Текст книги "Убийство в сливочной глазури"

Автор книги: Джоанна Флюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Буфет Ханны в Обществе св. Иуды работал вовсю: она едва успевала подавать печенье и разливать кофе. Вдруг в окно она увидала сестру: Андреа пробежала мимо церкви Св. Петра, чуть не сбив по дороге отца Култаса. К Ханне она ворвалась, совсем запыхавшись; лицо ее сияло. Чуть отдышавшись и залпом осушив протянутый Ханной стакан воды, она объявила:

– Гасу Йорку тоже звонили из туристической фирмы. Он записал их название на обороте счета за бензин. Компания называется «Солнечное веселье», расположена в Форт-Лодердейл во Флориде.

– И ты выяснила, не они ли звонили тебе домой, – продолжила Ханна, наливая кофе для Бриджет Мерфи.

– Да. – Андреа прошла за буфетную стойку, чтобы налить чаю Иммельде Гиз, служившей у отца Култаса экономкой с тех пор, как тот приехал в Лейк-Иден. – Какое симпатичное печенье. Как оно называется?

– Бананы Ханны, – ответила Иммельда. – Ханна испекла его специально для меня. Попробуйте, дорогая. Бананы содержат калий, а значит, очень полезны, особенно если у вас бэ-эм.

Видно было, что Андреа не совсем поняла, и Ханна толкнула ее локтем.

– Беременность.

– А! Ну да. – Андреа взяла печенье. – Ханна испекла их специально для вас?

– Совершенно верно, милая. Отец Култас обожает мои Банановые Хлебцы. Я пеку их каждую неделю. Но сейчас мы ждем, когда привезут новую плиту. Мы были так рады, когда Ханна согласилась испечь Банановое печенье.

Андреа откусила кусок печенья и улыбнулась.

– Потрясающе, Ханна.

– Почти такое же вкусное, как Банановые Хлебцы Иммельды, – тактично ответила Ханна. Экономка с довольным видом отошла от буфетной стойки и отправилась на поиски свободного места.

Следующие несколько минут ушли на то, чтобы разлить кофе и подать печенье. Вскоре члены Общества св. Иуды насытились, и Андреа с Ханной смогли поговорить.

– Так что тебе сказали в «Солнечном веселье»? – спросила Ханна.

– Они обещали мне перезвонить. Та дама, администратор, должна просмотреть записи, а на это может уйти целый вечер. Но они обязательно позвонят, самое позднее завтра днем. Она даже пообещала звонить мне на мобильный, как только получится.

– Молодчина, – улыбнулась Ханна. Если бы кто-то сказал ей, что телефонный торговый агент обещал позвонить, чтобы сообщить некие сведения, она в жизни бы этому не поверила. Но Андреа умела заставлять других делать то, что ей нужно. Причем делала она это таким хитрым способом, что жертва подчинялась ей охотно и с радостью.

– И правда очень вкусно, Ханна. – Андреа взяла со стоявшего на длинном столе подноса еще одно печенье. – Ты будешь печь его на Хэллоуин?

– Нет. На Хэллоуин я хочу сделать что-нибудь повеселее.

– Кажется, в прошлый раз ты делала Шоколадное Печенье с Апельсиновой Глазурью.

Ханна кивнула:

– Да. В этом году сделаю его снова, если не придумаю чего-нибудь еще.

– Кстати, о Хэллоуине. – Андреа взяла еще одно печенье. – Трейси спрашивала, придешь ли ты на Хэллоуин в подвал с привидениями и в центр досуга.

– Конечно, приду. Я там каждый год бываю.

– Замечательно. Трейси в восторге от своего карнавального костюма и очень хочет, чтобы ты им полюбовалась.

– А что у нее на этот раз? – спросила Ханна, твердо зная, что ее пятилетней племяннице к лицу любой костюм.

– Она еще выбирает между сказочной феей и пиратом.

Ханна рассмеялась:

– Ничего себе выбор! Спорим, что она будет феей!

– Может быть. Но к костюму пирата полагается попугай, который ей очень нравится. Он сидит на плече и, если нажать на специальную кнопочку, говорит. А у феи только волшебная палочка, которая даже не светится.

– Да, против говорящего попугая устоять трудно, – серьезно сказала Ханна, наполняя кофейник, в котором она разносила кофе на собраниях.

