Текст книги "Бангкок-8"

Автор книги: Джон Бердетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Я постарался скрыть улыбку.

– Вы помните те времена?

Кимберли продолжала ворчать, а я пытался разобраться во вспыхивающих в мозгу потоках кармической информации. Никогда еще я не испытывал такого напора.

– Вам надо научиться прощать, – пробормотал я. – Это единственный путь назад.

– Проклятие! Я сама возьму у нее номер телефона. Если бы я имела право, то допросила бы ее. Она наш ключ. Господи, неужели не ясно? Связующее звено между Брэдли, Уорреном, нефритом и наркотиками. Если на нее надавить, дело можно раскрыть за пять минут. И я тут же убралась бы восвояси. А может быть, удалось бы прищучить и Уоррена.

Джонс заставила шофера развернуться. Я остался в машине и, пока она поспешно поднималась по эскалатору в галерею Уоррена, сидел и медитировал. Через несколько минут американка вернулась, взмокшая и взбешенная, от злости у нее желваки ходили на скулах.

– Негодяйка закрыла магазин и дала деру. Мы ее снова потеряли.

– Неужели?

Пытаясь успокоиться, Кимберли посидела несколько минут, глубоко дыша, а затем продолжила уже другим тоном:

– У вас есть что-нибудь новое? Что дал ваш долгий ночной разговор с Элайджей? Удалось что-нибудь выяснить?

– Вообще-то да. И очень существенное. Уильям Брэдли ни разу не говорил брату о Фатиме. Элайджа о ней не знал до того момента, пока не позвонил по номеру мобильного телефона брата после убийства Уильяма.

– Вы считаете это существенным? – Джонс потерла подбородок и недоверчиво посмотрела на меня так, как умеют смотреть американцы, особенно когда попадают за границу. – Скажите, где вас высадить, поскольку все, что мне теперь нужно, – это большой глоток грубой западной культуры. Я собираюсь вернуться в «Хилтон», заказать в номер американскую еду и сидеть в большой, удобной комнате с кондиционером, смотреть Си-эн-эн, пока не вспомню, кто я такая. Вашу страну полностью изуродовала магия. Попав сюда, я оценила того, кто изобрел логику, потому что до него весь мир был таким, как ваш.

– Это верно, – согласился я. – Магия – явление первобытное.

Я стоял на тротуаре и смотрел, как машина Джонс влилась в пробку на Рама IV. Мне было немного жаль агента ФБР, и меня расстраивало ее убеждение, что в человеческом существовании есть хоть что-то подвластное логике. Должно быть, это заблуждение свойственно Западу. Культурная профанация вызвана машинами, которые там продолжают изобретать. Это все равно что выбирать рингтон на мобильном телефоне: логический лабиринт, из которого не существует разумного выхода. Логика в качестве развлечения. Если честно, я жду не дождусь предсказанного учителем смещения центра мировой власти на Восток. Мои мысли вернулись к Фатиме. Но и тот кхмер не давал мне покоя, представляя собой загадку.

*

Суть человеческой жизни в том, что большую часть времени людям нечего делать, поэтому мудрейшие из них учатся искусству ничегонеделания. Я возвратился в свою халупу и начал медитировать. Мне следовало покаяться в гордыни, которую я в себе ощутил, раскрыв (пусть даже в самых общих чертах) это дело. От этого чувства следовало избавляться, иначе мне не суждено продвинуться по Восьмеричному пути истины. Тем более что в деле оставалось много неясностей. Змеи и Уоррен до сих пор скрыты под покровом тайны. К тому же я не мог придумать того, каким образом мне удастся убить Уоррена. И как вести себя с Фатимой? Я был уже близок к решению загадки о змеях, когда зазвонил телефон. На экране отразился номер агента ФБР, и я подавил в себе раздражение.

– Слушайте, я хочу извиниться. Я повела себя неправильно. Сделала все, о чем нас предупреждали, чтобы мы ни в коем случае не делали. Забылась, проявила высокомерие. Виновата. Культурный шок оказался сильнее, чем можно было представить. Мне показалось, что я тону. Ни разу не приходилось испытывать подобного ощущения – словно я оказалась в таком месте, где нет никаких основ. Хочешь на что-то опереться, но понимаешь, что все иллюзия. В том, что я говорю, есть какой-нибудь смысл?

– Думаю, вы делаете успехи. Сейчас вы описываете свой духовный опыт, – ответил я, однако не добавил: «Добро пожаловать в реальный мир».

