Текст книги "Не отвергай любовь"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

– Я собираюсь выпустить вас, мистер Мэддокс. – Уайатт повернул ключ и приоткрыл дверь камеры на несколько дюймов. Уилл Битти отошел в сторону, чтобы освободить проход. – И вас тоже, мистер Доувер. Мне не хотелось держать вас тут всю ночь, но в «Коммодоре», к сожалению, не было свободных номеров.

– А сегодня освободилось сразу два, – сказал Фостер, надевая пиджак и застегивая пуговицы. – Как удобно.

– Для вас. Думаю, вряд ли бы вам захотелось ночевать в публичном доме. Там нет таких удобств, как в гостинице. – Уайатт выпустил пленников из камеры.

Фостер бросил взгляд в сторону соседней камеры, где теперь сидели двое головорезов, которых он нанял в Денвере.

– А что будет с ними?

– Я сейчас займусь ими. Но сначала я должен кое-что предъявить вам и мистеру Доуверу. – Уайатт показал им жестом, что они могут расположиться около печки, и принялся быстро просматривать лежавшие на его столе бумаги. – Вот они. Вы узнаете этих джентльменов? – Он подал два листа бумаги Уиллу, который затем передал их Фостеру Мэддоксу. – Должен вам сказать, что их портреты сильно напоминают те снимки, что висят у меня над столом.

Фостер стал рассматривать два грубых наброска, мистер Доувер бросил взгляд на них через плечо своего хозяина.

– Боюсь, вы перепутали этих преступников с моими людьми. – Он протянул наброски мистеру Доуверу и отошел от него на некоторое расстояние. – Там написано, что их зовут Франклин и Росс. А я нанимал мистера Форда и мистера… – Он замолчал, пытаясь припомнить имя второго головореза. – Как его зовут, Рэндольф?

– Ричардс.

– Ах да, Ричардс.

– Вы наняли угонщиков скота, мистер Мэддокс. Более того, если немного покопаться в их биографиях, то скоро выяснится, что они еще и убийцы.

– Не думаю. Они спокойно разгуливали по Денверу, где я их и нанял.

Услышав, что эти люди были наняты Фостером в Денвере, Уайатт и Уилл переглянулись.

– Они там скрывались от правосудия, – сказал Уайатт. – Где именно вы их нашли? На Блейк-стрит? На Лаример? В каком именно злачном месте? – Увидев, что Фостер отвернулся, Уайатт обратился к мистеру Доуверу: – А вам это известно, мистер Доувер? Вы нашли их в каком-нибудь злачном месте?

– В игорном доме. Клуб «Чейзис крикет». Я не помню название улицы. – Бухгалтер нервно теребил наброски в руках.

Уилл забрал у него рисунки и вернул их на стол.

– Мистеру Форду и мистеру Ричардсу придется немного задержаться у нас. Мы просто хотим все проверить, чтобы не вышло ошибки. А вы можете идти, – сказал Уайатт. – Вам нужно снять номер, переодеться, привести себя в порядок. Сэр Найджел проследит за тем, чтобы вся ваша одежда была выстирана. Вы можете оставаться там до прибытия поезда. Если не будет еще одного бурана, а он не ожидается, то через день, самое большее через два вы сможете уехать. Если вы будете есть в гостинице, вашу еду вам могут приносить в номер. Если же вы предпочтете питаться в другом месте, то вам потребуются деньги. Незнакомцам не отпускают в кредит.

– У меня есть с собой деньги, – холодно сказал Фостер.

– Отлично. В таком случае вы можете посетить «Серебряный слиток». Сегодня там ожидается шоу. Кто будет петь, Уилл?

– Адель. У нее хороший голос.

Заметив, как у Фостера покраснело лицо, Уайатт почувствовал глубокое удовлетворение. Чтобы усилить произведенное впечатление, шериф спросил:

– Вас сопроводить до гостиницы?

– Я уверен, мы найдем ее.

– Я зайду туда вечером, чтобы убедиться, что вы хорошо там устроились.

Мистер, Доувер направился было к двери, но Фостер вытянул руку и остановил его.

– Вы, я полагаю, не собираетесь ничего делать с Рейчел Бейли?

– А что вы от меня ожидаете?

