Текст книги "Грезы андроида (ЛП)"

Автор книги: Джон Скальци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Отыскав в ящике портативный локатор, он выскользнул через заднюю дверь. До ручья было пять минут ходьбы. Не имело никакого смысла ехать на машине – шум двигателя спугнет койотов задолго до того, как он доберется до места, и придется выслеживать их по новой. Его шаги они тоже могут расслышать, но тут по крайней мере был шанс подойти достаточно близко, чтобы получить возможность сделать выстрел. Амис шагал к ручью так тихо, как только мог, ругаясь про себя на хрустящие под ногами веточки и сухие стручки.

Поблизости от ручья портативный локатор завибрировал в кармане куртки, сигнализируя о том, что что один из койотов уже рядом. Амис застыл и наклонился, стараясь не спугнуть предполагаемую мишень, и осторожно достал локатор, чтобы взять на нее пеленг. Локатор показал, что мишень находится прямо у него за спиной и быстро приближается. Амис услышал шаги и свист, с которым какое-то крупное тело рассекло заросли кустов. Он развернулся, вскинул дробовик и успел только подумать, что это не койот, когда создание, оказавшись вплотную, схватило его за грудки лапой размером с тарелку, а ударом второй отправило в беспамятство.

Спустя какое-то неопределенное время Амис почувствовал, как его легкими пинками возвращают в сознание. Он приподнялся на одной руке, ощупывая другой лицо. Лицо было липким; Амис отвел ладонь и пригляделся к ней. Кровь в свете месяца казалась черной. Кто-то шагнул между ним и месяцем.

– Кто ты такой? – раздался голос.

– Кто я такой? – сказал Амис, ощущая, как под давлением языка шатаются зубы, сдвинутые со своих мест ударом. – Это ты кто такой, черт тебя подери! Это моя земля, а вон там мои овцы. Ты шляешься по моей земле!

Он попытался встать. Рука – на сей раз обычная человеческая рука – пихнула его на место.

– Сиди тихо, – произес голос. – Откуды ты узнал, что мы здесь?

– Вас засекла моя антикойотная система, – сказал Амис.

– Видишь, Род? – сказал кто-то другой. – Я говорил тебе, что это за штуковины. Теперь нам надо беспокоиться насчет копов. А мы еще даже не приступили.

– Тихо, – сказал первый, которого звали Род, и обратил свое внимание на Амиса. – Мистер Амис, сейчас вам следует отвечать на мои вопросы честно, потому что только от ваших ответов зависит, доживете ли вы до утра. Кто еще был предупрежден вашей охранной системой? Только вы или местные полицейские тоже?

– Я думал, вы не знаете, кто я такой, – сказал Амис.

– Ну, а теперь знаю, – сказал Род. – Отвечайте на вопрос.

– Зачем бы я стал будить шерифа? – ответил Амис вопросом. – Шерифу наплевать на койотов.

– Значит, нам следует беспокоиться только о вас, – сказал Род.

– Да, – сказал Амис. – Если только вы своим шумом не разбудили мою жену.

– Возвращайся к работе, Эд, – сказал Род. – Тебе надо сделать кучу уколов.

Амис услышал, как кто-то пошуршал прочь. Его глаза наконец привыкли к темноте и он смог разглядеть силуэт стоящего над ним мужчины. Амис измерил его взглядом – пожалуй, он мог бы сбить его с ног. Он огляделся в поисках дробовика.

– Что вы тут делаете? – спросил он.

– Мы ставим уколы вашим овцам, – сказал Род.

– Зачем? – спросил Амис.

– Будь я проклят, если знаю, мистер Амис, – сказал Род. – Мне платят не за то, чтобы я спрашивал – зачем я это делаю. Мне платят за то, что я это делаю. Такк, – сказал он (или что-то вроде того), и боковым зрением Амис заметил что-то большое. Это была та самая тварь, что вышибла из него дух. Амис осел; в нынешнем состоянии он не смог бы справиться с двумя парнями одновременно и уж совершенно точно не справился бы с этим существом, кем бы оно не являлось.

– Да, босс, – отозвалась тварь высоким гнусавым голосом.

– Тебя хватит на мистера Амиса? – спросил Род.

