Текст книги "Отступник (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Он разыскивается Советом, Гарри, – сказала она спокойно. – Я не знаю, как ему удается обойти слежку магическим способом, но рано или поздно, его найдут. И когда это произойдет, ты и Молли будете причастны. Вы оба умрете вместе с ним. – Она глубоко вздохнула. – И если я не приду к Совету с тем, что знаю, я буду рядом с вами.

– Да, – сказал я.

– Думаешь, на самом деле он невиновен? – спросила она.

– В смерти ЛаФортиера? – сказал я. – Да.

– У тебя есть доказательства?

– Я выяснил достаточно, чтобы убедиться, что я прав. Но недостаточно, чтобы снять с него подозрения – пока что.

– Если это не Морган, – сказала она спокойно, – тогда предатель еще на свободе.

– Да.

– Ты просишь меня отказаться от погони за подозреваемым с серьезными доказательствами его вины в пользу преследования чертова призрака, Гарри. Того, чье существование мы едва можем доказать, и еще меньше можем идентифицировать. Мало того, ты просишь меня сыграть твоей жизнью, жизнью твоей ученицы, и моей собственной жизнью, чтобы в короткий срок найти этого призрака.

– Да, так и есть.

Она покачала головой.

– Все, что я когда-то узнала из рассказа Стража, это то, что скорее всего Морган виновен.

– Что снова приводит нас к вопросу, – сказал я. – Что ты собираешься делать?

Повисла тишина.

Она оттолкнулась от двери, подошла и опустилась в кресло напротив дивана, на котором я сидел.

– Ладно, – сказала она. – Расскажи мне все.

Глава 24

– Дипломатически это делается не так, – сказала Анастасия, когда мы приближались к Шато Рейт.

– Ты сейчас в Америке, – сказал я. – Наша идея дипломатии – показать пушку в одной руке, бургер в другой и спросить, что предпочтительней.

Анастасия криво усмехнулась.

– Ты прихватил с собой бургер?

– За кого ты меня принимаешь, за Киссинджера?[10]10
  Генри Альфред Киссинджер – (род. в 1923 г.) Американский государственный деятель, дипломат и эксперт в области международных отношений.


[Закрыть]

Я бывал в Шато Рейт раньше, но всегда либо ночью, либо, по крайней мере, в сумерках. Это было огромное поместье в часе езды от основной части Чикаго, где находился Дом Рейтов, резиденция Белой Коллегии. Сам Шато находился примерно в полумиле под вековым лесом, превращенном в идиллическое, паркоподобное состояние, какое можно было видеть в старых европейских владениях. Основную часть ландшафта занимали огромные деревья и гладкая трава под ними со случайно-подозрительно симметрично растущими цветущими растениями, часто расположенными в центре колонн солнечного света, прорывающихся сквозь тенистые деревья через определенные промежутки.

Парк был окружен высокой изгородью с колючей проволокой, которую невозможно было увидеть снаружи. Изгородь, в свою очередь, была под электричеством, и оснащена современными камерами слежения – с виду похожих на маленькие стеклянные бусины с опутывающих их проводами – следящими за каждым дюймом снаружи.

Ночью это делало поместье чрезвычайно жутким. Но ярким летним днем, оно выглядело… прелестным. Очень, очень богатым и очень, очень милым. Как и сами Рейты, парк был жутким, только если его увидеть в правильное время.

Учтивые охранники с выправкой отставных военных наблюдали, как мы вылезаем из такси, спросили о намерениях и оставили нас в нетерпеливом ожидании. Мы прошлись от ворот и вверх по дороге вдоль Маленького Шервуда, пока не дошли до основного Шато.

– Насколько хороши ее люди? – спросила Анастасия.

– Уверен, ты читала досье.

– Да, – сказала она, когда мы зашагали. – Но я предпочитаю твое личное мнение.

– С тех пор как Лара занялась набором, – сказал я, – они значительно улучшились. Не думаю, что на ком-то из них кормятся для поддержания контроля.

– И твоя оценка базируется на..?

Я пожал плечами.