– Ты неси кофе, а я возьму воду и пакетики с чаем. Тогда мы сможем вместе разносить печенье.

– Спасибо, Андреа, – поблагодарила Ханна. Управляться с буфетом вдвоем всегда проще. – А что говорит попугай?

– Как же это… «На абордаж!» и «Йо-хо-хо, и бутылка рома!» и всякие такие пиратские словечки. Про труп на сундуке, или что-то в этом роде.

– «Пятнадцать человек на сундук мертвеца».

– Точно. А потом еще: «Пей, и дьявол тебя доведет до конца!»

– Здесь упоминали дьявола? – Отец Култас подошел к столу, как раз когда Андреа декламировала последнюю строку.

Андреа слегка покраснела:

– Простите, отец Култас. Я рассказывала Ханне про говорящего попугая с пиратского костюма Трейси.

– С этим попугаем я знаком, – сказал отец Култас. – Внук Иммельды в прошлом году брал этот костюм напрокат, и птичку заклинило на «хо-хо». Он не переставая повторял «хо-хо, хо-хо, хо-хо», как выживший из ума Санта-Клаус. Я вовремя вынул батарейки, а то у бедняжки Иммельды чуть не началась истерика.

Едва Ханна внесла в кухню оставшееся от собрания печенье, как дверь распахнулась и вбежала Лайза.

– Ханна! Слава богу, ты вернулась!

– Что-то случилось? – спросила Ханна, увидев, как горят у Лайзы щеки.

– Ничего страшного. Просто я кое-что услышала, и ты непременно должна об этом узнать. Подожди секунду. Здесь Херб, и я скажу ему, чтобы приглядел за стойкой.

Ханна налила себе кофе из кухонного кофейника и присела к столу. Через некоторое время Лайза вернулась и заняла соседний стул.

– Ты сказала, что о чем-то прослышала, – начала Ханна.

– Да. По твоему совету я все время держала ушки на макушке и узнала, что накануне вечером шериф Грант крупно поссорился с женой! Это случилось, когда он приехал домой пообедать.

Глаза Ханны расширились. Возможно, это и была ссора, которую Нетти не захотела обсуждать.

– Мы с Андреа вчера вечером были у Нетти. Она рассказала нам, что поссорилась с шерифом, но отказалась сообщить, из-за чего. Лайза, кто тебе рассказал?

– Кейт Машлер, но не совсем мне. Она болтала с Бекки Саммерс.

– А ты воспользовалась приемом «невидимая официантка», да?

– Ну конечно. Я была у соседнего столика и наливала кофе, а они с Бекки меня и не заметили. Кейт сказала, что никогда не видела Нетти в такой ярости. Она даже выбежала вслед за шерифом из дома, а Кейт открыла окно и услышала, как Нетти прокричала, что собирается сдать им полдома и что у нее есть на это право, потому что дом перешел ей по наследству еще до их брака.

– Это очень серьезно, – высказала свое мнение Ханна. – Что ответил на это шериф Грант?

– Сказал, что больше не желает об этом слышать и что Нетти должна отказаться от этой идеи, потому что он никогда и ни за что не позволит им жить под его крышей.

– Кому это – им?

– Не знаю. Как раз в этом месте Кейт и Бекки поднялись и ушли. Думаешь, это важно, Ханна?

– Очень может быть, – сказала Ханна, погружаясь в размышления. Если Нетти пообещала кому-то сдать часть квартиры, а шериф отправился к этим людям, чтобы сообщить им свой отказ, то эта встреча вполне могла закончиться скандалом, а скандал – убийством.

– Думаю, тебе надо срочно бежать в соседний магазин. Когда они уходили, Бекки говорила, что ей нужно купить платье к свадьбе племянника. Они могли зайти в магазин Клер.

Ханна бросилась к дверям. Ей обычно приходилось долго себя уговаривать, чтобы зайти к маме и Кэрри; но с Клер Роджерс все было по-другому. Клер была ее хорошей подругой, а кроме того, Ханна хотела узнать последние новости о романе Клер с преподобным Хадсоном.

