Текст книги "Мечты, эволюция и воплощение ценностей"

Автор книги: Джейн Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

ЭССЕ 6

Вторник, 20 апреля 1982 г.

(8:47 утра. Наша первоначальная идея состояла в том, чтобы вставить сеанс, который Джейн провела сегодня утром, в одно из предыдущих эссе. Это был бы очень механический подход. Более того, это потребовало бы изменения дат и изменения или удаления части копии, чтобы остальная часть соответствовала – все, что мне не нравится делать. После того, как Джейн закончила свою диктовку, я сказал себе, что буду знать, что с ней делать, и проснулся на следующее утро с четким пониманием того, что ее сессия должна быть представлена так, как есть, и когда мы ее получили. Джейн согласилась. Обсуждаемые темы глубоко волнуют нас, и физические и психологические аспекты некоторых из них могут стать разрушительными, если мы им позволим. Таким образом, представление сеанса здесь в более изолированной манере может дать читателю более четкую информацию о том, что мы чувствовали в первые дни пребывания Джейн в больнице [и позже тоже, если на то пошло]. Это решение также создает связь  сеанса с некоторыми материалами предыдущих эссе.

Итак, вчера вечером, менее чем через два дня после того, как она провела свой последний сеанс, я попросил Джейн предоставить некоторые материалы о центральной теме ее дней в больнице, как с ее собственной точки зрения, так и с точки зрения врачей, которые исследовали, обследовали и обсуждали ее и ее проблемы. Некоторые из них говорили о ней прямо перед ней, как будто ее там не было – и, по словам Джейн, в то время у нее все еще был сильно ослаблен слух, и она почти чувствовала, что ее там нет.

В третий раз за пять дней она начала диктовать свой собственный материал сразу после завтрака. Еще раз от карточного стола в гостиной:)

Мне казалось, что как только медицинская наука овладела вами, она решает оправдать свое существование, проявить свои чудеса тем, кому посчастливилось или не повезло, считаться "подходящими кандидатами" для ее полного служения.

Несколько самых ярких молодых ревматологов и хирургов-ортопедов наметили для меня мое будущее, по крайней мере, так казалось, когда они обсуждали мой случай. Когда они заговорили со мной и Робом, я попыталась слушать, но мой слух все еще был настолько слабым, что было почти невозможно разобрать все предложение за раз. Все врачи, казалось, согласились с тем, что у меня был своего рода перегоревший случай ревматоидного артрита с небольшим активным воспалением. Но один врач трезво сказал мне, что я никогда больше не буду ходить и даже не удержу свой вес на ногах, если только не перенесу серию операций по замене суставов – если, предупредил он, я окажусь «подходящим кандидатом».

Быть подходящим кандидатом означало, что я посвящу свою жизнь медицинской науке в больнице, по крайней мере, на год: год, проведенный в терапии, хирургических процедурах и еще одной терапии, пока у меня не будет по крайней мере четырех отдельных операций. Таким образом, мои коленные и тазобедренные суставы можно было бы заменить.

Однако у моего состояния были определенные недостатки: две стороны моего тела были неодинаковыми, так что в итоге я могла получить четыре новых блестящих сустава из металла и пластика и все равно не смогла нормально ходить. Мне может понадобиться трость или ходунки. Однако медицинская наука была бы готова попробовать. По доброте душевной все ее научные процедуры будут предоставлены в мое распоряжение. Правда, сумма денег, требуемая для таких хирургических возможностей, была ошеломляющей, но можно было найти страховку того или иного рода, чтобы покрыть эти расходы. (У нас почти не было денег, но мы могли претендовать на адекватную страховку, выполнив условия 11-месячного периода ожидания.) Но, несмотря на затраты, один ортопед предполагал, что я останусь прямо в больнице – теперь, когда я была там, – пока вся процедура не будет закончена. Особенно если, опять же, я окажусь подходящим кандидатом.

(Длинная пауза в 9:02.) Быть подходящим кандидатом означало, во-первых, избавиться от этих пролежней, а также пройти интенсивную физиотерапию. Когда я слушала разговор доктора, плохой слух или нет, я почти чувствовала, как медицинская наука запускает все свои механизмы, готовая приступить к работе от моего имени – и я не была готова принять какое-либо такое решение сразу. Сначала я хотела посмотреть, как мое тело отреагирует на синтетический гормон щитовидной железы и на терапию. Я чертовски хотела бы (подчеркнуто) убежать. Я подумала, черт возьми, я бы убежала прямо оттуда, быстро!

