Текст книги "Не отвергай любовь"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Сказав это, Фостер развернулся и зашагал прочь. Уайатт молча смотрел ему вслед.

– Может быть, нам все-таки запереть его в камере? – спросил Уилл Уайатта.

Уайатт похлопан Уилла по спине:

– Идем. Мне нужно зайти еще в несколько мест, прежде чем я отправлюсь домой.

Рейчел завесила окно в гостиной остатками отрезов черного бархата и камчатного полотна. Поправила концы отрезов так, чтобы не осталось ни малейших щелей, в которые проникал бы свет.

– На улице же темно, – сказала она. – Зачем завешивать окна, если сейчас уже ночь?

– Это мой каприз, – усмехнулся Уайатт.

Рейчел закончила драпировать окно и принесла еще один отрез, чтобы завесить им вход в гостиную. Уайатт вернулся из кухни и стал помогать ей. Она встала на цыпочки и приподняла ткань, а Уайатт прикрепил ее к притолоке. Наконец все было готово.

– Унести последнюю лампу? – спросила она.

– Нет, она мне будет нужна. Я должен смешать химикаты, приготовить бумагу и объективы.

Рейчел окинула взглядом стоящие на столе ванночки, которые были наполнены водой, а также бутылки с химикатами.

– Что теперь делать мне? – спросила Рейчел.

– Нужно подготовить крючки для сушки фотографий. Они вон там у стены. А я отнесу камеру и треножник на кухню.

– Твое оборудование уже довольно старое. Ты уверен, что оно работает?

– А почему бы ему не работать? Линзы не поцарапаны. Камера в порядке. У нас есть все, чтобы сделать хорошие снимки. Так, кажется, теперь у нас все готово. – Он огляделся по сторонам. – Нужно только чуть-чуть поменять направление падающего света.

Рейчел на мгновение задумалась.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. Что, если использовать зеркала? У нас их два. Они могли бы работать как отражатели.

Уайатт обнял Рейчел за плечи и поцеловал ее. Через мгновение он исчез в коридоре.

Им потребовалось еще полчаса на то, чтобы установить зеркала, и еще минут десять они переставляли лампы, чтобы добиться нужного освещения. После этого Уайатт уменьшил тягу в печи, чтобы в комнате не было так жарко.

– Теперь точно все готово. – Он поправил треножник и опустил камеру на дюйм. Объектив Уайатт направил на стол. – Если сейчас у нас ничего не получится, я попробую сделать снимки утром. Правда, не знаю, будет ли утром у меня время. На каждую фотографию уйдет минут двадцать – тридцать. Я попросил передать Фостеру записку, что мы будем ждать его в адвокатской конторе. Если мы задержимся, вряд ли он станет нас ждать.

– Ты так серьезно воспринимаешь его?

Уайатт выпрямился и повернулся к Рейчел. Выражение его лица было сосредоточенным. Ни намека на улыбку.

– Именно так я и воспринимаю его, – ответил он. – Я прекрасно вижу, что он за человек. И я не забыл то, что ты мне о нем рассказывала. Я доверяю тебе.

– Он хорошо умеет вести переговоры, – сказала она. – Некоторые считают, что это у него получается лучше, чем у его деда. Правда, со мной он всегда ведет себя как животное.

– Ты не знаешь, почему это так?

– Потому что я женщина, – проговорила она. Ее удивило то, что Уайатт не видел очевидного. – Шлюха, как он считает.

– Может быть, – задумчиво проговорил Уайатт. – Но может быть, и потому, что он никак не может договориться с тобой таким образом, чтобы это устраивало сразу две стороны. Думаю, в самом начале он не пытался тебе угрожать.

Эта история тянулась так давно, что Рейчел уже и не помнила, что было в самом начале.

Уайатт притянул ее к себе и обнял, его рука заскользила по ее спине. Тело Рейчел обмякло и сделалось податливым.

– У Фостера тяжелый характер. Такой это человек, – сказал Уайатт. – Может быть, он где-то даже жалкий. Вздорный, без сомнения, коварный, но он злится от избытка нервозности, от того, что слабый человек. Как ни странно, он хочет, чтобы все воспринимали его как безжалостного тирана. Это наделяет его властью, которой он не может достичь другим путем. Это заставляет людей бояться его. Но это же делает общение с ним почти невозможным. Все считают его самим злом. А как люди смотрят на то, что является злом? Они смотрят на это со страхом.

