Текст книги "Грезы андроида (ЛП)"

Автор книги: Джон Скальци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Через несколько минут Мёллер выпустил «Ты спариваешься с нечистыми». Ларс-вин-Гетаг зарычал и грохнул кулаком по столу с такой силой, что тот подпрыгнул. Переговоры мгновенно прервались, все сидящие за столом уставились на Ларса-вин-Гетага, который вскочил на ноги и что-то яростно шептал изрядно перепуганной помощнице справа от него.

– Все в порядке? – спросил Мёллер вторую ассистентку, сидящую от Ларса-вин-Гетага слева.

Та и ухом не повела.

– Глава делегации определенно обеспокоен качеством бразильских бананов, – сказала она.

Ларс-вин-Гетаг сумел заставить себя вернуться на место.

– Мои извинения, – сказал он, крутя головой из стороны в сторону. – Кое-что застало меня врасплох.

– Мы можем обсудить изменение доли бразильских бананов, если вы так серьезно настроены против них, – мягко произнес Мёллер. – Уверен, что панамцы будут счастливы увеличить свою долю, а бразильцев мы утешим по другим категориям продуктов. Он потянулся к планшету, как будто собираясь сделать соответствующую пометку, а на самом деле отдав приказ подготовить «Ты купаешься в блевотине».

– Это приемлемый вариант, – низко прорычал Ларс-вин-Гетаг. Мёллер пихнул Алана, давая тому понять, что дискуссию можно продолжить, и этого маневра ему хватило, чтобы выпустить следующий заряд. Через двадцать секунд Мёллер заметил, что Ларс-вин-Гетаг тяжело дышит и из последних сил удерживается от взрыва. Помощница хлопала его по руке, но как-то чересчур нервно.

В течение следующего часа Мёллер получил больше удовольствия, чем мог припомнить. Он безжалостно изводил Ларса-вин-Гетага, надежно защищеный выражением безразличия на лице, явным отсутствием в помещении объектов, способных испускать запахи и уверенностью нидов в том, что земляне с их примитивным обонянием не способны намеренно оскорбить их, даже если захотят. За исключением Ларса-вин-Гетага, все присутствующие ниды относились к касте, обладающей самыми базовыми представлениями о языке запахов и не могли разделить возмущения и ярости своего начальника. За исключением Мёллера никто из землян не был способен объяснить странное поведение Ларса-вин-Гетага. Они видели, что нид дергается, но причина оставалась для них тайной. Единственным, кто заметил что-то необычное, был Алан, который сидел слишком близко, чтобы не ощутить некоторой загазованности. Но Мёллер был уверен, что амбициозный засранец даже не подумает высказаться на этот счет вслух.

В этом саду неведения Мёллер забрасывал Ларса-вин-Гетага невыносимыми оскорблениями, касающимися его сексуальной состоятельности, личного воспитания и ближайших родственников – часто комбинирую все три темы. Аппарат Фиксера содержал столько микроэлементов для обогащения собственной продукции Мёллера, что тот теоретически был способен выделять последовательные газовыражения в течение нескольких дней. Экспериментируя, Мёллер выяснил, какие заявления приводят Ларса-вин-Гетага в наибольшую ярость – как и ожидалось, оскорбления по адресу его профессиональной состоятельности разве что чуть-чуть повышали частоту его дыхания, а вот намеки на половую несостоятельность буквально сводили его с ума. Мёллер подумал было, что Ларса-вин-Гетага разорвет, когда «Твои партнеру смеются над жалким количеством твоего семени» коснулось его ноздрей, но тот ухитрился сдержаться, вцепившись в стол с такой силой, что рисковал выломать кусок.

Мёллер как раз выпустил «Ты пируешь говном» и отправил на обработку «Твоя мать сношает водоросли», когда Ларс-вин-Гетаг наконец полностью утратил над собой контроль и предался гневу в открытую, как того и требовалось Мёллеру.

– Достаточно! – взревел он и нырнул через стол на Алана, которого, в свою очередь, парализовало от ужаса, вызванного нападением крупного ящероподобного создания.

– Это все ты? – вопросил Ларс-вин-Гетаг, в то время как его ассистенты пытались стащить его со стола, схватив за ноги.

