Текст книги "Убийство в сливочной глазури"

Автор книги: Джоанна Флюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Вишневые Плутишки

Предварительно разогрейте духовку до 190 °C,

противень в среднем положении

1 чашка растопленного масла

1 чашка сахарного песка

2 взбитых яйца (удобнее взбивать вилкой)

1 чайная ложка ванили

3 столовые ложки вишневого ликера или вишневого вина

1 чайная ложка пекарского порошка

1/2 чайной ложки соды

1/2 чайной ложки соли

1½ чашки измельченных орехов пекан

2 чашки муки (непросеянной)

примерно 2 чашки измельченных кукурузных хлопьев (сначала отмерить 2 чашки, потом измельчить)

небольшая банка консервированных вишен «мараскин» для украшения

Растопите масло и добавьте к нему сахар. Затем добавьте яйца. Все хорошо вымесите вместе с ванилью, вишневым вином, пекарским порошком, содой и солью. Добавьте измельченные орехи, муку и хорошо перемешайте.

Измельчите кукурузные хлопья и высыпьте их в небольшую миску. (Я насыпаю хлопья в пакет, завязываю его и разминаю хлопья пальцами.)

Скатайте из теста шарики размером примерно с неочищенный грецкий орех. (Если тесто слишком липкое, положите его на полчаса в холодильник.) Обваляйте шарики в измельченных хлопьях и выложите на смазанную маслом бумагу для выпекания так, чтобы получилось примерно 12 шариков на один лист. Слегка придавите, чтобы они не укатились.

Разрежьте вишни на четыре части. Каждое печенье украсьте кусочком вишни, слегка вдавливая ее в тесто.

Выпекайте при температуре 190 °C 10–12 минут, пока не подрумянятся. Оставьте на противне еще на 2 минуты, а затем переложите на блюдо, чтобы печенье остыло.

Количество: 6–7 дюжин, в зависимости от размера печенья.

Это печенье очень красивое. В «Корзине печенья» оно пользуется особой популярностью в День святого Валентина. Я пеку его также на Рождество и половину украшаю красными вишнями, а другую половину – зелеными.

Глава 7

– Мойше, я вернулась, – позвала Ханна, открыв дверь и протягивая руки к коту. Бело-рыжий непоседа тут же прыгнул в ее объятья и страстно замурлыкал. Кому нужен муж, когда Мойше встречает ее с такой радостью?

– Есть хочешь? Или соскучился по мне? – спросила Ханна, заранее зная, что верно и то и другое. Она захлопнула дверь ногой, усадила Мойше на спинку дивана и бросила куртку на стул против двери.

Мойше призывно мяукнул и помчался в кухню. Ханна пошла следом, точно зная, чего он хочет. Она налила коту свежей воды и достала из кладовой корм для котят. Поставив миски на пол, она сказала:

– У меня не было времени, чтобы заехать к доктору Бобу за брошюрой. Это значит, что сегодня ночью у тебя будет небольшая передышка, но…

Ее прервал неожиданно зазвонивший телефон. Ханна была настроена очень решительно и не стала прибегать к помощи автоответчика.

– Алло, Ханна! Как хорошо, что ты дома!

– Андреа? – Ханна опустилась на алюминиевый стул (несколько таких стульев достались ей вместе с подержанным кухонным столом). – Ты нервничаешь. Что случилось?

– Ханна, ты должна мне помочь!

– У тебя начались ро…

– Да нет, – прервала ее Андреа, – при чем здесь это!

Ханна изо всех сил постаралась унять тревогу. Судя по голосу, сестра была на грани срыва.

– Андреа, ты только скажи, что нужно сделать, и мы тут же все поправим.

– Немедленно сделай так, чтобы с Билла сняли все подозрения! – тяжело дыша, выпалила Андреа.

– Но я стараюсь, Андреа. Что тебя так расстроило? Когда я уезжала, все было в порядке.

– Олений суп!

– Что?