– До и после. – Мышцы из последнего найма были… просто оторванными от жизни. С радостью умерли бы по команде, но не чертики из коробочки. Милые и пустые. И мило пустые. – Я взмахнул рукой на вход. – Парень сзади держал сегодняшнюю газету. И он ел ланч, когда мы показались. Раньше – они просто стояли, как манекены с мускулами. Думаю, что большинство из них – отставные военные. Твердый стержень, в моем колледже такой не вкладывали.

– Официально, – сказала она, добравшись до верхней ступеньки, – они остаются непроверенными.

– Или может быть Лара настолько умна, что не показывает их до того, как соберется их использовать, – сказал я.

– Официально, – сухо сказала Анастасия, – они остаются непроверенными.

– Ты не видела, как она убивала суперупырей, имея лишь пару кинжалов, во время переворота в Белой Коллегии, – заметил я. Стукнув о дверь посохом, я прикрыл его своим серым плащом. – Я знаю, что мое слово мало что значит среди Стражей старой гвардии, но поверь мне. Лара Рейт одна из самых умных и пугающих стерв.

Анастасия слабо улыбнулась и покачала головой.

– И тем не менее, ты здесь, чтобы припереть ее к стенке.

– Я надеюсь, что оказав некоторое давление, мы узнаем кое-что от нее, – сказал я. – У меня небольшой выбор. И у меня нет времени, чтобы ходить вокруг да около.

– Хорошо, – сказала она, – по крайней мере, ты действуешь по мере сил.

Дверь открыл мужчина лет тридцати, с квадратной челюстью и приплюснутой головой. На нем был надет повседневный бежевый спортивный костюм, дополненный пистолетом в наплечной кобуре и чем-то, что напоминало кевларовый жилет под белой футболкой. Для полноты картины, у него был какой-то опасно выглядящий автомат, висящий на ремне, перекинутом через плечо.

– Сэр, – произнес он, вежливо поклонившись. – Мадам. Могу я взять ваши плащи?

– Спасибо, – сказала Анастасия. – Но они часть униформы. Если бы вы проводили нас прямо к госпоже Рэйт, это было бы очень любезно с вашей стороны.

Охранник кивнул головой:

– Прежде, чем вы пройдете в дом, я попросил бы вас дать мне свое слово, что вы здесь с добрыми намерениями и не причините вреда, пока находитесь в гостях.

Анастасия было открыла рот, будто намеревалась с готовностью согласиться, но я ступил вперед и сказал:

– Черт, нет!

Охранник сузил глаза и немного напрягся:

– Простите?

– Иди и передай Ларе, что есть два варианта – или мы разнесем этот дом, или встретимся и поговорим. Скажи ей, что пролилась кровь, и я думаю, частично она ответственна за это. Скажи ей, что если она хочет иметь возможность все прояснить – она поговорит со мной. Скажи ей, что если не захочет – это будет понятный ответ и тогда пусть пеняет на себя.

Охранник пристально посмотрел на меня, а потом произнес:

– Ты явно высокого мнения о себе. Ты знаешь, что вокруг тебя? Ты хоть понимаешь, где ты находишься?

– Да, – ответил я. – В склепе.

Повисла напряженная тишина, затем он отвел глаза:

– Я скажу ей. Подождите здесь, пожалуйста..

Я кивнул ему, и он ушел вглубь дома.

– Склеп? – Анастасия пробормотала уголком рта. – Немного мелодраматично, тебе не кажется?

Я ответил ей в том же духе:

– Я хотел пройти мимо со словами – в трех футах от того места, где обнаружат твое тело, – однако решил, что это будет слишком. Он всего лишь выполняет свою работу.

Она покачала головой.

– Есть какие-то причины, почему это не может быть просто вежливым визитом в гости?

– Лара в высшей степени опасна, когда остальные ведут себя цивилизованно. Она знает это. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно. Будет легче что-нибудь вытянуть из нее, если ее будет беспокоить неопределенность.

– Возможно, было бы легче расспросить ее, не будь этого беспокойства, – заметила Анастасия. – У нее здесь реальный перевес. Заметно, что стены вокруг нас покрыты довольно свежей штукатуркой, например.

Я проверил. Она была права:

– И что?

– А то, что если бы я готовилась оборонять это место, думаю, я могла бы заложить в стены противопехотные мины, соединенные с обычной горючей смесью, и прикрыть их штукатуркой, пока не понадобится устранить угрозу, не вступая в прямое столкновение.

