Текст книги "Не отвергай любовь"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Мужчины сразу же приступили к выполнению заданий. Пока Рейчел разогревала еду, Уайатт и Уилл добродушно подтрунивали на ней и над собой. Наконец они все вместе уселись за столом. Теперь им предстояло решить, что делать с Фостером Мэддоксом.

– Думаю, это зависит от степени его осведомленности, – сказала Рейчел, когда Уилл спросил ее, приедет ли молодой Мэддокс один или в сопровождении кого-нибудь. – Если ему известно, как обстоят дела на шахте, то он наверняка привезет с собой мистера Дэвиса Стюарта, чтобы тот давал ему советы, и второго адвоката, который должен хорошо знать существующие в Колорадо законы. Вполне вероятно, что с Фостером приедет и бухгалтер.

Уилл откусил кусочек печенья.

– Это хорошо. Значит, наступление кавалерии начнется через неделю, и мы должны встретить ее во всеоружии. Чтобы не было никаких сюрпризов, мы будем готовы.

Уайатт не разделял уверенности своего помощника. Он бросил взгляд на Рейчел и увидел, каким напряженным вдруг сделалось ее лицо.

– Неплохо бы составить список постояльцев «Коммодора». А? Как вы считаете? И список гостей пансиона Розы. Думаю, Роза не откажет нам. Этим лучше заняться Уиллу. Она ведь разговаривает с тобой?

– Она разговаривает, но чаще всего выплевывает ругательства в мой адрес. Такое ощущение, что она приберегает их специально для меня.

Рейчел подняла чашку, чтобы скрыть улыбку. Глядя поверх края чашки, она заметила, что и Уайатт улыбается.

– Может, ей нужно отпустить пару комплиментов, Уилл? – хмыкнул Уайатт. – Если тебе не подходит такой вариант, скажи ей, что список гостей тебе нужен для Рейчел. Она даст его тебе.

– Если мне позволено выбирать, – проговорил Уилл, – то я предпочитаю второй вариант. Скажу, что это для Рейчел.

– Делай как знаешь.

Уилл поднес печенье ко рту.

– А Мэддокс может прибрать ветку к своим рукам?

– Может, но без драки не обойдется.

– Где? В салуне?

– В суде, – сказал Уайатт. Вспыхнувший было свет в глазах Уилла потух. – Может, это не так романтично, но зато более действенно.

Уилл отправил в рот последний кусочек печенья. Перед его мысленным взором сразу возникла соответствующая картина – все действующие лица на заседании суда в Колорадо.

– А что будем делать с шахтой?

– Я не знаю, известно ли ему, сколько золота и серебра дает сейчас шахта, – сказал Уайатт. – Надо будет переговорить с Сидом и Генри. Необходимо принять решение, каким образом действовать, чтобы защитить наши доли. Начнем с того, что сделаем вид, будто шахта разорена.

– Нас может подвести погода, – сказал Уилл. – Если кончится метель, то мы ничего не сможем скрыть. Все следы, которые оставят наши люди, будут видны как на ладони. И те, кто ищет эти следы, обязательно докопаются до истины.

– Изменить погоду не в наших силах, – заметил Уайатт. – Мы сделаем то, что сможем.

– Вы позже придете в полицейский участок, шериф? – спросил Уилл.

– Думаю, да. Почищу пистолеты, если не найдется другой работы.

Уилл наклонил голову и быстро доел все, что оставалось у него на тарелке. Первым делом он решил отправиться к мисс Розе, чтобы обменяться с ней колкостями. Его не покидала мысль, что, возможно, Роза все-таки согласится прогуляться с ним до его комнаты над полицейским участком и не откажется лечь в его постель. Уиллу не хотелось делать это в ее пансионе, и он был уверен, что никогда до этого не опустится. Кто-то из них должен был сдаться первым и в конце концов уступить.

– Уилл! – обратился к нему Уайатт, заметив, что Битти пристально разглядывает свою пустую тарелку. – Хочешь добавки?

Голова Уилла дернулась.

– Что? Нет-нет… Большое спасибо за завтрак, мэм. – Он продолжал что-то бормотать себе под нос, выбегая из кухни и затем наматывая на шею шарф и надевая пальто. – Чертовски вкусное печенье, – бросил он, закрывая за собой дверь. На мгновение в коридор ворвался ветер со снежными хлопьями, и последние слова Уилла утонули в жутких завываниях бурана.

