Текст книги "Убийство в сливочной глазури"

Автор книги: Джоанна Флюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Воскресным утром Ханна впала в глубочайшее уныние. Она перепробовала все изложенные в брошюре способы, но Мойше даже не притронулся к новому корму. Ханна решила в понедельник позвонить доктору Бобу и осведомиться у него насчет других способов. А сейчас она была в тупике. Но сегодня у нее не было никакого желания бороться с упрямством Мойше, и она снова пошла на попятную.

Ханна насыпала в миску Мойше его прежний корм для котят, и кот замурчал и благодарно замяукал. Но вместо того чтобы наброситься на еду и мгновенно ее проглотить, Мойше подошел к Ханне и стал тереться об ее ноги.

– Угощайся, – сказала ему Ханна, наливая себе кофе. – Иди лопай. А я посижу и попытаюсь проснуться.

Под бодрое чавканье кота Ханна снова задумалась об убийстве шерифа Гранта. В общем, дело не двигалось, но по крайней мере на один из вопросов ответ был. Правда, доктор Найт отказался дать Андреа копию отчета о вскрытии, зато рассказал, что от удара по затылку шериф Грант умер практически мгновенно.

Список подозреваемых в убийстве рос, но Ханна сомневалась, что кто-то из этих людей мог убить шерифа. В списке была Нетти, у которой не было алиби, и Луэнна, у которой алиби тоже не было. А еще Билл, но его Ханна решила не вносить в список. Им очень повезет, если удастся найти запись второго телефонного звонка Биллу. Ханна обзвонила все кровельные фирмы в округе, но ни одна из них не работала с телефонными агентами. Андреа вместе с Трейси исколесили все кварталы в поисках тех, кто сделал себе новую крышу или хотя бы починил старую, а Херб следил за проезжавшими грузовиками. Они старались как могли, но пока что кровельщики, работавшие в Лейк-Иден, оставались неуловимы.

Ханна снова глотнула бодрящего кофе, встала и потянулась. Пора начинать день. По воскресеньям «Корзина печенья» не работала, но Ханне все равно нужно было туда съездить и провести инвентаризацию кладовой. Занятие не пыльное, и Ханна решила заранее одеться во что-нибудь, в чем можно будет пойти на похороны. Достаточно будет на всякий случай повязать фартук.

Телефон зазвонил, когда Ханна взобралась на самый верх лесенки-стремянки.

– Самое время! – пробормотала она. В одной руке Ханна держала жестянку с какао, в другой – пакет с кокосовой стружкой. Она немного подождала, но телефон не унимался. С ловкостью жонглера водворив пакет и жестянку обратно на полку, Ханна стала спускаться. Она не могла не ответить на звонок. А если произошло что-то непредвиденное? Может, Билл хочет сообщить, что Андреа рожает. Или Норман звонит сюда с симпозиума дантистов, потому что не застал ее дома. Или Майк скажет, что поймал убийцу и теперь Билл может вернуться на работу. Ну и, конечно, это может быть телефонный агент, что вероятнее всего, ведь сегодня воскресенье.

Ханна промчалась в кухню и схватила трубку.

– «Корзина печенья», Ханна слушает.

– Ханна! Хорошо, что я тебя застала!

Ханна поудобнее перехватила трубку. Звонила Андреа, и голос у нее был измученный.

– Андреа, что случилось?

– Ой-ей-ей! Подожди секунду, ладно?

Сквозь потрескивание в трубке Ханна услышала мягкие шаги, хлопнула дверь, и раздался щелчок.

– Андреа?

– Все в порядке. Здесь я могу говорить, – прошептала Андреа.

– Где – здесь?

– В ванной.

– А почему ты шепчешь?

– Потому что Билл сейчас в спальне, а я не хочу, чтобы он услышал, что я тебе скажу. Секунду, Ханна. Он стучит в дверь.

Делать нечего – Ханна стала ждать. Слышно было, как Андреа что-то неразборчиво говорит Биллу. Затем она услышала, как полилась вода.

– Андреа?

– Да-да, я здесь. Пришлось сказать Биллу, что ты мне позвонила, и я сняла трубку в ванной, потому что мне так надо… ну, ты понимаешь. Ханна, ты можешь приехать пораньше? Пожалуйста!

Ханна посмотрела на кладовую. Она только начала свою инвентаризацию, и, если уедет сейчас, завтра придется прийти пораньше, чтобы все закончить. С другой стороны, можно привезти Андреа сюда, и она будет записывать, сколько чего осталось.

