Текст книги "Грезы андроида (ЛП)"

Автор книги: Джон Скальци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Я тут, в задней комнате, – раздался женский голос, когда он подошел к стойке и нажал кнопку звонка. – Дайте мне секундочку.

– Никакой спешки, – ответил Крик и оглядел помещение.

Обычный, ничем не примечательный зоомагазин: вдоль одной из стен тянулись аквариумы с разными рыбками, у другой выстроились обиталища мелких рептилий и млекопитающих – в основном грызунов разной степени пушистости. Середину магазина занимала стойка-островок с кассой и всякой мелочевкой на продажу. Ничто не указывало на присутствие овец.

– Замечательно, – проговорил Крик вслух.

Из подсобного помещения появилась женщина с резинкой для волос в зубах.

– Привет, – сказала она сквозь резинку. – Еще секунду.

Она собрала свою роскошную, кудрявую и слегка влажную гриву в хвост, пропихнула его в резинку, перекрутила ее и еще раз натянула на волосы.

– Ну вот, – сказала она. – Прошу прощения. Я чистила клетку хомяков, и один из мальчиков решил помочиться мне на волосы. Пришлось их ополоснуть по-быстрому.

– Это послужит вам уроком в другой раз не напускать в волосы хомяков, – сказал Крик.

– Мы знакомы пять секунд, и вы мне уже лекции читаете, – сказала женщина. – По-моему, это новый рекорд. Я как раз пересаживала его в клетку полкой выше. Все дело в моей невезучести и его меткости. Честно. Хотите хомяка?

– Я даже не знаю, – сказал Крик. – Мне рассказывали, что они не вполне контролируют мочевой пузырь.

– Трус, – сказала женщина. – Как хотите. Чем могу быть полезна?

– Я ищу Робин Бейкер, – сказал Крик.

– Это я, – сказала она.

– Я слышал, что у вас может быть в наличие овца интересующей меня породы, – сказал Крик. – Впрочем, оказавшись здесь, я не понимаю, как такое возможно.

– Ого, – сказала Робин. – Да, мы не держим таких крупных животных. Сами видите, места нет. А что за порода?

– Порода называется «Грезы андроида», – сказал Крик.

Робин изучающе рассматривала его лицо, и Крику вдруг показалось, что она куда младше тридцати, которые он дал ей с первого взгляда.

– Даже не слышала о такой, – сказала она. – Генетически модифицированная порода?

– Предполагаю, что да, – сказал Крик.

– Ну что ж, это объясняет, почему я о ней даже не слышала. Этот магазин специализируется на немодифицированных животных. Если бы вы искали фарерскую, гебридскую или даже черноголовую персидскую овцу, я, может, и смогла бы подсказать, у кого можно ее найти. Но что касается ГМ-пород, я даже не знаю, с чего начать. Их так много. И все запатентованные. Кто вам сказал, что я могу вообще что-то о ней знать?

– Один мой друг, довольно информированный, – сказал Крик.

– Ну... – Робин осеклась, потому что прожужжал звонок и в магазин вошел еще один человек. – Могу я вам помочь?

–Можете, – сказал тот. – Мне нужна ящерица. Для моего пацана.

– Есть ящерицы, – сказала Робин. Крик повернулся, чтобы посмотреть на покупателя. Это оказался смуглокожий мужчина. – Вы хотите какую-то определенную?

– Мне нужна такая, которая бегает по воде, – сказал покупатель.

– Иисусова ящерица? – уточнила Робин. – Увы, они вымерли с полвека назад. Это было как-то связано с тем, что их среду обитания застроили кондоминиумами. Но у меня есть геккон токи, он понравится вашему ребенку. Они умеют прилипать к стенам, используя волшебство вандерваальсовых сил. Детям нравится.

– Прекрасно, – сказал мужчина.

– Вам придется купить вместе с ним кое-что еще, – сказала Робин. – То есть самого геккона, террариум, живой корм и книгу про гекконов. За все про все шестьдесят долларов.

– Окей, – сказал мужчина и подошел к стойке с кредиткой в руках. Робин приняла ее, бросила взгляд на Крика, давая понять, что не забыла о нем, и ушла за гекконом и всем прочим.