Глава 12

Рейчел накинула на голову ярко-красный шарф и обернула его концы вокруг шеи. Надела шляпку поверх шарфа. Теперь она была готова выйти на улицу. Целых три дня она сидела дома, выходя лишь к источнику за водой и в сарай за дровами. Уайатт попросил ее оставаться дома, пока он с утра до вечера в течение трех дней ходил по неотложным делам. За это время ему удалось повидаться чуть ли не со всеми шахтерами Рейдсвилла. Но Уайатт и Уилл не только рассказывали всем о приезде Фостера Мэддокса, они помогали всем тем, кому требовалась какая-либо помощь во время бурана.

Для одной из внучек Сида Уокера Уилл смог вовремя найти акушерку, так как у нее были трудные роды и ребенок шел вперед ногами. А Уайатт предотвратил пьяную драку в «Серебряном слитке», затеянную Бадом Фуллером, который проиграл в карты чуть ли не всю свою одежду.

Рейчел с интересом слушала эти истории, которые рассказывал ей Уайатт, придя вечером домой, но ей очень хотелось выбраться на улицу самой. В течение пятнадцати месяцев, которые она провела в Рейдсвилле, Рейчел выходила в город почти каждый день. Хотя она всегда жила обособленно и любила проводить время в одиночестве, сейчас ей было трудно мириться с теми ограничениями, которые накладывала сама природа.

И Уайатт.

Она хорошо понимала, почему Уайатт запрещал ей покидать дом. Прежде всего это было опасно. Буран не прекращался, постоянно шел снег, небо и земля сделались одного цвета, и линия горизонта просто потерялась в этой белой мгле. При подобных обстоятельствах можно было легко сбиться с дороги и заблудиться. Чтобы обезопасить Рейчел, Уайатт протянул веревки от двери ее дома к источнику и к сараю. Выходя из дома, нужно было держаться за веревку.

Она была благодарна Уайатту за проявленную заботу, но ей была нужна еще одна путеводная веревка, которая привела бы ее к дому Арти Шолтера. Такой веревки не было, и она решила рискнуть и выйти на улицу без нее.

Рейчел было легко идти по следам Уайатта. Дорожку из каменных плиток он расчистил, а дальше в снегу шла проложенная им тропа. И Рейчел было несложно продвигаться между сугробами. Снегопад стал слабее, и она хорошо видела дорогу. В ее сумке, которую она несла на спине, лежало два платья для примерки в разных стадиях готовности. Для Вирджинии Муди Рейчел шила дорожный костюм, а Трейси Шолтер заказала ей розовое платье с белыми кружевами, которое должно было быть закончено ко дню рождения Молли.

Рейчел остановилась перевести дыхание на углу Аспен-стрит. Большинство владельцев магазинов расчистили небольшие участки тротуаров перед своими заведениями. Остальная же часть дороги была завалена снегом. Идя по тротуару, Рейчел вдруг насторожилась. Кроме нее, на улице никого не было.

Это была вторая причина, по которой Уайатт не хотел, чтобы она выходила из дома. Она подвергала себя опасности, превращаясь в движущуюся мишень. Уайатт говорил ей, что люди Фостера Мэддокса и он сам могли приехать в разное время. Скорее всего Фостер мог их послать до своего приезда. Хотя в списках постояльцев «Коммодора» и гостей пансиона и борделя Розы Ларосы не числилось ни одного знакомого Рейчел, Уайатт настаивал на том, чтобы она не покидала дом.

Рейчел подняла свой шарф и прикрыла им рот и нос. Теперь видны были только ее глаза. Проходя мимо витрины большого магазина, она увидела в окне свое отражение и пришла к выводу, что теперь ее практически невозможно было узнать.

Часам к четырем Рейчел закончила примерки и пришла в полицейский участок. Зайдя в кабинет Уайатта, она никого там не обнаружила. Рейчел окликнула Уайатта, потом Уилла, но никто не отозвался и не вышел поприветствовать ее. Кто-нибудь из них все равно должен был вскоре появиться в участке, и она решила немного подождать. Рейчел сняла шляпку, развязала шарф и положила их на стул. Затем она расстегнула пуговицы на пальто, но снимать его не стала. Потом подошла к печке и, чтобы согреться, протянула руки к огню.

