Текст книги "Убийство в сливочной глазури"

Автор книги: Джоанна Флюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Сколько угодно. Девочек отвезет в школу автобус, а мне только нужно кое-что купить в магазине внизу.

Ханна достала свой блокнот и ручку и попросила Барбару рассказать о рабочем расписании шерифа Гранта в течение недели до его убийства. Она подробно записала все, что Барбара ей сообщила, но ничего необычного в ее рассказе не было.

– Ты не припоминаешь ничего странного или непривычного? Может, телефонный звонок или какие-нибудь странные посетители?

– Нет, – покачала головой Барбара. – Со времени своего ухода я только об этом и думаю. Но все было абсолютно как всегда.

– Ты говорила, что он много времени проводил вне офиса?

– Да, но так бывало и раньше. Шериф был хорошим политиком и всегда накануне выборов раскрывал какое-нибудь громкое дело.

– О чем ты? – спросила Ханна, хотя отлично знала, о чем говорит Барбара.

– Громкое дело – это чтобы все поняли, какой он замечательный шериф, и переизбрали бы его.

– И он так поступал перед каждыми выборами?

– Сразу предупреждаю: можешь не спрашивать, над чем он работал на этот раз, я не знаю. Даже не догадываюсь. Шериф Грант никогда никого в такие дела не посвящал, и я не была исключением. Мы узнавали обо всем только из сообщения для прессы.

– Ладно. Тогда расскажи о предыдущих делах. Как по-твоему, кто-то из тех детективов, которые вели эти дела, мог разозлиться на шерифа за похищенный успех настолько, чтобы его убить?

Барбара изумленно молчала какое-то время, а потом улыбнулась.

– Ну и хватка у тебя! Откуда ты все это разузнала?

– Гарри Уилкокс. Он позвонил Биллу и предложил этот мотив убийства.

– Ну, в какой-то степени он прав. Это могло бы стать мотивом, но не стало. Перед тем как уйти с работы, я проверила досье всех детективов, у которых шериф отобрал их дела, и выяснила, что ни один из них не мог убить Гранта.

– Почему? – спросила Ханна.

– Один умер в автокатастрофе в прошлом году, другой в это время ездил с женой в Европу, а третий праздновал в Чикаго рождение внучки.

– А самого Гарри ты проверила?

– Конечно. Я позвонила его жене, мы очень мило поболтали. Она упомянула, что в тот вечер они ходили на ужин к друзьям.

– Спасибо, Барбара, – поблагодарила Ханна, записав все самое важное. Все, что смогла, Барбара уже рассказала, пора двигаться дальше. – Я сегодня заглянула в полицейское управление, хотела поговорить с Шоной Ли. Она пока работает вместо тебя.

– Да что ты? – изумилась Барбара.

– Чистая правда. Ты не возражаешь?

Барбара замялась.

– Видишь ли… Я не хочу сказать, что Шона Ли не знает своего дела. В сущности, она прекрасный секретарь. Но то, как она общается с людьми… как бы это сказать… короче говоря, лично я бы ее не взяла. Чем она занималась, когда ты к ней пришла?

– Она сказала, что обнаружила какие-то перепутанные рапорты и теперь раскладывает их по местам.

Барбара нахмурилась.

– Надеюсь, она не станет болтать про это налево и направо. Особенно если считает, что это я натворила.

– Насчет болтовни не знаю, но она уверена, что рапорты перепутала ты. Правда, она тебя не винит. По ее словам, она все прекрасно понимает, ведь ты работала с шерифом Грантом долгие годы, и его смерть должна была сильно тебя расстроить.

– Я действительно очень расстроилась, – сказала Барбара. – Но я не путала рапорты. Это шериф мог перепутать папки и положить рапорт не туда, куда нужно. Он все время брал рапорты с собой и читал их дома. И всегда настаивал на том, что обратно положит их сам, чтобы я не узнала, какой он взял на этот раз.

– До такой степени скрытный?

– Не то слово. Он не выносил, когда кто-то вмешивался в его дела, даже если это была я. Иногда я называла его Джеймсом Бондом.

Ханна мысленно сравнила элегантного, привлекательного Джеймса Бонда с низкорослым толстяком шерифом и не смогла удержаться от улыбки.

– Спорим, что только за глаза?