– Ладно, я приеду. Но зачем?

– Билл решил разобраться в чулане. Я пытаюсь держать себя в руках, но он то и дело спрашивает, зачем я храню то и это! Так бы и свернула ему шею! – Андреа шумно вздохнула. – Ханна, это ужас какой-то! Он заявил, что я должна выкинуть те изумительные красные деревянные сабо, которые я купила прошлым летом!

Эти сабо Ханна хорошо помнила. Андреа купила их на гигантской распродаже обуви всего за пять долларов.

– Ты же говорила, что они натирают ноги и ты не можешь их носить. Что они тебя чуть не искалечили!

– Говорила. Ну и что? К ним просто нужно привыкнуть.

– Разносить, что ли?

– Как их можно разносить, если они деревянные? Но мои ноги обязательно притрутся.

Ханна хотела сказать, что ноги не должны притираться к обуви, это обувь должна быть по ноге. Но Андреа не выносила, если ей перечили, и Ханна не стала настаивать. Сестра сейчас была размером с небольшой воздушный шар, не стоило говорить ей колкости.

– Ханна, так ты можешь заехать за мной раньше? Я просто не знаю, как долго я еще смогу выносить эту уборку!

– Конечно, – сказала Ханна, решив не спорить с сестрой, пока та ждет ребенка. – Ты соберешься за пятнадцать минут?

– Даже раньше. Ханна, приезжай быстрее. Он просто всю душу из меня вынул, и я боюсь, что ляпну что-нибудь, о чем потом буду жалеть. Я же люблю его, ты знаешь.

– Знаю.

Ханна услышала, как в унитазе спустили воду. Андреа готова была на все, лишь бы Билл поверил в естественные причины телефонного разговора в ванной.

Когда они вошли в вестибюль школы Джордан, Андреа толкнула Ханну локтем:

– Там мама.

Они приехали на полчаса раньше, но Клуб поклонниц эпохи Регентства уже присутствовал в полном составе.

Ханна посмотрела туда, куда указывала Андреа, и увидела, что мама машет им рукой.

– Угу. Она хочет, чтобы мы подошли.

– Мы бы и без того подошли, – вздохнула Андреа. – Может, ей не понравилось, как ты одета.

– А что не так? – Ханна оглядела свое темно-синее платье и туфли.

– Все в порядке, но мама найдет, к чему прицепиться. Хочешь, я ее нейтрализую?

– Конечно, хочу. А у тебя получится?

– Еще бы. Смотри.

Андреа пробралась к Делорес и что-то прошептала той на ухо. Делорес очень удивилась, потом ее лицо расплылось в улыбке – не совсем уместное для похорон выражение. Они еще немного пошептались, и Андреа вернулась к Ханне.

– Здесь такая толпа, что меня чуть не затоптали, пока я шла. Мама передает привет. Пойдем поболтаем с кем-нибудь еще, пока она не вспомнила, о чем хотела с нами поговорить.

Ханна оглядела собравшихся в зале и заметила Беатрис Кёстер.

– Вон Беатрис и Тед. Я хотела спросить его про кексы, которые пекла его мать.

– С особым ингредиентом?

– Да. Давай я пойду впереди, чтобы проложить нам путь.

Ханна стала проталкиваться через толпу, стараясь, чтобы Андреа было проще идти. Беатрис в грифельно-сером платье с белым воротничком была, как всегда, безупречно элегантна. Зато Тед то и дело теребил рукава своего костюма, и было видно, что он бы с радостью переоделся в свой рабочий комбинезон и отбуксировал на грузовике чью-нибудь машину.

– Тед, как хорошо, что мы встретились, – начала Ханна, когда они поздоровались и Андреа с Беатрис принялись болтать.

– Чего это? – Тед насупился, и его густые брови почти сошлись на переносице.

– Я пытаюсь разгадать рецепт кексов твоей матери.

– Беатрис тоже пыталась. За всю жизнь в меня не впихивали столько дрянных кексов. В конце концов я велел ей бросить это дело.

– А! – Ханна мысленно улыбнулась, представив, как Беатрис впихивает в Теда кексы. В миниатюрной Беатрис едва ли было пять футов, а Тед вымахал на все шесть и, судя по виду, мог съесть на завтрак целого быка. – Ты мне очень поможешь, если опишешь кексы.

