Текст книги "Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Микки Спиллейн,Чарльз Вильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Вы правы. Но дело не в том, что его связали, а в том, как его связали. Без малейших усилий и в то же время очень осторожно. Человек не причинил ему ни малейшего вреда. Просто связал его и положил на пол.

– Вы что ж, считаете, что я единственный высокий и сильный человек в штате?

– Единственный, на кого падают подозрения.

– Понятно… А может быть, шериф, все‑таки будет лучше, если мы перейдем к фактам? Вы утверждаете, что банк был ограблен во время пожара. И что преступник специально поджег старый заброшенный магазин, чтобы отвлечь внимание людей. Но я ведь, насколько вы знаете, тоже был на пожаре. Не мог же я быть одновременно в двух местах?

– Я ждал, когда вы заговорите об этом.

– По–моему, нет необходимости напоминать вам – вы и сами меня там видели.

Он снова усмехнулся.

– Да, видел… Но видел я вас на пожаре только двадцать пять минут спустя после ограбления банка! Ну, что вы скажете на это, Мэдокс?

Глава 11

И они начали меня допрашивать со всем пристрастием – шериф и его помощник Тат. Гулик заявил полицейским, что я уехал из парка почти сразу после того, как мимо проехала пожарная машина, и, таким образом, я был вне поля их зрения в течение двадцати пяти минут.

Я со своей стороны продолжал утверждать, что все время был в гуще событий, но доказать тоже ничего не мог.

Вскоре Тат отправился выпить чашку кофе. Когда он вернулся, ушел шериф. Но вопросы сыпались на меня без перерыва.

– Куда вы ездили в прошлую пятницу?

– В Хаустаун.

– А куда вы ездили в тот день, когда произошло ограбление?

– Купаться. Я же говорил вам и повторяю, что ездил купаться!

– Вы ездили прятать похищенные деньги, а попутно искупались… Куда вы спрятали деньги?

– Я не прятал никаких денег.

– Вы их зарыли?

– Я ездил купаться.

– Где вы их зарыли?

– Я ничего не зарывал.

– Чем вы отметили то место?

– Я ездил купаться.

– Вы зарыли их неподалеку от реки?

– Я ничего не зарывал. Я ездил купаться.

– Вы их зарыли, предварительно завернув в мешок или какую‑нибудь другую ткань. Что это был за мешок? Из какого материала? Вы сосчитали, сколько денег вы похитили? Вы знаете, что банк располагает номерами этих билетов и вы все равно не сможете их истратить? Итак, где вы их спрятали?

– Я ничего не прятал!

– Где вы купили этот будильник?

– Я никогда его раньше не видел.

– Вы ездили в Хаустаун?

– Да.

– Как зовут эту женщину?

– Келви.

– А я думал, что так зовут вашего друга, который задолжал вам деньги.

– Конечно.

– Но вы только что сказали, что так зовут женщину. Кто должен вам деньги?

– Келви.

– А женщины вообще не было, не так ли? Вы поехали в Хаустаун, чтобы купить будильник и устроить этот часовой механизм. Где именно вы купили будильник?

– Я не покупал никакого будильника.

– Вы спрятались за дверью туалета и набросили на Джулиана одеяло, как только он вошел туда. Почему вы его не оглушили?

– Ничего не могу сказать по этому поводу.

– Вы знали, что это очень хилый человек, и боялись его убить? Так или нет?

– Я вам уже неоднократно говорил, что в тот день я не был в банке. Я помогал тушить пожар.

– Вас не было двадцать пять минут. Где вы были это время?

– Я пришел к магазину еще до того, как туда подъехала помпа.

– Сколько тогда было времени?

– Откуда я знаю!

– Почему многие заметили вас уже по прошествии какого‑то времени, а в первые минуты никто не приметил?

– Понятия не имею.

– А я имею… Как только вы появились на пожаре, вы сразу же постарались обратить на себя внимание. Постарались создать себе алиби. Но немного не рассчитали. В те минуты банк уже был ограблен.

И так – без конца. Через какое‑то время мне показалось, что стена пожелтела. Потом я догадался, что уже взошло солнце.