– Почему же? Ему это дико нравилось. Он обожал стиль Джеймса Бонда. Мне кажется, ему нравилось представлять себя этаким супершпионом. – Барбара вспомнила что-то и захихикала. – Он и правда думал, что ловко проводит меня с этими рапортами.

– А на самом деле?

– Господи, да нет, конечно! Я всегда точно знала, какой рапорт он брал домой. Тот, который потом оказывался не на своем месте.

Ханна расхохоталась, но тут же остановилась. В голову ей пришла одна мысль.

– Как ты думаешь, эти рапорты могли быть каким-то образом связаны с тем делом, которым он занимался накануне выборов?

– Да нет, вряд ли. Если бы они относились к расследованию, он бы их оставил у себя.

Тут Ханна вспомнила, что ей сказала Шона Ли, и даже поперхнулась от волнения.

– Шона Ли сказала, что одного рапорта не хватает.

– С чего она взяла?

– Она нашла пустую папку.

– Значит, она права. Я никогда не оставляла в кабинете пустых папок.

– А если бы ты сходила и посмотрела все сама, ты могла бы определить, какого рапорта не хватает?

Барбара покачала головой:

– Прости, Ханна. Папки с рапортами не были подписаны. Это ничему не поможет.

Ханна откинулась на спинку кресла и задумалась. У нее появилось смутное подозрение, что пропавший рапорт – невероятно важный ключ к разгадке убийства шерифа, но неясно, как его найти.

– Да, в фильмах все гораздо проще.

– Еще как! И в сто раз интереснее и романтичнее.

– Ну, романтики и здесь хоть отбавляй, – сказала Ханна, вспомнив, какие страстные взгляды бросала Шона Ли на Майка у Бертранелли. – Я слышала, ты хочешь уволиться. Надеюсь, ты это говорила не всерьез?

– Да как сказать… Я там уже сто лет работаю, и зарплата могла бы быть получше. Вообще-то я думала о том, чтобы пораньше уйти на пенсию.

– Пожалуйста, Барбара, не надо, – мрачнея, сказала Ханна.

– Почему нет?

– Все дело в двух именах: Шона и Ли. Если Билл выиграет выборы и станет новым шерифом, она может стать его секретаршей. Андреа в ужасе от такой перспективы. Она умоляла меня упросить тебя, чтобы ты снова вернулась в управление.

– Понятно. А если Билл проиграет?

– Тогда, до тех пор, пока руководство не назначит новые выборы, обязанности шерифа будет исполнять Майк. А Шона Ли будет его секретаршей.

– И теперь уже ты умоляешь меня выйти на работу.

– Ну да. Так что, Барбара? Ты же не можешь так жестоко с нами обойтись?

– Кхм… – Барбара вздохнула. – Наверное, на некоторое время я могла бы вернуться. По крайней мере, пока в должность не вступит новый шериф.

Ханна заулыбалась.

– Спасибо тебе, Барбара. Мы очень надеемся, что ты проработаешь еще не меньше месяца. Тогда Андреа успела бы найти для Шоны Ли другое место работы.

– Другое место работы? – изумилась Барбара.

– Ну да. Где-нибудь подальше, в Европе или на Луне.

Глава 18

– Мне показалось или я и вправду услышала, как ты вошла? – Дверь в кухню приотворилась, и в щель просунулась голова Лайзы.

– Кажется, у нас дела так и кипят, – заметила Ханна, прислушиваясь к гулу голосов в кафе.

– Да, там целая толпа собралась. Я хотела тебе рассказать, что узнала про Машлеров.

– Ты узнала что-то новое? – Ханна повесила куртку на вешалку у двери и взглянула на Лайзу.

– Приходи в зал, как только освободишься, и я все расскажу. Там сейчас все сплетничают про Майка, и, если ты ответишь на их вопросы, на нас никто больше не станет обращать внимания.

– Какие еще сплетни про Майка? И что за вопросы? – быстро спросила Ханна, переставая намыливать руки.

– Бэбс Дубински вчера вечером разглядела в джипе Майка блондинку, они как раз сворачивали с шоссе к его дому. Пока Бэбс делала в парикмахерской стрижку, она разболтала про это всем, кто там был. И они всем скопом явились сюда.

– Зачем? – спросила Ханна, уже догадываясь.

– Чтобы посмотреть, знаешь ты что-нибудь или нет, и чтобы сообщить тебе первыми, если ты ничего еще не знаешь.

