Текст книги "Воплощенная (ЛП)"

Автор книги: Джоди Мидоуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

 Воплощенная (ЛП) НОВАЯ ДУША Ана новенькая. В течение тысячи лет в Сфере, миллионы душ были перевоплощены множество раз, сохраняя воспоминания и опыт из прошлых жизней. Когда родилась Ана, исчезла другая душа, и никто не знает почему. БЕЗДУШНАЯ Даже мать Аны думает, что у девушки нет души, что она предзнаменование худших событий в будущем, и поэтому ее следует держать вдали от общества. Чтобы избежать одиночества и узнать, будет ли она перевоплощена, Ана едет в Город Сердца, но его жители подозрительны и боятся того, что может означать ее прибытие. Когда на город нападают драконы и сильфы, можно ли винить в этом девушку? СЕРДЦЕ Сэм верит в то, что душа Аны добрая и достойна жизни. Когда он заступается за нее, их отношения расцветают. Но может ли он любить кого-то, кто живет только раз, и позволят ли враги Аны им быть вместе? Она должна раскрыть тайну ошибки, которая подарила ей чью-то жизнь, но будут ли ее поиски угрожать миру и спокойствию Сердца и разрушат ли обет перевоплощения для всех? Джоди Мидоуз вплетает трогающую до глубины души историю любви, мир фэнтези, опасность в необыкновенный рассказ о новой жизни. Новая душа - 1 Джоди Мидоуз Воплощенная Новая душа — 1 Посвящается моей матери, которая поддерживала меня в стремлении следовать за мечтой и никогда не сходила с ума, когда я звонила и спрашивала, что делать с сотрясением мозга, сломанными конечностями и второстепенными ожогами . 330-й Год Песен, 3-я неделя Что такое душа, как не сознание, рождающееся снова и снова? С появлением новых технологий, мы теперь знаем, что души могут измеряться , как серия вибраций, которую составляют на специальных аппаратах Рассказчики Душ. Каждая душа уникальна. Каждая душа похожа на свою предыдущую реинкарнацию, неважно, насколько не похож им может быть тело. Я перерождался сотни раз, и помню каждое зарождение. Души — это элементы сознания, сущность, рожденная в новом теле, когда старая оболочка умирает. Всегда существовало миллион душ, но теперь от миллиона отняли одну. Пять лет назад храм потемнел, в ту ночь умерла Циана. Мы ожидали ее перевоплощения в тот вечер, когда Ли родила нашу дочь. Вместо этого, та истина, на которой строилось наше общество, начала вызывать сомнения. Рассказчики Душ взяли руку новорожденной и нажали ею на сканнер души, и начали искать подходящую пару последовательности вибраций в базе данных. Подходящей пары не нашлось, и это значило, что прежде такая душа не рождалась. Так откуда же она взялась? Что случилось с душой Цианы? Ее заменили? Могут ли быть заменены остальные души? Реальна ли вообще эта новая душа? — из личного дневника Менехема. Глава 1 — Снег Я НЕ БЫЛА ПЕРЕРОЖДЕННОЙ. Мне было пять, когда я впервые осознала, как сильно отличаюсь от других. В Году Душ было весеннее равноденствие: ночь, когда все рассказывают истории про вещи, которые они натворили три жизни тому назад. Десять жизней. Двадцать. Битвы с драконами, разработка первого лазерного пистолета, и испытание Криса, длиною в четыре жизни — он хотел вырастить идеальную голубую розу, в итоге ее назвали пурпурной. Никто не утруждал себя разговорами со мной, так что я всегда молчала, но умела слушать. Они жили раньше, у них были воспоминания, которыми можно было поделиться, и ждали в предвкушении следующих жизней. Они танцевали вокруг деревьев и костра, пили, пока не падали с ног, продолжая смеяться. Когда пришло время воспевать благодарности бессмертию, некоторые из них косо посмотрели на меня. В роще было жутко тихо, можно было услышать, как водопад обрушивался на скалы в лиге на юг. Ли отвела меня домой и на следующий день я вспомнила все слова, которые только знала, и составила свое первое предложение. Все остальные помнили сотни жизней до теперешней. Мне же нужно узнать, почему я не могу вспомнить. — Кто я? — были моими первыми словами. — Никто, — ответила она. — Бездушная. * * * Я собиралась уходить. Это было мое восемнадцатое день рождение, прошло только пару недель с начала нового года. — Удачной дороги, Ана, — сказала Ли, но лицо ее