Текст книги "Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Микки Спиллейн,Чарльз Вильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Глава 8

На улице по–прежнему никого не было. Я быстро пробежал по проулку, добрался до машины, развернул ее и выехал на Майн–стрит. Через минуту я уже подъезжал к месту пожара, но только со стороны центральных улиц, а не с противоположной стороны. Теперь мне нужно смешаться с толпой. И сделать это незаметно.

Над магазином Тейлора висело густое облако дыма. Я подъехал к веренице машин и, оставив свою на незаметном месте, быстро юркнул в толпу. Судя по всему, никто не обратил на меня внимания. Я пробился поближе.

Первый этаж пылал вовсю. Пожарники направили свой брандспойт на крышу здания и устанавливали другой. Все кричали друг на друга, но у них что‑то плохо получалось. Надо попытаться обратить на себя внимание. Я подпрыгнул к шлангу и схватился за него почти у самого начала.

Воду пустили тогда, когда люди не ожидали этого. Шланг сильно дернулся и даже повалил одного из пожарников.

Поскольку я ухватил шланг в удачном месте, мне удалось его удержать, и я начал продвигаться вперед. Вскоре я уже направил струю воды из брандспойта на горящий первый этаж. Мне помогали еще несколько человек, поддерживая шланг сзади.

Прошла минута–другая, и я понял, что пожар этот с помощью двух шлангов все равно погасить не удастся. Дом пылал как факел. Слышался лишь треск и шум полыхающего пламени. Вскоре в толпе мне удалось разглядеть шерифа и еще двух каких‑то человек, которые пытались оттеснить любопытных подальше от места пожара. Я поручил держать брандспойт одному из добровольцев, стоявших позади меня, и подбежал к шерифу.

– С минуты на минуту дом рухнет! Надо удалить отсюда людей! – прокричал я ему на ухо.

– А я что, стою на месте, по–вашему? – прорычал он в ответ. – Ведь именно этим я и занимаюсь!

– Что‑то не видно! Во всяком случае, одним голосом вы ничего не добьетесь. Давайте попробуем отогнать их с помощью воды. Дом все равно сгорит дотла. Попросите людей у помпы, чтобы они на минуту прекратили подачу воды во второй брандспойт.

Шериф побежал к помпе, а я вернулся на свое место. Вскоре подача воды прекратилась. Мы повернули брандспойт и потянули его в сторону толпы. Когда из шланга снова начала бить вода, люди поняли, что их ожидает, и сразу отступили на приличное расстояние.

Между тем горящий дом весь перекосился от пламени, но все еще никак не хотел рухнуть. Я считал, что свое дело я уже сделал. Шериф и его люди наверняка меня приметили, а мне только это и было нужно. Поэтому, щедро полив водой ближайшие сараи, мы стали ждать, пока дом не догорит до конца.

В этот момент завыла сирена полицейской машины, и через минуту она уже остановилась у пожарища. Один из полицейских выскочил из нее и подбежал к шерифу. Тот удивленно посмотрел на него, когда полицейский начал что‑то ему говорить. Двое из его людей сразу же побежали по направлению к Майн–стрит.

– Что там еще случилось? – спросил я у одного из них.

– Какая‑то банда ограбила банк! – бросил он на ходу. – Пока мы тут возились с пожаром, они похитили десять тысяч и скрылись!

– Ну, далеко они не уйдут! – прокричал я.

– У них была машина!

Когда я вернулся в автопарк, там уже было известно, что нападение на банк совершили четыре вооруженных гангстера, что они похитили тридцать тысяч долларов и умчались на черной машине в неизвестном направлении. Причем обо всем этом говорилось с такой компетентностью и убежденностью, что я сам чуть было в это не поверил.

Полиция, правда, ничего не говорила. Она отмалчивалась. Наверняка там догадаются, что пожар был вызван с определенной целью.

А мне ничего не оставалось делать, как только ждать. Судя по всему, я не оставил после себя никаких следов.

Через какое‑то время я сказал, что съезжу домой переодеться. Но мне нужна была не чистая одежда, а, главным образом, изрядная порция спиртного. Приняв душ, я достал из чемодана бутылку и устроился на кровати. Выпив первую рюмку виски, я подумал, а сколько же денег спрятано в багажнике моей машины?

