Текст книги "Отступник (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 12

– Мне это не нравится, – Морган ворчал, пока я толкал его коляску по гравию к улице и арендованному Томасом фургону.

– Ну и дела. Просто шок, – сказал я. Морган постоянно ворчал, поэтому его было трудно перевозить, даже в коляске. – Ты недоволен, как я действую.

– Он вампир, – сказал Морган. – Ему нельзя доверять.

– Я тебя слышу, – сказал Томас с водительского места фургона.

– Я знаю, вампир, – сказал Морган, не снижая голоса, и снова посмотрел на меня.

– С него должок, – сказал я, – после этой попытки переворота в Белой Коллегии.

Морган посмотрел на меня с негодованием.

– Ты лжешь, – произнес он.

– Это так, ты знаешь.

– Нет, это не так, – сказал он решительно. – Ты лжешь мне.

– Ну да.

Он перевел взгляд с меня на фургон.

– Ты ему доверяешь.

– В какой-то степени, – сказал я.

– Идиот, – сказал он, хотя звучало это бесстрастно. – Даже если вампир Белой Коллегии искренен, ты не можешь ему доверять. Рано или поздно демон захватит контроль. И тогда ты будешь только едой. Вот что будет.

Я почувствовал, как во мне поднимается гнев и загнал его внутрь до того, как начал говорить.

– Ты пришел ко мне, не забыл? Если тебе не нравится, как я тебе помогаю, то ты совершенно свободен выкатываться из моей жизни.

Морган посмотрел на меня с отвращением, сложил руки – и закрыл рот.

Томас зажег аварийку, остановив фургон на улице; обошел его и открыл бортовую дверь. Он повернулся к Моргану и подхватил его коляску вместе с самим Стражем так же, как я бы перебросил сумку с бакалей из магазинной тележки в свой багажник. Томас осторожно поставил коляску внутрь фургона, пока Морган удерживал пакет капельницы на небольшом металлическом штативе, вставленном в гнездо на ручке коляски.

Хоть и неохотно, но я должен отдать Моргану должное. Он твердолобый сукин сын. Даже в муках, даже задыхаясь и действуя в руинах собственной растоптанной гордости, он все еще был упрямым настолько, чтобы оставаться параноиком и занозой в заднице. Если бы все это не было направлено на меня, я бы пожалуй даже восхищался им больше.

Томас задвинул дверь, закрыв Моргана, закатил глаза в мою сторону и вернулся на водительское место.

Поспешно подошла Молли, неся два рюкзака и удерживая поводок Мыша. Я протянул руку и подхватил свой черный нейлоновый. Это был мой походный комплект. Помимо прочих вещей, там была еда, вода, медицинский комплект, шерстяное одеяло, палочки химического фонаря, скотч, две смены одежды, универсальный инструмент, двести долларов наличными, мой паспорт, и несколько лучших книг в мягких обложках. Я всегда хранил походный комплект готовым и доступным, на случай, когда надо будет спешно выдвигаться. Там было все, что мне могло понадобиться в девяноста процентах даже в последние дни Земли.

Действуя по собственной инициативе, Молли начала запихивать личный походный комплект, который собрала в тот день, когда изучила мой. За исключением того, что ее рюкзак был розовым.

– Ты уверена? – я спросил ее понизив голос так, чтобы Морган не мог услышать.

Она кивнула.

– Он не может оставаться один. И ты не можешь оставаться с ним. И Томас не может..

Я хрюкнул.

– Мне искать тебе сумку для подсвечников?

Она с досадой мотнула головой.

– Не грызи себя, детка, – сказал я ей. – Он часами работал, чтобы тебя достать. И он – тот парень, который мог оттяпать тебе голову в беспорядках вокруг Сплеттеркона.

– Это не потому, – говорила она тихо. – Это из-за того, что он сказал тебе. Из-за того, что он тебе сделал.

Я положил свою руку на ее и нежно сжал.

Она слабо улыбнулась мне.

– Я никогда… никогда на самом деле не чувствовала… ненависть прежде. Только не такую.

– Эмоции отнимают лучшую часть тебя. Вот и все.

– Но это не так, – настаивала она, обхватив себя руками, волосы ее слегка упали вниз. – Гарри, я ведь видела как ты шел на самоубийство, чтобы помочь людям, оказавшимся в беде. Но для Моргана все не так. Ты просто… достаточно тебе один раз сделать что-то скверное, и ты никогда больше не будешь кем-то другим.