– Они хотят уничтожить это зло. Или по крайней мере разбить ему голову.

Уайатт усмехнулся:

– Что-то вроде того.

Рейчел закрыла глаза и втянула в себя запах Уайатта. Обняла его, потерлась щекой о его плечо.

– Думаю, ты прав, – мягко проговорила она. – В конце концов я не выдержала и сбежала.

В адвокатской конторе Уайатта собралось много народу. Готовясь к появлению здесь Фостера, Сэм Уокер принес стулья из расположенного на первом этаже земельного департамента. Уайатт и Рейчел попросили присутствовать на этой встрече Теда Истера. Являясь мэром, он должен был представлять интересы города и быть свидетелем судебного разбирательства. Он также должен был исполнить роль писца, так как Уайатт полагал, что память Фостера могла изменить ему в дальнейшем. Чтобы не было никаких разногласий, было решено все записать на бумаге и дать на подпись участникам встречи.

Фостер Мэддокс привел с собой четверых. С правой стороны от него сидел бухгалтер, вооруженный стопкой книг с бухгалтерской отчетностью. Рядом с Рэндольфом Доувером восседал Дэниел Сьюард, инспектор и инженер, который готов был взорвать снежный завал по приказу Фостера, зная о том, какие последствия это могло иметь. В конце стола расположились два адвоката Фостера Мэддокса – Дэвис Стюарт и Джордж Максвелл. Они загородились от всех своими кожаными портфелями, чтобы никто не мог увидеть тех бумаг, которыми они обменивались.

Уайатт посмотрел на Рейчел. Она пыталась казаться спокойной и равнодушной, но это у нее плохо получалось. Шериф подозревал, что Фостер быстро поймет, в каком она состоянии, и использует это в своих целях. Уайатт опустил руку и нашел под столом колено Рейчел. Когда он прикоснулся к ней, она слегка приоткрыла рот, чтобы вздохнуть. Чуть позже, когда пальцы Уайатта скользнули по ее бедру, испуг Рейчел прошел, и она улыбнулась. Ее сжатые в замок руки лежали на столе. Уайатт заметил, что вскоре ее восковые пальцы слегка порозовели.

Сегодня Рейчел надела одно из самых красивых своих платьев. Цвет темного рубина необычайно шел ей. Уайатг вспомнил, как сегодня утром они лежали в постели. Иногда, когда Уайатт смотрел на Рейчел, ему казалось, что все это ему снится.

– Итак, начнем, – сказал Фостер, бросив взгляд на Стюарта и Максвелла. Когда они убрали свои бумаги, Мэддокс посмотрел на Рейчел. – Мне бы хотелось знать, почему мой дед из всего того, что у него было, оставил в наследство мисс Бейли железнодорожную ветку, соединяющую Денвер и Рейдевилл.

– Мне трудно сказать, из каких соображений исходил мистер Мэддокс, делая это, – сказала Рейчел.

– Но вы, вероятно, размышляли об этом. Интересно, к какому выводу вы пришли?

Уайатт вмешался:

– Я не понимаю, как это относится к делу. Судя по тому, какой вопрос вы задали, можно сделать вывод, что вы не ставите под сомнение тот факт, что мистер Клинтон оставил мисс Бейли ветку Калико.

Дэвис Стюарт постучал кончиком карандаша по стопке бумаг. Грубоватые черты его лица лишь отчасти были смягчены большой пышной бородой.

Фостер пояснил:

– Я задал этот вопрос, чтобы установить, в каком состоянии ума находился Клинтон Мэддокс, составляя свое завещание. Завещание у нас есть в наличии. Но его существование не доказывает, что мистер Мэддокс находился в здравом уме и твердой памяти.

Рейчел тихо сказала:

– Я думаю, он сделал это, чтобы у меня был твердый доход. Когда умер мой отец, мистер Клинтон хотел помочь моей матери. Он предложил обеспечить ее деньгами до конца жизни, но она не согласилась на это. Это было ее решение. Она предпочла остаться в доме мистера Клинтона и продолжать выполнять свои обязанности. Она делала свою работу до тех пор, пока моя сестра не вышла замуж и не переехала в другой дом. Вместе с ней переехала и моя мать.

