Текст книги "Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Микки Спиллейн,Чарльз Вильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Глава 18. Кровь в умывальнике

Арест Аллана Бриксама, лорда Ментлинга, по обвинению в братоубийстве вызвал невероятную сенсацию. Дело привлекло всеобщее внимание. Вечерние газеты промолчали об этом событии, но все в Лондоне только и говорили, что о крахе дома Ментлингов.

Терлен отправился на ужин с Г. М. и Местерсом, заказанный в ресторане «У зеленого человека», в одном из немногих, открытых в такой поздний час.

Сидя в такси, он размышлял о непонятном поведении Г. М. на Керзон–стрит: на все вопросы Местерса в связи с арестом Ментлинга Г. М. отвечал только невразумительным ворчанием, высказывая таким образом мысль, что это не имеет особого значения, а потом ушел, чтобы задать некоторые вопросы прислуге. Джудит и Керстерс упорно твердили, что Аллан невиновен. Изабелла ушла в свою комнату, а Равель своей не покидал.

Терлен нашел Г. М. в одном из отдельных залов ресторана спокойно разглядывающим меню. Местерс, пытавшийся отогреть руки у огня, напротив, казался расстроенным и обеспокоенным; он сразу набросился на Г. М.

– Как вы можете так спокойно сидеть, когда мы находимся в крайне тяжелой ситуации?! Разве вы не осознаете последствий, которые влечет за собой арест такого человека, как лорд Ментлинг? Лорд, обвиненный в убийстве! Это невероятный скандал, резонанс его будет страшен. Я хотел бы знать, хорошо ли я поступил?

Г. М. почесал голову.

– Но вы же, насколько мне известно, ничего плохого не сделали? Этот молодой человек еще официально не арестован, кроме того, не требуется…

– Что не требуется?

– Чтобы вы его арестовывали. Прежде чем приехать сюда, я позвонил в министерство и сказал, что я требую, чтобы вы не принимали никаких мер до нового распоряжения. Готов держать пари – пять против одного, – что Ментлинг завтра или послезавтра будет отпущен… Что вы думаете о супе из черепахи?

– Значит, по–вашему, мисс Бриксам лгала?

– Нет, – последовал ошеломляющий ответ Г. М.

Местерс даже подскочил на стуле.

– Но тогда, сэр, это самое лучшее доказательство! Если вы в состоянии доказать, что она не лгала… Впрочем, я прекрасно знаю, что вы думаете. Она ненавидит лорда Ментлинга, и потому я лично отношусь с подозрением к ее показаниям. Но если она сказала правду, остальные доказательства сделают свое дело.

Официант подал закуску и напитки. Г. М. подождал, пока он удалился, потом сказал:

– Боюсь, что сегодня мы пропустили самое интересное доказательство. Попробуем проанализировать все дело, не считаясь с личными интересами и предубеждениями. Предположим, что старая мисс целиком выдумала свой рассказ, стремясь отправить Аллана в психиатрическую больницу. Она, значит, хотела оклеветать его, чтобы, доказав его манию к преступлениям, обезвредить его. Но, Местерс, если эта женщина лгала, она это проделала весьма необычным способом. Она, по–видимому, еще утром знала, что Гийо убит ударом молотка. Но если она хотела обвинить Аллана, для чего ей понадобилось рассказывать, что она видела его ночью сходящим по лестнице со шприцем для инъекций в руке? Отчего она не сказала прямо, что видела, как он убил Гийо ударом молотка? Тем, что она сказала, она только доказала: то, что он ночью бродил по дому, еще не является преступлением.

– Это просто искусный маневр, вот и все!

– Бессмыслица, молодой человек! Что искусного в том, что она рассказала, что ее племянник – убийца? Если вы предположите, что она лгала и Аллан невиновен, следует сделать вывод – это она сама положила все предметы в ящик. Что хитрого в обагренном кровью ноже, записной книжке с вырванными листочками и флакончике с цианистым калием? Уж если удалось собрать такие крупицы доказательств, почему бы не пойти до конца и не обвинить его в самом преступлении, за которое он легко может быть повешен?

– Вы говорите таким тоном, сэр Генри, точно предметы, найденные в том ящике, имеют не бог весть какое значение!

