существуют параллельно (их шесть, и они описаны пророками всех религий). Возвращаясь в свой мир, Странники приносят озарения и откровения, которые меняют сложившийся порядок; для Братства это подрыв общественных устоев. Одним из последних Странников оставался Мэтью Корриган,но он исчез, когда на его дом напали наемники Табулы. Сыновья Мэтью – Майкли Габриель– жили вне Системы, пока не раскрыли в себе способности Странников.

Если бы не защита группы преданных воинов, Арлекинов, Странников давно бы истребили. Мэтью Корригана оборонял Арлекин из Германии Торн,но его выследил и убил в Праге Натан Бун. Тогда в Америку на поиски братьев Корриганов отправляется дочь Торна Майя.Ее опекает француз Арлекин Линден;девушка часто думает об исчезнувшей легендарной женщине-Арлекине матушке Блэссинг.В Лос-Анджелесе Майя находит союзников: тренера по рукопашному бою Холлиса Уилсонаи девушку по имени Вики Фрейзер.

По ходу романа Майкл Корриган переходит на сторону Братства, а его младший брат Габриель продолжает скрываться вместе с Майей, Холлисом и Вики.

Тем временем в Новой Гармонии, аризонском поселении, которое основал Мэтью Корриган, сгущаются тучи, и начинается снег…

Вступление

Небо темнело, начался снегопад. Жители Новой Гармонии возвращались по домам. Взрослые, согревая руки дыханием, только и говорили, что о надвигающейся буре. Дети кружились, пытаясь поймать снежинки на язык.

Элис Чен – маленькая, не по годам серьезная девочка, в джинсах, крепких ботинках и синей нейлоновой парке – шла вниз по каньону вслед за подругами, Хелен и Мелиссой. Элис в этом году исполнилось одиннадцать лет, ее приятельницы собирались вскорости отпраздновать тринадцатый день рождения. Недавно старшие девочки обсуждали, что значит быть взрослой, а заодно – кто из мальчишек в Новой Гармонии не взрослый и потому глупый.

Очень хотелось попробовать снежинки на вкус. Однако Элис решила: кружиться на месте, высунув язык – слишком по-детски. Девочка только глубже натянула вязаную шапочку. Трудно, ой трудно быть взрослой. Но, слава богу, Хелен вдруг коснулась Мелиссы и, крикнув: «Осалила!», побежала вперед.

Подруги радостно мчались вниз по каньону, догоняя друг друга. В холодном воздухе пахло влажной землей и сосновой хвоей. От теплиц едва заметно тянуло дымом.

Девочки выбежали на поляну. Снежные хлопья вдруг завертелись, будто семейка призраков, что собралась поиграть меж деревьев.

Вдалеке послышался шум какого-то механизма. Звук нарастал, становился все громче. Подруги замерли, а секунду спустя над их головами пролетел вертолет Службы охраны лесов Аризоны и устремился вверх по каньону. Такие здесь не редкость, но летают только летом. Странно было видеть вертолет сейчас, в феврале.

– Должно быть, кого-то ищут, – предположила Мелисса. – Какого-нибудь туриста, который отправился искать руины индейского города и заблудился.

– И темнеет уже, – добавила Элис. Жутко, наверное, одному, изнемогая от усталости и страха, брести сквозь снега.

Тут Хелен хлопнула ее по плечу.

– Осалила! – крикнула она.

Втроем подруги побежали дальше.

К днищу вертолета был прикреплен прибор ночного видения с тепловизором. ПНВ улавливал слабый свет и делал видимым инфракрасное излучение, а тепловизор – тепло, исходящее от всех возможных объектов. Компьютер объединял данные и выдавал на экран целостную картинку.

За восемнадцать миль от Новой Гармонии в продуктовом фургоне, переделанном в наблюдательный пункт на колесах, сидел Натан Бун. Прихлебывая кофе – без сахара и сливок, – он смотрел на монитор, на черно-белое изображение поселка.

