Текст книги "Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Микки Спиллейн,Чарльз Вильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Микки Спиллейн, Джон Диксон Карр, Чарльз Вильямс
Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно

Микки Спилейн. Дип

Глава 1

Это был до боли знакомый мне мир. Ночной Нью–Йорк ощущался повсюду.

Рожденные его центром звуки, слегка приглушенные дождем, долетали и сюда, на одну из окраин. И сама она дышала одним воздухом с центром. Ни на минуту не прекращался здесь грохот подъемных кранов завода Харди и стремительный бег машин по Колумбус Авеню.

Несомненно, частью этого города была и полуодетая девица за дальним столиком в этом баре. Высокая светловолосая блондинка с темными, затуманенными какой‑то печалью глазами и влажным ртом.

Она криво усмехнулась, бросив пренебрежительный взгляд на мой дождевик, с которого стекала на пол вода. Проглотив остатки какого‑то питья, она многозначительно похлопала ладонью по сиденью стула рядом с собой. С подобными экземплярами нет ни малейшего смысла вступать в пререкания. Гораздо проще сесть рядом, заплатить за выпивку и выслушивать их болтовню, чем выбрать другой столик и навлечь на себя язвительные замечания. Покидать же уютный бар и снова выходить под дождь мне тоже не хотелось.

К счастью, в качестве собеседницы блондинка оказалась довольно‑таки занимательной. Правда, сначала она ухмыльнулась и потрогала пальцами свой пустой стакан. Я кивнул бармену, чтобы он снабдил наш столик питьем. Она подняла стакан, двумя глотками опустошила его и с нескрываемым удовольствием причмокнула губами.

– Благодарю, большой парень. Хочешь поговорить?

Я отрицательно качнул головой.

– Только не рассказывай, что тоже опечален шалопаем Беннетом.

Бармен коснулся ее руки.

– Тебе бы лучше заткнуться, Тилли.

– А почему это?.. Или не нравится слово «шалопай»? Так это пустяк по сравнению с тем, чем он был на самом деле.

– Помолчи, Тилли.

– Всем известно, что из маленького негодяя вырос большой. И знаешь, Джоко–бой, при одном воспоминании о нем меня трясет, как и многих других.

Негодяй есть негодяй!..

– Тилли, черт побери, замолчи!

– Глупости, Джоко–бой. Любой чувствует тоже, что и я, и радуется его смерти. Правда, есть кое‑кто…

– Говорю тебе…

– Беспокоишься? Но кто может услышать? Если только вот парень…

– И дался тебе этот Беннет, Тилли!

– Еще бы! Сейчас о нем только и говорят. Надоело! – Она подняла стакан. – Хорошо, что Беннета нет, а все его парни плачут. Просто восхитительно, – Опорожнив стакан, она взглянула на меня, ее глаза слегка затуманились. – Приятель, знаешь ли ты, почему они плачут?

– Скажи.

– Я еще не утолила жажду.

– Больше ей пить нельзя, – заметил Джоко–бой.

– Принеси, – сухо сказал я.

Бармен поджал губы. Однако, не говоря ни слова, принес бутылку и поставил ее на стол. Девица ухмыльнулась, осушила новый стакан и подмигнула мне.

– Теперь рассказывай.

– Разумеется, расскажу. Дело в том, что все маленькие и большие негодяи волнуются, суетятся, орут: им хочется завладеть машиной Беннета…

Каждая банда в городе готова прибрать ее к рукам. Идет грызня и всякий, кто по неосторожности попытается захватить ее и вмешаться в склоку, рискует быть застреленным.

– Да, но это не ответ на вопрос – почему они плачут?

– В том‑то и суть. Они плачут потому, что до сих пор не могут подстрелить Дипа. Он им здорово мешает, хотя здесь его нет и никто не знает, где он.

Я взглянул на нее через край стакана и спросил:

– А ты знаешь, кто такой Дип?

– Тилли… – подал голос бармен.