– Господи, дай мне сил, – пробормотала Ханна и вздохнула. – Скажи им, что ты мне все рассказала и что я в курсе.

Лайза покачала головой:

– Это не пройдет. Я просто обязана сообщить им что-нибудь сенсационное, иначе они никогда отсюда не уберутся.

– Ладно. – Ханна минуту подумала. – Скажи им так: Ханна точно не знает, но догадывается, что эта блондинка – Шона Ли Куинн, временная секретарша Майка. А вот с какой стати она оказалась в машине Майка и зачем ехала к нему домой – этого Ханна совсем не знает и не догадывается.

– Годится. Как только они услышат ее имя, сразу побегут обратно в «Стрижку и кудряшку» и станут выяснять, что о ней известно. А как только все уберутся, я вернусь и все тебе расскажу.

– Спасибо, Лайза, – поблагодарила Ханна. Пока Лайза не вышла из кухни обратно в зал, ее лицо сохраняло тщательно продуманное нейтральное выражение. Затем Ханна принялась намыливать руки, причем гораздо энергичнее, чем требовалось. Надо наконец выяснить, что происходит между Майком и Шоной Ли! А если при встрече он не расскажет ей все сам, честно и откровенно, она сходит в «Стрижку и кудряшку» и напустит на него Берти и ее клиенток!

Чтобы сообщить сенсационную новость, Лайзе потребовалось довольно много времени, и Ханна успела замесить тесто для Хрустиков с Патокой на завтра. Она поставила миску с тестом в холодильник, и тут в кухню снова заглянула Лайза.

– Все ушли. Можешь выходить.

Ханна решительно толкнула дверь и вышла в зал. До чего неприятно трусливо прятаться в кухне! Она взглянула на полки за стойкой: все до единой стеклянные банки с печеньем были пусты. Ханна даже поперхнулась.

– А где печенье?

– У Берти и ее клиенток зверский аппетит. Они заглатывали по четыре печенья сразу.

– Наверное, ничто так не разжигает аппетит, как сплетни. – Ханна налила себе кофе и присела рядом с Лайзой возле стойки. В кафе никого не было, если не считать двух женщин за столиком в углу, поглощенных разговором друг с другом.

– Рассказывай про Ричи Машлера, а я пока насыплю в банки еще печенья.

– Пытаешься меня подкупить? – ехидно улыбаясь, спросила Лайза.

– Совершенно верно. Так ты сказала, что поговорила с Ричи?

– Нет, я говорила с Черил Кумбс.

Брови Ханны удивленно поднялись, а потом сошлись на переносице.

– При чем здесь Черил Кумбс?

– Сама она ни при чем, но ее дочь Эмбер встречается с Ричи.

– А, понятно, – сказала Ханна. – И ты спросила у Черил, где в понедельник вечером была Эмбер?

– Ну да. Оказывается, Эмбер должна была сидеть весь вечер дома и готовиться к тесту по алгебре. Сама Черил в тот вечер работала и запретила дочери выходить из дома.

– А доченька, конечно, не послушалась, и Черил ее в этом уличила?

– Еще как! Начальник Черил разрешил ей уйти с работы пораньше, и, когда она пришла домой, Эмбер там не было.

– Ай-яй-яй, – сказала Ханна. – И во сколько же она вернулась?

– Только без пятнадцати десять, за четверть часа до того, как Черил должна была вернуться домой.

– А Эмбер призналась, что была с Ричи?

– Она сказала Черил, что они были вместе с Ричи у него дома, смотрели фильм про кунг-фу. Она пыталась доказать, что они были вовсе не одни – в соседнем доме Нетти работала в своей мастерской, и у нее было открыто окно, но Черил на это не купилась и отобрала у Эмбер сотовый телефон.

– Это что, такое наказание? – удивилась Ханна. Ей всегда казалось, что наказанием является как раз сам мобильный телефон, а не его отсутствие. Будь у нее мобильный, Делорес названивала бы днем и ночью.

– Конечно! Лучше дать себя публично высечь, чем лишиться мобильного телефона, – сказала Лайза, пряча улыбку. – Сама знаешь, девочки часами могут болтать по телефону.

– И не только девочки, – со вздохом согласилась Ханна. Делорес была настоящим чемпионом по нескончаемым телефонным разговорам. – Спасибо, Лайза. Пойду теперь насыпать печенье.