Глава службы безопасности Братства одевался аккуратно, седые волосы стриг коротко. Было в нем нечто жестокое, почти пугающее. Едва завидев Буна, гражданские опускали глаза, а пограничники и полицейские вытягивались по струнке, отвечая на приказы: «Есть, сэр!»

Бун служил в армии, ему доводилось пользоваться прибором ночного видения. Однако сдвоенная камера – новое слово техники. Спрячься человек среди деревьев или останься он дома, прибор его обнаружит. Что еще важно – компьютер распознает источники тепла: отличит человеческое тело от раскаленного противня. Это ли не доказательство, думал Бун, что сам прогресс на стороне Братства!

Кроме Буна, в фургоне находился женевский эксперт по электронному наблюдению, Джордж Коссетт – бледный юноша, страдающий аллергией почти на все пищевые продукты. Слежка велась уже восемь дней. За это время Коссетт умудрился со служебного компьютера выйти в интернет и выставить на аукцион фигурки супергероев из личной коллекции.

– Подсчитай объекты, – велел Бун, глядя на монитор.

Сосредоточившись на картинке, Коссетт принялся отбивать на клавиатуре команды.

– Все или только людей?

– Только людей. Благодарю.

Коссетт пробежался пальцами по клавишам. Щелк-шелк. Через несколько секунд программа выдала: в Новой Гармонии – шестьдесят восемь жителей.

– Насколько точны данные? – спросил Бун.

– Девяносто восемь – девяносто девять процентов. Один-два человека могли оказаться вне зоны сканирования.

Сняв очки в стальной оправе, Бун протер их фланелевым платочком, надел и снова взглянул на экран. Годами учителя Странников – Следопыты – проповедовали, что внутри каждого есть Свет. Однако сейчас Бун ориентировался на свет не духовный, а физический – его внутри себя не спрячешь.

В волосы набились снежинки, но стоило Элис войти в кухню, как они растаяли – девочка даже не успела снять куртку.

Дома в каньоне одинаковы: плоская крыша, маленькие оконца и почти никаких украшений снаружи; стены из соломенных блоков покрыты водостойкой штукатуркой. На первом этаже в доме Элис – кухня, гостиная и лестница, ведущая на антресоль, где стоит кровать. За дверью – спальня Элис, ванная и домашний офис. Окна в толстых стенах сидят глубоко; в ниши вокруг рамы удобно складывать дозревающие плоды авокадо и найденные в пустыне кости.

На электрической плитке закипал чайник, и от пара окно запотело. В такие холодные ночи Элис казалось, будто она живет в герметичной капсуле, на дне лагуны где-нибудь в тропиках: протри стекло – и увидишь, как мимо, в коралловой роще, проплывает рыба-лоцман.

После матери на кухне, как всегда, остался бардак. Немытые тарелки и ложки, стебельки базилика… И мусорное ведро – открытое, мышей дожидается. Элис собрала остатки еды, смахнула со стола крошки. Ее длинные черные волосы покачивались в такт движениям.

Вымыв приборы, Элис разложила их на чистом полотенце – аккуратно, будто хирургические инструменты. Когда девочка подметала пол, с антресоли, неся стопку медицинских журналов, спустилась мать.

Доктор Джоан Чен – миниатюрная женщина с короткими черными волосами, врач по профессии – перебралась с дочерью в Новую Гармонию после гибели мужа в автокатастрофе. Днем она носила джинсы с фланелевой рубашкой, но к ужину, закончив работу, переодевалась в длинную юбку с шелковой блузкой.

– Ой, спасибо. Да я бы сама прибрала… – Джоан опустилась в резное кресло у камина.

– Кто придет на ужин? – спросила Элис. (В Новой Гармонии было принято приглашать на ужин соседей.)

– Мартин и Антонио. Есть вопрос к бюджетному комитету, нужно его обсудить.

– Ты ходила за хлебом в пекарню?

– Ну да, конечно, – ответила Джоан. Затем неопределенно помахала в воздухе рукой, пытаясь вспомнить: – То есть, кажется,ходила. Думаю, так.