– Они и не имеют большого значения, – ответил Г. М. – Что значит нож, выпачканный кровью какого‑то пса? Вам, может быть, удалось бы доказать, в чем я, впрочем, не уверен, что Ментлинг им воспользовался; в таком случае он бы получил около двух месяцев тюрьмы за жестокое обращение с животными. Флакон с цианистым калием ничего не доказывает…

– Не забудьте о записной книжке!

– Да! Но в состоянии ли вы обвинить Ментлинга в убийстве Бендера? Тогда вам будет необходимо доказать, каким образом он это сделал. Без доказательств вы не можете передать дело в суд. Алиби Ментлинга неоспоримо. На записной книжке стоят инициалы «Р. Б.». Обвиняемому стоит только сказать, что они означают Роберт Браунинг или Роуб Британ, и никто не сможет доказать, что записная книжка принадлежала Бендеру, поскольку единственное лицо, которое могло бы это подтвердить, – сам Ментлинг! Что вы имеете доказательства – это ясно, но каждое из этих доказательств обернется против вас!

Местерс выругался сквозь зубы.

– Но почему тогда, – спросил он, – вы не помешали мне арестовать Ментлинга?

– Потому что это принесет нам большую пользу, и завтра мы будем увенчаны лаврами. – Глядя на часы, Г. М. прибавил: – Раньше, чем пробьет полночь, настоящий преступник будет под замком.

Терлен и Местерс, ошеломленные, переглянулись. Г. М., казалось, был в прекрасном настроении.

– Отлично! – продолжал он, съедая гарнир. – Я вам это обещаю. От вашего имени я отдал распоряжение, чтобы вечером все были на месте в доме Ментлингов. Я хочу кое‑что попробовать. Было бы хорошо, Местерс, если бы вы подобрали двух человек, которые были бы у нас под рукой. Я считаю, что вам следует быть вооруженным. Мы имеем дело с опасным убийцей… Могут быть выпады. Это лицо, говорю вам с изумлением, разыграло самую искусную комедию, какую мне никогда в жизни не доводилось видеть даже в театре… Но я не хочу вам портить аппетит. Ешьте, друзья. Не кажется ли вам, что мало соли?

Дождь не переставая лил, когда машина Местерса, в которой сидели Терлен и Г. М., остановилась на Чарлз–стрит, чтобы захватить сэра Джорджа. Последний, довольно возбужденный, протянул Г. М, телеграмму.

– Вот что я получил от эксперта из Дорсетшира, – сказал он. – Но объяснение так же неясно, как и текст. Что означает «Красный змей»?

– «Красный змей»?! – воскликнул Местерс. – Почему «Красный змей»?

– Вы должны делать вид, будто ничего не знаете об этом, Местерс, – ответил Г. М. – Эта телеграмма могла бы поджечь окрестности Лондона раньше времени. Потому вы ее не увидите! – Он сунул ее в карман. – А теперь больше ни слова.

Машина тихо въехала на Керзон–стрит. Полицейская машина уже ждала их недалеко от дома; два человека в штатской одежде вышли из нее, и Местерс дал им указания. Г. М. нажал кнопку звонка и, отведя одного полицейского в сторону, тихим голосом проинструктировал его. Шортер открыл дверь, а Джудит, очень радостная, вышла им навстречу.

– Вы знаете, только что отпустили Аллана – нам телефонировал шеф полиции. Аллан скоро будет здесь. Он свободен, вы слышали?! Выходит, не оказалось достаточных доказательств!

– Да, да! Можете нам не рассказывать, – мягко остановил ее Г. М. – Я верил, что так и будет, и сам посоветовал отпустить вашего брата. Вы огласили эту новость?

– Да, конечно! Я плохо поступила?

– Нет. Как домашние приняли ее?

Она поглядела на него с опаской.

– Ну, все обрадовались, кроме Изабеллы, по правде говоря…

– Где она сейчас?

– В своем будуаре с доктором Целламом и Арнольдом, как вы распорядились. Остальные еще ужинают. Прошу вас, входите.

Все сняли пальто. Атмосфера этого дома была невыносима. Но все же Терлен улыбнулся Джудит и вместе с Г. М., сэром Джорджем и Местерсом вошел в столовую.

