Текст книги "Убийство в сливочной глазури"

Автор книги: Джоанна Флюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

– Давай оставим несколько штук Норману, – предложила Лайза. Она достала из духовки и переложила на блюдо последнюю порцию Апельсиновых Крекеров, – и поздравим его с возвращением домой.

– Давай. Я так рада, что он снова здесь.

– У нас сегодня есть какие-нибудь важные дела?

– Вообще-то… да, есть.

Нервы Ханны были натянуты до предела, и ей пришлось поглубже вздохнуть, чтобы успокоиться. Нужно рассказать Лайзе о том, что сегодня они с Норманом собираются проникнуть в квартиру Нетти, а чем больше она об этом думала, тем сильнее чувствовала себя виноватой. Хоть и понимала, до чего это глупо. Раньше Ханна никогда не страдала оттого, что некоторые улики приходилось добывать не совсем честным путем. Но теперь все было не так. Теперь она не хотела действовать наобум, а всю ночь обдумывала план действий, пытаясь предугадать возможные ошибки. Бабушка всегда говорила: прежде чем что-то сделать, нужно как следует поразмыслить. Но ведь если бы все поступали именно так, то вообще бы не смогли ничего сделать, а только сидели бы и взвешивали «за» и «против».

– Что?

– Что «что»? – из-за своих размышлений Ханна забыла, о чем они говорили с Лайзой.

– Что у нас сегодня за важное дело?

– Ах, ты про это. – Ханна еще раз глубоко вздохнула и решительно сказала: – Лайза, нужно, чтобы ты пару часов поработала здесь без меня. Мы с Норманом собираемся к Нетти.

– Но ведь она уехала.

– Знаю. Если она не оставила открытым окно, нам придется взломать замок.

– Зачем?

– Затем, что мне нужно обыскать кабинет шерифа Гранта.

– Да нет, я имею в виду, зачем взламывать замок, если у меня есть ключ.

– У тебя есть ключ?! – завопила Ханна так пронзительно, что даже призадумалась: не ошибся ли школьный учитель музыки, когда решил, что у нее альт?

– Нетти мне его дала, когда я предложила присмотреть за ее цветами.

Ханна ошеломленно покачала головой. Лайза, оказывается, была крепким орешком.

– Ты догадалась, что мне будет нужно попасть к ней в квартиру в ее отсутствие.

– Ага, – сказала Лайза, широко улыбаясь, – и я не хотела, чтобы ты ломала замок, как какой-нибудь грабитель.

– Лайза – ты сокровище. Я и раньше это говорила, а теперь еще раз повторяю.

– Бриллиант первой воды, – сказала Лайза и хихикнула, встретив удивленный взгляд Ханны. – Когда Бонни Сурма делала заказ для следующего собрания Клуба Регентства, она так сказала про их гостью. Я спросила у нее, что это значит.

– И что же?

– Это означает «очень высокого качества», так обычно говорят про женщин. Если она – бриллиант первой воды, это значит, что у нее идеальные внешность, манеры и происхождение.

Ханна задумалась.

– А что, в этом есть смысл. Бриллианты сортируют с помощью воды, а самые лучшие и крупные отбирают во время первого промывания. Значит, бриллиант первой воды должен быть очень ценным. Совсем как ты, Лайза.

– Спасибо. – Лайза слегка покраснела от таких комплиментов. – Мне кажется, вам будет лучше войти к Нетти через заднюю дверь. Ее двор обнесен забором, так что стоит пройти за ворота, и вас уже никто не увидит.

– Хорошо придумала.

– Только ни в коем случае не прикасайтесь к растениям.

– Я, в общем-то, и не собиралась. А почему?

– Они наверняка засохнут, и тогда Майк с Биллом поймут, что ты там была. Все знают, что в городе нет человека, который умел бы обращаться с цветами хуже тебя.

– Ты решил взять камеру? – спросила Ханна, заметив на шее у Нормана фотоаппарат, когда они встретились на улочке за домом Нетти.

– Я подумал, что по фотографиям нам потом будет легче все вспомнить.

– Молодец. Где ты оставил машину? – спросила Ханна, открыв ворота и торопливо входя во двор вслед за Норманом.

– За два квартала отсюда. А ты?

– Я пришла пешком. Боялась, что мой грузовик опознают.