– Помолчи, Джоко–бой, – произнес я.

Девица одобрительно подмигнула.

– Дип – это большой парень. Он еще больший негодяй, чем Беннет. Они с Дипом были вот так, понимаешь? – При этих словах она скрестила пальцы.

Я кивнул.

– Здесь говорят, – продолжала она, – что Дип был хуже Беннета. Хуже дьявола. Он носил пистолет, когда был еще маленьким ребенком. – Она вздохнула и добавила:

– Крепкий и опасный парень. Говорят, что он вернулся. Не успели убить Беннета, как он уже здесь.

– И это верно?

– Говорят, они с Беннетом были что‑то вроде кровных братьев, как это водится среди гангстеров. Вы же знаете.

– Не совсем. Кроме того, со временем друг Беннета мог измениться.

– О, нет! Они всегда были шалопаями, такими и остались. Беннет до последнего дня был гангстером. Точно таким останется и Дип. Они все делили пополам, были неразлучны с детства. Когда‑то они дали друг другу клятву отомстить, если с кем‑нибудь из них что‑либо случится. Организовали целую семью, занимавшуюся кое–какими делами. Они даже заставили подчиниться Ленни Собела, а Ленни – крупная шишка.

– Ты что‑то уж очень зла на них. С чего бы это?

Ее глаза, до того несколько затуманенные, вдруг заблестели и в них явственно обозначилась горечь.

– Они последние негодяи. Их дело – наркотики и контрабандное вино.

Прибыльно, но за счет здоровья клиентов. А что касается Беннета, то именно он виноват, что моя сестра покончила жизнь самоубийством. Ей было шестнадцать лет, а мне девять…

– Никогда не слышал об этом, – заметил я.

– Откуда же тебе знать? Правда, он не был непосредственным виновником, но мог бы ее спасти. – Она вновь взглянула на меня, помолчала и медленно проговорила:

– А Дип, говорят, еще хуже, чем Беннет.

– А ты о нем еще что‑нибудь знаешь?

– Много лет тому назад он уехал из города и оставил все дела Беннету.

– Куда же он уехал?

– Никто этого не знает. Правда, первые годы он был в Чикаго, но вскоре его следы затерялись. Потом о нем почти совсем забыли и заговорили лишь после убийства Беннета… Вот так. А теперь этот Дип вернулся и опять‑таки никто не знает откуда.

– Ну и что?

– Я сама думаю, что это ничего не значит. Все равно его застрелят.

Знаю только, что его прошлым очень интересуются. Известно, что он крупный воротила. Вероятно, где‑то у него есть дело. Вряд ли только легальное. Ее рот скривился. – Пожалуй, только одно любопытно.

– А именно?

– Банда попытается сперва выяснить, действительно ли Дип большой человек.

– Зачем это им?

– Если он большой, то рядовые его признают, а боссы постараются убить. А если он ничем не выделяется, то рядовые его не примут, а боссы ототрут на задний план и, по всей вероятности, тоже пристрелят.

– Так зачем им ждать?

Она вновь презрительно скривила губы.

– Как ты не понимаешь!.. Повторяю, никто не знает, насколько он силен. Возможно, он прибыл сюда со своей бандой.

– Ну, нет. Это уже нереально, милая, – заметил я.

После минутного молчания она сказала:

– Да, возможно, ты прав. Однако они не знают, что он из себя в данный момент представляет. Он, может быть, переполнен жаждой мести.

– Это уже правдоподобнее.

– Вот–вот! Он может перещелкать всех, кого заподозрит в убийстве друга. Понимаешь?

– Это не исключено.

– Вполне возможно, что он и займется этим здесь. Никто не знает. Дип представляет собой… как это слово?

– Загадку.

– Вот именно. – Она взглянула на Джоко–боя и пьяно засмеялась: Взгляни‑ка на него. Уткнулся носом в бумаги и ничего не хочет ни видеть, ни слышать. Особенно о том, о чем мы болтаем. Не правда ли, Джоко–бой?