– А вы остались, – сказал Фостер.

– Да. Ваш дед дал мне возможность продолжить общаться с теми женщинами, которые пользовались моими услугами. Я шила для них платья и хорошо зарабатывала. Я не зависела материально от вашего деда. Я развивала свое маленькое дело. Носила только те наряды, какие шила для себя сама. Появляясь с мистером Мэддоксом в свете, я могла рекламировать свои фасоны, что и помогло мне добиться успеха.

– И что же стало с вашим маленьким бизнесом? – спросил мистер Максвелл. Он передвинул очки в золотой оправе ближе к кончику носа и стал сверлить Рейчел взглядом. – Как я понимаю, уехав из Сакраменто, вы забросили свое дело. Почему вы решили уехать?

– Это была идея мистера Мэддокса. Мистера Клинтона Мэддокса. – Она прямо посмотрела в глаза Фостеру, и он первым отвел взгляд. – Он дал мне денег и подарил кое-что из вещей. Сейчас же меня обвиняют в том, что эта мебель была мной украдена из его дома.

– Мы готовы забыть об этом, – сказал Стюарт. – Другой момент здесь более важен. Значит, мистер Мэддокс полагал, что вы сможете успешно развивать свой бизнес тут, в Рейдсвилле?

– Успех – это относительное понятие. Женщины в Рейдсвилле так же стремятся модно одеваться, как и те девушки из Сакраменто, которые впервые выходят в свет. Мистер Мэддокс предвидел, что здесь я смогу жить в относительном достатке.

– Тем не менее он решил оставить вам ветку.

Уайатт толкнул стопку документов к тому концу стола, за которым сидели адвокаты Мэддокса.

– Да, он так и сделал, – сказал шериф. – И он сделал это еще до того, как Рейчел узнала о существовании Рейдевилла. Его намерения совершенно ясны. Мистер Мэддокс хотел обеспечить мисс Бейли и ее семью. Он был в неоплатном долгу перед отцом мисс Бейли и перед смертью хотел хоть что-то сделать для его дочери.

– Вот как? – удивился Фостер.

– Уильям Бейли помог Клинтону Мэддоксу сохранить его империю во время войны. Если бы не этот человек, мистер Мэддокс потерял бы все свое состояние.

Глава 15

Повисла пауза. Было только слышно, как поскрипывает перо Теда Истера, который записывал все, что говорилось. Дэвис Стюарт и Джордж Максвелл посмотрели на те бумаги, которые передал им Уайатт, но никто из них не прикоснулся к документам. Внимание Рэндольфа Доувера по-прежнему было приковано к бухгалтерским книгам, а Дэниел Сьюард сидел, сжав руки перед собой.

Рейчел спокойно встретила пылающий взгляд Фостера, хотя и для нее откровения Уайатта были новостью. Те документы, которые шериф передал адвокатам Фостера, они с Уайаттом фотографировали вчера вечером. Но что было в этих документах, Рейчел не знала.

– Моему деду никогда не угрожало банкротство, – сказал Фостер. – И ваши заявления, касающиеся Уильяма Бейли, не имеют под собой основания. Он занимал свое место лишь по той причине, что был лучшим другом моего деда. Война сломала его. – Он снова посмотрел на Рейчел. – Прошу простить мне мою откровенность. Всем известно, что ваш отец плохо чувствовал себя и жил на деньги моего отца, которыми тот постоянно снабжал его. Именно благодаря этому он держался на своем месте.

Рейчел молчала, сжав губы. Если бы сейчас она начала оправдываться или что-то доказывать, это добавило бы вес словам Фостера. Нельзя было отрицать и того, что в словах Фостера была доля правды. Именно это сделало бы любые возражения неубедительными.

Уайатт забрал документы, которые он дал посмотреть адвокатам, и передал их Рэндольфу Доуверу.

– Слишком поздно, джентльмены, – сказал он, когда адвокаты одновременно протянули к документам руки. – Думаю, мистер Доувер быстрее проникнет в смысл этого свидетельства. – Уайатт переключил внимание на бухгалтера: – Прошу вас, мистер Доувер, взгляните на документы.

