Текст книги "Падший клинок"

Автор книги: Джон Гримвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

52

Далекий горизонт затягивали грозовые облака. Все вокруг казалось серым, будто злые ангелы заслоняли заходящее солнце. Тико тошнило, но желудок был пуст.

Он съежился под прикрытием грязного мешка, надеясь, что кожаный дублет и гнилой холст импровизированного тента защитят его, пока он ждет приказов.

Все ждали приказов.

«Морской конек» – маленькая галера. Капитан, сын владельца, барабанщик, надсмотрщик и рабы, в четырнадцать рядов. Тико не знал, какой груз прячется в трюме. Судя по тому, как галера плясала на волнах, ничего тяжелого.

Ветер усиливался. Холодный ветер.

При других обстоятельствах Тико был бы только рад возможности освежиться. Но он понял, что несет этот ветер, когда мамлюк Адиф, сидящий рядом, принялся считать интервалы между молнией и громом. Гроза приближалась.

Стена дождя двигалась на них, смывая далекую линию между морем, сушей и небом. За кормой галеры уже наступала ночь, на небе зажигались звезды. Там, где море встречало край ночи, оно казалось темным и спокойным.

– Мы должны идти на север.

– Господин, это невозможно.

Сын владельца топнул ногой. Юный, богатый и напуганный. Вот если бы рядом стоял отец… Парень хотел оказаться на суше. Приказы говорили ясно: в шторм направляйся в ближайший порт.

Но шторм стоял между ними и берегами Далмации, с ее утесами, бесчисленными маленькими островками и отмелями. До берегов Италии день плавания в другую сторону, при условии, что ветер попутный и толика удачи на вашей стороне. А без ветра и удачи – намного дольше.

Капитан Мало предлагал два варианта – срубить мачту и переждать шторм или бежать от него. Но это раньше. Сейчас капитан, бросив взгляд на стену дождя, заявил: для первого уже нет времени. Остается только второй.

Толстый грек, старый и усталый, отказался от длительных плаваний ради коротких рейсов. «Морской конек» уже давно не нов. Сейчас судно походило на лоскутное одеяло. Доски обшивки много раз меняли, нужно было заново конопатить стыки. Неплохо бы поставить новые нагели. Просто чудо, что судно до сих пор плавало.

Капитан хотел уберечь его.

Каждый шторм оставлял за собой разрушенные галеры и мертвых рабов, прикованных к веслам. Их носило по волнам или выбрасывало на берег среди обломков кораблей.

Направиться к Далмации – значит обогнать шторм и провести «Морского конька» по яростному и бурному морю. Шансы невелики. Но все же лучше, чем пытаться достичь порта.

– Ищи землю, – сказал сын хозяина. – Я приказываю.

– Капитан здесь – я.

– Если не сделаешь, как я сказал, ты недолго им будешь, – перед бурей ветер стих, и слова юноши услышал весь корабль. – Мы возвращаемся в порт.

Мамлюк рядом с Тико сплюнул на палубу и бросил какую-то фразу на своем языке. Тико не требовался переводчик, чтобы узнать ругательство.

– Плохо?

– Из-за него, снежный джинн, мы все умрем.

В первую ночь на судне Тико снял с себя самодельный навес и стянул дублет. Как только Адиф увидел белоснежную кожу юноши, он сразу прозвал Тико снежным джинном.

– Если они раскуют нас, хватай весло и греби к берегу.

– Вода убьет меня.

Мамлюк зашипел, потом сердито кивнул, будто ему и не следовало ждать ничего иного.

– Тогда желаю тебе быстрой смерти.

Тико и Адиф сидели по обе стороны от прохода на самой последней скамье. Остальные рабы сидели перед ними. Сразу за ними спали капитан Мало и сын хозяина, укрывшись под навесом из холста, натянутого на деревянные рейки.

Как и все остальные на судне, они испражнялись за борт, но, в отличие от всех, когда хотели. Адиф и Тико мочились под ноги, а испражнялись каждое утро, когда их ненадолго расковывали. Не всем рабам удавалось дотерпеть.