Тот не обратил на нее ни малейшего внимания.

– Что ж, – продолжала она, – пускай все эти бандиты дерутся между собой и стреляют друг в друга сколько хотят. Я очень обрадовалась, когда Беннет получил заслуженную пулю, и хочу, чтобы и остальных постигла такая же участь… И не имеет значения, кто из них будет первым и кто последним.

А когда я увижу этого негодяя Дипа где‑нибудь в канаве с парой унций свинца в башке, то с наслаждением подойду и плюну на него, как проделала это с убитым Беннетом, Вот так… Да и не только я одна буду рада. Собакам – собачья смерть.

– Знаешь что, девка, – сказал я спокойно, – разговор становится слишком тяжелым.

– Не называй меня «девка», черт возьми! Именно так обзывал меня проклятый Беннет.

– Я всегда буду называть тебя девкой.

– А ты кто такой?

– Дип, – сказал я. – Зови меня Дип.

Джоко–бой еще пристальней уставился в свои бумаги, но он явно не читал. Мышцы его лица напряглись, он пару раз облизнул губы. Тилли сидела неподвижно с опущенными вниз руками и наклоненной головой. Я допил свой стакан, поставил его на стол и взглянул на девицу. Вены на ее шее вздулись, щеки слегка вздрагивали.

– Как твое прошлое имя, Тилли?

– Ли, – шепотом ответила она.

– Живешь рядом?

– Да… В сто тридцатом. За рынком. Но то, что я… говорила…

– Ладно, о'кей, Тилли.

Теперь вся нижняя часть ее лица дрожала.

– Иногда я… говорю глупости.

– Да, это так.

– То, что я сказала…

Она вздохнула и закусила губу.

– О гангстерах? О том, что я бандит? Негодяй?.. Было бы лучше, если бы меня подстрелили? Но ты говорила то, что думала, не так ли?

Вдруг она решительно вскинула голову.

– Да, я говорила то, что думала, – твердо сказала она.

Джоко–бой за стойкой испуганно втянул голову в плечи.

Я усмехнулся и проговорил:

– Вот это верно. Как сказала, так и думаешь…

Ее глаза несколько секунд изучали мое лицо. Затем Ли подняла свой стакан и допила.

– Ты не Дип. Ты слишком вежлив, чтобы быть им. Настоящий Дип избил бы меня. Он не выносит, когда его называют настоящим именем. Дип не терпит женщин, которые слишком много знают и говорят о нем. – Она перевела дыхание и вызывающе добавила:

– Я знаю больше, парень, и если сочту нужным, то скажу. Вот тогда и начнется настоящее беспокойство.

– Этому я верю.

– Если бы ты был Дип, то под твоей левой рукой и днем и ночью болтался бы револьвер. Его обычно так и называли – «револьверный мальчик»… Он таскал его всюду, не заботясь о копах. Ты Дип?.. Анекдот!

Xa‑xa!..

Я пошарил у себя в кармане, вытащил бумажник, бросил на стойку доллар и обернулся. Глаза Тилли были полны ужаса. Она не могла оторвать их от полы моего пиджака, под которой успела заметить револьвер 38–го калибра…

Глава 2

Офис Вильсона Беттена располагался в новом здании, выстроенном на месте старого отеля «Гринвуд». Его модернизированный фасад выделялся белым пятном в темноте улицы. Ряд светящихся окон опоясывал второй этаж, свидетельствуя, что все или почти все его обитатели на месте.

Я прошел через стеклянную дверь в пустой вестибюль и заметил на стене, рядом с лифтом, указатель имен. Весь второй этаж обозначался табличкой:

«ВИЛЬСОН БЕТТЕН, АДВОКАТ».

Очень просто и скромно. Однако в этом мире простота была необходимостью. Иными словами, она являлась одной из статей доходов, служа вместе с тем неким прикрытием высокомерия и настоящей жестокости.