– Олений суп! Пока мы с Трейси искали кровельщиков, свекор привез Биллу со своей фермы целую кучу овощей и мясо. Билл его разморозил и теперь варит нам олений суп!

– Здорово.

– Здорово?! Ты что, Ханна, ничего не понимаешь?

Ханна тяжело вздохнула и пожала плечами, хоть сестра и не могла этого видеть.

– Не совсем. Чем тебе не нравится олений… кхм… суп из оленины?

– Все дело в принципах. Для меня это очень важно, Ханна. Как я могу есть суп из Бэмби!

– Но тебе и не нужно есть Бэмби. Бэмби остался жив вместе с Флер и Тумпером. В суп попала его мать.

– Тем более! Какое счастье, что Трейси нет дома.

Ханна облегченно вздохнула – можно перевести разговор на другое.

– А где она?

– На дне рождения. Карен Данрайт пригласила всех девочек в классе к себе на ферму, с ночевкой. Так что насчет супа, Ханна? Что мне делать?

– Съешь овощи, а мясо не трогай. Плохо, что у вас нет собаки. Можно было бы…

– Я поняла, – перебила Андреа, – но собаки у нас нет.

– Ладно. Тогда просто надень фартук с карманами, положи в них по целлофановому пакету и складывай туда мясо, пока Билл не видит. Выбросишь после обеда.

– Это идея, – сказала Андреа. – Но все равно надо убираться отсюда. Сидеть дома после ужина я не собираюсь.

– Почему?

– Теперь, когда Билл целый день торчит дома, он решил помогать мне по хозяйству.

– Как здорово, – сказала Ханна и подумала, что хорошо бы тоже завести мужчину, который станет помогать по хозяйству.

– Ничего себе здорово. Он прибрался на кухне.

– И что тут такого?

– Трейси проращивала на окне картошку, как ей задали в школе.

– И Билл ее выбросил, – догадалась Ханна.

– Ну да. Я достала ее из помойки, но проросток был сломан, так что Трейси придется начать все сначала. Вот она завтра обрадуется-то, когда вернется.

– Да, радоваться нечему. Но ведь это случайно произошло, никто не виноват. Я сама всегда выбрасываю проросший картофель.

– Даже если он стоит на подоконнике в специальной тарелочке?

– Нет.

– Я так и думала. Может, найдешь какой-нибудь повод, чтобы приехать и забрать меня сразу после ужина? Я его убить готова.

– Понимаю, – прервала ее Ханна. – Например, сегодня вечером мы можем задать кому-нибудь пару вопросов. Подожди минутку, я посмотрю свои записи.

Ханна пролистала записную книжку. Она еще не говорила с семьей убитого, и, кроме того, неизвестно, есть ли у Нетти алиби на время смерти мужа. Хорошо бы выяснить это сегодня.

– Кое-что есть, – сказала Ханна и услышала, как Андреа облегченно вздохнула. – Биллу нечего будет возразить. Скажи ему, что мы собираемся нанести визит Нетти Грант и выразить ей свои соболезнования.

– А мы будем соболезновать? Или вести следствие?

– Все понемножку.

– Отлично! Я буду готова. Заезжай во двор и посигналь, я сразу выйду.

Шторы на окнах были раздвинуты, и Ханне, въехавшей во двор, было видно, что творится в гостиной Андреа. В доме Тоддов происходило нечто чудовищное. Диван, подаренный на свадьбу родителями Билла, уже не стоял у стены, телевизор тоже сдвинули с места. Видно, Биллу недостаточно было просто вооружиться пылесосом и тряпкой, и он решил заодно передвинуть всю мебель. Ханна до сих пор не могла забыть план расстановки мебели, с любовью нарисованный Андреа, и то, каких мучений он ей стоил. Стоило ли удивляться, что сейчас сестра просто рвалась вон из дома!

Ханна деликатно просигналила, и Андреа пулей вылетела на улицу. Она рванула дверцу грузовичка, прыгнула внутрь и с грохотом захлопнула ее за собой.