Я сам видел, что делает противопехотная мина с человеческими телами. Это неприятное зрелище. Представьте себе, что останется от белки, в которую попали картечью из мощного дробовика. Несколько клочков и пятен. По сути, это то же самое, когда в человека попадают шарикоподшипники, размером с мячик для сквоша, вырывающиеся из мины. Я снова поглядел на стены и сказал:

– По крайней мере, я был прав. Склеп.

Анастасия слабо улыбнулась.

– Я только указала на возможность. Между храбростью и глупостью лишь тонкая грань.

– И если Лара решит, что она в опасности, то сразу взорвет их, – сказал я. – Упреждающая самозащита.

– М-мм, как правило, лучший способ вести себя с практикующими чародеями. Правила гостеприимства защищают больше нас от нее, чем наоборот.

Я поразмыслил над этим секунду, а затем тряхнул головой.

– Если бы мы были мирными и учтивыми, она бы никогда ничего не дала. И она не убьет нас. Пока не узнает, что нам известно.

Она пожала плечами.

– Может быть ты прав. Ты имел дело с умной, старой сукой намного чаще меня.

– Думаю, узнаем через минуту.

Минутой спустя, мы были все еще там, и снова появился парень из охраны.

– Сюда, пожалуйста, – сказал он.

Мы следовали за ним через сверкающее богатство дома. Паркетные полы. Ручная резьба по дереву. Статуи. Фонтаны. Комплекты доспехов. Оригинальные картины, одна из них – Ван Гог. Витражные окна. Домашний персонал в строгой униформе. Я надеялся пройти через перья толпы павлинов в холлах, или, может, через домашних гепардов в ошейниках с бриллиантовыми заклепками.

После отличной экскурсии охранник привел нас в то крыло здания, которое, очевидно, было преобразовано в корпоративное офисное пространство. Полдюжины деловито выглядевших людей работали в кабинках. На заднем плане звонили телефоны с рингтонами. Скрипели копиры. Где-то на фоне радио играло мягкий рок.

Мы миновали офис, через короткий вестибюль, мимо столовой, откуда доносился запах свежего кофе, к двустворчатым дверям в конце коридора. Охранник открыл перед нами одну створку и придержал, пока мы не прошли внутрь, в приемную, где за секретарским столом сидела потрясающая молодая женщина.

Жюстина. Она была в консервативного вида брючном костюме серого цвета. Ее белые волосы были собраны в хвост.

Когда мы вошли, она поднялась с вежливой, ни к кому конкретно не обращенной улыбкой, какие можно увидеть на любом пышном мероприятии.

– Сэр, мадам. Пройдите сюда, пожалуйста. Госпожа Рейт готова вас принять.

Она прошла к двери, находящейся позади ее стола, постучала и, приоткрыв, произнесла:

– Госпожа Рейт? Стражи здесь. – Едва слышный женский голос ответил ей. Жюстина полностью открыла дверь и придержала ее для нас. – Кофе, сэр, мадам? Что-нибудь другое?

– Нет, спасибо, – ответила Анастасия, и мы вошли.

Жюстина плотно закрыла за нами дверь.

Офис Лары был чем-то похож на офис Эвелин Дерек. Этот так же был богато обставлен, но более изысканно: темная древесина вместо стекла; была заметна та же функциональность и практичность. На этом сходство заканчивалось. Офис Лары был рабочим местом. Корреспонденция была сложена аккуратной стопкой в углу конторки. Каждая папка и конверт лежали на своих местах на конторке и рабочем столе возле одной из стен. На столе находился комплект перьев и чернил. Канцелярский хаос готов был поглотить комнату, но порядок сохранялся сильной и умелой рукой.

Лара Рейт, фактическая глава Белой Коллегии, сидела за столом. На ней был надет облегающий снежно-белый деловой костюм. Покрой костюма выгодно подчеркивал ее фигуру и резко контрастировал с длинными иссиня-черными волосами, волнами спадающими с ее плеч. Черты ее лица обладали классической бессмертной красотой греческих статуй, в которой сочеталась красота с силой, умом и проницательностью. Ее пронзительные тепло-серые глаза подчеркивала черная обводка. Взгляд на ее полные чувственные губы заставил задрожать мои и вызвал укол желания.