– Арно, займись им.

Надсмотрщик был примерно вдвое старше юноши, с привлекательным лицом, но суровым взглядом и безжалостным характером.

– Ты слышал старшего, – сказал он.

– Он не старший, – ответил капитан Мало. – Старший здесь я.

Свистнул кнут. Тико услышал, как капитан отшатнулся, зашипев от боли и ярости.

– Поворачивай в гавань, – приказал надсмотрщик.

– Если повернем, мы погибнем.

– Тогда что ты задумал? – спросил юноша.

– Убежать от него, – ответил Мало. – Пока еще мы можем. Если сможем, – он зло сплюнул. – Сейчас я уже сомневаюсь. Может, стоит идти на юг. Посмотреть, вдруг удастся обогнуть его край. Но в темноте…

– Шторм слишком большой, – не задумываясь, сказал Тико.

– Кто тебя спрашивал?

Снова свистнул кнут, разрывая промасленный шелк и кожу. Плечо Тико обожгло болью. Арно вскочил на мостки, бежавшие вдоль прохода. Его сапог пробороздил щеку юноши.

– Хватит! – бросил капитан.

Надсмотрщик занес кнут и охнул, когда Адиф неожиданно ударил его под колено свободной рукой. Тико внезапно понял: мамлюк, не желая тонуть, затевает драку, рассчитывая на быструю смерть.

– Добрый выбор, – заметил юноша.

– Подожди.

Арно, услышав приказ хозяйского сына, колебался, разрываясь между гневом и послушанием.

– Нам не везет с тех пор, как мы взяли это существо на борт, – мальчишка указал на Тико. – Убей его тоже.

Надсмотрщик достал свой клинок. Адиф по-прежнему ждал, не выказывая страха. По лицу капитана Мало было видно: он знает, чем все закончится.

– Умри хорошей смертью, – промолвил Адиф.

– Нет, – ответил Тико. – Все будет не так.

Он схватил серебряный гвоздь, который приковывал его к веслу. Вскрикнул, когда серебро обожгло кожу. Вырвал гвоздь и вскочил. Тико блокировал предплечьем кинжал Арно и воткнул ему гвоздь ниже подбородка. А потом одним ударом забил гвоздь в мозг.

Надсмотрщик свалился с мостков.

Другой раб схватил за лодыжку хозяйского сына. Капитан Мало ударил мальчишку локтем в горло, приказал рабу отпустить его и вышвырнул за борт.

– Идиот, – проворчал он.

– Вправо! – крикнул Тико. – Поворачивай к шторму!

– Да ты никак моряком заделался? – зарычал капитан.

– Я хочу выжить, – ответил Тико и с удивлением понял, что это правда. – По крайней мере, не хочу утонуть. Один раз пробовал. Больше никогда.

– Он джинн. Слушайте его.

– Ну, уж не человек, – заметил Мало, – чертом клянусь. Господин Атило предупреждал меня.

Тико вздрогнул. Он надеялся, Атило проявит хоть чуточку расположения.

– Поворачивай! Потом бросай весла.

– Чего?

– Выбрасывай весла.

– Мы можем сложить их, – возразил капитан. Вдоль каждого борта тянулись железные подпорки. Когда судно шло под парусом, на них укладывали весла.

– Нет, этого мало.

Море ужасало Тико. Невыносимо было даже подумать о том, как тонешь. Он умер и все равно ожил в том венецианском канале. А если он утонет, умрет и снова оживет? Вода отнимала его силу. Только прослойка земли под ногами сохраняла рассудок. Тогда он навсегда попадет в ловушку полужизни.

– Ты хочешь умереть? – крикнул он. Серебряный гвоздь все еще торчал из головы Арно, но сейчас у Тико был кинжал. Капитан Мало покачал головой.

– Я принесу ключ.

– Времени нет.

В гавани весла снимали, чтобы рабы не могли угнать судно прочь, пока команда на берегу. В море их крепили цепями.

