Текст книги "Грезы андроида (ЛП)"

Автор книги: Джон Скальци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Ты что-нибудь заметил? – спросила Хайтер-Росс.

Брайан взял себя в руки и попытался думать.

– Мы все еще живы, – сказал он наконец.

– Да, – сказала Хайтер-Росс. – Живы, кричим и лежим на открытом пространстве, на котором любой, кто попытается нам помочь, станет легкой целью для повстанцев. Ты видел, как они перестреляли вас троих, начиная с заднего. И в тебя стреляли так, чтобы ты остался жив – по крайней мере, на первое время. Ты знаешь, что это значит.

– Они устроили ловушку, – сказал Брайан. – Я думал, что выгнал их на открытое место, но на самом деле это они меня выманили.

– Потому что главное, что другие виды знают о землянах, – сказала Хайтер-Росс, – это что земляне своих не бросают. Смотри, вот и твои сослуживцы.

Брайан посмотрел в сторону гребня и увидел двух солдат, ползущих сквозь траву к ближайшему из раненых. Добравшись до него, один из них открыл огонь, прикрывая второго, который попытался взять раненого на закорки. При этом он высунулся из травы. Роща ответила градом пуль; одна из них ударила солдата под челюсть, разорвав ему горло. Тот инстинктивно схватился за шею и уронил раненого на землю. Вторая пуля сбила с ног его самого. Тот, который прикрывал их огнем, подполз к товарищу и зажал рукой рану на его шее.

– Не поможет, – сказала Хайтер-Росс. – Посмотри на этот фонтан. Задета сонная артерия.

– Прекрати, – сказал Брайан, отворачиваясь. – Прекрати это немедленно.

– Хорошо, – сказала Хайтер-Росс и все замерло. Брайан уставился на застывшую картину.

– Ты понимаешь, зачем я тебе это показываю? – спросила Хайтер-Росс.

– Нет, – сказал Брайан.

– Я показываю тебе это, потому что ты демонстрируешь прискорбную тенденцию действовать, не подумав, – сказала Хайтер-Росс. – Ты атаковал церковную сеть в безмозглой уверенности, что ничто не может помешать тебе пробить ее защиту. А теперь ты видишь, чем это кончилось, – Хайтер-Росс кивком указала на застывшее поле битвы. – Здесь ты бросился за противником, который, как ты думал, бежит от тебя, и заплатил за это жизнью – но сперва обрек на смерть трех своих товарищей. Ты умер последним, между прочим. Твой друг Гарри Крик сумел добраться до тебя, остановить кровотечение и защищать тебя и других раненых из взвода два чагфанских дня, прежде чем их вытащили. Ты умер незадолго перед этим. Перитонит, осложненный местной чагфанской инфекцией. Микробы убили множество солдат. Что-то в человеческой биохимии разгоняло их метаболизм и заставляло размножаться, как безумных. Твое бедро практически целиком сгнило, прежде чем ты умер.

– Заткнись, – сказал Брайан. – Я понял тебя, я все понял. А теперь, пожалуйста, просто заткнись.

– Не стоит беситься на меня за собственные просчеты, – сказала Хайтер-Росс. – Я делаю это для твоего же блага.

– Не вижу тут никакого блага, – сказал Брайан. – У меня проблема: я не думаю, я действую. Прекрасно. А теперь позволь мне помочь моим друзья.

– Еще не время, – сказала Хайтер-Росс. – Ты осознал проблему. Это первый шаг. Теперь ты готов узнать о том, что должен сообщить своим друзьям. Это будет непросто, и первым твоим побуждением станет желание проигнорировать мой совет – или стало бы, если бы я не показала тебе все это. Теперь ты, возможно, прислушаешься к голосу разума.

– И что он говорит? – спросил Брайан.

– Я тебе не скажу, – сказала Хайтер-Росс.

– Долбаный стос, женщина! – сказал Брайан. – Ты самая вздорная особа в моей жизни!

– Спасибо, Брайан, – сказал Хайтер-Росс. – В устах восемнадцатилетнего это звучит очень весомо.

– Зачем ты вообще устроила этот спектакль, если не собираешься рассказать, как мне помочь друзьям? – спросил Брайан.