Ага.

– Детка, – сказал я тихо, – может быть, ты должна думать о том, на кого ты действительно была рассержена.

– Что ты имеешь в виду?

Я пожал плечами.

– Я имею в виду причины, по которым ты окрысилась, когда он начал на меня наезжать. Может быть, то, что это оказался Морган – случайность.

Она несколько раз моргнула, но не так быстро, чтобы остановить слезу.

– Ты совершила скверную штуку однажды, – сказал я. – Это не делает тебя монстром.

Еще две слезы упали.

– А если делает? – Она вытерла их со щек резким, напуганным движением. – Что если делает, Гарри?

Я кивнул.

– Если Морган прав, я взялся за бомбу с часовым механизмом, и я попытаюсь реабилитировать тебя, у тебя нет шанса попасть в ад. Я сделаю это.

Она сжала губы, и слова ее прозвучали тихо.

– Просто до того как Мыш повалил меня, я хотела… сделать это с Морганом. С его разумом. Чтобы сделать его действия другими. Я была так зла, и казалось, что это правильно..

– Чувствовать что-то и делать это – две разные вещи.

Она потрясла головой.

– Но кто хочет такое сделать, Гарри? Какой монстр так чувствует?

Я перебросил рюкзак через одно плечо, так что смог обоими руками взять ее лицо и повернуть ее глаза к моим. Слезы сделали ее глаза очень синими.

– Человеческое существо. Молли, ты хороший человек. Не позволяй кому-либо отобрать у тебя это. Даже самой себе.

Она не пыталась остановить слезы. Губы ее дрожали. Глаза ее были расширены, а щеки под моими пальцами лихорадочно горячими.

– Ты уверен?

– Да.

Она опустила голову, и ее плечи дрогнули. Я наклонился, так что бы наши лица были на одном уровне. Мы стояли так с минуту.

– С тобой все в порядке, – сказал я ей тихо. – Ты не монстр. С тобой все будет хорошо, кузнечик.

Нас прервал резкий стук. Я оглянулся и обнаружил Моргана, с негодованием смотрящего на меня. Он приподнял карманные часы – Богом клянусь, золотые карманные часы – и нетерпеливо ткнул в них пальцем.

– Придурок, – пробормотала Молли сопя. – Толстозадый, сварливый придурок.

– Да. Но у него свое мнение. Время-время-время.

Она вытерла рукой нос и взяла себя в руки.

– О'кей, – сказала она. – Поехали.

*

Арендованное убежище было расположено в нескольких кварталах от Deerfield Square, престижном пригороде Северного Чикаго. Большая часть зданий поблизости была жилой, так что было трудно остаться тут более чем на четверть часа, не вызвав интереса патрульной машины.

Я выбрал это место для своей секретной норы по одной причине: всякие ненадежные типы будут выглядеть на фоне верхней части среднего класса как пятна горчицы на черном под светом.

Прямо подарок, хотя возможно это работало бы лучше – не будь я сам таким.

Я открыл своим ключом ворота, и Томас загнал фургон внутрь моего отделения. Склад был размером в два гаража. Я отпер стальные ворота и поднял их, пока Томас доставал из фургона Моргана. Молли вылезла следом и, как только я кивнул, закатила Моргана на склад. Мыш спустился из фургона и последовал за нами. Я опустил ворота, и призвал волшебный свет из амулета в правой руке, пока голубовато-белое свечение не осветило все помещение.

Внутри место было практически пустым. Там была раскладушка, в комплекте со спальным мешком и подушкой, расположенная более-менее в центре помещения, дальше шкафчик с едой, водой в бутылках, свечами и принадлежностями. Второй шкаф, стоящий за первым, был заполнен железками и магическими вещами – резервный посох, и разные странные мелкие предметы, которые можно было использовать в широком спектре тауматургических действий. Походный туалет и бутылки химикатов к нему стояли с другой стороны раскладушки.

Пол, стены и потолок были покрыты символами, рунами и магическими формулами. Это, конечно, не были постоянные обереги, наподобие тех, что я построил около своего дома, но работали они на тех же принципах. Без обновления их до полной силы, все формулы работали только частично – но их было много. Они начинали светиться серебряным отсветом моего амулета.