– Хорошо. Я тут за всем пригляжу. Что делать, если заглянет Майк?

Брови у Ханны полезли вверх.

– А с чего ты решила, что он сюда заглянет?

– Из-за сплетен. Кто-нибудь не удержится и все ему выложит.

Ханна задумалась. Берти и ее подружки наверняка уже успели обзвонить нескольких приятельниц, а Делорес идет в этом списке первым номером. Узнав все от них, мама непременно позвонит Андреа, Андреа – Биллу, а Билл может кое-что передать Майку, а тот…

– Похоже, ты права, – сказала Ханна, решив до конца не додумывать. – Майк и правда может сюда зайти. Если появится – гони его в шею.

– И каким это, интересно, образом?

– Не знаю, – пожала плечами Ханна. – Скажи ему, что я занята. Тогда тебе даже врать не придется.

– Допустим, но ведь он захочет узнать, почему он не может тебя увидеть.

– Тоже верно, – задумалась Ханна. Потом она подняла обе руки вверх, как бы сдаваясь на милость Лайзы: – Не знаю, что ему сказать. Но ведь это же ты произносила в университете все торжественные речи, так что наверняка что-нибудь придумаешь.

В последний час перед закрытием в «Корзине печенья» всегда было много посетителей, приходивших, чтобы успеть съесть по последнему на сегодня печенью или купить пару дюжин домой детям. В это время Ханна и Лайза едва успевали поворачиваться: Ханна обслуживала посетителей кафе, а Лайза – тех, кто уносил печенье с собой. Наконец толпа рассеялась, и в кафе остались заняты всего три столика.

– Пойду готовить тесто на завтра, – сказала Лайзе Ханна.

– Не надо, Ханна, я сама. У тебя сегодня занятия.

– Ничего страшного. Куплю себе по дороге что-нибудь и поужинаю прямо в машине. Надо будет только заехать домой переодеться, накормить Мойше и дать ему витамины.

– Витамины? – встревожилась Лайза. – В таблетках? Котов не так-то просто заставить съесть таблетку. Они обязательно ее выплюнут, когда отвернешься.

– Нет, эти жидкие, далее специальная пипетка есть. Нужно будет просто раскрыть ему пасть и капнуть туда несколько капель. Очень просто.

– Надеюсь, так оно и будет, – сказала Лайза и хотела добавить что-то еще, но в это мгновение входная дверь распахнулась, и в кафе вошла Беатрис. Она втащила большую картонную коробку и поставила ее на стойку. Лайза заглянула внутрь и удивленно спросила:

– Беатрис, для чего все это?

– Это мое домашнее задание для Ханны. Там три бутылки майонезной заправки для салата, пакет с резаным латуком и бумажные тарелки. Я подумала, если захочешь, его можно будет испытать на твоих посетителях. Тогда мы узнаем, какой салат им больше понравился.

– Отличная мысль. – Ханна обернулась к Лайзе: – Давай спросим, готовы ли они принять участие в нашей дегустации. Тогда сможем подсчитать рейтинг, а рецепт самого популярного салата поместим в «Кулинарную книгу Лейк-Иден».

– А что за салаты? – спросила Лайза, доставая и встряхивая одну из бутылок с заправкой.

– Оливье, сырный и французский. Нам с Тедом больше всего нравится французский, но это же только наш вкус.

– Хорошие бутылочки, – сказала Лайза. – Размер как раз для майонеза. Откуда у тебя такие?

– У матери Теда все стеллажи в подвале ими заставлены. Когда я их забрала и перевезла к себе, Тед сначала подумал, что я рехнулась, но потом оказалось, что они для всего годятся.

– Спасибо, Беатрис, – тепло улыбнулась Ханна. – Придешь сегодня на занятия?

– Конечно. Хочу приготовить побольше заправки, чтобы все смогли попробовать.

– Хорошо. Постараюсь приехать пораньше, испечь еще партию кексов с помадкой. Ты не вспомнила про них ничего нового?

– В общем, нет, – сказала Беатрис и нахмурилась. – Я вчера позвонила нескольким старым подругам Альмы, но они ничего не знают. Одна из них тоже пыталась выведать у Альмы секрет, когда та уже сильно болела. Ей очень хотелось заполучить рецепт, и она попыталась внушить Альме, что эти кексы должны пережить ее и сохраниться для будущих поколений. Но Альма сказала, что рецепт – ее личная тайна, которую она собирается унести с собой в могилу.