– Страж Дрезден, – ее голос журчал успокаивающе и музыкально. – Страж Люччио. Прошу, садитесь.

Мне не нужно было оглядываться на Анастасию. Мы оба остались стоять, держа посохи в руках и молча разглядывая ее.

Она откинулась на спинку кресла и на губах ее заиграла легкая улыбка, правда, не затронувшая ее глаз.

– Ясно. Я должна испугаться. Скажете мне почему, или я должна угадать с трех раз?

– Не строй из себя дурочку, Лара, – сказал я. – Твой адвокат, Эвелин Дерек, наняла частного детектива, чтобы он следил за мной и сообщал о моих действиях. И каждый раз, как я отворачивался, нечто отвратительное набрасывалось на меня.

Улыбка осталась на месте.

– Адвокат?

– Я заглянул в ее разум, – сказал я. – И обнаружил повсюду следы Белой Коллегии, включая принуждение не раскрывать, кто это сделал..

– И ты думаешь, что это мои действия? – спросила она.

– Таким образом? А почему нет? – спросил я.

– Я не единственный член Белой Коллегии в регионе, Дрезден, – сказала Лара. – И хотя мне льстит, что ты такого высокого мнения обо мне, мои сородичи не настолько меня любят, чтобы консультироваться со мной перед каждым действием, которое они предпринимают.

В разговор вступила Анастасия:

– Но они не вовлекли бы Белый Совет в эти дела без вашего одобрения. – Она улыбнулась. – Это было бы расценено как вызов вам – вызов власти Белого Короля.

Лара изучала Люччио, прощупывая серыми глазами.

– Капитан Люччио, – сказала она. – Я видела Ваш танец в Неаполе.

Анастасия нахмурилась.

– Это было… сколько же? Два века назад, плюс-минус несколько десятилетий?

Лара улыбалась.

– Вы были исключительно одарены. Согласна, что это было до вашего… сегодняшнего положения.

– Мисс Рейт, – сказала Анастасия, – это вряд ли уместная тема для рассмотрения.

– А могла быть, – прошептала Лара. – Ты и я на такой же вечеринке после твоей работы. Я знаю, какие аппетиты ты проявляла в то время. – Ее губы искривились в голодной улыбке и внезапно, единственное, что я мог сделать – удержаться на ногах от всецелого, неожиданного, противоречащего здравому смыслу сексуального желания. – Может быть, ты бы захотела вернуться в старые времена, – промурлыкала Лара.

И так же как появилось, желание исчезло.

Анастасия медленно и глубоко выдохнула.

– Я слишком стара, чтобы удивляться таким древностям, мисс Рейт, – ответила она спокойно. – А также умна, чтобы поверить, что вы чего-то не знаете о происходящем в Чикаго.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть разум оттуда, куда его отправила Лара, но я справился.

– Мы знаем, что ты работаешь с кем-то из Совета, – сказал я спокойно. – Я хочу, чтобы ты сказала нам, кто это. И я хочу, чтобы ты отпустила Томаса.

На последней реплике глаза Лары вцепились в меня.

– Томас?

Я оперся на посох, внимательно изучая ее лицо.

– Томас ухитрился предупредить меня, когда наемный убийца Эвелины Дерек вышел на меня, но он исчез прежде, чем ввязался в это. Он не отвечает ни по одному из его телефонов, и никто в салоне его тоже не видел.

Взгляд Лары на минуту стал отчужденным, и хмурая морщинка отметила совершенство ее лба.

– Это все, что у тебя есть, Дрезден? Увядающий психический след, оставленный тем, кто манипулировал этим адвокатом, и очевидное исчезновение моего младшего братца? Это основные причины, которые привели тебя сюда?

– На данный момент, – сказал я. Теперь, когда я высказал правду, пора было выбросить маленькую ложь. – Но к тому времени, когда мы отследим деньги до их первоисточника, мы будем точно знать, что ты замешана в этом. И после этого пути назад для тебя не будет.

Лара на это нахмурилась.

– Вы ничего не найдете, – сказала она твердым и холодным тоном. – Потому что ничего подобного не происходило.