– Не надо относиться ко мне свысока только лишь потому, что я так поступала. Давайте пообедаем вместе и обсудим наше расследование.

Мне не хотелось говорить о деле. И, решив, что надо как-то отвертеться от этого, я сказал:

– Завтра мне необходимо быть на крокодиловой ферме в Самутпракане. Если хотите, можем поехать на вашей машине.

*

В тот же день в «Бан Кван» мне сообщили, что накануне Фрица жестоко избили и он попал в больницу. Меня не хотели к нему пускать, пока я не пригрозил надзирателям, что привлеку их за оказание противодействия свершению правосудия. Я нашел его в палате, предназначенной для страдающих от истощения и смертельно больных, – СПИД здесь оставался главным убийцей. Он лежал обложенный подушками, с забинтованной головой, левая нога и правая рука – в лубках. Я решил, что на этот раз он не выкарабкается, поскольку слишком ослаб, чтобы вынести тяжкие побои. Но, приблизившись, заметил, что он улыбается и находится в хорошем расположении духа.

– В чем дело?

– Скоро я буду помилован.

– Это замечательно, но я спрашивал о драке.

– Какое мне до этого дело? Ты что, не слышал? Вопрос о моем помиловании решен. Король подписал указ – теперь это дело нескольких дней.

– Я искренне рад за тебя. По какому поводу ты хотел меня видеть?

Фриц, насколько позволял ему гипс, показал на сломанные руку и ногу:

– Не могу тебе сказать. Извини.

– Не волнуйся. Я понимаю.

Он дал мне знак приблизиться.

– Не из-за побоев. Из-за помилования. Мне намекнули, что помилование еще можно отменить. Надеюсь, ты меня не осудишь?

Я энергично замотал головой. Ни за какие улики в мире я не стал бы ставить под угрозу его помилование. Положил на прикроватном столике пачку красного «Мальборо» с раскуроченными сигаретами и ушел.

Глава 35

Я лежал на матрасе, ждал Джонс и слушал свое портативное радио. Пайсит рассказывал о том, о чем кричали все газеты: Высший Патриарх утвердил и благословил придуманные верховными монахами две тысячи новых имен. И теперь эти имена будут предлагаться Службой резерва имен. Его гость, представитель буддистов, явно ждал, что новость вызовет бурную радость. Однако Пайсит, пребывая в скептическом расположении духа, задал вопрос: правильно ли то, что в двадцать первом столетии нам приходится жить в условиях средневековой теократии и терпеть, что имена нам определяют люди в одеяниях третьего века до нашей эры, которые только и делают, что поют на несуществующем больше двух тысяч лет языке? В свою очередь, гость, сам монах, ошеломленно спросил: неужели кто-нибудь согласится взять имя, которое не было освящено? Пайсит недолго думая избавился от него и пригласил социолога, который объяснил, что тайцы – суеверный народ и такая сокровенная вещь, как имя, обладает магической силой. Ведущий оживился и спросил про западные имена.

– Как правило, они отражают одержимость западных людей деньгами в том плане, что называют профессию их предков, например: кузнец, плотник, мясник и тому подобное.

– Таким образом, у них – деньги, у нас – магия?

– Утверждать так было бы излишним упрощением.

Пайсит избавился и от него и повел беседу с психиатром, который стал развивать любимую тему ведущего: почему тайцы рискуют своим здоровьем, увеличивая пенисы при помощи силикона и геля. Операция исключительно болезненная, может привести к осложнениям – таким как опухоли и инфекция, и является незаконной. Психиатр объяснил, что до появления западной рекламы тайские мужчины не задумывались о таких вещах, но из-за западного порно и рекламы сигарет потеряли уверенность в себе. Это влияние дало странный эффект – оно стимулировало развитие импотенции: то ли сказались последствия операций, то ли мужчины потеряли уверенность в себе.

– То есть, ко всему прочему, они нас кастрировали? – хохотнул Пайсит.

– Можно сказать и так, – рассмеялся гость.

Напоследок ведущему пришло в голову снова позвать монаха и спросить, что тот думает обо всем этом и о западной культуре в целом. После предыдущих разглагольствований он пребывал в созерцательном настроении и не стал иронизировать о том, что, мол, «западная культура – это культура катастроф. Торнадо в Техасе, землетрясения в Калифорнии, ураганы в Чикаго, потопы, наводнения, голод, эпидемии, наркотики, войны по любому поводу. Слежение за угрожающим Земле метеоритом и подсчеты, сколько времени осталось светить Солнцу. Разумеется, если отступить от веры, можно попытаться управлять чем угодно. И что, в таком случае не будет никаких катастроф?»