На улице дул холодный ветер. Ханна бегом пересекла парковку и постучалась в дверь служебного входа магазина «Моды бомонда». Издалека донесся крик стаи диких гусей, улетающих на юг. Ханна подняла голову и посмотрела на небо, серое, как эсминец. Неровный клин почти скрылся за соснами, что росли в два ряда вдоль Третьей улицы. Певчие птицы улетели еще раньше, а теперь и гуси предупреждали о приближении зимы. Скоро останутся только те, кто зимует здесь: голубые сойки, ярко-красные кардиналы, желто-зеленые поползни, чье оперение сверкает высоко среди сосновой хвои, как драгоценные камни.

– Ханна? – Открыв дверь, Клер разом удивилась и обрадовалась. – Заходи. На улице такой холод.

– Я заметила. У тебя покупатели?

– Ни души. Сегодня все как вымерли.

– Вот незадача, – посочувствовала Ханна. Хозяевам мелкого бизнеса частенько приходилось туго: покупатели щупали товар и уходили.

– Да нет, все в порядке. Зато утро было просто отличное, и Бекки Саммерс только что купила три платья.

– Как поживает преподобный Хадсон?

– Отлично. – На лице Клер расплылась блаженная улыбка. – У него необычайный дар убеждения. Он собирается огласить нашу помолвку в последнее воскресенье перед Рождеством.

– Ты согласилась! – улыбнулась Ханна. После неудачного романа Клер наконец нашла достойного любви и доверия мужчину.

– Ты ведь придешь послушать, правда, Ханна?

– Обязательно. Такое событие я не пропущу ни за что на свете, – пообещала Ханна. Она знала о переживаниях Клер из-за возможной реакции прихожан на эту помолвку. Никто, кроме Ханны, Андреа и Нормана, ничего не знал наверняка, но все подозревали, что Клер когда-то была любовницей мэра Баскомба. – Если кто-нибудь тебе про это хоть слово скажет, ты мне только свистни, и он у меня до конца жизни ни печеньица не получит.

Клер захохотала, но быстро опомнилась.

– Ты все знаешь? Уверена, если что, ты так и сделаешь. Ханна, ты настоящий друг.

– Я настоящий друг, который хочет выудить из тебя нужную информацию, – поправила ее Ханна. – Ты уже слышала про Билла, да?

– Конечно, но ведь это же бред! Ты пытаешься снять с него обвинение?

– Да. Кейт и Бекки говорили между собой про ссору между Нетти и шерифом Грантом?

– Говорили.

– Они называли имена людей, которым Нетти собиралась сдать квартиру?

Клер покачала головой:

– Похоже, они этого не знают. Они все гадали, кто бы это мог быть, пока Бекки примеряла платья. Кейт сказала, что у этих людей должен быть ребенок.

– Да? – Ханна навострила уши. – Почему она так решила?

– Потому что перед тем, как уехать, шериф опустил стекло и крикнул, что не потерпит ребенка в своем доме. Только он не сказал «ребенка».

– Что же он сказал?

– Не знаю. Наверняка какую-то непристойность. Кейт сказала, что ни за что на свете не станет это повторять.

– А ты сама что думаешь об этих таинственных нанимателях?

– Может, это родственники Нетти? В прошлом году она спрашивала у меня, что лучше подарить на Рождество маленькой девочке. Я посоветовала ей съездить в «Розового жирафа» в Аноке и предупредила о тамошних ценах. Она сказала, что деньги здесь ни при чем, что это для семьи и что ей нужно что-нибудь особенное.

Ханна мысленно поставила Клер «отлично». Ее подруга связала вместе два факта, и из них получился неплохой ключ к разгадке.

– Ты случайно не знаешь, что она купила?

– Да, Нетти все рассказала, когда пришла в следующий раз. Она выбрала детский стульчик в виде плюшевого медведя. И в «Розовом жирафе» в рождественскую неделю доставляли покупки бесплатно.

Ханна поблагодарила Клер за эти сведения и знакомым путем через парковку вернулась на свою кухню. Быстро вымыв руки, она надела фартук, в котором обслуживала посетителей, и поспешила в кафе, чтобы сменить Лайзу за стойкой.

– Ханна! Слава богу, ты вернулась! – Лайза страдальчески кривилась.

– Что случилось?

– За последние двадцать минут твоя мама позвонила шесть раз.

– О-хо-хо, – вздохнула Ханна. Неудивительно, что Лайза так помрачнела. – Отдохни, Лайза. Я постою за стойкой.