В конце концов они взяли у меня отпечатки пальцев, забрали пояс, бумажник и отвели в камеру на первом этаже. Я сразу же сел на койку и обхватил голову руками. У меня все кружилось перед глазами, а в ушах продолжали звучать их вопросы.

Наконец я растянулся на койке и попытался хоть ненадолго заснуть.

Что ждет меня в дальнейшем? Трудно сказать. Я не мог доказать своего алиби, но и они не могли доказать обратного. Шериф почти уверен в том, что банк ограбил я, но доказательств у него не было. В банке я не оставил своих отпечатков, потому что работал в перчатках. Значит, единственный их шанс заключался в том, чтобы задавать мне вопросы. Задавать до тех пор, пока я не сознаюсь или не сойду с ума.

Им нужно получить от меня признание и указание того места, где я спрятал деньги. Без этого им не построить обвинения. Что же они будут делать, чтобы добиться своего?

Днем за мной пришли. Меня снова провели в кабинет шерифа. Он был там вместе с Татом и Буком и еще одним человеком, которого я не знал. Наверное, или прокурор, или один из детективов Хаустауна.

– Мы предоставляем вам еще одну возможность добровольно признаться, – сказал шериф.

– Вы еще долго будете надо мной издеваться? – вместо ответа спросил я.

– Пока вы не ответите, что сделали с украденными деньгами.

– Ничем не могу вам помочь, господа.

И снова начался сеанс, еще более мучительный, чем предыдущий. Теперь они терзали меня втроем. Причем стояли они в разных углах комнаты, так что мне приходилось все время вертеть головой, чтобы ответить на вопросы. А задавались вопросы так быстро, что я даже не успевал отвечать.

– Куда вы ездили вечером накануне пожара?

– Я не помню. Может быть, в кино.

– Хозяйка сказала, что вы вернулись около двух часов ночи.

– Где вы были в тот вечер, когда вас задержали?

– Я уже вам говорил…

– Катались на машине…

– Гулик сказал, что вы помчались смотреть на пожар со скоростью курьерского поезда. А когда горел ресторан, вы не проявили никакой заинтересованности…

И так далее и тому подобное…

Приблизительно через час они изменили тактику. Бук вышел и вскоре вернулся с двумя заключенными. Я видел их в камерах. Они поставили нас рядом друг с другом. Я не спускал с шерифа глаз. Что‑то готовилось.

– Отлично! Стойте вот так и не шевелитесь! – бросил он нам и открыл дверь.

Через минуту он вернулся, ведя кого‑то за руку. Ага, да это старина Морти, слепой негр!

Атмосфера накалялась. Два заключенных, ничего не понимая, с испугом взглянули на негра. А я пытался понять, чего же добивается шериф, но так и не пришел ни к какому выводу.

А шериф, между тем, провел дядюшку Морти мимо нас, приблизительно так в полутора ярдах, а потом повел обратно, на этот раз останавливая его перед каждым из нас.

«Фантастика! – подумал я. – Опознание при помощи слепого!»

И тем не менее я здорово струсил. Когда‑то у меня был переломан нос, и мое дыхание наверняка имело что‑то характерное.

Но в следующую минуту я уже понял, что это всего–навсего психическая атака. Даже если негр и «узнает» мое дыхание, на суде это не будет считаться доказательством, но вот если я не выдержу и признаюсь – это уже все!

Наконец шериф и негр остановились около меня. Дядюшка Морти прислушался.

– А вот это дыхание довольно похожее, – наконец сказал он.

– Вы уверены в этом, дядюшка Морти? – спросил шериф.

– Такие же шумы с небольшими присвистываниями, как у кипящего чайника.

– Вы уже слышали это дыхание?

– Два раза. Приблизительно три недели назад, а потом как раз в тот момент, когда этот человек грабил банк.

– А первый раз вы слышали его дыхание в тот день, когда горел ресторан, не так ли, дядюшка Морти?

– Да, сэр. Я вошел в банк, чтобы спросить у мистера Джулиана, что горит, но его в этот момент в кассовом зале не оказалось. Там был только этот человек. Он точно так же дышал.