Такк кивнул.

– Наверное.

– Тогда действуй, – сказал Род и пошел прочь. Амис открыл рот, чтобы заорать, но успел только вдохнуть, как тварь наклонилась над ним и сдавила его с такой силой, что весь воздух вылетел из его легких с отчетливым хлопком. Такк слегка повернулся в лунном свете и Амис смог разглядеть его, прежде чем провалился в в жаркое влажное удушье.

* * * * *

Брайан находился в двух состояниях одновременно. Первое: его зовут Брайан Джавна, возраст 18 лет, выпускник «Рестон Хай», сын Пола и Арлены Джавна, брат Бена и Стефани Джавна, лучший друг Гарри Крика, которого он знает с первого класса, точнее – с того соревнования по поеданию макарон на скорость. Второе: в то же самое время он является программным интеллектуальным агентом, предназначенным для эффективного поиска и получения информации из разных сетей, раскинутых человечеством. Брайан нашел это противоречие интересным и воспользовался способностями, предоставляемыми обоими своими аспектами, чтобы сформулировать вопрос.

– Я мертв? – спросил он.

– Кхм, – сказал Крик.

– Не стесняйся, – сказал Брайан. – Давай-ка я упрощу ситуацию. Когда просыпаешься и обнаруживаешь, что ты компьютерная программа, нетрудно догадаться, что что-то пошло не так. Итак: я мертв?

– Да, – сказал Крик. – Мне очень жаль.

– Как я умер? – спросил Брайан.

– Ты погиб на войне, – сказал Крик. – В битве при Паджми.

– Где, черт возьми, это Паджми? – спросил Брайан. – Никогда не слышал о Паджми.

– Никто о ней не слышал до той самой битвы, – сказал Крик.

– Ты там был? – спросил Брайан.

– Был, – сказал Крик.

– Ты все еще жив, – сказал Брайан.

– Мне повезло, – сказал Крик.

– Как давно произошла эта битва? – спросил Брайан.

– Двенадцать лет назад, – сказал Крик.

– Что ж, понятно тогда, почему ты такой старый, – сказал Брайан.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Крик.

– В смысле, оказавшись мертвым? – отозвался Брайн. Крик кивнул. Брайан пожал плечами. – Я не чувствую себя мертвым. Последнее, что я помню – как стоял в том квантовом сканере и это, как будто, было пять минут назад. И вот я пытаюсь напрячь мозги, отчасти чтобы все это осознать, а отчасти для того, чтобы понять, что никаких настоящих мозгов у меня больше нет. И еще одна часть меня замечает, что я способен полностью сконцентрироваться сразу на нескольких ментальных кризисах – спасибо большое моей агентской многозадачности. И эта часть думает: до чего же круто!

Крик улыбнулся.

– Значит, превратиться в компьютерную программу – не так уж и страшно, – сказал он.

– Думаю, в игры мне теперь будет играть гораздо проще, – с улыбкой ответил Брайан и опять пожал плечами. – Посмотрим. Я еще не полностью осознал свое положение. Существуют ли другие такие же программы? Бывшие люди.

Крик покачал головой.

– По крайней мере, мне о них ничего не известно, – сказал он. – Насколько я знаю, никому до сих пор не приходил в голову такой способ создания интеллектуального агента.

– Может, потому, что это не вполне этично? – предположил Брайан.

– Думаю, скорее потому, что мало у кого есть доступ к квантовому сканеру, – сказал Крик.

– Циник, – сказал Брайан.

– Брайан, – сказал Крик. – Я не знаю, насколько нравственно и этично возвращать тебя к жизни. Но я уверен, что мне не обойтись без твоей помощи. Я больше ни с кем не могу поделиться тем, чем занят, но мне нужен кто-то, кому я могу доверить эту работу, пока сам выполняю другую. Ты единственный интеллектуальный агент, который по-настоящему обладает интеллектом. Мы можем поговорить об этическим проблемах попозже, а прямо сейчас нам надо приниматься за дело.

– И что же это за дело? – спросил Брайан.

– Мы ищем овечью ДНК, – объяснил Крик.

– О! – сказал Брайн. – Тогда ладно. Приятно знать, что мы заняты по-настоящему важными вещами.