Лайза покачала головой:

– Я не устала. Единственное, чего я сейчас хочу, чтобы ты немедленно отправилась в «Бабушкин сундук» и поговорила со своей мамой, прежде чем она еще раз позвонит. В последний раз у нее был очень недоверчивый голос. Могу поспорить: она подозревает, что я прячу тебя в кладовой.

– Ладно. Уже иду. – Ханна сняла фартук, решительно толкнула входную дверь и направилась к соседнему зданию. Когда она вошла, зазвенел дверной колокольчик, а Делорес, сидевшая на своем месте за старинной стойкой, подняла голову:

– Ханна! Давно пора! Пойдем.

Не успела Ханна и глазом моргнуть, как Делорес выскочила из-за стойки, схватила ее за локоть и потащила наверх, в комнату, где пили кофе.

– Садись. Ханна, я требую объяснений!

– Каких объяснений? – растерялась Ханна.

– Почему ты не рассказала мне все вчера, когда мы встретились в библиотеке? Почему твоя мать узнает все последней?!

Ханна быстро соображала. Было очевидно, что матери стало известно про временное отстранение Билла.

– Я бы обязательно сказала тебе, мама, но я не могла. Ведь понятно, что Андреа захочет сообщить тебе все первой.

– A-а, это другое дело, – суровое выражение в глазах Делорес немного смягчилось. – Очень жаль, что Андреа не рассказала мне все раньше. Думаю, она хотела меня поберечь.

– Ну конечно, мама, – только и смогла выдавить Ханна.

– Бедный Билл! – вздохнула Делорес и покачала головой. – Бедная Андреа! В ее-то положении! Ты можешь по-человечески поговорить с Майком? Не может же он, в самом деле, считать Билла убийцей!

– Я пыталась, мама. Поговорила с ним вчера, но его ничем не проймешь. Он упрям, как осел.

– Ну… Рада, что ты это наконец-то заметила. Подумай только, как было бы ужасно, если б ты вышла за него замуж.

– На это пусть не рассчитывает. По крайней мере, сейчас, – пробормотала Ханна.

– Что ты сказала, дорогая?

– Ничего, мама. Просто мысли вслух.

– Во всяком случае, он показал тебе свое истинное лицо. Он тебя не стоит.

– Верно.

– Андреа сказала, что ты займешься расследованием. Я хочу тебе помочь, дорогая. Что бы ты мне поручила?

Ханна уже собиралась сказать, что должна это как следует обдумать, как вдруг ее осенило. Делорес действительно могла оказаться полезной. Ханне нужно было узнать, кому отправили из «Розового жирафа» тот самый стульчик в виде плюшевого мишки, а мать исполнила бы это поручение как нельзя лучше.

– Ну же, дорогая. Ты ведь уже что-то придумала?

– Да. Вот как обстоит дело, – сказала Ханна и поведала матери про ссору между Нетти и шерифом в день его убийства и про неизвестную семью с маленькой девочкой, которым Нетти хотела сдать квартиру, а также про то, что Нетти купила в «Розовом жирафе» рождественский подарок. Рассказ Ханна закончила очень важным вопросом: – Ты не могла бы выяснить, кто получил этот подарок?

– Конечно, о чем тут говорить! – вскричала Делорес, очень довольная поручением. – Но почему нельзя просто спросить у Нетти?

– Не думаю, что это поможет. Я уже спрашивала у нее про ссору. Она ответила, что это ее личное дело, и не захотела ничего объяснять.

Делорес пожала плечами.

– Забудь об этом, дорогая. Если Нетти не хочет о чем-то рассказывать, этого из нее и клещами не вытянешь. Но узнать про подарок нетрудно. Меня неплохо знают в «Розовом жирафе», я ведь покупаю у них почти все подарки для Трейси.

– Ты можешь позвонить прямо сейчас и спросить?

– Вообще-то могу, но лучше приду к ним лично. Живому человеку отказать гораздо сложнее.

– Ты права. Ты можешь отпроситься сегодня на пару часов и съездить?

Делорес покачала головой:

– Да, но ничего не выйдет. Днем по средам они закрыты. Сегодня они открываются в семь, вот только вечером я никак не могу.

– Почему?

– Ну… у меня планы.

– А-а. – Ханна подождала, не последует ли продолжение, но мать молчала. – Какие планы, мама?

– Личные.

Ханна переварила ответ и, поскольку продолжения снова не последовало, забеспокоилась.