Казалось, полностью повторяется вчерашняя сцена, если не считать нескольких пустых стульев.

На столе горели свечи. Равель и Керстерс сидели друг против друга, но чувствовалось, что они враждебно настроены. Двойная дверь, которая вела в «Комнату вдовы», была закрыта.

– Добрый вечер, – приветствовал их Г. М., – вы еще ужинаете? Не будет ли кто‑нибудь из вас любезен зажечь свет в «Комнате вдовы»? Я хотел бы показать вам, как умер несчастный Бендер.

Наступила мертвая тишина. Джудит, очень бледная, прислонилась к столу.

– Что же…

– Нет, это вовсе не шутка, – подтвердил Г. М. – Ну, Местерс, зажгите свет и достаньте все предметы из портфеля.

Местерс, пытаясь улыбкой скрыть волнение, направился в «Комнату вдовы». Было слышно, как он шел крадучись в темноте, после чего вдруг появился свет в конце коридора. Потирая лоб, инспектор возвратился, объявив:

– Сцена готова, сэр!

– Хорошо! Пойдемте туда, – сказал Г. М.

Они направились в комнату, по Джудит отказалась от руки Терлена. Кровать походила на покинутый корабль; поломанная мебель была вынесена, остальная находилась на старых местах.

– У стола осталось четыре стула, – сказал Г. М. – Принесите остальные из столовой, нужно, чтобы все присутствующие могли сесть. Итак, стул «Господина из Парижа» сломан. Поставим другой на то место, где он вчера находился, у края стола, на линии окна… Отлично! Мистер Равель, не сядете ли вы на этот стул? Хорошо! Вы сейчас находитесь точно на том месте, где сидел Бендер, когда он был отравлен…

Равель быстро встал, по Местерс заставил его снова сесть:

– Не бойтесь, мистер Равель, сэр Генри утверждает, что опасности нет!

Местерс разложил на столе необычные предметы: шприц для инъекций, охотничий нож, бутылочку, выдувную трубку, смятую девятку пик, кусочек пергамента и одну шелковую нить.

Г. М. зажег трубку и, глядя на эти предметы, произнес:

– Посмотрите, вот следы двух самых наигнуснейших и наиподлейших преступлений, какие я когда‑либо встречал в своей практике. Но эти следы нам все же кое‑что открывают!

– Не хотите ли вы, чтобы и остальные пришли? – спросила Джудит.

– Нет, – сказал Г. М., – пока еще нет. Через несколько минут я вам объясню, как совершилось преступление, а кто‑нибудь из вас расскажет это мисс Изабелле. Результаты нашей беседы, если наши предположения подтвердятся, будут интересны, а высказывания мисс Изабеллы – еще более. Но минуту внимания… Сегодня после полудня мне вдруг пришло в голову, что факты, относящиеся к этому делу, логически не связаны между собой. Я заметил, что одна деталь, одна, на первый взгляд, не имеющая значения деталь, меняла все с самого начала. Трюк, которым воспользовались для убийства Бендера, так прост и так несложен, что мы оказались неспособными увидеть истину, хотя она и была у нас перед глазами. Когда Местерс прибежал ко мне в канцелярию и рассказал, что Бендер из профессиональной добросовестности счел аппендицит не серьезной для себя болезнью, я не захотел прислушаться к словам инспектора, который, сам того не зная, держал вруках ключ к разгадке. Однажды у Бендера случился приступ аппендицита, но он продолжал исполнять свои обязанности в больнице и никому ничего не сказал. И мне надо было связать этот инцидент с его поведением в тот злополучный вечер, ведь я видел, до какой степени он был возбужден, точно находился под действием какого‑то наркотика. Я должен был все понять, когда видел, как он ел…

– Но он ничего не ел, – сказала Джудит, – только немного супа.

– Супа? Ясно! Как это я не понял! И вы ни о чем не догадались, когда Ментлинг давал свои показания! Вспоминаете ли вы? Ментлинг неожиданно вошел в то время, когда Бендер брился. Тот вздрогнул и порезался бритвой, и при этом весь умывальник был испачкан кровью. Как вы считаете, может ли маленькая царапина залить кровью весь умывальник, да так, чтобы ни одна капля не попала на одежду? Почему в умывальнике было столько крови? Откуда она? О чем, значит, Бендер умолчал?