– Возможно, ее стоит посадить в тюрьму до прибытия поезда. Пусть проведет там пару ночей. Вы запрятали за решетку двух моих людей, хотя не уверены в их виновности. Я же ни секунды не сомневаюсь в виновности этой женщины. Я знаю, что она сделала.

Лицо Уайатта стало задумчивым.

– Чувствуется, что вы на нее очень сердиты. Я не знаю ни одного мужчины, который бы предпринял такое опасное путешествие ради женщины, которая увезла с собой немного мебели из его дома. Большинство мужчин просто попрощались бы с ней навсегда и забыли бы о нанесенных ею обидах. Я, конечно, сужу на основании своего опыта. А как бы ты поступил, Уилл?

Битти пожал плечами:

– Я бы постарался как можно быстрее забыть об этой женщине.

– Уилл провел в Денвере гораздо больше времени, чем я, поэтому я могу полностью положиться на его опыт, – хмыкнул Уайатт.

Приподняв подбородок, Фостер промаршировал через весь кабинет к вешалке у двери, на которой висели его пальто и шляпа. Он перекинул пальто через руку, взял шляпу и вышел из комнаты, не проронив больше ни слова. Доувер торопливо засеменил за своим хозяином и подоспел к двери как раз в тот момент, когда она перед ним захлопнулась, чуть не стукнув его по лбу. Он схватился за ручку, неловко потоптался и снова открыл дверь.

Уайатт и Уилл, затаив дыхание, ждали, когда Фостер и Доувер выйдут из полицейского участка. Только когда входная дверь за ними закрылась, Уилл позволил себе рассмеяться. Он смеялся так, что у него на глазах выступили слезы.

– Бедного мистера Доувера можно только пожалеть, – сказал Уайатт. – Боюсь, ему весь день придется выслушивать брюзжание мистера Мэддокса, который теперь воспылает ненавистью ко всем тем, кто находится по эту сторону континентальной границы.

– Так точно и будет. – Уилл наконец перестал смеяться и отошел от Уайатта. – Вы, шериф, наступили ему на больную мозоль. Я имею в виду Фостера Мэддокса. Что же до бедняги Доувера, то мне его и в самом деле жаль. Он уязвим, как улитка без домика.

Уайатт был полностью согласен со своим напарником. Он сел за стол, выдвинул ящик и положил на него ноги.

– Мэддокс ни словом не обмолвился ни о ветке, ни о шахте.

– Два его человека сидят у нас в камере. И мы не собираемся упрятывать Рейчел за решетку. Думаю, он уже не чувствует себя так уверенно, как раньше. Вероятно, мистер Мэддокс намеревается дождаться остальных своих людей и тогда попытается предпринять еще какие-нибудь шаги.

Уайатт согласно кивнул. В словах Уилла был смысл.

– Я не видел в поезде Бена Кромуэлла. А ты?

Уилл покачал головой.

– Это меня удивило. Может быть, он не смог добраться до Денвера, чтобы встретиться с ними?

– А что ты думаешь насчет Форда и Ричардса?

– Хочешь сказать – Франклина и Росса?

– Это одно и то же. – Уайатт снова взял в руки два портрета с надписями «Разыскивается» и стал рассматривать их. – Может, на поезде с Фостером еще несколько таких же головорезов?

– Господи, – воскликнул Уилл, – я даже не хочу думать об этом!

Уайатту тоже не хотелось думать об этом, но это была его работа.

– Мы должны предупредить других о такой возможности. Руди в «Серебряном слитке». Сэра Найджела. Надеюсь, он не запаникует, если мы скажем ему об этом. Арти и Сэма.

– Еще надо предупредить Розу.

– Да, Розу. Конечно, надо предупредить Розу.

Они дописывали список всех тех, кого нужно было предупредить, когда в кабинет вошел Арти. Подходя к печке, он принялся похлопывать себе по плечам и груди, чтобы согреться. Огонь показался ему слишком маленьким, и он подбросил в печь несколько новых поленьев.

– Чувствуй себя как дома, – сказал Уайатт.

Арти повернулся спиной к печке.

– Со вчерашнего утра я не получал никаких новых телеграмм. По всей видимости, где-то оборвана линия. Последней пришла та телеграмма, которую я вам уже показывал.

Арти снял очки и принялся тереть запотевшие стекла носовым платком.

– Вы нигде не видели оборванных проводов, когда ездили к поезду?