– Мама, с тобой ничего не случилось?

– Что, например?

– Ну… в твои личные планы не входит визит к доктору Найту?

– Вовсе нет! – хихикнула Делорес. – Если я заболею, ты первой об этом узнаешь. Просто это… очень личное дело. И я не собираюсь его обсуждать.

Мать надулась, и Ханна поняла, что больше не стоит ее пытать. При необходимости Делорес умела противостоять расспросам так же стойко, как Нетти. Решив больше не надоедать матери вопросами, Ханна сменила тему:

– А завтра ты сможешь доехать до «Розового жирафа»?

– Да. Заберу Трейси из школы, и мы вдвоем туда съездим.

Ханна ухмыльнулась.

– Не самая блестящая идея, мамочка. Это может оказаться опасным.

– Что ты хочешь сказать? Что опасного может быть в поездке в магазин детских игрушек?

– Лично для тебя или для Трейси никакой опасности нет. – Ханна улыбалась все шире и шире. – Но вот что случится с твоим банковским счетом – этого я предсказать не берусь.

Делорес расхохоталась.

– Ты права, дорогая. Но дела в «Бабушкином сундуке» идут отлично, так что я могу позволить себе немного побаловать единственную внучку. Клер сказала тебе, что именно купила Нетти?

– Да. Детский стульчик в виде плюшевого мишки. Его доставили перед Рождеством.

– Уверена, что смогу… – Но тут за дверью раздался грохот, и Делорес не договорила. – Что это?

– Не знаю! Звук такой, будто уронили что-то тяжелое и оно покатилось…

– Простите. – В комнату заглянула Луэнна Хэнкс, помощница Делорес и Кэрри. – Я несла медную подставку для зонтов и споткнулась. Не волнуйтесь. Подставка цела, я уже проверила.

Делорес подошла к ней и обняла за плечи.

– При чем тут подставка? Меня гораздо больше волнует, как ты себя чувствуешь. Ты бледна как смерть, Луэнна, и вся дрожишь. Не поранилась?

– Нет, со мной все в порядке. Просто испугалась, что испортила подставку.

– Глупости! Таким подставкам цена пятачок пучок. И то в базарный день.

Ханна выглянула за дверь.

Спотыкаться в коридоре было не обо что.

– Там ничего нет, – сказала Луэнна, увидев, куда смотрит Ханна. – У меня нога за ногу зацепилась.

– Хорошо, что ты цела, – на прощание сказала Ханна, махнула рукой матери и спустилась вниз. Если ей не изменяла память, Луэнна состояла в сборной по гимнастике, еще когда Ханна училась в колледже. Равновесие у нее было как у горной козы. С чего бы ей вдруг спотыкаться на ровном месте? Что-то здесь не так. В комнату она заглянула до смерти перепуганной, и Ханна готова была поклясться, что дело здесь не в подставке для зонтов. Почему Луэнна так испугалась? Есть ли здесь связь с убийством шерифа Гранта?

Бананы Ханны

Не разогревайте духовку заранее, тесто перед выпечкой нужно охладить!

1½ чашки растопленного масла

2 чашки гранулированного сахара

3/4 чашки пюре из очень спелых бананов (2 средних или 3 маленьких)

4 чайные ложки соды

1 чайная ложка соли

2 яйца (взбивать вилкой)

4 чашки муки (непросеянной)

2 чашки хорошо измельченных грецких орехов или орехов пекан (отмеряйте ПОСЛЕ того, как измельчите орехи)

1/2 чашки гранулированного сахара для украшения

Растопите масло в миске в микроволновой печи. Смешайте масло с сахаром, яйцами, содой и солью. Бананы следует брать с темными пятнами на кожуре, почти перезрелые. Сделайте из них пюре. Добавьте пюре в смесь и как следует перемешайте. Добавьте муку, а затем орехи и хорошенько вымесите тесто. Накройте миску чем-нибудь и поставьте в холодильник на 4 часа (можно на ночь).

Когда тесто будет готово, нагрейте духовку до 175 °C (противень в среднем положении).