– Правь к шторму, – приказал Тико.

– Делайте, как сказано! – заорал Мало.

Рабы навалились на весла. Один борт греб вперед, второй – назад; «Морской конек» разворачивался к ветру, а стена дождя приближалась.

– Дружнее!

Тико схватил цепь весла Адифа, разорвал ее и вытолкнул весло за борт. Он успел очистить две трети длины «Морского конька», когда в судно ударила огромная волна. Она подбросила галеру, прикованные весла ударили в людей, сидящих впереди.

«Морской конек» застонал. Доски гнулись, нагели со скрипом вылетали из пазов. Весла трещали. Судно боролось с морем, изо всех сил пытаясь не развалиться.

Море желало, чтобы детище давно усопших корабелов присоединилось к его создателям. Стоны судна, вой ветра и шум дождя смешивались с криками рабов, баюкающих сломанные руки или возносящих молитвы.

Но Бог не протянет руку, чтобы укрыть их от шторма. Можно давать любые обеты. Молиться и взывать к кому угодно. Но спасти «Морского конька» может только удача и мастерство людей, давно лежащих в могиле.

– Дай мне румпель, – сказал Тико.

Капитан Мало смотрел на странного юношу, стоящего перед ним.

Мокрые пряди облепили лицо Тико. Призрачно-белая кожа светилась при каждой вспышке молний. А глаза… Что-то в его глазах пугало капитана.

У Тико не было времени раздумывать.

Он шагнул вперед и выхватил румпель.

Тико сражался с рулем, приводя «Морского конька» к ветру. Мышцы вздулись, сухожилия натянулись, как веревки. Еще чуть-чуть, и либо румпель, либо руки не выдержат. Тико оцепенел от ужаса, когда волна высотой с Сан-Марко выросла перед галерой. А потом волна нанесла свой удар.

53

– Ты слышал новости с Кипра?

– Как я мог…

Если новость так свежа, что свиток на твоем столе сворачивается, а перчатки испачканы воском печати?

– Нет, господин мой, – сказал Атило. – Не слышал.

Алонцо вздохнул громче, чем требовалось.

– Ты глава наших шпионов в городе. Наш Клинок в городе и за его пределами. Нам хотелось бы полагаться на твои знания в таких вопросах.

– Прошу прощения.

– Я знаю, – продолжил Алонцо, – в последнее время тебе было нелегко. Неудача с твоим учеником. Исчезновение тела принца Леопольда. Те люди, которых ты потерял в прошлом году. Если не годом раньше. Не тяготит ли тебя бремя обязанностей? Возможно, старость…

– Мой господин.

Регент умолк, выжидая.

– Я работаю на город днем и ночью. Трачу все силы на слежку за его врагами; изучаю, что происходит на улицах; собираю сведения о тех, кто кажется одним, хотя является совсем другим…

Атило остановился, проклиная себя за то, куда ведут его слова.

– И ты, наверно, устал, – заметил регент. – Утомлен своим бременем. Вот почему такие важные новости ускользнули от тебя. Как я и говорил, если ты желаешь уйти на покой и вести жизнь, более соответствующую твоему возрасту…

– Мой господин, я желаю только одного – продолжить свой труд.

Он помнил слова своего отца, дурака-астронома. Молодые мечтают о смерти и боятся жизни. Старики боятся смерти и мечтают о молодости. Когда-то Атило яростно отрицал это, со временем ярость утихла, а потом наступил день, когда он принял правду. Он вздохнул.

– Ты уверен? Ты действительно желаешь и дальше исполнять свои обязанности?

– Да, господин мой. Уверен.

– Ты даже не представляешь, – регент довольно улыбнулся, – как я рад слышать твои слова. А как новый мальчишка, обживается?

Легкий укол, просто чтобы показать Атило: регент помнит об отмене приговора Тико.

– У него есть способности.

– Ты говорил то же самое и о предыдущем.