Ханна поежилась. Интересно, сколько тайн унес с собой в могилу шериф Грант? Очевидно, из-за одной такой тайны он и был убит.

– Что с тобой, Ханна? – встревожилась Беатрис. – У тебя такой вид, как будто ты таракана проглотила.

– Может, кое-кто и проглотил, – сказала Ханна, размышляя над выражением «у него своих тараканов хватает».

– Хочешь, я помогу Лайзе провести дегустацию?

– Конечно, если только у тебя есть время.

– Полно. Я свободна до половины седьмого. Тед сегодня работает допоздна, и мне надо будет отнести ему ужин.

– Я думала, он по понедельникам рано заканчивает, – сказала Ханна, вспоминая, что было написано на вывеске, когда она последний раз проезжала мимо Теда.

– Обычно так и есть. Но он знает, что сегодня у меня занятия, и решил в это время подработать. За утилизацию старых автомобилей неплохо платят.

– Здорово, – сказала Ханна.

– Дела идут так хорошо, что мы даже купили еще один пресс. Работает гораздо быстрее, чем старый. Вы не представляете, до чего интересно смотреть, как он сплющивает машины!

– Да, надо думать, – согласилась Ханна, изобретая удобный повод уйти. Беатрис сегодня что-то сильно разболталась.

– Приходи посмотреть! Зрелище – с ума сойти можно! Просто заезжай, когда будет свободное время.

– Обязательно, – сказала Ханна, сообразив, что Беатрис только что подарила ей предлог ретироваться с кухни. – Кстати, о времени – мне уже пора бежать, если я хочу вовремя приехать на занятия. Пока, Беатрис, увидимся.

Глава 19

Ханна уже собралась дать задний ход, чтобы выехать со стоянки, но тут сзади появился автомобиль Майка и загородил дорогу. Ханна наблюдала в зеркальце, как Майк вылез из машины и направился к ее грузовичку. Надпись на зеркальце гласила: «Предметы, отраженные в этом зеркале, ближе, чем кажутся», а на самом деле читать надо было: «Предметы, отраженные в этом зеркале, сердитее, чем кажутся».

Майк открыл дверцу и уселся рядом с Ханной. Похоже, что его злости хватило бы, чтобы порвать пасть льву, а может, сразу нескольким львам.

– Ну что, всем уже успела рассказать, как я бросил тебя ради блондиночки? – Глаза Майка метали молнии.

– Я ничего никому не говорила.

– Не говорила?

– Нет. Это Бэбс Дубински вчера вечером видела, что ты привез к себе домой блондинку.

– Это была Шона Ли. Я просто подвозил ее до дома.

– Разве вы живете вместе?

– Да нет, конечно! Она живет в том же доме, вот и все. У нее вчера сломалась машина, а ей нужно было купить продукты, и я подвез ее в «Рыжий филин».

– А, – сказала Ханна, сохраняя на лице приятное выражение. Ей очень хотелось спросить Майка, каким образом поездка за продуктами могла перерасти в ужин вдвоем у Бертранелли, но спрашивать она не стала.

– В благодарность она пригласила меня к себе поужинать, но я отказался – она чудовищно готовит – и вместо этого пригласил ее в пиццерию.

Майк так ей улыбнулся при этих словах, что недоверчивое сердце Ханны подпрыгнуло и быстро забилось. Но она тут же напомнила себе, что оценить кулинарные дарования Шоны Ли Майк мог только одним способом, – и сердце вернулось к своему нормальному ритму.

– Наверное, ты хочешь знать, откуда я узнал про то, как она готовит? – спросил Майк. Оказывается, он умел читать мысли.

– Э-э-э… в общем, неплохо было бы, – призналась Ханна.

– У нас однажды в управлении устраивали обед, на который каждый должен был принести что-нибудь из дома. Шона Ли принесла запеканку с тунцом. Редкая гадость.

– Правда? – При этих словах Ханна, так сказать, спрятала острые когти и немного приободрилась. По крайней мере, соперница заметно уступала ей по части готовки.

– Но выпечка у нее – пальчики оближешь. А ее шоколадные кексы – я чуть язык не проглотил!

– Ясно, – сказала Ханна и мысленно поклялась никогда в жизни не печь для Майка шоколадные кексы.