– Я не стану ничего говорить, потому что просто все покажу, – сказала Хайтер-Росс. – Точнее, я покажу, а уж от тебя зависит, сможешь ли ты осознать увиденное.

– Я же уже говорил, что ты вздорная особа? – спросил Брайан.

– Говорил, – сказала Хайтер-Росс. – Давай примем это за аксиому. А пока позволь снова обратить твое внимание на эту битву. Как тебе, конечно, известно, битва при Паджми стала полной катастрофой для ОНЗ: половина человеческой армии была убита и ранена в течение двух чагфанских дней, включая тебя самого. Это чудовищное жертвоприношение, ты согласен?

– Да, – сказал Брайан.

– Великолепно, – сказала Хайтер-Росс. – Тогда вот что мы сейчас сделаем. Мы с тобой воспроизведем эту битву – все целиком, вплоть до последнего солдата. Ты будешь ОНЗ, а я – повстанцами Чагфана. Тебе надо найти способ провести битву, не потеряв так много жизней. Ответ на вопрос, как ты можешь помочь друзьям, содержится в этих симуляциях.

– Если я пообещаю верить тебе, можно будет их пропустить? – спросил Брайан.

– Именно в этом и заключается твоя проблема, Брайан, – сказала Хайтер-Росс. – Ты все время пытаешься увильнуть от тяжелой работы. Это не гордиев узел, его так просто не разрубишь. Тебе придется распутывать его по одной нитке за раз. А кроме того, тебе придется найти вычислительные мощности для своей половины симуляции.

– Прошу прощения? – сказал Брайан.

– Необходимость управлять приблизительно ста тысячами бойцов сильно отличается от одновременного показа записанных видео, – сказала Хайтер-Росс. – Как и от создания сада. Для симуляций нам понадобится побольше места.

– Прекрасно, – сказал Брайан. – Я знаю, где можно его найти.

* * * * *

Билл Дэвисон симулировал удар урагана Бритт по Внешней отмели (испытывая при этом легкое злорадство, поскольку у его бывшей был дом в Окракоке), когда заметил, что производительность симуляции вдруг упала до неприемлемого уровня. Билл схватился за коммуникатор и набрал Сида Грэвиса, который как раз моделировал штормовой фронт над долиной реки Огайо.

– Проклятие, Сид, – сказал Билл. – Ты же знаешь, что ураганы имеют приоритет перед внутренними бурями. Это же практически первый закон выделения компьютерного времени в НУОА.

– Это не я, – сказал Сид. – У меня у самого все тормозит. Я думал, это ты виноват.

Билл открыл рот, чтобы ответить на обвинение, и тут же захлопнул его, поскольку его босс как раз просунул голову в дверь и сообщил, что висит вся система.

Еще через три минуты Чез Маккин, штатный гик, сумел разобраться, что происходит.

– Кто-то крутит тяжеленную симуляцию на нашем IBM, – сказал он. – И кто бы это ни был, он присвоил заодно и большую часть других серверов.

– Я думал, мы вывели IBM из обращения, – сказал Джей Тан, начальник Билла.

– Вывели, – сказал Маккин. – Но не отключили его от сети. Поэтому тот, кто его использует, и имеет доступ к другим компьютерам в ней.

– Ладно, и кто этот козел? – спросил Сид.

– В том-то и дело, – сказал Маккин. – Никакого козла нету. Никто не логинился на IBM с тех пор, как мы прекратили на нем работать. Он как будто отрастил собственный мозг.

– Прямо сейчас меня не интересует, кто именно тут козел, – сказал Тан. – Нам нужно вернуть наши компьютеры. Войди на IBM и выруби эту симуляцию.

– Я уже пытался, – сказал Маккин. – Но он меня не пускает. Он блокирует мои команды.

– Тогда выдерни чертову хреновину из розетки, – сказал Тан.

– Если мы это сделаем, мы можем спалить всю сеть, – сказал Маккин. – Тот, кто запустил симуляцию, заблокировал ее целиком. Единственное, что нам остается, это дожидаться ее окончания.

Тан выругался и с топотом убежал. Билл вернулся к себе в кабинет, вытащил секретную фляжку виски, сделал хороший глоток и помолился богу, чтобы все, чем там занимается Крик, закончилось до того, как следы приведут к нему, Биллу.

