Текст книги "Не отвергай любовь"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Я сама схожу. – Рейчел попыталась подняться, но внезапно закружившаяся голова и ослабевшие ноги заставили ее снова опуститься на стул.

Она и сама понимала, что сейчас не в состоянии куда-либо идти. Бросив на нее взгляд, Уайатт сел на стул и начал надевать ботинки. Без шляпы и пальто он мог сейчас вполне обойтись – сарай находился недалеко.

Набрав дров, Купер вернулся в кухню, но Рейчел там уже не было. Он отправился на поиски своей строптивой и довольно пьяной хозяйки.

Ни в коридоре, ни в холле Рейчел тоже не оказалось. Войдя во вторую комнату, Уайатт окинул ее взглядом и отметил про себя, что обстановка здесь была роскошной, мебель работы Чиппендейла и Александра Роукса. Его внимание привлекли часы в форме золотого листа. Подойдя к часам, шериф приподнял их, чтобы прочитать имя изготовителя. Мастер носил итальянскую фамилию. Изящные фарфоровые вазы, украшавшие комнату, по всей видимости, были привезены из Европы, но декоративные стеклянные чашки и кувшины скорее всего являлись продукцией Новой Англии и Питсбурга. В общем, это скопище дорогих вещей походило на странную коллекцию, которая, как показалось Уайатту, никак не соответствовала духу и характеру ее владелицы.

Пройдя через эту комнату, он снова попал в небольшой холл, в конце которого располагалась спальня Рейчел. Дверь в нее была приоткрыта, и Купер, тряхнув головой и приняв решительный вид, сделал еще пару шагов. Неожиданно прямо перед ним дверь широко распахнулась, и на пороге появилась Рейчел. Трудно сказать, кто из них был больше удивлен. Оленьи глаза Рейчел широко раскрылись, да и его собственные глаза округлились. Но надо отдать шерифу должное, он гораздо быстрее ее пришел в себя.

– Я не мог понять, куда вы делись, – проговорил он. – С вами все в порядке?

– Мистер Мэддокс умер. И вы больше не обязаны исполнять договор, шериф. Вы не несете за меня никакой ответственности, и вам не нужно теперь за мной присматривать.

Он проигнорировал ее замечание и пошел за ней, не отставая ни на шаг, хотя и рисковал получить взбучку от своенравной хозяйки.

– Разве вы не слышали, что я сказала? Вы не несете за меня никакой ответственности, шериф. Повторяю вам это еще раз.

Уайатт обогнул стол и подошел к печке.

– Мы обсудим это позже. – Приподняв сковороду, он деревянной ложкой стал мешать лук. – Вам было плохо?

Тяжело и раздраженно вздохнув, Рейчел наконец сдалась:

– Да, мне было плохо. Но теперь со мной все уже в порядке.

– Надо было сразу сказать мне об этом. Не стоит воспринимать все так болезненно.

– Я просто хотела дать вам понять, что к вам это не имеет никакого отношения.

Он бросил на нее взгляд через плечо.

– А вот здесь-то вы как раз ошибаетесь. Срок действия моего договора с мистером Мэддоксом не заканчивается с его смертью. Контракт предполагает, что я буду присматривать за вами и в том случае, если мистер Мэддокс скончается.

– Это не может быть правдой.

– Очень даже может. Договор находится в банке, и у вас есть возможность взглянуть на него.

– Я ничего не знаю об этом договоре. И я должна верить вашему слову?

– Если не хотите верить моему слову, поверьте слову мистера Мэддокса.

Рейчел ничего на это не сказала.

Уайатт нашел тарелки, серебряные вилки и ложки, салфетки. Разложил все это на столе.

– Я долго размышлял обо всем этом, – снова заговорил он, – и вот к какому выводу я пришел. Мне кажется, вы представляете опасность для себя самой. Возможно, что и для кого-то еще.

Ее лицо выразило разочарование, но несколько искусственное, как бы нарочитое. Казалось, она разыгрывает сцену.

– Вы были в Калифорнии актрисой?

– Актрисой? Никогда.

– Но в актерском даровании вам не откажешь.

– Я буду помнить, что вы мне сказали, шериф. Вдруг в Рейдсвилле когда-нибудь откроется театр.