От глаз Рейчел не ускользнуло то обстоятельство, что мистер Доувер с неохотой взял документы в руки. Казалось, он понимал, что в этих бумагах могла скрываться шокирующая правда, и делать ее достоянием гласности ему совсем не хотелось. Рейчел в этот момент еще не осознавала, на сколь зыбкую почву встал сейчас Фостер. Все его доказательства основывались на его высоком положении и деньгах, а отнюдь не на реальных фактах.

Рэндольф Доувер подвинул бухгалтерские книги к Дэниелу Сьюарду, чтобы освободить место для документов. Он начал просматривать бумаги. Хотя Доувер, казалось, был поглощен чтением этих важных свидетельств, он чувствовал, что Фостер не сводит с него взгляда. Просмотр документов не занял у Доувера много времени, но он просмотрел все еще раз, тщательно обдумывая свой вывод, который через несколько мгновений он должен был представить собравшимся в комнате людям.

– Это письма из бостонского отделения банка «Рейд бэнк». Все они были написаны между февралем 1861 года и сентябрем 1862 года. Это денежные иски. Владельцы банка требуют незамедлительно вернуть взятые в долг деньги.

Фостер нахмурился:

– Почему были написаны эти письма?

– Первое письмо было написано перед самой войной. Думаю, следует припомнить последовательность исторических событий, имевших место в этот период. В марте месяце мистер Линкольн готовился к инаугурационной речи и вступлению в должность. Можно сделать вывод, что Рейды предприняли попытку вернуть себе те деньги, которые они дали взаймы крупным предприятиям и которые они в самое ближайшее время собирались вложить в новые, более кредитоспособные фирмы. Например, в предприятия по производству оружия и обмундирования для армии. В литейное дело. Разумеется, в строительство железных дорог, но только не в линию Мэддокса. По всей видимости, Рейды получили информацию, что в тот момент финансовая ситуация компании мистера Мэддокса не являлась стабильной.

– Но у него были миллионы.

– Миллионы в кредитах, так бы я сказал. – Доувер передал документы мистеру Максвеллу. – Мне придется проанализировать финансовое положение компании в то время.

Джордж Максвелл быстро просмотрел документы и передал их Стюарту для анализа. Бросив взгляд на Уайатта, он спросил:

– Где вы взяли эти документы?

– У Джейка Рестона. Он является управляющим банком в Рейдсвилле.

– Этот банк принадлежит Рейдам? – с сомнением проговорил Стюарт.

– Вы находитесь в Рейдсвилле. Или вы этого не заметили?

Рейчел быстро приложила руку ко рту, чтобы не рассмеяться.

– Я нашел эти документы, – продолжал Уайатт, – чтобы показать всем, по какой причине мистер Мэддокс оставил рейдсвиллскую железнодорожную ветку дочери Уильяма Бейли. – Он взглянул на Теда Истера и кивнул ему. Мэр города просмотрел лежавшие перед ним бумаги.

– Вот оно. – Тед протянул Уайатту лист бумаги.

– Да, это то, что нужно. – Уайатт взял документ и передал его адвокатам. – Это свидетельство того, что деньги были выплачены, – сказал он. – В октябре 1862 года. Уильяму Бейли удалось получить новый заказ от правительства на строительство железной дороги протяженностью в тысячу пятьсот миль. Мистер Мэддокс получил огромную ссуду на покупку земли и последующее строительство, что и позволило ему расплатиться по кредитам. Все переговоры с правительством вел Уильям Бейли, и это он предложил план, который спас империю Мэддокса.

Уайатт позволил адвокатам просмотреть документ и затем продолжил:

– Есть еще одна деталь, на которую я хотел бы обратить ваше внимание. Это касается способности мистера Мэддокса судить здраво и принимать ответственные решения.

– Как вы можете судить о его здравомыслии? – спросил Фостер. – Его лечили несколько врачей, и все они готовы свидетельствовать о том, что он утратил свою способность здраво мыслить и принимать решения.

Уайатт принялся постукивать пальцами по столу. Поведение и вопросы Фостера говорили о том, что его позиция была весьма уязвима.