– Нет, – сказал Уайатт. – Мы проехали несколько миль к востоку от завала и не видели ничего такого.

Арти что-то проворчал себе под нос.

– Это должно быть где-то около Денвера. Эйб подумывает о том, чтобы послать людей поискать место разрыва. Но я сказал ему, что сначала хочу переговорить по этому вопросу с вами.

– Ты правильно сделал, – сказал Уайатт. – Не нужно торопиться. Я не хочу, чтобы сейчас кто-нибудь уезжал из города. Могут поехать только те, кто сменит шахтеров, чистящих завал. Все остальные должны находиться в Рейдсвилле. – Он рассказал Арти о двух угонщиках скота, сидевших в камере. – Если Фостер привез с собой целый отряд таких, то нам понадобятся все наши люди. Нам лучше дождаться поезда. А когда он придет, вот тогда и будем решать, что делать.

– Что ж, хорошо, – сказал Арти. – Имеет смысл подождать. Вам нужна сейчас какая-нибудь помощь?

– Не мог бы ты принести завтрак для наших гостей от Лонгабаха? – спросил Уайатт. – Я не знаю, когда мы сами смогли бы сходить за ним.

– Конечно, я сделаю это.

– И не говори никому, откуда у нас появились заключенные. Скажи Эстелле, что у нас в камере сидит парочка пьяниц.

Когда Уайатт пришел домой, чтобы съесть ленч, он обнаружил, что Рейчел перенесла все его фотографическое оборудование в свой рабочий кабинет.

Уайатт занялся треножником. Он попытался установить его наиболее удобно.

– Я отпустил Мэддокса и Доувера, – сказал он Рейчел. – Они отправились устраиваться в «Коммодоре». Сэр Найджел даст мне знать, если Мэддокс покинет гостиницу.

– А что с теми двумя?

– Им придется задержаться еще на какое-то время. Мы с Уиллом думаем, что они разыскиваются за угон скота. Мы все узнаем, когда будет восстановлена телеграфная линия. Сделаем запрос в Денвер и получим необходимую нам информацию.

– Линия оборвана?

Уайатт кивнул.

– С тех пор как я живу здесь, такого никогда не случалось, – вздохнула Рейчел.

Чтобы не волновать ее, Уайатт сказал:

– В этом нет ничего необычного. Скорее всего виноват буран. Снег налип на провода, и они оборвались. – Он взял небольшой клочок материала из обрезков и стал им протирать объектив. – Я хотел утром прислать Молли, чтобы она помогла тебе немного.

– Почему ты решил это сделать?

– А разве тебе не нужна ее помощь?

– Да, но она обещала прийти послезавтра. Она всегда приходит в одно и то же время. – Рейчел замолчала и стала смотреть, как Уайатт протирает камеру. – Подожди, – наконец остановила она его. – Тебе не удастся обмануть меня. – Рейчел забрала у него обрезок ткани и положила его на стол. – Если ты не хочешь, чтобы я оставалась одна, так и скажи мне.

– Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, – проговорил он. – А я не могу целый день оставаться дома.

– Я понимаю. – Рейчел нахмурилась. Она не хотела, чтобы ей мешали работать, но в то же время ей не хотелось волновать Уайатта. Чашу весов перевесило желание Рейчел не усложнять жизнь своего мужа и не беспокоить его по пустякам. – Хорошо, я поступлю, как ты хочешь, но только скажи Вирджинии, чтобы она зашла ко мне. Я сделаю последнюю примерку платья, кое-что дошью здесь, и Вирджиния сможет забрать его с собой.

Рейчел услышала, что на кухне закипела вода в чайнике. Она решила прервать свою работу и выпить чашку чаю. Обнаружив, что в чайнике почти не осталось воды, она поругала себя за рассеянность. Она забывала обо всем на свете, когда работала. Неудивительно, что Уайатт беспокоился за нее и настаивал на том, чтобы за ней кто-нибудь присматривал.

Она устроилась за столом на кухне, стала пить чай и просматривать список вещей, которые она должна была купить в универмаге Моррисона. Потом ее мысли переключились на домашние дела. Постукивая карандашом по столу, она размышляла о том, что в кладовке почти не осталось продуктовых припасов. Немного подумав, она включила в свой список чай и продолжила с рассеянным видом постукивать карандашом.