* * * * *

– Вы проделали хорошую работу по поиску, – сказал Дейв Фиппс Арчи Макклеллан. Они сидели в одном из многочисленных пентагоновских столовых.

– Спасибо, – сказал Арчи и вытер ладони о джинсы. Военный аналог «Эгг Макмаффин» сиротливо лежал на его пластиковом подносе; Фиппс жестом указал на него.

– Вы не голодны? – спросил он.

– Я сейчас на одном кофеине работаю, – сказал Арчи. – Прошлой ночью выпил, наверное, галлон «Доктора Пеппера». Боюсь, если что-нибудь съем, то меня сразу стошнит.

Фиппс протянул руку и взял сэндвич.

– Слушайте, – сказал он с полным ртом. – По этому проекту у нас есть еще кое-какая работа. По-настоящему нестандартное дерьмо, для которого нужен человек, хорошо разбирающийся в компьютерах. Я проверил ваш доступ и он достаточно высок.

– Что я должен буду делать? – спросил Арчи.

– Немного того, немного сего, – сказал Фиппс. – Ситуация подвижная. Требует соображать на лету.

– Послушать, так получается боевая операция, – пошутил Арчи.

– Может, так оно и есть, – серьезно ответил Фиппс.

Арчи сново вытер ладони.

– Я не понимаю, – сказал он. – Я простой парень слева, который обслуживает устаревшие системы. А у вас под рукой целое военное министерство компьютерных гениев, которые умеют к тому же метко стрелять. Чем бы вы там не занимались, вам надо привлечь кого-нибудь из них.

– Когда мне понадобится кто-нибудь из этих ребят, сразу его привлеку, – сказал Фиппс. – А пока что я ищу компетентного человека, который не станет поднимать шума. И не стоит беспокоиться насчет стрельбы, кстати. Стрелять вам не придется. А вот паспорт может понадобиться. Кроме того – как вы относитесь к чужакам?

– К тем, которые из космоса, или к иностранцам? – уточнил Арчи.

– Из космоса, – сказал Фиппс. Он откусил еще кусок сэндвича с яйцом.

Арчи пожал плечами.

– Те, которых я встречал лично, казались приятными типами.

Фиппс хихикнул.

– Не уверен, что ваших будущих коллег можно назвать «приятными», но все равно хорошо. Так вы в деле?

– Над чем я работал прошлой ночью? – спросил Арчи.

– А почему вы спрашиваете? – ответил Фиппс.

– Если вы собираетесь меня нанять, мне не помешало бы знать, что именно я делаю.

Фиппс пожал плечами. Пожалуй, не будет особого вреда, если он скажет правду.

– Вы искали ДНК определенной породы овец, которая называется «Грезы андроида». А сейчас мы собираемся обрезать кое-какие свободные концы. Проект короткий, максимум – несколько дней.

– Эта самая работа, – сказал Арчи. – Полагаю, отдельный контракт на нее вы со мной заключать не станете.

– Вы полагаете совершенно правильно, – сказал Фиппс.

– Тогда я хочу двойной оклад, – сказал Арчи.

– Полтора, – сказал Фиппс, кладя остатки сэндвича на поднос.

– Полтора с девяти до шести и двойной в остальное время, – сказал Арчи.

– Отлично, – сказал Фиппс и вытер салфеткой пальцы. – Но если я поймаю вас на мухлеже с табелем, то застрелю на месте.

Он потянулся к пальто, выудил из карманов блокнот и ручку, черкнул адрес и пихнул листок через стол в сторону Арчи.

– Сходите домой, примите душ и отправляйтесь вот сюда. Там вы встретитесь с человеком по имени Род Акуна. С этого момента он ваш начальник. Не дуйтесь, если он будет недостаточно деликатен с вами. Ему не платят за вежливость, как и всем прочим, кто с ним работает. Но если вы выполните свою работу, то все будет прекрасно и вы, может быть, даже получите премию. Лады?

– Ага, лады, – сказал Арчи и взял бумажку.

Фиппс поднялся из-за стола, кивнул Арчи и удалился. Арчи посидел еще несколько минут, таращась на остатки сэндвича, потом титанически зевнул и отправился домой.