– Только потому, что он ярко-красный, а по бокам надписи ПЕЧЕНЬЕ и название твоего магазина?

– Вот именно, – рассмеялась Ханна. Сегодня разговаривать с Норманом было даже приятнее, чем вчера вечером. – Я очень рада, что ты вернулся, Норман. Ни за что не рискнула бы вламываться в чужой дом в другой компании.

Норман улыбнулся и обнял ее, явно приняв ее слова за комплимент. Затем поднялся по ступенькам к задней двери дома Нетти и достал кожаный чемоданчик.

– Мои инструменты, – пояснил он, расстегивая на чемодане «молнию». – Я подумал, что ими будет удобно взломать замок.

– Не сомневаюсь, но они нам не понадобятся, – Ханна достала из кармана куртки ключ, который передала ей Лайза. – У меня есть ключ.

– Ого. Тогда ладно, – сказал Норман, немного разочарованный тем, что задача упростилась.

Ханна вошла в квартиру и оглянулась. Норман хмурился. Ему явно хотелось попробовать себя в качестве взломщика.

– Не прячь инструменты. Дверь в кабинет шерифа наверняка заперта.

– Ты права. – Заметно приободрившись, Норман стал подниматься вслед за Ханной по лестнице на второй этаж. Но лицо его померкло, как только они подошли к двери кабинета и увидели, что поперек нее протянута лента. – Такой лентой огораживают место преступления.

– Знаю.

– Я думал, шерифа убили на школьной парковке.

– Так и есть.

– Значит, это не место преступления?

– С технической точки зрения нет. Может, когда Майк его опечатывал, у него под рукой не оказалось ленты с надписью «ВОН ОТСЮДА, ПОТОМУ ЧТО Я ТАК РЕШИЛ».

– Понятно, – улыбнулся Норман. – Значит, если нас тут застукают, ты скажешь, что это не место преступления и ленту натянули по ошибке?

Ханна кивнула и улыбнулась в ответ. Потом покрутила ручку двери.

– Все в порядке, заперто. Ты сможешь открыть?

– Еще как смогу, – сказал Норман, снова расстегивая свой чемоданчик. – Думаю, взломать замок гораздо проще, чем поставить коронку на зуб.

Замок попался простой, и ловкие пальцы зубного врача справились с ним очень быстро. Уже через минуту Ханна с Норманом, поднырнув под ленту, очутились в домашнем кабинете шерифа Гранта.

– Этот кабинет скорее смахивает на чью-то спальню, – сказал Норман.

– Потому что это и была спальня. Раньше здесь жил сын Грантов, Джейми. Здесь все осталось так же, как было, когда он уехал в колледж. Шериф не разрешил Нетти убрать вещи Джейми после его смерти.

– А давно он умер?

– Почти три года прошло. Тебе не кажется, что это немного странно?

Норман пожал плечами:

– Если это навязчивая идея, то, конечно, да. Но если шериф просто хотел подольше не расставаться с вещами сына, то это можно понять.

Ханна восхищенно посмотрела на Нормана. С точки зрения политкорректности его объяснение было идеальным. Может, посоветовать ему начать политическую карьеру?

– Давай я сначала здесь все сфотографирую, – сказал Норман, доставая фотоаппарат. – Нам надо знать, как все выглядело до того, как мы начнем обыск.

Когда Норман снял комнату во всех возможных ракурсах, Ханна протянула ему перчатки:

– Это тебе. Не стоит оставлять здесь отпечатки. Займись шкафом, а я посмотрю на письменном столе.

– Ладно. А что мы ищем?

– Портфели. Если найдешь – свистни. Еще мы ищем все, что не подходит ни спальне подростка, ни домашнему кабинету шерифа.

Ханна натянула перчатки и осмотрела вещи на письменном столе, но не увидела ничего, кроме старых счетов, погашенных чеков и записей домашних расходов. Похоже, шериф убрал все вещи Джейми со стола в ящик. В левом нижнем ящике лежал рекламный проспект колледжа, несколько зачетных ведомостей Джейми, программа университетского курса, пособия Клиффа с ярко-желтыми заголовками и толстый учебник с загнутыми вместо закладок страницами, по которому Джейми готовился к вступительному тесту. Ничего принадлежащего полицейскому участку здесь не было. И не было ничего, чтобы подсказать, какое дело вел шериф перед тем, как его убили.