На кухне нашелся хлеб трехдневной давности. Включив духовку, Элис разломила его надвое, натерла свежим чесноком, спрыснула оливковым маслом. А пока хлеб жарился на противне, Элис накрыла на стол и достала блюдо для макарон.

Уф, с работой покончено. Только бы мама не нагрузила чем-нибудь еще…

Девочка хотела неслышно проскользнуть к себе, но когда она проходила мимо кресла, Джоан тронула ее за руку.

– Спасибо, дорогая. Хорошо, что у меня такая умница дочка.

Разведчики заняли позиции по периметру Новой Гармонии. Остальные наемники покинули мотель в Сан-Лукасе. Бун отправил е-мейл Кеннарду Нэшу: «Приступаем к выполнению задания», затем передал по радио водителю внедорожника, в котором ехала первая команда: «Следуйте к точке „Дельта“. Всем принять ППС».

У каждого наемника в аптечке имелось по две таблетки подавителя предтравматического стресса. Солдаты окрестили его «под пресс», и принять препарат у них называлось «пустить эмоции под пресс». Таблетки гасили чувство вины и сожаления.

Исследования, посвященные ППС, проводились в Гарварде. Невропатологи обнаружили, что многих психологических травм удается избежать, если пострадавшие от несчастного случая принимают пропранолол. Это открывало широкие перспективы, и находкой не преминули воспользоваться в научно-исследовательском центре «Вечнозеленые». Его сотрудники получили в министерстве обороны Соединенных Штатов грант на изучение действия, которое лекарство оказывает на солдат, когда те принимают его перед боем. Оказалось, у бойцов не остается болезненных воспоминаний, потому что лекарство подавляет гормональную реакцию на шок, отвращение и страх.

Натан Бун ППС и других подобных препаратов не принимал. Человека, который твердо верит в свое дело, не мучают угрызения совести.

Элис сидела у себя в спальне, пока не пришли все члены бюджетного комитета. Первым тихо постучался Мартин Гринвальд – пожилой коренастый мужчина в очках с толстыми стеклами. Когда-то он занимался бизнесом, жил в Хьюстоне. Однажды его машина сломалась на шоссе, и ему помог человек по имени Мэтью Корриган, Странник – духовный учитель, способный оставлять физическое тело и перемещаться в других измерениях. Несколько недель Странник прожил в семье Гринвальдов, беседовал с ними, с их друзьями. Потом настал день, когда Мэтью собрал всех на последнюю встречу, а затем ушел.

Новая Гармония отражала идеи Странников. Здесь пытались открыть новый жизненный путь, отдельный от Системы.

О Странниках Элис услышала от других ребят. Что к чему, толком не знала. Помнила, что миров всего шесть – зовутся они сферами. Этот мир, в котором пекут свежий хлеб и нужно мыть посуду, Странники называют Четвертым измерением. Есть еще сфера, в которой кругом один лес и там обитают безобидные непуганые звери. Вот здорово! Но есть мир, где одни голодные духи, и такой, где постоянно воюют.

У Мэтью был сын лет двадцати, Габриель – тоже Странник. В октябре он приезжал в Новую Гармонию с девушкой-Арлекином по имени Майя. Они провели в поселке ночь.

На дворе февраль. Взрослые никак не забудут Габриеля, а дети все спорят об Арлекине.

Рикки Катлер говорит, Майя, наверное, убила десятки людей и владеет супер-пупер приемом «коготь тигра», когда бьешь противника в грудь и тот умирает. Чушь какая-то. Рикки, должно быть, прочел о «Когте» в интернете. На Майю посмотреть, так она обычная девушка с густыми черными волосами и бледно-голубыми глазами. Правда, носит на плече меч в футляре.

Вслед за Мартином прибыл Антонио. Постучался и вошел, не дожидаясь приглашения. Атлетически сложенный, он прямо-таки излучал уверенность в себе. Антонио когда-то работал подрядчиком в Хьюстоне и, прибыв в каньон с первой группой поселенцев, построил на столовой горе три ветряка, которые теперь дают поселку электричество. Его все любят; особенно мальчишки и парни постарше – подражают ему, даже пояс с инструментами носят низко опущенным, как Антонио.