– Шоколадные кексы – моя слабость, – не унимался Майк, не замечая, что сам роет себе яму. – А от кексов Шоны всегда ждешь какого-нибудь приятного сюрприза. Например, в четверг она добавила в них пекановых орешков и кусочки алтейного корня. По вкусу получилось совсем как мороженое «Роки Роуд». А кстати, Ханна, может, тебе тоже стоит попробовать что-то в этом роде испечь? Они должны хорошо пойти в «Корзине печенья».

Улыбка Майка лучилась таким обаянием, что в голове у Ханны как-то сам собой нарисовался образ тихого летнего вечера, и как они гуляют, взявшись за руки. Или наоборот: стоит зима, и они остановились под высокой сосной, чтобы согреть друг друга поцелуями. Ханне пришлось напомнить себе, что Майк только что предложил ей печь кексы Шоны Ли и продавать в своем магазинчике при кафе. Ее острые когти снова полезли наружу. Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Ей даже захотелось как следует врезать Майку по голени и только невероятным усилием воли удалось удержать тяжелый ботинок на полу кабины.

– Значит, мы со всем разобрались?

– С чем? – спросила Ханна, закончив мысленные подсчеты срока, который она может получить за нанесение тяжких увечий исполняющему обязанности шерифа.

– С тем, почему я подвез Шону Ли в магазин, а потом к Бертранелли.

– Конечно.

А что тут еще можно было сказать?

– Тогда мне кажется, я должен рассказать тебе все остальное раньше, чем это сделает кто-то другой. После Бертранелли я зашел к Шоне Ли домой, чтобы помочь ей подключить стереосистему.

– Очень благородно с твоей стороны, – ответила Ханна. Внутри она так и кипела от злости.

– Если хочешь, я могу попросить у нее рецепт кексов, она мне не откажет. Хочешь?

Ханна поморгала, чтобы разогнать застилавшие свет красные пятна.

– Нет, спасибо. У меня своих рецептов достаточно.

– Ладно. Как испечешь свои кексы – зови меня, я попробую и скажу, чего не хватает, чтоб они стали как у Шоны Ли.

– Обязательно, – сказала Ханна и стиснула зубы, чтобы не нанести исполняющему обязанности шерифа тяжкого словесного оскорбления.

– Ну, мне пора. Билл ждет.

Прежде чем Ханна успела увернуться, Майк наклонился, обнял ее и поцеловал в губы. Ханна твердо знала, что становиться рабом собственных желаний ни в коем случае нельзя, но сопротивляться не стала. Целоваться с Майком – все равно что играть с огнем: быть так близко, чтобы чувствовать жар пламени, но не обжечься.

– Я так скучал по тебе, Ханна, – прошептал Майк и еще крепче обнял ее. Восхитительно, несмотря на то, что сидеть Ханне было неудобно и одной ногой она по-прежнему нажимала педаль тормоза.

Прошло еще несколько бесконечно долгих блаженных мгновений, а потом Майк отпустил ее. Дыхание Ханны прерывалось от волнения, так что ей пришлось глубоко вздохнуть и шумно выдохнуть, чтобы прийти в себя.

– Как насчет вечера на этой неделе? – спросил Майк, открывая дверцу грузовика.

– Что?

– Может, поужинаешь со мной на этой неделе вечером? Я тебе позвоню, когда смогу вырваться, и мы договоримся о времени.

– Ага, – сказала Ханна, но тут в дело вмешались внушенные ей Делорес хорошие манеры. – Ну разумеется, Майк. Спасибо за приглашение. С большим удовольствием.

Майк еще раз потянулся к ней, чмокнул в щеку и ушел. Ханна моргнула, когда он захлопнул дверцу машины, и еще раз глубоко вздохнула. Как стала бы вести себя с такими, как Майк, более искушенная женщина? Ну и что, если она на него злится. Коленки до сих пор дрожат, сердце колотится, а в ушах мелодичный перезвон.

Ханна пристегнула ремень, завела мотор и посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что Майк и Билл уехали. Но сквозь запотевшие стекла ничего не было видно. Просто замечательно: в почти предпенсионные тридцать лет она ведет себя как девчонка. Юные парочки тоже целуются в машинах, когда холодно, и у них тоже запотевают стекла.