Вскоре я вернулся на службу. Судя по всему, город пребывал в сильном волнении. Шериф и два его помощника только что вернулись из окружной прокуратуры, которая находилась в ближайшем городке. Ходили слухи, что пожар был устроен специально для того, чтобы отвлечь внимание жителей.

На душе у меня было неспокойно. Тем более что в багажнике моей машины лежали украденные деньги. Но раньше, чем стемнеет, о каких‑либо действиях нечего было и помышлять.

Банковский служащий Джулиан чувствовал себя хорошо. Его даже не ранили, говорили люди. Он был только сильно напуган. Бандитов он не видел, потому что на него внезапно набросили одеяло. Не слышал он и голосов бандитов.

Центральной фигурой в эти часы стал слепой негр Морти. Он слышал дыхание одного из гангстеров. Ведь я находился рядом с ним на таком расстоянии, что мог дотронуться до него рукой.

Этот день тянулся для меня очень медленно, а когда наступил вечер, я выехал на Южное шоссе. Казалось, никто не обратил на меня внимания. Прежде чем свернуть на проселочную дорогу, я внимательно посмотрел назад. Никого. Небо было затянуто тучами. Не доехав немного до фермы, я остановился и выключил фары. Подождав, пока мои глаза привыкнут к темноте, я снова нажал на газ. Вскоре я уже объехал сеновал фермы и остановил машину.

Открыв багажник, я взял мешочек с деньгами и вошел в сарай. Там, выбрав удобный уголок, я включил карманный фонарик и высыпал деньги.

Большинство купюр было достоинством в пятьдесят, двадцать и десять долларов. Зрелище было восхитительное! Я быстро пересчитал деньги. Тринадцать тысяч триста!

Нужно уезжать, и как можно скорее!

Но куда?

Если я внезапно исчезну, полиция сразу же все поймет. Мне, наоборот, нужно быть как можно терпеливее и ждать, ждать, ждать, пока не придет мой звездный час. Дело заглохнет лишь через месяц–два, и только тогда можно будет что‑то предпринять.

Я собрал деньги в мешочек и вышел из сарая. Мешочек я зарыл в одном из стойл конюшни, приблизительно на тридцатидюймовой глубине, тщательно утрамбовал это место и замаскировал его сухой соломой и навозом.

Выйдя на улицу и увидев жилой дом фермы, я вспомнил о Глории, когда она приезжала сюда рисовать, и о ее встрече с Суттоном. Интересно, что он ей тогда сказал? Странные все‑таки у них отношения. Она не должна была даже знать Суттона, а тем не менее знала.

Тщетно я пытался изгнать из своих мыслей воспоминания о Глории Гарнет – она часто незримо присутствовала рядом со мной.

Теперь нужно ехать к реке. Искупаться. На обратном пути я остановился около ресторанчика, чтобы выпить чашку кофе.

Бросив на меня взгляд, официантка улыбнулась.

– Почему вы улыбаетесь? – спросил я ее. – У меня смешной вид?

– У вас блестят волосы, словно вы их чем‑то смазываете.

– Я только что выкупался. Они просто–напросто мокрые… Грабителей все еще не поймали?

– Нет, но в городе столько полицейских, что они поймают кого угодно. Даже Дилинджера.

– Разве вы помните Дилинджера? Ведь вы тогда были еще грудным младенцем!

Моя реплика снова заставила ее улыбнуться.

Выпив кофе, я вышел из ресторанчика и направился домой. Дело было сделано, деньги зарыты, и, судя по всему, я не оставил никаких следов.

На следующий день, в субботу, все магазины совершенно спокойно можно было закрыть. Все равно никто ничего не покупал. Люди говорили только о событиях, случившихся накануне. Весь городок наводнили полицейские – и в форме, и в штатском. Место пожарища строго охранялось, и туда никого не пускали.

Мне почему‑то казалось, что шериф и его помощники вовсе и не думали о том, что ограбление банка совершила банда гангстеров, приехавшая откуда‑то из других мест, и что они лишь делают вид, будто разыскивают машину грабителей, а на самом деле выжидают, пока преступники не допустят ошибки.

«Ну что ж, ждите, ждите! – подумал я. – Но когда‑нибудь вам это все‑таки наскучит!»