Улыбнувшись хозяйкиной дочери, Мартин и Антонио спросили, как занятия по виолончели. Потом все уселись за большим дубовым столом. Элис подала макароны, и взрослые принялись за едой обсуждать вопрос, с которым хотели обратиться к бюджетному комитету. Новая Гармония скопила достаточно денег, чтобы купить современную батарейную установку. Энергии уже хватало, чтобы у каждой семьи в доме работали плита, холодильник и обогреватель. Увеличив запас энергии, можно будет использовать и другие приборы. Однако встал вопрос: какие именно.

– Думаю, лучше установить в общественном центре стиральные машины, – предложил Мартин. – А кофеварки и микроволновые печи – это лишнее.

– Не согласна, – возразила Джоан. – Микроволновки потребляют меньше энергии.

– И капуччино по утрам, – кивнул Антонио, – это вовсе не лишнее.

Убрав со стола, Элис взглянула на настенные часы над раковиной. В Аризоне сейчас – среда, поздняя ночь. В Австралии – четверг, и недавно миновал полдень. Осталось десять минут, чтобы приготовить необходимое для занятий музыкой. Когда Элис, надев длинное зимнее пальто и взяв футляр с виолончелью, вышла из дому, никто из взрослых не обратил внимания.

На улице по-прежнему шел снег. Элис направилась к воротам; под ногами хрустело. Дом вместе с огородом окружала шестифутовая глинобитная стена, летом защищающая участок от оленей. В прошлом году Антонио сделал для нее резные ворота с мотивами райского сада: Адам, Ева, цветущее древо и змий.

Открыв ворота, Элис прошла под аркой. Дорогу замело, но не беда; в руке у девочки в такт шагам покачивался керосиновый фонарь. Снежинки плясали в его свете. Снегом укутало деревья в горах, а поленница под белым покровом стала похожа на спящего медведя.

Общественный центр состоял из четырех больших домов, окружающих внутренний двор. В одном из строений расположилась школа для старших классов – восемь комнат, в которых обучение велось через интернет в режиме реального времени. В кладовой был установлен маршрутизатор, соединенный кабелем со спутниковой тарелкой на столовой горе. В Новой Гармонии не было телефонной линии, а сотовая связь в каньоне не действовала. Оставались сообщение через интернет и спутниковый телефон в общественном центре.

Включив компьютер, Элис достала из футляра виолончель, села в кресло прямо перед объективом веб-камеры и установила соединение с интернетом. Через несколько секунд учитель музыки вышла на связь. Глядя на Элис с экрана большого монитора, мисс Харвик – пожилая женщина, некогда игравшая в сиднейской опере, – спросила:

– Ну как, Элис, занималась?

– Да, мэм.

– Тогда начнем, пожалуй, с «Зеленых рукавов». [2]2
  Популярная старинная песня, известная с XVI в.


[Закрыть]

Проведя смычком по струнам, Элис ощутила вибрацию. Сразу, от первой же ноты. Тело будто ответило звучанию инструмента, само наполнилось музыкой. Элис словно бы выросла, увеличилась. Так всегда во время игры, и ощущение потом долго не проходит.

– Замечательно, – похвалила мисс Харвик. – А теперь еще раз со второй цифры. В третьем такте старайся играть чище…

Экран вдруг померк. Элис подумала, что это неполадки с генератором, но освещение в комнате не погасло. Да и вентилятор в системном блоке гудел как ни в чем не бывало.

Пока Элис проверяла кабели, дверь, скрипнув, отворилась. Вошел Брайан Бэйтс – пятнадцатилетний паренек с темно-карими глазами и светлыми волосами до плеч. Хелен и Мелисса считали, что Брайан – милашка. Элис подобные разговоры не нравились; они-то с Брайаном дружат, вместе занимаются музыкой – только Брайан играет на трубе, и с ним работают преподаватели в Лондоне и Новом Орлеане.