– Поехали. Быстро. Пока он не постарался напялить на меня куртку потеплее или не сказал, что я забыла перчатки или что-нибудь еще.

– Неужели все так плохо? – спросила Ханна, давая задний ход.

– Хуже не бывает. Я чихнула за ужином, и он тут же решил, что я смертельно больна гриппом.

– У тебя грипп?

– Нет, просто мне в нос попала пылинка.

– А как прошел ужин? – Ханна развернулась и помчалась вперед по улице.

– Отвратительно. Полусырые морковь и картошка, которые он даже не почистил перед тем, как положить в кастрюлю. Ты не можешь себе представить, Ханна, до чего ужасно Билл готовит.

Ханна прикусила язык, чтобы не напоминать про бревно в глазу.

– А ты здорово придумала с карманами фартука. Ой, хорошо, что я вспомнила… притормози, если увидишь собаку.

– Что?

– Когда увидишь собаку – тормозни. У меня полные карманы оленины, которую нужно кому-нибудь скормить.

– Ты же собиралась ее выбросить.

– Я вспомнила, что мешки с мусором выносит Билл. Если он обнаружит там оленину, его это заденет.

Ханна взглянула на сестру, но Андреа не шутила. Она действительно заботилась о том, чтобы не обидеть Билла. Возможно, это влияние замужества, в котором учишься не только брать, но и отдавать. Сейчас Андреа отдавала, а через некоторое время, наверное, будет брать.

– Андреа, ты меня восхищаешь. Если бы кто-нибудь пришел в «Корзину печенья» и в мое отсутствие переставил там столы и стулья, я бы его ударила.

– Никогда, – улыбнулась Андреа. – Я просто повторяю про себя, что, как только Билл выйдет на работу, я сломаю пару ножек у этого безобразного дивана, который нам подарили его родители, а Биллу скажу, что это он их испортил, когда двигал мебель. А потом поеду в мебельный и куплю там такой диван, какой мне понравится.

Двадцать минут спустя, осчастливив по дороге немецкую овчарку, принадлежавшую Джил и Бонни Сурма, Ханна подъехала к дому Нетти и погасила фары.

– Захвати пакет с Хрустящими Орешками, ладно? Он на заднем сиденье.

– Конечно. – Андреа потянулась за печеньем. – Ты возьмешь его для Нетти?

– Неловко идти к ней с пустыми руками.

– А мне вообще неловко идти к ней в такой момент. Как я могу выражать ей свои соболезнования, если я жена предполагаемого убийцы?

– Глупости. – Ханна схватила Андреа за руку и потащила вперед. – Нетти знает, что Билл никакой не убийца. И потом, она сейчас одна, и компания будет ей в самый раз.

– Откуда ты знаешь?

Ханна повернулась и обвела рукой улицу.

– Смотри: ни одной машины. А вчера днем здесь, наверное, было не протолкнуться.

– А что, если Нетти устала и хочет отдохнуть?

– Тогда мы извинимся и уйдем. Но я готова поспорить, что она нам обрадуется, особенно если учесть, что ни ты, ни я толком не поужинали.

Андреа оторопело взглянула на сестру.

– А это здесь при чем?

– Каждый, кто приезжал сюда вчера, наверняка привез с собой какую-нибудь еду. Теперь холодильник Нетти набит до отказа, так что она будет только рада голодным гостям.

– Может, ты и права. Когда в семье кто-то умирает, люди всегда приходят и приносят с собой самое вкусное, что у них есть. Так было, когда папа умер.

– Я помню. Бесчисленные запеканки, желе и пироги в каждом углу. Было похоже на большой праздничный обед в складчину, только никто не улыбался.