– Спасибо, дядюшка Морти!

Шериф проводил его до дверей. Бук увел обоих заключенных.

– Садитесь, Мэдокс! Теперь вы поняли, что мы знаем правду?

– Нет.

– Будьте благоразумны, Мэдокс, и не отпирайтесь. Он вас узнал среди других людей. И он сможет то же самое сделать перед судом.

– При условии, если вы ему нажмете на руку в нужный момент!

– Я не держал его за руку! Он узнал вас по вашему дыханию!

– Ну что ж, почти так же, как Алиса находится в стране чудес?

– У вас своеобразное дыхание, Мэдокс. Ведь когда‑то у вас был перебит нос. Вы показывались врачу?

– Нет.

– Вероятно, вы и сами не знаете, что ваше дыхание имеет характерные признаки.

– Это не доказательство, шериф! – ответил я. – Уж если вы захотели расправиться со мной – не знаю, по какой причине, – вам придется позаботиться о настоящих доказательствах!

– У меня они уже есть, Мэдокс! Так что можете не беспокоиться. Я докажу вашу виновность шаг за шагом. И давайте начнем с самого начала. Что вы сделали, как только услышали, что в городе пожар?

И он снова начал задавать мне вопросы. Вскоре зазвонил телефон. Шериф снял трубку.

– Кто? Да, я… – Он помолчал немного, а потом спросил: – Вы в этом уверены?

Какое‑то время он слушал своего собеседника, потом хмуро посмотрел на меня.

– Вы абсолютно в этом уверены? – снова спросил он.

Выслушав ответ, шериф с удрученным видом повесил трубку.

Мне очень хотелось узнать, о чем это он говорил и с кем, но он сам обратился к Тату:

– Звонил Джордж Харшоу из Галвестауна, – сказал он. – Прочитал об этой истории в газете и заявил, что Мэдокс с самого начала находился на месте пожара.

Тат тоже удивился.

– Я не помню, чтобы я его видел. Я, правда, видел на пожаре миссис Харшоу.

– Вы правы, Тат. Джордж Харшоу тоже говорит со слов своей жены. Она видела, как Мэдокс выходил из машины как раз в тот момент, когда подъехала и она. А это случилось буквально минут через пять после пожарной сирены…

Глава 12

На этом все и кончилось. Они были вынуждены меня отпустить, но я отлично видел, что шериф на этом не успокоится.

– Прошу прощения, Мэдокс, – сухо сказал он. – Поверьте, в этом не было ничего личного. Если бы такие подозрения падали на моего собственного брата, я бы задержал и его.

– Такова ваша работа, – ответил я. – Я продаю машины – вы ловите преступников. Скажу вам одно, шериф! Если я когда‑нибудь и надумаю ограбить банк, то я применю другой метод!

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Что ж, желаю успеха! – насмешливо произнес он.

Тат довез меня до дома. Я вышел из машины.

– Спасибо, Тат! – сказал я. – И до свидания!

– До свидания!

Я проснулся на рассвете. Действительно ли я свободен? И если да, то этим я обязан только Долорес Харшоу!

И тем не менее я оставался подозреваемым номер один. Достаточно мне отправиться за деньгами, и меня сразу же схватят. Шериф наверняка будет выжидать. Видимо, он уверен, что рано или поздно я совершу ошибку…

А она? Что ей нужно было от меня?

Я оделся и отправился в центр городка. На улицах народу было мало.

Официантка очень удивилась, когда увидела меня входящим в ресторан. Наверное, еще многие удивятся, увидев меня на свободе.

А я продолжал размышлять о поступке Долорес Харшоу. Она заявила, что видела меня на месте пожара почти сразу после тревоги, хотя определенно знала, что это не так. Она знала и кое‑что другое… Она ведь наверняка не забыла о нашем визите в магазин Тейлора, когда я помог ей сгрузить макулатуру и одежду. И она определенно сделает из этого соответствующие выводы. Что же она задумала?

Когда я подошел к автопарку, Гулик как раз отпирал контору. Казалось, он обрадовался, увидев меня, но в то же время смутился.