– О, Виолиссима, привет! Думал, у тебя сегодня занятий не будет.

– Их и не будет. В смысле должны быть, но компьютер только что вырубился.

– В настройках ничего не меняла?

– Нет, конечно. Вышла в Сеть и связалась с мисс Харвик. Все шло нормально, а потом вдруг связь пропала.

– Не боись, поправлю. У меня через сорок минут занятия с новым учителем в Лондоне. Он играет в «Джаз трайб».

Опустив на пол футляр с трубой, Брайан снял парку.

– Ладно, как успехи-то, Виолиссима? В четверг слышал, как ты играешь. Мне понравилось.

– Надо бы и тебе кличку придумать, – сказала Элис. – Как насчет Брайаниссима?

Брайан улыбнулся, садясь за компьютер.

– На «иссима» оканчиваются слова в превосходной степени женского рода. Придумай что-нибудь другое.

Элис засобиралась. Надев пальто, она, впрочем, решила оставить виолончель в общественном центре. Из учебного класса одна дверь вела в кладовую. Элис отнесла туда инструмент. Обойдя гончарный круг, прислонила футляр к стене в углу, рядом с мешками с глиной.

Вдруг послышался незнакомый мужской голос.

Элис подошла к приоткрытой двери и, задержав дыхание, выглянула в щель. На Брайана наставил винтовку крупный бородатый мужчина, одетый в камуфляжный костюм – такие носят охотники, которых Элис видела по дороге в Сан-Лукас. Лицо мужчины покрывала темно-зеленая маскировочная краска; на лоб были сдвинуты специальные очки с длинным окуляром посередине, похожим на рог чудовища.

– Как зовут? – спросил мужчина у Брайана ровным, бесцветным голосом.

Молча, Брайан поднялся, оттолкнув кресло.

– Я задал вопрос, приятель.

– Брайан Бэйтс.

– Здесь есть еще кто-нибудь?

– Нет, больше никого.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Хочу выйти в Сеть.

Бородатый тихо рассмеялся.

– Не трать время. Мы только что перерезали кабель.

– Кто это «мы»?

– Не важно, приятель. Знай только: если хочешь вырасти, найти себе телку, купить машину… короче, прожить нормальную жизнь – лучше отвечай, где Странник?

– Какой еще странник? С первого снега туристы в эти места вообще не ездят.

Мужчина повел винтовкой.

– Не умничай. Ты знаешь, о ком я. К вам приезжали Странник и Арлекин по имени Майя. Куда они двинулись потом?

Брайан слегка сместился в сторону.

– Я жду ответа, приятель.

– Иди к черту… – Брайан рванул к двери. Прозвучал выстрел – так громко, что Элис отшатнулась. Минуту она пряталась в тени, потом осмелилась выйти к свету. Мужчина с винтовкой исчез, а Брайан лежал на боку, будто уснул – свернувшись калачиком в луже собственной крови.

Тело по-прежнему помнило ощущение, которое осталось после игры. Но «Я»-Элис – та девочка, что недавно смеялась, играла на виолончели, – вдруг резко уменьшилась. Она будто взирала на мир, сидя внутри полой статуи.

Голоса. Элис вновь отступила в тень, увидев, что вернулся убийца Брайана. С собой он привел еще шестерых: все в камуфляже, на головах – наушники с микрофонами. Винтовки у мужчин были разные, но каждая с лазерным прицелом. Главный – пожилой человек с короткими волосами и в очках в стальной оправе – говорил с кем-то в микрофон мягким голосом. Затем, кивнув, отключил передатчик.

– Отлично, Саммерфилд и Глисон с тепловизорами – на позиции. Задержат любого, кто попытается бежать. Однако лучше бы этого не случилось.

Подчиненные кивнули. Один из них проверил лазерный прицел – включил прибор, и на белой стене заплясала маленькая красная точка.

– Выданное вам оружие зарегистрировано на имена жителей поселка. Если придется стрелять из незарегистрированного оружия, то запомните место, где вы стреляли, цель и количество выстрелов. – Главный подождал, пока все кивнут. – Задача ясна? Приступайте.