Сэм Берлант поджидал его у выхода из метро.

– Ну? – спросил он после приветственного поцелуя.

– Я в деле, – сказал Арчи.

– Ты же не выказывал рвения, да? – спросил Сэм. – Стоит только проявить энтузиазм, как тебя сразу заподозрят.

– Ничего я не проявлял, – сказал Арчи. – Я даже поторговался слегка.

– Да ну, – сказал Сэм.

– Я потребовал двойную оплату, – сказал Арчи.

– И получил? – спросил Сэм.

– А то как же, – сказал Арчи. – Во всяком случае, с шести вечера до девяти утра.

– Ты не красавчик, Арчи, – сказал Сэм, – но зато ох как ты хитер. Будь я проклят, если ты не самый сексуальный мужчина из всех, кого я знаю.

– Приятно слышать, – сказал Арчи.

– Только не надо впадать в восторг, – сказала Сэм. – На это нет времени. Нас с тобой ждет встреча в молитвенном доме. Нужно тебя зарядить.

– Я думаю, эти ребята заметят, если на мне будет подслушка, Сэм, – сказал Арчи.

Сэм улыбнулся и взял его за руку.

– Это если бы ты носил ее снаружи, дурачок. Пошли.

Молитвенный дом был скорее молитвенным подвалом – три подземных этажа в корпоративном небоскребе в Александрии. На самом верхнем из них располагался частный спортивный зал, служивший прикрытием. Время от времени кто-нибудь из работавших в небоскребе клерков спускался туда, чтобы записаться на занятия – в конце концов, удобнее положения не придумаешь. Он получал вежливый отлуп и месячный купон на бесплатные тренировки в фитнесс-центре чуть дальше по улице. Это срабатывало, поскольку перед бесплатностью никто устоять не может. Нижние два этажа служили собственно молитвенным домом и на планах здания отсутствовали; члены церкви давно подменили все чертежи, да и вообще молитвенный дом принадлежал той же организации, что и сам небоскреб.

Арчи и Сэм прошли через спортзал, помахав нескольким знакомым, которые работали на снарядах (прикрытие или нет, но оборудование тут и в самом деле было высший класс) и направились в мужскую раздевалку. В дальней ее стене была дверь с надписью «Хозинвентарь» и сенсорным замком; Арчи и Сэм прошли через нее по очереди и каждый приложил к замку ладонь.

За дверью хранились всякие швабры и веники, а дальше вниз уходила узкая лестница. Арчи и Сэм спустились по ней, приложили ладони ко второму замку и вошли.

Они оказались в маленькой прихожей, которую члены организации в шутку именовали «Чистилищем». Примерно раз в десятилетие сюда забредал какой-нибудь посторонний; назад он не выбредал.

Арчи и Сэма просканировали еще разок, после чего дверь на другом конце коридора со щелчком открылась. Они вошли в молельный дом Цервки Агнца Развившегося.

Церковь Агнца Развившегося занимала особое место в истории религий – как официальных, так и тайных – поскольку была первой и единственной религией, не отрицавшей того факта, что в основе ее лежит чистейшее вранье. Ее основателем был М. Роббин Двеллин, писатель-фантаст начала XXI века весьма скромных способностей и большой ходок, который опубликовал один роман, полностью проигнорированный как критиками, так и читателями, и лишивший автора всяких шансов на издание второго, после чего начал вести курс для взрослых по искусству рассказа в колледже Маунт Сан-Антонио в Уолнате, Калифорния.

Именно на этих курсах, разбирая на части истории соблазнения школьных квотербеков полными женщинами средних лет, которые сочиняли домохозяйки, и повествования о диких либертарианских космических оргиях в невесомости за авторством сисадминов, Двеллин познакомился с Андреа Хайтер-Росс, дамой семидесяти восьми лет, старейшей из его учениц и единственной наследницей состояний семей Хайтер и Росс, составленных на бокситах и торговых автоматах соответственно, которые поставили ее на шестнадцатое место в списке богатейших людей планеты.