– Они что, нашли действительных преступников? – спросил он меня.

Я присел у конторы так, чтобы иметь возможность наблюдать за ее входной дверью.

– Думаю, что нет… Они были уверены, что это сделал я, но потом выяснилось, что я этого сделать не мог, потому что с самого начала был на месте пожара.

– Я так и думал, что они вас подозревают, – сказал Гулик. – Они были здесь в субботу и расспрашивали меня. Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Я им сообщил только то, что было…

– Ну что вы, мне не на что сердиться. Как идут дела?

– Неплохо. Объявление о продаже было помещено во вчерашней газете, и уже приходило много людей.

– Простите меня, – перебил я его. – Я вернусь буквально через минуту…

Глория Гарнет шла по противоположной стороне улицы такая миленькая, свежая и молоденькая, что у меня даже защемило сердце. Увидев меня, она остановилась, и на лице ее появились одновременно и удивление, и смущение, и радость.

– Доброе утро! – поздоровался я.

– Все в порядке, Гарри? – спросила она. – Я хочу сказать: они отпустили вас? Ведь я чуть с ума не сошла, когда узнала, что вас забрали.

– В полицейской практике ошибки не так уж редки. Но теперь все в порядке.

– И все‑таки полиция вела себя в этом деле отвратительно! – со злостью воскликнула она. Я никогда еще не видел ее такой. – Ничего, когда я повстречаюсь с ним, с этим Джимом Татом, я скажу все, что я о нем думаю!

Мне очень хотелось обнять ее и расцеловать, но она, видимо, заметив что‑то на моем лице, сразу изменила тему:

– Пора начинать работу, Гарри, – сказала она. – Поговорим позже.

Часы текли удивительно медленно, хотя в этот день у меня много было дел. Пришлось несколько раз демонстрировать достоинства машин перед покупателями, объезжая их на территории парка, на городских улицах и даже за городом. Вернувшись в автопарк после одной из таких поездок, я вдруг с неприязнью заметил, что к нам пожаловал Суттон и разговаривает с Глорией.

Покупатель, надышавшись парами бензина и другой гадости, откашлялся, отчихался и заявил, что еще подумает немного, прежде чем совершить покупку.

– Разумеется, – ответил я, – это ваше право.

Тем временем Глория и Суттон успели скрыться в закусочной. Видимо, они еще не заметили моего возвращения.

Когда клиент ушел, я захлопнул дверцу машины иотправился вслед за ними.

Они сидели за одним из столиков у окна, и вид у Глории был самый что ни на есть разнесчастный. Увидев меня, она бросила на меня предостерегающий взгляд. Я понял, что она хочет, чтобы я держался в стороне. Но мне хотелось совершенно обратного. Мне хотелось познакомиться с Суттоном как можно ближе и все‑таки выяснить, что же связывало Глорию с этим негодяем.

Я взял стул и присел к их столику.

– Небольшое деловое свидание? – спросил я.

– Угу, – добродушно ответил Суттон. – Подсаживайтесь… Хотя вы и так уже подсели.

– Я вам не помешаю?!

– Конечно нет!

– И вы говорите это не просто так, из любезности? Я действительно вам не помешаю?

– Ну конечно же нет, старина!

– Очень любезно с вашей стороны.

Я понимал, что лишь теряю время. Он знал свое дело и все равно заставит Глорию сделать так, как считает нужным.

– Может, я могу вам быть чем‑нибудь полезен?

Суттон покачал головой.

– Думаю, что нет.

Он повернулся к Глории и спросил ее невинным тоном:

– Как вы думаете, милочка, он может быть нам полезен?

Глория страшно побледнела, но тем не менее попыталась взять себя в руки. Я снова подумал, что поступаю не совсем разумно, вмешиваясь в это дело. С помощью кулаков у Суттона ничего не узнаешь. Надо действовать как‑то иначе.

Глория тем временем покачала головой.

– Вот видите, Глория тоже считает, что вы не можете быть нам полезны. Может, как‑нибудь в другой раз? А, приятель? Я позвоню вам, если возникнет необходимость.