– Отлично. – Он промыл водой картофельные ломтики, промокнул их полотенцем, выложил на сковороду с луком и прикрыл крышкой. Потом прислонился спиной к буфету и сложил на груди руки.

– Так как же обстоят дела? Вы представляете опасность только для себя или для кого-то еще?

Рейчел почувствовала, что хищные глаза шерифа снова впились в нее.

– Может быть, оба эти варианта имеют право на существование.

Немного подумав, шериф кивнул.

– Вы давно с ним познакомились?

– Достаточно давно.

– Прошу прощения, – сказал шериф, делая паузу. – Любопытство – худший из моих пороков.

– Кто вам сказал это? И из числа каких ваших пороков они выбирали?

– Да… – пробормотал он после небольшой паузы. – Вы можете постоять за себя.

– Мне приходится.

– Не знаю, как это у вас получалось в Сакраменто, но здесь вам точно понадобятся все ваши замечательные качества.

– Хотите знать, как у меня получалось в Сакраменто? Ответ прост – я сбежала оттуда сюда, в Рейдсвилл.

Уайатт не мог не заметить в ее голосе отголосков грусти. Она сказала ему то, что вовсе не собиралась. И уж точно она не собиралась обнажать перед ним свои чувства. Он намеренно сменил тему разговора.

– Вы не спросили меня, как умер мистер Мэддокс, – сказал шериф.

Рейчел наклонилась над столом и взяла в руки чайник.

– Не могли бы вы подать мне еще одну чашку? В моей осталось виски.

Уайатт взял с полки чашку и поставил ее на стол, потом вернулся на свое место и стал ждать, что скажет Рейчел.

– Смею надеяться, шериф, что вами руководят благородные побуждения, – проговорила она, наполняя чаем свою чашку. – Но если взглянуть на дело с моей точки зрения – наш разговор больше напоминает допрос. Или даже суд.

– Замечания приняты.

– Я не спросила вас о том, как он умер, шериф, – сказала Рейчел, – потому что мне известны обстоятельства его смерти. Не важно, что там писали в газетах и какие слова произносились у его смертного одра, я знаю правду.

Уайатт надеялся, что она скажет ему больше, объяснит, что именно она считала правдой. Но Рейчел молчала. Потом она вдруг встала и скрылась в своей рабочей комнате. Через минуту войдя на кухню, она уже держала в руках большую лампу с круглым стеклянным абажуром. Рейчел зажгла ее и поставила на стол.

– Стало совсем темно. Я всегда включаю лампу, когда остаюсь одна.

– С лампой, конечно же, лучше, – сказал Уайатт, нарезая ветчину. Затем он приподнял крышку сковороды, положил туда ломтики мяса и помешал.

– Пахнет вкусно, – проговорила Рейчел, подходя к печке, и протянула руку к крышке, но Уайатт тут же оттолкнул ее руку.

– Поосторожней. Очень горячо. – Он дал Рейчел полотенце. – Вот, лучше используйте это.

Она открыла крышку, приподняла ее, втянула в себя густой ароматный пар.

– Мне совсем не хотелось есть, а теперь я чувствую себя голодной.

– Отлично.

Рейчел возвратилась к столу и открыла банку яблочного соуса. Положила по несколько ложек соуса на каждую из тарелок, затем села и стала ждать, когда Уайатт закончит готовить свое блюдо.

Наблюдая за шерифом, Рейчел укрепилась в своей догадке, которая возникла в ее голове с момента ее первой встречи с ним.

– Новая Англия… – сказала она. – Ваша речь выдает вас. Массачусетс? Бостон? Полагаю, в ваших венах течет кровь аристократов. Что ж, в этом нет ничего плохого. – Она улыбнулась, увидев, что лицо шерифа покрылось нежным девичьим румянцем. Впрочем, ему могло просто стать жарко от поднимающегося от сковороды пара, но Рейчел сразу же отказалась от этого предположения. Она смутила его. – Значит, я права?

– У вас тонкий слух.

– Все дело в том, что миссис Мэддокс была из Бостона. Я находилась рядом с ней долгие годы. – Рейчел взглядом пресекла дальнейшие вопросы, которые были уже готовы сорваться с губ Уайатта. – Но мы говорили о вас.