– О каком периоде времени идет речь? Когда мистер Мэддокс, по свидетельству врачей, утратил свою способность мыслить здраво?

– Я могу ответить на этот вопрос, – сказал Дэвис Стюарт. Он что-то черкнул на листе бумаги и показал это второму адвокату. Когда Максвелл кивнул, Стюарт продолжил: – За три месяца до первого удара. Есть свидетельства, что его память ослабла, и он стал делать бессмысленные заявления.

Рейчел выпрямилась.

– Это ложь! – бросила она. – У него не было ни малейшего отклонения… – Рейчел внезапно замолчала, когда увидела улыбку на лице Фостера. Ее пылкость и горячее желание защитить мистера Мэддокса забавляли его. Она не посмела даже взглянуть на Уайатта, хотя и ждала от него помощи. – Я проводила много времени в обществе Клинтона Мэддокса, – тихо проговорила она, – и не замечала никаких признаков ослабления его ума.

Уайатт не стал дожидаться какой-то реакции окружающих на заявление Рейчел.

– Что ж, давайте примем это как факт, – сказал он. – Более того, давайте предположим, что эти проблемы с памятью и способностью здраво мыслить охватывают больший период жизни мистера Мэддокса. Скажем, к примеру, два года. Можно ли считать, что за два года до смерти мистер Мэддокс мыслил здраво?

Адвокаты переглянулись, они явно колебались.

– Да, – сказал Фостер. – Я готов подтвердить это.

– А за три года? – спросил Уайатт.

– Разумеется.

– А за четыре?

– Назовите ту цифру, что у вас в голове, и покончим с этим.

– Цифра эта – шесть с половиной лет. Это 1876 год. Рейчел Бейли в тот год исполнилось восемнадцать лет, и именно в тот год мистер Мэддокс сделал ее своей наследницей. Не имеет значения, сколько раз мистер Мэддокс переписывал свое завещание. Пункт, касающийся наследования Рейчел Бейли железнодорожной ветки, не был изменен перед его смертью.

Джордж Максвелл быстро открыл свой портфель и начал просматривать лежащие там бумаги. Через мгновение Дэвис Стюарт начал делать то же самое. Фостер испепелял их взглядом, но они не видели этого.

– Полагаю, у вас есть доказательства, – наконец сказал Фостер.

– Да, – проговорил Уайатт и, повернувшись к Теду Истеру, кивнул ему.

Тед достал соответствующие документы и положил их на стол.

– Вот, ознакомьтесь, джентльмены.

Адвокаты Фостера взяли бумаги. Фостер же, казалось, не проявлял к ним интереса.

– Я не понимаю, почему вы хотите увидеть эти документы, – сказал Уайатт. – Мистер Мэддокс заверил меня, что он все подробно изложил в своем завещании. Мне кажется странным, что вы не знакомы с ним.

– Я хорошо знаком с его завещанием, – возразил Фостер. – В этом довольно-таки расплывчатом документе указана последовательность наследования его собственности. Таким образом, предметом спора является размер его собственности, то есть того, что в реальности является его собственностью.

Уайатт сразу понял, какую цель преследовал Фостер, манипулируя этими витиеватыми юридическими понятиями. Фостер хотел оспорить завещание своего деда.

Фостер продолжал:

– Я также хорошо знаю, каким имуществом владел мой дед. Или по крайней мере я знал, каким имуществом он владел, пока не вскрылась история с этой веткой. И тут возникает вопрос: почему из всего того, чем владел мой дед, он оставил Рейчел именно рейдсвиллскую ветку? Я много думал об этом и поэтому попросил мистера Доувера тщательно проштудировать всю финансовую отчетность за несколько последних лет. Он изучил не только официальные бухгалтерские отчеты, но и все частные записи и отчеты мистера Клинтона Мэддокса. Желаете ли вы ознакомиться с тем, что обнаружил мистер Доувер?

– Мы слушаем вас очень внимательно. – Уайатт ждал, что сейчас заговорит бухгалтер, но тот снова положил перед собой книги и принялся нервно постукивать по ним пальцами.

Фостер нетерпеливо вздохнул:

– После всех исследований мистер Доувер пришел к выводу, что ветка оказалась весьма прибыльной, она приносила гораздо больший доход, чем можно было ожидать.