– Ханна, я нашел портфель, – глухо прозвучал голос Нормана из глубины шкафа.

– Коричневый?

– Да.

– Заберем его с собой. Отложи его в сторону и продолжай искать.

– Хорошо. А у тебя что-нибудь есть?

– Ничего, не считая кучи пособий Клиффа.

– Кучи чего?

– Пособий Клиффа. Знаешь, такие черные с желтым книжечки, по которым школьники готовятся к тестам? Их придумал Клифф Хильглас, он еще основал компанию, чтобы начать их выпускать, кажется, в пятьдесят каком-то.

– Ладно, ты не дала мне погрязнуть в невежестве. А кроме этого, ничего нет?

– Ничего особенного. – Ханна придвинула стул обратно к письменному столу и направилась к комоду. Его ящики были набиты одеждой Джейми, и, перебирая стопки белья, носков и носовых платков, Ханна чувствовала себя настоящим кладбищенским вампиром.

– Ай! – донесся из глубин шкафа вопль Нормана.

– Что с тобой? – Ханна подбежала к нему, чтобы узнать, не требуется ли помощь.

– Я уколол палец ноги обо что-то острое. Подай, пожалуйста, фонарик.

Ханна передала Норману фонарик, прихваченный из грузовичка, и отодвинула в сторону одежду Джейми, чтобы разглядеть, на что Норман наткнулся.

– Похоже на ящик с запчастями от автомобиля, – сказал Норман, вылезая из шкафа со своей находкой. – Наверное, у Джейми была какая-нибудь старая развалюха, которую он сам чинил.

– Наверное. У студентов обычно нет денег на автомехаников.

Норман заглянул в коробку и нахмурился.

– Странно. Здесь стартер от «шевроле» и свеча от «форда».

– Ты так хорошо разбираешься в машинах, что можешь определить их марку по запчастям? – потрясенно спросила Ханна.

– Запросто. Особенно если на них выбито имя производителя.

Ханна засмеялась, но вдруг поняла, что ей сказал Норман.

– Как думаешь, можно на одну машину поставить стартер от «шевроле» и свечу от «форда»?

– Точно не знаю, но, по-моему, нет. Вряд ли автомобильные компании согласятся на то, чтобы их запчасти можно было заменить деталями другого производителя. Ты знаешь, какой марки была машина Джейми?

– Нет, но могу узнать. Норман, сфотографируй, пожалуйста, эти запчасти. Они могут нам очень пригодиться. Мне нужно позвонить.

Не прошло и пяти минут, как Ханна вернулась. Вид у нее был гораздо озадаченнее, чем когда она уходила. Она позвонила Луэнне, и та рассказала об очень, очень странных вещах.

– Ты их сфотографировал?

– Да, целую пленку истратил. И нашел еще один портфель. Он стоял в углу, возле мусорной корзины. Что ты узнала про машину?

– Очень странные вещи. У Джейми не было машины. Когда ему было нужно, он брал машину Нетти. А все остальное время ездил на своем «харлее».

Норман заглянул в ящик.

– Но это детали от автомобиля. Я уверен.

– А я уверена, что запчасти от автомобиля нельзя поставить на мотоцикл. – Ханна вздохнула и присела на краешек кровати Джейми, подобрав ноги. И вдруг стукнулась пяткой о нечто твердое. – Под кроватью что-то есть.

Через мгновение Ханна с Норманом уже лежали на полу и внимательно смотрели под кровать. Она светила фонариком, а он держал покрывало.

– Еще один ящик, – сказал Норман. Он взялся за край и попытался вытащить коробку из-под кровати. – Тяжелый. Наверное, тоже с запчастями. Но зачем они Джейми, если у него не было машины?

– Ответ на этот вопрос, – сказала Ханна, помогая Норману, – стоит не меньше миллиона долларов.

Вытащить ящики оказалось делом не из легких, но вдвоем Ханна и Норман извлекли из-под кровати Джейми и сфотографировали четыре ящика с запчастями для автомобилей, Кроме того, Ханна добыла из-под кровати еще один коричневый портфель. Потом они затолкали ящики обратно, Ханна сложила все портфели, и они вышли из комнаты, аккуратно заперев за собой дверь.

– Куда теперь? – спросил Норман, открывая перед Ханной дверцу своего автомобиля.