Шестеро мужчин вышли из класса, надевая на ходу очки. Командир остался. Он мерил комнату шагами, время от времени произнося в микрофон отрывистые фразы: «Да. Понятно. Следующая цель». Тёла Брайана будто не видел, но когда тоненькая струйка крови почти коснулась его ног, аккуратно через нее переступил.

Элис села в углу, подобрав колени к груди и закрыв глаза. Нужно было что-то делать – найти мать, предупредить остальных, – но руки-ноги не слушались. В голове, подобно размытым образам на телеэкране, одна за другой безостановочно мелькали мысли. Кто-то кричал, громко разговаривал… И тут девочка услышала знакомый голос:

– Где мои дети? Я хочу их видеть…

Бесшумно подойдя к двери, Элис увидела, что привели Джанет Уилкинс. Семья Уилкинсов приехала из Англии. Они присоединились к Новой Гармонии несколько месяцев назад. Миссис Уилкинс – пухлая, суетливая женщина – боялась всего на свете: гремучих змей, обвалов, грозы…

Крепко взяв миссис Уилкинс за локоть, пожилой мужчина провел ее через комнату. Усадил в компьютерное кресло.

– Вот так, Джанет, устраивайтесь. Может, воды?

– Нет, не нужно. – Заметив труп, миссис Уилкинс отвернулась. – Я… я хочу к детям.

– Не беспокойтесь, Джанет, они в безопасности. Я отведу вас к ним, но прежде вы окажете одну услугу. – Седой достал из кармана лист бумаги и протянул миссис Уилкинс. – Прочтите.

В классе установили видеокамеру на треноге. Убедившись, что женщина в фокусе, лидер группы сказал:

– Отлично, приступайте.

Миссис Уилкинс начала читать:

– «Несколько недель назад, – руки ее дрожали, – жители Новой Гармонии получили послание от Всевышнего. Мы не сомневаемся, что знак истинен. Знаем, что он – от Бога…»

Замолчав, она покачала головой. Нет. Не могу.Главный достал из наплечной кобуры пистолет.

– «…Но среди нас – неверующие, – продолжила миссис Уилкинс, – те, кто последовал учению Зла. Теперь мы должны совершить акт очищения, дабы все мы могли войти в Царствие Небесное…»

Опустив пистолет, седой выключил камеру.

– Спасибо, Джанет. Однако это лишь первая часть. Вы ведь знаете, зачем мы здесь и кого ищем? Расскажите о Страннике.

Миссис Уилкинс заплакала. Ее лицо исказилось унынием и страхом.

– Я ничего не знаю, клянусь…

– Каждый что-то да знает.

– Того юноши больше здесь нет. Он ушел. Но мой муж говорит, что несколько недель назад Мартин Гринвальд получил от Странника письмо.

– И где это письмо?

– Должно быть, Мартин хранит его у себя дома. У него есть маленький кабинет.

Лидер группы заговорил в головной микрофон:

– Обыщите кабинет в доме Гринвальда – там должно быть письмо. Это дело первостепенной важности. – Выключив передатчик, он приблизился к миссис Уилкинс. – Вам есть что еще рассказать?

– Мне нет дела до Странников и Арлекинов. Я только хочу к своим детям.

– Разумеется, я все понимаю. – И вновь главный заговорил мягким успокаивающим голосом: – Ваша просьба легко выполнима.

Подняв пистолет, он застрелил миссис Уилкинс – ее грузное тело рухнуло на пол, опрокинув кресло. Взглянув на мертвую женщину, будто на кучу мусора, лидер группы убрал пистолет в кобуру и вышел из класса.

Время будто застыло. Казалось, прошла вечность, прежде чем Элис открыла дверь и пересекла комнату, пока дошла до двери в коридор. И тогда время понеслось вперед бешеными скачками, так быстро, что Элис запомнила очень немногое: бетонные стены, манящий проход коридора – а на другом конце стоит человек в очках в стальной оправе. Поднимает пистолет и что-то кричит.