– О чем?! – нетерпеливо спросил Местерс.

– Бендер полоскал рот и умолчал о том, что зубной врач вскрыл у него нарыв на десне.

Глава 19. Наручники на руках

Местерс пробормотал:

– Я начинаю понимать.

– Теперь вам все кажется очень просто, не правда ли? Я не переставая твердил вам, что во внутреннем кармане фрака Бендера лежала не только записная книжка, но и какой‑то еще другой предмет. Только сегодня днем я понял, что это могло быть. Что может поместиться во внутреннем кармане помимо записной книжки? Отвечайте! О чем бы вы подумали, увидев набитый карман?

Терлен попытался вспомнить:

– Когда я увидел Бендера, я сначала подумал, что он носит в кармане фляжку.

– Было бы более ценно, если бы вы сразу это сказали! Понимаете ли вы, как было совершено убийство? Требовалось только помнить все эти подробности. Я с самого начала утверждал, что Бендер не проглотил яд, поскольку кураре, принятый таким путем, не ядовит. В основном я был прав. Но о чем я не подозревал и что никто не проверил – это маленькая ранка под зубом мудрости, которая образовалась в самый день смерти. Значит, яд попал прямо в систему кровообращения и убил его скорее, чем это сделала бы инъекция. И аутопсия, конечно, ничего не обнаружила: прокол ножом оставляет в десне незаметный след. Вы помните, Местерс, мы решили, что яд должен был проникнуть через маленькую царапину, оставленную бритвой на шее, так как голосовые мышцы были сразу поражены. Ясно… Только паралич наступил через десну. Действительно, я искал самые невероятные пути и не подумал о простейшем из всех. Человек вынул фляжку из кармана и выпил лекарство, не зная, что оно отравлено. Между тем, если бы я выпил это же самое лекарство, оно не причинило бы мне ни малейшего вреда. Лекарство было смешано с кураре. Бендер сидел за этим столом, а Гийо смотрел на него, стоя за окном… Понимаете ли вы теперь? Гийо видел, как Бендер выпил, зашатался и упал на пол. Может быть, он видел в тот вечер, когда было совершено убийство, того, кто дал ему эту бутылочку с лекарством. Какое значение имело при такой ситуации чье‑то алиби? Бендер носил яд с собой. Когда инъекция кокаина или новокаина, сделанная врачом для смягчения боли, перестала действовать, Бендер выпил, так как кто‑то ему сказал, что к шерри–бренди надо подмешать болеутоляющее средство.

Сэр Джордж воскликнул:

– Но откуда же, черт возьми, преступник мог знать, что Бендер не выпьет глоток для успокоения раньше, чем он войдет в эту комнату? И каким образом фляжка украдена после смерти? А также записная книжка?

– Мисс Изабелла Бриксам нам это объяснит, – спокойно ответил Г. М. – Пойдемте наверх и послушаем, что она нам скажет! Идите все и не пугайтесь: видите, нет больше ничего ни страшного, ни странного, ни опасного в этой, назовем ее так, проклятой комнате: призраки, созданные вашей фантазией, исчезли. Разве вы не радуетесь такой развязке?

Джудит Бриксам удалилась, кусая губы. Она была очень бледна, только на скулах у нее выступили два больших красных пятна. Равель не отрываясь смотрел на стол, а лицо Керстерса было лишено всяких эмоций, как и лицо Г. М.

Не произнося ни слова, все двинулись за Местерсом. Терлен понимал, что предстоит что‑то ужасное. Пройдя через холл и поднявшись по ступенькам, покрытым толстым ковром, они услышали чей‑то голос. Это был тихий голос доктора Целлама, и он прозвучал тем более странно, что нельзя было разобрать ни одного слова. Г. М. сделал всем знак молчать, и они бесшумно пошли по красному ковру. От нескольких произнесенных кем‑то словТерлен вздрогнул, а Джудит чуть не вскрикнула, но Местерс вовремя зажал ей рот своей рукой. Прежде чем Терлен успел вымолвить слово протеста, он оказался перед будуаром Изабеллы Бриксам. Все остановились, точно окаменевшие.