Руками слепите из теста шарики размером примерно с грецкий орех. (Это тесто очень липкое, так что можно надеть резиновые перчатки. Можно также немного смочить руки, чтобы тесто не так липло.) Насыпьте 1/2 чашки сахарного песка в небольшую миску и обваляйте в нем шарики из теста. Затем выложите их на смазанный жиром лист бумаги для выпечки, 12 штук на лист. Слегка прижмите, чтобы они не катались по противню, когда будете ставить его в духовку. Миску с тестом снова поставьте в холодильник до тех пор, пока не придет время для новой партии печенья.

Выпекайте 10–12 минут при 175 °C или пока печенье не подрумянится. При выпекании шарики слегка расползутся и станут плоскими лепешечками. Остудите печенье в течение двух минут, не снимая с противня, а затем переложите на блюдо, чтобы совсем остыло.

Это печенье отлично хранится в охлажденном виде до трех месяцев, если, конечно, вы не съедите его раньше. Заверните его в фольгу и положите в морозилку.

Количество: примерно 10 дюжин, в зависимости от размера печенья.

Двоюродная сестра Лайзы, Бет, любит есть это печенье, макая его в горячий шоколад.

Кэрри Роудз оно тоже очень нравится. Она говорит, что женщинам среднего возраста нужно каждый день съедать несколько бананов, так как им необходим калий. (Когда она произносит «среднего возраста», я всегда прикусываю язык – Кэрри самое меньшее пятьдесят пять, а люди обычно не доживают до ста десяти!)

Глава 10

В четверг утром Ханна парковала машину на привычном месте у «Корзины печенья» и думала о Мойше. Когда она брала у ветеринара брошюру «Как приучить кота к новому корму», Сью заверяла, что какой-нибудь из десяти советов непременно поможет и что Мойше не сможет голодать вечно. Но Ханна слишком хорошо знала своего кота. Уж если он решил, что не будет есть новый корм, то так оно и будет: упрямства у этого зверя побольше, чем у одного симпатичного холостяка из Лейк-Иден.

Майк Кингстон. Когда-то он так много значил для Ханны.

– Привет, Лайза! – прокричала Ханна, открывая дверь. – Извини, я опоздала.

– Ничего страшного. Я думала, ты придешь еще позже, – донеслось из кафе, и мгновение спустя вошла сама Лайза. В руках у нее была дымящаяся кружка с кофе. – Ты сумела укротить Мойше?

– Нет. Я взяла брошюру с советами, но тот, кто ее писал, не знает Мойше.

– Это точно. А что, если к его новому корму подмешать кошачьей мяты?

– Это совет номер семь, – Ханна развернула брошюру. – В номере восьмом советуют проделать то же самое с тунцом. Сомневаюсь, чтобы сработал хоть один совет.

Лайза задумалась.

– Может, Мойше просто слишком умный, чтобы его можно было одурачить. Ты не пробовала поговорить с ним по душам и объяснить, отчего ему следует есть этот новый корм?

– Конечно. Нет ничего глупей, чем стоять перед котом на четвереньках, но я даже на это пошла. Думаю, он меня понял. Он очень внимательно меня слушал. Но как только я поднялась с пола, Мойше подскочил к своей миске и ее опрокинул.

– Ого. Это по-настоящему… – Она не договорила, потому что в дверях появилась Андреа. – Привет, Андреа! Заходи.

– Спасибо. У вас так тепло и уютно. – Андреа уселась возле кухонного стола.

– Кофе будешь? – спросила Ханна.

– Да. Я нарочно не пила кофе сегодня утром. Твой, Ханна, гораздо вкуснее моего растворимого.

Ханна пошла за кофейником. Каждый знает, что растворимый кофе никогда не сравнится по вкусу с умело сваренным натуральным.

– Держи. – Ханна поставила перед сестрой полную кружку. – Что привело тебя сюда в такую рань?

– Мне позвонила администратор из туристической фирмы. Она проверила для меня записи.

– Из «Солнечного веселья»? – спросила Ханна, доставая записную книжку.

– Ну да. Один из их агентов звонил Биллу в восемь двадцать и разговаривал с ним в течение одной минуты.

– Хорошо. Подожди, я это запишу.

– Только боюсь, что это Биллу не поможет. Я специально проехала от нашего дома до школы, чтобы узнать, сколько времени уходит на поездку. Оказалось – двадцать минут. Конечно, он этого не делал, но теоретически Билл мог в восемь часов убить шерифа Гранта и успеть домой как раз к этому звонку.