На печке стоял кофейник с кофе. Она налила себе кофе в чашку и устроилась за столом. Кофе, без сомнения, был сварен утром, и, хотя он был немного горьковатым на вкус, Рейчел нашла его вполне сносным. Так как теперь все в Рейдсвилле знали, что она вышла замуж за Уайатта, Рейчел могла время от времени заходить к нему в участок, не боясь причинить вред своей репутации. Она приходила сюда не только для того, чтобы принести Уайатту поесть, ей нравилось смотреть, как он сидит за столом, скрестив длинные ноги и положив их на край выдвинутого верхнего ящика. Рейчел прекрасно понимала, что за причина заставляла ее бывать в полицейском участке. Она никогда не скрывала от себя правду.

А правда заключалась в том, что ее сердце начинало неровно биться, стоило ей лишь увидеть Уайатта.

Немного подумав, Рейчел устроилась за столом в кресле шерифа, выдвинула верхний ящик и так же, как он, положила на него ноги. Сложила руки на животе, слегка откинула назад голову и прищурила глаза, придав им строгое выражение.

– Хочешь возглавить работу полицейского участка? – спросил ее Уайатт, входя в дверь.

Рейчел не шевельнулась. Бросив на Уайатта критический взгляд, она спросила:

– Ты знаешь, что с твоего кресла через трещину в бюро отлично видно всех, кто заходит в твой офис?

– Неужели?

– А ты при этом остаешься невидимым для людей, идущих по улице.

Уайатт проворчал что-то себе под нос и закрыл за собой дверь.

– Вероятно, люди удивляются, что ты всегда знаешь, кто к тебе заходит.

– Нет, они совсем не удивляются. Они считают, что я обладаю даром предвидения.

Рейчел засмеялась, опустила ноги на пол и откатилась на кресле от стола.

– Ты, Уайатт Купер, мошенник.

– Я стану им, если ты откроешь людям мой секрет. А пока я ясновидящий. Вот так-то.

Она встала с кресла, подошла к Уайатту и обвила руками его шею.

– Приветствую тебя, шериф. – Она с удовольствием чмокнула его в губы.

Руки Уайатта сомкнулись на ее талии. Когда она попыталась вывернуться из его объятий, он сжал руки чуть сильнее. Одна его бровь приподнялась вверх.

– Готов поклясться, что этим своим поцелуем ты хочешь загладить свою вину.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– А я думаю, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Что ты здесь делаешь?

– Я подумала, что мы могли бы вернуться домой вместе.

– Рейчел!..

Она сделала удивленное лицо.

– Что ж, хорошо… Если хочешь знать, то я не могла больше ни минуты сидеть дома. Я не могла дальше работать над дорожным костюмом Вирджинии без примерки. Вот я и решила сходить к ней. А потом я подумала, что, раз я зайду так далеко, то можно было бы наведаться и к Грейси. Я шью платье для Молли ко дню рождения. Я его уже почти доделала. Ну а потом я подумала, что домой я могла бы вернуться вместе с тобой.

– Мы же решили, что ты не будешь выходить из дома.

– Нет, это ты велел мне не выходить из дома. Я ничего не решала и ни на что не соглашалась.

Рейчел заметила, что Уайатт разомкнул руки и опустил их. Рейчел отошла от него на шаг.

– Я знаю, чего ты хотел, Уайатт, но на самом деле это было невыполнимо, – проговорила она со вздохом.

Уайатт не хотел сдавать своих позиций, в его голосе не слышалось и намека на сочувствие.

– Люди Мэддокса могли похитить тебя, и, думаю, тебе тоже вряд ли это понравилось бы.

– Но у тебя нет доказательств, что его люди находятся в Рейдсвилле и уже рыщут по улицам. А потом, куда бы они могли меня увезти? Сообщение с Денвером прервано, дорога завалена снегом, и поезда не ходят. Сейчас можно ездить только на санях и на лошади. Ты просто перестраховываешься.

– Значит, Фостер не станет тебя похищать. Но он может просто убить тебя. Получается, что это ему удобнее.