Хайтер-Росс на самом деле давно состоялась как писательница (шесть книг, изданных под псевдонимом), а на курсах собирала материал для статьи. Она была интересной женщиной, прячущей острую проницательность за фальшивым фасадом скучающей богачки-дилетантки. Она была из тех, кто посещает спиритические сеансы ради атмосферы и возможности поизучать их участников, вовсе не собираясь вступать в разговор с покойным дядюшкой или ощутить тайные вибрации Вселенной. Двеллин оказался достаточно наблюдательным, чтобы распознать первое из этих намерений, но на второе его не хватило, и поэтому, составляя схему сравнительно законного отъема денег у старой сплетницы, он даже не подозревал, насколько Хайтер-Росс превосходит его на этом поле.

Надергав кусков из множества научно-фантастических и нью-эйджевых текстов и слегка сдобрив эту смесь собственными разработками, он создал новую «религию», в которой отвел себе место пророка и аватары, предсказывающего переход человечества на следующий уровень развития. Сочинения Хайтер-Росс, объявил он, свидетельствуют о беспрецедентном доселе уровне чувствительности. Он был готов развернуть перед ней тайны четырнадцати божественных измерений, открытых ему Н'тулом, духом бесконечного сопереживания, который не просил взамен ничего, кроме воздвижения в определенном священном месте храма (если конкретно, то на полоске земли в городе Викторвилль, приобретенной Двеллином несколько лет назад в рамках неудавшейся девелоперской схемы); храм требовался духу для фокусировки его энергий и подъема человечества на следующую ступень эволюции. Двеллин планировал вытянуть из Хайтер-Росс деньги на строительство храма и положить их в карман. Он полагал, что сумеет кормить старушку убедительными объяснениями отсутствия прогресса в строительстве до самой ее смерти, которая была уже не за горами.

Хайтер-Росс, способная с первого взгляда распознать хороший сюжет, отличалась также особым вкусом к жестокости, характерным для очень богатых людей и вызываемым финансовыми невзгодами окружающих. Она притворно заглотила наживку, после чего заставила Двеллина плясать на поводке, как ручную обезьянку. Она подала какую-ту мелочь на строительство, но организовала дело таким образом, чтобы Двеллин не имел прямого доступа к фондам; Хайтер-Росс предоставляла пожертвования в обмен на пророческие стихи, надиктованные Двеллину духом Н'тулом, причем содержание этих стихов задавалось ее же собственными как бы случайно оброненными намеками. Как-то раз в приступе озорства она заметила при Двеллине, что обожает овец. На следующем же сеансе связи Двеллина с Н'тулом родился Агнец Развившийся – сплав нежных, пасторальных овечьих свойств с грубой, агрессивной человеческой природой.

Тысячи пророческих стихов выдавил из себя за шесть лет Двеллин в лихорадочном забеге от одной жалкой подачки к следующей, прежде чем стресс и истощение вогнали его в гроб в сравнительно юном возрасте тридцати восьми лет. Хайтер-Росс, дожившая до ста четырех, поместила его прах в только что законченный (и по правде говоря, довольно красивый) Храм Агнца Развившегося, прямо в основании статуи Н'тула. После этого она собрала его стихи и опубликовала их в качестве приложения к собственной книге – первой, изданной под своим именем – о двеллиновой неудавшейся афере и возникшей в результате ее «религии». И книга, и стихотворное приложение к ней стали бестселлерами.

По иронии судьбы эти мистические стихи оказались лучшим из творений Двеллина. Исследователи считали это результатом галлюцинаторных эффектов лихорадки, недоедания и алкогольного интоксикации, но некоторые верили, что Двеллин – жулик, обманутый своей пожилой музой-садисткой, смог проникнуть в некую настоящую тайну – совершенно случайно и вопреки собственной меркантильной натуре.

Эти некоторые стали первыми членами новой Церкви Агнца Развившегося, именовавшими себя «Эмпатистами» или «Н'тулианами». К ним вскоре присоединились другие, одержимые идеей сделать былью пророческие стихи Двеллина – не потому, что эти стихи были боговдохновенными, а строго наоборот. Ведь если можно взять и воплотить совершенно вымышленные пророчества, закачается вся концепция боговдохновенности, а рациональное мышление одержит повсеместную победу. Эта вторая группа стала известна под названием «Иронистов» и «Хайтер-россиан».