Рейчел обнаружила, что она не одна, только в тот момент, когда за ее спиной раздался голос Фостера Мэддокса.

Карандаш выпал из ее пальцев, и она расплескала горячий чай себе на руки. Она быстро вскочила со стула и обернулась.

– Я стучал, – сказал Фостер. – Я надеялся, что ты пригласишь меня зайти к тебе. Теперь я вижу, что ошибся. – Уголки его губ дрогнули, на лице Мэддокса появилось загадочное выражение. – Успокойся, Рейчел. Ты выглядишь очень напуганной. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Рейчел постаралась взять себя в руки и успокоиться.

– Вы должны уйти. – Она услышала свой голос как бы со стороны, и он показался ей чересчур напряженным. – Вам не следует здесь находиться.

– Где? В Рейдсвилле? – спросил он. – Или у тебя дома?

– Ни в Рейдсвилле, ни у меня дома.

– Но я уже здесь. Я думал, что мы могли бы спокойно с тобой поговорить, пока твоего мужа нет дома. Шериф почему-то не хочет, чтобы я с тобой виделся.

– Я тоже этого не хочу. Вы должны уйти.

Фостер снял шляпу и пристроил ее на спинке стула. Глядя на Рейчел, он принялся расстегивать пальто.

– Я не прочь выпить чашку чаю. В другой комнате я заметил сервант. У тебя там нет, случайно, виски?

Рейчел молчала. Фостер пожал плечами.

– Ты, надеюсь, не станешь возражать, если я сам загляну в сервант? – Он повесил пальто на спинку стула и прошел к серванту. Открыл его и окинул взглядом стоявшие там бутылки. – Ты не хочешь спросить меня, как поживают твои мать и сестра? Честно говоря, меня это удивляет. – Не получив ответа, Фостер снова зашел на кухню.

Рейчел же успела за это время накинуть на голову и плечи шарф и была готова выбежать из дома. – Куда ты собралась?

– Я ухожу. – Она надела пальто и взяла перчатки. – Если вы не уйдете, уйду я.

– Не будь смешной, Рейчел. Зачем тебе уходить?

Рейчел не вернулась на кухню, но и не выбежала из дома.

– Уайатт узнает, что вы ушли из гостиницы, – сказала она. – Ему сразу же доложат об этом. Для всех будет лучше, если он не застанет вас здесь.

– Но никто за исключением Доувера не знает, что я ушел. А он вряд ли скажет об этом кому-нибудь. Мой бухгалтер сейчас в моем номере. А я был в его комнате. Мне пришлось пойти на это, чтобы ввести всех в заблуждение.

Рейчел сильно сомневалась в том, что Фостеру удастся так просто обмануть всех.

– Ты не веришь мне, – сказал Фостер. – Но это не важно. Если твой муж не хочет, чтобы мы покидали гостиницу, он должен сам следить за нами, а не вешать всю ответственность на этого избалованного британца.

– Я ожидаю гостя, Фостер.

– В самом деле? А я подумал, что ты собираешься куда-то уходить.

Она вздохнула. Фостер верил только в то, во что ему хотелось верить.

– Чего вы хотите?

– Чаю. – Он вернулся к серванту и взял одну из бутылок. – И еще я хочу поговорить.

Рейчел бросила взгляд на входную дверь и подумала, что с ее стороны было бы глупо затевать всякие разговоры с Фостером Мэддоксом. Но у нее было что сказать ему, и она боялась, что другого шанса ей не представится. Если бы здесь сейчас присутствовал Уайатт, их разговор с Фостером принял бы совсем другое направление. Она медленно сняла перчатки.

Фостер молча стоял на пороге кухни, потом он прошел к столу и поставил на него бутылку.

– Вода все еще горячая?

Рейчел не ответила прямо на его вопрос.

– Я приготовлю для вас чай. – Ей не хотелось, чтобы он ходил по кухне. И ей не хотелось, чтобы он садился за стол. – Подождите меня в гостиной, Фостер. Вы можете пока составить список всех тех вещей, которые, как вы утверждаете, я украла из вашего дома.

Мэддокс согласился сделать то, что она просила, но на минуту он снова зашел на кухню и взял бутылку с виски. Рейчел поняла, что Фостеру хотелось выпить виски, а вовсе не чай. Тем не менее она пошла на кухню, чтобы налить воду в чайник и поставить его на печку.