– Все я что? – сумел выговорить Алан, разрываемый между желанием дать деру и стремлением не поставить под угрозу собственную дипломатическую карьеру, случайно поцарапав представителя Ниду в процессе бегства.

Ларс-вин-Гетаг толчком отправил Алана на пол и распинал собственных ассистентов.

– Кто-то из землян оскорблял меня целый час! Я все чуял!

Люди потрясенно таращились на Ларса-вин-Гетага целых десять секунд. Тишину нарушил Алан.

– Ладно, ребята, – сказал он, окидывая взглядом стол. – У кого дезодорант с ароматизаторами?

– Я чую не дезодорант, ты, мелкий говнюк, – прохрипел Ларс-вин-Гетаг. – Я знаю, что один из вас со мной говорит. Оскорбляет меня! Я не намерен это терпеть!

– Сэр, – сказал Алан. – Если один из нас сказал что-то оскорбительное для вас во время обсуждения, то заверяю вас...

– Заверяешь меня? – взревел Ларс-вин-Гетаг. – Я заверяю тебя, что все вы в двадцать четыре часа отправитесь работать продавцами в магазине, если не...

Пввииииииииии.

Тишина. Мёллер внезапно осознал, что всеобщее внимание обращено на него.

– Извините, – сказал Мёллер. – Грубо получилось.

Тишина продлилась еще чуть-чуть.

– Ты, – произес наконец Ларс-вин-Гетаг. – Это был ты. Все время.

– Не знаю, о чем вы говорите, – сказал Мёллер.

– За это ты останешься без работы! – взорвался Ларс-вин-Гетаг. – Когда я с тобой закончу, ты, ты…

Внезапно он замолчал и втянул воздух. Последнее сообщение Мёллера наконец добралось до него.

Ларс-вин-Гетаг поглотил его, обработал и решил убить Дирка Мёллера прямо здесь, собственными руками. К счастью, у нидов есть ритуал, предшествующий справедливому убийству – он начинается ужасным, леденящим душу воем. Ларс-вин-Гетаг собрался, набрал полную грудь воздуха, уставился на Дирка Мёллера и страшно завопил.

Одной из интересных особенностей разумных существ, независимо от степени их инопланетности, является повторяемость некоторых физиологических черт – убедительное доказательство параллельности эволюционных путей на разных мирах. Например, практически все разумные формы жизни имеют мозг – центральный процессор – неизбежно возникающий из нервной или сенсорной системы. Расположение мозга в теле варьируется, но чаще всего он находится в какой-нибудь голове. Подобным образом практически все сколько-нибудь сложные живые существа обладают системой циркуляции кислорода и питательных веществ.

Комбинация этих двух общих особенностей приводит к соответствующей универсальности некоторых медицинских феноменов. Например, инсульт, вызываемый разрывом сосудов этой системы, пронизывающих мозгоподобный орган разумного существа. Именно это и случилось с Ларсом-вин-Гетагом меньше чем через секунду после того, как он приступил к исполнению ритуала. Ларс-вин-Гетаг удивился больше всех, когда вой внезапно прервался, сменившись влажным бульканьем, а затем рухнул вперед, когда центр тяжести его мертвого тела устремился к полу. Ниды мгновенно окружили павшего лидера; земляне таращились, отвесив челюсти, на партнеров по переговорам, которые пытались вернуть Ларса-вин-Гетага к жизни, заходясь криком отчаяния.

Алан повернулся к Мёллеру, который по-прежнему сидел и всем своим существом впитывал происходящее.

– Сэр? – сказал Алан. – Что здесь только что произошло, сэр? Что происходит? Сэр?

Мёллер повернулся к Алану, открыл рот, чтобы произнести какую-нибудь практичную ложь, и разразился хохотом.

Еще одной общей особенностью множества видов является наличие главного насоса – иными словами, сердца. Этот насос, как правило, одна из самых сильных мышц в теле любого существа, которая должна поддерживать непрерывность циркуляции жидкости в этом теле. Но как и любая другая мышца, она не защищена от повреждений, особенно если ее обладатель о ней не заботится. Если он, скажем, поглощает много жирного, приводящего к образованию плашек, мяса, которые, в свою очередь, вызывают закупорку сосудов и лишенают эту самую мышцу необходимого ей кислорода.