Уайатт поднял крышку, перемешал мясо и снова прикрыл его.

– Мою мать и в самом деле можно назвать аристократкой. Моих братьев и сестер тоже. Что же касается меня, то в семье считалось, что я унаследовал характер отца.

– Но разве это не комплимент?

– Нет, смею вас заверить. Мои дедушка с бабушкой так точно не считали. – Уайатт убрал крышку со сковороды и принялся раскладывать свое блюдо поровну на две тарелки, игнорируя протесты Рейчел. Она хотела, чтобы Уайатт взял себе большую часть. – Вы должны все это съесть. Зимой в Колорадо нельзя обходиться без мяса. Оно хорошо согревает.

– Мне и так тепло. Я сижу у печки, – сухо заметила она.

Уайатт положил сковороду и лопатку в таз и снова вернулся к столу. Передав Рейчел вилку, он стал ждать, когда она попробует еду.

– Ну как? – спросил он.

Она проглотила кусочек.

– Очень вкусно. – Рейчел подняла глаза и встретила его скептический взгляд. – Нет, правда, очень вкусно.

– Вполне согласен с вами. И это уж точно вкуснее сгоревшей яичницы. Вы, вероятно, нередко готовите такое блюдо. Мне почему-то так кажется.

Ее голова скорбно опустилась.

– Вы не ошиблись.

– Я проверил запас дров в вашем сарае, когда зашел туда, – сказал он. – Думаю, вам нужно пополнить его в самое ближайшее время.

– Мне это известно.

– Нед Бомон прекрасно справится с делом.

Рейчел не смогла скрыть своего удивления. Она была уверена, что шериф предложит ей свои услуги.

И Уайатт правильно истолковал причину того, почему ее рот слегка приоткрылся.

– У меня есть работа, мисс Бейли. – Он ткнул пальцем в звезду, прикрепленную к его жилету. – У меня много работы.

Уголки ее губ слегка приподнялись.

– Но как вы сами сказали, в Рейдсвилле не часто совершаются преступления.

– Будем считать, что вы сделали комплимент нашему полицейскому отделению, и я должен поблагодарить вас за это. Ваши слова я передам и моему помощнику.

Она посмотрела на него долгим взглядом, но ничего не сказала. Затем тряхнула головой и продолжила есть.

– Так вы пригласите Неда? – спросил он. – Два года назад на шахте он повредил ногу и именно поэтому теперь все время играет в шашки с Эйбом. Чтобы как-то держаться на плаву, он перебивается случайной работой. Вы не пожалеете – он сделает все в лучшем виде.

Рейчел ответила не сразу. Она не любила, когда ее загоняли в угол.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Я поговорю с ним. А у него есть влияние на мистера Дишмана?

– Трудно сказать. Они оба крепкие орешки. А почему вы задали такой вопрос?

– Да так, это не имеет никакого значения. Просто одна мысль в голову пришла.

– Не думаю, что он сможет убедить Эйба не делать вам больше предложений. Вы ведь об этом спрашивали?

Рейчел принялась постукивать вилкой о край своей тарелки.

– От вас ничего не скроешь. Вы видите все насквозь.

Уайатт пожал плечами:

– Вы преувеличиваете мои скромные способности.

Но Рейчел хорошо понимала, что ее слова вовсе не были преувеличением. По крайней мере о том, что происходило в Рейдсвилле, шериф был более чем хорошо осведомлен. Подцепив вилкой кусочек ветчины, Рейчел поднесла его ко рту.

– В Рейдсвилле нет ни одного человека, который бы не знал о намерениях Эйба. – Уайатт покончил с едой и отставил тарелку в сторону. – И как на этот раз вы объясните свой отказ?

– Я еще ничего не решила, – призналась она. – Но я не думаю, что это у него серьезно.

Его рот сложился в ухмылку.

– Доверяйте своим чувствам.

На лице Рейчел появилась осторожная улыбка.

– Спасибо. Я последую вашим советам. – Она встала, собрала со стола тарелки и положила их в таз. Затем налила воды в чайник и поставила его на печку. Прислонившись бедром к тумбочке, на которой стоял таз с посудой, Рейчел снова посмотрела на Уайатта. – Я благодарна вам, шериф, что вы поставили меня в известность о смерти мистера Мэддокса. – Рейчел хотела, чтобы Уайатт ушел как можно скорее, и, похоже, теперь она должна была сказать ему об этом прямо. – Я выдержала ваше присутствие и ваш допрос. Обед был прекрасным, и большое вам спасибо за него, но теперь я хочу остаться в своем доме одна.