Она нашла Фостера в гостиной, он стоял спиной к окну и, покачиваясь с мысков на пятки, осматривал находившиеся в комнате вещи. Она поставила поднос на маленький столик и налила в чашку чай. Наливать себе она не стала и, помедлив, присела на краешек стула.

– Вы закончили осмотр комнаты? – спросила она.

– Да. Я узнаю эти вещи. Они все находились в доме моего деда. – Он прошел к столу, поставил бутылку на поднос и взял чашку. – Думаю, он бы подарил тебе даже луну, попроси ты его об этом.

– Я ничего у него не просила.

– Ты умная, Рейчел. И сдержанная. Я всегда восхищался этими твоими качествами. – Он откинулся на спинку, сделал глоток чаю и бросил пристальный взгляд на Рейчел. – Я не знаю, слышала ли ты, что я сказал тебе раньше. Я говорил, что меня удивляет, что ты ничего не спросила о своей семье.

– Надеюсь, что вам нечего сказать мне о них.

Нервы Рейчел были напряжены до предела, и она старалась успокоиться.

– С твоей матерью все в порядке, – сообщил он, словно услышал тот вопрос, который Рейчел хотела задать ему. – Она по-прежнему работает экономкой у Кэрролов. Поговаривали, что твоя мать хотела переселиться к ним, но она этого так и не сделала. Твоя сестра снова беременна, и ей нужна помощь твоей матери по дому.

Хотя Рейчел изо всех сил старалась сдержаться, ее глаза вдруг затуманились от слез. Она заморгала и сжала губы Ей очень хотелось задать ему один-единственный вопрос, но она не могла заставить себя произнести ни слова.

– Я знал, как ты была привязана к ним, поэтому мне казалось странным, что ты не давала знать о себе. – Он приподнял чашку. – Сара читает по средам Библию детям в школе и по-прежнему занимается шитьем. Дети воспитываются так, будто они принадлежат к верхушке общества, поэтому ей нужны деньги. Когда был жив мой дед, он помогал им, но теперь им приходится справляться со всем самим. Я предлагал им помощь, но они отказались.

– Они не отказались от меня, – сказала она.

– Да, в этом все дело. Я не мог поверить, что они не знали, где ты. Если бы я понял это, то был бы куда щедрее. Но тебе не стоит беспокоиться. Муж Сары по-прежнему работает, и у него хорошее жалованье, так что они не бедствуют.

– Вы преследовали их, и этого я никогда вам не прощу.

– Я сожалею об этом. Я всего лишь пытался обратить на себя твое внимание. Жаль, что ты была такой непокладистой и упрямой, Рейчел.

Саркастические нотки в его голосе заставили Рейчел снова напрячься. Она с задумчивым видом потерла руку. Казалось, его слова жгли ей кожу.

– У дедушки случился еще один удар, – сказал Фостер. – Это произошло через несколько дней после твоего отъезда. Ты знала об этом?

Рейчел покачала головой и с силой сжала руки в кулаки.

– В газетах об этом не писали. Мы решили, что в интересах компании об этом следует хранить молчание. Люди знали, что он болел, но никто не догадывался, что он был при смерти. Последнее время он почти ничего не говорил. А если и говорил, то понять его было невозможно. Только в самом конце к нему ненадолго вернулась речь. И он все время говорил о тебе. Я, кажется, сказал тебе об этом.

– Конечно, я сказал тебе это. Старый козел очень внятно говорил, когда речь заходила о тебе. Даже на смертном одре он хотел насолить мне.

– Ты убил его?

– В наших венах текла одна и та же кровь. Как я мог? Неужели я и в самом деле такой монстр, каким ты хочешь меня представить?

– Да.

Он опустил чашку.

– С какой стати мне убивать его, Рейчел? Я стал руководить компанией уже после того, как у него случился первый удар.

– Пока он был жив, он мог изменить завещание.

– Не мог. – Фостер покачал головой. – Его адвокаты и советчики преследовали свои цели. Их собственные интересы заставляли их быть лояльными ко мне. – Глаза Фостера сузились. – Неужели ты и мой дед и в самом деле считали, что я мог бы убить его?

– Вы сами сказали, что убьете его.

– Думаю, что в некоторые моменты тебе изменяет память. Я никогда не угрожал своему деду. Это ты внушила ему мысль, что я собирался убить его?