Я бесцельно бродил по автопарку, перекидываясь парой слов то с одним, то с другим. Около полудня меня неожиданно вызвал к себе Харшоу. К его губам прилипла потухшая сигара, а в руке он держал принадлежности для рыбной ловли.

– Садитесь, – сказал он. – Мне нужно с вами поговорить.

Я присел на край стола, заинтересованный его вызовом.

– О чем именно?

– Хочу, чтобы вы на некоторое время взяли руководство автопарком в свои руки. Я собираюсь провести неделю в Галвестауне вместе с женой.

– А разве Гулик не может?

– Он какой‑то нерешительный и медлительный и не производит должного впечатления на покупателей. Вы для этой цели больше подходите. Ну так как?

– Пусть будет по–вашему, – сказал я.

В первый раз мы поговорили тихо и мирно, без всякой ругани.

– Таким образом, – закончил он, – я передаю вам все свои полномочия. Вы пока можете поместить объявление в газете о продаже машин.

– За чей счет? За мой?

– Какой же вы все‑таки ершистый, Мэдокс! – сказал Харшоу. – Зачем же за ваш? Скажете, чтобы чек оплатила мисс Гарнет. Или пусть выдаст вам из кассы эту сумму.

– Хорошо, – ответил я.

Я был рад, что хоть на какое‑то время избавлюсь от его назойливой и сладострастной жены.

– Ну, кажется, обо всем договорились. Желаю вам успеха, Мэдокс!

– Что вы там собираетесь ловить?

– Меч–рыбу. Говорят, она там водится.

Возвратившись в парк, я стал выискивать машины, на которые еще не помещались объявления о продаже, и записывать их в свой блокнот. Такой спешки совершенно не требовалось, я просто хотел убить время. Но потом я вошел во вкус и стал даже подумывать о формулировках объявления, описывая достоинства продаваемых машин и выгодные условия продажи. Напоследок я даже сам отвез текст объявления в газету. Мне выписали счет, и я отправился обратно, чтобы предъявить его Глории. Как‑никак есть повод повидаться с ней.

Подойдя к автопарку, я вдруг увидел, что Гулик о чем‑то оживленно разговаривает с людьми шерифа. Ничего особенного в этом не было, полицейские со многими уже беседовали в это утро, и тем не менее сердце у меня неприятно екнуло.

Я не подошел к ним, чтобы лишний раз не показывать свою заинтересованность, а направился прямо в контору.

Глория сидела за столом, заваленным бумагами. У нее был усталый вид. Только сейчас я вспомнил, что сегодня суббота и рабочий день, собственно, уже кончился.

– Какие события! – воскликнула она, увидев меня. – И пожар, и ограбление банка!

– Да, и все в один день… – ответил я. Потом, вспомнив, зачем пришел, добавил: – Мистер Харшоу попросил, чтобы вы оплатили этот счет.

Я протянул ей бумагу и объяснил, в чем дело.

Она записала что‑то у себя и приложила счет к другим документам.

– Чего это вы вдруг решили задержаться на работе? – спросил я ее. – К тому же у вас усталый вид.

– Сейчас закроюсь… Надо было закончить кое‑что.

– А что собираетесь делать завтра?

– Ничего особенного. Утром пойду в церковь, а потом, наверное, поеду куда‑нибудь порисовать.

– Может быть, вы позволите мне присоединиться к вам?

– Ну разумеется! Мы можем даже организовать небольшой пикник.

– Отлично! Тогда я закажу в ресторане что‑нибудь съестное, и мы заберем все с собой.

– Нет, это я сделаю сама… Мне хочется самой все организовать. Ладно? Мне это доставит удовольствие.

– Угу… А в каком часу мне за вами заехать?

– Около двенадцати.

– Договорились. Наверное, мне не дождаться завтрашнего дня…

Когда я вернулся в автопарк, полицейских уже не было, но Гулик так и не сказал мне, о чем его расспрашивали.

Глава 9

День выдался великолепный. Ослепительно сияло солнце, а под деревьями притаились густые тени.

Я заехал за Глорией около двенадцати. Она уже ждала меня, сидя на ступеньках дома. На ней были светлые шорты и голубая майка. Рядом лежали сумка с принадлежностями для рисования и корзинка с едой. Тут же, на крыльце, сидел Спунки, маленький и довольно живой песик.