– Шоколадные. А когда куснешь – есть что пожевать. Понимаешь?

– Думаю, да. Они были плотные?

– Не то слово! – заулыбался Тед, сверкая серебряным вставным зубом. Ханна вспомнила, как Норман втайне мечтал заменить его другим, похожим на натуральный. – Один пакет ее кексов весил как целый воздушный фильтр!

Усилием воли Ханна сдержала смешок.

– А что-нибудь еще ты помнишь?

– Глазурь. Лучшая помадная глазурь, которую я пробовал. Мать умела готовить!

– Не сомневаюсь, – откликнулась Ханна. Интересно, будет ли у нее ребенок, который скажет что-нибудь в этом духе? – А не было ли в этих кексах чего-нибудь необычного? Ты ничего не забыл?

Тед немного подумал и кивнул.

– Ага. Розетки были из золотой фольги. Ей их присылали из Чикаго.

Прежде чем Ханна придумала следующий вопрос, двери распахнулись, и толпа повалила в зал. Кёстеры стояли у них на пути, и Андреа схватила Ханну за руку, таща ее в обход толпы к боковому входу, чтобы не попасть в самую давку.

Диггер Гибсон, распорядитель похорон в Лейк-Иден, включил тихую органную музыку.

– Ларго, – узнала Ханна. Ей стало грустно, потому что та же мелодия звучала на похоронах отца. – Ненавижу похороны.

– И я тоже, – так же грустно откликнулась Андреа. Затем она указала Ханне на боковой ряд слева: – Я сяду на крайнее сиденье, а ты рядом. Тогда весь ряд будет наш.

Ханна пробралась на свое место.

– Только пока кто-нибудь не попросит нас встать, чтобы пролезть на свободное место.

– Ничего не выйдет, – сказала Андреа, устраиваясь поудобнее. От ее живота до спинки сиденья напротив оставалось не больше дюйма. – Я такая огромная, что мимо никто не протиснется. А просить меня встать и выйти в проход у них духу не хватит.

Ханна улыбнулась и положила сумочку на соседний стул. Кажется, в беременности есть свои преимущества. Она уже открыла рот, чтобы сказать это Андреа, но в этот миг прямо перед ними заняли места близнецы Шон и Дон, державшие бензозаправку и магазинчик «По-быстрому».

– Привет, Ханна, привет, Андреа, – поздоровался не то Шон, не то Дон – Ханна не различала их без форменных рабочих рубашек с вышитыми на кармашках именами. По случаю похорон оба надели костюмы.

– Привет, Шон, – рискнула Ханна. Шанс угадать имя – пятьдесят на пятьдесят.

– Я Дон. Это он Шон.

– И на старуху бывает проруха, – пробормотала Ханна. – Простите, ребята. Сами знаете, что я вас не различаю. А кто же присматривает за магазином?

– Мы закрыты, – ответил тот из близнецов, который был – это Ханна теперь знала – Шоном. – Мы подумали, что нам лучше прийти на панихиду. Пускай все видят, что мы не сердимся на шерифа.

– Не сердитесь? – навострила уши Ханна.

Дон кивнул:

– Он запретил нам торговать шоколадками с фруктовой начинкой. Шон пытался ему объяснить, что мы не продавали их детям, но шериф и слушать не захотел и заявил, что если в них есть хоть капля алкоголя, то нужна лицензия на продажу спиртных напитков.

– А они были нашим лучшим кондитерским товаром, – пожаловался Шон.

– Это еще можно было бы пережить, – продолжил Дон, – но потом он прошел к витрине, сгреб весь шоколад в коробку и конфисковал.

– А мы могли бы вернуть их в обмен на кредит, – добавил Шон.

– Разве это законно? – Ханна посмотрела на Андреа.

– Не знаю. – Та пожала плечами и прищурилась. – Могу поспорить, мальчики, вы просто кипели от злости.

– Даже пар валил, – согласился Дон, и не догадываясь, что только что дал повод подозревать себя в убийстве.

– Как из чайника, – прибавил Шон. Судя по лицу, большим умом он не отличался. – Я хотел идти в участок, потребовать, чтобы нам их вернули, но Дон меня отговорил.

– Правильно, незачем злить окружного шерифа. А когда мы узнали про убийство, я очень обрадовался, что не пустил Шона.

– Я тоже обрадовался, – откликнулся Шон и встал, чтобы пропустить несколько человек к их местам.