Давай же, Гарри, думал он. Пора давить на тормоз.

* * * * *

Симуляция за симуляцией заканчивалась поражением Брайана. Некоторые факты стали очевидны после нескольких десятков симуляций. Первый заключался в том, что осведомленность повстанцев давала им неоспоримые преимущества, парировать которые было нечем. Даже после того, как стало ясно, что имеют доступ к компьютерной сети нидов-лоялистов, те продолжали передавать по ней секретные данные, как будто ничего не случилось. Повстанцы знали, когда произойдет высадка сил ОНЗ, точные места приземления различных частей и все их слабые стороны. Войска ОНЗ были стеснены необходимостью подчиняться нидскому командованию, для которого клановость и вертикаль управления были важнее тактических навыков. Кроме того, ниды ввели землян в заблуждение относительно силы противника и объемов полезной информации о нем и его планах, которыми они располагали.

Повстанцы же были свободны от всего этого. Их командование выказало удивительную гибкость (несмотря на то, что состояло из бывших офицеров Ниду), их бойцы были мотивированы как надеждой обрести независимость, так и сознанием того, что случится, если не удастся отбить атаку. Раз за разом им удавалось превзойти силы ОНЗ в маневренности, хитроумии и стойкости. Каждая симуляция заканчивалась десятками тысяч убитых и раненых солдат ОНЗ, и каждый раз в этом число попадали бойцы из взвода Брайана.

Брайан импровизировал и пытался решить проблемы командования, но всякий раз успех получался ограниченным. Спасенные жизни на одном участке отзывались ростом потерь на других. Наступательная стратегия быстро приводила к потерям катастрофическим. Оборонительная заканчивалась полным окружением и истощением сил ОНЗ. Смерть стала постоянным попутчиком Брайана-командира. Удовлетворение, которое приносили ему сопоставимые потери повстанцев, вряд ли могло оправдать те потери, которые снова и снова несли его войска. После более чем двухсот симуляций и неисчислимых миллионов симулированных смертей Брайан решил сдаться.

И сдался.

Точнее, сдались его солдаты. Пошла ты в жопу, Андреа Хайтер-Росс, думал Брайан, когда его солдаты, едва коснувшись поверхности равнины Паджми, побросали оружие, подняли руки вверх и стали ждать, когда повстанцы возьмут их в плен. Волна за волной пехота ОНЗ приземлялась и сдавалась, без сопротивления позволяя мятежникам сбивать ее в гурты, а те, в свою очередь, подчиняясь законам войны, вынуждены были принимать их сдачу. К концу этой симуляции сто тысяч солдат ОНЗ выстроились в центре равнины Паджми, заложив руки за голову, а повстанцы клубились по периметру.

Пожалуй, это не совсем обычная тактика, пришлось признать Брайану. С другой стороны, симуляция закончилась без единого убитого с обеих сторон.

Никаких трупов.

– Твою мать, – сказал Брайан.

Равнина Паджми растаяла, и Брайан вернулся в садик Хайтер-Росс.

– Теперь ты понял, – сказал Хайтер-Росс.

– Единственным способом выжить было сдаться, – сказал Брайан.

– Не только выжить, но и остановить нидов, – сказала Хайтер-Росс. – В реальности Ниду подвергли Паджми бомбардировке сразу же, как только люди покинули ее – они сбросили на нее свои «убийцы планет» и превратили один из самых плодородных и густонаселенных регионов Чагфана в залитую лавой пустыню, попутно обрушив климатическую систему планеты, что привело к голоду и смертям по всей ее поверхности. Ничего этого не случилось бы, если бы пленные остались на Чагфане.

– Теперь я понимаю, почему ты заставила меня заниматься этим, – сказал Брайан. – Иначе я бы ни за что не поверил в подобную идею.

– Если бы ты не видел раз за разом, как гибнут солдату ОНЗ, ты бы тоже не поверил, – указала Хайтер-Росс. – Опыт важен во всей его полноте. И теперь ты знаешь, что должны сделать твои друзья.

– Сдаться нидам, – сказал Брайан.

– Именно так, – сказала Хайтер-Росс.