*

Послышался стук в дверь. Вошла агент ФБР.

Снова оказавшись на заднем сиденье ее машины, я попытался объяснить, как медитация способствует искусству сыска. Я не знал, верю ли сам в то, что говорю, или нет, просто было такое настроение. Не смог подавить желания ее позлить.

– Чтобы понять, почему жертва была убита, полезно проанализировать ее прошлые жизни. Убийства не происходят случайно. Случайностей и совпадений не бывает.

– Ну да?

– Вот вам пример: скажите, в прежние дни в Америке существовали бордели?

– На Старом Западе? Разумеется.

Я кивнул.

– Нет сомнений, что одержимость Брэдли сексом является следствием того, что он занимался этим бизнесом. – Я нахмурился. – Хотя это не объясняет змей.

– Что ж, – улыбнулась Кимберли, – хотите сыграть в такую игру? Это несложно. Допустим, он содержал публичный дом, который был построен на гнезде гремучих змей. И подкладывал их в кровати клиентам, которые отказывались платить. Ну как, я неплохо справляюсь?

– Вы меня не поняли. Речь не о том, чтобы выдвинуть правдоподобную гипотезу, а чтобы проследить вибрации в прошлом. У Брэдли особые вибрации, очень сильные. Проблема в том, что он не азиатского происхождения.

– А как насчет Центральной Америки? Ацтеки, инки, майя? Змеи были их фетишем. И эти индейцы отличались невероятной жестокостью.

Перед моими глазами сразу возникла картина: змеи, колодец, жрец в перьях, на пальцах кольца, ужас жертвы, зиккурат.<sup>[26]26
  Зиккурат – ступенчатая пирамидальная башня, культовое сооружение.


[Закрыть]</sup> Я улыбнулся Кимберли, а она отвернулась с обычным раздраженным выражением лица: «Ну как можно верить этому парню?» Но через несколько мгновений снова посмотрела на меня, подавив неприязнь. Хотя, судя по ее гримасе, не без усилий.

– Хорошо, приведите мне пример не из этого расследования.

– Пример?

– Да. Из своего опыта. Случай памяти прошлой жизни, который убедил бы такую дотошную и неверующую, как я. – Джонс втянула в себя воздух. – Скажем, ваш интерес к ароматам. Уверена, вы способны его проследить на несколько сот лет назад. Вам едва хватает денег на одежду, но вы позволяете себе дорогой одеколон. Или это тоже бангкокская фальшивка?

– Разумеется, нет. Подделка на коже через пару минут начинает отвратительно вонять. Это просто совершенно обычный «Поло» от Ральфа Лорена.

– «Совершенно обычный «Поло» от Ральфа Лорена», – скривилась Кимберли. – По пятьдесят баксов за флакон. – Она ждала истории, над которой можно было поехидничать.

Ее отношение заставило меня защищаться. Тут же выплыло воспоминание. Я увидел старый мост Понт-о-Шанж, который соединял Иль-де-ля-Сите с правым берегом, четырехэтажные здания, в одном из которых была мастерская парфюмера: затхлая, темная комната, от пола до потолка уставленная склянками с настойками мускуса, клещевины, нероли,<sup>[27]27
  Эфирное масло из цветков апельсинового дерева.


[Закрыть]</sup> жонкили,<sup>[28]28
  Один из видов нарцисса из семейства амариллисовых.


[Закрыть]</sup> корицы, туберозы,<sup>[29]29
  Многолетнее клубненосное растение с крупными метелками белых душистых цветков.


[Закрыть]</sup> серой амбры, цибета,<sup>[30]30
  Выделения из заднепроходных желез некоторых видов циветт, имеющие чрезвычайно сильный мускусный запах и используемые в парфюмерной промышленности.


[Закрыть]</sup> сандалового дерева, бергамота, ветивера,<sup>[31]31
  Ветиверовое масло – одно из наиболее труднолетучих и густых эфирных масел. Получается при перегонке из корней произрастающего в Бенгалии растения Andropogon muricatus.


[Закрыть]</sup> пачули и опопанакса.<sup>[32]32
  Приятно пахнущий растительный продукт из разряда камедесмол.