Пока близнецы обменивались дежурными фразами со своими новыми соседями, Андреа слегка толкнула Ханну локтем:

– Слышала?

– Да. И мотив есть… вроде как. Интересно, кто из них работал вечером в понедельник? И что делал другой?

– Я расспрошу, – пообещала Андреа. – У меня есть пара знакомых, которые умеют их различать.

– Хорошо. А что такого ты сказала маме? Она совершенно забыла, что собиралась меня критиковать.

– Ах, это, – Андреа беспечно махнула рукой. – Пообещала, что, если родится девочка, мы назовем ее Делорес.

Ханна вытаращила глаза.

– Ведь ты уже пообещала матери Билла назвать девочку в ее честь.

– Ну да.

– Но как же… – Ханна не стала договаривать и вздохнула. – Ладно. Я знаю, ты рассчитываешь, что будет мальчик. Ну а вдруг родится девочка, и что ты будешь делать? Нельзя ведь дать ей два имени. Мама и Регина передерутся за то, чье имя будет первым.

Андреа покачала головой.

– Не напрягайся. Я уверена, что будет мальчик, я проверяла. Не говори никому, ладно? Билл у меня немного старомоден и хочет, чтобы был сюрприз.

Служба все длилась и длилась. Ханна нетерпеливо ерзала. Казалось, всякий, кто знал шерифа Гранта, непременно хотел почтить его память хвалебной речью. Ханна представила, каково сейчас Нетти Грант: она сидела прямо посередине первого ряда и должна была сохранять на лице любезное выражение. Почему людям кажется, что они обязаны делиться своими воспоминаниями с другими? Какое Ханне дело до того, что однажды в сильный снегопад шериф Грант лично помог Лидии Градин вытащить машину из кювета?

– Хорошо, что гроб закрытый, – прошептала ей на ухо Андреа. – А то мне всегда кажется, будто мертвец спит и вот-вот проснется.

Ханна решила не говорить, почему гроб закрыт. Она видела труп шерифа в мусорном контейнере: собрать его голову по кускам не помогли бы ни клей, ни краски.

Казалось, бесконечная вереница желающих пропеть хвалу деяниям шерифа никогда не иссякнет. Ханна взглянула на свои наручные часики: прошло больше полутора часов. Она уже готова была подговорить Андреа, чтобы та симулировала начало родов, и они обе смогли бы уйти. Но тут на сцену поднялся Диггер.

– Все мы любили шерифа Гранта, и я знаю – многие из вас долго ждали своей очереди, чтобы поделиться воспоминаниями о покойном, но из уважения к его вдове я прошу всех сесть на свои места, чтобы мы могли завершить службу.

К великому облегчению Ханны, последние слова молитвы были наконец произнесены, и служба закончилась. Диггер напомнил всем, что у могилы состоится краткая церемония прощания, а Ханна с Андреа покинули свои места и поспешили к парковке.

Ханна открыла дверцу грузовика.

– С тобой все в порядке? – спросила она, пока Андреа забиралась внутрь.

– Да, просто неохота ехать на кладбище. Там так грустно, а я прочитала в одной статье, что ребенок чувствует эмоции матери еще до рождения.

– Хорошо. – Ханна завела машину. – Тогда надо поторопиться, чтобы я смогла отвезти тебя домой. Я должна успеть на церемонию.

– Зачем?

– Хочу посмотреть на тех, кто соберется. Может, среди них будет убийца.

– Думаешь? – удивилась Андреа.

– Это мама так думает. Она видела такое в кино.

Андреа пожала плечами:

– Что ж, стоит попробовать. Поехали туда, Ханна. Я подожду тебя в грузовике и стану следить за теми, кто приехал и не хочет, чтобы их видели.

– Спасибо, Андреа, – поблагодарила Ханна. Лишняя пара глаз лишней не бывает.

– Это точно, и подозреваю, что она обойдется тебе в кругленькую сумму.

– Я уже подсчитала, – сказала Ханна и указала себе за спину. – Все это печенье твое.

– Что за печенье?

– Сюрпризное. Это Лайза его придумала. Оно осталось после вчерашнего собрания, для которого я готовила буфет.

– А в чем сюрприз?

– Если я тебе расскажу, будет неинтересно. – Ханна протянула руку, достала с заднего сиденья пакет с печеньем и дала его Андреа. – Попробуй и скажи, как тебе понравилось.