– К Барбаре Доннели. Она нас ждет. Я ей позвонила от Нетти.

– Она скажет нам, в каком из портфелей есть потайное отделение?

– Правильно. – Ханна обрадовалась, что Норман запомнил ее вчерашние объяснения. Она очень устала и сейчас была бы уже не в состоянии внятно все рассказать.

– До Барбары ехать не меньше десяти минут, – Норман встревоженно взглянул на Ханну. – Можешь немного вздремнуть, если хочешь. У тебя измученный вид.

– Так и есть, – призналась Ханна, закрывая глаза.

Убаюканная плавным ходом машины Нормана, она расслабилась – и провалилась в сон.

– Ханна, мы приехали.

Ханна открыла глаза и увидела, что они уже стоят на дорожке рядом с домом Барбары.

– Как мы могли примчаться сюда так быстро? Я глаз толком закрыть не успела.

– За двадцать минут? Я специально поехал в объезд, чтобы ты поспала подольше.

– Да? – Ханна почувствовала себя немного глупо оттого, что не заметила, как уснула в машине Нормана. – Э-э-э… спасибо.

– Разве ты вчера не выспалась?

– Видимо, нет, – сказала Ханна и поспешила выйти. Вряд ли стоило рассказывать Норману, что вчера после его ухода она еще целый час решала, чьи поцелуи ей понравились больше – его или Майка.

Ханна поднялась на крыльцо дома Барбары и открыла входную дверь. На самом деле это была дверь на веранду, затянутую сеткой. Чтобы утеплить ее к зиме (был ведь почти конец октября), Барбара прикрепила с наружной стороны двери плотную пленку, которая должна была стать препятствием для снежных хлопьев.

– Газонное покрытие? – спросил Норман, разглядывая пол на веранде.

– Искусственный торф, – поправила Ханна. – Брат Барбары работает в компании, которая производит торф, поэтому Барбаре он достается бесплатно. Позади ее дома слишком мало места для сада, вот она и выставляет сюда горшки с цветами на лето. Очень удобно – сидишь все равно что в саду, и никаких насекомых.

Норман позвонил, и хозяйка сразу же открыла дверь. Похоже, Барбара видела, как они идут по дорожке, решила Ханна.

– Проходите. У меня как раз кофе сварился.

– Барбара, ты моя палочка-выручалочка. Я так устала, что заснула в машине по дороге сюда.

– Значит, я правильно сделала, что сварила покрепче, – сказала Барбара. Она провела их в кухню и усадила за стол. – Норман, ты тоже будешь?

– Да, благодарю. От кофе я никогда не откажусь.

Барбара налила кофе и поставила чашки перед Ханной и Норманом. Достала сливки и сахар, а потом показала на портфели:

– Дайте-ка мне на них взглянуть. Полагаю, спрашивать, как они к вам попали, не стоит?

– Не стоит, – ответила Ханна и облегченно выдохнула. Врать Барбаре ей очень не хотелось. Барбара работала в полицейском управлении и была обязана докладывать о всяком замеченном ею преступлении. Правда, Ханна зашла в дом Нетти, открыв входную дверь ключом, что преступлением считаться не может. Но вот в кабинет шерифа они проникли, поковырявшись в замке зубоврачебными инструментами, а это, независимо от того, законно или нет висела на двери полицейская лента, было уже преступлением. И похищение портфелей тоже.

Норман поставил все три портфеля на стол. Барбара покачала головой:

– Это не он, и этот тоже. А вот этот…

Когда Барбара взяла в руки третий портфель, Ханна затаила дыхание. И облегченно выдохнула, когда Барбара уверенно кивнула.

– Это он. – Барбара открыла портфель и заглянула внутрь. – Кажется, будто в нем совершенно ничего нет, правда? – Ханна и Норман кивнули, а Барбара показала им внутренности портфеля. – Теперь взгляните на подкладку. Она с рисунком: небольшие квадраты с буквами и цифрами.

– Они что-нибудь означают? – догадался Норман.

– Правильно. Нужно положить портфель на гладкую поверхность и нажать их в определенном порядке. Сначала ноль-ноль-семь.

– Как у Джеймса Бонда? – поняла Ханна.

– Да. А потом кодовое слово. Бонд.

Норман и Ханна внимательно смотрели, как Барбара нажимает по буквам имя, которое стало синонимом слова «шпион».