было каменным и я сомневалась в ее искренности. Год Засухи был худшим в моей жизни, наполненный гневом и негодованием. Год Голода начался не намного лучше, но сейчас был день моего рождения и у меня был рюкзак, полный еды и оборудования, и задание - узнать кто я такая, почему существую. Возможность избегать враждебные взгляды матери была удачной и выгодной. Я обернулась через плечо на коттедж Пурпурной Розы. Ли, высокая и стройная, стояла в дверном проеме, и снег кружился спиралью между нами. — Пока, Ли. Мое прощание затерялось в холодном воздухе; я выпрямилась и подтянула рюкзак. Настало время покинуть этот изолированный коттедж и встретить... всех. Нас редко посещал кто-либо, и я никого не знала, кроме моей матери, женщины со змеиным сердцем. Остальная часть населения жила в городе Сердце. Путь через сад раздваивался внизу склона, между подмороженными помидорными лозами и кабачками. Я глубже закуталась в свое шерстяное пальто и начала маршировать прочь от женщины, которая морила меня голодом целыми днями в наказание за неправильное выполнение хозяйственных работ. Я бы не жаловалась, если бы видела ее в последний раз. Мои ботинки хрустели по гравию и кусочкам льда, которые упали с деревьев, как только утро наступило в горах. Я засунула кулаки в карманы, изодранные варежки не давали тепла, и сжала челюсть от холода. Взгляд Ли, острый, как сосульки, висящие на крыше, сопровождал меня всю дорогу до склона. Впрочем, не важно. Теперь я была свободна. У подножия холма я направилась к Сердцу. Я найду все свои ответы в городе. — Ана! — Ли стояла на пороге и махала маленьким металлическим объектом. — Ты забыла компас. Я тяжело вздохнула и потащилась обратно. Она бы мне его не принесла, и не было ничего удивительного в том, что она дождалась, пока я не проделаю весь путь вниз, дабы напомнить о компасе. В тот день, когда у меня впервые начались месячные, я выбежала с ванной комнаты, крича о том, что у меня внутреннее кровотечение. Она ухмылялась, пока не поняла, что я действительнодумала, что умираю. Это заставило ее грубо захохотать. — Спасибо. Я взяла компас и положила во внешний карман. — Сердце в четырех днях на север. В шести, учитывая погоду. Постарайся не потеряться, потому что я не пойду на твои поиски. Она захлопнула дверь передо мной, отрезая поток теплого воздуха от обогревателя. Скрытая от ее взгляда, я показала язык, а затем коснулась розы, вырезанной на дубовой двери. Это был единственный дом, который я когда-либо знала. После моего рождения Менехем, муж Ли, ушел за границу Сферы. Ему было слишком стыдно за свою бездушную дочь, чтобы оставаться, и Ли винила меня... во всем. Единственная причина, по которой она заботилась обо мне — в каком-то смысле — была в том, что ее заставил Совет. После этого, все еще жалея об исчезновении Менехема, она переехала со мной в коттедж «Пурпурной Розы», который садовник Крис оставил нам, и дала ему высмеивающее прозвище, ибо никто и не думал, что розы могут быть голубыми. Как только я достаточно выросла, то часами пыталась вернуть эти розы обратно к жизни, чтоб они расцветали на все лето. На моих руках все еще есть шрамы от их шипов, но я знаю, почему они защищали себя столь отчаянно. Я снова свернула, протоптав до конца холма. В Сердце я собираюсь умолять Совет пустить меня на время в главную библиотеку, где хочу найти источники причины, почему, после пяти тысяч лет перевоплощения одних и тех же душ, вдруг родилась я. Наступило утро, но едва ли от этого потеплело. Сугробы лежали по сторонам от каменной дороги, и мои ботинки погружались в слой белого снега, который нападал за день. Иногда по дороге попадались белки и бурундуки, ползущие по ледяным веткам или взбирающиеся по пихте, но, по большей части, вокруг царила тишина. Даже агрессивный лось, нюхающий снег в сторонке, не издавал ни звука. Возможно, я была единственным человеком в Сфере. Я должна была уйти перед моим юбилеем, пятнадцатым днем рождения, и — для обычных людей — день физического взросления. Обычные люди оставляли своих родителей, чтобы отпраздновать день рождения с друзьями, но у меня их не было и, я думаю, мне понадобится больше