– Он слышал, что вы говорили. Вернее, он слышал, как мы ругались. Он знал, что вы избиваете меня. Он был прикован к постели, но не был глухим. Вы угрожали всем нам.

Фостер посмотрел на нее с сочувствием.

– Меня считают человеком, который держит свое слово, Рейчел. Если я обещаю что-то сделать, то я делаю это. Но я никогда не собирался причинять вред собственному деду, которого я любил.

– Старому козлу.

– Это одно и то же, – проговорил он с милой улыбкой. Из нагрудного кармана Фостер достал фотографию. – Я всегда ношу это с собой, Рейчел. Ты помнишь? – Он повернул фотографию так, чтобы она могла ее разглядеть.

Затаив дыхание, Рейчел взглянула на снимок. На фотографии была изображена она сама.

– Я вижу, что ты помнишь. Я так и не отдал этот снимок деду. Возможно, это было несколько жестоко по отношению к нему, но я хотел проучить его. Глядя на твою фотографию, я набирался решимости.

Рейчел быстро встала со стула и подошла к печке. Ей вдруг сделалось очень холодно.

– Думаю, что у мистера Мэддокса не случилось того последнего удара, о котором вы говорите, – сказала она. – Эта уловка помогла ему продержаться целых пятнадцать месяцев. Он наблюдал за тем, что происходило вокруг него. Он оказался намного умнее, Фостер, чем вы про него думали.

– Ты так думаешь?

Рейчел почувствовала, что Фостер подошел к ней и теперь стоял за ее спиной. Внезапно ее охватил ужас. Она повернулась и посмотрела на него.

– Я хочу, чтобы вы немедленно ушли. Я уже сказала вам, что ожидаю гостя.

– Да, ты сказала мне это.

– Если Уайатт узнает, что вы приходили ко мне, то вам придется провести в тюрьме еще одну ночь.

– Если? – спросил Фостер. – Значит, существует вероятность, что ты не скажешь ему о моем визите? Ты хочешь сделать это для меня, Рейчел?

– Я не хочу неприятностей.

– Твой муж забрал мой пистолет. Моих охранников он посадил в камеру. В моем распоряжении только бухгалтер, голова которого занята лишь цифрами и который не умеет ничего держать в руках, кроме карандаша. Если и случится какая-то неприятность, то не по моей вине.

– Но вы можете спровоцировать…

– Ах, я понял. Ты пытаешься защитить своего мужа. Вероятно, от самого себя. Меня-то ему незачем бояться. – Фостер убрал фотографию обратно в карман. – Меня мало волнует мебель, которую ты вывезла из дома, и я могу простить тебя за то, что по твоей вине я получил травму головы, но сейчас речь не об этом. Речь идет о собственности «К. и К.». Ты должна отказаться от железнодорожной ветки.

– Эта ветка не принадлежит компании. Ваш дед оставил ее мне.

– Мой дед мог подписать все, что ему подсунули бы под нос. И я не раз видел, как ты это делала. Ты давала ему подписывать письма, приглашения, которые, как ты считала, следовало отклонить. Он едва смотрел на то, что ты давала ему на подпись.

– Вы думаете, что именно таким образом я и стала владелицей ветки? – Она покачала головой. – До приезда в Рейдсвилл я и не подозревала о существовании этой железной дороги.

– Он все рассказал тебе. Тот факт, что ты приехала из Сакраменто именно сюда, и доказывает это. Эта ветка является собственностью компании «К. и К.».

– Но это лишь небольшая ветка, – сказала Рейчел. – Всего семьдесят три мили. Это ничто, это меньше, чем ничто, в сравнении с тем, чем владеете вы. Почему она так важна для вас?

Переминаясь с ноги на ногу, Фостер молча испепелял ее взглядом.

– Она важна для меня потому, что она была важна для него, – наконец сказал он. – Что же до моего бухгалтера… До этого бумажного червя с карандашом в руках… Он ревностно блюдет интересы моего деда. И мне очень хочется посмотреть, в чем тут дело. Может быть, мой бухгалтер прав? Может, эта ветка и в самом деле имеет какое-то особенное значение? Может, мистер Доувер не ошибается?