Как это произошло с мышцей Дирка Мёллера.

Дирк Мёллер, продолжая хохотать, сполз на пол, присоединившись к Ларсу-вин-Гетагу. Он смутно осознавал, что Алан выкрикивает его имя, что потом он упирается ему в грудь ладонью и принимается яростно давить на нее в героической, но бесплодной попытке прокачать кровь сквозь тело своего босса.

Теряя в последний раз сознание, Мёллер успел попросить финального отпущения грехов. Иисусе, прости меня, подумал он. Мне и правда не следовало есть ту панду.

Все остальное – тьма, два мертвых тела на полу и долгожданный серьезный дипломатический инцидент.

Глава 2

Министр иностранных дел Джим Хеффер осмотрел лежащую на столе трубку.

– Стало быть, это она? – спросил он своего помощника, Бена Джавну.

– Она самая, – сказал Джавна. – Только-только из прямой кишки придурка.

Хеффер покачал головой.

– Какой же засранец, – сказал он.

– Метко сказано, учитывая обстоятельства, – сказал Джавна.

Хеффер вздохнул, потянулся к трубке и замер.

– Она же чистая, или как?

Джавна ухмыльнулся.

– Ради вашей безопасности ее простерилизовали, господин министр. Она находилась в прямой кишке Мёллера. Вся органика с нее удалена. Изнутри и снаружи.

– Кто знает о ее существовании?

– Помимо тех, кто помог Мёллеру ее вставить? Вы, я и медик, который его осматривал. Медик согласен пока что хранить молчание, хотя хочет, чтобы правительство переправило сюда его двоюродного брата из Пакистана.

Алан, разумеется, что-то подозревает. Именно поэтому он сразу же вызвал меня.

– Вчерашний интерн, вдруг оказавшийся полезным. Необычно, – сказал Хеффер. Он взял трубку со стола и покрутил ее туда-сюда. – Нам известно, откуда эта штука вообще взялась?

– Нет, сэр, – сказал Джавна. – Мы еще не начинали расследование, поскольку официально ее не существует. Официально всем известно, что Мёллер и глава делегации нидов совершенно случайно одновременно скончались, и их смерти никак не связаны между собой. Что, в принципе, полностью соответствует истине.

Теперь ухмыльнулся уже Хеффер.

– И как долго, по твоему мнению, продержится эта версия, Бен?

– Она уже разваливается, конечно, – сказал Джавна. – Но пока что единственное, что можно ей противопоставить – это слухи и спекуляции. Мы начали поиски чертежей этой штуки – Джавна показал на трубку – и рано или поздно их заметят.

– Думаю, не стоит фиксировать эти поиски документально, – сказал Хеффер.

– Нам не о документах надо беспокоиться, – сказал Джавна. – Вы же понимаете, что Поуп и его холуи из Министерства обороны набросятся на эту историю, и даже придумают способ выставить виноватыми нидов.

– С одной стороны, это прекрасно, – сказал Хеффер.

– Конечно, прекрасно – ровно до того момента, когда мы начнем палить в нидов, после чего те отпинают нас по заднице, – сказал Джавна.

– Пожалуй, что так, – согласился Хеффер.

– Именно так, – сказал Джавна.

Интерком на столе Хеффера ожил.

– Господин министр, прибыл министр Сорам, – раздался голос Джейн, секретарши Хеффера.

– Впустите его, Джейн, – сказал Хеффер, встал и повернулся к Джавне. – Ну что, вот и идиот явился, – сказал он. Джавна ухмыльнулся.

В кабинет, выставив для рукопожатия ладонь, вошел министр торговли Тед Сорам, порывистый и улыбчивый.

– Привет, Джим, – сказал он. – Нам не хватало тебя в эти выходные.

Хеффер потянулся через стол и пожал Сораму руку.

– Привет, Тед, – сказал он. – На выходных я был в Швейцарии. Мирные переговоры по Ближнему Востоку. Ты, может быть, читал о них.

– Ох, – добродушно произнес Сорам, а Джавна за его спиной закатил глаза. – Ладно, признаю, это уважительная причина. На сей раз признаю. Как прошли переговоры?