Андреа откусила кусок и улыбнулась.

– Вкусно. Особенно начинка. Там орех в шоколаде?

– Может, и орех. Попробуй еще одно. Лайза положила штук пять разных начинок.

– М-м-м… – Андреа засунула в рот еще одно печенье. – Это с нугой. Здорово, Ханна. Их интересно есть, потому что не знаешь, что внутри. Как ты их готовишь?

– «Волшебная смесь».

– Что?

– «Волшебная смесь». Ты же ее пробовала, Андреа. Там в упаковке шоколадные конфеты с разными начинками. Ее продают в «Рыжем филине».

– Я даже знаю, что это за конфета!

– Лайза говорит, можно также использовать конфеты, которые они продают на Хэллоуин, надо только разрезать их на части.

– Это мысль, – откликнулась Андреа, беря еще печенье. – Ханна, а ты уже решила, какое будет печенье?

– Какое печенье? – Ханна подъехала к воротам кладбища Бруксайд и остановилась возле кованой ограды. В отдалении виднелась свежевыкопанная могила шерифа, но рядом никого не было. Может, все еще в школе и высказывают Нетти свои соболезнования.

– Печенье на Хэллоуин.

– Пока нет, – ответила Ханна, мысленно внеся печенье на Хэллоуин в список неотложных дел. – Ты точно хочешь здесь остаться?

– Точно. – Андреа крепче прижала к себе пакет с печеньем. – Отсюда мне будут видны те, кто стоит сзади. Если ты встанешь с противоположной стороны могилы, от нас никто не ускользнет.

– Хорошо. Что-то еще?

– Да. Пожалуйста, выберись оттуда до того, как произнесут последнюю молитву. Не хочу смотреть, как опускают гроб. Ненавижу это.

– Я тоже терпеть это не могу, – сказала Ханна и крепко ее обняла. Она была уверена, что Андреа сейчас вспоминает отца.

Сюрпризное печенье

НЕ нагревайте духовку заранее – перед выпечкой тесто должно охладиться!

1 чашка растопленного масла

1 чашка сахара

1/2 чашки коричневого сахара

2 взбитых яйца (взбивать вилкой)

1 чайная ложка соды

1/2 чайной ложки соли

1 чайная ложка ванили

2 столовые ложки воды (или кофе, если он остался у вас от завтрака)

3 чашки муки (не просеивать)

1 упаковка «Волшебной смеси» или шоколадных конфет ассорти[2]2
  Если у меня нет «Волшебной смеси», я использую шоколадные вафли или конфеты ассорти «Херши», разрезанные на четыре части. Можно также разрезать на маленькие кусочки обыкновенные шоколадные конфеты. – Прим. автора.


[Закрыть]

4 или 5 дюжин грецких орехов (или половинок пекановых орехов)

Растопите масло и добавьте к нему весь сахар. Смешайте с яйцами, содой, солью, ванилью и водой (или кофе).

Добавьте муку и как следует вымесите тесто.

Затем поставьте тесто охлаждаться не меньше чем на час (можно на всю ночь).

Заранее нагрейте духовку до 175º С (противень в средней позиции).

Зачерпните столовой ложкой немного теста и слепите из него шарик, так чтобы шоколадная вафля (или кусочек конфеты) оказалась посередине. Наверх поместите половинку грецкого (или пеканового) ореха и выложите печенье на смазанный жиром лист бумаги для выпечки, примерно 12 печений на один лист.

Выпекайте 10–12 минут при температуре 175 °C или до тех пор, пока печенье как следует не подрумянится. Оставьте печенье две минуты остывать на противне, а затем переложите на блюдо.

Количество: 8—10 дюжин, в зависимости от размера печенья.

Когда я кладу внутрь ассорти «Херши», мама всегда старается угадать, какое печенье будет с марципаном. Если ей достается фруктовая начинка, она отдает печенье мне.

Глава 14

Ничего примечательного на кладбище не случилось, если не считать того, что на протяжении всей короткой службы Берти Штрауб, не мигая, пялилась на гроб с телом шерифа. Ханна догадалась, что она пытается подсчитать, во сколько Нетти обошлись похороны. Андреа тоже не заметила ничего подозрительного, и всю дорогу домой Ханна проклинала себя за то, что поверила бредовой идее Делорес.