– Прошу вас, Гарри, дайте мне поговорить с Суттоном, – тихо сказала Глория. – Это сугубо частное дело.

– Что ж, дело ваше, – ответил я. – Но мне очень жаль, что я не могу вам помочь.

Я вернулся в автопарк. Если Глория не хотела довериться мне, то я ничего не мог поделать.

И все‑таки я решил повидаться с ней еще раз в тот же день. Мы встретились в пять часов, но у Глории был такой безразличный вид, что я сразу понял всю тщетность своих усилий. Я оставил машину на проселочной дороге и поцеловал ее. Она никак не отреагировала даже на поцелуй.

– Мне кажется, лучше рассказать мне обо всем, Глория, – сказал я.

Она опустила голову.

– Неужели ты не понимаешь, – продолжал я, – что я не смогу тебе помочь, если не буду знать, в чем дело?

– Ты все равно не сможешь мне помочь, Гарри.

– Странно… И всему виной этот Суттон?

Какое‑то время она сидела неподвижно, а потом кивнула головой.

– Придется проучить его как следует.

– Нет, нет, не надо ничего делать, Гарри! И обещан мне, что не будешь ничего предпринимать без моего ведома!

– Почему?

– Так нужно… – тихо сказала она. – И не потому, что я скрываю что‑то от тебя… Просто мне нужно время… Немного времени. Чтобы принять решение… Его трудно было принять и раньше, а теперь…

– А теперь? – переспросил я.

– Теперь появился ты… – просто проговорила она.

Я снова обнял ее и поцеловал. Она беззвучно заплакала, а я подумал о Суттоне. Если он будет и впредь мучить эту девочку, то пожалеет об этом!

В среду вечером мы пошли с Глорией в кино. Она была более оживлена, хотя я видел, что она все время о чем‑то думала, но, видимо, не могла прийти к определенному решению. Поэтому я не заговаривал о Суттоне. Мне просто было хорошо рядом с ней.

Дела в автопарке шли неплохо. За эти дни нам с Гуликом удалось продать не одну машину. Не раз вспоминал я и о спрятанных деньгах, но остерегался ехать за ними. О деле, правда, понемногу забывали, но я‑то знал, что еще не вернул себе доверия полиции.

В четверг внезапно зазвонил телефон. К аппарату подошел Гулик.

– Автомобильный парк Харшоу! – сказал он. – Алло? Алло?

Подержав трубку несколько секунд, он в конце концов повесил ее.

– Не туда попали? – спросил я.

– Не знаю. Никто не ответил.

Минут через двадцать телефон зазвонил опять, но Гулику снова никто не ответил.

Я поразмышлял над этим странным фактом и пришел к определенному выводу. Когда же телефон зазвонил в третий раз, трубку снял я. Тем более что Гулика поблизости не было.

– Долго же приходится ждать, пока вы соизволите подойти к телефону, – сказала она.

Она говорила очень тихо, и я с трудом расслышал ее.

– Мы не ожидали, что вы вернетесь так рано, – проговорил я тоном служащего. – Надеюсь, вы остались довольны своим путешествием?

– Не корчите из себя паяца, Гарри! И давайте встретимся сегодня вечером.

В этот момент вернулся Гулик.

– Точно не могу сказать… Все зависит от того, какой суммой вы располагаете. Ведь это модель всего трехлетней давности.

Она сразу все поняла.

– Прилетел старый воробей?

– Угу.

– Ну и черт с ним! Он все равно меня не слышит. Значит, встретимся в том же месте, что и прошлый раз…

Гулик уселся на видном месте и развернул газету.

– Думаю, ваши условия нам вряд ли подойдут.

– Вы в этом уверены? – со смешинкой ответила она.

– Думаю, что да.

– Очень жаль, а я так надеялась… – По ее тону можно было легко понять, что ее очень забавляет этот разговор. – Кстати, вам, видимо, здорово повезло, что я заметила вас там, у магазина Тейлора. Если бы не мое свидетельство, вам пришлось бы очень туго…

Я почувствовал, как мне на шею накинули петлю. И теперь мне ее не скинуть, а затянуть ее потуже она сможет в любой момент.