– Теперь нужно придержать портфель левой рукой, а правой с силой повернуть ручку направо. Когда вы ее отпустите, произойдет вот это.

Вытаращив глаза, Ханна следила за тем, как дно портфеля раскрылось и в одной из стенок появился потайной карман шириной примерно полдюйма.

– Ух ты!

– Вот уж действительно «ух ты», – сказал Норман, восхищенно разглядывая портфель. – А пистолет в него поместится?

Барбара расхохоталась.

– Шериф спросил у меня то же самое, когда получил этот портфель в подарок. Я ответила, что для пистолетов у них есть другая модель, но я не стала ее заказывать, потому что он может носить оружие открыто. Этот сделан специально для важных бумаг, вроде тех папок, что он забирал домой.

– Там что-нибудь есть? – спросила Ханна.

Барбара просунула пальцы в узкую щель и вытащила пластиковую папку.

– Здесь пропавший рапорт. Ну-ка, посмотрим, что в нем.

Затаив дыхание, Ханна ждала, пока Барбара дочитает. Ей очень хотелось отобрать рапорт и поскорей прочитать его самой, но усилием воли она заставила себя усидеть на месте.

– Прости, Ханна, – сказала Барбара, пролистав рапорт. – Здесь нет ничего особенного. Просто рапорт Лонни Мерфи о наблюдении за автомобилем. Он написал его перед тем, как ушел в отпуск.

– Неужели ничего важного? – спросила Ханна.

– Вроде бы ничего. Обычная рутина.

– Если это обычная рутина, – удивился Норман, – тогда почему шериф спрятал его в потайном отделении?

– Не знаю. Хотя… – Барбара еще раз просмотрела рапорт и хмыкнула. – Все ясно. Лонни забыл написать на рапорте номер, а шериф был прямо помешан на соблюдении формальностей. Наверное, он забрал рапорт домой, чтобы потом сделать Лонни выговор.

– Похоже на то, – пробормотала Ханна, вспомнив, как любил шериф придираться к мелочам. Если бы шериф не стал жертвой насилия, к возвращению из отпуска выговор уже красовался бы в личном деле Лонни.

– Прочти, если хочешь. – Барбара передала рапорт Ханне.

Ханна взяла рапорт и быстро пробежала его глазами. Лонни писал о том, как заметил показавшуюся ему подозрительной машину, проверил ее по компьютеру, а когда выяснилось, что машина была угнана, арестовал водителя.

– Понимаешь? – спросила Барбара, когда Ханна передала рапорт Норману.

Насколько Ханна понимала, рапорт не имел никакой связи с убийством шерифа. Даже если бы дружки водителя хотели отомстить за его арест, они явились бы к Лонни, а не к шерифу.

– По-моему, все ясно, – сказал Норман, дочитав рапорт до конца. – Барбара, если хочешь, мы могли бы вернуть его в управление. Ханна сказала, что ты в отпуске.

Барбара покачала головой и забрала у него рапорт:

– Не нужно. Я сама положу его на место, когда вернусь на работу.

– Но Шона Ли, наверное, с ног сбилась, пока его разыскивала, – смущенно сказала Ханна. – А ты хотела пробыть дома еще неделю.

Барбара кивнула и ехидно улыбнулась.

– Пусть поищет. Чем больше у нее работы, тем меньше времени строить глазки. Может, так она спасется от кровавого покушения на свою жизнь.

Глава 26

Когда они с Норманом отъехали от дома Барбары, мысли в голове Ханны понеслись с космической быстротой. Она погрузилась в раздумья и не расслышала, как Норман заговорил с ней.

– Прости, Норман. Что ты сказал?

– Хотел узнать твое мнение о рапорте Лонни. Думаешь, тут есть связь с убийством шерифа?

– Даже не знаю. Лонни сцапал угонщика, а в комнате Джейми мы нашли автозапчасти. Получается, оба случая связаны с машинами.

– Ты, кажется, говорила, что Джейми погиб в автокатастрофе?

– Точно! – воскликнула Ханна, но потом опять задумалась. – Но какая связь?

Норман пожал плечами:

– Не могу точно объяснить. Кстати, шерифа убили посреди школьной парковки, на которой было полно машин.

– И напали на него, когда он стоял возле патрульной машины, – вздохнула Ханна. – Тебе не кажется, что машин в этом деле чересчур много?