Рейчел сжала перед собой руки, чтобы они перестали дрожать. Она чувствовала себя очень неловко, ее сердце колотилось, а к щекам прилила кровь. Она повернулась лицом к печке, чтобы сделать вид, что она раскраснелась от огня. Фостер вдруг быстро подошел к ней, отрезав ей путь к отступлению, и схватил ее за руки. Рейчел некуда было теперь деться: с одной стороны была печка, с другой – Фостер.

– Пожалуйста, Фостер, не усложняйте все до невозможности, – проговорила она.

– Мои чувства к тебе, Рейчел, не изменились.

– Вы испытываете ко мне только одно чувство, – сказала Рейчел. – Ненависть.

– Как ты можешь говорить это? – Он сильнее сжал пальцы, и они впились в рукава ее платья. – Ты постоянно огорчала меня и провоцировала на поступки, которые при других обстоятельствах я бы никогда не сделал.

Он снова обвинял ее, снова перекладывал ответственность за случившееся на нее. Рейчел молчала, ей нечего было сказать.

– Ты все такая же высокомерная, Рейчел. Кажется, с тебя должна была бы слететь эта спесь. Ты ведь уязвима сейчас со всех сторон. – Его пальцы сжали ее запястья.

Рейчел попыталась вырваться, но из этого ничего не вышло. Его пальцы лишь сильнее впились в ее руки.

– Отпустите меня, Фостер.

– Конечно, – фыркнул он, не собираясь отпускать ее. – Потерпи чуть-чуть. – Одной рукой Фостер обхватил Рейчел за талию и прижал ее к себе. – Мы забыли с тобой поздороваться по всем правилам этикета. Сейчас мы это быстренько поправим.

Фостер наклонился к ней, собираясь поцеловать ее в губы, но Рейчел успела подставить ему щеку. Он слегка приподнял ее, и она почувствовала, как Фостер прижал ее спиной к печке. Жар стал проникать под одежду. Она закричала от боли, но Мэддокс, вместо того чтобы отпустить ее, накрыл ее рот своими губами. Не долго думая Рейчел с силой стукнула каблуком по пальцам его ног, он ослабил хватку, и Рейчел оттолкнула его и бросилась бежать к входной двери.

Рывком открыв дверь, она увидела Вирджинию Муди, которая собиралась постучать.

– Вы слышали, как я поднималась по ступенькам? – спросила Вирджиния. – Мне казалось, что я иду тише, чем… – С лица Вирджинии мгновенно исчезла улыбка, когда она более внимательно посмотрела на Рейчел. – С вами все в порядке? Вы очень взволнованы. – Она привстала на цыпочки, чтобы заглянуть Рейчел за спину.

– Со мной все в порядке. Я просто очень торопилась, вероятно. Мне хотелось как можно скорее закончить ваше платье.

Вирджиния нахмурилась, и ее тонкая верхняя губа, имевшая форму лука, дрогнула и растянулась. Не дожидаясь приглашения, гостья нырнула под руку Рейчел и заглянула в коридор.

– У вас кто-то есть?

Рейчел покачала головой. Она надеялась, что Фостер успел уйти из ее дома через черный ход. Времени на это у него было достаточно.

– Заходите. Я попросила Уайатта пригласить вас ко мне. Надеюсь, вам это не слишком неудобно?

– Вовсе нет. – Перед тем как протянуть Рейчел свое пальто, Вирджиния стряхнула с него снег. Через мгновение она сняла шляпку и перчатки. – Сегодня в пансионе тихо, и я не могу больше смотреть на Эзру. У бедняги один глаз совсем заплыл и стал похожим на отбивную, а на голове такая большая шишка, как его левое яйцо. – Она быстро приложила руку ко рту. – Ах, простите, я забыла, где я нахожусь.

Рейчел мягко рассмеялась. Ей хотелось надеяться, что эту шутку Вирджинии слышала только она.

– Все в порядке. Проходите, пожалуйста, в мой кабинет. Я работаю там. – Рейчел попыталась провести Вирджинию сразу в нужном направлении, но молодая женщина впервые была у Рейчел, поэтому она все рассматривала с откровенным любопытством. Разумеется, Вирджиния не могла не заметить стоявший на столике в гостиной поднос.

Увидев бутылку с виски и пустую чашку, гостья захихикала.

