сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
Меня и раньше посещало это чувство: понимание, что что-то должно работать, но ни малейшего понятия как. Мне было десять. Ли взяла одну из книг Криса, просмотрела ее, и промычала, будто поняла значение чернильных пятен. Она с легкостью починила септик[4], просто прочитав, как это сделать.
Когда она ушла спать, я прокралась в библиотеку и открыла книгу, которую она читала, но ничего не поняла. Просто чернила на бумаге.
Но затем я положила книгу на стол и, прищурившись, неожиданно увидела, как каракули сложились в линии и пробелы.
Мне понадобился еще год, чтобы разобраться с буквами и словами, но я знала, что они должны нести в себе смысл. Я верила в это.
Та же вера нужна была мне сейчас. О том, чтобы провести здесь год, расшифровывая надписи, не могло быть и речи. Тем не менее, было бы мудро поискать что-то стоящее здесь — карту, к примеру — прежде чем пройти через очередные арки в другие комнаты.
Не успела я сесть на пол, чтобы покопаться в книгах, как сердцебиение замерло. Храм ахнул.
Повсюду послышался шепот. Возвращение сердцебиения не помогло мне справиться с дискомфортом и тяжестью воздуха, но это был первый звук здесь, не считая тех, что я сама издавала, и от него у меня по спине побежали мурашки.
Когда шепот стал громче, я сняла рюкзак и всунула парочку книг между своей одеждой; трудно сказать, удастся ли мне снова найти эту комнату.
Я начала отползать, склонив голову, будто это поможет мне понять, откуда исходят звуки. Но, точно как со светом, шепот шел отовсюду.
Мне хотелось закричать и узнать, кто здесь. Слова готовы были сорваться с моих губ раньше, чем я это осознала, но я все-таки сдержалась. Если это Джанан, если он настоящий, мне нужно время на подготовку. Осмотреть его до того, как он увидит меня, скорее всего, невозможно, но, с другой стороны, в этом месте постоянно твориться невозможное.
Дело в том, что этот Джанан требовал поклоняться ему, а затем исчез. Даже если он подарил людям души и вечную жизнь, то затем бросил их, чтобы те самостоятельно приспосабливались, защищались от драконов и сильф, а также сотни других существ, которые постоянно пытались разрушить Сердце. Если Джанан и был реален, по большей части он только то и делал, что охранял храм, когда драконы обволакивали его своими телами.
Должно быть, драконы ненавидят его, раз каждый раз прямиком направляются к храму.
Шепот смягчился. Некоторые звуки стали похожими на рыдания.
Я выбрала ближайшую арку, зная, что это может оказаться глупым решением и, возможно, я никогда больше не вернусь в книжную комнату. Но, если сейчас что-то происходит, где-то мог образоваться выход.
Арки и прежде были темными, будто свет просто не касался их, но их свечение дрогнуло, когда я прошла сквозь них в коридор. Темнота была лишь иллюзией. Стены был черными и слизкими как масло, но с жутковатым сиянием. Свечение пульсировало одновременно с сердцебиением.
Коридор казался невероятно длинным; свет на другом конце казался едва видимым. Но когда я моргнула и прошла через очередную арку, мне пришлось прикрыть глаза от ослепляющей белизны.
Эта комната была столь же большой, как и первая, и такой же светлой, но, в то же время, она отличалась. Посередине комнаты была блестящая впадина, ее стенки были белыми, насколько я видела. Я старалась не подходит слишком близко к краю; кто-то — Джанан — мог подбежать сзади и столкнуть меня. Плюс, я еще не привыкла к изменившемуся весу моего рюкзака.
Вновь послышался шепот, накрывший пространство как покрывало кровать.
Звук продолжал идти одновременно отовсюду, как сердцебиение и давление.
Я отпрыгнула от ямы, когда комната вдруг завертелась. Мое зрение стало размытым, я увидела огромный круг из теней. В тот же момент потолок упал на пол, а пол вырос до потолка. Впадина прыгнула на стену, как гигантский паук. Комната перевернулась с ног на голову. Стены застонали и заворчали, как от боли.
Камень подо мной не двигался. Наверное. Сложно сказать. Когда все перестало двигаться, я сидела на коленях, прижав руки к глазам, да так сильно, что скулы ныли.
Сердцебиение храма выровнялось. Свет за моими пальцами перестал быть таким ярким, и когда я выглянула, то оказалось, что комната перевернулась.
Я нерешительно встала и попыталась выбрать, взглянуть ли на дыру или убежать из комнаты. Арка была на месте, даже на полу. Пока.