– Это правда? – спросил Уайатт.

– Гм. Меня тоже это удивило. Более того, хотя эта ветка была столь прибыльной, ее существование держалось от меня в секрете. На ней работало ограниченное количество людей, и я тоже их унаследовал, так сказать. Но я их всех уволил, они больше не являются моими подчиненными.

– Что ж, это понятно.

– Да. – Фостер положил руку на бухгалтерские книги, чем тут же успокоил Рэндольфа Доувера, который сразу перестал нервно постукивать по ним пальцами. – Тут возникает следующий вопрос: что делало ветку такой прибыльной?

– Вы не принимаете в расчет то обстоятельство, – сухо заметил Уайатт, – что на ветке работали мужчины и женщины, чьи жизни напрямую зависели от нее.

Фостер улыбнулся, но его взгляд по-прежнему оставался ледяным.

– Это мы не принимаем в расчет, – бесстрастно проговорил он.

– У вас есть какая-то идея?

Фостер кивнул:

– Да.

Уайатт ждал, но Фостер Мэддокс не торопился с выводами. Уайатт не пытался давить на него. Краем глаза он посмотрел на Рейчел. Она выглядела спокойной. Адвокаты Фостера перестали перебирать бумаги и теперь молча следили за ходом разговора.

Джордж Максвелл поправил очки и бросил взгляд на Уайатта.

– Это все? – спросил он.

– Да.

– В завещании указаны особые условия, только при соблюдении которых вам будет передана ветка. – Максвелл перевел взгляд на Рейчел. – Вы согласились на них?

– Да, – сказала она.

Фостер наклонился вперед:

– О каких условиях идет речь? Что вы вычитали?

Дэвис Стюарт погладил свою бороду.

– Вы были правы, мистер Мэддокс. Ваш дед хотел скрыть от вас существование шахты. – Он быстро объяснил всем собравшимся детали, касающиеся правил наследования долей шахты. – Если мисс Бей… прошу прощения, миссис Купер согласится стать совладелицей шахты, то ветка будет передана ей. А чтобы стать владелицей шахты, она должна выйти замуж за мистера Купера. Такие условия выдвинул мистер Клинтон Мэддокс.

Глубоко посаженные глаза Фостера устремились на Рейчел, потом на Уайатта, но выражение его лица оставалось бесстрастным. Догадаться, о чем он думал, не представлялось возможным.

– Она должна выйти замуж. Это действительно необычное условие. И это многое объясняет, не правда ли? – Фостер сжал губы и покачал головой, его глаза сделались насмешливыми. – Я не мог предвидеть такого поворота событий. Но кто бы мог догадаться…

Стюарт продолжал:

– Ваш дед не дает никаких объяснений, касающихся этого пункта завещания.

– Он сделал это для того, чтобы она осталась здесь, – сказал Фостер. – Это совершенно очевидно. – Его внимание переключилось на Рейчел. – Вы хотя бы колебались? Или вы считаете, что ваше доброе, так сказать, отношение к моему деду заслуживает такого вознаграждения?

Рейчел посмотрела на него, но ничего не ответила.

– Вы и в самом деле поженились?

Тед Истер не дал Уайатту возможности объяснить что-либо. Он достал свидетельство о регистрации брака и потряс им.

– Есть желающие взглянуть? – спросил он. Никто не ответил ему. Тед Истер поднялся и положил свидетельство на стол перед Фостером.

Фостер взглянул на документ и отодвинул его в сторону.

– Расскажите мне о шахте. Сколько стоит твоя доля, Рейчел?

– Я не могу точно сказать. От десяти до двенадцати, я думаю.

– От десяти до двенадцати миллионов?

Рейчел захотелось смеяться.