– О, вы время от времени любите приложиться. – Она заговорщицки улыбнулась Рейчел. – Я и сама люблю это, но у Розы не забалуешься. Девочкам всегда подают воду.

Рейчел почувствовала, что у нее слегка закружилась голова. Фостер, как выяснилось, все-таки ушел, и Вирджиния, увидев бутылку, сделала вывод, который при подобных обстоятельствах напрашивался сам собой. Облегченно вздохнув, Рейчел спросила Вирджинию:

– Может быть, вам принести бокал?

Когда несколько часов спустя Уайатт и Эзра появились в доме, они обнаружили, что Рейчел и Вирджиния рядышком спали на диване. На столике перед ними стояла недопитая бутылка виски.

– Нам придется забыть об этом или по крайней мере молчать до тех пор, пока мы сами не сделаем какую-нибудь подобную глупость, – сказал Уайатт Эзре, показывая на женщин.

Эзра осторожно прикоснулся рукой к шишке на голове.

– Думаю, у меня такое может случиться через день или два. Так что я смогу молчать об этом не больше двух дней. А вы сколько, шериф?

– Примерно столько же. А может, и меньше, раз сейчас в городе Мэддокс.

Эзра снова посмотрел на спящих женщин и прошептал шерифу на ухо:

– Вы скажете миссис Купер, что Мэддокс исчез сегодня в обед?

– Не знаю пока.

– Вероятно, это не так уж и важно. Он вряд ли отправился на шахту. Если бы он пошел туда, его бы обязательно кто-нибудь увидел.

Фостер не мог превратиться в невидимку, размышлял про себя шериф. Его обязательно кто-нибудь да должен был видеть. И тем не менее пока никто не мог сказать, в котором часу Фостер вышел из своей комнаты. Уайатт пожалел о том, что не объяснил сэру Найджелу, кто из двух его новых постояльцев был Фостером Мэддоксом, а кто Рэндольфом Доувером. Вероятно, их просто спутали. Если бы Уилл не зашел сегодня в гостиницу, то, вполне возможно, обман так бы и не раскрылся.

Фостер появился в гостинице уже тогда, когда Уайатт и Уилл собирались начать его искать. Он сказал, что ему просто захотелось прогуляться по городу. Но такое объяснение выглядело более чем неубедительно. Фостер также отрицал тот факт, что он поменялся комнатами с Доувером для того, чтобы ввести всех в заблуждение. По его словам, ему больше понравилась комната Доувера, расположенная этажом ниже, и он попросил своего бухгалтера поменяться с ним номерами. Более того, оба номера были зарегистрированы на имя Фостера Мэддокса. Когда Уайатт и Уилл стали расспрашивать мистера Доувера, он не смог ничего объяснить. Как выяснилось, он не знал, в котором часу его хозяин покинул гостиницу и куда он направился.

– Я рад, что с Рейчел была Вирджиния, – сказал Уайатт Эзре.

Через два дня завал на железнодорожной ветке был полностью расчищен, и вечером на станцию прибыл поезд. Эйб Дишман услышал гудок, когда поезд миновал поворот и стал подниматься в гору. Он сразу поставил в известность об этом Уайатта и Уилла. Они тут же отправились на станцию встречать поезд. Им предстояло проверить всех прибывших на нем людей и посмотреть, нет ли кого из них в розыске. Для этого шериф и его помощник прихватили с собой целую кипу фотографий и рисунков, лежавших у Уайатта на столе и висевших на стене.

Фостер вместе с Доувером тоже пришли на станцию. Часть своих людей Фостер незамедлительно направил в гостиницу, часть в пансион, а всем оставшимся велел снять комнаты в салуне. Увидев Уайатта и Уилла, он подошел к ним и вежливо их поприветствовал:

– Шериф. Помощник шерифа. У вас какие-то проблемы?

– Нет, у нас нет проблем, – ответил Уайатт.

– Значит, надо думать, вы встречаете каждый поезд?

– В нашем городе живут дружелюбные люди.

– Мой адвокат и я завтра нанесем Рейчел визит. Мы хотим просмотреть документы, которые удостоверяют ее право на владение железнодорожной веткой. Мы должны убедиться в том, что она и в самом деле является владелицей этой части дороги. Нецелесообразно откладывать этот визит. – На его губах заиграла улыбка. – Полагаю, дружелюбные жители этого города правильно истолкуют мои действия, шериф.