Несмотря на диаметрально противоположное отношение к своей так называемой религии, эмпатисты и иронисты сработались, выковывав символ веры, вобравший в себя воззрения и тех, и других, и позволивший интегрировать аграрные, от сохи, воззрения эмпатистов с прагматическим, технократическим мышлением иронистов. Наиболее полно эта интеграция воплотилась в животноводческом проекте Цервки на колониальной планете Брисбен. Именно здесь были созданы многочисленные породы овец – путем продуманной селекции в связке с генетическими манипуляциями. В конце концов, нигде не говорилось, что эволюция Агнца Развившегося должна протекать естественным путем.

Андреа Хайтер-Росс была не меньше прочих изумлена фактом возникновения из жалкой аферы, задуманной графоманом, самой настоящей религии, а обнаружив, что наслаждается обществом ясноглазых приверженцев этой религии, изумилась в два раза сильнее. По составленному ею завещании ее состояние, за отсутствием законных наследников, было разделено между различными филантропическими фондами, но контрольный пакет принадлежавшего Хайтерам и Россам конгломерата предприятий перешел к Церкви Агнца Развившегося. Это решение ввергло в панику множество советов директоров, но затем выяснилось, что архидьяконы Церкви являются непоколебимыми поборниками стратегии бизнес-эффективности (прелаты, отвечающие за деловую активность, происходили практически поголовно из иронистов). Через двадцать лет почти никто за пределами совета директоров корпорации «Хайтер-Росс» не помнил, что она полностью контролируется религиозной организацией.

Членов Церкви Агнца это полностью устраивало. Церковь предпочитала оставаться по возможности в тени и не особенно росла в численности – благодаря как строгому отбору адептов, так и тому факту, что далеко не всякий был готов стать адептом религии, основанной на отчаянных маневрах второсортного писателя-фантаста. Новообращенные рекрутировались главным образом в сфере новых технологий и среди ролевиков – эти две страты, как ни странно, очень сильно перекрывались – и при этом выбирались в основном люди, уже и так работающие в одной из многочисленных компаний концертна «Хайтер-Росс». Арчи, например, обратился, работая на «ЛегаЦен» – одну из старейших корпорации конгломерата, специализирующейся на создании крупных информационных структур для больших компаний и правительственных организаций.

Именно там его выследил Сэм, который совмещал чин дьякона с должностью непосредственного начальника Арчи в «ЛегаЦен». Сперва их отношения вращались исключительно вокруг религии; сексом они дополнились позже, после того, как Арчи ушел из «ЛегаЦен». Церковь не возбраняла иерархам спать с прихожанами, а вот по правилам «ЛегаЦен» боссам не полагалось спать с подчиненными. Таков уж этот корпоративный мир.

В суете дней Арчи редко задумывался о церковных делах. Одной из черт Церкви Агнца Разивившегося было полнейшее равнодушие к таким важным проблемам, как Бог, жизнь после смерти, грех и прочая религиозная чепуха. Реализация Двеллинианских пророчеств должна была происходить исключительно в рамках материальной вселенной. Даже эмпатисты не заходили так далеко, чтобы верить, что Двеллин и в самом деле взаимодействовал с настоящим духом; Н'тул для них был скорее Дедом Морозом, чем Иисусом Христом.

Это эсхатологическое противоречие означало, что последователи Агнца Развившегося не тратили время на молитвы и поклонение, а воскресенья у них не уходили на распевание гимнов (если не говорить о тех из них, кто одновременно принадлежал к какой-нибудь более традиционной церкви, что случалось не так уж и редко). В общем, в смысле приобретения духовного опыта они не особенно напрягались. Об этом можно было догадаться даже по интерьеру молельного дома, который скорей напоминал какой-нибудь клуб. В углу до сих пор висел дискотечный шар, оставшийся там с последней ежемесячной церковной караоке-вечеринки.

Он, однако, лишь подчеркивал мощь начавших сбываться пророчеств. То, что Арчи увидел на экране компьютера в подвале Пентагона, было предсказано в лихорадочных писаниях бедолаги Двеллина:

Власти предержащие всю мощь свою бросят на поиски Агнца;

В самой молекулярной сути станут они искать его; но тогда

Явится тот, кто будет свидетельствовать и убережет

Агнца от ущерба.