– Может быть, возьмем с собой собаку? – предложила Глория. – Он любит гоняться за зайцами.

– Ему удалось поймать хоть одного?

– Нет. Но он надеется это сделать.

Я посадил собаку на заднее сиденье, просунув ее в окошко. Потом распахнул дверцу перед Глорией, и мы поехали.

По всей Майн–стрит стояли группами люди. Они все еще обсуждали последние события.

– Как вы думаете, это кто‑нибудь из здешних? – спросила Глория. – Я имею в виду преступников.

– Все может быть… – ответил я неопределенно.

Мы выбрались за город и поехали по дороге, которая шла параллельно Южному шоссе.

Вскоре мы доехали до реки. Пейзаж был великолепен. Воздух свеж и прозрачен. Но дорога здесь кончалась. Вернее, она продолжалась за рекой, но мост был полностью разрушен. Рядом с ним тянулась большая песчаная коса.

Мы вышли из машины. Спунки сразу же помчался к реке, а я взял бутылки и пошел за водой. Когда вернулся, Глория уже сидела в тенистом месте. На коленях у нее лежали альбом для рисования и акварельные краски. Держа кисточку в руке, она смотрела на меня. Я поставил рядом с ней воду и растянулся на песке.

– Вы не будете возражать, если я буду смотреть на вас? – спросил я.

– Смотрите, если хотите, – ответила она с улыбкой. – Но боюсь, вам скоро наскучит сидеть здесь, рядом со мной.

– Думаю, что нет.

Она принялась за рисование, а я лежал на песке, почти не сводя с нее глаз и продолжая удивляться ее красоте.

Я снова вспомнил о случае на заброшенной ферме и снова стал строить догадки: что же ее связывало с этим циником Суттоном? Во всяком случае, я решил сегодня не затрагивать эту тему. Одно упоминание о Суттоне могло испортить ей весь день. Может быть, когда‑нибудь она сама расскажет мне обо всем.

Когда‑нибудь? Самое большее через месяц–два меня уже не будет в этом городке. Как только дело об ограблении банка немного заглохнет, я вырою свои сокровища и уеду куда‑нибудь подальше.

Я снова посмотрел на Глорию и на ее акварель. Она быстро рисовала. Рисунок уже приобрел нужные очертания. Я, правда, не очень‑то разбирался в живописи, но мне нравились ее акварели.

– У вас хорошо получается, – сказал я. – Я был бы очень рад, если бы вы подарили мне один из ваших рисунков.

– Вам этого очень хочется?

– Конечно!

– В таком случае я подарю вам этот пейзаж.

– Почему именно этот?

– Сегодня у меня день рождения, и мне хочется вам что‑нибудь подарить…

– Но это не совсем логично. Обычно новорожденный получает подарки, а не дарит сам… – Я взглянул на нее. – Так сегодня и в самом деле день вашего рождения?

Она кивнула и отложила альбом в сторону.

– Давайте‑ка перекусим что‑нибудь. А рисунок я закончу позднее. Я испекла праздничный пирог. Вот мы его сейчас и попробуем.

Я встал и пошел к машине, чтобы принести корзину с едой. Потом мы расстелили на земле скатерть, достали сэндвичи. Наконец она извлекла и небольшой пирог, покрытый глазурью и маленькими кусочками фруктов.

– Они вместо свечек, – объяснила Глория.

– Сколько же их тут? Двадцать?

– Двадцать один…

– Маловато, – недовольно протянул я.

– Вы что же, хотите, чтобы мне было двадцать пять?

– Да нет… Просто мне уже тридцать…

– Да, совсем уже старик, – с лукавой усмешкой протянула она. – Придется вам отведать моих сэндвичей, чтобы хоть немножко поднабраться сил.

День прошел незаметно. Мы поели, потом она еще поработала над своим рисунком. Поскольку мы забыли свои купальники, выкупаться нам не пришлось, и мы только походили босиком по мелководью. В середине дня Спунки помчался за пробегавшим зайцем и куда‑то исчез. Мы не очень‑то огорчались из‑за этого. Глория была уверена, что он вернется.

А потом незаметно подкрался вечер. Солнце упало к горизонту, поползли длинные тени, начало смеркаться.