– Ваш мальчик любит ящериц? – спросил Крик.

– Подростки, – проговорил покупатель тоном, ясно дающим понять, что болтать он не намерен.

Крик намек понял.

– Ну вот, – сказала Робин, ставя на стойку маленький террариум. – Скажите своему мальчику, что хотя геккон и очень милое создание, он кроме того еще и живой. Это немодифицированное животное. Если играть с ним слишком много, он заболеет и умрет, и тогда у вас на руках окажутся мертвая ящерица, расстроенный ребенок и пустой террариум. Окей? Распишитесь здесь.

Она прокатила карту через считыватель и передала устройство покупателю; тот взял ручку, подписал чек, забрал террариум и вышел вон, не произнеся больше ни слова.

– Занятный папаша, – сказала Робин. Она отложила считыватель и заметила, папаша тот кое-что забыл. – И, смотрите, ручку оставил. Как мило. Она теперь моя. О чем мы говорили?

– Об овцах, – сказал Крик.

– Точно, – сказала Робин. – У меня никогда не было здесь крупных животных. Я могу, конечно, устроить покупки и того, чего нет в наличие, но поскольку я торгую только немодифицированными животными, то и работаю только с определенными поставщиками. И кстати, зачем вам овца?

– Овца нужна мне для церемонии.

Робин нахмурилась.

– Какое-нибудь жертвоприношение? Как в Ветхом Завете?

– Нет, – сказал Крик.

– И не для свадьбы, нет? Вы и овца.

– Нет, честное слово, – сказал Крик.

– Ладно, хорошо, – сказала Робин. – Нет, вы не похожи на психа, ничего такого. Просто никогда нельзя быть уверенным.

– А почему вы торгуете только немодифицированными животными? – спросил Крик. – Просто любопытно.

– У меня тут совсем неподалеку «Петсмарт», – сказала Робин. – Все их животные – генмоды. Я бы просто не выдержала конкуренции. Но немодифицированными они не торгуют вообще, потому что тех слишком легко уморить. Генмодов создают в расчете на шестилетнего ребенка, знаете ли.

– Не знаю, – признался Крик.

– Это правда, – сказала Робин. – По-моему, это просто гнусно. Это шестилеток надо учить уважать жизнь, вместо того чтобы выводить животных, способных пережить удар молотком. Экономика побеждает мораль. Так вот – поэтому. Люди, которые приходят сюда, уважают жизнь и учат своих детей хорошим манерам. Ну то есть как правило, – добавила она, кивая на дверь. – А у вас есть дети? Вы женаты?

– Нет и нет, – сказал Крик.

– Правда? – произнесла Робин, окидывая Крика взглядом. – Вот что я вам скажу... Как вас зовут?

– Гарри Крик, – сказал Крик.

– Приятно познакомится, Гарри, – сказала Робин и положила перед ним листок бумаги. – Напишите здесь название породы и номер комма, я попробую позвонить кое-кому. Сразу вам скажу, что вряд ли чего-то найду, но если вдруг, то дам знать. Вот. Воспользуйтесь моей новой ручкой.

– Спасибо, – сказал Крик.

– Но даже не думайте унести ее с собой, – сказала Робин. – У меня небольшое предприятие. Эта ручка мне дорога.

Гарри записал, что попросили, откланялся и направился к автомобилю, припаркованному около молла, рядом с мусорными баками. Заводя машину, он заметил, что кто-то ползет по краю бака. Это был геккон.

Крик заглушил двигатель, вылез из машины и подошел поближе. При его приближении геккон застыл. Крик наклонился над баком и заглянул внутрь. На вершине груды мусора лежали террариум и книга.

* * * * *

– Эй ты, гик, – произнес Род Акуна вместо приветствия, появляясь в дверях. – Ручка передает?