– Будет непросто убедить в этом Гарри, – сказал Брайан.

– Ему неизвестны все факты, – сказала Хайтер-Росс. – И если уж зашла об этом речь, то и тебе тоже.

– И через какие обручи ты заставишь меня прыгать, прежде чем я их узнаю? – спросил Брайан.

– На данный момент с обручами покончено, – сказала Хайтер-Росс. – Ты был прилежен и хорошо учился. Думаю, я просто расскажу тебе все.

И рассказала.

Глава 14

Существует один нюанс, касающийся входа в нуль-пространство и выхода из него, которым капитаны и навигаторы не спешат делиться с широкой общественностью, а именно то обстоятельство, что они в эти моменты совершенно слепы.

Войти в нуль-пространство, будучи незрячим – не проблема. Нуль-пространство не содержит в себе ничего, по крайней мере в смысле «ой, да это же айсберг прямо по курсу»; это клубок теоретических состояний, вложенных измерений и неопределенных вероятностей, в котором даже самые продвинутые физики, как они сознаются после кружки-другой пива, ни черта не понимают. Члены Конфедеративного Сообщества используют нуль-пространство для перемещения, поскольку знают, что это работает – несмотря даже на то, что они не знают, почему это работает. Этот факт доводит физиков до безумия, и каждые несколько лет кто-нибудь из них ломается и принимается вопиять, что разумным существам не след баловаться с тем, чего они толком не познахом.

В ответ на это капитаны, навигаторы и кто угодно другой, кому довелось путешествовать в нуль-пространстве, пожимают плечами (или совершают эквивалентное этому жесту действие за отсутствием таковых), поскольку за сорок тысяч лет не было зарегистрировано ни единого пропавшего в нем корабля. Немногочисленные же несчастные случаи были связаны с неверными координатами, введенными до перехода, в результате чего выход происходил в сотнях, тысячах или миллионах световых лет от намеченной точки. От глупости защиты не существует. Нельзя было винить в ней нуль-пространство.

А вот выход из нуль-пространства – дело совсем другое. Объекты, появляющиеся оттуда – к величайшему разочарованию производителей спецэффектов всей галактики – не сверкают, не расплываются и не сыпят искрами. Они просто прибывают, заполняя своей массой соответствующий объем, в котором, как они искренне надеются, в этот момент нет ничего, кроме вакуума. В противном же случае... ну что сказать, в противном случае возникает проблема, когда атомы выходящего из нуль-пространства объекта и атомы объекта, который уже находится в этой точке, вступают в квантовую схватку, определяя, кому из них предстоит владеть пространство, на которое претендуют оба.

В редких случаях это приводит к испепеляющему выбросу атомной энергии, аннигилирующему оба объекта. В основном результатом такого события являются конвенционные повреждения гигантских масштабов. Естественно, даже «конвенционные» повреждения – далеко не подарок, и это охотно подтвердит любой, в теле которого вдруг возникает дыра, если выживет, что случается нечасто.

По этой причине корабли, заполненные живыми существами, крайне редко выскакивают из пространства вблизи обитаемых планет. Ближний космос практически любой обитаемой планеты буквально забит объектам в диапазоне от спутников связи и грузовых барж до мусора, выброшенного за борт, и обломков личных судов, пилоты которых ухитрились столкнуться с кем-то или чем-то далеко за пределами ионосферы. Капитан, выкидывающий свой корабль в суп такой плотности, может быть, и не будет обвинен в покушении на самоубийство большинством ведущих религий, но проделав этот трюк пару раз, вряд ли сумеет найти респектабельного страховщика.

Решение этой проблемы было простым: выделенные зоны выхода, кубические объемы пространства со стороной примерно три километра, чистота вакуума в которых неустанно поддерживалась мониторами размером с баскетбольный мяч, а так же буксирами, если обломки оказывался крупного размера. Каждый обитаемый мир располагал несколькими десятками таких зон, предназначенных для гражданских судов; их координаты были хорошо известны и их использование планировалось со скрупулезностью, от которой затрепетал бы и прусский квартирмейстер. В случае же круизных лайнеров с регулярным графиком движения, зоны выхода для них определялись за недели, а иногда и за месяцы до прибытия, чтобы избежать потенциально катастрофических инцидентов.