– Вау, – сказала Молли, медленно оглядываясь вокруг. – Что это за место, Гарри?

– Скрытая нора, которую я устроил в последний год, на случай, если нужно будет тихое место, где у меня не появится лишняя компания.

Морган тоже осматривался, несмотря на то что его лицо было бледное и искажено болью. Он поводил глазами вокруг и сказал:

– Из чего состоит?

– Сокрытие и уклонение, в основном, – пояснил я. – Плюс клетка Фарадея.

Морган кивнул, оглядываясь вокруг.

– Выглядит адекватно.

– Ты о чем? – спросила меня Молли. – Фарадея что?

– Так называется то, что защищает оборудование от электромагнитных импульсов, – ответил я ей. – Ты создаешь клетку из проводящего материала вокруг предметов, которых хочешь защитить, и если срабатывает импульс вокруг них, энергия уходит в землю.

– Похоже на громоотвод, – сказала Молли.

– В большей степени, – сказал я. – Только вместо электричества она создана, чтобы останавливать враждебную магию.

– Один раз, – чопорно подправил меня Морган.

Я хрюкнул.

– Без порога, с которым можно было бы поработать, это единственная вещь, которую можно сделать. Идея в том, чтобы защитить от неожиданного сюрприза и дать время, чтобы выйти через заднюю дверь и сбежать.

Молли посмотрела на заднюю стену убежища и сказала:

– Там нет двери, Гарри. Там стена. Это своего рода противоположность двери.

Морган кивнул головой в сторону задней части комнаты, где большая прямоугольная часть пола была чиста от рун и иных других символов.

– Там, – сказал он. – Куда это ведет?

– В место в трех шагах от одной из троп на территории Сидхе, где Совет имеет право прохода, – сказал я и кивнул на картонную коробку, стоящую на полу. – Там холодно. В коробке вы найдете пару плащей.

– Проход в Небывальщину, – сказала Молли. – Я не подумала об этом.

– Надеюсь, тот кто придет после меня, тоже не догадается, – сказал я.

Морган взглянул на меня.

– Нельзя не отметить, – сказал он, – что это место кажется идеальным, чтобы скрывать и хранить беглецов от Стражей.

– Ох… – произнес я. – Теперь когда ты упомянул это, да. Да, это выглядит подходящим для такого рода вещей. – Я одарил Моргана невинным взглядом. – Просто странное совпадение, уверен, так как мне самому случилось стать одним их этих параноидальных лунатиков.

Морган посмотрел на меня с негодованием.

– Ты пришел ко мне по определенной причине, болван, – сказал я. – Кроме того я не думаю о Стражах как о… – Я тряхнул головой и закрыл рот.

– Как о ком, Гарри? – спросила Молли.

– Я не знаю, кто они, – сказал я. – Но они были вовлечены в некоторые события позже. – Темносияние, Арктис Тор, переворот в Белом Совете. Им слишком удобна магия. Я называю их Черным Советом.

– Нет никакого Черного Совета, – выпалил Морган, со скоростью, которая могла быть только рождена от рефлекса.

Я обменялся взглядом с Молли.

Морган нетерпеливо выдохнул.

– Любые действия, которые были предприняты, являются работой отдельных отступников, – сказал он. – Нет никакого организованного заговора против Белого Совета.

– Ага, – произнес я. – Господи Боже, хотел бы я думать, чтобы ты был прав про заговор.

– Совет не разделен, – сказал он так жестко и холодно, как я никогда от него не слышал. – Потому что в тот момент, когда мы выступим друг против друга, с нами будет покончено. Нет никакого Черного Совета, Дрезден.

Мои брови взмыли вверх.

– С моей точки зрения, Совет выступает против меня большую часть моей жизни, – сказал я. – А я его член. У меня есть роба и все такое.

– Ты, – Морган сплюнул, – просто… – Казалось он почти задохнулся, прежде чем он выдохнул и закончил, – …сильно раздражающий.

Я посветил на него.

– Это линия Мерлина, не так ли? – сказал я, – и это не скрывается от Совета.

– Это позиция всего Высшего Совета, – выпалил Морган.

– Хорошо, умник, – сказал я. – Тогда объясни, что с тобой случилось.

Он снова сердито глянул и только больше покраснел.

Я мудро кивнул и затем повернулся к Молли.