[Закрыть]</sup> Нонг тоже была там – куртизанка средней руки в пышных юбках. И мсье Трюфо в поразительно белом парике из конского волоса. Допускаю, пусть все это фантазии и самовнушение, но откуда я мог знать, что в восемнадцатом веке на мосту Понт-о-Шанж стояли дома? Сейчас там пусто, и мне потребовалось несколько дней, чтобы найти в Интернете подтверждение своему видению. Я простой тайский коп, мне и в голову не приходило, что в мире существовали мосты, на которых строили дома.

Я все-таки решился рассказать обо всем Джонс. Она уставилась на меня и покачала головой:

– Экий вы находчивый. Но откуда вы узнали названия всех этих ингредиентов? Я в первый раз их слышу.

Фаранги – удивительные люди! Кимберли поразила моя образованность, а не ценность этой информации.

*

Агенту ФБР не потребовалось спрашивать, с какой целью мы собрались на крокодиловую ферму. Преступники нечасто используют змей в качестве орудий преступления, поэтому обычные судмедэксперты не привыкли брать пробы крови у рептилий. Джонс была в курсе, что питона и тех кобр, которых не отправили в Квонтико, привезли на крокодиловую ферму, чтобы их исследовала доктор Бхасра Тракит. Ферма расположена за городом, неподалеку от шоссе на Поттаю. Я отвел на поездку четыре часа, и около восьми мы отправились в путь. Солнце едва проглядывало сквозь дымку и напоминало размякший от гнили апельсин. Чтобы избежать разговоров, я притворился, что сплю, а сам начал преспокойно медитировать.

На подъездной аллее к административному корпусу нам не встретилось ни одной рептилии, и я подумал, что Джонс хотелось бы, чтобы так было и дальше. Доктор Тракит носила белый докторский халат и могла бы сойти за практикующего врача, если бы не возилась с лежащим на ее столе созданием.

– Познакомьтесь с Биллом Гейтсом, – сказала она на превосходном английском и улыбнулась.

Билл Гейтс был совсем маленьким и миловидным, как игрушка. Двадцать процентов его тельца занимал рот, и когда доктор слегка надавила ему на шею и погладила, он ухмыльнулся. Его брюшко сверкало белизной, а верхняя часть тела отливала сероватой зеленью. Бхасра посмотрела на Джонс, как гордая мать, и предложила потрогать своего питомца.

– Только осторожнее.

– Сколько ему?

– Три месяца. Они такие хрупкие, особенно в неволе. Ну что, пошли?

Даже сидя за столом, Бхасра выглядела миниатюрной, а когда встала, мы поняли, что ее рост не больше пяти футов и она очень худенькая. Она посадила Билла Гейтса в карман халата и по коридору вывела нас на дневную жару.

Вот теперь мы их увидели: гигантские туши, погруженные в болотистую воду. Джонс напряглась. В Соединенных Штатах приняли бы все необходимые меры предосторожности, но здесь не США, это третий мир… «Вот везение: я единственный специальный агент ФБР, которого заживо проглотит крокодил на пути в судебно-медицинскую лабораторию».

– Ступайте, пожалуйста, тише, – попросила ветеринар. – Они очень чувствительны. Если мы будем шуметь, они запаникуют. А когда у них паника, они забираются друг на друга, особенно молодые. И те, что оказываются внизу, могут задохнуться. И еще они страдают депрессией.

Джонс шла чуть ли не на цыпочках.

– Депрессией?

– Да. Только у крокодилов определить ее сложнее, чем у людей или собак. В депрессии они или нет, крокодилы большую часть времени проводят без движения. И мы понимаем, что они больны, лишь когда они перестают есть. Ну вот, мы пришли, это больничный корпус.

Мы оказались в длинном приземистом здании с запахом тропической сырости и чего-то трудноопределимого – то ли гниющей растительности, то ли разлагающейся плоти. Стояли и осматривались, ветеринар тем временем подошла к холодильнику и вынула предмет, похожий на охлажденного цыпленка. Бхасра приложила палец к губам и пригласила в соседнюю комнату. Там на столе, связанный поперек брюха и за хвост, лежал крокодил. Рептилия была восьми футов длиной, короткие лапы через предохраняющие прокладки опутаны цепями. На раскрытой пасти – крепкая веревка. Казалось, крокодил спал.