Поэтому в распоряжении Ниду было все время в мире, чтобы приготовиться к появлению «Неверленда». Они знали, когда он появится, где он появится, и были уверены также, что все последующие события засвидетельствовать будет некому.

* * * * *

– Расслабься, Род, – сказал Жан Шредер. – Все будет кончено в течение часа.

– Помнится, то же самое мне говорили перед «Арлингтон Моллом», – сказал Род Акуна.

Он мерил шагами маленькую гостевую палубу личного транспорта посла вин-Гетага. Транспорт висел в пространстве борт о борт с канонеркой Ниду с морпехами на борту, которым предстояло взять «Неверленд» на абордаж и захватить девушку; после этого канонерка должна была разобраться с самим лайнером.

– Тут совершенно другая ситуация, – возразил Шредер. – Мы в пространстве Ниду. «Неверленд» просто появится и повиснет рядом. Вон там здоровенная канонерка, готовая разнести его на куски. Если Крика не убьют морпехи, он погибнет, когда «Неверленд» превратится в облако пыли.

– Поверю, когда увижу, – сказал Акуна.

– Можешь не откладывать, Род, – сказал Шредер. – А теперь успокойся. Это приказ.

Шредер показал в угол.

– Посмотри на своего шестерку. Он спокоен. Бери с него пример.

Акуна бросил взгляд на Такка, который и сейчас таращился в ту книжку, которую читал последнюю пару дней и которую отобрал у гика, прежде чем его съесть. Сперва Акуна подкалывал Такка насчет сувенира; Такк отвечал ровным, бесстрастным взглядом, которым, как показалось Акуне, вполне уместно было бы смотреть на корову. Он даже не догадывался, что Такк умел читать, во всяком случае – по-английски.

– Он спокоен, потому что у него IQ, как у мебели, – сказал Акуна и остановился у полотна искусственного хрусталя, служившего обзорным окном. Внизу слева виднелся серп Чагфана. – Поверить не могу, что вернулся в эту жопу мира.

– Верно, здесь ведь и состоялась битва при Паджми, – сказал Шредер тоном, выдававшим полное отсутствие интереса к предмету разговора.

Акуна взглянул на него, не в первый раз представляя, как раскалывает эту самодовольную башку, будто арбуз. Ветеранская сентиментальность была ему чужда, но даже он вспомнила о битва с чувством, напоминающим (по крайней мере, самому Акуне) тихую скорбь. Показное равнодушие к ней Шредера было оскорбительно.

Акуна отбросил эти мысли. Независимо от того, сколько выгоды Шредер сможет извлечь, получив ломиком по зубам, Акуне за него не заплатят ни копейки. И уж точно это не поможет ему удовлетворить горячее желание обслужить Крика.

– Вот он, – сказал Шредер и подошел к окну, в котором секундой раньше возник из ничего «Неверленд». – Очень скоро его капитан заметит, что каналы связи глушат, а через минуту ниды прикажут ему не двигаться и ожидать абордажа.

Акуна на мгновение задумался.

– Этот корабль прилетел сюда ради какой-то церемонии, так ведь? – спросил он.

Шредер пожал плечами.

– Ты мне скажи, Род. Это ведь твоя газетенка привела нас сюда.

– Да, точно, – сказал Акуна. – Они собирались провести какую-то поминальную службу. Вот почему они здесь.

Шредер бросил на него слегка раздраженный взгляд.

– И что?

Акуна повернулся к окну.

– Планетарные челноки, Жан, – сказал он. – Готовые стартовать в любой момент. Крик не дурак. Как только он поймет, что происходит, он начнет искать лазейку. А лазейка уже готова. Вы лучше молитесь, чтобы нидские морпехи не подвели. Стоит дать ему один шанс выбраться – и он выберется. А если они спустятся на планету, то ищи-свищи. Он выжил на этой сраной каменюке, когда в него целились сто тысяч рептильных ублюдков. А сейчас и подавно не пропадет.

* * * * *

Крик взял коммуникатор на третьем звонке и прежде чем открыть его, посмотрел на часы: 3:36 утра по корабельному времени.

– Алло? – сказал он.