– От десяти до двенадцати тысяч. Миллионов? Я не могу представить себе это. Шахта не приносит таких денег, основные запасы золота и серебра давно вымыты, Фостер. – Она перевела взгляд на бухгалтера: – Я не хотела бы никого обидеть, мистер Доувер, но, возможно, вы ошибаетесь в своих расчетах. Рейдсвилл напрямую зависит от железнодорожной ветки, но жизнь здесь обеспечивается совсем не шахтой. Вы, разумеется, познакомились с некоторыми сторонами жизни города. Вы видели «Коммодор» и теперь знаете, что там редко бывают свободные номера. К нам постоянно приезжают жители Денвера. У нас существуют игорные дома и другие развлечения, которые, простите за откровенность, многим кажутся более привлекательными, чем развлечения того же рода в злачных местах Денвера. В наших горах есть источники, которые обладают целительной силой. В это время года, конечно, до них невозможно добраться, но весной и летом наши аптекари готовят там свои эликсиры и настойки, которые по качеству гораздо лучше тех, что продаются в крупных городах. Я, конечно, могу продолжать перечислять все достоинства Рейдсвилла, но предлагаю вам самим оглядеться по сторонам и сделать вывод, что именно делает наш город таким процветающим.

Уайатт опустил руку под стол и положил ее на колено Рейчел, слегка сжав его: он предупреждал ее быть осторожнее.

Рейчел продолжила говорить более спокойно:

– Я совсем не разбираюсь в ваших калькуляциях, мистер Доувер, но, как портниха, могу сказать вам – существует опасность потянуть не за ту нитку. И мне кажется, мистер Доувер, что вы делаете именно это.

Глаза всех присутствующих устремились на Рэндольфа Доувера. На его верхней губе выступили капельки пота, кадык нервно дернулся. Прежде чем заговорить, он бросил взгляд на своего хозяина. Фостер Мэддокс внимательно смотрел на него.

– Что ж… – сказал Доувер, кашлянув. – Как я объяснял мистеру Мэддоксу, финансовая отчетность свидетельствует о том, что эта ветка прибыльная, но я никогда не говорил о миллионах. – Он натянуто улыбнулся. – Если бы имелись доходы, исчисляемые миллионами, их было бы трудно скрыть. Должен сказать, что те цифры, о которых вы говорите, миссис Купер, полностью совпадают с моими калькуляциями. Тем не менее по каким-то причинам мистер Клинтон Мэддокс попытался скрыть эти доходы. И именно по этой причине мистер Фостер Мэддокс проявляет к шахте такой интерес.

Фостер снова посмотрел на Рейчел.

– Полагаю, вы можете оценить пикантность ситуации.

Рейчел проигнорировала замечание Фостера и вновь обратилась к мистеру Доуверу:

– За какой промежуток времени вы сделали ваш обзор?

– За пять лет.

Уайатт спросил:

– И к какому выводу вы пришли?

– Год на год не приходится, но в основном доход стабилен и исчисляется в тех цифрах, о которых я уже говорил.

Уайатт сказал:

– Шахта – это мыльный пузырь. Вы можете поговорить с теми людьми, которые добывали здесь золото и серебро с самого начала. Они расскажут вам, как обстоят дела в реальности. Жителям Рейдсвилла постоянно приходится искать новые пути выживания.

Бухгалтер кивнул, но лицо Фостера Мэддокса оставалось непроницаемым.

Шахта вне досягаемости Фостера, подумал Уайатт. Он собрал со стола документы, которые были розданы присутствующим для ознакомления. Сложив бумаги в стопку, Уайатт передал их Теду Истеру.

– Мне бы хотелось взглянуть на оригиналы, – сказал Дэвис Стюарт.

– Разумеется, – проговорил Уайатт. – Но пока я передам мистеру Истеру копии, чтобы он мог засвидетельствовать наличие документа.

– Завтра мы можем взглянуть на оригиналы? – спросил Стюарт.

– В воскресенье? Нет. – Он посмотрел на Теда: – Когда вам будет удобно?

Тед Истер пожал плечами:

– В понедельник. Банк открывается в девять. Джейк позволит нам просмотреть документы в его кабинете.

– Вам подходит это? – спросил Уайатт. Когда Стюарт кивнул, шериф взглянул на Фостера: – У вас есть еще что-нибудь?

Фостер ответил не сразу. Он сидел с задумчивым видом и смотрел на Рейчел.

– Нет, – сказал он наконец. – Я получил исчерпывающие ответы на все свои вопросы.

Вместе с Уайаттом и Тедом Рейчел отправилась в банк, где их встретил Джейк Рестон. Документы компании и завещание мистера Мэддокса, уже просмотренные Фостером и его адвокатами, были снова убраны в сейф. Тед сделал кое-какие записи. Рейчел еще раз просмотрела свидетельство о регистрации брака.