Не самое лучшее из пророчеств Двеллина, но к моменту его написания он перешел уже на сироп от кашля и драмамин, а до следующего платежа ему предстояло написать еще 126 таких. Поэтому его нетрудно было извинить. В любом случае, оно оказалось истинным, так какое теперь кому дело до стилистических огрех?

Для Арчи не имело значения, почему так вышло – потому ли, что Двеллин соприкасался с вышними сферами или благодаря многолетним усилиям Церкви, стремящийся воплотить его прозрения. Совершенно внезапно один из многих дурацких аспектов его веры оглоушил его по башке и заставил играть роль в их воплощении. Арчи всегда относил себя к иронистам, но эта хрень в рекордно короткий срок превратила его в эмпатиста.

Арчи и Сэм не задержались в молельном доме. Сэм взял его за руку и по еще одной лестнице свел в небольшую, ярко освещенную и совершенно стерильную комнату, посередине которой стояло сооружение, больше всего напоминающее стоматологическое кресло. У кресла их ожидал Фрэнсис Хамн, местный епископ, по основному роду занятий – «менеджер» спортзала двумя этажами выше.

– Арчи! – сказал он, протягивая руку. – Последние два дня были оказались очень интересны. Как ты держишься?

Арчи пожал ему руку.

– Сказать по правде, я слегка ошеломлен, епископ.

Епископ Хамн улыбнулся.

– Ну, такова уж она, вера, Арчи, – сказал он. – Иногда это просто неплохой способ провести выходные, а иногда – прямой путь в сердце теологического бардака. Давай-ка, впрочем, снарядим тебя уже. Присаживайся.

– Я немного побаиваюсь, – сказал Арчи, но все-таки присел. – Парень, на которого я работаю, из самых верхов Министерства Обороны. Если он даже просто заподозрит, что я шпион, не миновать мне больших проблем. Возможно, даже обвинения в государственной измене.

– Пустое, – сказал епископ Хамн. – Измена предполагает намерение свергнуть правительство, а мы ничего подобного не замышляем. Ты будешь только шпионить.

– Шпионаж – тоже тяжкое преступление, – сказал Сэм, сжимая руку Арчи.

– Ох, – сказал Арчи.

– И именно поэтому мы сделали все, чтобы тебя нельзя было поймать, – сказал епископ Хамн, протягивая Арчи маленький пузырек.

– Что это такое? – спросил Арчи, принимая его.

– Твое устройство слежения, – сказал епископ. – В форме глазных капель. В этой жидкости находятся миллионы наноботов. По капле в каждый глаз – и наноботы устроятся в твоих зрительных нервах, чтобы считывать и сохранять проходящие по ним сигналы. Они органического происхождения и невидимы для сканеров. Они ничего не передают в отсутствии считывающего устройства, поэтому ты не будешь излучать электрический сигнал. И вот тебе еще одна выгода: жидкость в бутыльке на самом деле глазные капли, и кто бы не взялся проверять ее, их он и обнаружит.

– А где я возьму считывающее устройство? – спросил Арчи. – Я же не могу чуть что бежать сюда.

– Торговые автоматы, – объяснил Сэм. – «Хайтер-Росс» владеет всеми торговыми автоматами в Пентагоне и примерно восьмьюдесятью процентами их в Вашингтоне в целом. Просто подходишь к любому, вставляешь свою кредитку и жмешь кнопку «Б4». Она активирует сканер, загружающий информацию.

– Хочу предупредить, – сказал епископ. – Это довольно болезненный процесс. Что-то вроде электрического удара по зрительным нервам.

– И именно поэтому в слоте «Б4» у нас всегда самые лучшие сладости. Чтобы вознаградить за страдание, – сказал Сэм.

– И как часто вы таким занимаетесь? – спросил Арчи, который внезапно увидел своего возлюбленного в совершенно новом свете.

– Мы люди дела, – сказал епископ Хамн. – И занимаемся им с давних пор. Потому и уверены, что это работает.