Ему прямо указали на дверь.

Поднявшись, Уайатт бросил свою салфетку на стул.

– Примите мои соболезнования, мисс Бейли, но вы должны знать, что в Рейдсвилле вы будете не единственным человеком, оплакивающим смерть мистера Мэддокса. – Уайатт увидел, что глаза Рейчел широко распахнулись, а это означало, что она услышала его. Кивнув ей на прощание, он направился к выходу.

Рейчел никак не ожидала обнаружить в Уайатте столь изощренное чувство юмора и такое коварство в мыслях. Он произвел на нее впечатление человека, который умело ретировался при необходимости, чтобы затем быстро нанести удар и закончить игру со счетом в свою пользу.

Да, он был превосходным игроком.

Когда Рейчел вернулась в комнату, ее ноги сильно дрожали. Теперь она больше не сомневалась в существовании контракта, составленного Клинтоном Мэддоксом. Да, нужно было признать, что Уайатт видел ее насквозь.

В эту ночь Рейчел спала отвратительно, урывками. Проснувшись около полуночи, она вдруг обнаружила, что плачет. Ей казалось, что за пятнадцать месяцев, которые она провела в Рейдсвилле, она уже выплакала все слезы. Клинтон Мэддокс настоял на том, чтобы она ни при каких обстоятельствах не возобновляла с ним контактов, а это означало, что для нее он умер. Только когда она хотела наказать себя, она пыталась что-то узнать о нем. Но к счастью, ей это редко удавалось.

Клинтон Мэддокс тоже не давал о себе знать все эти пятнадцать месяцев. Он мог продержаться так долго, потому что был настоящим асом в подобного рода играх. Рейчел всегда сокрушалась, что не могла быть достойным партнером ему. Если бы она тогда осталась, он не смог бы с таким блеском осуществить свой замысел.

И он, разумеется, был прав. Пожертвовать ею – оказалось правильной стратегией.

Повернувшись на бок, Рейчел увидела тонкий, как игла, луч света, пробивающийся между штор. Начинался рассвет.

Она сказала себе, что ей необходимо перестать крутить в голове все эти мысли, чтобы наконец встать с постели. Но стоило ей вспомнить, что сейчас ее ноги коснутся холодного пола, как ее решимость мгновенно ослабевала. Кроме того, головная боль тоже не добавляла желания начинать день. И только несущиеся со двора звуки раскалывающихся бревен заставили Рейчел подняться с кровати.

Накинув халат, она прошла к окну. Раздвинула занавески и стала вглядываться в маячащие возле сарая две фигуры, неясно вырисовывающиеся в тусклом утреннем свете. Один мужчина держался к ней в профиль, и этот профиль явно принадлежал Уайатту Куперу. Он колол дрова, ритмично взмахивая топором. Второй мужчина в пальто с поднятым воротником сидел на невысокой поленнице, упершись ногами в пенек. Этим вторым мужчиной был Нед Бомон.

Сначала Рейчел открыла было рот, чтобы окликнуть их, но потом передумала. Зло стиснув зубы, она всунула ноги в рабочие ботинки, распахнула дверь и со свирепым выражением лица стала надвигаться на непрошеных гостей.

Увидев Рейчел, Нед Бомон сел очень прямо, а Уайатт Купер даже не обернулся в ее сторону. Он размахнулся топором и ударил по бревну, которое легко раскололось на две половинки. Затем шериф с удовлетворенным видом бросил эти половинки Неду, тот поймал их, положил на поленницу и снова сел на нее сам.

Потом, вновь вскинув топор, Уайатт обернулся к Рейчел. Он окинул ее взглядом с ног до головы и остался доволен увиденным.

– Теперь понятно, почему Адель так хотела обзавестись этими бельгийскими кружевами.

Глава 3

Рейчел опустила голову и посмотрела туда, куда упирался взгляд шерифа. Как оказалось, ее халат на груди распахнулся, и стала видна ее тонкая кружевная сорочка. Рейчел быстро запахнула полы халата и потуже затянула его поясом.