– Фостер ничего не сказал о моем кольце, – вздохнула Рейчел, когда все ушли и оставили ее наедине с Уайаттом.

Уайатт забрал у нее свидетельство, аккуратно сложил его и убрал во внутренний карман своего пальто.

– Это не потому, что он не заметил его. Ты все время держала руки на столе.

– Я делала это не специально. Просто я не знала, куда деть руки. Я сильно нервничала.

– Это не было заметно.

Рейчел почувствовала, что тон Уайатта сделался сухим.

– Лгунишка. – Она взяла его под руку. – Как ты думаешь, почему он ничего не сказал?

– Думаю, его адвокаты посоветовали ему не делать этого. Когда речь заходила о тебе, он старался быть очень осторожным и тщательно подбирал слова.

– Ты так думаешь? Он дал мне понять, что я очень расчетливая особа.

– При других обстоятельствах он снова начал бы называть тебя шлюхой. – Уайатт пожал ей руку. – Мне хотелось бы знать, как тебе пришло в голову сказать о целебных источниках. Откуда ты узнала об их существовании?

Она посмотрела на него, виновато улыбнувшись:

– Это было уже слишком? Да? Я просто подумала, что в городе обязательно должно быть что-то хорошее, кроме игорных домов, салунов и общих невест.

Одна бровь Уайатта приподнялась.

– Общих невест? Откуда ты взяла это выражение? – Задавая свой вопрос, он уже знал ответ на него. – Не обращай внимания на мои слова. Общаясь с Розой и девочками, ты могла и не такое услышать.

– Разумеется, я слышала и не такое. – Ее улыбка сделалась робкой.

Он засмеялся и покачал головой.

– Я убедительно говорила? – спросила она. – Я имею в виду об источниках?

– Меня тебе убедить удалось. Я даже решил зайти к Чету и попросить у него какую-нибудь чудодейственную настойку.

Она вздохнула, замедляя шаг перед аптекой.

– Пожалуй, нам надо заглянуть к мистеру Колдуэллу и поставить его в известность о нашем обмане.

– Что ж, мы можем это сделать, – мягко проговорил он. – Чета надо предупредить на случай, если Фостер и его люди вдруг заинтересуются настойками и эликсирами, игрой в карты и общими невестами.

Перед началом службы Джо Редмонд ждал Уайатта на церковном дворе. Приподняв шляпу, он поздоровался с Рейчел и попросил Уайатта переговорить с ним с глазу на глаз.

– Ты иди, – сказал Уайатт Рейчел. – Я скоро присоединюсь к тебе.

От глаз Рейчел не ускользнуло то обстоятельство, что Джо пребывал в подавленном состоянии духа, хотя и пытался скрыть это.

– Я подожду тебя на ступеньках, – сказала она мужу.

Когда Рейчел ушла и уже не могла слышать их, Уайатт спросил Джо:

– Что стряслось?

– Сегодня утром ко мне пришли семеро человек. – Джо засунул руки в карманы. – Мужчина, назвавшийся Сьюардом, взял моих лошадей. Они хорошо заплатили мне. А цену я назвал очень высокую. Мне хотелось понять, насколько сильно им нужны были лошади. Но этот человек выложил деньги, даже не моргнув глазом.

– Сьюард – инспектор и инженер. И еще он разрушитель.

– Ну, теперь понятно, почему у них было такое оборудование.

– Они хотят что-то взорвать?

– Нет, не думаю. У них были с собой два треножника и камеры. Помните, вы сами использовали такие, когда ездили фотографировать.

Уайатт согласно кивнул.

– Сьюард, по всей видимости, хочет осмотреть местность и сделать кое-какие снимки. Он описал Джо внешность Фостера Мэддокса и спросил, не видел ли он такого человека среди тех, кто приходил к нему утром.

– Простите, но я что-то не припомню такого.

– Это к лучшему, что ты его не видел. А они не сказали, куда они направлялись?

– Я попытался выведать это у них, но они были неразговорчивы. Они сделали вид, что не слышали моих вопросов, и я не стал настаивать.