Ага. Это затронуло ее нервы. Я продолжил давить.

– Брось, Лара. Ты знаешь и я знаю, как ты и твои люди ведут дела – из-за спины других и чужими руками. Ты не можешь ожидать того, чтобы я тебе верил, когда ты сказала, что ты не в курсе происходящего.

Глаза Лары изменили цвет с темно-серого, став намного более бледными, с металлическим оттенком, и она встала.

– Честно говоря, меня не волнует, чему ты веришь, Дрезден. Я без понятия, какие доказательства ты якобы обнаружил, но меня не касаются никакие внутренние аферы Белого Совета. – Она с издевкой вздернула подбородок. – В отличие от ваших представлений, мир намного больше, чем чародейский Белый Совет. Вы отнюдь не жизненно важный орган современного мира. Вы маленькая грустная кучка самодуров, чей праведный лепет уступает только вашему же лицемерию.

Ну, возразить мне было нечего, но после этих слов в глазах Анастасии мелькнула угроза.

Лара повернулась ко мне, опираясь кончиками пальцев на стол, слова ее были отрывистыми и резкими.

– Ты думаешь, что ты можешь придти в мой дом, и отдавать команды и угрозы как тебе захочется? Мир меняется, Стражники. Совет же не меняется с ним. И только вопрос времени – когда он рухнет под собственным отжившим весом. Это направленное огромное высокомерие будет только…

Она прервалась на полуслове, повернулась к окну, чуть наклонив голову.

Я моргнул и обменялся взглядами с Анастасией.

В следующее мгновение свет пропал.

Немедленно включились красные аварийные огни, хотя в офисе они были не нужны. Через несколько секунд комнату заполнил быстрый, равномерный, звенящий звук из колонок на стене.

Я опустил взгляд с колонки и обнаружил пристально разглядывающую меня Лару.

– Что происходит? – спросил я ее.

Ее глаза слегка расширились:

– Ты не знаешь?

– Как, к дьяволу, я могу знать? – раздраженно потребовал я. – Это твоя дурацкая система оповещения!

– То есть это сделал не ты. – Она заскрипела зубами. – Кровавый ад!

Ее голова снова дернулась в сторону окна, и на этот раз я услышал – высокие, бесстыдные крики человеческой агонии.

И ощутил – тошнотворную дрожь бедствия в воздухе, отвратительное чувство присутствия чего-то древнего и мерзкого.

Перевертыш.

– Нас атакуют, – зарычала Лара. – За мной.

Глава 25

Жюстина постучала и вошла в комнату с широко раскрытыми глазами.

– Мисс Рейт?

– Какова ситуация? – спокойным голосом спросила Лара.

– Неизвестно, – сказала Жюстина. Ее дыхание было слегка учащенное. – Система оповещения отключилась, я попыталась вызвать мистера Джонса, но радио отказало.

– Большая часть электроники возможно вышла из строя. На вас навели чары, – сказал я. – Это перевертыш.

Лара повернулась и твердо посмотрела на меня.

– Ты уверен?

Анастасия кивнула и сняла меч с бедра.

– Я тоже это чувствую..

Лара кивнула.

– Что он может?

– Все что я могу, только лучше, – сказал я. – И это оборотень. Очень быстр, очень силен.

– Нельзя убить?

– Можно, – сказал я. – Но, возможно, умнее бежать.

Глаза Лары сузились.

– Эта штука вторглась в мой дом, мучает моих людей. Как в аду.

Она развернулась, ударила рукой с дозированной силой в деревянную панель и полностью ее разбила. В пустом пространстве за панелью оказалась наклонная стойка с поясом для двух волнистых односторонних мечей и пистолета-пулемета, похожего на миниатюрный узи. Она сбросила свою дорогую обувь, скинула свой пиджак и начала пристегивать амуницию.

– Жюстина, сколько родных в доме?

– Четверо, считая вас, – Жюстина отвечала моментально. – Ваши сестры, Элиза и Наталья, и кузина Мадлен.

Она кивнула.

– Стражи, – сказала она. – Если вы не возражаете отложить ваши аргументы на время, я буду вам лично обязана.