– Еще даже не рассвело, а вы стоите в моем дворе и колете поленья. Что же до мистера Бомона… Я не знаю, что мистер Бомон тут делает, но…

– Я складываю поленья в поленницу, – с надеждой в голосе проговорил Нед.

– Он складывает поленья в поленницу, – сказал Уайатт. – Вы хотели нанять его. Так ведь?

– Да, но…

– Он не может колоть дрова. Я же говорил вам, что он повредил ногу. Вот я и решил помочь ему, – сказал Уайатт. – Мне не нужно платить за работу. Вы заплатите только ему.

Рейчел почувствовала, что в ее мозгу снова произошел сбой. Она глубоко вздохнула.

– Но почему вы решили заняться этим именно сейчас?

– Нам жаль, что мы разбудили вас так рано, – сказал Уайатт, вновь беря большое полено. – Дело в том, что у Неда этим утром есть еще одна работенка. Поэтому мы и пришли так рано, чтобы побыстрее с этим разобраться.

– Вообще-то, – сказал Нед, спрыгивая с поленницы, – мне уже надо уходить. В универмаге Моррисона есть несколько полок, которые нужно починить. Я должен быть там до открытия магазина. – Он посмотрел на Рейчел и приподнял шляпу. – Не беспокойтесь, что не заплатили мне сейчас, мисс Бейли. Я позже зайду к вам.

Рейчел смотрела на Неда, приоткрыв рот и явно не веря своим глазам. Она не проронила ни одного слова, пока он, приволакивая ногу, шел по двору. Наконец Рейчел перевела взгляд на Уайатта. Ее лицо выглядело таким серьезным, что шериф, не сдержавшись, разразился хохотом.

– Вер-р-роятно, вы думаете, что все эт-т-то выглядит очень забавно, – проговорила она, засовывая руки в карманы.

– Идите домой, вы совсем замерзли. – Его топор опустился на полено, которое на этот раз разлетелось на три части. – Скоро я закончу, и мне хотелось бы, чтобы вы накормили меня завтраком. Больше от вас мне ничего не нужно. – Он взял еще одно полено, поставил его на пенек и снова опустил топор. Потом поднял голову и посмотрел на Рейчел. – Я с удовольствием поел бы яичницу, если вы не возражаете.

Рейчел решила, что лучшим ответом на это будет молчание. Она быстро повернулась и решительно промаршировала к дому.

Она сделала прическу и оделась, потом вышла на кухню, чтобы сварить кофе.

Она посмотрела в окно. Уайатт все еще колол дрова. Хотя утро выдалось холодное, лоб и шея шерифа были покрыты капельками пота. Он слегка сдвинул шляпу на затылок и кончиком шарфа вытер лицо, потом продолжил работать.

Но это не смягчило ее сердца. Рейчел напомнила себе, что она ни о чем не просила Уайатта Купера и даже пыталась прогнать его. Вряд ли Клинтон Мэддокс предполагал, что шериф именно так будет присматривать за ней.

Войдя в дом, Уайатт почувствовал тянущийся с кухни аромат поджаривающегося бекона и кофе и понял, что его собираются кормить. В кухне ему сразу же бросилась в глаза стоящая на печке сковорода с большим количеством яиц и крупными кусками бекона. Кроме того, Рейчел даже успела испечь печенье, которое тоже стояло на печке и было еще теплым. Похоже, она решила, что этим утром ей придется вознаградить за работу чудовище с бездонным желудком.

– Пахнет приятно. – Уайатт встал около Рейчел и поднял руки над печеньем, чтобы ощутить исходящее от него тепло.

– Помойте руки. Я уверена, ваша мама учила вас хорошим манерам. – Рейчел успела заметить промелькнувшую на лице шерифа полуулыбку, когда он шел к тазу с водой. Потом она подала на стол печенье и яичницу с беконом и присела на тот самый стул, на котором сидела прошлым вечером. Обычно Рейчел предпочитала сидеть за столом на другом стуле, но сейчас на нем снова расположился Уайатт.

– Вы что-то сказали? – спросил Уайатт, намазывая масло на теплое печенье.