– Передает, – сказал Арчи, успевший уже проникнуться неприязнью к своей новой «команде», которая состояла из человека-тупицы, крупного нагха, который в основном спал, и этого мужика, его начальника, начавшего называть Арчи «гиком» с момента знакомства, а теперь и вовсе, казалось, забывшего, что у него есть имя. – Но ваш парень ушел всего лишь через пару минут после вас. Женщина с тех пор ничего не делала, только подпевала радио. Я распечатаю вам расшифровку, если хотите, но для этого вам придется передвинуть вашего крупного друга, – сказал Арчи, указывая на дремлющего нагха. – Он уперся ногами в тумбочку с принтером.

– Оставь Такка в покое, – сказал Акуна. – Он плотно позавтракал. Хозяйка магазина знает что-нибудь про овец?

– Не сказал бы. Я уже взломал ее компьютер, она даже не пыталась искать никаких овец. Только позвонила оптовику, чтобы заказать корм для птиц.

– А что насчет Крика? – спросил Акуна. – К нему в систему ты пролез?

– Нет, – сказал Арчи. – Не знаю, что у него за защита, но она великолепна. Она отражает все, чем я на нее бросаю.

Акуна фыркнул.

– Я думал, ты хорош в своем деле.

– Я и хорош, – сказал Арчи. – Но этот парень тоже. Очень хорош. Я работаю над этим.

– Пока ты работаешь, накопай побольше на эту женщину, – сказал Акуна и куда-то ушел.

Арчи не в впервый раз задумался, во что же это он ввязался.

* * * * *

– Это еще что такое? – спросил Брайан вернувшегося Крика.

– Это геккон, – сказал Крик и поставил террариум на кухонный стол.

– Вот это я понимаю, искусство продаж, – сказал Брайан.

– Не мог бы ты проникнуть в систему «Питомцев Робин»? – спросил Крик. – Мне надо проверить одну кредитную карту.

– Уже проник, – сказал Брайан. – Что тебя интересует?

– Найди покупку, сделанную, пока я был в магазине, – сказал Крик. – Она должна быть где-то на шестьдесят баксов. Потом собери все, что сможешь, на владельца карты.

– Приступаю, – сказал Брайан. – А как все прошло, если не считать рептилию?

– Ужасно, – сказал Крик. – Робин понятия не имела, о чем я вообще говорю.

– А что ты ей сказал? – спросил Брайан.

– Я объяснил, что ищу определенных овец, – сказал Крик. – А что я, по-твоему, должен был ей сказать?

– О! – сказал Брайн. – Ох. Ладно. Наверное, я недостаточно ясно выразился.

– Что? – спросил Крик.

– Когда я сказал, что тебе нужна Робин Бейкер, я не имел в виду, что ее надо расспрашивать об овцах, – сказал Брайан. – Я имел в виду, что тебе нужна она сама.

– Ты рехнулся, – сказал Крик. – Она же человек.

– Она в основном человек, – сказал Брайан. – Но ДНК ее определенно демонстрирует овечьи признаки.

– Я тебя не понимаю, – сказал Крик.

– Должно быть, она по-настоящему красива, раз ты не понимаешь, – сказал Брайан. – Эта твоя хозяйка зоомагазина – гибрид человека и овцы. Овца, из которой ее вывели, была той самой породы. Она овца, Гарри.

– Ты с ума сошел, – сказал Крик.

– Переименуй меня в ЭАЛ и заставь петь про маргаритки, – сказал Брайан. – Это не изменит факты.

– Как ты узнал все это? – спросил Крик.

– Страховые компании документируют ДНК не только скота, друг мой, – сказал Брайан.

– Я не просил тебя просматривать человеческую ДНК, – сказал Крик.

– Знаю. Но не потому ли тебе требовался интеллектуальный агент, который и вправду интеллектуален? Не для поисков ли в тех областях, о которых ты даже и не подумал? Смотри на это так: раньше ты отставал. Теперь ты вырвался вперед. Поскольку я гарантирую тебе: никто еще до этого не додумался. Хотя часики, само собой, тикают.