– А мне так хотелось вас видеть, – печальным голосом проговорила она. – Но если вы заняты…

– Ну что ж, о таких условиях еще можно подумать, – ответил я, покосившись на Гулика.

– Значит, в то же время на том же месте?

– Хорошо.

– Договорились… Ну, до встречи!

Я выехал на проселочную дорогу лишь после наступления темноты. Я был обозлен и обеспокоен. Такие штучки и раньше были опасны, а теперь их можно приравнять к самоубийству. Ведь за мной еще наверняка следит полиция. Если шериф поймает нас вместе, он сразу же все поймет. Ведь именно Долорес Харшоу обеспечила мне алиби.

Прежде чем сделать последний поворот, я оглянулся. Три или четыре пары фар буквально ослепили мои глаза. Несмотря на это, я свернул на лесную дорогу. Остальные машины поехали дальше, никуда не сворачивая.

Подъезжая к месту встречи, я думал о том, как все‑таки странно складываются обстоятельства: у меня есть тринадцать тысяч, но я не могу ими воспользоваться; у меня есть любимая девушка, но у нее большие неприятности, о которых она не может мне рассказать, и на мою шею навязалась изнемогающая от любви пьянчужка, которой я не мог ни в чем отказать…

Глава 13

Вскоре между деревьями я заметил свет фар и начал вглядываться, пытаясь рассмотреть марку машины. Да, это «олдсмобиль». До него оставалось не более четырехсот ярдов. Можно дойти и пешком.

Мои глаза постепенно привыкли к темноте, и я вскоре подошел к машине. Долорес в ней не было. Она сидела у самой лесопилки и вырисовывалась на фоне деревьев неясным серым пятном.

Подойдя ближе, я обнаружил, что на ней надеты лишь шорты и бюстгальтер.

Услышав шаги, она повернулась в мою сторону и протянула мне руки. Я обнял ее – крепко и порывисто, и тем не менее она заметила какую‑то сдержанность в моем обращении.

– В чем дело, Гарри?

– Зачем ты хотела меня видеть?

– Вот это вопрос! Разве ты сам не понимаешь?

Я разозлился. Она что, считает, что я игрушка в ее руках?

– Ну хорошо, если ты хотела меня видеть только для этого, не будем задерживаться и приступим к действиям.

Она размахнулась, намереваясь ударить меня по лицу, но я схватил ее за руку.

– Прочь лапы, ведьма! Или я вырву у тебя все твои когти!

– Говорят, ты уже успел найти себе другую подружку?

– До этого никому нет дела.

– И даже мне? А ты хорошо подумал?

– Угу.

– И это, несомненно, та длинноногая блондинка, которая работает в конторе проката? Кажется, ее зовут Гарнет. Согласна, она недурна. Но, во–первых, она слишком молода для тебя, а во–вторых, это не та женщина, которая сможет тебя удовлетворить. К тому же, через нее ты можешь схлопотать много неприятностей.

– И тем не менее тебя это не касается, – ответил я. – И я приехал сюда, чтобы сказать, что ты не должна мне больше звонить по телефону. И что мы встречаемся с тобой в последний раз. Можешь подыскать себе другого партнера, а обо мне забудь…

Она озабоченно посмотрела на меня.

– Что с тобой сегодня? Или она уже так закрутила тебя, что ты не можешь смотреть на других женщин?

– Ах, да разве в этом дело?

– Или же тебе пришлось изрядно понервничать в полиции, а теперь ты вымещаешь всю злость на мне…

– При чем здесь полиция?

– При том! Им нужно было найти козла отпущения. А я оказалась единственной, кто мог доказать твое алиби.

– Вероятно, можно было найти и других свидетелей, просто эти люди не знали меня в лицо. И тем не менее я очень тебе благодарен.

– Благодарен! А раньше ты говорил, что я одна в твоем сердце и что ты никогда меня не покинешь… Еще тогда, когда мы с тобой приезжали к тому магазину, чтобы оставить там тряпье…

– К чему ты это?

– Да просто так, к слову пришлось.