– Черт с ними, – сказал я. – Эта штука убила одного из моих друзей.

Лара взглянула на нас обоих.

– Я предлагаю временный альянс против захватчика.

– Согласна, – четко сказала Анастасия.

– Похоже, других способов выбраться отсюда нет, – сказал я.

Выстрелы где-то в холле стихли – множество автоматического оружия замерло одновременно.

В то же время стало больше криков.

– Жюстина, – сказал я, поднимая руку. – Держись позади меня.

Молодая женщина быстро повиновалась, выражение ее было напряженным, но контролируемым.

Анастасия заняла позицию справа от меня, а Лара скользнула следом за мной налево. Ее парфюм был так силен, что волна страстного желания охватила меня, и я едва сдержался, чтобы не укусить ее, настолько хорошо она пахла.

– Оно быстрое и сильное, – сказал я. – И умное. Но не неуязвимо. Ударим с нескольких направлений одновременно, и оно сбежит.

Рявкнул дробовик, намного ближе к нам, чем были предыдущие оружейные выстрелы. За этим немедленно последовали звуки нескольких ударов чего-то тяжелого о стены и пол.

Психическая вонь перевертыша резко усилилась и я сказал:

– Он идет.

Пока я говорил, перевертыш уже вломился через дверь в приемную, казалось, что он двигался быстрее осколков двери, которую только что разнес. Скрытый завесой, он выглядел как мерцающее пятно в воздухе.

Я активировал свой щит, закрыв невидимой силой дверной проем в кабинет Лары. Перевертыш влетел в барьер на полной скорости. Щит еле-еле удержался, израсходовав практически всю энергию, браслет на моей руке задымился и на коже проступил ожог. Удар был такой силы, что меня протащило на фут по ковру.

Столкнувшись, энергии завесы перевертыша и моего щита погасили друг друга, и на секунду создание под завесой стало видно. Он выглядел как невероятно высокий, худой, всклокоченный гуманоид со спутанными желтыми волосами и очень длинными руками, заканчивающимися узкими, кажущимися хрупкими когтями.

Поскольку мой щит пал, Анастасия направила на существо палец и прошипела Слово, с кончика пальца сорвался ослепляюще-яркий пучок света, толщиной не больше волоса. Это была магия огня, мало чем отличающаяся от моей собственной, но гораздо более интенсивная, сфокусированная и экономичная. Луч пронесся мимо перевертыша, задел его левое плечо, и там, где он его коснулся, моментально выгорел мех, плоть начала пузырится и чернеть.

Перевертыш бросился в сторону дверного проема и исчез, не оставив и следа, за исключением небольшого дымящегося отверстия в дорогих панелях.

Я направил свой посох на дверной проем, Лара проделала тоже самое со своим пистолетом.

Секунд на десять все смолкло.

– Где он? – прошипела Лара.

– Ушел? – предположила Жюстина. – Может быть, он испугался, когда Страж Люччио нанесла ему удар.

– Нет, не испугался, – сказал я: – Он умный. Сейчас он решает, как лучше до нас добраться.

Я осмотрелся, стараясь думать как противник.

– Давайте посмотрим, – сказал я. – Если бы я был машиной для убийства, способной превратиться во что угодно, как бы я сюда попал?

Количество вариантов было ограничено. Прямо перед нами была дверь, окно сзади. Я повернулся и посмотрел на окно. Воцарилась тишина, за исключением шума кондиционера, выпускающего поток воздуха через…

Через вентиляцию.

Я повернулся и сунул свой посох к огромной стальной вентиляционной решетке, собрал силы и крикнул:

– Fulminos!

Сине-белые молнии, срывающиеся с моего посоха, наполнили воздух мерцающим огнем, копьями впиваясь в железную решетку вентиляции. Металл впитал в себя электричество, и я знал, что он несет его сейчас по всей системе.

Раздался странный, щебечущий крик, что-то выбило решетку вентиляции, и из нее размытым пятном вылетел питон. В полете его форма перетекла и изменилась, став чем-то коренастым, злобным и сильным, похожим на барсука или росомаху.

Оно попало в верхнюю часть груди Анастасии, опрокинув ее на пол.

В полете я поймал взгляд золотисто-желтых глаз, в которых плясала садистская радость.