Глава 6

Робин Бейкер удочерили в возрасти четырех дней Рон и Алма Бейкер, приятная пара из Вудбриджа, Вирджиния, которые решили не заводить собственных детей после того, как генетик исследовал их геномы и обнаружил, что они кишат рецессивными кошмарами. Что было, вероятно, следствием происхождения: Рон и Алма были из одного маленького вирджинского городка, населенного потомками четырех семей, которые скрещивались и размножались почти без посторонних примесей в течение нескольких столетий, снова и снова закрепляя нежелательные генетические признаки. Геномы Рона и Алмы, формально не являвшихся родственниками, были похожи чуть больше, чем у кузенов и чуть меньше, чем у сводных брата и сестры. Генетик настоятельно советовал им не делать детей старомодным способом.

Рон и Алма восприняли новости довольно спокойно – они и родной город покинули как раз из-за изобилия в нем причудливых результатов инбридинга. Из того, что они сами не были уродами, не следовало, что уродов не окажется среди их потомства. Поэтому они не торопились слить воедино сперматозоид и яйцеклетку. Детей они, однако, любили и были прирожденными воспитателями. Все это привело к тому, что они подписали с округом Принс-Уильям договор и стали приемными родителями. Так у них появилась Робин.

Представители службы защиты детей округа Принс-Уильям рассказали Бейкерам, что девочка – единственный ребенок умственно неполноценной женщины, которую заставляли заниматься проституцией и которая умерла родами. Рон и Алма, удовлетворенные заверениями, что дитя совершенно здорово физически и ментально, полюбили ее с первого взгляда, назвали в честь любимой тетушки Алмы и немедленно запустили процесс удочерения. Затем они обеспечили своей новой дочери чрезвычайно приятное и ничем не примечательное детство. Если не считать перелома руки, полученного в пятом классе при падении с дерева, никаких физических проблем у Робин не было. В старших классах и колледже Робин училась хорошо, но не блистала, получив в свой срок степень бакалавра менеджемента и биологии в Университете Джорджа Мейсона; она тут же применила все полученные знание на практике, открыв на предоставленные любящими родителями средства магазин «Питомцы Робин».

Крик нетерпеливо пролистывал сведения о Роне и Алме. Они были замечательными родителями, Робин повезло с ними. Однако приемные родители не могли ничего сообщить о ее геноме. Он зарылся в отчеты шерифа округа Принс-Уильям в поисках умственно неполноценных проституток и их сутенеров. Он нашел рапорт, соответствующий этим критериям, раскрыл его и увидел фотографии биологической матери Робин.

– Иисусе Христе, – произнес он.

Мать Робин была запечетлена голой анфас и в профиль. Груди у нее были большие и налитые, как и живот. Она была явно беременна; Крик прикинул, что на седьмом-восьмом месяце. Ее конечности оканчивались не кистями и ступнями, а копытами, явно не предназначенными для перемещения на двух ногах. На снимке анфас в вертикальном положении ее поддерживали двое полицейских. На снимке в профиль она стояла на всех четырех. Передние и задние конечности, длиной соответствующие человеческим, кое-как позволяли ей стоять. Любое движение – на двух или на четырех ногах – явно давалось ей непросто. Спереди кожа у нее была гладкой – или от природы, или в результате эпиляции. Спину покрывал густой мех цвета голубой электрик. На человеческой шее сидела овечья голова. Она смотрела в камеру спокойно и покорно.

Полицейский отчет содержал все детали. Мать Робин обнаружили в зверинце гибридов, принадлежащим Артуру Монтгомери, председателю совета директоров компании «Зооген» – второго по величине поставщика генетически модифицированных домашних животных в Северной Америке. В поместье Монтгомери располагалась небольшая, но полностью оборудованная лаборатория-фабрика, на которой Монтгомери лично разрабатывал гибридов, используя домашний скот и генетические образцы, полученные, как выяснилось позже, у членов совета директоров «Зооген», говоря точнее – тех из них, кто представлял акционеров и обычно голосовал против Монтгомери и его союзников. Помимо несчастной женщины, там обнаружились гибриды человека с коровами (гернсейской породы), лошадьми (иорданскими – зоогеновской вариации арабских) и ламами. Гибридов отличало наличие множества физических черт человека при полном отсутствии разума.