— Здесь, — прошептал храм. — Новая душа.
Я не двинулась с места.
Оно со мной говорило? Был ли это Джанан? Я едва могла дышать от всех тех вопросов, накопившихся во мне.
— Ты знаешь, что я такое?
Я прикусила язык, стоило словам сорваться с губ. Я не могла довериться храму. Он вызывал у меня тошноту, да и все это место была странным, перевернутым. Кругом так много пустоты, и книги тут непонятные. Но мне нужно знать. Если это Джанан, может, он наконец-то скажет мне, что случилось с Цианой.
— Почему я родилась?
— Ошибка. — Слово проникло сквозь стены как пот. — Ты беспричинная ошибка.
Температура по-прежнему отсутствовала, но я вздрогнула и обхватила себя руками. Всегда знала, что я ошибка. Мне всегда говорили, что я не имею значения...
— Ана?
Это не Джанан. На этот раз, высокий голос принадлежал настоящему человеку.
Я развернулась на пятках и обнаружила мальчика, стоящего в черной арке. Короткие каштановые волосы, худые щеки, и глаза, в которых хранился тысячелетний опыт. На вид ему было пятнадцать.
— Мойрик.
Глава 27 – Спикер
Главный спикер городского совета стоят в дверном проходе и хмурился.
— Что ты здесь делаешь? — он кинулся ко мне.
Я попятилась.
— Не приближайся.
Его взгляд скользнул вверх, на вывернутую яму.
— Не хочу упасть внутрь.
Верно. Потому что ступеньки, которые идут вниз, на самом деле идут вверх, а дыра, которая шла вверх, могла вести и вниз. Я поставила ноги на землю и сердито посмотрела на него.
— Что ты здесь делаешь? — сердце так сильно стучало по грудной клетке, что я боялась, мои кости вот-вот сломаются. — Что происходит снаружи?
— Я видел, как ты вбежала сюда, и пришел помочь.
Вот уж вряд ли. Я провела тут как минимум час. Разве что, время в храме идет по-другому.
Он продолжал подкрадываться ко мне, осторожно, словно я дикое животное. Я и чувствовала себя такой; ноги так и чесались, хотели унести меня от него, но я стояла на месте и боролась с приливом адреналина.
Он покачал головой, продолжая говорить мягко и спокойно:
— На улице хаос. Драконы и сильфы. Они появились, как только ты исчезла.
Драконы и сильфы? Мои руки задрожали от воспоминаний.
— Раньше такого никогда не случалось, чтобы они нападали вместе. — Он остановился прямо передо мной, Мойрик не сводил с меня взгляда. — Ты что-нибудь знаешь об этом?
Как далеко я могу отойти, прежде чем упаду? Понятия не имею.
— Ана. — Нежно обратился он, будто это что-нибудь меняло. У храма все еще было сердцебиение. Воздух все еще поглощал звуки. Все наши слова казались плоскими, еле слышными. Единственное, что отдавалось эхом, был Джанан — возможно, Джанан.
— Ты должна быть дома, с Ли. Там ты в безопасности. Драконья кислота не может разъесть стены.
Да, я видела во время рыночного нападения. Работа Джанана?
— Что на счет сильфид? — я почесала заднюю часть руки. Во время заживания ожоги безумно чесались, и Сэм постоянно угрожал, что навсегда свяжет мои руки, если я не перестану пытаться облегчить ощущение будто что-то ползает под моей кожей.
— Сильфиды... — глаза Мойрика вновь поднялись к яме. — Они не могут проходить сквозь камень.
Это не значит, что они не могли воспользоваться дверью или окнами. Дом Ли был не безопаснее рынка, когда дело касалось сильф.
— Почему ты не дома? — снова спросил он.
Я попятилась к стене, чтобы не оказаться запертой между ним и дырой. Мой голос дрожал:
— Я услышала драконий гром и убежала. — Почти правда. — А затем потерялась. Я была так напугана. Тут передо мной появилась дверь и я забежала внутрь. Я никогда раньше не бывала в этой части Дома Совета.
Выражение его лица изменилось, будто он оценивал меня. Надеюсь, он просто решит, что я идиотка.
Когда в моем обзоре появился и Спикер, и яма, я перестала пятиться и понизила голос:
— Мы в храме?
Он сощурился — наверное, я переборщила с драматизмом — но коротко кивнул.
— Да, вот куда вела твоя дверь.
— Я думала, что у него нет дверей. — Я посмотрела на впадину. Он бы недооценил меня, узнай, как я боюсь. И все же, было унизительно быть пойманной в состоянии такой паники.