– Это место должно защитить вас от большинства отслеживающих заклинаний, – сказал я. – А отводящие обереги должны удерживать любого от блуждания поблизости и желания позадавать вопросы.

Морган издал рычащий шум.

– Внушение, не принуждение, – сказал я, закатывая глаза. – Они часто используются, и ты их знаешь.

– Что мне делать, если кто-то придет? – спросила она.

– Прикрывайся завесой и беги, – ответил я.

Она покачала головой.

– Я не знаю, как открыть путь в Небывальщину, Гарри. Вы не показали мне еще.

– Я могу показать ей, – сказал Морган.

Мы оба замерли, и уставились на него.

Он оставался очень спокойным секунду, а потом сказал:

– Я могу это сделать. Если будет смотреть, может чему-то научится. – Он обратился ко мне: – Но дверь, Дрезден, открывается в обе стороны. Что если кто-то пройдет сюда через нее?

Мыш прошел через открытое пространство и сел примерно в 6 дюймах от края оберегов. Он вздохнул, попереминался немного, и снова задремал, но кончики ушей шевелились при каждом шуме.

Я подошел к первому армейскому сундучку, открыл его, вытащил оттуда коробочку фруктового сока и передал Моргану.

– У тебя понижается уровень сахара в крови. Ты от этого становишься сварливым. Но если к вам наведается нежданный гость с другой стороны… – Я перешел к другому сундучку, открыл его и вынул обрез, со стволом гораздо более коротким, чем разрешает закон. Я проверил его и передал оружие Молли. – Он заряжен смесью стальных опилок и сырой соли. В комплекте с Мышем это должно препятствовать всему, что будет прорываться сюда.

– Точно, – сказала Молли.

Она проверила магазин, а отдернула цевье, поместив в обрез патрон. Затем дважды проверила предохранитель, и наконец, кивнула мне.

– Ты научил ее пользоваться оружием, – сказал Морган, – но не научил открывать проход в Небывальщину.

– Проблем хватает и здесь, в реальном мире, – сказал я.

Морган хрюкнул.

– Справедливо. Куда отправляешься?

– Есть только одно место, куда я могу податься.

Он кивнул.

– Эдинбург.

Я повернулся к двери и открыл ее. Оглянулся на Моргана с его пакетом сока и Молли с обрезом.

– Вы, двое – ведите себя хорошо..

Глава 13

Чародеи и технологии несовместимы, и это в некотором роде затрудняет путешествия. Некоторые чародеи оказывают большее влияние на технику, чем другие, и если и есть такие, которые бы еще хуже дружили с ней, чем я, то я их еще не встречал. Я бывал на самолете пару раз и один раз это закончилось плохо – только один раз. После того, как отказали бортовые компьютеры и системы навигации, и мы были вынуждены совершить аварийную посадку на одном из маленьких коммерческих аэродромов, я не стремился повторить свой печальный опыт.

С автобусами дело обстояло лучше, особенно если я садился в конец, но даже так возникали проблемы. Я не мог проехать на автобусе больше чем триста или четыреста миль без поломки на шоссе или посреди пустыря. Автомобили могли работать, особенно если это были довольно старые модели – и чем меньше электроники, тем лучше. И даже у таких машин, как правило, были хронические проблемы. У меня никогда не было машины, которая могла работать больше девяти дней из десяти, – а большинство были даже хуже.

Поезда и судна были идеальными средствами, особенно если держаться подальше от двигателей. Большинство чародеев, когда им приходилось путешествовать, выбирали судна и поезда. Либо так, либо они хитрили – как собирался сделать и я.

Еще в начале войны с Коллегиями Вампиров, Белый совет, с помощью некоторого частного сыщика-чародея, который останется неназванным, договорился об использовании Путей через ближайшие области Небывальщины, контролируемые Королевствами Сидхе. Небывальщина – мир призраков, духов и фантастических существ, описанных когда-либо, существовала наряду с нашем собственным смертным миром, но была другой формы. Это значит, что места, где Небывальщина соприкасается с реальным миром, в Небывальщине могут быть близко друг от друга, в то время как в реальном мире они будут находиться очень далеко. Короче говоря, использование Путей означало, что любой, кто откроет путь между мирами, мог здорово сократить дорогу.