– Как обычно, – сказал Хеффер, жестом приглашая Сорама садиться. – Вплоть до обязательно шахида, взорвавшегося в Хайфе в самый их разгар.

– Ничему не учатся, – сказал Сорам, усаживаясь в кресло.

– Похоже, нет, – ответил Хеффер и тоже сел. – Но прямо сейчас переговоры о мире на Ближнем Востоке волнуют меня меньше, чем торговые переговоры с Ниду.

– А что с ними не так? – спросил Сорам.

Хеффер бросил взгляд на Джавну, который слегка пожал плечами.

– Тед, – сказал Хеффер, – ты сегодня связывался со своими ребятами?

– Я с самого рассвета был у Лансдауна, – сказал Сорам. – С канским послом. Ему нравится играть там в гольф, а у меня есть членский билет. Я пытаюсь заставить их импортировать больше миндаля. У нас перепроизводство миндаля. Я подумал, что надо попробовать пролоббировать это дело. Мои сотрудники знают, что не стоит меня отвлекать, когда я занимаюсь чем-то подобным. Я чуть не загрыз твою девицу; хорошо, сообразил, что она из твоего министерства, а не из моего.

Хеффер некоторое время сидел, пытаясь понять, какого рода политические расчеты вынудили Президента Уэбстера назначит Сорама министром торговли. У канов была сильнейшая аллергия на орехи. Первый официальный обед с делегацией Кан закончился катастрофой, поскольку в одно из блюд случайно попал арахис; половина этой делегации надорвала пищеварительные мешки. Попытка пролоббировать импорт миндаля канами демонстрировала полное невежество Сорама, а также готовность канского посла (отнюдь, как можно было догадаться, не невежественного) поживиться на его глупости, сыграв на халяву пару раундов в гольф.

Ну что ж, нам была нужна Филадельфия – Сорам ее предоставил, подумал Хеффер. Слишком поздно переживать об этом.

– Тед, – сказал он. – Произошли некоторые события. Довольно серьезные события. Один из твоих представителей умер сегодня во время переговоров. Точно так же, как представитель нидов. Мы полагаем, что наш парень перед смертью убил нида.

Сорам неуверенно улыбнулся.

– Я не понимаю тебя, Джим.

Хеффер пихнул трубку через стол.

– Он воспользовался вот этим, – сказал он. – Мы совершенно уверены, что это устройство способно посылать нидам химические сигналы. Мы думаем, что твой парень припрятал его заранее, а потом довел с его помощью представителя Ниду до удара. Сразу после этого у него у самого случился сердечный приступ. Он умер хохоча, Тед. Все это выглядит не очень хорошо.

Сорам взял трубку со стола.

– И где же он ее прятал? – спросил он.

– В своей заднице, – сказал Бен Джавна.

Сорам дернулся и уронил прибор на пол, затем смущенно улыбнулся и вернул его на стол.

– Извините, – сказал он. – Откуда ты все это знаешь, Джим? Это проблемы министерства торговли.

Хеффер покачал головой.

– Тед, когда один из твоих ребят убивает дипломата Ниду – торгового или любого другого – проблема моментально становится моей, разве непонятно? Наш общий интерес заключается в том, чтобы торговые переговоры с Ниду шли гладко. И я знаю, что ты не самый опытный министр торговли в мире. Поэтому мы здесь нет-нет да и посматриваем, как там идут дела.

– Понимаю, – сказал Сорам.

– При всем при этом, – сказал Хеффер, – я не могу не признать, что этот случай застал нас врасплох. Министерство торговли буквально кишит антинидистами, и даже нынешняя администрация не смогла избавиться от всех. Но это что-то новенькое. Мы ожидали каких-то попыток саботажа от нескольких мелких функционеров. Мы были к ним готовы. Но к тому, что твои люди начнут убивать, мы готовы не были.

– От самых проблемных мы давно избавились, – сказал Сорам. – Мы прошлись прямо по списку и всех их повыгоняли.

– Одного пропустили, Тед, – сказал Хеффер.

– Кто был этот парень? – спросил Сорам.