– Одну минуту, – попросила Бхасра, подошла к разделочному столу в другом конце помещения и разрезала цыпленка мясницким ножом. Положила кусок в пасть крокодила и массировала ему язык до тех пор, пока он не пошевелился. Видно, мне так и не удалось избавиться от скверны, потому что я порадовался, увидев, как испугалась Джонс: она буквально застыла от смертельного ужаса. – Я добиваюсь, чтобы к Саманте вернулся аппетит. Видите, ее вкусовые сосочки начинают просыпаться. У нее случилась депрессия, после того как мы по ошибке осушили ее пруд. Если воду выкачивать слишком быстро, крокодилов охватывает паника – реакция, унаследованная от диких предков. Аллигаторы чаще всего погибают, когда пересыхают места их обитания, а потому испытывают страх при первых признаках понижения уровня воды. Бедняжка, неужели ты решила, что мы позволим тебе умереть? Ну-ка посмотрим, вернулся ли к ней вкус к жизни.

Бхасра развязала перекинутую через блок на потолке веревку, освободив верхнюю челюсть Саманты. Джонс сделала пару шагов назад и оказалась в коридоре. Саманта принялась медленно, очень медленно жевать.

– Отлично, – обрадовалась Тракит. – В конечном счете все замыкается на еде.

Она повела нас по коридору к стеллажу из нержавеющей стали со множеством подносов. На нем лежали трупики кобр. Некоторые аккуратно расчлененные, другие целые, за исключением пулевых отверстий.

– Вот. Все погибли от огнестрельных ранений. – Бхасра подняла на меня глаза. – Как я вам сообщила по телефону, все отравлены амфетамином – яа-баа. – Она повернулась к агенту ФБР и проговорила с подкупающей искренностью: – Очень немногие рептилии от природы агрессивны, если только не голодны или не защищают потомство. В мире животных и змей научились бояться людей – нас не атакуют, если не в панике или, как в нашем случае, не под действием наркотика.

– Какой вид яа-баа? – Я старался не говорить лишнего. – С добавками?

– Да, – пожала плечами Бхасра. – Самый сильнодействующий.

– Согласен, – кивнул я.

– Следовательно, преступники купили самый дешевый на черном рынке продукт. Вопрос в том, как его ввели. Каким образом можно накачать кобру яа-баа? Разумеется, существуют ветеринарные методики – мы обычно делаем инъекции через анус.

– Слишком уж хлопотно для убийцы, – прокомментировала Джонс. Она держалась в стороне от стеллажа, но лицо ее стало прежним. Ведь змеи определенно были мертвыми.

– Вот именно, – согласилась Бхасра. – К тому же в данном случае такая методика не подходит. Вот загадка для детектива, но, боюсь, я тут ничем помочь не смогу. В каждой змее обнаружено разное количество наркотика, и оно точно соответствует весу ее тела.

– Может быть, наркотик растолкли и подмешали к еде?

– Я думала об этом. Но наркотик в еде не объясняет загадки, в этом случае он очень быстро оказал бы воздействие на небольших змей и у злоумышленника возникли бы проблемы с их транспортировкой. И каким образом удалось добиться точного соотношения количества наркотика и веса рептилий? Чтобы впрыснуть одинаковое количество яа-баа в каждый кусочек пищи, требуются лабораторные условия. – Тракит пожала плечами. – Вот все, что я могу вам сказать. Никогда не приходилось слышать о подобном. – Она задвинула лоток и выдвинула другой, расположенный под первым. Этот оказался глубже и выехал на дребезжащих колесиках. В нем лежал свернутый в спираль удав, у него не хватало трети головы. – Красавец, возраст примерно десять лет, сетчатый питон длиной пять метров двадцать один сантиметр. – Бхасра покосилась на Джонс. – Это получается больше семнадцати футов. Отличная пятнистая защитная окраска. Распространен на большей части Юго-Восточной Азии. Как ни странно, уживается не только в джунглях, но и в городах. Предпочитает берега рек. Его существование находится под угрозой из-за контрабанды в Китай: там покупают кожу на выделку и мясо на еду – китайцы любят суп из питонов. Ощутите, какая сила должна быть в его мускулах.

Я взвесил змеиный хвост и кивнул Джонс. Американка наклонилась над лотком и осторожно коснулась питона указательным пальцем.

– Поразительно, поистине поразительно. Мы столкнулись с той же проблемой: содержание яа-баа в крови точно соответствует весу питона. Ровно столько, чтобы привести его в состояние агрессии. Ни разу не видела змею под действием амфетамина и надеюсь не увидеть. Но зрелище, должно быть, еще то.

– Душераздирающее, – подтвердил я, и ветеринар внимательно посмотрела на меня. – Он весь дергался, как в конвульсиях.