(9:05.) Особая группа молодых врачей, которых я видела, специалисты, были, вероятно, самыми модными денди, которых знала Эльмира. Они были превосходно выглядящими молодыми людьми, одетыми по последней моде, и даже в больнице было очевидно, что они были должным образом одеты в соответствии с лучшими светскими нравами. Они были по-своему похожи на волшебников, творящих чудеса из чистого воздуха, ошеломляющих вас своими очаровательными улыбками и манерами, пытающихся склонить вас к какому-то странному делу.

(9:12.) В данном случае это были операции. Это был единственный путь: Какое преступление в моем возрасте (53) соглашаться на меньшее, чем полное, полное движение!

(Минутная пауза в 9:13, глаза моргают, затем закрываются.) Один врач сказал мне, что подвижность моего тела обязательно изменится к лучшему, так как моя щитовидная железа…

(После долгой паузы в середине фразы Джейн начала дремать. Ее голова опустилась. Тело начало медленно опираться на правый подлокотник кресла в ставшей характерной позе. Активность ее щитовидной железы и, следовательно, ее энергия все еще ниже нормы, хотя она уже 24 дня как вышла из больницы. В 9:17 она уже спала. Наблюдая, как она наклоняется все больше и больше, я задавался вопросом, действительно ли у нее есть психические и физические резервы, чтобы исцелить себя – способен ли кто-нибудь в данных обстоятельствах. Возможно, ее трудности были для нее непосильны. Каковы были ее пределы, сколько еще она могла вынести после 17 лет постоянно усиливающейся борьбы, независимо от того, были ли выбраны эти задачи – некоторые из них намного раньше – по каким-либо причинам?

Джейн проснулась в 9:20. "Так вот, это было как раз по поводу операции —

«Ты знала, что ты спала?»

«Нет, пока не проснулась», – сказала она с полу-виноватой усмешкой. «Теперь есть кое-что, что я хочу записать, но ты не одобришь, потому что это не для вступления…»

«Мне наплевать», – сказал я. «Если ты не хочешь, чтобы это было в книге, хорошо. Мы все же можем это получить, не так ли?»)

(9:25 утра) "Значит, это все, что было сказано во Введении…. "И теперь Джейн продиктовала эквивалент трех машинописных страниц «других больничных материалов», которые, как она знала, в конечном итоге ей захочется где-нибудь использовать.)

На самом деле, как я понял, Джейн была так напугана мыслью об этих операциях, что мысленно отбросила все подобные перспективы. Только когда она была дома, она начала понимать возможные глубины физической реальности, которую она создала для себя с моей помощью. Выражаясь проще, она была "по-настоящему, глубоко потрясена". Врачи хотели буквально вырезать основные суставы из ее тела! Чтобы заменить их металлическими и пластиковыми соединениями, вставленными в концы костей и закрепленными на месте. Джейн плакала. Ее голос дрожал. "Но, несмотря ни на что, за все эти годы я никогда не чувствовала себя больной, пока не попала в больницу", – причитала она. Восторженные отчеты, которые мы слышали и читали об успешных операциях по замене суставов, мало что значили для нее. "Конечно, на один раз или два, может быть", – сказал я, затем заткнулся, не желая добавлять к ее страхам свои собственные. Но четыре из этих операций? И зачем на этом останавливаться? Если они зафиксировали ее колени и бедра, то как насчет ее плеч? Она не могла поднять руки на один уровень с ними. "О, они бы тоже оперировали плечи", – сказал мне врач в присутствии Джейн без всяких интонаций, как будто мы обсуждали неодушевленный механизм, который нуждался в ремонте. Значит, шесть операций. Но как насчет локтей моей жены и ее пальцев? Кто-то в больнице – я забыл, кто – сказал нам, что замена суставов пальцев и/или шарниров обычно не была такой уж успешной: кости в руках были довольно маленькими и хрупкими. Но вполне можно утверждать, что Джейн нужно было уметь писать ручкой или карандашом, чтобы выразить свои основные творческие способности именно таким элементарным способом, даже больше, чем ей нужно было ходить. (Было бы здорово, если бы она могла хотя бы пользоваться пишущей машинкой!) Значит, может быть восемь операций, или десять, или…?

Я задавался вопросом, что могло бы случиться с телом, даже если бы его психический обитатель был готов выдержать любую или все эти "хирургические процедуры"? Я ответил на свой собственный вопрос, вспомнив записи, которые у меня были в файле, объяснив, как люди разных возрастов выдерживали многочисленные невероятные операции, иногда в течение многих лет. Но я пришел в ужас при мысли, что моя дорогая жена может оказаться вовлеченной в подобную реальность, с моим невольным согласием или без него. Я знал, что она была далека от принятия каких-либо решений по поводу операции, но я воздержался от того, чтобы навязывать ей какие-либо подобные предложения, независимо от того, как хорошо было бы видеть ее на ногах. Операции по замене суставов были необратимыми процедурами, и у меня также были материалы о том, что иногда они терпели неудачу.