Хрустящие Орешки

Разогрейте духовку до 175 °C,

противень в среднем положении

1½ чашки растопленного масла

2 чашки сахара

2 чайные ложки ванили

1/8 чашки патоки (2 столовые ложки)

1½ чайной ложки соды

1 чайная ложка пекарского порошка

1/2 чайной ложки соли

1½ чашки тщательно измельченных соленых орешков кешью (используйте для измельчения кухонный комбайн и насадку со стальным лезвием. Нужное количество отмерьте ПОСЛЕ того, как измельчите орехи)

2 взбитых яйца (взбивать вилкой)

3 чашки непросеянной муки

Растопите масло в микроволновой печи. Добавьте сахар, ваниль и патоку. Перемешайте все до образования однородной массы и добавьте соду, пекарский порошок и соль. Хорошенько перемешайте.

Измельчите орехи кешью с помощью кухонного комбайна. ПОСЛЕ этого отмерьте нужное количество. Добавьте к основной массе и снова перемешайте. Затем добавьте муку и вымесите тесто, пока оно не станет гладким.

Подождите несколько минут, чтобы тесто «дозрело». Затем слепите из него шарики размером с неочищенный грецкий орех и выложите их на смазанный жиром лист бумаги для выпекания, 12 штук на один противень. (Это тесто при выпечке сильно поднимается, поэтому шарики должны быть очень маленькими. Если тесто слишком липкое, поставьте его на несколько минут в холодильник.)

Слегка расплющите шарики лопаткой или идеально чистой ладонью, чтобы они не скатились с противня, когда вы будете ставить его в духовку.

Выпекайте при температуре 175 °C 10–12 минут или пока печенье не подрумянится до золотистой корочки. Оставьте на противне еще на две минуты, а затем переложите на блюдо и оставьте остывать.

Количество: приблизительно 10 дюжин, в зависимости от размера печенья.

Мама считает, что в середину шарика из теста нужно класть кусочек молочного шоколада, но, по ее мнению, шоколад должен быть в КАЖДОМ моем рецепте.

Глава 8

Когда дверь отворилась, Ханна чуть не подскочила от удивления: Нетти была в джинсах и ярко-розовом свитерке. Насколько Ханне было известно, Нетти предпочитала дизайнерскую одежду и никогда бы не надела ширпотреб. Но это еще не все: обычно тщательно завитые и уложенные волосы Нетти сегодня небрежно стянула в хвост. От таких перемен Ханна просто потеряла дар речи и только хлопала глазами.

– Нетти, это ты? – спросила Андреа. Мысль о том, что у Нетти есть сестра-близняшка с прямо противоположными вкусами, пришла не одной Ханне.

– Я. – Нетти слегка улыбнулась и жестом пригласила их войти. – У вас такой удивленный вид. Кажется, я немного изменилась.

– Да уж, – сказала Ханна, первой начиная приходить в себя. – Может, мы придем в другой раз?

– Нет-нет, посидите немного. Все ушли час назад, и я решила немного расслабиться.

– Это ты про джинсы? – догадалась Ханна, проходя за Нетти в гостиную.

– Да. Джим их терпеть не мог. Он говорил, что такой стиль не годится жене шерифа. Последний раз я их надевала чуть ли не двадцать лет назад и боялась, что они на меня не налезут, но, как видите, напрасно. Конечно, я никогда не была такой стройной, как ты, Андреа, даже когда мы с Джимом только познакомились.

– О моей стройной фигуре сейчас и говорить не приходится. Доктор Найт взвесил меня вчера, и оказалось, что за последние два месяца я набрала двадцать фунтов, – сказала Андреа, проходя в комнату и усаживаясь на диван.

– Когда будешь рожать, все сбросишь. – Нетти повернулась к Ханне. – Девочки, хотите перекусить? У меня теперь еды хватит на несколько месяцев.

– Ну, разве только кусочек… да побольше, – ответила Ханна.

– Тогда угощайтесь, – улыбнулась Нетти. – Выпечка на кухонной стойке, а желе и мясо в холодильнике. Ваша мама сказала вам, что была у меня сегодня днем?