Она покачала головой:

– Фостер вряд ли будет меня убивать.

– Раньше у него не было причины для этого. А теперь есть. И не одна.

Уайатт глубоко вздохнул.

– Сейчас мне нужно просмотреть кое-какие бумаги, а потом мы сразу же пойдем домой. Тебе придется подождать меня немного.

– Хорошо, – сказала она, отходя в сторону. – А где Уилл?

– С Джейком Рестоном в банке. Он помогает Джейку закрыться.

Уайатт сел за стол и стал просматривать бумаги.

– А в камере сейчас никого нет?

– Ни души. Я хотел посадить в нее Эзру Райли за то, что он напился и стал дебоширить. Вирджиния сказала, что он водит ее за нос с этой женитьбой. А он обвиняет ее в том, что она продолжает работать на Розу Ларосу. Он собирался открыть стрельбу в борделе Розы, но Руди увел его в дальнюю комнату своего салуна и разрешил ему там выспаться. Я решил, что так будет более гуманно, чем бросать его в камеру на всю ночь.

Рейчел открыла дверь, ведущую в камеру, и заглянула за нее. Она делала это впервые с тех пор, как случилась перестрелка. Рейчел с беспокойством посмотрела на пол, но потом вздохнула с облегчением, увидев, что пол в камере чисто вымыт.

– А что находится за другой дверью? За той, что слева? Вы там храните свое оружие?

– Да, – проговорил он, отрываясь на мгновение от бумаг. – И я иногда проявляю там фотографии.

– Можно мне заглянуть туда?

Он пожал плечами:

– Пожалуйста. Только будь осторожна. Тебе потребуется лампа, чтобы все там разглядеть.

Взяв лампу, которая стояла на тумбочке за спиной шерифа, Рейчел вышла в узкий коридор и закрыла за собой дверь.

Покачав головой, Уайатт включил другую лампу и продолжил работу. Он изучал донесения, присланные ему из Ассоциации детективов, пока Рейчел исследовала его вещи, хранившиеся в дальней темной комнате. Она, по всей видимости, решила навести там порядок. Уайатт слышал ее шаги, она что-то двигала там, что-то переставляла и перекладывала с места на место.

Неожиданно послышался звук разбившегося стекла. Что это могло быть, спросил себя Уайатт, – стеклянные банки или его объективы, до которых добралась Рейчел? Потом до него донесся другой звук – чем-то деревянным скребли по полу. Его треножник? Затем что-то упало на пол.

Он закрыл ящик стола и встал.

– Рейчел, не заставляй меня пожалеть о том, что я разрешил тебе пойти туда.

В ответ послышался смех Рейчел, и это был недобрый знак. Когда он наконец вошел в дальнюю комнату, то обнаружил, что Рейчел пыталась взвалить себе на плечо его треножник и камеру. Уайатт замер на месте. Он боялся пошевелиться и каким-то движением разрушить то шаткое равновесие, которое Рейчел удалось установить.

Рейчел несла его оборудование очень осторожно, чтобы случайно не задеть за дверной косяк.

– Это оказалось гораздо тяжелее, чем я предполагала. Хочешь мне помочь?

Уайатт быстро взял у Рейчел треножник и камеру и переложил их на свое плечо.

– Что ты задумала?

– Я хочу отнести это домой. Ты мог бы научить меня делать фотографии.

– Гмм.

– Когда буран пройдет, ты мог бы брать это с собой. Тут все в паутине, Уайатт. Очень жаль, что твое оборудование, которое делает такую красоту, находится в столь плачевном состоянии.

– Возьми лампу, Рейчел. Я отнесу это домой, как ты хочешь.

Встреча состоялась за обеденным столом в гостиной. Эйб Дишман отрапортовал о том, как идет расчистка железнодорожных путей. Сид Уокер и Генри Лонгабах доложили о состоянии дел на шахте. Уайатт рассказал о том, что ему с Уиллом удалось узнать обо всех незнакомцах, проживающих в данный момент в городе.

– Вы не думаете, что Фостер Мэддокс не поскупится, чтобы получить нужную информацию? – спросила Рейчел.

Генри извлек из кармана носовой платок и стал с особой тщательностью протирать стекла очков.