– Ничего подобного, – сказала Ханна, отыскивая нужную страницу в своей записной книге. – Я была с Майком, когда он искал следы крови на парковочной площадке. Больше всего их было рядом с машиной шерифа. Майк решил, что убийство произошло именно в этом месте. От машины до мусорного бака было по меньшей мере десять ярдов, и на то, чтобы спрятать в баке тело шерифа, у убийцы должно было уйти еще несколько минут.

– То есть если бы Билл был убийцей, он обязательно опоздал бы к звонку из «Солнечного веселья» на несколько минут?

– Совершенно верно.

– Спасибо, Ханна, – Андреа облегченно вздохнула и улыбнулась. – А второй звонок, из строительной фирмы? Если он был сделан в это же время, не поможет ли он и вовсе снять с Билла подозрение?

– Возможно. Ты говорила, что вы с Трейси вернулись домой в девять сорок пять?

– Да, я посмотрела на часы, когда выходила из машины. Чувствовала себя немного виноватой, потому что мы так поздно вернулись, а ведь Трейси на следующий день надо в школу. Я велела ей идти в дом, поцеловать папу и немедленно ложиться спать.

Ханна открыла новую страницу в записной книжке и все записала.

– Если второй звонок был примерно в десять минут десятого, то алиби Билла будет установлено. Временные рамки очень жесткие, но против такого свидетельства нечего возразить.

– Отлично! Ханна, я поеду поискать новые крыши. Я обязательно должна выяснить, кто звонил во второй раз.

– Захвати с собой кофе, – сказала Ханна, переливая содержимое кружки Андреа в одноразовый стакан.

– Спасибо. Вернусь, как только выясню что-нибудь новое.

Лайза подождала, когда Андреа выйдет, и повернулась к Ханне:

– При чем здесь крыши?

Ханна рассказала ей про время и про то, как второй звонок из строительной компании может обеспечить Биллу алиби.

– Надо немедленно позвонить Хербу, – заявила Лайза.

– Хочешь спросить, не звонил ли ему кто-нибудь из этой фирмы?

– Нет, это не годится. Он вешает трубку сразу, как только слышит это их «Доброго вам вечера». Я подумала, что если уж он должен каждый час делать обход, то может понаблюдать за грузовиками.

Телефон зазвонил сразу же, как только Ханна испекла на заказ дополнительную партию Печенья с Пекановыми Орехами. Лайза не ответила на звонок, и Ханна, решив, что та занята с покупателем, сняла трубку сама:

– «Корзина печенья». Ханна слушает.

– Хорошо, что это ты, Ханна.

– Привет, мам, – немедленно отозвалась Ханна. По голосу Делорес было слышно, что она немного запыхалась. – Ты откуда звонишь?

– Из автомата рядом с «Розовым жирафом». Угадай, кто получил на Рождество тот стульчик?

Ханна схватилась за голову.

– Мама! Шериф Грант мертв, Билл – главный подозреваемый, Норман в Сиэтле крутит зубодробительный роман со своей бывшей невестой, я поссорилась с Майком – и после всего этого ты хочешь, чтобы я с тобой играла в загадки?

– Прости, милая, – Делорес постаралась подпустить в голос примирительные нотки. – Считай, что я ничего не спрашивала. Это оттого, что я вне себя от удивления: в «Розовом жирафе» сказали, что отвезли стул Сьюзи Хэнкс!

– Дочери Луэнны?

– Ну да! Как ты думаешь, что все это значит?

Ханна моргнула. Потом еще раз моргнула.

– Пока еще не знаю, но обязательно выясню. Не говори никому, пока я тебе не позвоню, хорошо?

– Но… но… но… – закудахтала Делорес.

– Успокойся, мама, – перебила ее Ханна. – Это может оказаться пустяком.

– Да, но в чем же все-таки дело?

Ханна поняла, что придется выдумать подходящее объяснение.

– Нетти активно занимается благотворительностью, так?

– Ну да, ты же и сама знаешь.

– Допустим, в одном из обществ, в которых она состоит, решили на Рождество сделать роскошный подарок какому-нибудь нуждающемуся ребенку. Лучше Сьюзи Хэнкс для этого не придумаешь.

– Верно, – задумчиво сказала Делорес. – Но зачем тогда Нетти сказала Клер, что ищет подарок для родственницы?