Ханна и Андреа одновременно покачали головой.

– У меня побывал весь Клуб поклонниц эпохи Регентства в полном составе. Ваша мама просветила меня насчет обычаев тех времен: оказывается, вдова должна была провести в трауре не менее года, после чего ей разрешалось соблюдать траур только наполовину. То есть носить серое и лиловое.

– И сколько же продолжался этот половинный траур? – Андреа даже подалась вперед от любопытства. Ханна улыбнулась про себя: сестра всегда интересовалась модой.

– Если верить вашей матери, год или два, но многие никогда уже не носили больше яркие цвета. Кроме того, были еще вдовы вроде королевы Виктории, которые ходили в черном до конца жизни. – Нетти покосилась на свой ярко-розовый свитерок и пожала плечами. – Слава богу, сейчас все по-другому. К тому же я у себя дома.

Ханна поднялась, намереваясь сходить в кухню.

– Пойду посмотрю, что оставили наши леди. А ты, Нетти? Тебе принести что-нибудь?

– Бутерброд с ветчиной, если не трудно. Я чуть не запрыгала от радости, когда Кэрри Роудз притащила настоящий ветчинный рулет из «Выгодной покупки». Я обожаю ветчину, а Джим ненавидел, и я ее покупала, только когда он уходил на ночные дежурства.

– А тебе, Андреа? – повернулась к сестре Ханна.

У сестры был такой вид, будто ей сильно не по себе. Ханна готова была поспорить, что Андреа не хочет оставаться вдвоем с Нетти.

– Бутерброд с ветчиной. Но я, пожалуй, пойду с тобой – помогу что-нибудь принести.

– Ханна отлично сама со всем справится. – Нетти ладонью накрыла руку Андреа. – Мне надо с тобой поговорить.

В доме Нетти кухня, столовая и гостиная были частями одной большой комнаты, и, поскольку перегородки, отделяющие эти помещения друг от друга, были раздвинуты, Ханна могла готовить бутерброды и одновременно краем глаза наблюдать за Андреа и Нетти.

– Слушай, Андреа, – донеслось до Ханны, – я все знаю про Билла.

– Знаешь? – Ханне было видно, как на лице Андреа отразилась паника.

– И хочу, чтобы ты знала: я считаю все это брехней.

– То есть ты не веришь, что Билл…

– Конечно, нет! – перебила Нетти. Она наклонилась к Андреа и похлопала ее по руке. – Я так и сказала Майку, когда он пришел.

Ханна увидела, что у Андреа словно камень с души свалился. Она даже попыталась улыбнуться.

– Нетти, мне так неловко, что я пришла к тебе домой. Я очень хотела тебя поддержать, только не знала, как ты к этому отнесешься. То есть… это могло показаться неуместным.

– Нетти, тебе с горчицей? – крикнула Ханна из кухни.

– Да, спасибо.

– Андреа?

– Мне тоже. Доктор Найт велел быть поосторожнее со специями, но сегодня я чувствую себя просто замечательно.

Ханна добавила горчицы, положила поверх ветчины лист латука, накрыла все хлебом и разрезала каждый бутерброд на четыре части. Затем выложила их на блюдо вокруг маринованных овощей, которые обнаружила в холодильнике.

– Кушать подано, – объявила Ханна, появившись с блюдом в гостиной. – Могу еще принести что-нибудь выпить. Там на стойке охладитель, в котором полно газировки.

– Принеси мне диетической колы, если есть, – решила Андреа. – А если нет, что угодно, только диетическое.

– Я тоже буду колу, – добавила Нетти, улыбнувшись Ханне. – Если только ты не выберешь вино. Твоя мама принесла мне бутылку чудесного бордо.

Ханна покачала головой:

– Спасибо, но я за рулем, а Андреа нельзя.

– Да, но если нельзя нам, то это не значит, что ты, Нетти, должна отказываться от вина, – вмешалась Андреа, подмигнув Ханне. – У тебя был трудный день, и тебе необходимо расслабиться. Ханна! Неужели так сложно налить Нетти бокал вина?