Я развернулся, чтобы отбить существо от Анастасии, но Лара, фигурально выражаясь, пробила мне билетик. Она воткнула ствол своего пистолета-пулемета в его бок, как будто кран в деревянный пивной кег, и спустила курок.

Огонь и шум заполнили комнату, и перевертыш прыжком ушел в сторону. Ударившись один раз об пол, он перевернулся в воздухе, и его когти впились в живот Жюстины. Использовав толчок для контроля момента усилия, тварь приземлилась на ноги и бросилась в окно позади стола Лары.

Оторопевшая Жюстина всхлипнула от боли.

Лара смотрела секунду расширенными глазами на окно и выдохнула:

– Голод мне в глотку.

Я повернулся к Анастасии, но она с гримасой отмахнулась от меня. Непохоже было, что она истекает кровью. Я повернулся к Жюстине, пытаясь оценить ее травмы. Шесть горизонтальных порезов разделили мягкие ткани ее живота так чисто, словно они были сделаны скальпелем. Из них сочилась кровь, но я не думаю, что хотя бы один из них был достаточно глубок, чтобы вскрыть брюшную полость или задеть артерию.

Я схватил брошенный пиджак Лары, и наспех сложив его, прижал к животу Жюстины.

– Придерживай его так, – отрывисто сказал я Жюстине. – Мы должны остановить кровотечение. Придерживай его так.

Она обнажила от боли зубы, но кивнула и сжала импровизированную подкладку обоими руками, когда я помогал ей подняться.

Лара перевела взгляд слегка расширенных глаз с Жюстины на окно.

– Голод мне в глотку, – сказала она снова. – Никогда не видела такой скорости.

Памятуя, что мне однажды довелось видеть ее покрывающей в смертельном спринте примерно пятьдесят миль за час, представлялось – она знала, о чем говорила. Мы бы никогда не догнали и не задержали эту штуку достаточно надолго, чтобы убить.

Я подошел к окну в надежде заметить перевертыша, и обнаружил себя глядящим на взлетающую комету пурпурного пламени, по-видимому, его последнюю любезность. Я упал назад, вскинув мою левую руку с защитным браслетом в инстинктивном жесте, и огненный молот взрыва отбросил меня на пол.

Снова раздался потусторонний, пронзительный визг, насмешливый и полный злобы, и тогда же донесся грохот разрушения где-то ниже нас.

– Оно возвращается в дом.

Я подал руку Анастасии – помочь ей подняться. Она приняла ее, но как только я начал тянуть, она вскрикнула, сжав зубы, и я сразу опустил ее назад на пол.

– Не могу. – Она задохнулась от боли, тяжело задышав. – Моя ключица.

У меня вырвалось проклятье. Из всех простых переломов перелом ключицы одна из самых мучительных и ослабляющих травм, которую только можно получить. Она больше не могла сегодня участвовать ни в одном поединке. Черт, она не могла ничего, что требовало от нее подвижности.

Пол под моими ногами внезапно взорвался. Я почувствовал, как мне по лодыжке хлестнул стальной кабель, потащил, а когда я упал, то нос мой заполнил жуткий смрад. Я зацепился за что-то замедлившее мое падение, но продолжил падать. Шум был жуткий. Потом падение внезапно остановилось, и я не был полностью уверен почему. Примерно сотня предметов свалилось на меня разом, вышибив дух.

Я лежал ошеломленный несколько секунд, с трудом вспоминая, как дышать. Пол. Перевертыш пробил путь наверх ко мне через пол. Это сбило меня с ног – но все падающие обломки должны были сквозь пол сокрушить перевертыша.

Я пролетел два этажа посреди тонны мусора, и мне удалось выжить. Впору говорить об удаче.

И тогда под нижним отделом спины что-то задвигалось.

Обломки зашевелились, и сквозь них раздался глухой рык.

В панике я попытался заставить свое ошеломленное тело бежать, но прежде чем я вспомнил, как это делается, желтая мохнатая, слишком длинная рука вырвалось из-под обломков. Быстрее, чем вы бы успели сказать – конец Гарри Дрездену, – его длинные когтистые пальцы со страшной силой сомкнулись на моем горле, перекрыв доступ воздуху.