– Может, в магазине были другие покупатели, и Нетти не хотела афишировать имя девочки. Ты же знаешь, Луэнна так щепетильна, когда речь идет о благотворительности.

Последовала долгая пауза, только потрескивало в трубке и доносились обрывки отдаленного телефонного разговора. Делорес думала. Наконец она откашлялась и снова заговорила:

– Звучит разумно, Ханна. Нетти умная женщина и наверняка сообразила, что если Луэнна решит, что стульчик – это дар благотворительного общества, то просто запакует его и отошлет обратно. Но ты действительно считаешь, что все так и было? На мой взгляд, это немного притянуто за уши.

– Я понимаю, но такое вполне возможно. – Ханна постаралась, чтобы ее голос звучал поубедительнее. – Главное, никому ничего не говори, пока я тебе не позвоню. Я приеду в «Бабушкин сундук» и сама расспрошу Луэнну.

– Я послала ее на аукцион, который устроила семья Фергюсон. Там продают изумительную механическую швейную машинку и маслобойку из дуба – я давно на нее глаз положила. Еще там есть пара стаканов для молока. Сама знаешь, как хорошо они идут. Ханна, пообещай, что ты не будешь отвлекать ее во время торгов. Она должна сосредоточиться.

– Не буду, но должна же я выяснить, что за всем этим кроется. Узнаю и сразу же тебе позвоню.

У Делорес вырвался короткий стон.

– Ты даже представить себе не можешь, как это мучительно, когда не можешь ни словечка сказать двум-трем самым близким…

– Только попробуй! – рявкнула Ханна.

– Хорошо, хорошо, молчу. Не пророню ни слова до твоего звонка. Главное, звони быстрее!

Быстро объяснив Лайзе, в чем дело, Ханна помчалась на ферму Фергюсонов. Они жили всего в миле от места, где строился новый дом Нормана. Подрядчика и рабочих не было на месте, и Ханна решила заехать, чтобы посмотреть, как продвигается дело.

– Ого! Становится похоже на настоящий дом, – сказала она ярко-красной пичужке, что-то клюющей во дворе.

Фундамент и каркас дома были готовы, и рабочие почти закончили перегородки. Как только возведут крышу и поставят все двери и окна, в нем можно будет уютно зимовать.

Норман уже несколько раз приглашал ее посмотреть дом, но, открывая входную дверь, Ханна все же чувствовала себя незваным гостем. На самом деле дверь можно было и не открывать: большие окна по обеим ее сторонам до сих пор не вставили, так что Ханна могла просто перешагнуть через низкий подоконник. Но было так приятно повернуть ручку и, соблюдя некий ритуал, открыть дверь дома, который они вместе придумали для конкурса «Дом вашей мечты».

– Как чудесно, – сказала Ханна, войдя в прихожую и разглядывая лестницу, ведущую на галерею на втором этаже. Она поднялась наверх и прошла по коридору в детские. Сейчас эти комнаты напоминали пустые коробки, но Ханна представила, как в одной – для мальчика – повиснут под потолком модели самолетов, а в другой – для девочки – будет широкий подоконник, на котором можно сидеть и мечтать.

Рядом с детскими были кабинет, комната для хобби… и супружеская спальня.

Тут у Ханны слегка перехватило дыхание. Все было совершенно так, как она себе представляла, даже балкон, на котором счастливые супруги могли пить по утрам кофе и любоваться видом на озеро. Еще здесь был камин, выложенный из речного камня: для тепла зимой и для романтики во все времена года.

К горлу подкатил комок, и Ханна тяжело вздохнула. Она-то думала, что стоит лишь намекнуть, и Норман сделает ей предложение. Тогда этот дом будет принадлежать ей – чудесный дом, который она придумала вместе со своим будущим (в это она твердо верила), почти идеальным мужем. Проклятая нерешительность удержала ее от намеков, которые направили бы их с Норманом отношения в нужное русло. Как может она принять предложение Нормана, если не уверена, что хочет порвать с Майком?

«А что было у меня с Майком?» – хмуро подумала Ханна. У нее из головы не шла их ссора из-за Билла. Пусть Майк не поверил Биллу и не поддержал его, но Ханну по-прежнему влекло к тому, кто нынче обратился во врага ее семьи. Она страстно хотела жить в доме своей мечты, но не была готова сделать выбор между Норманом и Майком.