– Возможно. Я просто подумал, что, если бы у нас в руках были все части головоломки, мы бы сложили картину целиком.

– Логично, – хитро улыбнулась Ханна. – Ну а что, если некоторые куски окажутся из другой головоломки?

Норман задумался, благо в это время они как раз ждали, пока на светофоре на перекрестке Первой улицы и Элм-стрит загорится зеленый.

– М-да. Тогда они нас, конечно, запутают. И что же нам делать?

– Понятия не имею, – ответила Ханна. До чего противно чувствовать, что ничего не можешь сделать. – Думаю, надо собрать побольше фактов. Рапорт Лонни был очень кратким, наверняка он сильно торопился, когда писал. Возможно, он не упомянул о каких-то вещах, которые показались ему неважными. Я поговорю с ним и выясню, что именно произошло, когда он конфисковал украденную машину.

– Правильно. А мне пока чем заняться?

– Напечатай фотографии. Это тоже очень важно. Может, мы заметим, что упустили, пока были у Нетти. И постарайся найти что-нибудь в Интернете, если останется время.

– Конечно. – Норман свернул к «Корзине печенья» и припарковался между грузовичком Ханны и старенькой машиной Лайзы. – Все думают, что я еще в Сиэтле, так что вместо меня в клинике потеет доктор Беннет. Что я должен искать?

– Хорошо бы распечатать статьи из «Лейк-Иден Джорнал», посвященные смерти Джейми. И такие же статьи из «Энн Арбор».

– Зачем нам «Энн Арбор»?

– Джейми погиб, когда был в Мичиганском университете.

– Ладно. Посмотрю, что там есть. Его полное имя Джейми или Джеймс?

– Попробуй оба. Все называли его Джейми, но его полное имя Джеймс, как у шерифа Гранта. – Тут в голове Ханны мелькнула догадка. – Подожди, значит, можно просто напечатать в строке поиска имя?

– Ну да. Если, конечно, знаешь, где искать.

– А ты знаешь?

– Я на этом собаку съел. У меня есть доступ к нескольким базам данных, из которых можно выжать массу информации.

Ханна задумалась. Если она сейчас рискнет и попросит Нормана об одном деле, то раскроет секрет Делорес. И будет распоследней свиньей. Но лучше уж быть распоследней свиньей, чем потом рвать на себе волосы из-за того, что не сумела защитить родную мать от Ромео-жулика.

– Так о чем ты хочешь узнать, Ханна? – повторил Норман, чтобы прервать ее молчание.

– Уинтроп Харрингтон Второй.

– Что-о?

– Его так зовут. Мне нужно, чтобы ты проверил для меня это имя.

– Ладно. А кто это?

– Это я и собираюсь узнать, – сказала Ханна, глядя через плечо на Нормана. Ему можно было доверять. Стоит только сказать Норману, что это частное дело, и он будет нем, как могила. – Может, у меня слишком богатое воображение, но, по-моему, этот человек – жулик. И все идет к тому, что скоро он станет моим новоиспеченным отчимом.

Утро Хэллоуина началось с пронзительного вопля, который раздался минут на десять раньше, чем прозвонил будильник Ханны. Мойше проголодался и не собирался страдать в одиночестве. Успев проснуться лишь наполовину, Ханна сунула ноги в тапочки и побрела в кухню. Если с утра пораньше предстоит варить говяжью печень, лучше делать это в полубессознательном состоянии.

Включив конфорку, Ханна поставила на плиту кастрюльку с водой, приготовленной еще с вечера. Пока закипала вода, Ханна налила себе кофе. Побросала в кастрюлю заранее нарезанную печень. Когда куски печени приобрели неприятный серый цвет, она вывалила их на сковороду с оливковым маслом и всем остальным, что полагалось по рецепту.

Не прошло и пяти минут, как омлет Мойше был готов. Ханна переложила его в кошачью миску, выключила плиту и налила себе вторую чашку кофе. Потом присела за кухонный стол, спиной к своему кулинарному шедевру. От аромата вареной печени натощак желудок судорожно сокращался. И как это Ханна могла равнодушно выслушивать жалобы Андреа на токсикоз? Если эта тошнота хоть немного похожа на ту, ее сестра настоящая мученица.