– Наркотик вызывает страх, и отсюда состояние неконтролируемой агрессии. Это были непроизвольные сокращения?

– Скорее всего да.

– Бедняга. В литературе ничего не сказано об отравлении рептилий наркотиками, но могу себе представить. Наркотик вызывает интенсивную жажду, нервную систему охватывает пламя. Все равно что оказаться в баке с кислотой. Не могу понять одного: как удалось с такой точностью рассчитать время? Накачать наркотиком кобр – задачка сама по себе непростая. Но подгадать момент и одновременно разозлить питона длиной в семнадцать футов – это выходит за рамки моего понимания. – Она улыбнулась мне. – Впрочем, я ведь не детектив.

– Очень длинная змея. – Я поднял глаза на американку и снова посмотрел на питона. Он занимал весь лоток, в который мог бы уместиться человек. – Если вводить амфетамин обычным способом, через анус, сколько времени пройдет, прежде чем наркотик достигнет мозга?

– С рептилиями дело обстоит не так, как с млекопитающими, точно сказать невозможно. Все зависит от температуры. На холоде змея впадает в спячку, сердце едва бьется – соответственно, кровь циркулирует медленно. В таких условиях потребуется около получаса, чтобы наркотик достиг ствола головного мозга. При более высокой температуре – не больше двух минут.

– Пусть даже полчаса, все равно, если учесть маршрут Брэдли в тот день, никак не вяжется с возможным временем транспортировки. Совершенно не представляю, как это сделано: несколько парней накачивают змею наркотиком и ждут, чтобы Брэдли сам к ним подъехал. Затем запихивают питона в салон и блокируют ручки дверей. А им еще надо напичкать яа-баа две дюжины кобр и засунуть в «мерседес» одновременно с питоном. Не получается.

– Если этим занимались непрофессионалы, потребовалось бы много людей, чтобы удержать питона, тем более если он был под наркотиком. В обычных обстоятельствах с удавом бы справились два специалиста. Но если питона напичкали яа-баа, тут понадобится полдюжины опытных змееловов. Но даже в этом случае… Понимаете, питон – это сгусток мышц, он способен двигаться во всех направлениях. В состоянии возбуждения от интоксикации он совершенно неуправляем.

– В таком случае у нас неразрешимая судебно-медицинская проблема, – подытожила Джонс.

Я переводил взгляд с американки на ветеринара и на змею.

– Но ведь убийца-то ее как-то решил.

*

По дороге в город напряжение стало отпускать Джонс, и она почувствовала себя лучше.

– Я понимаю, о чем вы подумали, и абсолютно с вами согласна.

– Вот как?

– Питон в прошлой жизни был наркоманом. Баловался опиумом или героином. Жил на Западе, ширялся на углу Сорок второй, и однажды Брэдли его крепко подставил. Но какая связь с «мерседесом»? Может быть, в прошлом он торговал машинами?

– Кто? Питон?

– Да. Интересно, этот некто, кто раньше был питоном, в курсе, что произошло с его мордашкой? Как его располосовали сверху донизу?

Джонс явно старалась набрать очки. Весь остаток пути я безропотно терпел ее ехидную болтовню. А когда мы встали в первой городской пробке, спросил:

– Вы получили остальные распечатки?

– Разговоров Элайджи с Уильямом Брэдли? Да, они у меня. Но я еще не все прочитала. Их тут целая куча, и, насколько я могу судить, они скучные и совершенно бесполезные.

– А как насчет самих пленок? Вы можете их достать?

– Пленок? Они наговорили на целые тома. После того как лед между братьями Брэдли растаял, они в течение пяти лет регулярно перезванивались. Там разговоров на сотни часов. Но если хотите, могу взять.

– Мне нужны самые первые, когда Уильям был в депрессии.

– Хорошо. Но зачем?

– Хочу услышать его голос. – В ответ на ее непонимающий взгляд я добавил: – Люди редко умеют лгать голосом, особенно родным. Люди лгут только словами. Я хочу послушать, как он говорил, когда жаловался старшему брату, что ему не на что будет жить после ухода в отставку. Тому самому старшему брату, который двадцать лет назад учил его жизни и, если судить по состоянию духа Уильяма, был прав.

– Обиженно-плаксивый у него голос, – буркнула Джонс. – Попробую достать для вас пленки. А пока, хоть и не хочется перегружать левое полушарие, но не стоит ли нам заняться «мерседесом»?

Я отвернулся к окну, чтобы она не заметила мою кислую мину.