– Дирк Мёллер, – сказал Джавна. – Пришел в министерство во времена администрации Гриффина. До этого работал в Американском Институте Колонизации.

– Никогда о нем не слышал, – сказал Сорам.

– Да не может быть, – сухо отозвался Джавна.

Этой шпильки даже Сорам не мог не заметить.

– Слушайте, не пытайтесь все повесить на меня, – сказал он. – С большинством мы разобрались. Но кто-то неизбежно должен был просочиться сквозь сеть.

– Работа в АИК – сама по себе красный флажок, – сказал Хеффер. – В этом заведении полным-полно сумасшедших нидофобов.

Интерком снова замигал.

– Сэр, здесь министр Поуп, – сказала Джейн.

– Кстати о сумасшедших нидофобах, – произес Джавна себе под нос.

– Он говорит, это срочно, – продолжала Джейн.

– Впусти его, Джейн, – сказал Хеффер и повернулся к Джавне. – Веди себя прилично, Бен.

– Да, сэр, – сказал Джавна.

Каждой администрации приходится назначать хотя бы одного представителя противного лагеря. Роберт Поуп, герой войны и популярный бывший сенатор от Айдахо, был подачкой тем избирателям, которых требовалось убедить, что администрация Уэбстера серьезно относится к обороне и способна выстоять под давлением со стороны Конфедеративного Сообщества, и, в частности – Ниду. По мнению Хеффера, Поуп исполнял свою роль с излишним энтузиазмом.

– Боб, – сказал Хеффер, когда Поуп вошел в кабинет в сопровождении своего помощника, Дейва Фиппса. – Заскочил к нам по пути в Пентагон?

– Можно и так сказать, – отозвался Поуп и бросил взгляд на Сорама. – Я гляжу, у тебя уже собрался мозговой центр.

– Нам не хватало тебя в эти выходные, Боб, – сказал Сорам.

– Тед, ты же знаешь, что я скорее умру, чем пойду на один из твоих приемов, – сказал Поуп. – Так что давай не будем притворяться, что это не так. Я так понимаю, вчера у тебя возникла небольшая проблема.

– Джим как раз вводит меня в курс дела, – сказал Сорам.

– Ну что ж, – сказал Поуп. – Приятно слышать, что кто-то присматривает за министерством торговли. Даже если этим занимается министр иностранных дел. Удивительно, конечно – главы делегации умирают один за другим в течение нескольких секунд, как думаете?

– Вселенная полна ужасных совпадений, Боб, – сказал Хеффер.

– И ты считаешь, это было совпадение?

– На данный момент это официальная версия, – сказал Хеффер. – Но я, разумеется, сразу дам тебе знать, когда что-то прояснится. Мы надеемся, что это печальное событие так и останется мелкой дипломатической проблемой, Боб. Ничего такого, о чем вам в министерстве обороны стоит беспокоиться.

– Утешительно слышать это, Джим, – сказал Поуп. – Хотя и несколько запоздало.

Поуп кивнул Фиппсу, которой извлек из папки несколько документов и передал их Хефферу.

– Что это такое? – спросил Хеффер, потянувшись за очками.

– Перехваты передач из офиса флотского атташе Ниду, отправленных через тридцать шесть минут после того, как наши переговорщики грохнулись об пол, – сказал Поуп. – Примерно через два часа после этого мы узнаем, что два нидских крейсера класса «Глар» получили новые приказы.

– Ты знаешь, что это за приказы? – спросил Хеффер.

– Они были зашифрованы, – сказал Поуп.

– Иными словами, они могут быть никак не связаны с нашей маленькой проблемой, – сказал Хеффер.

– Возможно, – сказал Поуп. – Одна маленькая деталь: эти новые приказы отдал непосредственно Верховный Главнокомандующий Ниду, а не адмиралтейство.

– И что это означает? – спросил Сорам.

– Это означает, что приказы были отданы, минуя всю командную цепочку, Тед, – сказал Хеффер. – Это означает, что каковы бы ни были планы нидов, они намерены как можно скорей воплотить их в жизнь.

Он повернулся к Джавне.

– Есть ли сейчас у нидов какие-нибудь другие внеклассные дрязги, которыми можно объяснить новые приказы крейсерам?