Мойше слопал завтрак за несколько минут – на это у него ушло примерно в четыре раза меньше времени, чем понадобилось Ханне для приготовления этой бурды. Тут была какая-то несправедливость. Ханна собрала кастрюлю, в которой варила печень, сковородку, в которой жарила омлет, и миску Мойше и запихнула их в посудомоечную машину. В ней уже было полно посуды со вчерашнего вечера. Там был ковшик, в котором она варила рис. Были миска и венчик от кухонного комбайна, в котором она измельчала скорлупу от яиц и взбивала сами яйца. Еще там был нож, которым она резала-печень. Вместе с контейнерами, куда она убрала яйца и рис на ночь в холодильник, получилось, что посудомоечная машина до отказа набита посудой, которая понадобилась, чтобы приготовить завтрак бедному котику. Ханна добавила моющей жидкости, нажала на «старт» и некоторое время стояла рядом, качая головой. Бред какой-то! По утрам Ханна никогда не завтракала дома, и перед уходом на работу ей оставалось вымыть лишь кружку из-под кофе. И вот сейчас пять утра, а она уже стоит на кухне перед посудомоечной машиной, битком набитой кастрюлями, перепачканными ради завтрака Мойше!

Зазвонил телефон. Прежде чем снять трубку, Ханна налила себе еще кофе. Звонить в такую рань мог только один человек. Делорес хотела отчитаться о проделанной работе. Когда Ханне не удалось выяснить у семьи и друзей Лонни, куда тот уехал в отпуск, она пустила в дело тяжелую артиллерию. Делорес и Кэрри пообещали ей определить местонахождение Лонни с помощью «сарафанного радио» Лейк-Иден.

– Привет, мам, – сказала Ханна в телефонную трубку. Такое начало разговора уже стало традицией. Ханна знала, что если она вдруг просто скажет «алло», то Делорес не сможет ее отругать – а без этого им и разговор не в радость.

– Ханна, ну почему ты все время так отвечаешь? А если это звоню не я?

– Тогда я бы сказала: «Извините, я думала, это мама». А мне бы ответили: «Ничего страшного». И попытались бы навязать какую-нибудь покупку.

Делорес рассмеялась.

– И все-таки… не надо так делать. Только представь себе, в какую неловкую ситуацию ты бы себя поставила, если бы это оказался кто-то очень важный, а ты бы назвала его мамой.

– А ты разве не важная?

– Конечно, важная. Но ты только представь себе… ну, ладно. Можешь не представлять, – вздохнула Делорес. – Как у тебя дела, дорогая?

– Не спрашивай. Знаешь такое выражение: «Проснись, чтоб нюхать розы»?

– Да, милая, что-то такое я слышала.

– Сегодня мне лучше сказать: «Проснись, чтобы нюхать вареную говяжью печенку».

– Печенку?

– Да, доктор Боб посадил Мойше на новую диету. Я только что приготовила ему завтрак, и теперь в кухне жуткая вонь.

– Нужно открыть окна, милая. И побрызгать везде тем освежителем воздуха, который я тебе подарила. С ароматом английского сада.

– Ага, – поморщилась Ханна. Освежителем она уже пробовала пользоваться. Если производитель не ошибся и в английских садах действительно так пахнет, ее в такой сад ни за какие коврижки не заманишь.

– Я всегда так делала, когда на День святого Патрика твой отец готовил солонину с тушеной капустой, – продолжала Делорес. – Никому она не нравилась, но он все равно готовил ее каждый год.

Ханна засмеялась. Делорес говорила правду. Большая часть капусты с солониной отправлялась прямиком в мусорное ведро, а не в их животы. Для Ханны дело было не в еде, а в самом празднике, который ей очень сильно нравился. В такой день, как говорил ее отец, все немного ирландцы.

– Мама, тебе удалось узнать что-то про Лонни?

– Не так уж много, – Делорес вздохнула так тяжело, что в трубке затрещало. – Бриджет даже не знает, куда он поехал. Она посоветовала спросить у Рика.

– Ну и?

– Ну и Рик тоже ничего не знает, но думает, что Лонни уехал встретиться с девушкой.

– Это Лонни ему так сказал?

– Нет, но он не хотел сообщать, куда едет. А раз Лонни всегда Рику все рассказывал, то он и решил, что тот уехал встретиться с девушкой.