– Мы с Сидом обсуждали этот вариант. Вряд ли в Рейдсвилле найдется человек, которого введут в искушение его деньги.

– Никто не захочет потерять больше, чем приобретет, – проговорил Сид, с рассеянным видом потирая ноющее плечо.

– А как насчет мисс Ларосы и ее девочек? Они сравнительно недавно поселились в городе. Насколько мне известно, они живут тут не больше пяти лет. У них нет доли в шахте, и у них нет семей, которые жили бы тут больше двадцати лет. Как вы думаете, их можно подкупить?

Сидевшие за столом мужчины уставились на Рейчел.

– Что? – спросила она. – Я сказала что-то не то?

Эйб, Генри и Сид молча повернули головы в сторону Уайатта.

Один уголок его рта скорбно опустился.

– Теперь я понимаю, что чувствовал Цезарь в последние месяцы своей жизни. – Он покачал головой, делая вид, что потрясен их трусостью. – Кажется, придется мне отвечать на этот вопрос. – Увидев, что Рейчел продолжает вопросительно на него смотреть, он обратился прямо к ней: – Город поддерживает один бордель. Только один. Это началось еще в те времена, когда в Рейдсвилле днем с огнем нельзя было сыскать ни одной женщины. Мужчины чувствовали себя одинокими, и… они… что ж, они решили, что им…

– Они решили, что им следует создать для своих нужд свое собственное заведение? – подсказала ему Рейчел.

– Более или менее, – ответил Уайатт. – Они построили дом, привезли в него мебель, а потом наняли мадам, которая должна была заведовать в борделе всеми делами. Ей платили хорошие деньги за то, что она приводила туда хороших девочек. Безотказных и дружелюбных.

– Понятно, – кивнула Рейчел, удивляясь тому, что эти разговоры ничуть не смущали ее, хотя Эйба, Сида и Генри они моментально вогнали в краску. По всей видимости, они тесно общались с первой волной дружелюбных девочек, появившихся в этих краях. – Думаю, теперь все эти женщины уже замужем?

– Так и есть, – сказал Уайатт. – Девушки из второй волны тоже успели все выйти замуж.

– И так далее. – Рейчел улыбнулась. – Теперь я понимаю, как это работает. Пример тому – Вирджиния Муди и Эзра Райли. Все девочки рано или поздно выходят замуж за шахтеров, и все они, так или иначе, заинтересованы в благополучии шахты.

– Правильно.

– Так что мистер Уокер сделал правильный вывод: соблазнившись на деньги Мэддокса, люди в Рейдсвилле потеряют больше, чем приобретут.

Уайатт кивнул. Другие мужчины последовали его примеру и, глядя на Рейчел, тоже дружно закивали.

– Могли бы сразу сказать мне это. – Рейчел заглянула в свой журнал, где что-то записывала. Получалось, что все женщины города, добившиеся высокого положения, начинали с борделя. Уточнять имена тех женщин, которые очаровали своих мужей, находясь на самой низшей ступени общества, Рейчел совсем не хотелось. Она вспомнила слова Уайатта, который однажды сказал ей, что в Рейдсвилле не обращают внимания на то, была ли женщина чьей-то любовницей до замужества. И теперь Рейчел увидела тому подтверждение. – Хорошо, джентльмены, я все поняла. Но если людей нельзя купить, может, их можно запугать?

Встреча продолжалась еще пару часов. В конце концов был выработан план, в соответствии с которым они должны были в самое ближайшее время начать действовать. Им предстояло ввести Фостера Мэддокса в заблуждение относительно состояния дел на шахте. Рейдсвилл для этого подходил как нельзя лучше. Все его жители были вовлечены в реализацию этого плана, так как теперь от его успешного претворения в жизнь зависело их благосостояние в недалеком будущем.

В десять часов вечера Уайатт и Рейчел проводили своих гостей. Они стояли на крыльце, держась за руки, когда Сид, Генри и Эйб шли по дорожке и выходили за ворота. Снег перестал идти, и Сид предупредил их, что теперь в ближайшее время не следует ожидать нового снегопада. А это означало, что дорогу скоро расчистят и в городе появится Фостер Мэддокс. Больше уже ничто не могло его задержать. Но если даже снег и пойдет, сказал Сид, то его глубина будет измеряться в дюймах, а не в футах.