– Привет, Мойше, – поздоровалась Ханна с котом, сиганувшим ей на руки, едва открылась дверь. Она отнесла кота в кухню и опустила на пол рядом с миской, которую доверху наполнила его любимым кормом. Потом направилась в спальню, чтобы переодеться в свой привычный воскресный наряд.

Пять минут спустя, надев джинсы и старый свитер, Ханна расположилась на диване, чтобы мирно отдохнуть. Она немного проголодалась, но с едой можно было подождать. Хотелось забыться под какой-нибудь документальный сериал на абсолютно неинтересную тему, свернуться калачиком и подремать, чтобы хоть немного наверстать часы сна, которые она недобрала с тех пор, как убили шерифа Гранта.

Ханну разбудил телефон. По телевизору гнусавый диктор рассказывал о брачных повадках жука-навозника. Она сняла трубку и сказала «алло» прежде, чем сообразила включить автоответчик.

– Ханна! Вот здорово, что ты дома!

Услышав голос сестры, Ханна чуть не зарычала в трубку. Хватит ли у нее выдержки, чтобы посочувствовать очередному семейному кризису Андреа? Но забота о сестре одержала верх над такими мелочами, как сон, еда и отдых.

– Что у тебя случилось, Андреа?

– Пока мы были на похоронах, Билл навел порядок в холодильнике и выкинул весь мой лак для ногтей!

Сначала Ханна подумала, что у нее что-то со слухом. Может, сходить к врачу? Нет, наверное, она еще спит и ей снится странный бессмысленный сон. Она могла поклясться, что Андреа сказала «лак для ногтей».

– Что Билл выбросил?

– Лак для ногтей.

Ханна с облегчением поняла, что по крайней мере со слухом у нее все в порядке. А раз она услышала правильно – значит, уже проснулась. Но во сне или наяву, она не могла понять слов Андреа.

– Зачем ты хранишь лак в холодильнике?

– Так он лучше сохраняется. Ты же знаешь, как бывает: используешь половину, а вторая густеет и расслаивается.

– Я и не знала.

Послышался энергичный вздох Андреа.

– Знала бы, если бы красила ногти. Почему ты этого не делаешь, Ханна? Твои ногти – это какой-то ужас! Буквально вчера мы с мамой говорили о…

– Андреа, не выдумывай, – вмешалась Ханна, – на моей работе лак не выдержит и пяти секунд.

– Ну да, ты права. Короче говоря, если хранить лак для ногтей в холодильнике, он не высыхает. Я об этом прочла в разделе «Советы красоты», очень полезный раздел, и теперь храню свои пузырьки с лаком в таких кругленьких углублениях на дверце.

– Для яиц?

– Ах вот они для чего! Так вот, раньше я держала пузырьки в ящике для мяса, но они падали и катались туда-сюда. А эти яичные углубления словно специально для них сделаны.

– И Билл выбросил все пузырьки?

– Ну… на самом деле не выбросил, но все равно что выбросил. Он их вынул и положил в коробку. А теперь не может вспомнить, куда ее дел. Когда коробка найдется, лак уже загустеет. Теперь понимаешь, почему мне нужно куда-нибудь выбраться из дома? Билл совершенно вывел меня из себя, и я должна немного остыть. Но это только первая причина.

– А есть и вторая? – спросила Ханна и села. Может, так будет меньше хотеться спать.

– Билл заявил, что раз Трейси сегодня не ночует дома, он разберется на чердаке.

– А где Трейси?

– У мамы. Она позвонила и предложила оставить Трейси у себя с ночевкой. По-моему, она чувствует себя виноватой из-за того, что так со мной разговаривала.

Ханна фыркнула:

– Виноватой? Мама?!

– Да, ты права. Такого просто не может быть. Но ужас в том, что Билл хочет, чтобы я ему помогала с уборкой, а тогда мы наверняка подеремся из-за того, что выбросить, а что оставить.

– А если ты будешь занята и не сможешь помогать, он забудет про чердак и займется чем-нибудь безобидным – например, посмотрит спортивную передачу.

– Да! Когда ты за мной приедешь?

Ханна потрясла головой, чтобы в ней немного прояснилось, и посмотрела на часы. Почти восемь пятнадцать.

– Через сорок пять минут, годится?

– Отлично. Я придумаю, что соврать Биллу. Просигналь мне, когда подъедешь, и я тут же выйду.

– Я взяла с собой список подозреваемых, – сказала Андреа, пока Ханна выруливала на дорогу. – Мы могли бы прочитать его вместе и припомнить, кто из списка был на похоронах.