– Ничего не приходит на ум, – сказал Джавна. – Они ведут вялотекущую пограничную войну с Анддэ, но последние несколько месяцев у них перемирие. Маловероятно, что ниды станут ее раскочегаривать без повода со стороны андов. Впрочем, надо проверить.

– Тем временем мне приходится исходить из того, что причиной происходящего служит сегодняшние события на переговорах, – сказал Поуп. – И ниды, возможно, готовятся к чему-то большему, чем дипломатический ответ.

– Поделился ли ты этими мыслями с президентом? – спросил Хеффер.

– Он сейчас в Сент-Луисе, читает книжки детсадовцам, – сказал Поуп. – Я говорил с Роджером. Это он предложил, чтобы по пути в Пентагон я заехал к вам. Он сказал, что в такой ситуации личный визит вполне оправдан.

Хеффер кивнул. Роджер, вероятно, собирался и сам поговорить с Хеффером, и это, без сомнения, было единственной причиной, по которой Поуп сейчас тут находился. Есть свои преимущества в том, что администрацию президента возглавляет твой зять – если Роджер подведет Хеффера, женушка его со свету сживет. Хефферы были сплоченным кланом.

– Могу я взглянуть на перехваты? – спросил Сорам.

– Позже, Тед, – сказал Хеффер. – Боб, что ты собираешься делать с этой информацией?

– Это зависит от многих факторов, – сказал Поуп. – Но не делать ничего я, конечно, не могу. Если к нам направляются два крейсера Ниду, нам следует готовиться к ответу.

– Ниды, знаешь ли, наши союзники, – сказал Хеффер. – Они наши союзники уже несколько десятков лет, несмотря на попытки этот союз разрушить.

– Джим, мне насрать на политические аспекты ситуации, – сказал Поуп, и Хеффер заметил, что Джавна снова закатил глаза. – Меня интересует одно – куда и зачем движутся эти крейсера. Если знаешь что-то неизвестное мне, просвети меня, будь так любезен. Но с моей точки зрения два мертвых дипломата плюс два крейсера Ниду равно тревожные для меня намерения нидов.

Интерком Хеффера запищал.

– Сэр, прибыл посол Ниду. Он говорит, это...

– Срочно, я знаю, – сказал Хеффер. – Скажи ему, что я приму его через секунду.

Он выключил интерком и поднялся.

– Джентльмены, мне сейчас потребуется этот кабинет. С учетом всех обстоятельств вам лучше выйти через конференц-зал. Посол может занервничать, если увидит выходящих отсюда министров торговли и обороны.

– Джим, – сказал Поуп. – Если тебе что-то известно, я тоже должен это знать. И лучше раньше, чем позже.

– Я понимаю, Боб. Дай мне немного времени, чтобы разобраться во всем. Если ниды поймут, что мы к чему-то готовимся, это только усложнит обстановку. Немного времени, Боб.

Поуп посмотрел на Сорама и Джавну, преже чем уставиться прямо на Хеффера.

– Немного времени, Джим. Но не заставляй меня объяснять президенту, почему на нашей орбите запарковались два крейсера нидов, а нам нечего им противопоставить. Тебе не понравятся мои объяснения. Джентльмены.

Поуп и Фиппс вышли через конференц-зал.

Сорам встал.

– Что мне делать сейчас? – спросил он.

В нормальных обстоятельствах Сорам был воплощением бездумной самоуверенности, но даже он понял, что ситуация выходит за пределы его компетентности.

– Тед, ты должен помалкивать о том, что я тебе рассказал, – ответил Хеффер. Сорам кивнул. – Чем дольше продержится официальная версия о случайном совпадении, тем больше у нас шансов выпутаться без потерь. Я собираюсь отправить своих людей осмотреться в офисе Мёллера. Постарайся сделать так, чтобы до их прихода никто ничего не трогал. И когда я говорю – никто, я не преувеличиваю, Тед. Бен все организует и пришлет тебе имена, чтобы не было никакой ошибки. До этого сохраняй спокойствие, демонстрируй беспечность и не слишком задумывайся.

– Просто будьте собой, господин министр, – сказал Джавна.

Сорам слабо улыбнулся и вышел.