– Что ты думаешь? – спросила Рейчел, когда они с Уайаттом зашли в дом. – Готовы мы встретить Фостера Мэддокса?

– Встретить его? Я бы сказал несколько по-другому: пережить его появление.

– Мы переживем это. Да, так звучит гораздо лучше. Обнадеживающе.

– У тебя все еще есть сомнения?

Рейчел на мгновение задумалась.

– Нет. Пожалуй, что нет. К сожалению, я не знаю только, чего он хочет.

– Я знаю, чего он хочет. Он хочет все.

Она придвинулась ближе к Уайатту. Он обнял ее за плечи.

– Но он это не получит, – тихо проговорила она. – Я не позволю ему.

Уайатт потерся подбородком о ее затылок.

– Идем в постель.

Они прошли по дому, погасили лампы и подкинули дрова в печки. Рейчел убрала со стола чашки и тарелки, а Уайатт протер его. Потом она задернула шторы, проверила, заперты ли двери, и отправилась в ванную комнату.

Рейчел дрожала от холода, когда Уайатт вышел из ванной и лег в постель. Она тут же прижалась к нему и почувствовала, что начинает согреваться. На ее губах заиграла улыбка.

Уайатту это тоже было приятно.

– Так лучше? – спросил он ее.

– Так теплее.

Уайатт засмеялся. Он перевернул Рейчел на спину и принялся щекотать ее. Сначала она попыталась сопротивляться и ответить ему тем же, но силы быстро покинули ее, и она сдалась на милость победителя.

– А так лучше?

– Так еще теплее.

Уайатт стал целовать ее, и самодовольная улыбка исчезла с лица Рейчел.

Он шутил и подзадоривал ее, и Рейчел была за это благодарна ему. Потому что эта игра позволила ей многое узнать не только об Уайатте, но и о себе. Теперь они могли так вести себя в постели, потому что их отношения вне ее крепли и становились лучше день ото дня. Она собралась было сказать ему об этом, но Уайатт продолжал целовать ее, и ей хотелось смеяться и отбиваться от него, как от надоедливого щенка.

Уайатт потерся носом о ее шею, потом прижался губами к ее коже и сильно дунул. Его губы задрожали, и получился звук, похожий на сигнал охотничьего рожка.

– Уайатт!

Он поднял голову и посмотрел на нее невинными глазами.

– Что?

Рейчел поджала губы и с упреком взглянула на него. Но это не возымело никакой ответной реакции.

– Ну хорошо. Если ты должен…

– Я и в самом деле должен. – Он ухмыльнулся, посмотрел на нее глазами нераскаявшегося грешника и стал снова покрывать ее шею поцелуями. Ему хотелось немедленно сорвать с Рейчел ночную рубашку, но здравый смысл подсказывал ему, что лучше расстегнуть одну за другой все маленькие перламутровые пуговки.

Рейчел приподнялась на локтях и стала наблюдать за тем, как его пальцы скользили по пуговицам ее ночной рубашки. Она позволила ему это делать, потому что он целовал каждый кусочек ее тела, появляющийся в вырезе рубашки. Время от времени он останавливался и ждал. Иногда водил пальцем по ее коже, делая круговые движения. Иногда нажимал кончиком пальца на ее тело, а потом целовал появившуюся крошечную красную отметину.

– Уайатт, – прошептала она.

– Гмм?

– Ты тратишь время.

– Но у тебя столько пуговиц, Рейчел. И каждая заслуживает внимания.

– Можно, я помогу тебе?

Он поднял голову.

– Что ж, я не откажусь. – Он лег на бок, подпер голову рукой и приготовился смотреть, что она будет делать. – Жаль, что ты не предложила этого раньше.

Рейчел закатила глаза. Села в кровати.

– О нет, – он положил руку Рейчел на плечо и слегка толкнул ее, чтобы она опять легла, – помогай мне лежа.

Она стала последовательно расстегивать одну пуговицу за другой. Наконец ее пальцы добрались до последней, которая находилась чуть ниже пупка. Уайатт не отрываясь смотрел на нее, его глаза потемнели. Бросив на него взгляд, Рейчел поняла, что она делает все правильно. Она делает то, что он и ожидал от нее.