Поднявшись на второй этаж, я очутился в просторном холле. Две девицы в дождевиках вертелись перед большим зеркалом. Одна из них держала во рту булавки.

– Мы закрываемся, – сообщила мне другая.

– О–о?..

– Вы ждете кого‑нибудь из девушек?

Я снял шляпу и стряхнул с нее дождевые капли.

– Зачем?

Она с наглой улыбкой окинула меня взглядом с ног до головы.

– Не думаю, что вам придется долго ждать.

– Это верно… Я никогда не жду.

– Отлично. Но… вам что‑нибудь нужно?

– Вильса!

– Кого?!

– Вильса. Это ваш босс – Вильсон Беттен.

Ее глаза расширились.

– Но это невозможно… Не теперь.

– Теперь и сейчас.

– Какие‑нибудь затруднения, Тельма? – раздался позади меня мягкий, но внушительный голос.

– Он хочет видеть мистера Вильсона.

– Понимаю, но боюсь, что в данный момент слишком поздно вести речь о встрече.

Я медленно повернулся и взглянул на говорившего. Он не очень изменился. Всегда предельно исполнительный, умелый, который угодил бы требованиям любого босса, он, тем не менее, не обладал достаточными способностями, чтобы подняться наверх. И все же одно преимущество у него было: он всегда оказывался на стороне выигравшего. Таков был Оджи…

Брови его сузились, глаза на секунду полузакрылись. Он даже приподнял плечи и затем вновь опустил их, хотя это мало чем ему помогло. Он остался тем же самым Оджи.

– Хорошо, вы увидите мистера Беттена.

Я поблагодарил кивком. Две девушки у зеркала с любопытством прислушивались к нашей беседе и удивленно переглядывались.

– Ваше имя, пожалуйста.

– Неужели не припоминаете, Оджи? Дип. Доложите Вильсу, что пришел Дип…

Он вскинул голову и мгновенно все прошлое предстало перед его взором.

Он как‑то особенно пожал своими огромными плечами и широко улыбнулся.

– Я должен был припомнить, но вы так изменились, Дип… – Теперь его голос походил на приятное журчание.

– Все мы меняемся.

– Чувствуется, что вы окрепли.

– Да. Окреп – это хорошее слово…

Офис Беттена представлял собой просторное помещение, искусно отделанное красным деревом и обставленное изящной мебелью. Блестящая полировка стен, мягкие ковры, копии картин Ван Гога, массивный стол – все говорило о значительности человека, восседавшего в кресле с высокой спинкой.

Чопорный, церемонный, накрахмаленный и выглаженный, лысеющий, но все еще темноволосый, он даже не попытался оторвать глаза от какого‑то документа, лежавшего перед ним.

– Привет, Вильс, – сказал я.

Похоже, он узнал мой голос.

– Дип?.. – Он встал и протянул мне руку. – Рад вас видеть, Дип.

Я сделал вид, что не заметил протянутой руки.

– Держу пари, что вы переполнены радостью от встречи со мной, Вильс.

Его лицо было бесстрастно, но я отлично знал все, что с ним происходит, поэтому потащил к себе ногой стул и бросил шляпу на пол, Оджи тотчас подошел и наклонился за ней, но я остановил его:

– Пусть лежит здесь…

Оджи кинул быстрый взгляд на Беттена и отошел назад.

– Так, старина Вильс, – сказал я, – вор из Гарлема…

– Видеть следует настоящее, Дип.

– Молчи, когда я разговариваю, Вильс. – Я улыбнулся и с полминуты наблюдал, как он пытается отгадать значение моей улыбки:

– Ты прошел длинный путь от Беттена до Вильсона Беттена. Адвокат… неплохо. Даже очень хорошо для вора.

Я поднялся со стула, прошелся по кабинету и только теперь заметил, что некоторые картины были подлинниками.

– Да, ты продвинулся далеко, мошенник, – заметил я.