– Хорошо. Куда поедем?

– К Бертранелли. Самое время съесть по пицце.

– Ты не ужинала?

– Ужинала, но совсем чуть-чуть. Билл отвратительно приготовил цыпленка. Я, пожалуй, позвоню кому-нибудь из списка, пока мы едем.

Ханна посмотрела на часы. Было пятнадцать минут десятого.

– А не слишком поздно?

– Для нас да, но я собираюсь звонить Айвену Хиллу в Калифорнию, там сейчас только семь пятнадцать.

Ханна выехала на дорогу из города. Если Андреа хочет пиццы, поедем есть пиццу.

– Кто такой Айвен Хилл?

– Отец того мальчика, который был в машине вместе с Джейми.

– Отлично, – сказала Ханна, сворачивая на шоссе. Если Нетти сказала правду, Айвену Хиллу было за что убивать шерифа Гранта. Шериф преследовал его звонками с требованиями признаться, что это сын Айвена напился и сел за руль, хотя следствие точно установило, что машину вел Джейми. Шериф Грант не хотел признавать вину своего сына даже после того, как лабораторная экспертиза определила, что содержание алкоголя в крови Джейми было в три раза выше нормы. Нетти предположила, что измученный мистер Хилл поддался искушению и положил конец этим преследованиям.

Не забывая следить за дорогой, Ханна вполуха слушала разговор Андреа с женой Айвена. Как только сестра сообщила, что шериф мертв, их разговор превратился в сплошной монолог миссис Хилл. По фразам Андреа «какой ужас» и «мне очень жаль» было невозможно понять, о чем идет разговор.

– Без толку, – Андреа отключила телефон и положила его обратно в сумочку. – За день до убийства шерифа у Айвена Хилла случился инфаркт.

– Он умер?

– Нет, но состояние тяжелое. Жена сказала, ему поставили три шунта и он до сих пор подключен к разным аппаратам. Придется его исключить из списка. Вряд ли он смог прилететь в Миннесоту, чтобы проломить шерифу череп прямо на следующий день после операции на открытом сердце.

– Да, это вряд ли, – согласилась Ханна. Они подъехали к их любимой пиццерии, принадлежавшей Бертрану и Элли Кюэн. Ни в ком из них не было ни капли итальянской крови, но зато их имена, соединенные вместе, звучали совершенно по-итальянски – Бертранелли.

– Умираю от голода, – Андреа отстегнула ремень безопасности и вылезла из грузовичка. – Остальным я позвоню, пока будем ждать заказ. Хочу фирменную пиццу Элли со всеми добавками. А ты?

– За меня не беспокойся. С анчоусами? – Ханна ускорила шаг, чтобы поспеть за Андреа. Сестра жаловалась, что у нее плохо с равновесием, но к случаям, когда на финише дистанции ее ждала вкусная еда, это, по-видимому, не относилось.

– Подожди, дай посмотрю. – Андреа неуклюже наклонилась и уставилась на свои лодыжки. Даже в неярком свете неоновой вывески, приглашающей отведать лучшей пиццы в мире, было видно, что они отекли.

– Лучше обойтись без анчоусов, – сказала Ханна. – У тебя лодыжки распухли, как сардельки.

– Вижу. В принципе, пиццу мне тоже нельзя, но очень хочется.

– Тогда нужен компромисс, – предложила Ханна. – Возьмем среднюю пиццу вместо большой, тогда ты съешь меньше.

Андреа бодро улыбнулась в ответ и толкнула дверь в пиццерию. Навстречу пахнуло ароматом свежеиспеченного теста.

– Ну, это мы еще посмотрим!

Через пять минут они уже сидели в уголке и ждали заказа. На столе перед ними стояли большие бокалы с диет-колой и поднос с тертым сыром пармезан, молотым красным перцем и упаковками с влажными салфетками.

– Как мне здесь нравится. – Андреа в восхищении огляделась. – Пицца всегда такая вкусная, и вообще… – Андреа резко замолчала.

– Ты чего? – встревожилась Ханна.

Андреа нервно вздохнула и прошипела:

– Это он!

– Кто – он?

– Майк, – это имя она произнесла как ругательство. – Сидит возле окна с какой-то женщиной. Она из отдела шерифа. Может, он хочет ее нанять… – Андреа судорожно сглотнула, – …вместо Билла.