На мгновение Ханна замешкалась, но затем поняла смысл этих подмигиваний: Андреа решила, что у Нетти из-за вина развяжется язык. Ханна разыскала на кухонной стойке бутылку, открыла ее, налила вино в бокал и подала его Нетти.

– Спасибо, Ханна. – Нетти отложила бутерброд и отпила вина. – Если потом захотите сладкого, то в холодильнике есть четыре торта и еще штук пять на стойке.

Ханна вспомнила про печенье и протянула пакет Нетти.

– Почти забыла… я принесла тебе печенье. Хотя это все равно что привезти с собой снег на Северный полюс.

– Ну что ты, – покачала головой Нетти. – Никто не принес мне печенья, а его я люблю больше, чем торты. А какое оно?

– Хрустящие Орешки. Надеюсь, оно тебе нравится.

– Просто чудо. – Нетти достала одно печенье из пакета и откусила. – Ммм, вкуснотища. Я ела такое однажды, когда ты только начинала их печь, и сказала тогда Джиму, что вкуснее печенья никогда в жизни не пробовала.

– Странно, что он ни разу не купил тебе печенья. Он всегда заходил пару раз в неделю, чтобы забрать заказы.

– Да, заказы с работы. Но ореховое он бы все равно никогда не стал покупать. Джим не любил орехи.

Андреа и Ханна переглянулись.

– А ты любишь?

– Жить без них не могу! Мне поэтому печенье и нравится.

Ханна надкусила бутерброд и задумчиво принялась жевать. Получалось, что шерифа мало интересовали вкусы и пристрастия своей жены. Он не любил ветчину и запрещал держать ее в доме. И хотя Ханна уже год пекла любимое печенье Нетти, он ни разу его не купил.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Ханна, – сказала Нетти, глядя на нее в упор.

– Да?

– Полагаю, что знаю. Ты думаешь о том, что мой муж был эгоистом. И это правда. Джим считал себя центром вселенной, а всех остальных – пылью под ногами. Ему нравились только те люди, которые по тем или иным причинам могли быть ему полезны. Остальных он терпеть не мог.

Ханна увидела, как по ее щеке скатилась слеза.

– Нетти, с тобой все в порядке?

– Да. Все же я прожила с этим человеком двадцать шесть лет, и теперь, когда его нет, мне одиноко. – Нетти глубоко вздохнула и посмотрела Ханне и Андреа прямо в глаза. – Можно начистоту?

– Конечно, – ответила Ханна.

– Сами понимаете, что жизнь с Джимом не была сплошным праздником. Были проблемы, которые мы просто не могли решить. Вы, наверное, знаете, что у меня был срыв после смерти Джейми.

– Наверное, тебе было очень тяжело.

– Да, очень тяжело. И понадобился целый год, прежде чем я смогла справиться. Но все же смогла. А Джим так ничему и не научился. Это одна из причин, по которым в прошлую субботу, перед смертью Джима, я ходила к Хови Левину. Мне нужен был совет по поводу развода.

Андреа замерла с разинутым ртом, и даже Ханне потребовались некоторые усилия, чтобы удержать челюсть на месте. Она ничего не слышала о том, что Гранты разводятся.

– Кроме вас двоих, никто об этом не знает. Я встречалась с Хови негласно, но, конечно, рано или поздно все это выйдет наружу. А из-за того, что у меня нет алиби на время убийства Джима, подозревать начнут прежде всего меня.

Ханна навострила уши.

– У тебя нет алиби?

– Нет. Я была одна – шила в мастерской. Хотела закончить для заказчика панно с аппликацией.

– А где у тебя мастерская? – спросила Ханна, собираясь выяснить расположение окон. Может, в тот вечер кто-нибудь из соседей мог видеть Нетти за работой.