– Господин мой, пусть я и потерпел неудачу, но по-прежнему утверждаю, у него были способности.

– Стать величайшим убийцей всех времен? Твоим преемником на посту Клинка герцога? Да, я слышал о твоих планах в отношении этого беспокойного юноши. Должен признаться, я удивился.

«От кого же он слышал? От герцогини?»

Конечно, нет. Пусть Алекса и изгнала его из постели, но не лишила своего расположения. Она не станет делиться такими тайнами со своим ненавистным деверем.

– Могу я поинтересоваться, мой господин, как вы узнали?

– Конечно, можешь, – ответил довольный Алонцо. Ну еще бы. Атило, глава шпионов и убийц Серениссимы, спрашивает, как он узнал секрет.

– Мне сказала госпожа Десдайо.

– Она сказала?..

Атило замолчал. Интересно, где Алекса и почему он встречается с регентом наедине. И даже без Марко, который, качая ногой и мыча песенку, придает встрече законность.

– Разумеется, без подробностей, – добавил Алонцо. – Она сказала, что ты, на свой лад, удивительно нежно относился к нему. Я всего лишь читал между слов. И твой ответ подтвердил мои догадки, – регент сиял, довольный своим хитроумием.

– Мой господин… Зачем вы меня вызвали?

– Всему свое время, – Алонцо взял засахаренный миндаль с блюда из муранского стекла и причмокнул. – Герцогиня расстроится, если мы начнем без нее.

Будто по команде, снаружи в пол ударили алебарды стражей, и дверь распахнулась. Алекса бросила взгляд на Алонцо за столом и Атило перед ним и нахмурилась.

– Я полагала, встреча назначена на шесть.

– Разве? – удивленно спросил регент. – А мне казалось, на полшестого. Именно в это время прибыл господин Атило.

– Вызванный твоими стражниками?

– Возможно, нам пора начинать, – улыбнулся Алонцо. – Наконец-то все в сборе.

Регент нарочито не замечал напряжения в позе Алексы. Он выбрал стол и тем самым заставил герцогиню остаться стоять или сесть на один из меньших стульев.

– Госпожа моя.

Алекса села на предложенный стул.

Разумеется, в комнате были слуги. Слуги были всегда и везде. По традиции их считали невидимками. Слуги выполняли распоряжения и реагировали, только если к ним обращались напрямую. Они ничего не слышали, точнее – не повторяли. У всех есть семьи: жены, дети, родители… Молчание гарантировалось.

– Атило как раз обещал мне помочь. Он готов выполнить любое наше поручение.

Герцогиня расслабилась.

– Атило?

Регент заманил его в ловушку. «Нет», – подумал Атило. Он сам заманил себя в ловушку и не оставил выхода. Теперь остается только выяснить, насколько она опасна и есть ли у него место для маневра.

Легко забыть, что Алонцо был кондотьером. Нет, не так. Сам регент часто упоминал об этом. Легко забыть, что его слава заслуженна. Прежде чем Алонцо начал пить, он слыл лучшим стратегом Италии. Атило следовало знать: нынешняя трезвость регента не случайна.

– Разумеется, – сказал Атило. – Я выполню ваши приказы. Хотя господин мой Алонцо выразил беспокойство относительно моего возраста… – он знал, Алонцо не даст ему улизнуть таким путем.

– Я более ни о чем не беспокоюсь, – без запинки ответил Алонцо. – Атило твердо убежден, он наилучшим образом подходит для нашего поручения.

Проклятье, для какого поручения?

Алонцо развернул карту Средиземного моря, с красными крестами у трех портов мамлюков, добавил еще один в устье Нила, неподалеку от Александрии, и последний – посередине африканского побережья, обозначающий Тунис или Триполи. Быстро набросал стрелки, сходящиеся на Кипре.

– Султан? – у Атило екнуло сердце.

– Его флот вышел неделю назад, – на этот раз Алонцо говорил ровным, деловым тоном. – Он обвиняет нас в сгоревшем в лагуне судне. И отказывается верить любым объяснениям. Если он захватит Кипр…

Регенту не требовалось завершать фразу.