В моем случае это значило, что я могу переместиться из Чикаго, штат Иллинойс, в Эдинбург, Шотландия, за полчаса.

*

Ближайшей точкой входа в место, в которое я хотел попасть в Небывальщине, была темная аллея позади здания бывшей мясобойни. Множество существ умерло в этом месте, не все из них без мучений, и не все из них были коровами. В этом месте витало темное чувство завершенности, своего рода эфемерное чувство страха, зависшего в воздухе так прозрачно, что иной невнимательный не смог бы его заметить. В центре аллеи бетонная лестница вела вниз к двери, закрытых на две доски и цепи.

Я прошагал вниз по лестнице, закрыл на мгновение глаза и расширил свои иномирные чувства не на дверь, а на бетонную секцию за ней. Я смог почувствовать тонкое место в ткани мира, где энергия пульсировала и жужжала на внутренней стороне неподвижной поверхности реальности.

В Чикаго эта ночь была жаркой, но не на Путях. Я надел рубашку с длинным рукавом, джинсы и вторую пару носок под туристические ботинки. В своем тяжелом кожаном плаще я начал потеть. Накопив сил, я простер руку и прошептав:

– Aparturum, – и открыл Путь между мирами.

На самом деле смотрелось чуть менее драматично, чем звучало. Поверхность бетона вздрогнула с коротким мерцанием цветов и начала мягко светиться. Я глубоко вздохнул, сжал посох обеими руками и шагнул вперед, в бетонный блок.

Мое тело прошло сквозь то, что должно было быть камнем, и я вынырнул в темном лесу, покрытом изморосью и тонким слоем снега. В последнее время уровень земли Чикаго более-менее соответствовал уровню земли в Небывальщине. В последний раз я упал на три дюйма, чего не ожидал, так что приземлился на собственную задницу в снег. Ничего страшного, полагаю, но в этой части Небывальщины, полной твердых штук, не хотелось думать, что вы неуклюжий или уязвимый.

Я быстрым взглядом определил свое местоположение. Лес был тем же, что и в те три раза, когда я проходил через него. Склон спускался передо мной, а позади исчезал в темноте. На вершине малой горы, на которой я находился, как мне говорили, был узкий был узкий и чрезвычайно холодный проход, который вел в глубь гор Унсилийи, к крепости Мэб Арктис Тору. Вниз по склону от меня земля терялась в предгорьях, а затем переходила в равнину, где кончались владения Мэб и начинались владения Титании, Летней Королевы.

Я стоял на перекрестке – и это было разумным, так как я прибыл из Чикаго, одного из величайших пересечений дорог мира. Одна тропа вела сверху вниз. Другая пересекала ее почти под идеальным прямым углом и опоясывала склон. Я взял влево, следуя по второй тропе против часовой стрелки. Такое направление местные жители называют Видершайнс. Тропа бежала мимо замороженных деревьев, чьи ветви были наклонены под тяжестью примерзшего на них инея и снега.

Я двигался быстро, но недостаточно, чтобы скользить и цепляться лодыжками за корни под снегом или головой за низко свисающие ветви. Белый совет получил разрешение Мэб на передвижение через леса, но это не означало, что оно будет безопасным.

Я открыл это для себя минут через пятнадцать ходьбы, когда внезапно со всех деревьев вокруг мягко попадал снег и бесшумные тени спустились с них, окружая меня. Это произошло быстро и просто в идеальной тишине – с дюжину пауков размером с пони приземлились на обледеневшую поверхность, другие цеплялись за стволы и ветви окружающих деревьев. Они были гладкими существами с острыми конечностями, похожие на круглых ткачих, с длинными лапами, грациозные и смертоносные. Они двигались с почти деликатной точностью, их тела были окрашены в серый, голубой и белые цвета, безупречно сочетающегося со снежной ночью.

Паук, который спустился на тропу прямо передо мной, поднял передние лапы в предупреждении и оскалил клыки длиннее моих предплечий, с которых капал молочно-белый яд.

– Стой, человеческое существо, – произнесло создание.

Это было на самом деле страшнее, чем просто появление экономичного размера арахнидов. Между их клыками я смог разглядеть шевелящийся рот – рот, который тревожно походил на человеческий. Их многочисленные глаза блестели как бусины обсидиана, а голос напоминал стрекотание и жужжание.

– Стой тот, чья кровь согреет нас. Стой, нарушитель Леса Зимней Королевы.