– Не думала, что уже так поздно, – сказала Глория. – Надо возвращаться. Я обещала сестре приглядеть вечером за племянницей.

Мы начали собираться и звать Спунки. Но он не показывался. Я даже пробежал сотню ярдов вниз и вверх по реке, но не нашел его. Быстро темнело, и Глория забеспокоилась.

– Может быть, с ним случилось какое‑нибудь несчастье?

– Не беспокойтесь, он вернется.

– Он не найдет дорогу домой, тем более ночью.

– Но вам же нельзя здесь задерживаться. Мы его найдем. Садитесь в машину, только дайте мне ваши сандалии.

– Мои сандалии? Зачем?

– Мне нужно что‑нибудь из вашей одежды. Поэтому я и решил, что самое тактичное – попросить у вас сандалии. Нужно чем‑то привлечь Спунки.

Она протянула мне свои сандалии. Они оказались очень похожими на сандалии, которые носила Долорес Харшоу. Я положил их на то место, где мы перекусывали, и сел в машину.

– Когда я вернусь, Спунки уже будет здесь, – сказал я.

Сестра Глории со своим мужем уже ждали нас на крыльце. Глория объяснила им, почему мы задержались, и ее племянница сразу же расплакалась, услышав, что Спунки потерялся. Робинсон предложил мне свою помощь, но я ответил, что в этом нет необходимости, и уехал один.

К разрушенному мосту я подъехал уже около девяти. Сандалии стояли на том же месте, но Спунки не было. Я положил сандалии в машину: теперь они уже были не нужны.

Мне очень хотелось скорее вернуться назад, чтобы еще раз повидать Глорию и поговорить с ней, но я не мог возвратиться без Спунки.

Я потратил добрых два часа, чтобы найти его. Наконец он подбежал ко мне, жалобно скуля и дрожа, весь перепачканный глиной.

Я устроил его на заднем сиденье и отправился в обратный путь.

Когда я подъехал к дому Глории, огни в нем были уже погашены, и я подумал, что все спят. Но, выйдя из машины, я увидел Глорию. Она стояла перед домом в светлом домашнем платье и ждала меня.

– Вот ваш дружок, – тихо сказал я, осторожно опуская собаку через ограду.

– Вы так долго его искали? Я беспокоилась…

– Пришлось немного поискать.

– Я уже начала бояться, что и вы там заблудились.

– В самом деле?

– Да… И спасибо вам за все. День мы провели чудесно, не правда ли?

– Да, день прошел отлично, и у меня осталось очень мало времени, чтобы поздравить вас с днем рождения.

Я осторожно взял ее лицо в свои руки и поцеловал в губы. Она прильнула ко мне и обвила шею руками. Барьер рухнул, и более прекрасного мгновения я, кажется, еще ни разу в жизни не испытывал.

– Мне пора домой, – сказала она наконец. – До свидания, Гарри. И еще раз спасибо за все.

– Я не хочу, чтобы вы уходили.

– Мы увидимся завтра утром. – Она поцеловала меня и прошептала: – Спокойной ночи!

Я не помню, куда я ездил на своей машине, помню только, что домой я приехал около двух. Я был в таком восторженном состоянии, что не обратил внимания на машину, стоявшую напротив моего дома. Я выключил фары и вышел из машины. В ту же секунду в лицо мне ударил яркий сноп света.

– Мэдокс? – раздался чей‑то голос справа от меня.

– Да, это он, – ответил кто‑то за меня.

Холодная дрожь пробежала по моему телу. Но тем не менее я сразу же попытался взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своего волнения.

– Вы не ошиблись, это действительно я, – сказал я спокойно. – А в чем дело?

– Следуйте за мной! Шериф приказал доставить вас!

Глава 10

– Совершенно ничего не понимаю, – недоумевал я. – Шериф приказал доставить меня к нему? Зачем? Может быть, вы что‑нибудь перепутали?

– Вряд ли, – ответил один из полицейских. Они подошли ко мне поближе, и я их узнал. Именно они разговаривали вчера с Гуликом. – Садитесь в машину!

– Я, конечно, подчинюсь приказу шерифа, – произнес я. – Но, может быть, вы мне все‑таки скажете, зачем я ему понадобился?