Если султан захватит Кипр, Венеция потеряет главного союзника, промежуточный порт между Нилом и Европой, и навлечет на себя позор. Более того, если Кипр падет, Орден крестоносцев лишится своей опоры. Плохо уже то, что они держат посольство в Венеции. Но если всему Ордену потребуется новый дом…

– Кипр необходимо спасти, – ломким голосом сказала Алекса.

– Госпожа моя?

– Я настаиваю. Кипр для нас…

Атило мог бы поклясться, вуаль скрывает слезы герцогини.

– Бесценен. Мы должны защищать его до самой смерти.

Алонцо казался удивленным.

– Вы не согласны? – спросила она.

Регент пожал плечами.

– Я не ожидал от вас такой горячей поддержки.

– Господин мой, госпожа моя… сможем ли мы вовремя собрать флот?

– Он уже собирается, – ответил Алонцо. – Насколько возможно. Всем кораблям приказано идти к Кипру. И мы там держим небольшой флот. Но никто не ожидал от султана такой большой флотилии.

– Сколько?

– Двести боевых галер.

– А у нас? – Атило наверняка не понравится ответ. Двести галер – могучая сила. Султан никогда еще не собирал такой флот. Откуда вообще у мамлюков двести галер?

– Пятьдесят, – ответил Алонцо.

Приличный флот. Вполне приличный, вот только враги превосходят его в соотношении четыре к одному. Атило ничего не ждал от регента, но почему же Алекса не сказала раньше?

– Мы знали, что он собирает флот?

– Знали, – сказал Алонцо. – Но вот двести боевых галер, в том числе опытные корсары из Александрии и Туниса, лучшие из лучших гулямов, и все они нацелены на Кипр…

– Посольство Дольфино потерпело неудачу, – продолжила Алекса. – Наши лазутчики в Северной Африке – тоже. С этим разберемся позже. Ты должен отплыть немедленно.

Она взглянула на Алонцо, тот слегка кивнул.

– Янус согласился, чтобы ты возглавил его флот.

– Как? – спросил Атило. Ни один посланник не мог так быстро достичь Кипра и вернуться обратно.

– Пусть это тебя не заботит.

Атило сжал губы. Значит, Хайтаун Кроу. Если только Крестоносцы не способны общаться на расстоянии. Хотя вполне возможно. Один Черный крестоносец с другим? Но если так, способны ли византийские маги подслушать эфирный шепот? И если да, как поступит их император: поддержит ли венецианские амбиции или помешает им? Византия ненавидела мамлюков. Однако она не испытывала любви и к Серениссиме.

– А на чем стоит южный император?

Алонцо нахмурился.

– Мануил Палеолог ставит на победителя. Так полагает герцогиня Алекса. Мне трудно поверить, что он поддержит язычников.

– Для него и мы – язычники, – заметила Алекса.

Регент пожал плечами и улыбнулся Атило.

– Тебя ждет быстроходная галера. Возьми золото из сокровищницы. Выбери людей, попрощайся, отправь Десдайо к отцу…

– Мой господин.

– Она не может остаться одна в особняке иль Маурос.

– Мой господин, она не может уйти. От нее отказались.

Губы принца скривились в усмешке, и Атило осознал: сейчас он угодил в новую ловушку. Две всего за час. Регент играл с ним. Возможно, он прав. Атило постарел.

– Да, но она не может и остаться там, – сказал Алонцо. – И, видимо, не может вернуться домой, – он взглянул на герцогиню. – Полагаю, она останется при дворе.

– Она может присоединиться к моим фрейлинам, – нехотя ответила Алекса.

– О, вряд ли ей требуется какая-то должность. По крайней мере, не сейчас. Посмотрим, как пойдут дела.

Регент не ожидает возвращения Атило. Пока неясно, на что он рассчитывает. Атило проиграет и погибнет, победит и погибнет или просто погибнет. Но ясно одно – сейчас Алонцо публично предъявил свои претензии на самую богатую женщину Венеции перед лицом человека, который собирается жениться на ней.