– Правдоподобно. – Ханна откинулась на спинку стула и отхлебнула еще кофе. – И кто же эта девушка?

– Подходит только одна. Но этого не может быть.

– Кто?

– Твоя сестра. Рик думает, что Лонни уехал в Миннеаполис, чтобы повидаться с Мишель.

– Что-о? – переспросила Ханна в надежде, что ослышалась. Делорес, в общем, ничего не имела против Лонни, но вряд ли она бы обрадовалась, узнав, что Лонни сейчас с Мишель в общежитии колледжа.

– Но это полная чушь. Вчера вечером я звонила Мишель, и она сказала, что Лонни не видела.

– А ты не спрашивала ее, где он может быть?

– Ханна, ты что, за идиотку меня принимаешь? Конечно, спрашивала. Мишель сказала, что совершенно не представляет себе, куда Лонни мог поехать, что они просто друзья и что Лонни, разумеется, не звонит ей всякий раз, чтобы сообщить, куда поедет в отпуск.

– По-моему, она немного рассердилась на тебя за твой вопрос.

– Немного? Да она как будто с цепи сорвалась! Не знаю почему. У меня и в мыслях не было ее в чем-то обвинять.

– Может, у нее был тяжелый день, – брякнула Ханна первое, что ей пришло в голову. – Не волнуйся, мама. Мишель сейчас наверняка переживает из-за того, что накричала на тебя.

– Надеюсь, что так. Обычно родителей принято уважать, если кто не в курсе.

– Ну конечно, Мишель тебя уважает, мама. Она обязательно позвонит тебе и извинится.

– Как же, позвонит она! Просто пришлет открытку – она так всегда делает. Если посылаешь открытку, то не нужно снова разговаривать и извиняться.

– Ну и что? Зато открытки хранятся дольше телефонного разговора. – Ханна ловко сменила тему и еще некоторое время болтала с Делорес, а потом попрощалась и повесила трубку.

– Как говорил Шекспир: «Сестричка слишком щедра на уверения»[5]5
  Парафраз: Уильям Шекспир. Гамлет, принц датский. Акт 3, сцена 2. Пер. М. Лозинского.


[Закрыть], – сказала Ханна Мойше, лакавшему воду из миски. – Позвоню ей, и посмотрим, что она скажет мне.

Ханна налила себе еще кофе, открыла записную книжку и набрала номер. Может, Делорес и убедил ответ Мишель, но у Ханны появилось смутное подозрение: когда ее невинная сестричка уверяла, что Лонни в глаза не видела и не представляет, в какие края тот мог уехать, Лонни был к ней гораздо ближе, чем того хотела Делорес. Точнее, он, вероятно, находился на расстоянии вытянутой руки.

Ханна поставила в духовку еще четыре противня с печеньем, взяла телефон и снова набрала номер. В квартире, которую снимала Мишель, никто не отвечал, и автоответчик тоже не работал. Она некоторое время слушала длинные гудки, а потом положила трубку. Дверь на улицу отворилась, и в кухню вошла Лайза.

– Привет, Лайза. Кукурузное печенье уже почти готово.

– Ух ты, что за красота! – Лайза повесила куртку на вешалку и прошла к раковине, чтобы вымыть руки. – С чего мне начать: сделать печенье на сегодня или замесить пирожные для полицейского управления? Они просили шоколадное в шоколаде, с каким-нибудь оранжевым украшением.

– Давай я займусь печеньем, а ты пирожными. – Ханна взглянула на рецепт Кексов с Помадно-Сливочной Глазурью, лежавший на кухонном столе. – Если хочешь, можешь испечь для них кексы Альмы, а вместо особого ингредиента положить яблочное повидло, у нас есть немного в холодильнике. Только отложи потом один для Беатрис, чтобы она попробовала.

– Отлично, – сказала Лайза, взяла рецепт и пошла к холодильнику за яблочным повидлом.

Через полтора часа вся выпечка на сегодня была готова. Все прошло без неожиданностей. Кухня в «Корзине печенья» была небольшой, но Ханна с Лайзой работали вместе уже целый год и научились предугадывать движения друг друга. Наливая себе кофе, чтобы выпить его в любимом уголке, Ханна удивлялась, как ей вообще удавалось работать без Лайзы.

– Как продвигается расследование? – спросила Лайза, садясь за стол против Ханны.