На ум приходило естественное предположение, что Монтгомери создал этот зоопарк для собственного удовольствия, но это предположение оказалось неверным. Монтгомери был непоколебимо гетеросексуален и удовлетворял свои нужды во время вторничных и четверговых выездных встреч с представительницами ведущих эскортных агентств округа Колумбия. Он играл в более тонкую игру. Работая в сфере генной модификации животных, равно или поздно осознаешь, как много, оказывается, вокруг зоофилов. Их число не ограничивалось деревенскими пареньками с доступом к алкоголю и стаду овец; среди них можно было обнаружить бизнесменов, законодателей и знаменитостей, одержимых разного рода причудами – от безобидных фурри-игр до баловства с собаками вдали от посторонних глаз. Многие годы личная сеть информаторов в корпоративных и правительственных кругах поставляла Монтгомери списки этих причуд с именами практикующих их людей.

Схема Монтгомери была проста: завоевать доверие – обычно через деловые сделки или политические пожертвования – познакомить со зверинцем, дать один раз попробовать бесплатно, а затем – только в обмен на те или иные услуги. Этот план работал практически без сбоев, а редких упрямцев смиряла угроза разоблачения. Монтгомери, разумеется, собрал обширный видео-архив. В общем, дела Монтгомери и, соответственно, компании «Зооген», несколько лет шли очень хорошо.

Причиной крушения, как это часто бывает, стала проснувшаяся в нем алчность. Монтгомери шантажировал Зака Портера, директора небольшой косметической компании, и ему требовалось какое-то дополнительное средство, чтобы убедить его использовать в проводимых компанией опытах только модифицированных грызунов от «Зооген». Поэтому он позволил овце забеременеть. Гибриды Монтгомери не просто так обладали двадцатью тремя парами хромосом, а развитие плода он регулировал с помощью ДНК– и РНК-терапии. Он не мог знать точно, кто в итоге появится на свет, но это было неважно – в любом случае потомство стало бы скверной новостью для Портера, женатого на наследнице основателей косметической компании – христиан-фундаменталистов.

Монтгомери ожидал, что Портер просто сломается, после чего можно будет сделать аборт; чего он не ожидал, так этого неожиданного ответного хода Портера – тот просто застрелил его в его собственном кабинете в «Зооген», после чего застрелился сам. Оставленная Портером записка привела шерифа округа Принс-Уильям в поместье Монтгомере, где его ребята обнаружили зверинец и архив компрометирующего видео. Следующие несколько дней были отмечены необычайно высоким уровнем самоубийств среди видных жителей Вашингтона.

Беременная женщина-овца представляла собой проблему. Медицинские чиновники округа склонялись к аборту, однако вдова и родственники Зака Портера пригрозили им иском о запрете действий. Полуовца или нет, но жизнь начинается с зачатия, а абортирование почти созревшего плода – это преступление. Округ, который спал и видел, чтобы все это дело поскорее закончилось, поймал родственников на слове, когда они посулили оплачивать медицинский уход за беременной женщиной-овцой до самых родов. Роды, состоявшиеся месяцем позже, принимали доктор и ветеринар; ни тот, ни другой не смогли (или, возможно, не захотели) остановить кровотечение. Генетическое сканирование показало, что у ребенка почти целиком человеческая ДНК, если не считать мусорных фрагментов, беспорядочно разбросанных по разным хромосомам. Девочку объявили человеком и предложили семье Портера забрать ее.

Семья отказалась, ибо никаких родственных связей у них с ребенком не было. Она интересовала их лишь до момента родов. Родители Портера давно скончались, а донора человеческого ДНК гибрида на тот момент установить не удалось. Девочка была признана сиротой и отдана на попечение Рона и Алмы, которые так и не узнали ничего об этой гнусной истории. Робин Бейкер понятия не имела, что она не совсем человек.

* * * * *

– Это же блядская ебанина какая-то, Гарри, – заметил Брайан в процессе передачи информации. – И в данном случае «Блядская ебанина» – чисто технический термин.

– Как-то сразу вспоминаешь, что тебе было восемнадцать, когда мы отсканировали твой мозг, – сказал Крик.

– Попробуй найти описание получше, – сказал Брайан.

– Не получится, – признал Крик. – Ты нашел самые точные выражения.