Однако, если не считать откровенного провала, некоторые из статей, которые я собрал, содержат информацию о том, что замененный искусственный сустав – скажем, колена – обычно действует всего от четырех до семи лет, прежде чем откажет. Самая обескураживающая перспектива! Что делать, когда вставка начинает раскачиваться? Ни один из врачей, с которыми мы разговаривали, не упоминал о такой возможности. (Всегда можно утверждать, что способность ходить даже в течение четырех лет намного лучше, чем вообще не ходить!) Джейн и я также читали, что в ходе экспериментов с животными медицинские дизайнеры работают над совершенствованием искусственного коленного сустава с пористыми поверхностями, чтобы способствовать лучшему сцеплению кости с металлом; это может длиться 15 и более лет. Когда-нибудь, сказал я Джейн, и независимо от того, решим ли мы когда-нибудь воспользоваться любым из них, мы будем очень внимательно расспрашивать хирургов-ортопедов о том, какие "хирургические процедуры" доступны.

Как я писал в первом эссе, "проблема с диагнозом ревматоидный артрит заключается в том, что он возникает у вас не только при поступлении в больницу, но и при выходе из нее". Даже если бы Джейн перенесла все эти операции – даже если бы она смогла ходить по – другому – у нее все равно был бы артрит. Она была пропитана этим. Так говорили наши убеждения. Она и ее тело, как все могли видеть. "Ваши суставы разрушены", – сказала доктор Мандали Джейн, узнав мнение молодого ревматолога из другого города, которого она попросила осмотреть мою жену. "Ты хочешь провести остаток своей жизни внутри, в инвалидном кресле? Это довольно ограниченное существование, о котором вы там говорите…" И Джейн, пыталась защититься от негативных внушений, которые на нее сыпались с тех пор, как она поступила в больницу, как удары психического молотка. Она могла только слабо возражать на тему операций.

Позвольте мне коротко добавить, что все врачи, которые осматривали ее, выдвигали свои предложения, пытаясь быть полезными, и во имя "правды", как они ее видели – с индивидуальными вариациями, конечно. Для нас, однако, во всех случаях, кроме одного, их общие бессознательные предубеждения были негативными. Исключением был моложавый доктор, на которого Джейн сослалась в самом конце своего последнего сеанса. Так получилось, что именно он с самого начала отправил ее в больницу. Он подбодрил Джейн такой, какая она есть, и она сразу же почувствовала с ним психическую связь. Но он был неврологом, и мы видели его все реже и реже, поскольку было решено, что его особые навыки не помогут в ситуации Джейн. С точки зрения подавляющего большинства врачей, как сказала Джейн, операции были для нее единственным выходом…

ЭССЕ 7

Пятница, 7 мая 1982 г.

В этом эссе я затрону ряд тем. Некоторые из них уже упоминались. Во время нашей работы над этими произведениями мы с Джейн автоматически снова и снова возвращались к предыдущему материалу, но каждый раз мы пытались глубже погрузиться в обсуждаемую тему, раскрыть новые уровни смысла и понимания. (Конечно, это всегда напоминает нам о дополнительных моментах, которые необходимо охватить!) Собрать все это воедино – чрезвычайно сложная задача, поскольку я пытаюсь подвести итоги нашей многолетней приверженности материалу Сета, постольку неизбежно мы сталкиваемся с идеями, лежащими за пределами общепринятых в обществе рамок убеждений. Сорок один день прошел с тех пор, как Джейн покинула больницу, и это "время" дало нам больше возможностей взглянуть на всю историю ее болезни, а также на наши убеждения, намерения и желания.

Среди тем, которые до сих пор не обсуждались, – идеи Сета (и наши собственные) о реинкарнации, двойниках, вероятных реальностях и Структурах 1 и 2. Джейн кратко упомянула материал Сета "магический подход" в своей диктовке в прошлом месяце (см. Ее собственную сессию от 16 апреля 1982 года в эссе № 3 на эту дату) – таким образом, предваряя длинные цитаты из ее "грешного я". Поэтому в качестве контрапункта к ее работам о греховном "я" представляю два отрывка, чтобы намекнуть на то, что Сет подразумевает под своим магическим подходом.

Помимо любых книг, которые он может написать сам (и на любые темы), я уже планировал собрать небольшой том, в котором будут представлены рассуждения Сета о магическом подходе к реальности. Годом ранее Джейн начала гораздо более амбициозный проект, связанный с этим материалом, как она упомянула 16 апреля, но отложила его по уже рассмотренным причинам. Моя версия будет в основном включать дюжину или около того сессий, которые Сет провел в августе-сентябре 1980 года, и стихи, которые они вдохновили Джейн написать. Она также может внести свой вклад в введение к книге, показав, как информация Сета и ее собственная информация о греховном я связаны с магическим подходом.