– Гм? Нет. Если я что-то и сказала, это не имеет значения. Просто мысли вслух.

– Вы, вероятно, думали о деньгах.

– Они не стоят того, чтобы о них думать.

Уайатт не стал развивать эту тему.

– Мы с Недом неплохо поработали.

– Что касается вашей работы, шериф Купер, я…

– Уайатт. – Когда она взглянула на него, он добавил: – Можете называть меня Уайаттом. Меня почти все так называют.

– Я что-то не слышала, чтобы вас так называли.

Уайатт впился зубами в печенье и прикрыл от удовольствия глаза. Нежная мякоть начала медленно таять у него во рту – это было настоящим удовольствием.

– Меня именно так и называют, – сказал он, продолжая жевать. – Господи, это восхитительно. Почему вы делали вид, что ничего не смыслите в готовке еды?

– Прошу вас, не нужно вешать на меня ответственность за то, что вы думали. Вчера у меня вышла неприятность с яйцами, но я никогда не говорила, что не умею готовить печенье.

– Нет, вы этого не говорили, – согласился он и пододвинул к себе поближе баночку с медом. Намазал густым слоем меда остатки печенья. Последний кусочек был сладким, как грех. – Обещаю никому ничего не рассказывать о вашем умении готовить, но за это время от времени вы должны угощать меня этими печеньями.

– А почему вы решили, что я буду волноваться, если вы кому-нибудь об этом расскажете?

– Ну… во-первых, если я кому-то расскажу о ваших талантах, все подумают, что вы меня развлекали, и это даст почву для сплетен. И во-вторых, Эйб Дишман решит, что вы больше не хотите оставаться старой девой, и участит набеги на ваш дом. А я, к сожалению, не в состоянии отражать атаки всех ваших поклонников.

– Вы назвали меня старой девой, шериф?

Вместо ответа Уайатт подцепил вилкой кусок бекона и отправил его в рот.

– Старой девой, Уайатт?

Одна его бровь слегка приподнялась.

– Но вы старше всех незамужних женщин в Рейдсвилле.

– Мне только двадцать четыре.

– А когда у вас день рождения?

– В марте.

– Значит, вам уже двадцать четыре с половиной. Что только подтверждает мою мысль. – Он ткнул вилкой в сторону ее тарелки: – Вы лучше поешьте. Вам понадобятся силы, чтобы сражаться с Эйбом и всеми теми, кто хотел бы вписать свое имя в вашу танцевальную карту.

Рейчел закатила глаза, потом сказала:

– Нам нужно сначала прояснить дело, касающееся вашего контракта с мистером Мэддоксом.

– Договор этот существует, хотите вы этого или нет, поэтому тут нечего прояснять. Но если вы по-прежнему желаете взглянуть на него, то нет ничего проще. Приходите ко мне завтра в полицейский участок, и я отведу вас в банк.

– Я могу сходить в банк сама. – Она откусила кусочек печенья. – Я знаю, где он находится.

– Джейк Рестон не позволит вам просматривать мои документы и личные бумаги без меня.

– Хорошо. Я приду завтра в два, если вам это удобно. У миссис Лонгабах примерка, и сразу после похода в банк я должна буду встретиться с ней.

– В два подойдет. – Он улыбнулся. – Вы чувствуете себя теперь лучше, после того как мы с вами договорились?

Рейчел было неприятно осознавать, что у нее на лице мгновенно отражаются все ее эмоции и Уайатт без труда догадывается, что на душе.

– Да, немного.

– Хорошо, только не надейтесь, что вам станет легче, когда вы прочитаете договор.

Повисла пауза, довольно неловкая, и никто из них не хотел нарушать молчания. Рейчел чувствовала себя не в своей тарелке по причине того, что такой человек, как шериф, был вынужден опекать ее и делал это в течение пятнадцати месяцев. После смерти Клинтона Мэддокса Уайатт Купер уже дважды побывал у нее в доме, принес ей воду, наколол дров, и она договорилась с ним встретиться снова на следующий день. Если он на самом деле считал, что она представляет для кого-то опасность, то он явно встал на рискованный путь.