– Вы подозреваетесь в ограблении банка и в поджоге магазина Тейлора, – ответил тот, что был пониже ростом.

– Подозреваюсь в ограблении банка? Вы уверены, что именно я вам нужен? Ведь я работаю продавцом в автопарке мистера Харшоу!

– Нам это хорошо известно, – сказал один из них. – И тем не менее шериф хотел бы с вами побеседовать. Или вы против?

Я пожал плечами.

– Нет, почему же…

Один из полицейских ощупал мои карманы.

– Он не вооружен, Бук, – сказал он другому. Потом повернулся ко мне: – Садитесь в машину, Мэдокс!

– Хорошо… Но прежде мне нужно запереть свою на замок.

– Это сделают и без вас. У вас ключи с собой?

Я протянул ему ключи. Он передал их полицейскому, которого звали Бук, тот пошел к моей машине и отпер багажник. Внимательно осмотрев его, он залез в салон и начал рыться там.

– Где вы задержались так поздно? – спросил меня первый. – Уже два часа ночи. Для такого городка – это очень позднее время, хотя сейчас и лето.

– Просто катался на машине. Сейчас очень жарко, чтобы рано ложиться спать.

– А где именно вы катались?

– Я не смогу вам точно сказать. Просто ездил без определенных целей, куда глаза глядят…

– И все‑таки будет лучше, если вы вспомните свой маршрут.

Бук вылез из машины и подошел к нам.

– Что это за женские сандалии? – спросил он. – Там, на заднем сиденье вашей машины?

– Сандалии? – недоуменно спросил я. Лишь мгновение спустя я вспомнил, что забыл отдать их Глории. – Ах да, сандалии… Это сандалии одной моей знакомой.

– Интересно, что это за знакомая, которая оставляет сандалии в машине? Хотя я слышал и о таких, которые и бикини забывают то у одного, то у другого…

– Полегче на поворотах, дружок! – обрезал я его. Потом я рассказал, как мы потеряли собаку и как я ездил ее искать.

– Как зовут эту девушку? – спросил Бук.

– Глория Гарнет.

– Она здешняя?

– Да, это хорошая девушка, – вмешался в разговор третий полицейский, сидевший за рулем. – Я ее знаю.

Наконец мы все уселись в машину и поехали. Нам нужно было проехать около тридцати миль – окружная прокуратура находилась в соседнем городке. За всю дорогу я не произнес ни слова, думая лишь о том, что они могли иметь против меня. Ведь я не оставил никаких следов. Наконец я пришел к выводу, что они просто–напросто хотели меня проверить, поскольку я был новым человеком в городе.

Шериф ждал в большом и душном кабинете. Увидев нас, он сразу же задал вопрос Буку:

– Почему так долго?

– Его не было дома, – ответил тот.

– Где же он был?

– Сказал, что сам не знает. Просто катался на машине по случайным дорогам.

– Так, так, – с недоброй улыбкой процедил шериф. – Значит, сам не знает! Ну, хорошо, вы можете идти! – приказал он полицейскому. – Садитесь, Мэдокс! – обратился он ко мне, беря сигару.

– Зачем я вам понадобился, шериф? – спросил я.

Он сделал вид, будто не расслышал моего вопроса. Откусив кончик сигары, он повернулся к своему помощнику.

– Что в машине, Тат?

– Ничего. В багажнике обычный хлам… На заднем сиденье – пара женских сандалий.

– А в его комнате?

– Ничего подозрительного. Только его одежда и предметы первой необходимости.

Шериф внезапно устремил на меня проницательный взгляд.

– Ну, валяйте, рассказывайте, Мэдокс! Где вы их спрятали?

– Что спрятал?

– Деньги, конечно!

Какую‑то минуту я молчал, а потом сказал:

– Если я правильно вас понял, шериф, вы хотите мне приписать ограбление банка, не так ли?

– Вы не ошиблись.

– Отлично! Только никакого банка я не грабил, если же вы убеждены в противном, действуйте, но не тяните время. Предъявляйте мне свои обвинения. А если же у вас нет никаких доказательств, то отпустите меня с богом. Я хочу спать. И мне завтра рано вставать.