Я остановился и осмотрел кольцо собравшихся вокруг меня пауков. Никто из них не казался значительно больше или меньше, чем остальные. Если бы мне пришлось в бою очищать себе дорогу, не было слабого звена, которое я мог бы использовать, чтобы прорваться.

– Мои приветствия, – сказал я, как только покончил с регонсценировкой. – Я не нарушитель, почтенейшие охотники. Я чародей Белого Совета, и я и мой народ имеют разрешение Королевы на проход этими тропами.

Воздух вокруг наполнился стрекотанием, шипением и щелчками.

– Человеческие существа часто говорят лживые вещи, – произнес главный паук, согнув передние лапы в возмущении.

Я приподнял посох.

– Думаю, все они имеют такой же, а?

Паук зашипел, и яд запузырился с кончиков его клыков.

– Многие человеческие существа носят длинную палку, смертный.

– Осторожнее, многоногий, – сказал я. – Я поддерживаю отношения с самой Королевой Мэб. Не думаю, что ты захочешь играть с этим.

Ноги паука дернулись в волновом движении, и паук оказался на два или три фута ближе ко мне. Другие пауки тоже зашевелились, приблизившись ко мне немного ближе. Мне это не понравилось, даже немного. Если один из них прыгнет, они будут повсюду на мне – и будет слишком много существ, чтобы эффективно защититься от них.

Паук засмеялся пустым и насмешливым смехом.

– Смертные не разговаривают с Королевой и не рассказывают об этом.

– Это ложь, – прошипели другие пауки, пространство вокруг меня наполнилось жужжанием. – И его кровь теплая.

Я видел громадные ядовитые клыки, и они очень неуютно напомнили мне Моргана, подносящего соломинку к верхушке пакета с соком.

Паук прямо передо мной покачивался немного налево и немного направо. Его грациозные движения должны были отвлечь меня от того факта, что его передние ноги уже были около меня.

– Человек придумал, как мы сможем убедиться в его правдивости?

По моей профессиональной оценке, ты быстро выходишь на прямую линию, что удобно.

Я высунул верхушку своего посоха вперед, вместе с моей собранной волей, фокусируя ее на области размером с мой сжатый кулак и крикнул:

– Forzare!

Невидимая сила ударила в лидирующего паука, прямо в его ужасающий рот. Она подняла его на все восемь футов, протащила 15 футов назад и выдохлась на стволе огромного старого дуба. Паук шмякнулся об него как огромная бутыль с водой, с мерзким расплескивающимся звуком. Он свалился с дерева на замерзшую землю, ноги его трепетали и спазматически дергались. Примерно триста фунтов снега, которые стряхнуло столкновение, свалились вниз с кроны дуба и наполовину похоронили тело.

Все замерло, и воцарилась тишина.

Я сузил глаза и переводил взгляд с одного чудовищного арахнида на другого. Я не говорил ни слова.

Ближайший к своему мертвому компаньону паук осторожно переминался с лапы на лапу. Затем, намного тихим голосом произнес:

– Пропустите чародея.

– Чертовски правильно пропустить его, – пробурчал я себе.

Затем я шагнул вперед, будто собираясь смести все, что окажется на моем пути.

Пауки расступились. Я продолжил движение без замедления, нарушения шага или взглядов назад. Они не знали, как часто бьется мое сердце или как подкашиваются ноги от страха. И до тех пор пока не узнают, со мной все будет в порядке.

Спустя сотню ярдов или около того, я обернулся назад, только для того, чтобы увидеть, как пауки собрались около тела их мертвого компаньона. Они заворачивали его в шелк, их клыки дергались и голодно щелкали. Я вздрогнул, а мой желудок едва не вывернуло наизнанку.

Одну вещь вы точно сможете знать перед визитом в Небывальщину: вам не удастся поскучать.

*

Я покинул лесную тропу у дерева, на котором был вырезан пентакль. Деревья стали вечнозелеными и сжали ее. Когда что-то двигалось между деревьев, они начинали издавать слабый шум, и я мог слышать резкие шепчущие и шелестящие голоса, идущие из леса вокруг меня. Страшновато, но нормально для этого направления.