– Что ты собираешься делать теперь? – спросил Брайан.

– Я даже не знаю, – сказал Крик. – Поиски потерявшейся овцы внезапно превратились в нечто куда более запутанное. Мне надо подумать.

– Думай быстро, – сказал Брайан. – Тебе звонят.

– Кто это? – спросил Крик.

– Сейчас узнаешь, – сказал Брайан и принял вызов.

– Привет, – сказала Робин. – Это Робин. Нашли свою овцу?

– Занятно, что вы спрашиваете, – сказал Крик. – Послушайте, Робин...

– Хотите пойти на свидание? – спросила Робин.

– Что? – спросил Крик.

– На свидание, – сказала Робин. – Знаете – свидание? Двое людей встречаются и идут куда-нибудь есть, болтать о том, о сем и гадать про себя, как собеседник выглядит голым. Вы раньше ходили на свидания?

– Да, – сказал Крик.

– Ну вот, значит, вы знаете, как это делается, – сказала Робин. – Так что скажете? Лично я думаю, что сегодня вечером было бы самое то.

– Это несколько неожиданно, – сказал Крик.

– К чему откладывать? – спросила Робин. – Вы симпатичный, и я сделала поиск по вашему имени и не нашла никаких ордеров на арест. Этого достаточно, чтобы пообедать вдвоем в людном месте.

Крик улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он. – Где бы вы хотели встретиться?

– «Арлингтон Молл», – сказала Робин.

– Вы хотите поужинать в молле? – спросил Крик.

– О, нет! – сказала Робин. – Я девушка неприхотливая, но не настолько. Но там есть кое-что, чего мне хотелось бы попробовать. То есть вам придется пробовать вместе со мной. Когда-нибудь играли в баскетбол?

– Конечно, – сказал Крик.

– Артритом не страдаете? – спросила Робин.

– Еще нет, – сказал Крик.

– Прекрасно, – сказала Робин. – Тогда встретимся у западного входа. Первый этаж, семь часов. Форма одежды – повседневная. Пока.

Она отключилась.

– Это свидание обещает быть интересным, – сказал Брайан.

– Я хочу, чтобы ты соединил меня с Беном, – сказал Крик.

– «Бен» пишется так же, как имя моего брата Бена? – уточнил Брайан.

– Это он самый, – сказал Крик.

– Интересно, – сказал Брайан. – Полагаю, он обо мне не знает.

– Мне предстоит объяснить ему, что овца, которую мы ищем – это женщина, владеющая зоомагазином, – сказал Крик. – Думаю, новость о том, что его младший брат возродился в виде компьютерной программы, лучше отложить до следующего разговора.

* * * * *

Арчи едва не проглядел связь между Робин и овцами. Произведенная по приказу Рода проверка не выявила ничего интересного; глубокое сканирование деловых записей показало, что за всю историю магазина была продана лишь одна овца, причем самая обычная, не модифицированная. Арчи продолжал двигаться назад по истории жизни Робин, борясь со скукой, пока не добрался до электронной версии самого первого из ее документов: свидетельства о рождении. В нем были указаны мать – Джейн До, и отец – Зак Портер.

Арчи потянулся уже закрыть все найденные документы и замешкался. Имя Зака Портера активировало несколько нейронов в самой глубине зоны памяти. Арчи решил, что самое время сделать перерыв.

– Пойду перекушу, – сказал он, обращаясь к комнате в целом. – Никто ничего не хочет?

Эд, не отрываясь от телевизора, покачал головой; Такк по-прежнему пребывал в ауте.

Команда Рода расположилась на стремной квартире стремного дома в стремном районе. Квартира эта была теперь набита кое-каким очень серьезным оборудованием, представляющим, как подозревал Арчи, сильный соблазн для местной гопоты. Впрочем, он заметил также, что аборигены обходят дверь в квартиру Рода по широкой дуге. У страшной сволочи есть такое жизненное преимущество: никто не хочет с ней связываться.