– Мойше, не упрямься, доктор Боб сказал, что тебе это понравится. – Одной рукой Ханна держала кота, а другой пыталась впихнуть ему в пасть кончик пипетки. – Только пара капель, ты даже заметить ничего не успеешь.

Мойше бросил на нее мрачный взгляд. Его челюсти были по-прежнему крепко сжаты. Любимым занятием кота было путешествовать по квартире, выразительно мяукая, но стоило ему заметить в руке Ханны пузырек с пипеткой, как он тут же онемел.

– Я из-за тебя могу опоздать! – пригрозила Ханна, с удвоенной силой пытаясь втиснуть пипетку в пасть Мойше. – Здесь полно витаминов, примешь – и сможешь есть все, что захочешь.

Мойше утробно мяукнул, не разжимая при этом челюстей. Ханна поняла, что уговорами ничего не добьешься. Чем активнее она пихала ему в пасть лекарство, тем громче Мойше выл. Вдруг он быстро извернулся, кубарем скатился на пол и помчался в спальню.

– Ай! – вскрикнула Ханна и ринулась за ним, чувствуя, что сейчас случится то, чего она больше всего опасалась. И оно случилось. Мойше занял беспроигрышную оборонительную позицию в дальнем углу под кроватью. Он знал, что туда Ханна не дотянется.

– Ты отлично знаешь, что я не могу тебя оттуда вытащить, – сказала она, становясь на четвереньки и заглядывая под кровать. – Мойше, вылезай и прими лекарство. Это любимое лекарство всех кошек и котов.

Из темноты угла донесся пронзительный вопль. Ханна улеглась на живот, вытянулась, насколько могла, и принялась шарить под кроватью, но нащупала только старый дырявый носок и авторучку.

Она убрала руку и поднялась на ноги. Мойше громко мяукал.

– Здорово. Отлично. Значит, когда я пихала тебе в зубы пипетку, ты молчал, а теперь тебя прорвало!

Когда все пять групп занялись своими кулинарными заданиями, Ханна достала блюдо с кексами и позвала Беатрис.

– Попробуй-ка одно. Я не стала их охлаждать, но, мне кажется, ты и так поймешь, на правильном я пути или нет.

– Наверное, смогу. – Беатрис взяла кекс и сняла бумажную обертку. Потом откусила, пожевала и покачала головой: – Нет, Ханна, к сожалению, это не то. У Альмы тесто было плотным, но не настолько. Ты добавила арахисовое масло?

– Да. Не знаю, что добавляла в них Альма, но оно не было таким плотным. Я сразу поняла, что масло не пойдет, но раз уж я замесила тесто, надо было его печь.

– Не похоже на кексы Альмы, но все равно вкусно, – сказала Беатрис, протягивая руку за вторым кексом. – Кажется, Ханна, ты изобрела новый рецепт.

– Я их так и сочиняю: сначала мне приходит в голову, какой должен быть у печенья вкус, потом беру стандартный рецепт печенья без изысков и добавляю то одно, то другое. До тех пор, пока не выйдет то, что нужно. А иногда все заканчивается гораздо быстрее – если случайно смешивается что-нибудь удачное. Помню, один раз я пыталась сделать…

– Ханна, у нас проблемы!

Ханна оборвала себя на полуслове и обернулась – ей махала Винни Хендерсон. Она была в совершенном расстройстве, а ведь в мире очень мало бывает такого, что способно ее расстроить. Винни никогда не уточняла, сколько ей лет, но Ханна знала, что немало: на своем веку Винни успела пережить четверых мужей, родить от каждого по два ребенка и обзавестись чуть ли не тремя десятками внуков и правнуков, обожавших ездить в гости к своей «бабуле». Во Вторую мировую «бабуля» играла в женской бейсбольной команде и до сих пор могла так врезать по мячу, что он вылетал далеко за пределы поля.

– Я потом расскажу, – сказала Ханна Беатрис и поспешила к столу Винни. – Что случилось, Винни?

Винни указала на свою миску и перемешала ее содержимое.

– Это Банановые Хлебцы. Пахнут здорово, но наверняка не пропекутся. Если не веришь – помешай сама.

– Не надо, и так все понятно, – сказала Ханна и покачала головой, когда Винни протянула ей ложку. – Ты права. Тесто слишком вязкое и, скорее всего, не поднимется. Вы уверены, что смешали все в нужной пропорции?