Терлен чувствовал, что он никогда не забудет это зрелище.

Изабелла сидела в большом кресле перед камином, спиной к двери; из‑за кресла виднелась ее седая голова. Огонь, пылавший в камине, освещал комнату, а прикрытая лампа стояла на столе в углу будуара. В полумраке, лицом к Изабелле, стоял доктор Целлам и блестящими глазами пристально смотрел на старую мисс.

– Мое самое большое желание – это пощадить вас, мисс Бриксам, – говорил он ей, – Отвечайте мне кратко. Вы сказали сегодня днем полиции, что видели, как ваш племянник Аллан спускался по лестнице со шприцем для инъекций в руках?

– Да, я так сказала. – Голос у нее был приглушенный, а голова совершенно неподвижна.

– Правда ли это, мисс Бриксам?

– Требовалось, чтобы я так сказала.

– Требовалось, чтобы вы так сказали? Значит, на гамом деле вы не видели своего племянника спускающимся по лестнице?

– Нет.

– И вы не нашли в ящике лорда Ментлинга предметы, которые вы описали?

– Нет.

Бой стенных часов испугал Терлена. Тут он заметил, что доктор Целлам, пользуясь своим профессиональным искусством, гипнотизирует Изабеллу.

– Я расскажу вам, мисс Бриксам, что произошло, и вы мне скажете, правильно ли я угадал. Вас принудили говорить. Вы до деталей выучили вымышленный рассказ и должны были точно его повторить. Вам внушали, чтобы вы рассказали это полицейским в пять часов дня, и вы не могли этому противодействовать. Кто вам это внушил? Скажите мне!

– Конечно, это…

Кто‑то бросился к ней во мраке со стороны двери. Две пощечины угодили Изабелле в лицо, и она с криком вскочила.

– Скорее, Местерс! – крикнул Г. М. – Сюда!

Раньше, чем Местерс успел подскочить, человек вывернулся из объятий Г. М. и отбежал к окну. На фоне портьеры псе ясно увидели его лицо: это был Юджин Арнольд. Он стоял у окна с вытянутыми вперед руками и смотрел в упор на Изабеллу властным, настойчивым взглядом своих выразительных серых глаз, горевших каким‑то стальным блеском. Затем он перевал взгляд на приближавшихся к нему Г. М. и Местерса.

– Не подходите никто! Не мешайте мне, – сказал он твердым голосом.

В этих глазах, протянутых руках и в голосе была такая сила убеждения, что Местерс остановился на полдороге и замер.

– Бросьте свои приемы, доктор, – сказал спокойно Г. М. – На этот раз ваша карта бита. Что же вы, Местерс? Подойдите и наденьте ему наручники, – прикрикнул он на оцепеневшего инспектора.

Хладнокровно обведя всех взглядом, Арнольд вдруг быстрым и ловким движением сунул руку в задний карман брюк, но Г. М. перехватил это движение и отвел его руку. Тут подоспел Местерс с наручниками. Но когда он уже собрался защелкнуть замок, Арнольд высвободил руки, схватил наручники и, размахнувшись правой рукой, ударил Местерса по челюсти. К счастью, Местерс успел нагнуться и избежать верного перелома челюсти. С помощью Г. М. ему удалось защелкнуть наручники.

В этот момент раздался пронзительный крик Изабеллы. Все оглянулись. В сильном возбуждении Изабелла указывала на Арнольда.

– Это он… он размахнулся… Гийо упал! Я видела, я это уже видела…

Джудит, находившаяся до этого точно в столбняке, подскочила к Арнольду, Г. М. и Местерсу.

– Что все это значит? Оставьте его! При чем тут мой жених? Юджин, потребуйте же, чтобы они немедленно сняли эту гадость с ваших рук!

К Арнольду тем временем полностью вернулось его поразительное самообладание.