Торговый автомат стоял в конце холла, рядом с лестницей; стикер в правом верхнем углу гласил: «Росс Вендинг, Инк.». Внутри находился по-настоящему захватывающий ассортимент товаров, начиная с маленьких пакетов молока «ЛСЛ Милк» (способных продержаться на витрине шесть месяцев благодаря облучению) и заканчивая упаковками презервативов «Шепот», созданных с применением запатентованной технологии «Электро-Экстатик™», усиливающей молекулярные связи для формирования мембраны столь же тонкой, сколь и прочной. Арчи ни разу не пробовал этот бренд; было в комбинации электрического заряда и собственных гениталий что-то не слишком притягательное. Слот «Б4» содержал маленький пакетик белого шоколада M&Ms. Арчи улыбнулся – конфетки и вправду были очень вкусные. Он чиркнул кредиткой и нажал кнопку.

Ощущение было такое, как будто ему одновременно выкололи оба глаза. Арчи сложился пополам, ударившись головой об автомат, и сполз на пол. Когда его лоб пришел в соприкосновение с плексиглазом, притаившаяся информация о Заке Портере выпала из своей ячейки и Арчи наконец вспомнил, почему он вспомнил это имя. Он полежал пару минут, собираясь с силами, прежде чем сумел кое-как встать и двинулся назад. Пройдя больше половины пути, он вспомнил, что забыл свои шоколадки. Он сходил за шоколадками.

Оказавшись перед компьютером, Арчи первым делом просмотрел старые новости о Заке Портере и нашел нужную: Портер убивает Артура Монтгомери и сводит счеты с жизнью. Разумеется, имя Артура Монтгомери было очень хорошо известно Арчи. Если у столь расхлябанной и терпимой религиозной организации, как Церковь Агнца Развившегося, вообще могут быть отступники, то Монтгомери был архиапостатом. Монтгомери был замешан в один из немногочисленных скандалов, связанных с церковью: он вступил в ее ряды, дослужился до высоких чинов в церковном овцеводческом концерне на Брисбене, а затем, прихватив кое-какие технологии, сбежал на Землю, где и основал «Зооген».

Монтгомери ставил на то, что Церковь предпочтет конфиденциальность судебному разбирательству, в ходе которого вся ее генноинженерная деятельность и цели станут достоянием гласности. Так и вышло. В коммерческом смысле генетическая программа Церкви не являлась приоритетным предприятием, ее цели были эзотерическими и лежали далеко в будущем, а иронисты, управляющие «Хайтер-Росс», не пожелали рисковать деловой репутацией организации. В любом случае, случившееся было вроде как предсказано в одном из самый смутных пророчеств Двеллина. Церковь не стала поднимать шума, хотя и посоветовала своим членам приобретать акции «Зоогена» на индивидуальной основе: поскольку Монгомери украл некоторые самые передовые технологии, акции его компании обещали приличный доход.

В итоге, как бы иронично это не выглядело, члены Церкви вскоре сформировали самый крупный блок пайщиков. После смерти Монтгомери они приложили все силы, чтобы новым президентом «Зоогена» стал одобренный Церковью бизнесмен. Несколько лет спустя совет директоров «Зоогена» проголосовал за поглощение компании корпорацией «Хайтер-Росс». Сделка была тут же одобрена акционерами и Федеральной Антимонопольной Службой, не усмотревшей никаких нарушений: если не считать скотоводства, «Хайтер-Росс» превратилась к тому моменту в маргинального игрока на поле биоинженерии.

Как и большинство прихожан, Арчи знал о скандале, приведшем к убийству Монтгомери, и о его попытках шантажировать Портера; созданная им женщина-овца служила самым ужасающим примером злоупотребления генной инженерией. Но глядя на разложенные сейчас перед ним документы, Арчи начал прозревать истинную связь между леди из зоомагазина и овцой. Арчи запросил страховку Робин, чтобы узнать название страховой компании, влез в систему этой компании, вытащил ДНК-карту Робин и прогнал ее через процессор.

– О Боже, – произнес он, когда увидел результаты сравнения.

Затем он вызвал Рода Акуну.

– Ты что, издеваешься? – спросил Акуна несколько минут спустя.

– Все данные здесь, – сказал Арчи. – Она почти человек, но ее ДНК содержит последовательности из генома вашей овцы.