Глядя сейчас на Рейчел, Уайатт думал о том, что ему нравится, что эта женщина такая тихая и сдержанная. Разумеется, она и всегда была вежлива, предупредительна и улыбчива, но эти ее качества скорее всего являлись результатом хорошего воспитания. А вот эта сдержанность была именно глубинной чертой.

– Мне кажется, то обстоятельство, что я была чьей-то любовницей, не имеет слишком большого значения, – вдруг тихо проговорила она.

– В Рейдсвилле? Нет, не думаю. Возможно, в Сакраменто к этому отнеслись бы по-другому. А в Бостоне это стало бы сенсацией. Но здесь? – Он потряс головой. – Думаю, тут люди более доброжелательные. Ведь существует масса причин, по которым женщина могла бы согласиться стать любовницей.

– Большинство людей считают, что в основном это деньги.

– С этим трудно не согласиться.

Она кивнула, и вид при этом у нее был рассеянный.

– Так часто случается.

– Как насчет еще одной порции печенья? – Когда она посмотрела на него невидящим взглядом, он сказал: – Не забыли? Вы будете меня угощать печеньем, и я сохраню ваш секрет.

– Мне не слишком нравится, когда меня шантажируют.

– Но мне очень понравилось ваше печенье, как и отдых в вашем доме. Здешние люди считают, что я выше таких мелочей.

– А на самом деле вы не выше этого?

– К несчастью, нет. И ваше печенье тому наглядное свидетельство.

Рейчел несколько раздраженно покачала головой.

Она скептически посмотрела на него, ее брови сердито сдвинулись. В ответ шериф устремил на свою собеседницу совершенно невинный взгляд. Понимая, насколько коварным был этот человек, и зная, что ее положение в городе теперь зависит от него, Рейчел решила принять предложенные ей правила игры.

– Раз в месяц, – сказала она. – Один раз в месяц я буду делать для вас печенье.

Жуя бекон, шериф сосредоточил взгляд на тарелке. Казалось, он обдумывал ее предложение.

– Нет, – наконец проговорил он. – Раз в неделю. В четверг. И один раз в месяц в воскресенье.

– Мне что-то не слишком нравится такой план. Но мне любопытно, почему именно в четверг?

– В этот день я совершаю объезд местности, проверяю, нет ли где каких нарушений. В этих местах часто скрываются беглые преступники. Я также навещаю людей, которые живут за городом, и доставляю им почту или какие-нибудь припасы, если меня попросят заранее.

– А разве ваш помощник не ездит в эти места?

– Битти объезжает местность по понедельникам.

– О… – Рейчел на мгновение задумалась. – Что ж, я буду готовить для вас печенье каждый четверг и один раз в месяц в воскресенье.

– Давайте сделаем два воскресенья и два четверга. Но по воскресеньям я буду есть свое печенье здесь, у вас дома.

– Это абсолютно невозможно. Два воскресенья и два четверга? Вы будете забирать печенье с собой.

– Хорошо, – согласился он. – Но только вы должны знать, что по четвергам я выезжаю очень рано.

– Буду иметь это в виду. – Рейчел посмотрела на свою тарелку и, обнаружив, что она уже Пуста, положила вилку. – Не подозревала, что у меня такой аппетит.

– Хотите еще печенья? Вот, пожалуйста. Я отломлю вам половинку от своего. Будем считать, что я уже совершил сегодня один хороший поступок.

Она сдержанно улыбнулась:

– Спасибо. Я возьму вашу половинку.

Уайатт разрезал печенье на две части и намазал маслом обе половинки, потом протянул их Рейчел и позволил выбрать ту, которая нравилась ей больше.

– За сколько месяцев до моего появления был построен этот дом?

– За шесть.

Значит, мистер Мэддокс заключил договор с шерифом задолго до ее отъезда. Еще до того, как она приняла решение уехать. Стоило ли удивляться тому, что он понял все раньше, чем она. Ведь он предугадывал тенденции развития страны и удовлетворял потребности тех, кто этой страной руководил, чем и нажил огромное состояние. Конечно, она не была ясновидящей и не обладала достаточным жизненным опытом, чтобы мыслить так же, как и он.

– А как вы объяснили всем, для чего вы строите этот дом? – спросила она.

– Я сказал, что строю дом для себя. – Он пожал плечами. – Никакой шумихи вокруг этого не было. Хотя некоторые удивились тому, что я в этот дом так и не въехал.