времени, чтобы познать то, что другие познали уже тысячу лет назад. Насколько мне помнится, я всегда верила, когда Ли мне говорила какая я глупая. Больше у нее не будет такой возможности. Когда дорога от коттеджа закончилась, я проверила компас и направилась по ответвлению, которое вело на север. Горные леса южной Сферы были мне знакомы и безопасны, медведи и остальные крупные животные никогда меня не беспокоили — я отплачивала им тем же. Я провела свою юность, собирая блестящие камешки и ракушки, которые пробились на поверхность через столетия. По утверждению книг, тысячу лет назад озеро Сферы затопило этот далекий север в дождливый сезон, так что теперь тут всегда можно было найти какое-то сокровище. Я не делала перерывов на еду, просто грызла по дороге морщинистые яблоки, оставляя за собой след из семечек, чтобы их нашли удачливые твари. Насытившись, я натянула рубашку на нос так, что мое дыхание окутывало губы и щеки. С горлом и грудью полными теплого воздуха, я запела бредовую песенку о свободе и природе. Мои шаги задавали темп, а крик орла был созвучен песне. Формально у меня не было музыкального образования, но я стащила книги с текстами песен из библиотеки коттеджа и иногда слушала музыку самого прославленного композитора Сферы: Доссэма. Песни я выучила наизусть, поэтому они всегда были со мной, даже после того, как Ли разоблачила мое воровство и избила в наказание. Мало-помалу рассеянный солнечный свет затопил горизонт, очертив заснеженные вершины гор справа от меня. Странно, я же шла на север, поэтому солнце должно садиться слева. Наверное, дорога петляла вокруг холма, а я и не заметила. Горы были полны коварных тропинок, выглядевших заманчиво, пока не упирались в маленькое озерцо или каньон. Когда прокладывали дороги через эту глушь, инженеры старательно избегали таких мест, но люди все еще должны были быть внимательны к крутым обрывам и горам. Обрывы бывали кривые, резкие, неглубокие — можно было ожидать чего угодно. Сбросив рюкзак на булыжники, и взобравшись на тополь для лучшего обзора, я не смогла найти место, где бы дорога поворачивала обратно. Насколько я смогла рассмотреть сквозь полумрак сумерек, дорога шла через пихты и сосны, прямо мимо озера Сферы, которое служило отметкой южной границы. Ли обманула меня. «Ненавижу тебя!» Я швырнула компас о землю и крепко зажмурилась, не понимая, на кого я должна больше злиться. На Ли, всучившую мне испорченный компас, или на себя, за доверие к ее неожиданной любезности. Я бы потратила в напрасной ходьбе целый день, прежде чем заметить, что вышла за пределы Сферы. Последнее, чего мне хотелось бы — это угодить к кентавру, что вполне возможно так далеко к югу, или сильфам, которые населяют приграничье. Обычно они не появлялись — спасибо ловушкам с тепловыми детекторами, расставленным по всему лесу — но я часто видела их во сне, будучи ребенком, и не всегда была уверена, что теплые тени были кошмарами. Не важно. Ли никогда не узнает о своей победе, если я не расскажу ей. К тому времени, как я спрыгнула с тополя, уже стемнело, и только тоненький лучик лунного света просачивался сквозь облака. Я на ощупь рылась в рюкзаке, пока пальцы не сомкнулись вокруг электрического фонарика, пару раз крутанув — включила, и в его белом свете стала обустраивать ночлег. Прямо возле дороги струился быстрый ручей, а хвойный лес был настолько густ, что еле нашлось свободное место для моего спального мешка. Расчистив участок от снега, я положила мешок на землю. Спальник был достаточно большим, чтобы застегнуться с головой, и напоминал шевелящуюся комнатку. У меня не было палатки, как и нужды в ней. Я бы потратила слишком много времени на то, чтобы ее прогреть, тем более Ли не дала мне обогреватель. Впрочем, я и не ожидала от неё такой любезности. Тем не менее, когда я вползла внутрь мешка, я быстро согрелась и почувствовала уют, как когда-то дома. Возможно, когда я узнаю, откуда появилась и есть ли у меня способность к возрождению, то смогла бы жить на дикой природе Сферы вечно. И больше мне ничего не надо. Когда фонарик стал гаснуть, я стала напевать под нос мелодию моей любимой сонаты, звучавшую