– Ну что ж, я не буду тянуть время…

Он нагнулся, выдвинул ящик и вынул оттуда картонную коробку без крышки. Когда я увидел, что в ней находилось, я должен был сделать над собой известное усилие, чтобы остаться спокойным. Там лежал мой будильник.

– Где вы купили этот будильник, Мэдокс?

– Это не мой будильник… И потом, какое он имеет отношение к ограблению банка? Может быть, вы считаете, что я, ограбив банк, стал настолько богатым, что решил выбросить свой старый будильник?

– Не совсем так. Вы не замечаете ничего странного в этом будильнике? Ведь в нем отсутствует колокольчик звонка!

– Ну и что же здесь странного? Среди груды металлолома можно найти еще и не такие!

– Несомненно!

– Поэтому я по–прежнему ничего не понимаю, шериф. Может быть, вы мне все‑таки объясните ход ваших рассуждений?

– Что ж, если вы очень хотите… Когда человеку приходит мысль ограбить банк, он начинает обдумывать, как это сделать. И вот, скажем, он приходит к мысли, что неплохо было бы устроить небольшой фейерверк, чтобы отвлечь внимание людей. Но чтобы устроить этот фейерверк в определенное время, нужен часовой механизм, пусть и самый примитивный… Видите эти капли металла на верху язычка? Это пайка. Детектив из страховой компании мне все объяснил. Тут имелся механизм или приспособление, которое в определенный момент зажгло спички… Следы, правда, остались, но задумка была неплохая.

Он неожиданно встал передо мной и снова бросил в лицо, словно хлыстом ударил:

– Спрашиваю вас еще раз, Мэдокс: где вы приобрели этот будильник?

– Я же сказал вам, что вижу его впервые!

Он вернулся на свое место за письменным столом.

– Человек, додумавшийся до такого механизма, достаточно умен, чтобы не совершить элементарных ошибок. Он наверняка приобрел будильник в каком‑нибудь другом городе. Ну хорошо, Мэдокс, тогда ответьте мне на другой вопрос: где вы были в прошлую пятницу? Куда вы уезжали из города?

– Куда я уезжал? Никуда… Хотя нет, минутку, шериф! Я не помню точно, когда это было, но приблизительно неделю назад я ездил в Хаустаун.

– Так, так… И зачем, позвольте вас спросить? Может быть, чтобы приобрести будильник?

– Я ездил туда, чтобы получить денежный долг.

– Кто вам задолжал?

– Келви… Том Келви. Это мой знакомый.

Я не солгал. Том Келви уже около года должен был мне двести долларов.

– Где он живет?

Я ответил.

– И вы с ним виделись? Он вернул вам долг?

– Нет, я его не видел.

– Значит, зря прокатились? Сейчас вы скажете, что ваш друг куда‑нибудь укатил или что‑то в этом роде.

Я понимал, что он проверит все, что я скажу относительно Келви. Поэтому нужно найти какой‑либо другой выход.

– Я даже не знаю, в городе он или нет. Я не заходил к нему.

– Понимаю. В последнюю минуту вы, наверное, решили, что вам все равно нечего делать с этими деньгами, и решили простить ему долг?

– Нет. Просто я застрял в пути.

– По какой причине?

– Встретил старую подружку…

– И она оказалась важнее денег?

– Ну, вы сами должны понять… В такие моменты всегда кажется, что женщины – самое важное в жизни.

– Ну, предположим… А кто эта женщина?

– Какое вам до этого дело? Это моя старая знакомая. Но сейчас она уже замужем.

– И все‑таки вы поехали в Хаустаун, чтобы купить будильник!

– Думайте, в конце концов, что хотите. Я вам сказал, как было на самом деле.

– И вы не хотите сообщить мне, кто была эта женщина?

– Чтобы дискредитировать ее?! Разумеется, нет!

– В противном случае вы дискредитируете себя.

– Не думаю. Вы сказали, что я ограбил банк. Я не знаю, почему вы решили, что это сделал именно я. По–моему, вы просто высосали это из пальца. Но доказательств из пальца не высосешь, шериф.

– Я не один работаю над этим делом, Мэдокс, – ответил шериф. – И клянусь вам: доказательства будут! Я уже сейчас вижу вас насквозь! Почему вы, например, выбрали для жительства наш город?

– Потому что нашел подходящую работу. Вы же знаете, что я работаю продавцом в автопарке мистера Харшоу!