Ханна вытянула шею, чтобы получше рассмотреть. При взгляде на Майка у нее защемило внутри. Он был так красив, что Ханне захотелось забыть их спор. Майк так близко, в каких-нибудь двадцати футах, а она даже не может ему улыбнуться, как улыбалась сейчас новая служащая, не может дотронуться до его руки, как она, не может… Тут новая подчиненная обернулась, и Ханна чуть не подпрыгнула.

– Ты что? – на этот раз была очередь Андреа. – У тебя сейчас лицо такое странное, очень смешное.

– Это у меня кретинизм с дебилизмом!

– Что?

– Пустяки. Женщина там, с Майком, никакая не новая служащая.

– Слава богу! А кто же она тогда?

Нехотя Ханна ответила:

– Ее зовут Шона Ли Куинн.

– Ничего себе имечко! Как у певицы или актрисы.

«Или как у экзотической танцовщицы», – подумала Ханна, но вслух ничего не сказала.

– Она новенькая в участке. Шериф Грант взял ее на работу, когда одна из секретарш ушла на пенсию.

– Откуда ты знаешь?

– Майк познакомил нас, когда я последний раз приходила в участок.

– Ага. Но что они здесь делают вдвоем?

– Точнее, чего они здесь не делают, – вздохнула Ханна.

– Что?

– Пустяки. Наверное, Майк пообещал накормить ее ужином, если она задержится на работе допоздна. Он же сейчас замещает шерифа и может себе это позволить.

– А она хорошенькая, – решила Андреа, когда Шона сняла пиджак. – И одеваться умеет. Смотри, какой дорогой свитер.

«Только он ей идет как корове седло», – подумала Ханна.

– О, а вот и наша пицца! – расцвела Андреа, увидев направлявшуюся к ним официантку. – Половина мне, половина тебе?

– Да, – согласилась Ханна. Она лишилась аппетита, едва Шона сняла пиджак, выставив напоказ свои фигуристые прелести. Когда Майк их знакомил, она отметила, что секретарша хороша собой, но ревности не испытала. Вокруг царила рабочая атмосфера, и Шона была по-деловому сдержанна. А сейчас все было иначе. Шона вела себя так, будто это настоящее свидание, бросала Майку томные взгляды из-под длинных ресниц и дотрагивалась до его руки. Может, это и есть свидание? Почему бы и нет? В конце концов, теперь совершенно ясно, что Ханну с Майком больше ничего не связывает.

– Ешь пиццу, Ханна. – Андреа заметила, куда смотрит сестра, и постаралась подбодрить ее. – Зачем он тебе? Сопляк, ничтожество, оскорбивший Билла.

– Верно.

– И потом, они друг друга стоят. Я заметила, как она строила глазки мужчине напротив, пока Майк читал меню. Она такая же бессовестная, как Майк.

– Точно.

– Так что ешь пиццу и забудь Майка. Плюнь на него. Неужели ты станешь встречаться с человеком, который… – Андреа не успела закончить фразу, как в ее сумочке зазвонил телефон. – Алло?

Ханна отвернулась от Майка и занялась пиццей. Не хватало еще, чтобы он помешал ей насладиться кулинарным шедевром Элли!

– Добрый вечер, док. Я думала, вы по воскресеньям не работаете.

Ханна откусила большой кусок и принялась задумчиво его жевать. Наверное, доктор Найт хочет что-то сообщить Андреа.

– Если вы не против, я буду разговаривать и одновременно жевать. Мы с Ханной сидим в пиццерии.

Ханна откусила еще кусок и нахмурилась. Пицца была не так вкусна, как в последний раз. Правда, тогда она ужинала у Бертранелли с Майком. Они сидели за тем же столиком, за которым Майк сидит сейчас с Шоной Ли.

– Да вы что! – Вопль Андреа отвлек Ханну от ее мрачных мыслей. – Вы же знаете меня, док! У меня в жизни не было анемии. Скажите, что вы пошутили!

Ханна внимательно посмотрела на сестру. Андреа была почти в панике.

– Ну, хорошо, не буду, – упавшим голосом сказала она. – Но надеюсь, вы знаете, что делаете. Док, вы даже представить себе не можете, какой это удар для меня. – И отключила телефон.

Ханна приготовилась к худшему.

– Андреа, что он тебе сказал? С тобой что-то не так?

– Если буду вести себя, как советует док, все будет нормально.

– А что такое? – у Ханны даже спина заныла от напряжения.