Наконец она расстегнула все пуговицы до конца и положила руки на низ живота, такая ее поза, с точки зрения Уайатта, выглядела очень соблазнительной.

Затем она стала прикасаться руками к своему обнаженному телу, чем удивила Уайатта.

Он убрал руку, и его голова опустилась на подушку. Казалось, у него пресеклось дыхание.

– Ты испытываешь мое терпение.

– Разве? – Она дразнила его. Добившись желаемого эффекта, Рейчел почувствовала удовлетворение.

В глазах Уайатта появились опасные огоньки, он лег на нее сверху. Его лицо плыло над ее лицом в нескольких дюймах.

– Боюсь, что так оно и есть.

С их лиц не сходили улыбки, их игра продолжалась, хотя теперь она стала несколько другой, более напряженной. Они узнавали друг друга с новой стороны. Их позы время от времени менялись, иногда случайно, иногда это было вызвано их обоюдным желанием. Иногда возникали неловкие паузы, но даже и это им нравилось. Все продолжавшаяся игра доставляла им большое удовольствие. Их руки и ноги сплетались, разъединялись, снова сплетались. Этот бесконечный молчаливый танец забавлял обоих.

Вскоре их молчаливая игра подошла к концу. Они, один за другим, получили то, что являлось их целью. Теперь Рейчел лежала на Уайатте, ее покинули последние силы. Он продолжал обнимать ее, его руки замерли у нее на спине, чуть повыше ягодиц. Рейчел попыталась тоже обнять его.

– Не двигайся, – сказал он.

Рейчел лежала неподвижно, ей и не хотелось двигаться. Лишь ее мышцы на животе и ногах продолжали слегка подрагивать, но Уайатт, казалось, не замечал этого. Ее дыхание постепенно успокоилось, стало едва ощутимым. Наконец Уайатт выпустил Рейчел из своих объятий и накрыл ее и себя одеялами.

Рейчел закрыла глаза. Она вдруг вспомнила то, что хотела сказать Уайатту раньше. Правда, теперь она колебалась, поскольку не знала, как он воспримет ее слова.

– О чем ты думаешь? – помог он ей.

Рейчел не спросила его, как он догадался, что она хотела что-то ему сказать. Она просто приняла это как данность.

– Я думала о том… что мы друзья… Да?

Уайатт ответил не сразу. Казалось, он принялся серьезно обдумывать ее слова.

– Думаю, что да.

Рейчел продолжала тихо лежать и гладить пальцами его плечо. Его ответ удовлетворил ее.

Уайатт думал о том, что они с Сильвианой никогда не были друзьями. Он и Сильви все время ожидали и требовали что-то друг от друга, тогда как сейчас с Рейчел они просто наслаждались тем, что каждый из них давал другому. Никаких ожиданий, никаких завышенных требований. Брак с Сильвианой был чем-то вроде постоянного жертвоприношения. Рейчел же ничего не просила, и он ничего не требовал от нее.

Уголок его губ слегка приподнялся. Целых шесть недель он прожил с Рейчел как монах, хотя она всегда находилась на расстоянии вытянутой руки. Но даже это он не назвал бы жертвоприношением. Скорее, это можно было назвать стратегией.

Сейчас, оглядываясь назад, Уайатт думал о том, что Рейчел не раз давала ему шанс рассказать что-то о себе, выговориться. А он намеренно отклонял эти разговоры, уходил от ее вопросов, меняя тему, переключая ее внимание на что-то другое. И она никогда не давила на него, никогда ни в чем не пыталась убеждать его. С ней было просто. Она была скромна и умна.

Уайатт потерся подбородком о ее затылок. Вдохнул в себя запах ее волос, экзотический и в то же время знакомый. Она пошевелилась, чуть сильнее прижалась спиной к его груди. Вероятно, она уже спала или готовилась уснуть. Ей было удобно и приятно так лежать.

– Рейчел…

– Гмм?

– Ничего. Я просто хотел произнести твое имя.

Роза Лароса боролась с желанием упереть руки в бока. Чтобы выпустить накопившееся в ней раздражение, она нетерпеливо постукивала мыском ботинка по полу.