– Успокойтесь, дорогая! Извините, господа, мою невольную агрессивность, что делать: я привык на насилие отвечать насилием. Я вижу, что вам пришла в голову какая‑то нелепая, бесплодная идея – искать во мне преступника. Поэтому спорить сейчас с вами бесполезно. Со мной лично вы можете делать все, что вам угодно, – все равно вы не сможете мне предъявить никакого сколько‑нибудь обоснованного обвинения. Что поделать! Полиции свойственно ошибаться, и гораздо чаще, чем это ей положено законом здравого рассудка. Но то, что вы позволили себе сделать в отношении моей пациентки, за жизнь которой я отвечаю, – этого я не могу оставить безнаказанным ни как врач, ни как гражданин Англии. Мисс Изабелла слишком нервна, и ей противопоказан гипноз. Вы, господа, воспользовались моим отсутствием. Что касается вас, уважаемый коллега, я не завидую вашему будущему, – сказал Арнольд, обращаясь к доктору Целламу, – в нашем уголовном кодексе есть статья, предусматривающая наказание за сознательное использование своих профессиональных знаний во вред больному.

– Я очень рад, что вам известна эта статья, доктор Арнольд, – сказал улыбаясь Г. М.

Изабелла в крайнем возбуждении быстро заговорила, глаза ее лихорадочно блестели.

– Вспомнила! Послушайте меня, господа, я все вспомнила. Это он, он убил Гийо. Он ударил его… Это был такой же удар, когда он ударил инспектора. Я проснулась… была ночь… меня разбудил голос Гийо, призывающего меня на помощь, я прислушалась. Все было тихо… Но чувство тревоги не покидало меня… Я встала и пошла в его комнату… Зажгла свет: комната была пуста, Гийо там не было… Я вышла из его спальни и вошла в столовую, потом отправилась в «Комнату вдовы», дверь была открыта… я видела, как он размахнулся и Гийо упал. Он продолжал наносить удары… Гийо не шевелился, он был мертв. Я стояла на пороге и молчала. Я хотела кричать, но голос не слушался меня. Тут он повернулся… он увидел меня. Я помню его злой взгляд, в нем была смерть. Он хотел убить меня. Потом он подошел ко мне и сказал: «Вы сейчас же забудете все, что только что видели. Вы отправитесь в свою комнату, ляжете в кровать и проспите до пяти часов вечера завтрашнего дня. Точно в пять часов вы повторите полиции все то, чему я вас учил сегодня вечером». Дальше ничего не помню.

– Это неправда, Юджин, скажите, что это неправда! Что же вы?

Арнольд побледнел, слушая признания Изабеллы, но спокойная усмешка не покинула его лица.

– Все это внушено вам гипнозом по требованию полиции вот этим врачом, мисс Изабелла. Полиции понадобилось сенсационное дело, чтобы упрочить кое–кому карьеру. Только, к сожалению, ни один суд не примет в расчет такие показания, – сказал он спокойно.

– Не беспокойтесь об этом, – сказал Г. М. – Просто доктор Целлам оказался сильнее вас в гипнозе, доктор Арнольд. Он сумел заставить ее вспомнить то, что вы приказали ей забыть, и вы сами помогли ей, повторив то же движение при ударе. Поверьте, эксперты разберутся во всем.

– Уведите его и посадите в машину, – сказал Местерс двум полицейским.

– Лучше идите и вы с ними, иначе наш приятель может сбежать по пути в машину, – предостерег его Г. М.

Арнольд не проронил больше ни слова, ни один мускул не дрогнул на его лице. Но когда он выходил из комнаты и его глаза на миг встретились с глазами Г. М., в них загорелась такая ненависть, что Г. М. стало не по себе, хотя ему за свою долгую практику не раз приходилось встречаться взглядом с отъявленными преступниками. Арнольд даже не взглянул на Джудит. Та бросилась за ним и упала без чувств на руки Ментлингу. В царившем возбуждении никто не заметил, когда он вошел. Керстерс в волнении вопросительно уставился на доктора Целлама.

– Это только обморок, она сейчас придет в себя, – успокоил его тот, – помогите мне положить ее на кушетку.

Изабелла сидела, уставившись молча на дверь, в которую только что вышел Арнольд в сопровождении полицейских и Местерса. Ментлинг молчал с мрачным видом. Терлен, не в силах оторвать взгляда от лежащей без сознания Джудит, сделал было движение к ней, но сэр Джордж потянул его за рукав.

– Пойдем, дружище, – сказал он. – Игра в карты окончена. Наша помощь больше не требуется. Сейчас их лучше оставить одних, в кругу семьи.