– Дип…

Я обернулся. Он стоял с открытым ртом.

– Беттен, повторяю, ты – вор. Преуспевший, хитрый и опытный плут.

Одно время ты занимался припрятыванием краденых вещей, а позже скупил у меня все, что я мог украсть. Ты прикрывал парней, переправляющих сюда контрабандный спирт и наркотики. Ты был связующим звеном между этими парнями и некоторыми копами…

– Несколько раз я избавлял вас от неприятностей, Дип.

– Да, верно, и за это получал свой фунт мяса. – Подойдя к нему вплотную, я добавил:

– Тогда я был намного моложе.

– Вы были зеленым юнцом.

– Да, но крепким. Не припомнишь ли ночь, когда Ленни Собел готовил над тобой расправу? Кто и как спас тебя тогда от верной пули в висок? Или, в другой раз, от ножа того же Собела.

– Вы были крепки и тверды.

– Не совсем так, старина. Ты знаешь, кем я тогда был.

– Юным преступником.

– Правильно, а теперь я действительно и крепкий, и твердый.

Понимаешь?

– Понимаю…

Оджи, стоявший боком у стола, изменил теперь свое положение и оказался лицом ко мне.

– Завещание Беннета у тебя? – спросил я.

– Разумеется.

– Все в порядке?

– Я был его законным поверенным.

– Что там говорится?

– Там… там…

Несколько секунд он напряженно всматривался в мое лицо, а затем сказал:

– Условно вы являетесь его наследником. Во–первых, вы должны прибыть сюда в течение двух недель после его смерти…

– Сегодня четвертый день.

– Совершенно верно. Второе условие: в случае его насильственной смерти вы должны найти убийцу.

– Умно.

– Он доверял вам, Дип.

– Там были слова «найти» или «отомстить»?

– Найти. Так или иначе, мистер Беннет хотел, чтобы убийцу нашли, но не больше. Остальное подразумевалось…

– Разумеется. Но у меня есть еще один вопрос, Вильс. Найти для кого?

– Вы очень проницательны, Дип.

Он выдвинул ящик стола, достал оттуда газету и протянул ее мне.

Красным карандашом там было выделено два абзаца статьи. Это был лист из газеты «Аптайн Спикинг», а статейка принадлежала перу Роска Тейта. Я уже видел ее. Роск Тейт был преисполнен ненависти к троим людям на свете – ко мне, Беннету и к самому себе.

– Для него? Я должен что‑то доказать Роску?

– Не обязательно. Просто «найти». – В уголках губ Беттена обозначилась ехидная усмешка. – Хотя это не так‑то легко, сами понимаете.

Полиция ничего не смогла сделать. Никаких следов и никаких правдоподобных версий. Вот разве Роск…

– Он ненавидит меня.

Улыбка на лице Беттена стала еще шире.

– На то у него свои соображения.

Я быстро взглянул на Беттена, а он докончил:

– Роск думает, что это сделали вы, Дип…

– Глупость, – Повторяю, у него есть свои соображения.

– Продолжайте.

– Беннет процветал. Вы отсутствовали двадцать лет, но вполне могли быть в курсе всех его дел. Никто, кроме вас, не знал о завещании. Отсюда Роск логически выводит, как бы это сказать… вашу заинтересованность в… ну, скажем, в устранении завещателя. Понимаете?

– Разумеется. Но сейчас меня интересует другое. Предположим, я не смогу разыскать убийцу, кто в таком случае наследует дело и имущество Беннета?

Теперь все лицо Беттена превратилось в сплошную улыбку.

– Я, только я… Я получу все.

– Ловкий парень.

– Само собой.

– Я могу вас убить, Вильс. ' – Но… – Он побледнел. – Тогда вы крепко запутаетесь…

– Это меня не удержит.

На какую‑то минуту Беттен забыл, что такое крепкий и твердый мужчина.

За двадцать лет он стал крупной фигурой и перспектива смерти была для него, видимо, весьма нежелательна.