— Почему здесь все наоборот?
— Я не знаю.
От этой комнаты у меня мурашки по коже бежали, но я не знала, куда еще идти. Боковым зрением я замечала, как другие арки появляются и исчезают.
Любая из них может вести к свободе, но, скорее всего, они отведут меня в какое-нибудь место похуже.
— До твоего прихода я слышала голос. — Я прижала руки к сердцу. — Это был Джанан?
Мойрик поджал губы.
— Да.
Я задержала взгляд на нем, пытаясь боковым зрением обыскать всю комнату. Она была пуста, если не считать яму и периодические темные арки.
— Он сказал, что я была ошибкой. Думаешь, он имел в виду, что я не должна была родиться?
Спикер ничего не сказал.
— Я знаю о Циане. Слышала, как Фрейз говорил Ли, что она никогда не вернется. Половина Сердца верит, что я заменила ее. Поэтому они ненавидят меня.
Мойрик поморщился.
— Прости, Ана. Хотел бы я иметь возможность ответить на все твои вопросы. Но я просто не знаю. Я был так же озадачен, как все остальные, когда ты родилась. Все, что я могу тебе сказать, так это то, что слова снаружи храма — правда: Джанан дал нам жизнь. Все наши жизни. Возможно, что-то пошло не так, когда Циана не вернулась, но Доссэм верит, что ты — подарок судьбы. Естественно, ты можешь в этом не сомневаться.
Сэм. Я старалась не думать о нем, там, с драконами и сильфидами. Лучше продолжать задавать вопросы, и не важно, как сильно мне хотелось напомнить Мойрику, что это он забрал меня у Сэма. В этом я точно могу не сомневаться.
— Но Джанан, который подарил всем жизнь, сказал, что я ошибка. Как он мог совершить такую ошибку?
Выражение его лица стало темнее грозовых туч. Даже не знаю, что он сделает, если я продолжу давление, если он вообще может что-нибудь сделать, но я готова поспорить на пианино Сэма, что Мойрик знал о храме больше, чем показывал. Мне просто нужно выбирать правильные вопросы.
— Чего ты хочешь? — спросил он. — Чтобы тебе сказали, что ты ошибка? Будет ли разница, если я скажу, что это не так? Ты уже знаешь, что я верю в Джанана, а это его храм. Он и есть храм. Джанан редко разговаривает, но никогда не врет. Раз он сказал, что ты ошибка, значит, так и есть. Я не знаю, откуда ты взялась, но знаю, что Джанан не имеет к тебе никакого отношения. Ответы на твои вопросы находятся не здесь.
Его слова ранили меня как кулаки. Это определенно не тот ответ, на который я надеялась, но я давно поняла, что мне не стоит беспокоится о том, что кто-нибудь будет врать, чтобы не ранить мои чувства.
Серьезно, я просто хочу знать, что случилось. Я не могу изменить то, кем я являюсь, или не являюсь.
Я опустила взгляд.
— Ты знаешь, где выход? Я хочу найти Сэма.
— Да, это мы можем устроить. — Он быстро коснулся рукой кармана, чтобы я не заметила. Я сделала вид, что безумно заинтересовалась своими рукавами, темной тканью на фоне бледной кожи. — Иди за мной.
Слишком просто. И вот он уже перестал притворятся, что ничего не знает о храме. Это может значить только одно — он собирается отвести меня куда-то, куда я совсем не хочу.
— Хорошо.
Я разгладила складки на одежде и поправила тяжелый от украденных книг рюкзак.
— Да, я не хочу здесь больше находится. Ты ничего не видишь, и все тут не так, как кажется.
Я шагнула к нему, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Он стоял прямо между мной и вывернутой ямой.
— Тревожно, не правда ли?
Я мешкаю, отчаянно желая быть столь храброй, какой считает меня Сэм.
Прежде чем я смогла действовать, Мойрик заметил что-то во мне — возможно, позу или ускоренное дыхание — и сказал:
— Будет проще, если ты будешь вести себя хорошо.
— О чем ты?
— Потеряться здесь. Ты не будешь голодать или изнывать от жажды. Ты не нужна Джанану, и я не буду тебя убивать, но ты создаешь слишком много проблем в Сердце. Задаешь слишком много вопросов. Я надеялся, что ты перестанешь, если я верну тебя к Ли. Не этого я хотел для тебя.
— Сэм не позволит тебе...
— Сэм решит, что ты умерла. Многие тела не находят после нападений драконов или сильфид. Он погрустит, но вскоре переживет. Если тоже не умрет, конечно.
И даже если так, очень сомневаюсь, что он переродиться к Ночи Душ.