– Крик, – сказал капитан Лехэйн. – У вас с подругой намечаются проблемы.

Крик похолодел.

– Откуда вы знаете... – начал он.

– Я знаю с Каледонии, – оборвал его Лехэйн. – Сейчас не время говорить об этом. Нас берут на абордаж морпехи Ниду, Крик. Они заглушили исходящие передачи и приказали оставаться на месте до тех пор, пока вас с девушкой не заберут с судна. Они говорят, что находятся с ней в состоянии войны, чтобы это ни значило. Вам надо двигаться. То, что ниды нас глушат, означает, что они хотят скрыть сам факт нашего появления здесь. Думаю, что как только они ее захватят, то просто собьют нас. Чем дольше вы сможете от них скрываться, тем больше времени у меня будет, чтобы придумать выход. Вперед. Удачи.

Лехэйн отключился.

Крик потряс Робин, спавшую на своей койке.

– Робин, – сказал он. – Вставай. У нас проблемы.

– Чего? – произнесла Робин, не просыпаясь.

– Давай же, Робин.

Крик усадил ее. Робин спала в спортивных штана; хватит и их. Крик включил свет и распахнул шкаф, чтобы достать обувь и свои брюки.

– Просыпайся, Робин. Просыпайся. Нам надо уходить.

– Что происходит? – спросила она, все еще в полусне.

– Морпехи нидов на борту, – сказал Крик, натягивая брюки. – Они пришли за тобой. Как только они захватят тебя, то скорее всего уничтожат корабль. Нам надо убраться отсюда и спрятаться. Давай, Робин. На разговоры нет времени. Надо идти.

Надев штаны, Крик натянул ботинки на босу ногу и помог обуться Робин. Она встала.

– Что с нами будет? – спросила она.

– Ты им нужна живой, – сказал Крик. – Чем бы не кончилось дело, тебе пока ничего не грозит. Это всем остальным надо беспокоиться. Ты готова?

Робин кивнула. Крик подошел к двери и приоткрыл ее.

Коридор был пуст в обоих направлениях. Крик взглянул на план палубы, приклеенный у выхода. Они находились на одной из небольших нижних палуб. На обоих ее концах были лестничные клетки. В центре в коридор выходили двери лифта. Их собственная кабина располагалась ближе к носу, рядом с одной из лестниц.

– Я собираюсь вызвать лифт, – сказал Крик. – Будь здесь, пока я тебя не позову. А потом беги изо всех сил.

– Мы поедем на лифте? – недоверчиво спросила Робин.

– Они двинутся по лестницам, – сказал Крик. – Их, скорее всего, целая толпа, и все они обвешаны железками. В лифт они не войдут. Ну, я пошел.

Он выскользнул за дверь, подбежал к лифту и нажал кнопку «вверх». Ангары челноков располагалась двумя палубами ниже – логично было предположить, что именно через них ниды и вошли на корабль. Направление вверх было более привлекательным.

Лифты круизных лайнеров проектируются с прицелом на комфорт, а не на скорость, а также для перевозки большого количества пассажиров, накидавшихся в корабельных буфетах. Спускаясь с палубы «Галактика», лифт никуда не спешил.

Примерно через минуту его двери раскрылись. Крик закричал, призывая Робин, и одновременно услышал, как щелкнул замок лестничной двери. Робин тоже услышала щелчок, и теперь не нуждалась в дополнительных приглашениях. Крик отпустил двери, как только Робин оказалась рядом, и рывком втянул ее внутрь. Он вдавил кнопку прогулочной палубы, самой верхней из доступных для пассажиров. Лифт поехал вверх.

– Как по-твоему, они видели, что мы в лифте? – спросила Робин.

Снизу донеслись тяжелые удары.

– Ага, – сказал Крик.

– И что нам делать дальше? – спросила Робин.

– Я думаю, – сказал Крик.

«Неверленд» имел пять пассажирских палуб и еще четыре палубы для шопинга и развлечений; кубрики, грузовые палубы и ангары челноков располагались в самом низу. На развлекательных палубах было полно мест, где можно спрятаться, но в такое ранее время все двери на них должны быть заперты. На одной из пассажирских палуб можно скрыться, если удастся уговорить кого-нибудь впустить их в свою кабину. Но оказавшись в каюте, они попадут в ловушку; методичный осмотр помещений займет какое-то время, но в конце концов их найдут. Неважно, где именно на корабле они залягут – их поимка в любом случае станет вопросом времени.