– Что случится, если я покину Вашингтон? – спросил Арчи. – Меня спрашивали, есть ли у меня паспорт.

– Главное, перед отъездом подойди к торговому автомату, – сказал Сэм. – И не забудь привести мне сувенир.

– Чем бы не пришлось тебе заниматься, – не нервничай, – сказал епископ. – Веди себя, как обычно. Выполняй свою работу так хорошо, как только можешь. Помогая им, ты не причиняешь нам ущерба. Чем больше ты работаешь, тем больше мы знаем. Понял?

– Понял, – сказал Арчи.

– Очень хорошо, – сказал епископ Хамн. – А теперь откинься и постарайся не моргать.

* * * * *

– Алло.

– Ранчо «Виверна»? – сказал Крик.

– Да.

– Я хотел бы приобрести у вас несколько овец.

– Не выйдет.

– Пардон?

– Нет у нас овец, – произнес голос на том конце.

– «Виверна» – это овцеводческое ранчо, правильно? – спросил Крик.

– Ага.

– И что же случилось с овцами? – спросил Крик.

– Сдохли.

– Когда?

– Вчера ночью.

– Сколько?

– Все сдохли, – сказал голос.

– Что с ними случилось?

– Заболели.

– Вот так просто, – сказал Крик.

– Похоже на то, – отозвался голос.

– Мне очень жаль, – сказал Крик.

– А мне нет, – сказал голос. – Стадо застраховано. Теперь я богач.

– О, – сказал Крик. – Тогда ладно. Поздравляю.

– Спасибо, – произнес голос и отключился.

Крик взглянул на изображение Брайана.

– Опять мертвые овцы, – сказал он. – Похоже, мы сильно отстаем.

– Я тут не при чем, – сказал Брайан. – Я выдаю их тебе, как только нахожу. Кто бы этим не занимался, у него фора.

Это было верно. Ранчо «Виверна» стало четвертым овцеводческим ранчо, с которым связался Крик, и везде творилось одно и то же: все овечье население оказывалось выкошено прошлой ночью вирусной инфекцией. Единственное отклонение от этой истории выпало на второй звонок Крика – на ранчо Амисов в Вайоминге; первую две минуты он слушал истерические крики обезумевшей женщины; затем появился ее взрослый сын, который объяснил, что ночью пропал отец – нашли только его дробовик и следы крови, и больше ничего. Кроме мертвых и умирающих овец.

Не было никаких сомнений: Крик играл с кем-то в догонялки.

– Еще одно, – сказал Брайан.

Крик моргнул; с того момента, как Брайан выложил начальный список ферм, прошло несколько часов. Крик даже не подозревал, что тот продолжает поиски.

– Где?

– Фоллс-черч, – сказал Брайан.

Крик снова моргнул – Фоллс-черч располагался через два городка от того места, где они находились.

– Неподходящее место для овцеводческого ранчо, – сказал он.

– Это не ранчо, – сказал Брайан. – Это зоомагазин. «Питомцы Робин: Наша Специализация – Нет Модификациям!». Тебе нужна его хозяйка, Робин Бейкер.

– Отправь адрес на мой коммуникатор, пожалуйста, – сказал Крик.

– Ты не будешь звонить?

– Нет. Ехать недалеко. А я хочу выбраться из дома. Все эти мертвые овцы на другом конце линии начинают действовать мне на нервы.

– Ладно, – сказал Брайан. – Но смотри не щелкай клювом.

– Что-нибудь, о чем я не знаю? – спросил Крик.

– Кто-то весь день пытается взломать твою систему, – сказал Брайан. – Я их блокирую, но атаки очень изощренные и следуют одна за другой. Не сомневаюсь, что как только ты выйдешь из дома, за тобой начнется слежка. Во что бы ты не ввязался, овечьим ДНК дело не ограничивается.

* * * * *

"Питомцы Робин" оказались скромным магазином в скромном молле, уместившемся между вьетнамским рестораном и ногтевой студией. На дверях висела табличка: «Наша Специализация – Нет Модификациям!», и прямо под ней, вторая, поменьше и от руки: «Не приносите больше котят! ПОЖАЛУЙСТА!». Крик ухмыльнулся и вошел.