– А у вас было такое желание?

– Я не позволял себе слишком много думать о своих желаниях. Я ведь знал: Мэддокс был уверен в том, что сюда переедете вы. Поэтому лучше было подождать и посмотреть, чем все это кончится.

– Он манипулировал мной так, что я даже ни о чем не догадывалась. И не знала, что он делает. Прошлой ночью я о многом думала. Конечно, подсознательно я чувствовала, чего он хотел от меня. И у меня было ощущение, что он давит на меня, но окончательно я все поняла только сейчас. – Она потерла руки над тарелкой, чтобы стряхнуть прилипшие к пальцам крошки печенья. – Вряд ли бы он так легко примирился с моим отъездом, если бы я захотела поехать в какое-нибудь другое место.

Уайатт откинул рукой со лба выгоревшие на солнце волосы и улыбнулся Рейчел.

– Я понимаю.

Свой сегодняшний наряд Рейчел продумала очень тщательно. Ей хотелось предстать перед всеми в образе женщины, взвешивающей свои решения и уверенной в собственных действиях. С этой целью она надела яркое батистовое платье строгого покроя с высоким воротником стойкой, без всяких рюшек и воланов, со складками на юбке спереди и сзади. Разглядывая себя в зеркале перед выходом на улицу, Рейчел удовлетворенно отметила, что она выглядит потрясающе, хотя ее наряд не был подчеркнуто сексуальным. Так должны одеваться женщины, которые хотят, чтобы их воспринимали серьезно.

К тому моменту, когда она дошла до полицейского участка, четырнадцать мужчин и Битти-сорванец успели сказать ей комплименты. Она остановилась перед дремлющим в кресле Уайаттом и стала ждать, когда он уберет свои длинные ноги в сторону и как-то даст понять, что ее присутствие замечено.

Наконец он передвинул шляпу со лба на затылок, и его взгляд медленно, очень медленно заскользил от ее украшенной лентами шляпки к мягким лайковым ботинкам.

– Надеюсь, вы не собираетесь всех женщин в городе одеть в платья такого же фасона?

– Разве что-то не так с моим платьем?

– Да нет, все так. Просто это платье слишком привлекает всеобщее внимание.

– Но я не собираюсь привлекать чье-то внимание, – заметила она. – Просто в этом городе очень дружелюбные люди.

– Какое облегчение знать это! Что ж, идемте. Джейк уже ждет нас.

– Мы могли бы встретиться в банке.

– Я не сомневаюсь, что вы знаете туда дорогу, – сказал Уайатт. Он снова окинул Рейчел взглядом и подумал о том, что в этом платье ее походка не выглядит такой легкой и плавной, как обычно. Но как ни странно, теперь она кажется еще более изящной.

Уайатт зашагал по той стороне тротуара, которая была ближе к дороге, а Рейчел пошла по той, что примыкала к домам.

Подойдя к центральному входу, Уайатт открыл дверь и пропустил Рейчел вперед.

– Вот мы и пришли, – проговорил он тихо, словно смиряясь с чем-то.

Джейкоб Рестон был человеком, которого лучше всего характеризовало слово «средний». Его рост, вес, ширина плеч – все в точности соответствовало этому определению. Он всегда говорил ровным и спокойным голосом, и ничто на свете не могло вызвать у него взрыва негодования или раздражения. Его добродушие и естественность делали его человеком, с которым приятно было находиться рядом. Что же касалось его деловой стороны, то он являл собой образец настоящего эксперта в сфере финансов, а его управление банком было безупречным.

Поговорив с мистером Рестоном пару минут, они прошли в небольшую комнату, расположенную в глубине банка, туда, где находился сейф. На дверце сейфа и на двух боковых сторонах сияли бронзовые надписи «Хаммер и Шиндлер». Бронзовый замок по размеру мог вполне сравниться с кулаком Рейчел. Мистер Рестон встал лицом к сейфу и спиной к посетителям и начал набирать шифр. Через мгновение, выудив из недр металлического монстра искомую бумагу, он передал ее Уайатту и закрыл сейф.

– Здесь вас никто не потревожит, – снова повернувшись к шерифу, проговорил мистер Рестон. – Можете не торопиться.