– Нам надо убираться с судна, – сказал Крик.

– Гарри, – сказала Робин и указала на панель управления лифта. – Смотри.

Кнопки палуб над и под ними принялись мигать.

– Черт, они быстро движутся, – сказал Крик.

Они как раз приближались ко второй палубе – пассажирской; Крик нажал ее кнопку.

– Держись от двери подальше, Робин, – сказал он, мягко подталкивая ее к стенке и одновременно зажимая кнопку «Удержание». Затем он стянул рубашку и скатал ее в тугой узел.

– Что ты делаешь? – спросила Робин.

– Тихо, – сказал Крик, чуть отодвинулся в сторону, присел, и швырнул ее через двери, едва те начали расходиться.

Двое морпехов ждали с той стороны, взяв оружие наизготовку, но метнувшаяся к ним хлопающая крыльями голубая штука застала их врасплох. Ближайший нид зашипел и в панике открыл по рубашке огонь, прошивая пулями верхнюю часть задней стенки лифта, его потолок и потолок коридора. Отдача толкнула его на товарища, который что-то прохрипел по-нидски и попытался отпихнуть его.

Крик, не разгибаясь, бросился следом за рубашкой, атаковал первого морпеха снизу и сбил уже потерявшего равновесие нида с ног. Второй морпех пытался поднять оружие; Крик шагнул к нему вплотную, схватился за ствол левой рукой у среза, а правым локтем врезал ниду в чрезвычайно чувствительное рыло. Морпех захрипел от боли и отшатнулся; Крик поймал его за отворот и повторил удар локтем. Морпех выронил оружие, Крик оттолкнул его от себя и перехватил автомат.

Автоматы нидов подключены к сети и заблокированы на своих хозяев, так что стрелять из них могут только они и только с санкции вышестоящего офицера. У Крика не было шансов перестрелять из него морпехов.

Он даже не стал пытаться. Он размахнулся пошире и ударил первого морпеха прикладом по лицу, когда тот как раз попытался навести собственный автомат на Крика. Морпех вернулся на пол. Крик развернулся и обрушил автомат на шлем второго морпеха, еще пуще дезориентировав его. Затем он перенес внимание опять на первого. Он переключался между ними где-то с минуту, пока не стало ясно, что оба мертвы.

Дверь ближайшей каюты открылась, и из нее высунулся мужчина в нижнем белье.

– Вам лучше оставаться в каюте, – сказал ему Крик.

Мужчина окинул быстрым взглядом полураздетого Крика, стоящего над двумя нидскими трупами с окровавленным автоматом в руках и пришел к тому же мнению. Он юркнул внутрь и захлопнул дверь. Крик отбросил автомат и стал обыскивать тела на предмет чего-нибудь полезного. Затем он позвал Робин.

– О боже мой, – сказала она, увидев морпехов.

– Возьми-ка вот это, – сказал Крик, вручая ей боевой нож почти футовой длины. Второй такой же он взял себе, как и два шарика сантиметра полтора в диаметре, в которых узнал шоковые гранаты нидов.

– Ты ждешь, что я этим воспользуюсь? – спросила Робин.

– Надеюсь, не придется, – сказал Крик. – Но если дойдет до этого, то можешь хотя бы рассмотреть такую возможность. Ты нужна им живой. Они будут пытаться не причинить тебе никакого вреда. Это твое преимущество.

Он встал, прихватив рубашку, в которой теперь красовалось несколько дырок, и натянул ее.

– Пошли, – сказал он. – Они должны были уже понять, что лифт стоит. Нам надо двигаться.

– И куда именно? – спросила Робин.

– Вниз, – сказал Крик, поворачивая к ближайшей лестнице. – Теперь их внимание должно переключиться на лифты. – Вниз, к ангарам. Нам надо покинуть судно.

– Ты свихнулся, Гарри, – сказала Робин, следуя за ним. – Эти ребята пришли из ангаров. Мы идем прямо к ним в руки.