Да, она крепко держала меня в руках. Я хорошо понимал это. Без ее алиби я бы сейчас сидел за решеткой.

– Я просто вспомнила, как мне захотелось тебя еще тогда, в магазине… И у нас с тобой вообще очень много общего, мы просто созданы друг для друга. Почему же ты не хочешь поцеловать свою маленькую и нежную До? И сказать, что любишь меня!

Пришлось обнять ее и поцеловать.

– Вот видишь, – сказала она, – я была уверена, что ты любишь меня. Не правда ли, Гарри, любишь?

– Нет.

– Странно… Я была уверена в обратном, мой дорогой. Но все равно, до того, как ты возьмешь меня – хоть и без любви, – ты должен меня выслушать. Мне кажется, что я попалась…

– Куда попалась?

– Какой ты непонятливый! Мне кажется, что я забеременела…

– А я здесь при чем? Ведь ты – замужняя женщина.

– Я думала, что тебя это заинтересует.

Я пожал плечами.

– И что ты собираешься делать?

– Сейчас покажу!

Она быстро поднялась, подскочила к краю оврага высотой не менее восьми – десяти ярдов и, не останавливаясь, исчезла в нем.

Она что, совсем сошла с ума? Такие дикие выходки может позволить себе или психопатка, или чересчур эксцентричная женщина.

Я подскочил к оврагу. В глубине виднелось светлое пятно. Она уже собиралась подниматься наверх, прямо по опилкам.

Вскоре Долорес уже стояла рядом со мной.

– Ну как? – тяжело дыша, спросила она. – Что ты об этом думаешь?

– Можешь продолжать в том же духе, если тебя это забавляет.

– Забавляет? Как же! Просто я хочу отделаться от этого. И дело тут не в прыжке, а в подъеме. До сих пор мне везло.

Я взглянул на нее. Томный взгляд, страстные пухлые губы, нервная дрожь от желания, но за всем этим скрывалась сильная воля, что делало ее еще более опасной.

Она сняла бюстгальтер, вытряхнула из него застрявшие опилки, смахнула их с груди и снова посмотрела на меня.

– Бери меня, Гарри. Да побыстрей! Ведь мы все равно кончим этим!

Да, противиться ей было очень трудно. Она буквально излучала сексуальные токи, и ни один мужчина не смог бы устоять перед ней.

Я повалил ее и положил руку на горло.

– Мне так и хочется тебя придушить, – тихо проговорил я. – Надеюсь, что бог убережет меня от этого, но тем не менее мне очень хочется придушить тебя…

– Не тяни, Гарри, – прошептала она. – Я больше не могу… Неужели тебе так нравится меня мучить…

И я взял ее… Взял с таким неистовством, что мы оба потеряли равновесие и покатились вниз по оврагу. Мы были все в опилках, но нас это не смущало. Прижавшись ко мне, она то что‑то нашептывала мне на ухо, то яростно стонала от наслаждения.

Наконец мы докатились до дна оврага. Здесь было совсем темно. И здесь нам никто не помешает довести наш сеанс до конца…

– И ты по–прежнему утверждаешь, что сможешь обойтись без меня?

Я полулежал рядом с ней, но не касался ее.

– Уверена, что этот синий чулок не сможет тебе долго нравиться. Ты все равно ее бросишь. И вернешься ко мне. Мы ведь созданы друг для друга.

– Ты забыла кое о чем, – начал я.

– О чем?

– Хотя бы о том, что уже замужем!

– У него опять был сердечный приступ. Поэтому‑то мы и вернулись домой раньше срока.

– Что?!

– Да, да. Сердечный приступ. Уже второй. И врач сказал, что третьего ему не выдержать.

– Почему же он не лег в больницу?

– Он страшно боится всяких там больниц и докторов. Но на этот раз они все‑таки предупредили его, чтобы он не позволял себе ничего, что нарушит его покой: никаких рыбалок, никаких сигар, никаких неприятностей. В общем, никаких волнений. Понятно?

– Понятно… Значит, никаких волнений…

– Да, ведь у него уже было два приступа. И врач по секрету сказал мне, что он вряд ли выдержит третий.