— А что случится тогда?
Ночи Душ не будет до весеннего равноденствия, до которого больше, чем год.
Он улыбнулся, показав все свои зубы.
— Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоится.
Я не двинулась с места.
— В рождении нет ничего прекрасного, Ана. Это больно. Поверь, здесь тебе будет лучше, — он обвел рукой комнату, будто это был концертный зал в Доме Совета; я же видела только холодный, непростительный белый камень. — И ты будешь жить вечно. Разве не этого ты хочешь?
— Я хочу домой. Я хочу, чтобы люди перестали говорить мне, что делать, настаивать, что отчеты о прогрессе — самая важная вещь в моей жизни, и предполагать, что я готовлю какой-то гнусный план по внедрению новых душ. По какой-то причине мне дали шанс на жизнь, и я хочу прожить ее сполна.
Мойрик лишь покачал головой.
— Ты и вправду не понимаешь, сколько проблем нам принесла.
Он сделал шаг вперед, удерживая мой взгляд. Мы были одинакового роста, потому наши глаза находились на одном уровне. И все равно он казался куда больше меня.
— Понимаю, — сказал он. — Ты молодая. Твой мир крутиться вокруг тебя. Или, как в случае с твоим отцом, ты просто не в состоянии учитывать желания других. Он тоже всегда задавал вопросы, пытаясь понять, почему люди перевоплощаются.
— Любопытство — не преступление.
— Твои вопросы осложнили мне жизнь.
— К счастью, как ты сказал, я достаточно зациклена на себе, чтобы мне было наплевать. — Я вновь посмотрела на яму, но не смогла определить расстояние до нее; спасибо вездесущему свету. — Я решила не идти с тобой. Сама найду выход.
— Ты никогда отсюда не выйдешь.
Нет, теперь у меня появилась достаточно четкое понимание, что мне нужно. Или, хотя бы, где искать его. Я кинулась на Мойрика, вес моего рюкзака делал движение более неловким, чем следовало бы.
Он был достаточно молодым и быстрым, чтобы уйти с дороги, но, возможно, он сам забыл об этом. Должно быть, смена тела сбивает с толку. Вместо этого, он упал на пол и потащил меня за собой, его ногти впились в мои руки даже сквозь рукава.
— Что ты делаешь? — он встал и поднял меня; Мойрик был довольно сильным для своего роста.
Я скользнула в его карман в поисках всего, что там могло оказаться.
Зарычав, он схватил меня за плечи, чтобы кинуть через всю комнату, но я схватилась за ткань его кармана — не за содержимое — и он упал со мной. Я пихнула его локтем, пытаясь заработать преимущество, но он был сильнее... и локоть у него бился больнее.
Мы начали бороться, пытаясь добраться до его кармана и держаться подальше от вывернутой ямы. Когда мы приблизились к ней, он толкнул меня, но я успела броситься в сторону, прежде чем упасть в яму.
Мое плечо врезалось в пол, послав боль по всей руке. Нога, приземлившаяся прямо под ямой, была подвешена в воздухе, будто гравитация здесь действовала наоборот. Я опустила ее — нога была такой же тяжелой, как если бы я поднимала ее из ямы — и уползла. В этот же момент на меня набросился Мойрик.
Он ударил по моему больному плечу, что вызвало онемение в пальцах. Свободной рукой я вытащила нож Сэма и бросила его, не заботясь, куда тот попадет, пока тот не попал...
Глаз хлюпнул и выпучился.
Брызнула кровь.
В начале на его лице был написан шок, затем безразличие. Я достала нож и подавилась от металлического привкуса крови и соли. Смотреть на юное лицо я не хотела, вместо этого, я обнаружила в его кармане тонкое устройство, размером с ВУС. Оно было сделано из серебра. Остальные карманы были пусты, из чего я сделала вывод, что это — мой билет наружу.
Мойрик застонал и схватился за раненый глаз. Не могу представить, как он мог выжить, но, с другой стороны, лезвие у ножа небольшое; наверное, я ударила не слишком глубоко, чтобы задеть его мозг. Впечатление, будто у меня в животе вариться кислота. Я вытерла лезвие об его пальто и толкнула Мойрика под яму. Она мгновенно всосала его вверх, как если бы он упал в нее.
Голова закружилась, меня сильно затошнило.
Я убила его.
Когда он переродится, целью его жизни станет убить меня. Мойрик может даже рассказать Совету, что я натворила. Я смогу показать им, что нашла в его кармане, рассказать обо всем до его возвращения, но вряд ли мне поверят. Я же бездушная.