Все прошли вслед за Нетти по лестнице и коридору. Она остановилась около одной из дверей, открыла ее и провела их внутрь.

– Вот моя мастерская. Здесь я работала в тот вечер, когда был убит Джим.

Ханна с удивлением оглядывала маленькую, забитую швейными принадлежностями комнату. Она представляла себе мастерскую Нетти гораздо просторнее. Уже много лет ее панно были известны всей округе, и у Нетти была куча заказов. Фотографии ее работ опубликовали несколько журналов рукоделия, а на ежегодной ярмарке штата Миннесота она всегда занимала первое место. В прошлом году известный дизайнер заказал Нетти несколько панно для дома одной знаменитости, а в телепередаче «В гостях у звезды» одна из звезд давала интервью на фоне панно Нетти. После этого ее просто завалили заказами; люди готовы были выложить круглую сумму, чтобы повесить на стену панно Нетти Грант, сделанное ее собственными руками.

– Ух ты, красотища какая! – воскликнула Андреа, увидев только что законченное панно. Она протиснулась между швейной машинкой и заваленным лоскутками столом, чтобы получше рассмотреть работу Нетти. – Коровы совсем как настоящие, вот-вот замычат. Для кого оно?

– Департамент молочной промышленности штата Миннесота. Они заказали для главного здания.

Ханна тоже повернулась, чтобы рассмотреть панно, но подойти ближе не смогла. Комната была так мала, что она неизбежно столкнулась бы с Андреа.

– Мне тоже нравится, Нетти, – сказала она. – У коров такой вид, будто они рассказывают друг другу анекдоты про людей.

– Так и задумано, только я не была уверена, что это заметят, – улыбнулась Нетти. – Заказчики очень хотели, чтобы я изобразила на панно коров всех пород, что есть в штате Миннесота.

Ханна осторожно пролезла к единственному в комнате окну, по дороге чуть не уронив утюг. Шторы плотные, сквозь них трудно разглядеть что-нибудь с улицы.

– В тот вечер шторы были раздвинуты?

– Да. Ханна, я догадываюсь, к чему ты клонишь, только все это бесполезно. Напротив живут Машлеры, а их в тот вечер не было дома.

– Ты у них спрашивала?

– С ними говорил Майк. Я привела его сюда, чтобы показать, чем занималась в вечер убийства, и он позвонил им сразу же после этого. Джерри довез Кейт до школы, а потом с друзьями поехал играть в боулинг. А Ричи гулял с друзьями.

– Значит, соседей было не видно и не слышно.

– Нет, почему же. Я слышала, как работает телевизор. Наверно, они не стали его выключать, чтобы не забрались воры. Там показывали какое-то кино про кунг-фу, от этих кошачьих воплей я чуть с ума не сошла. Лучше бы они включили другой канал!

– Удивительно, что Кейт не подумала сделать звук потише, – сказала Андреа.

– Ну, телевизор работал не так уж громко.

Если закрыть окно, ничего не было бы и слышно. Но я кроила лоскуты, и потому окно пришлось открыть, чтобы не чихать от пыли и волокон. Комната так мала, что от пыли деваться некуда.

– Да, комната крошечная, – согласилась Ханна, снова озираясь.

– Это самая маленькая из спален. Когда умер Джейми, я хотела перенести все в его комнату. Она гораздо просторнее. Но Джим не позволил там ничего менять. Он так настаивал, что пришлось согласиться.

– То есть… там все так, как было при жизни Джейми?

– Ну да. Я пыталась уговорить его передать некоторые вещи в благотворительный фонд, но он ни с чем не соглашался расстаться, даже с одеждой.

Ханна посмотрела на сестру. Андреа слегка позеленела, и Ханна отлично понимала почему. Человек, который три года не позволяет притрагиваться к вещам погибшего мальчика, очень похож на маньяка.

– Он даже прибирать там не разрешал, – продолжила Нетти. – Говорил, что сам все сделает. И всегда запирал дверь, чтобы я не могла туда войти, когда его нет дома.