– Что я должен получить? – спросил я.

– Предположим, я не видел завещания…

– Никакой лжи, Вильс. Это лишь осложнит ваше положение.

Беттен поджал губы и процедил:

– Таксомоторный парк, старое строение клуба и некоторая недвижимость: несколько квартир, домики, земельные участки, гаражи. Я составлю список…

Затем акции в четырех предприятиях, пивоваренный завод.

– Отлично. А наличные?

– Десять тысяч при вашем появлении, что, собственно, и имеет место.

Остальные деньги, как и все прочее, вы получите после выполнения указанного в завещании условия.

Я протянул руку. Вильсон Беттен взглянул на нее и его рот растянулся в понимающей улыбке. Он подошел к вделанному в стену сейфу, достал желтый кассовый чек и вручил его мне.

– И последний вопрос, Вильс. Каким временем я располагаю для выполнения указанного условия?

– Неделей. Одной неделей, Дип. Но неужели вы в самом деле на что‑то рассчитываете? Ведь полиция…

– Я уже это слышал. Условие я выполню. В этом не может быть никаких сомнений. Неделя, Вильс, – очень большой срок. Вы же, в качестве душеприказчика Беннета, остаетесь моим поверенным.

– Не возражаю.

– В случае какой‑либо необходимости…

– Только в рамках закона, Дип.

– Большего от вас и не потребуется.

Я сложил чек, сунул его в карман, кивнул Беттену и направился к двери.

– Пойдем, друг, – сказал я Оджи.

– Да, мистер Дип, – сказал он и, не взглянув на Беттена, вышел вслед за мной…

Роск Тейт был первым подростком в квартале, который завел какое‑то дело. Когда ему было четырнадцать лет, он довольно бойко торговал у входа в подземку самодельными вешалками и приносил своему пьянице отцу спиртное.

Позже он подговорил другого алкаша отлупить папашу, а затем обратился к копам с требованием избавить семью от отца, который истязал жену и был весьма жесток с детьми.

Прошедшие двадцать лет многое изменили. Раньше он продавал вразнос газеты, а теперь сам писал в них. Отец давно спился, мать находилась в каком‑то благотворительном учреждении, а сам Роск вел войну с родным кварталом. Он его ненавидел, но не мог заставить себя покинуть привычное место.

Встретил я его в заведении Гими, славившемся недорогими деликатесами.

Роск сидел за отдельным столиком, занятый цыплячьей печенкой, и что‑то писал в блокнот. Я прошел вдоль ряда стульев и вытащил прямо из‑за стойки кресло. Гими вздрогнул и, казалось, готов был взбелениться, но, взглянув на меня, сразу как‑то охладел и отвернулся.

Я подтащил кресло к столику Роска и плюхнулся в него.

– Да? – спросил он, не отрываясь от своего блокнота.

Я засмеялся. Роск поднял голову и его глаза встретились с моими.

– Дип… – проговорил он.

– Ага. Привет, Роск.

– Вы… крошка, у вас есть девять долларов и сорок центов?

– Почему нет?

– Кладите их сюда.

При этом он постучал указательным пальцем по столу.

– Пожалуйста.

Я отсчитал деньги и положил их на его блокнот. Когда‑то, давным–давно я порвал ему новый костюм, за что он потребовал сейчас компенсацию.

Роск аккуратно собрал деньги и сунул их в карман своего пиджака. Его лицо ничего не выражало, но надменная осанка свидетельствовала о презрении к окружающим.

– В другой раз, – проговорил он сухо, – ты, ублюдок, деньгами не отделаешься. Когда‑то я сказал, что рано или поздно, а компенсацию с тебя получу…

– Оставим это. Чем вы интересуетесь?

– У вас паскудная привычка приставать к людям. – Он облизал губы. – А что касается моих интересов, то надеюсь скоро увидеть ваш бездыханный труп. Заметка в газете об этом будет превосходной.