– Она не похожа на овцу, – сказал Акуна.

– Видимо, большая часть этих последовательностей находится в регионах, неактивных у человека, – сказал Арчи. – Они называются «мусорной ДНК». Они никак не влияют на ее внешний вид и работу организма. В функциональном смысле она человек. Но в строго генетическом смысле, она на восемнадцать процентов овца.

– Ученые – в говне моченые!, – сказал Акуна. – Взять вот так и угробить такую красотку! С этими словами он дал отбой и сделал другой звонок.

* * * * *

– Что ты несешь, – сказал Министр иностранных дел Хеффер Бену Джавне по комму.

– Без шуток, сэр, – сказал Джавна. – Наша овца владеет зоомагазином в Вирджинии.

– И все? – спросил Хеффер. – Других овец вы не нашли? Настоящих?

– Это все, что у нас есть, – сказал Джавна. – Все настоящие овцы «Греза андроида» погибли в результате саботажа. И тот, кто этим занимался, действовал очень быстро.

Хеффер потер виски.

– Ну, Бен, это полное дерьмо. Хуже и не придумаешь.

– Где вы сейчас, сэр? – спросил Джавна.

Хеффер выглянул выглянул в иллюминатор дельты, только что миновавшей вершину параболы.

– Убей меня бог, если я знаю, – сказал он. – Тихий Океан везде одинаковый. Мы приземлимся в Лос-Анджелесе примерно через сорок пять минут, а потом мне надо будет заскочить в местное отделение Министерства. Здешний директор уходит в отставку. В Вашингтон вернусь около полуночи по местному времени.

– Что прикажете делать? – спросил Джавна.

– А какие у нас варианты? – спросил в ответ Хеффер.

– Никаких, насколько я понимаю, – сказал Джавна. – Если не брать в расчет ДНК, она – человеческое существо и гражданка США и ОНЗ. Без ее согласия мы не можем передать ее нидам для проведения церемонии.

– А нельзя просто отлить им кварту ее крови или что-то в таком духе? – спросил Хеффер. – Мне не кажется, что попросить у нее кварту крови – такая уж большая наглость.

– Я совершенно уверен, что им нужна вся овца целиком, – сказал Джавна. – Когда я звонил в посольство Ниду, чтобы получить все детали, у меня сложилось именно такое впечатление. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что они становятся все более дерганые. Крайний срок приближается очень быстро.

– О ней вы им не сказали, – сказал Хеффер.

– Нет, – сказал Джавна. – Я решил, что лучше сперва посоветоваться с вами.

– Арррргх, – сказал Хеффер (он не зарычал, а именно произнес слово «аргх»). – Что ж, ничего другого я и не ожидал.

– Мне очень жаль, сэр, – сказал Джавна.

Он читал транскрипты и отчеты о ходе визитов босса в Японию и Таиланд. Сказать, что они приняли дурной поворот, значило предполжить, что возможность хорошего поворота вообще существовала в перспективе. Хеффер надеялся добиться от этих двух стран уступок в эмиграционной сфере, чтобы обеспечить гражданам третьего мира шанс перемещения в начало очереди на колонизацию. Но азиаты всегда с большим трепетом относились к своему статусу и своим колонизационным квотам. И Япония, и Таиланд в самых дипломатичных выражениях посоветовали Хефферу засунуть свои предложения поглубже. Это турне определенно не стало его звездным моментом.

– Слушай, – сказал Хеффер. – Как минимум мы должны вызвать ее на разговор. Может быть, если она согласится сотрудничать, нам и удастся достигнуть какого-нибудь компромисса с Ниду. По крайне мере мы продемонстрируем им, что старались. Нам это необходимо. Как полагаешь, твой человек сможет склонить ее к сотрудничеству?

– У него с ней свидание где-то через час, – сказал Джавна. – Может заодно и спросить.

– Свидание? – переспросил Хеффер. – Иисусе, Бен!

– Его вроде как заставили, – сказал Джавна. – В любом случае, эта женщина даже не подозревает, что она отчасти овца. Ему придется сообщить ей об этом.