– Знаю. Но не прошло и трех недель, как вы обосновались в нашем городе, и банк был ограблен. Где вы работали до этого?

– В Хаустауне.

– Значит, вы променяли такой город, как Хаустаун, на забытый богом уголок – этот городок? Ведь здесь немногим более трех тысяч жителей!

– Машины можно продавать повсюду.

– Разумеется. Вам кто‑нибудь посоветовал это место?

– Нет, я…

– Понимаю. Просто повезло!

– Если вы не будете меня перебивать, я вам все объясню. Уехав из Хаустауна, я собирался перебраться в Оклахома–сити. В Ландере я остановился позавтракать. Рядом со мной за столиком оказался мистер Харшоу. Когда он узнал, что я работал продавцом в автомобильном магазине, он предложил мне работу у себя в автопарке. И если вы не верите мне, то спросите у мистера Харшоу.

– И вы согласились работать у него в автопарке?

– А почему бы и нет? Ведь условия у него неплохие.

– Конечно, конечно… А потом не прошло и трех недель, как ограбили банк. Впервые за сорок лет его существования. А за неделю до этого вы отсутствовали целый день и не можете должным образом объяснить, как вы его провели и где именно. Вечером того самого дня, как был ограблен банк, вы тоже исчезали из города. Часа на два–три. Может быть, вы мне объясните, куда вы ездили на этот раз? Опять на встречу со старой знакомой, но замужней дамой?

Он уже начинал пугать меня.

– Нет, в тот вечер я просто ездил купаться.

– Весь городок в тревоге, а вы как ни в чем не бывало поехали купаться. Здорово, ничего не скажешь! И куда же вы ездили?

Я ответил.

– Вы уже ездили на это место и раньше?

– Да. Неоднократно.

– Ну, хорошо, – буркнул он. – И все предшествующие разы вы тоже останавливались у дорожного ресторанчика, чтобы выпить чашечку кофе и обменяться парой фраз с официанткой?

Я ничего не ответил. Он догадался, что я нарочно обратил на себя внимание официантки ресторана, чтобы закрепить свое алиби. Но тем не менее я не собирался сдаваться. Небрежно пожав плечами, я наконец сказал:

– Вы слишком многого требуете от меня, шериф! Не могу же я запомнить каждый свой шаг за последние три недели! Иногда я после купанья пил кофе или кока–колу, иногда ехал в кино, раз или два, помню, заходил даже в бар. Но в какой именно день я делал то или другое, убей бог, не помню!

– Да я и не требую от вас этого. Я спросил просто так, ради любопытства. Будем считать это еще одним счастливым для вас стечением обстоятельств. Давайте лучше вернемся к тому дню, когда вы в первый раз появились в банке и попросили открыть счет. Тогда тоже был пожар, не так ли?

– Да, да, припоминаю. Кажется, именно в тот день.

– И, войдя в банк, вы увидели, что в кассовом зале никого нет?

– Тоже верно.

– Неужели вас это нисколько не удивило? Ведь банк – это все‑таки такое место, где всегда имеется какое‑то количество денег. Но если они оставлены без присмотра…

– Да, я немножко удивился этому…

– Но это не помешало вам поместить свои деньги в этот банк?

– Но куда‑то их нужно было положить? В здешнем городке этот банк единственный.

– Да, да, конечно. – Шериф ненадолго задумался, а потом неожиданно спросил: – Сколько вы весите, Мэдокс? Судя по росту, вы должны весить довольно много?

Он изменил свою тактику, и я совершенно не мог понять, куда он клонит.

– Двести тридцать фунтов… А почему вы интересуетесь?

– И жировых отложений почти нет… Сплошь мышцы… Вы спрашиваете, почему меня это интересует? Могу ответить: я долго разговаривал с Джулианом Вардом. Он не видел человека, который набросил на него одеяло и связал его, но он уверен, что это был высокий и сильный человек. Он подавил все его попытки к сопротивлению.

Я ухмыльнулся.

– Я знаю этого человека, шериф. Ведь именно он открывал мне счет в банке. Ему уже все шестьдесят, да и на ногах он нетвердо держится. Дунешь – он и повалится. С ним может справиться пятнадцатилетний мальчишка.