– Вы, Роск, все время смотрите назад. У вас плохое настроение?

– Ты, ублюдок… мерзкий ублюдок. – Некоторое время он ожидал реакции, но, заметив мою улыбку, угрожающе процедил:

– Что вам, собственно, нужно?

– Сам еще не знаю. Но кое‑кто мне понадобится, Роск. Кое‑кто.

Улавливаете?

– Имею представление.

– Вы знаете, почему я вернулся?

Он вытер рукой выступивший пот.

– Думаю, что знаю. И даже скажу об этом, потому что уверен: скоро вы будете висеть на виселице, или сидеть на электрическом стуле, или лежать в канаве с пулей во лбу.

– Не понимаю… С чего бы это?

– Вам нужно наследство? Что ж, оно ваше. Но вокруг него вертится целая банда идиотов. Грызня, подкуп, насилие – все пущено в ход. Вы и Беннет были духовными братьями, поэтому заключили кровавый пакт. – Он сделал небольшую паузу. – Беннет завещал вам все – постройки, клубы, деньги и ведение сомнительных дел.

– Что ж, очень мило с его стороны.

– Но вам надо еще суметь удержать все это. А кругом подножки, пули, ножи. Кроме того, существует и полиция… копы. Им тоже кое‑что предстоит сделать.

– И что же?

– А то, что вместо овладения огромным имуществом, вы весьма легко можете угодить в иное место.

– А вы уверены, что я именно для этого и вернулся?

– Безусловно. Имущество и деньги весьма велики. Противостоять подобному соблазну вряд ли бы кто смог. Я бы на его месте форсировал получение наследства.

– То есть? Устранил бы наследователя?

– Ваша сообразительность делает вам честь. Но думаю, что и вам не под силу взять в свои руки наследство и удержать его. Убийство не всегда приводит к желаемой цели…

Я согнал улыбку со своего лица и спокойно, но твердо, сказал:

– Ты маленькая, худосочная вошь. Я возвратился вовсе не за имуществом и деньгами. Ни в том, ни в другом я не нуждаюсь. И запомни, ты, горшок с трухой: я его не убивал. Не думаешь ли ты в самом деле, что я стал бы рисковать головой?

Я поднялся и отставил кресло к стене.

– Слушай, Роск, и запоминай. Вернулся я только по одной причине. Мне нужен парень, который убил Беннета. Понимаешь?

– Понимаю, – произнес он почти шепотом. – Так, значит, вам нужно убийство…

– Мне нужен убийца Беннета.

– О'кей. Найдите его. Я буду с интересом наблюдать за вашими поисками и даже помогу, поскольку уверен, что в итоге смогу дать в газету неплохой некролог. Ваш некролог, Дип. Но еще раньше будет небольшая резня в квартале. Под крылышком Беннета выросло немало бандитов и, мне кажется, что худшим из них являетесь вы. – Он поднялся со стула и наклонился ко мне:

– Скажите мне одну вещь, Дип. Почему от вас не было никаких известий?

Откуда вы прибыли и что делали все это время?

– Это для некролога?

– Пока только для удовлетворения любопытства.

– Я прибыл из Чикаго, но в данный…

– Вас видели в Сан–Франциско.

– Кому же это я понадобился?

– Просто случайно.

– Думаю, будет лучше, если мы отбросим всякие случайности и займемся делом. Поскольку вы намерены помочь мне в розысках убийцы Беннета, то я буду информировать вас о своих действиях.

– О'кей. И мы до него доберемся. Непременно… А потом и до вас.

– Не наоборот?

Роск впервые улыбнулся.

– Дип, вы крупный делец, но это меня не беспокоит. Ни капельки. Все бандиты квартала знают меня, и знают, каким путем я иду. Парни Беннета прекрасно понимают, что я могу выворотить им душу и показать ее изнанку всему городу и копам в особенности. Между мной и ними нет и не может быть общего языка. Я мог бы уйти из этого квартала, но я являюсь его частью, а они нет. И они знают, что если попытаются преследовать меня, то им не поздоровится. – Он улыбнулся еще шире и добавил:

– Беннет ликвидирован, следующим, думаю, будете вы. Но некоторую помощь я попытаюсь вам оказать.