– Просто будьте собой, – повторил Хеффер. – Мило.

– Со всем уважением, господин министр, – сказал Джавна. – Последнее, что нам нужно, так это чтобы Сорам попытался отрастить себе мозги. Как будто вам Поупа не хватает.

* * * * *

– Этот сукин сын этот Хеффер, – сказал Поуп, садясь в лимузин. – Он явно чего-то не договаривает.

Фиппс читал почту на коммуникаторе.

– Ничего нового с жучков в министерстве иностранных дел, – сказал он. – Был один звонок Джавне сразу после инцидента, но поступил он с беспроводного комма со стандартным шифрованием. Мы пока над ним работаем. После этого офис Хеффера связался с Сорамом, чтобы пригласить его в министерство. После этого – ничего.

– Мы уже разобрались, куда ездил Джавна? – спросил Поуп.

– Нет, – сказал Фиппс. – В его машине стоит локатор, но он поехал на метро. Он воспользовался анонимным кредитом, и мы не можем отследить его по карте.

– Ничего с камер слежения?

– Наш парень в видеоцентре полиции метро вылетел с работы неделю назад.

Поуп вскинул глаза и Фиппс поднял руки вверх.

– Не из-за нас. В свободное время он занимался сбором средств для полицейского пенсионного фонда и часть взносов переводил на свой счет. Пока мы не вырастили кого-нибудь нового, потребуется получать ордер.

– Где сейчас эти крейсера? – спросил Поуп.

– Все еще на рейде – один у Дредена, второй у Инспира, – сказал Фиппс. – Оба загружают припасы. Пройдет два или три дня, прежде чем они отправятся в путь.

Поуп побарабанил пальцами по ручке сиденья и оглянулся на здание министерства иностранных дел.

– Прямо сейчас Хеффер встречается с послом Ниду.

– Да, сэр, – сказал Фиппс.

– И куда же ты подсадил жучка? – спросил Поуп.

– Вам понравится, – сказал Фиппс. Он раскрыл папку и передал боссу копию одного из перехватов, которые он оставил Хефферу.

Поуп осмотрел листок и прочитал текст.

– Мне все это уже известно, Фиппс.

– Бумага – это жучок, – сказал Фиппс. – Он активируется сразу, как только извлекается из папки. Бумага улавливает звуковые колебания из воздуха и электрические сигналы через стол. Информация сохраняется на магнитных молекулах в чернилах. Данные дублируются многократно, чтобы пережить шредер. Чтобы считать данные, остается поводить ридером над бумагой. Нам нужно только добраться до ее, прежде чем она попадет в печь.

– И ты к этому готов, – сказал Поуп.

– Печи находятся в ведении Флота, сэр. Это не проблема. Единственный минус в том, что информация передается не в реальном времени. Но министерство иностранных дел отправляет бумаги на сжигание каждый вечер. Скоро мы будем знать, о чем они сейчас говорят.

Поуп покрутил листок в руках.

– На редкость хитрожопо, Дейв.

– Ваши налоги тратятся с умом, сэр, – сказал Фиппс.

* * * * *

– У нас возникла проблема, – сказал Нарф-вин-Гетаг, посол Ниду на Земле, усаживаясь в кресло, недавно занятое Тедом Сорамом. По обычаю он не пожимал рук. – Мы считаем, что один из ваших торговых представителей намеренно убил одного из наших торговых представителей.

Хеффер взглянул на Джавну, который как раз подавал послу чашку чая; он тоже изо всех сил изображал, какие это тревожные новости.

– Это тревожные новости, – сказал Хеффер. – Мы, разумеется, знаем о смертях. Но мы находимся под впечатлением, что обе были совершенно случайны.

– Члены торгового представительства рассказали, как перед смертью Ларс-вин-Гетаг жаловался, что стал объектом оскорблений, выражаемых с помощью Девха – древнего ароматического кода Ниду. Как вам известно, мы, Ниду, чрезвычайно чувствительны к некоторым запахам. У нас есть причины полагать, что сигналы отправлял ваш представитель, этот Дирк Мёллер, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– Со всем уважением, господин посол, – сказал Хеффер. – Согласно нашим данным, за вашем представителем числится несколько инцидентов, связанных с воображаемыми оскорблениями.