И в присутствии матери нынешнего герцога.

Марко наверняка свергнут. Если Алонцо наложит руки на состояние Десдайо Брибанцо, не пройдет и года, как он станет править Венецией. Бывшему кондотьеру хватит денег на очень большую армию.

54

Адиф чувствовал на языке соленые брызги. «Морской конек» вздрагивал под его босыми ногами, царапая килем рифы. Он слышал, как скрипит корпус судна. Мамлюк слышал, ощущал и боялся. Но он не мог разглядеть утесы Сицилии и узкую щель между ними.

А Тико мог.

– Держитесь крепче, – приказал он.

От близости воды Тико ослаб и судорожно цеплялся за веревку. Его силы утекали, как песок в часах. Энергия от кормления на Джульетте уже почти исчезла вместе с самодельным тентом и мешком с землей. Но он видел проход, ведущий к укрытому в скалах заливу.

И это неожиданно прибавило сил.

Вот только тьма над проходом уже бледнела. Тонкая полоса света обрамляла утесы, как будто некий художник смешал черное с синим, а потом добавил немного пурпурного. Небо предвещало его смерть.

Тико выхватил румпель у Адифа и потянул брус на себя, чувствуя, как течение у берегов старается сбить «Морского конька» с курса.

– Нужно молиться, – заявил капитан Мало.

– Лично я бы, – сплюнул Тико, – держался покрепче.

Оба мужчины схватились за поручень. Казалось, капитан полностью передал управление своей галерой рабам. То, как он поглядывал на богато украшенное, хоть и промокшее, одеяло, предполагало иные заботы. Хотя, если волны все же снесут корабль на скалы, объяснять исчезновение хозяйского сына уже не придется.

У Адифа был опыт рулевого на галерах.

Десять лет он проплавал простым моряком, три года боцманом и еще два – капитаном. И еще пять лет – галерным рабом, когда его захватили в плен. Большинство умирало в первый год. Почти все оставшиеся – в следующий. Капитан «Морского конька» не так уж плох для неверного.

– Парень погиб во время шторма, – произнес Тико.

– Что? – удивился капитан.

– А почему нет? Твое судно едва не развалилось. Мы чудом уцелели.

Тико указал на сломанную мачту и сообразил: капитан просто не может разглядеть, какие разрушения причинила молния, сколько тел придется выбросить за борт. Выжившие рабы горбились у бортов, промокшие, злые, раненые.

– Поверь, – сказал он. – Это ужасно.

Вблизи проход оказался не таким узким.

Если минуту назад Тико сомневался, что «Морской конек» пройдет в него, то теперь видел – в проходе могут разойтись и два таких судна, если они не боятся поцарапать друг друга.

– Держитесь! – закричал он.

Волна подняла галеру, пронесла ее сквозь проход и опустила в спокойных водах залива. Позади море по-прежнему ярилось, надеясь пробить себе вход в скалах. Впереди лежал низкий берег с развалившейся пристанью; перед десятком убогих лачуг горели костры.

– Там рыбацкая деревня.

Мамлюк хлопнул Тико по плечу.

– Он видит в темноте? Так вот как он провел нас сюда…

– Да, – согласился Адиф.

– Отправьте меня на сушу, – сказал Тико. – И укройте, пока не наступил рассвет.

– Что? – не понял капитан.

– Это моя плата за ваши жизни.

– Он даст тебе свободу, – заявил Адиф. – Ты спас «Морского конька», спас нам жизнь. Если бы не ты, все бы погибли. Он отпустит тебя.

– Нет. Он не может.

Даже не глядя на лицо капитана, Тико знал, что прав. Сын хозяина мертв. Судно требует ремонта. Капитан не рискнет отпустить Тико и тем самым нанести оскорбление Венеции. Он отвезет юношу на кипрский рынок и продаст. Как приказал господин Алонцо.