приглушенно. В спальнике было душно, но лучше это, чем проснуться утром с полным ртом снега. Веки начали тяжелеть. — Шшш. Сон как рукой сняло, я напряглась и схватила фонарик, но включить его не решилась, как, впрочем, и отказаться от этой идеи. — Тишшше. Глубокий вздох донесся из-за ручья. Это не был ни хруст прутьев под ногами, ни шелест ветвей. Всё стихло, кроме журчания воды по скалам. И шорохов. Шуршание продолжалось, видимо, кто-то решил здесь обустроить свой лагерь, не заметив мой спальный мешок. Ладно. Могу и уйти. Я не была готова договариваться с кем-либо из-за Ли. Она всегда говорила, что люди меня не любят, из-за того, кем я была, и мне не хотелось объяснять, что я делаю одна у границы Сферы. Лиги и лиги обжитых территорий, хотя большинство населения скопилось в Сердце, и вот кому-то пришлось остановиться именно здесь. Пока я засовывала руки в рукава куртки и запихивала вещи в рюкзак, незваный гость по—прежнему шуршал в темноте. Годы игнорирования замечаний от Ли принесли пользу, в конце концов. Холодный воздух пронизывал меня, когда я расстегнула спальник и выползла наружу. Кто-то застонал. Вот теперь мне действительно захотелось слинять. Я свернула спальный мешок, запихнула в рюкзак и начала прокрадываться к дороге по освещённому луной снегу, света которой хватало на то, чтобы не наткнуться на деревья или кусты. Никаких следов моих гостей не было видно. Я, должно быть, ненадолго заснула, потому что небо было чистым и черным, с густой россыпью звезд. Ветер раскачивал ветви деревьев. — Шшш. Шепот двигался вслед за мной. Сердце заколотилось, я включила фонарик и направила луч на бурлящую по скалам воду. Снег, камни и тени. Ничего необычного, за исключением бестелесных голосов. Насколько я знала, только одно создание могло передвигаться, не касаясь земли. Сильф. Я побежала по дороге, снег похрустывал под моими ботинками, а ледяной воздух обжигал легкие. Стоны переросли в крики и смех. Тепло в спине и шее разжигало воображение, которое всё сильнее внушало ужас перед сильфом. Я бы выжила от легкого касания его жгучей хватки, но большее может убить меня. Существовали способы задержать их на некоторое время, чтобы отправить далеко в глушь, но у меня не было оборудования для этого. Способа убить тень не существовало вообще. Я нырнула в лес. Ветки хлестали по лицу и цеплялись за куртку. Каждый раз приходилось выдергивать себя из них, забираясь все дальше и дальше, вглубь леса. Только по шипению можно было понять, насколько близки ко мне сильфы. Холодный воздух жалил глаза, и мой фонарик начал тускнеть, Ли отдала мне запасной, потому что он старый. Моя грудь горела от холода и страха, а острая боль пронзила бок. Сильфы гнались за мной со скоростью штормового ветра, все ближе и ближе. Язычок невидимого пламени коснулся моей неприкрытой щеки. Я заорала и рванулась вперед, но рюкзак зацепился за сосновый сук. Несколько рывков не освободили его. Сильфы разметали снег, будто темные вихри из какофонии ветра. Щупальце тьмы развернулось ко мне, и горящую щеку засаднило. Обхватив обеими руками рюкзак, я бросилась между призрачных существ, жар обдал моё лицо, как будто я засунула его в духовку. Они визжали и гнались за мной, но теперь я могла бежать на все четыре стороны, ничто меня не удерживало. Деревья, ветки, упавшие стволы. Я уворачивалась и прыгала, стараясь собрать мысли в кучу и сосредоточиться на следующем препятствии, а не на снеге и холоде, или жгучей смерти, преследовавшей меня. Возможно, у меня получилось бы привести их к одной из ловушек для сильфов. Но я не знала их расположения. Я даже не знала, где находилась сама. Мой фонарик погас. Я стучала по нему и щелкала выключателем, пока слабый свет не лег на сияющий снег и деревья. Сильфы стонали и плакали, окружая, пока я огибала покрытую снегом ель. Тепло поднималось по спине и шее. Я перемахнула через бревно и покатилась к краю утеса с видом на озеро. Снег скользил под моими ботинками, и мне пришлось упасть на колени, чтобы остановиться и не сорваться с обрыва. А вот фонарику не повезло. Он выскользнул из одетых в варежки рук и плюхнулся в озеро. Три секунды. Долгое падение.