Элис побежала в другую сторону, распахнула дверь и вырвалась в ночь. Было холодно, и снег по-прежнему шел. Но темнота скрыла Элис, как волшебная мантия. Когда девочка выбежала из можжевеловой рощи к дому, лицо и голые руки будто горели.

В окнах – свет. Добрый знак. Элис пробежала под аркой и, упершись руками в цветущее древо на створке, заперла за собой ворота.

Входная дверь только прикрыта. На кухне – посуда все еще на столе.

– Э-эй, – негромко позвала Элис. Никто не ответил. Тогда Элис как можно тише обошла кухню, затем – гостиную. Куда же теперь? Где спрятались взрослые?

Элис замерла. Вдруг удастся услышать хоть что-нибудь, что подскажет, как поступить дальше. В окно бились гонимые ветром снежинки, тихо гудел обогреватель. Девочка сделала шаг и вдруг – кап! Как будто на кухне прохудилась труба. Снова – кап! – уже громче. Элис обогнула диван и увидела лужу крови – капли падали с антресоли, разбиваясь о пол.

Тело вновь обрело подвижность. Элис стала подниматься по лестнице. Лестница – короткая, всего четырнадцать ступенек, но девочке казалось, будто она взбирается по ней уже целую вечность. Захотелось остановиться, передохнуть. Только ноги сами шли наверх.

«Ма-мамочка… мама, прошу тебя, ну пожалуйста… – повторяла про себя Элис. – Ну пожалуйста…»

Поднявшись на антресоль, она встала у тела матери.

Тут с грохотом распахнулась входная дверь. Элис сжалась в комочек в тени за кроватью. В дом вошел мужчина, громко доложился по рации:

– Да, сэр. Я вернулся в девятый сектор…

Послышался плеск. Человек в камуфляже поливал мебель прозрачной жидкостью из канистры. Запахло бензином.

– Детей нет, только объекты из моего сектора. Двое пытались бежать в лес, но Рэймонд поймал их – оба взрослые. Ответ положительный. Тела мы сложили в доме.

Бросив пустую канистру на пол, мужчина отошел к выходу, зажег спичку и на мгновение задержал ее перед глазами. На его лице Элис не увидела ни злобы, ни ненависти – лишь покорность и послушание. Он бросил спичку на пол, бензин мгновенно вспыхнул. Удовлетворенный, солдат вышел, закрыв за собой дверь.

Комнату наполнил черный дым. Элис, спотыкаясь, спустилась с антресоли. В северной стене было окошко, в шести футах над полом. Подвинув мамин стол к стене, Элис открыла щеколду и вывалилась наружу в снег.

Хотелось спрятаться, забиться в норку, словно какой-нибудь зверек. Кашляя и плача от дыма, Элис прошла в ворота. Пахло так, будто жгли мусор на свалке. Вдоль стены девочка добралась до полянки и стала взбираться по скалистому склону к гребню. С высоты она увидела, что горят уже все дома – пламя было похоже на реку света. Склон стал круче. Теперь приходилось цепляться за ветки и пучки травы.

У самой вершины гребня Элис услышала резкий звук – это пуля ударила в покрытую снегом землю у самого лица. Кинувшись в бок и закрыв глаза руками, девочка покатилась обратно, вниз по склону, в кусты боярышника. Она уже хотела подняться на ноги, но тут вспомнила, что говорил главный: «Саммерфилд и Глисон с тепловизорами – на позиции». Тепловизоры,приборы, которые «видят» тепло. Тело Элис – теплое, а значит, стрелок ее видит.

Она перевернулась на спину и голыми руками начала сгребать к себе снег. Присыпала ноги, затем легла и покрыла снегом живот и грудь. Наконец дошла очередь до левой руки. Правой рукой Элис присыпала шею, лицо, оставив слегка открытым рот. Кожу начало покалывать и жечь, но надо было терпеть. Холод проник под одежду, и последняя частица «Я» Элис замерцала, стала гаснуть и, наконец, умерла.