Я видел, как на его лице проступает чувство удовлетворения. Он с наслаждением представлял себе гибель всех, кого так ненавидел.

– Вы, Дип, наследуете уйму забот. Вы даже не представляете этого как следует.

– Я наследую и еще кое‑что.

Его правая рука внезапно сжалась в кулак, шея вспухла в воротничке, а лицо покраснело. Теперь Роск напоминал начавшего сходить с ума индюка.

– Что? – довольно грозным тоном выпалил он.

– Элен… Маленькую ирландку, которую приютил Беннет. Я полагаю, что в качестве наследника…

– Если вы осмелитесь приблизиться к ней, я собственноручно убью вас… Ясно? – процедил он.

– Любовь, Роск? Нежная привязанность?

Он разразился проклятьями.

– Однако, – продолжал я, – вы же признаете за мной право наследования? А она ведь является частью…

– Вы очень скоро будете убиты, Дип.

– Но только не вами, малыш. Вы слишком привязаны к за кону и порядку.

Поэтому будете ждать какого‑нибудь случая или же постараетесь столкнуть меня с законом. Но мы говорим о другом. Я слышал, что она теперь совсем уже взрослая и такая красавица, какой никогда не было в нашем квартале.

Поэтому, воз можно, ваша вспыльчивость не так уж удивительна. Когда же вы успели влюбиться, Роск?

– Я не влюблен. У вас просто короткая память, Дип. – Его глаза потемнели. – Она мне сводная сестра… Забыли?

– Ах, вот что! Что‑то не припоминаю. Но со своей стороны также прошу вас особенно не вмешиваться и помнить, что я к таким вещам равнодушен.

Иначе, уж извините, я не остановлюсь ни перед чем…

– Как в прежние дни?

– Вот именно.

Я смотрел на него, а его глаза искали у меня на правой щеке след от памятного ему шрама, теперь заросшего и едва различимого.

– Итак, что вам известно, Роск?

– Относительно чего?

– Как был убит Беннет?

– Вы читали газеты?

– Читал. Но вы можете изложить это обстоятельней.

Роск пожал плечами.

– Он открыл дверь своей квартиры, и убийца влепил ему пулю прямо в шею.

– Из двадцать второго калибра, – добавил я.

– Да. И с близкой дистанции, так как на коже осталось пороховое кольцо… Двадцать второй… Женская игрушка. Смешно. Но только не беспокойтесь о вашем наследстве. Элен его не убивала. В тот вечер она была на репетиции в театре. Да и вообще, она…

– А где был Дикси?

– Он тоже имеет алиби.

– Так утверждает печать. Якобы Беннет послал его за виски. А каково ваше мнение?

– Все правильно. Когда Дикси ушел, Беннет позвонил в магазин и попросил его захватить еще несколько бутылок рома. Обратно Дикси вернулся вместе со служащим. Они и обнаружили труп.

– Да, но позвонить в магазин мог кто‑то другой.

– Конечно. Но парень из магазина сообщил небольшую деталь… Они с Беннетом имели определенный код при телефонных переговорах и всяческая имитация голоса тут исключена.

– Следовательно, Дикси чист?

– Несомненно. Кроме того, он вообще не подходит на роль убийцы.

– В таком случае, кто же мог ухлопать Беннета?

– Спросите копов.

– Они слишком довольны его гибелью, чтобы искать убийцу. Кроме того, мне не нужна их информация. Я хочу все выяснить сам.

– Вы должны знать, Дип, что я хочу помочь вам, но только мне обязательно надо быть поближе к тому месту, где вас прихлопнут…

– Опять за старое. Но почему?

– Из‑за вашего наследства…