– Мы заставили их рассыпаться по нескольким палубам, – сказал Крик. – Они думают, что мы где-то прячемся. Они не ожидают, что мы двинемся к ангарам. Скорее всего, там только пилот и один или два морпеха.

Говоря это просто для того, чтобы успокоить Робин, Крик вдруг сам почти себе поверил.

– Гарри... – начала Робин и тут же осеклась. Дверь на лестницу начала открываться.

– На пол, – приказал Крик. – Лицом в другую сторону.

Робин нырнула вниз. Крик обхватил пальцами гранату, нащупывая маленький выступ, нажатие на который взводило таймер. Как ему помнилось с Паджми, гранаты Ниду срабатывали с трехсекундной задержкой. Он с силой сдавил гранату, почувствовал щелчок, произнес про себя «раз, два, тысяча», швырнул ее на лестничную клетку, когда дверь распахнули пинком с той стороны, а сам быстро отвернулся.

Граната взорвалась на высоте груди примерно в восемнадцати дюймах от первого нида, который выронил оружие, зажал руками глаза и завизжал от боли. Тому, кто находился прямо за ним, досталась практически такая же доза ослепительного света; он отшатнулся назад, попытался схватиться за перила и при этом привел в действие осколочную гранату, которую держал в руке. За спинами этих двух поднималась по лестнице вторая пара морпехов, которая только-только достигла площадки. Крик, который собирался атаковать ослепленных нидов, увидел гранату, когда второй морпех вскинул руку. Он был слишком близко к лестнице, чтобы успеть отступить; вместо этого он пнул дверь и всем весом навалился на нее.

Он почти успел закрыть ее, когда граната возрвалась; дверь распахнулась, впечатав Крика в стену. Он ударился об нее головой; долгих шесть секунд он колебался, не знаю что выбрать – то ли сблевать, то ли отключиться – пока не отверг обе возможности и не встал. Он потрогал затылок и сморщился, но крови не обнаружил. Маленькое чудо.

– Ты порядке? – спросил он Робин.

– Что это вообще было? – спросила она.

– Граната, – сказал Крик. – Не моя. Пошли. Вторая лестница. На этой грязно, шумно, и вот-вот станет людно.

Робин поднялась на ноги и побежала к другому концу коридора; Крик слегка неуверенно последовал за ней.

Им удалось спуститься вниз на две палубы, когда они услышали тяжелые шаги снизу – поднимались двое. Крик поймал Робин и тихо, как мог, открыл дверь на ближайшую палубу. Оказавшись в коридоре, он присел на корточки и прижался к двери ухом. Шаги приблизились; раздались звуки нидской речи, затем морпехи удалились вверх по лестнице.

– Хироки? – услышал Крик чей-то голос сзади. Он повернулся и увидел Неда Леффа в халате.

– Иисусе, Нед, – сказал Крик. – Возвращайся в каюту.

– Что за чертовщина происходит? – сказал Лефф. – Мы слышали пальбу и взрывы, а примерно три минуты назад двое вооруженных нидов пробежали через холл. Я видел их в замочную скважину.

– Морпехи Ниду взяли корабль на абордаж. Они кого-то ищут, – сказал Крик.

– Кого? – спросил Лефф.

– Меня, – сказала Робин.

Лефф несколько мгновений на нее таращился.

– Почему? – спросил он наконец.

– Нед, – сказал Крик, стараясь говорить спокойно. – Возвращайся в каюту. Здесь небезопасно.

– А что собираетесь делать вы? – спросил Лефф.

– Покинуть судно, – сказал Крик. – Если мы останемся, нас найдут. А связь заглушена. Если мне удастся добраться до поверхности, я смогу воспользоваться коммуникатором и сообщить, что происходит.

– На равнине Паджми есть коммуникационный центр, – сказал Лефф. – Прямо там, где мы планировали церемонию. Мы собирались организовать через него прямую трансляцию. Он подключен непосредственно к сети ОНЗ. Ты мог бы воспользоваться им. И я знаю, что челноки запрограммированы на посадку в том месте, поскольку сам передавал данные координатору. Вам даже пилот не понадобится. Нужно только запустить программы запуска и прибытия.