Андреа настолько овладела собой, что рискнула задать вопрос:

– А сам он туда когда-нибудь заходил?

– Почти каждый вечер. Эта комната у него была вроде кабинета. Он говорил, что в окружении вещей Джейми чувствует себя ближе к сыну.

Возвращаясь вслед за Нетти и Андреа обратно в гостиную, Ханна усиленно размышляла. Когда видишь человека каждый день и живешь с ним в одном городке, полагаешь, что знаешь его. А выходило, что Ханне мало что было известно о шерифе Гранте.

Несколько минут спустя женщины уже сидели в гостиной, уплетая знаменитый Кокосовый Торт Роуз Макдермотт. Вспомнив поговорку о том, что большому куску рот радуется, Ханна разрезала его на порции вдвое больше тех, что подавались в кафе Роуз.

– Роуз передала тебе этот рецепт для «Кулинарной книги Лейк-Иден»? – спросила Нетти, отправляя в рот последний кусок.

– Еще нет, – улыбнулась Ханна. – Она, правда, все время обещает, но, кажется, не очень-то готова его обнародовать.

Андреа задумалась:

– Может, она боится, что, если все узнают ее рецепт, перестанут ходить в кафе?

– Вот уж чего никогда не будет, – убежденно сказала Нетти. – Большинству людей некогда готовить. Я, например, никогда не готовила. А теперь жалею. Джиму нужна была жена из рекламы.

– Откуда? – переспросила Андреа.

– Из рекламы. Ну, вы знаете: идеальная мать, готовит как бог, всегда хорошо одета и подкрашена, даже если наводит порядок в кухне, а муж для нее просто свет в окошке и авторитет номер один. Я пыталась быть такой и думаю, что, пока Джейми был жив, у меня получалось. Но после его смерти все превратилось в глупую комедию. – Из глаз Нетти полились слезы. Она смахнула их ладонью. – Ладно, так когда вы начнете допрос с пристрастием?

Андреа поперхнулась.

– Допрос с пристрастием?

– Ведь вы с Ханной ведете расследование убийства моего мужа, разве не так?

– Да, но…

– И вам придется занести меня в список подозреваемых. А если нет, то вы никудышные детективы. У меня хватило бы сил, чтобы раскроить Джиму череп и дотащить его до того мусорного бака. А Кейт Машлер, благослови Господь ее пронырливую душонку, слышала, как в тот день мы с Джимом ссорились.

– Из-за чего? – Вопрос вырвался у Ханны прежде, чем она успела сформулировать его поделикатней.

– Ханна, вот этого я не хотела бы касаться. Это личное и не имеет к убийству никакого отношения.

Нетти упрямо насупилась. Ханна поняла, что больше та о ссоре с мужем ничего не скажет.

– Хорошо, – сказала Ханна.

– Ну что ж, девочки, если у вас нет более подходящей кандидатуры, я – главный подозреваемый.

Андреа бросила на Ханну отчаянный взгляд. Она слышала от Делорес, что Нетти может оказаться в числе подозреваемых, но не могла предположить, что та открыто об этом заявит.

– Даже если тебя подозревают, Нетти, мы-то знаем, что ты этого не делала.

– Но почему?

– Зачем нужно было ехать за мужем к школе и там его убивать с риском быть замеченной? Неужто жена не смогла бы найти для убийства мужа местечка поукромней?

Нетти на минуту задумалась.

– В этом есть некий смысл. Но если его убила не я, кто же тогда?

– Мы надеялись, ты нам подскажешь, – вмешалась Андреа. – У шерифа Гранта были враги?

Мгновение Нетти смотрела на нее, а потом захохотала – для женщины, на чьих щеках еще не высохли слезы, это была весьма странная реакция. Отсмеявшись, Нетти успокоилась и порывисто вздохнула.

– Да, – сказала она, – и если я начну перечислять их всех, нам целой ночи не хватит.