Путь вывел меня на чистую вырубку. В центре очищенного пространства находился земляной холм примерно в дюжину ярдов в ширину и столько же в высоту, окруженный камнями и оплетенный виноградными лозами. Массивные каменные плиты образовывали косяки и перемычку прохода. Одинокая фигура в сером плаще стояла рядом с проходом, выглядя как тощий и крепкий парень с настолько острыми скулами, что можно было резать ими хлеб, и кобальтово-голубыми глазами. Под серым плащом он был одет в ярко-синий кашемир, с кремовой рубашкой и полуботинках с медными пряжками цвета металлик. Черный котелок завершал картину. Вместо посоха или дробящей дубинки, он был вооружен прогулочной тростью с серебряным набалдашником в правой руке.

Он держал трость полностью вытянутой, направленной прямо на меня, суженным серьезным взглядом следя за моим спуском по тропе.

Я остановился и взмахнул руками.

– Спокойнее, Боец.

Молодой человек опустил трость и лицо его расплылось в улыбке, что сделало его лет на десять моложе.

– А! – сказал он, – Вот уж не ждали – не чаяли.

– Классика, – сказал я. – Как дела, Чендлер?

– Я отморозил свою ладную задницу, – Чендлер говорил весело, с элегантным Оксфордским акцентом. – Но я терплю, благодаря своим отличным манерам, академической подготовке и метрическим тонам Британской силы духа. – Его ярко-синие глаза на секунду взглянули на меня и, хотя его выражение лица никак не изменилось, его голос стал чуть деловым. – У тебя как дела, Гарри?

– Ночь была длинной, – сказал я, проходя вперед. – Разве не пятеро таких как ты должно смотреть за дверью?

– Пятеро таких как я, защищающих дверь? С ума сошел? Огромная сила сконцентрированного формирующего ощущения будет отталкивать посетителей от этого места.

Я коротко усмехнулся.

– Ты должен использовать силу только для благих дел?

– Точно, так и буду. – Он задумчиво наклонил голову: – Не могу вспомнить, когда я тебя в последний раз здесь видел?

– Был однажды, – сказал я. – И было это несколько лет назад, точно после того, как они меня рассматривали.

Чендлер понимающе кивнул.

– Что вытащило тебя из Чикаго?

– Я слышал о Моргане.

Лицо юного чародея потемнело.

– Да, – сказал он тихо. – В это… трудно поверить. Ты здесь, чтобы помочь найти его?

– Я находил убийц прежде, – сказал я, – и полагаю, смогу сделать это снова. – Я сделал паузу. По какой-то причине Чендлер почти всегда работал с делами, связанными с Советом Старейшин. Если кто и знает, какие ходят слухи, так это он. – С кем, по-твоему, я должен поговорить об этом?

– Чародей Либерти координирует поиск, – ответил он. – Чародей Слушающий Ветер исследует место убийства. Старейшина Мэй сообщает отдыхающим членам Совета о сборе на экстренную сессию.

Я кивнул.

– Что насчет чародея МакКоя?

– Остается со штурмовой командой, насколько я слышал, – ответил Чендлер. – Он один из немногих, кого можно обоснованно считать сильнее Моргана.

– Точно, – сказал я. – Морган – заноза в заднице, это верно. – Я вздрогнул и потопал ногами от холода. – Некоторую информацию о них, которую я хотел, я получил. Где я их найду?

Чендлер задумался.

– Старейшина Мэй в Комнате Кристаллов, Чародей Либерти в офисах, Чародей МакКой должен быть где-то поблизости от Командного Центра, а Чародей Слушающий Ветер и Мерлин – в покоях ЛаФортиера.

– Как насчет Привратника? – спросил я.

Чендлер пожал плечами.

– Привратничает, я полагаю. Единственный чародей, которого я вижу реже его – это ты.

Я кивнул:

– Спасибо, Чендлер. – Я сделал серьезное лицо и, добавив торжественности голосу, последовал протоколу безопасности более чем пятивековой давности: – Я ищу входа в Скрытые Залы, о, Страж. Могу я пройти?

Мгновение он смотрел на меня, после чего даровал мне медленный, царственный кивок, мерцая глазами.

– Добро пожаловать в обитель Белого совета. Войди с миром и отбудь с миром.

Я кивнул ему и прошел вперед через арочный проход.

Прибыл-то я с миром. Но если убийца поблизости и поймет, зачем я пришел, отбыть с миром я не смогу.

Все будет в обломках.