Джеральдина Гетц, которая в этой группе отмеряла нужное количество продуктов, быстро кивнула:

– Я уверена. Мы вместе с Луэнной по очереди все перепроверяли.

– А мука? Вы ее просеивали?

– Нет, – ответила Лолли Крамер (она отвечала за муку). – Там нужна была непросеянная мука. Я отмеряла чашкой, а излишек снимала ножом, как ты нас учила.

Ханна улыбнулась.

– Все правильно, Лолли. Если вы все верно отмерили и положили все, что нужно, наверняка ошибка в рецепте. Кто его дал?

– Регина Тодд. – Винни протянула Ханне свою копию рецепта. – Может, позвонить ей и спросить, что она забыла?

– Не стоит. Если это рецепт Регины, я знаю, в чем дело. Пэтси, покажи мне, какие вы добавляли яйца.

Пэтси Беринджер открыла холодильник, достала упаковку яиц и протянула Ханне:

– Я брала вот эти. Обычные яйца, разве не так?

– Для теста по рецепту Регины они не подходят, – сказала Ханна, облегченно вздохнув. Хорошо, что недоразумение выяснилось. Страшно подумать, какой скандал разразился бы между семьями, если бы Ханна не поместила в книгу рецептов Лейк-Иден печенье свекрови Андреа.

– А почему они не годятся для рецепта Регины? – спросила Винни, и Ханна вспомнила, что ничего им не объяснила.

– Регина держит кур-несушек, а их яйца в два раза больше тех, которые продаются в «Рыжем филине». Если она пишет про три яйца, это значит три ее яйца, а не магазинных.

Лицо Винни просияло.

– Я поняла – если яйца больше, значит, и жидкости больше. А насколько больше?

– Ты удивишься. Если в рецепте не уточняется, какого размера яйца нужно взять, всегда используйте средние или большие. Каждое такое яйцо равняется примерно четверти чашки жидкости.

– Значит, три яйца – это три четверти чашки? – удивилась Винни.

– Видимо, так. – Ханна отдала упаковку яиц Лолли Крамер. – Давайте проведем эксперимент. Мне кажется, если мы удвоим количество яиц, с тестом для банановых хлебцев все будет в порядке. Лолли, разбей в чашку три яйца и взбей вилкой. Тогда мы узнаем, сколько в них жидкости. Все равно их придется взбивать, когда добавим в тесто.

Лолли разбила в чашку три яйца и взбила их вилкой до однородной массы. Потом поставила чашку на стол, чтобы содержимое отстоялось и можно было разглядеть, какой объем оно занимает.

– Три четверти чашки, – объявила она и отошла в сторону, чтобы другие могли подойти и удостовериться. – Ханна, ты так и отмеряешь количество яиц?

Ханна покачала головой:

– Нет, если только они не слишком маленькие или не слишком большие. Но я всегда взбиваю их перед тем, как отмерить. Тогда можно вылить часть, если получилось слишком много, или добавить еще яиц, если вышло слишком мало.

Винни (она была куда сильней, чем можно было предположить, глядя на ее хрупкую фигурку) добавила в миску яйца и принялась месить тесто. Месить пришлось несколько минут, но потом тесто снова стало однородным.

– По-моему, на этот раз отлично, – сказала Винни, еще раз помешала тесто ложкой и передала ее Ханне: – Попробуй.

Ханна тоже помешала тесто.

– Да, теперь все должно получиться. Разливайте его по формам и ставьте выпекаться. Если выйдет хорошо, мы изменим в рецепте количество яиц.

Другие группы тоже подзывали к себе Ханну, чтобы посоветоваться, и вскоре класс домоводства Джордан наполнился аппетитными запахами. Здесь готовились: яблочный пирог, печенье с пекановыми орешками, лимонный пирог с маком, шоколадное печенье по-немецки (это был личный рецепт Ханны) и Банановые Хлебцы по рецепту свекрови Андреа. От ароматов сладкой выпечки, одновременно подрумянивавшейся в пяти духовках класса, у всех слюнки потекли.

Ханна переходила от одной группы к другой, не оставляя никого без внимания. Она отвечала на вопросы, давала нужный совет и выступила в роли эксперта, когда Донна Лемпки не могла понять, пора ли уже доставать из духовки лимонный пирог с маком, который готовила ее группа. Пока выпечка и духовки остывали, Ханна села за учительский стол и достала рецепты – домашние задания для своих учениц.