– Ты не можешь сидеть здесь всю ночь, Уилл. Может быть, в Денвере тебе и позволяли это делать, но здесь ты должен выбрать девочку и отправиться с ней в номер. – Она показала рукой на стоявшую на пианино тарелку с имбирными пряниками. – А вместо этого ты сидишь тут и без конца ешь одни пряники.

– Но я очень люблю имбирные пряники. – Чтобы подтвердить свои слова, он встал со стула, стоявшего у пианино, взял еще один пряник и с энтузиазмом впился в него зубами. – Кроме всего прочего, хочу сказать, что я уже выбрал себе девушку.

Роза окинула взглядом зал. Кроме Адели Браунли и Вирджинии Муди, здесь никого не было. Девушки сидели на диване и, склонив головы, рассматривали приданое Вирджинии. Казалось, они даже не замечали, что в комнате был кто-то еще. Битти-сорванца они не удостоили ни одним взглядом.

Роза посмотрела на них.

– Кто из вас заставляет помощника шерифа ждать? – бросила она.

Две головы одновременно поднялись, и девушки взглянули на Розу невидящими глазами. Роза нахмурилась.

– Кого из вас помощник шерифа попросил подняться наверх?

– Никого, мэм, – сказала Адель и посмотрела на Уилла. – Это ведь так? Вы не передумали?

Уилл ухмыльнулся, и на его щеках появились ямочки.

– Нет, я не передумал.

Облегченно вздохнув, девушки стали снова перебирать приданое.

Роза прошла по комнате и встала около пианино.

– В таком случае кого вы ждете? Салли придет попозже. Маргарет обычно развлекает своего мужчину всю ночь. Дженни сегодня не работает. Она приболела, и я отпустила ее. Абигайль поет сейчас в «Серебряном слитке».

– Значит, у вас выдалась спокойная ночь, – сказал Уилл.

Роза вздохнула.

– Вы только мешаете здесь.

– Чем же я мешаю?

– Что ж, я объясню вам. Постоянные клиенты не обращают на вас внимания, а вот незнакомцы все время спрашивают, почему вы никого не берете и весь вечер тут слоняетесь.

Уилл отколол звезду со своего жилета и убрал ее в карман брюк.

– Так лучше?

– Это не поможет. Будет лучше, если вы подниметесь наверх с кем-нибудь из девочек или уйдете домой.

– Все дело в деньгах? – спросил он. – Я готов заплатить. Сколько стоят эти имбирные пряники?

Роза бросила взгляд на Адель и Вирджинию, которые очень внимательно рассматривали какую-то вещицу и хихикали.

– Что я должна сделать, чтобы вы ушли отсюда?

– Проводить меня до дома, – не колеблясь ответил Уилл.

– Что за нелепость!

Пожав плечами, Уилл повернулся на стуле к пианино и стал играть. Торжественные звуки этюда Шопена наполнили комнату. Такие произведения никогда не исполнялись в борделе. Обычно здесь играли забористые песенки типа «О, Сюзанна» или «Веселые скачки».

Роза уставилась на него. Уголком глаза она заметила, что Адель и Вирджиния подняли головы и тоже стали смотреть на помощника шерифа.

– Вы не должны играть здесь такие вещи, – сказала Роза с достоинством. – Никто не знает слов этой песни.

Уилл продолжал играть с невозмутимым выражением лица.

– У этой песни нет слов.

– Это очень плохо, – бросила Роза. Она отметила про себя, что «песня», которую играл Уилл, была очень красивой. Ей никогда не приходилось слышать ничего подобного. Тем не менее она должна была прекратить это. – Вы распугаете людей такой музыкой.

Помощник шерифа быстро огляделся по сторонам:

– Кажется, все разбежались еще до того, как я сел играть. А тем, кто здесь остался, моя музыка определенно нравится. Вы – исключение.

Розе захотелось немедленно опустить ему на руки крышку пианино, но почему-то она не могла заставить себя это сделать. Словно загипнотизированная она смотрела на его пальцы.

– Где вы научились так играть?

– Многие дети играют такие этюды в музыкальных школах. Моя мать была учительницей музыки. Мне казалось, что вы знаете об этом.

Роза бросила взгляд на девочек, ища у них поддержки. Они обе закивали. Пухлые губы Розы сложились в тонкую полоску, выражавшую неодобрение.

– Хорошо, – наконец сказала Роза. – Я провожу вас до дома.