– Вы хотите сказать, что он все выдумал, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– Отнюдь нет, – сказал Хеффер. – Я только хочу сказать, что он мог неверно интерпретировать какой-нибудь совершенно невинный запах.

– Возможно, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Тем не менее, по распоряжению моего правительства я прошу обеспечить доступ наших медиков к телу мистера Мёллера. Как минимум, это позволит прояснить ситуацию с мизентерпретацией.

За его спиной Джавна еле заметно покачал головой.

– Я бы с радостью пошел навстречу, господин посол, – сказал Хеффер. – Но, к несчастью, верования мистера Мёллера подразумевают скорейшие похороны. Боюсь, его тело уже отправлено на кремацию.

– В самом деле, к несчастью, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – На этот случай мое правительство проинструктировало меня остановить торговые переговоры и пересмотреть все существующие соглашения, пока не станет ясно, что других попыток повлиять на их итог не было.

– Вы, конечно же, не думаете, что действия одного-единственного переговорщика – даже если таковые имели место – как-то связаны с нашим правительством, и, в частности, с нынешней администрацией, – сказал Хеффер.

– Как бы нам не хотелось исключить эту возможность, не уверен, что мы можем на такое пойти, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Мы, разумеется, хорошо осведомлены о росте нидофобских настроений в правительственных кругах, имевшем место в последние годы. Мы надеялись, что администрация Уэбстера искоренит эту враждебность и вернет наши народы на путь дружбы. Но инциденты, подобные сегодняшнему, ставят под вопрос искренность вашей администрации. Последние две администрации были не особенно дружественны к моему народу, господин министр, и причины этого остаются за гранью моего разумения. Но по-крайней мере они не запукивали моих дипломатов до смерти.

– Я уверен, что совместными усилиями мы сможем уладить эту проблему, господин посол, – сказал Хеффер.

– Надеюсь на это. Более того, я собираюсь предложить нечто, позволяющее избежать потенциального разрыва между нами, – Нарф-вин-Гетаг отхлебнул чаю.

– Я весь внимание, – сказал Хеффер.

– Как вам известно, на Ниду продолжается переходный период, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Ведж-ауф-Гетаг, наш Фехен, наш лидер, скончался около шести ваших недель тому назад. Его сын, Хубу-ауф-Гетаг, выбран следующим Фехеном и официально станет им после церемонии коронации, которая состоится примерно через две недели.

– Да, конечно. Я буду присутствовать на церемонии как представитель нашего правительства, – сказал Хеффер.

– Как чудесно, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Возможно, вы не в курсе, что когда клан ауф-Гетаг пришел к власти, он включил в церемонию коронации элемент, символизирующий Землю – нашего великого друга и союзника.

– Этого я не знал, – признался Хеффер. – И что же это за символ?

– Овца, господин министр.

Хеффер подавил улыбку.

– Овца, вы говорите?

– Именно так, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – На пике церемонии овца приносится в жертву. Обычно эта овца берется из отары клана ауф-Гетаг. Увы, в течение недели после смерти Веджа-ауф-Гетага эта отара была стерта с лица земли генетически модифицированной бактерией сибирской язвы. Без сомнения, это был саботаж – скорее всего, дело рук кланов-соперников.

– Ну что ж, овцы у нас найдутся, – сказал Хеффер. – Дьявол, да в Новой Зеландии овец в пять раз больше, чем людей. Почему вы не сказали нам раньше?

– Было бы неразумно демонстрировать нашу обеспокоенность врагам клана ауф-Гетаг, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Мы полагали, что сможем без труда восстановить наше поголовье после завершения переговоров. Согласно утвержденного графика, они должны были закончиться через два-три дня, и овцы были бы доставлены с большим временным запасом. Ситуация не являлась кризисной – по крайней мере, мы так считали. Разумеется, события сегодняшнего утра усложнили ее, и не в последнюю очередь потому, что квоты на овец должны были определиться на переговорах между Ларсом-вин-Гетагом и Дирком Мёллером.

– Это вовсе не проблема, – сказал Хеффер. – Вы получите столько овец, сколько вам нужно. С наилучшими пожеланиями от министерства иностранных дел.