Если, как продиктовала Джейн на своем сеансе 17 апреля, "Мы живем в мире, зажатом между нашими самыми светлыми надеждами и самыми большими страхами", то, несомненно, можно сказать, что она решила разобраться хотя бы в некоторых из своих "самых больших страхов". Ее нынешнее ослабленное состояние, безусловно, порождает мощные физические и психические конфликты и проблемы, и, по моей личной оценке, она справляется с ними своим уникальным способом. Её путь отличается от пути любого другого. Я думаю, что если части ее психики "боятся этих страхов", то другие части этого не делают – или, по крайней мере, они решили противостоять им и фактически начали делать это много лет назад. В противном случае "симптомы" Джейн не могли бы существовать ни на каком уровне. Я также не подразумеваю идеи предопределения. Конечно, здесь очень велики возможности для исследования. И я все еще безоговорочно верю цитате Сета, приведенной 16 апреля 1981 года, более года назад: "В этой более широкой картине нет ошибок, ибо каждое действие, приятное или нет, будет по-своему искуплено, как по отношению к самому себе, так и… к более широкой картине, которую сознательный разум, возможно, в настоящее время не в состоянии воспринять".

Я, конечно, не пишу здесь об идее искупления в обычном религиозном смысле, хотя я думаю, что вполне возможно, что в некоторых других рамках, более широких, чем наша само собой разумеющаяся физическая и психологическая, идея искупления – понимания и принятия – может быть задействована в "религиозном" смысле, как часть интуитивного понимания Всего Сущего.

Поскольку я так тесно через брак связан с Джейн в этой жизни, а также, по крайней мере, через несколько ролей реинкарнации и двойников (согласно Сету и нашим собственным чувствам), я так же глубоко вовлечен в этот поиск искупления, как и она. Учитывая наши нынешние представления о безграничной природе сознания, мы думаем, что наш совместный поиск начался еще до нашего рождения – по собственному выбору – и мы ожидаем, что он будет продолжаться до конца нашей физической жизни. Я не имею в виду, что физические или психические исцеления, например, не возможны или не произойдут "на этот раз", но если они произойдут, они тоже будут глубоко связаны с этими общими, гораздо более широкими моделями нашей жизни. Для меня искупление означает непрерывный поиск или путешествие, вовлекая любые события и развязки, которые мы решим создать, для любых целей, на этом пути – и действительно, я думаю, что некоторые из этих целей будут связаны с вещами, которые "сознательный разум, возможно, не сможет в настоящее время воспринять". То, что мы верим в такие вещи, говорит о нашей собственной вере, а также означает, что мы с Джейн думаем, что нам есть чему поучиться. И мы стараемся помнить утверждение Сета о том, что "вашему интеллекту не обязательно знать ответы на все вопросы".

Однако мы с Джейн живем своей физической жизнью на мирских уровнях, как и все остальные, поэтому неизбежно, что мы в этих рамках часто сталкиваемся с нашими повседневными проблемами. Однако у нас есть одно большое отличие – мы храним в себе идеи Сета по целому ряду вопросов. Кажется, что мы можем чувствовать, как его концепции – смешанные с нашими собственными вопросами, идеями и достижениями – постоянно превращаются в своего рода особое волнение и откровенное озарение. Это верно для нас, даже когда дела идут не очень хорошо, когда мы чувствуем себя "глупыми" или заблокированными из-за того, что мы пытаемся сделать.

В такие моменты я склонен думать об идеях реинкарнации и двойниках. Прямо здесь я имею дело только с двумя более крупными концепциями Сета. Но, не останавливаясь на них слишком подробно, я могу рассмотреть идею о том, что мое более крупное, нефизическое "целостное я" или "сущность" состоит из ряда других психически связанных физических "я", спроецированных во времени. Для Сета, по сути, нет времени, только великое "протяженное настоящее", которое является проявлением возвышенного, неописуемого Всего, Что Есть. Наши грубые физические чувства, да и сами наши тела, настаивают на интерпретации протяженного настоящего в линейных условиях, однако – через неизбежные процессы рождения, старения и смерти – поэтому, чтобы помочь нам понять его точку зрения, Сет развивает свои идеи о реинкарнационных "я" и двойниках "я" способами, которые мы можем понять чувственно.

Он говорит нам, что наши реинкарнационные "я" исследуют прошлое, настоящее и будущее – но в основном все сразу, поскольку время, как он его определяет, является одновременным. Я уже писал, что как физические существа мы всегда будем находить противоречивое понятие "одновременного времени" трудным для понимания, по крайней мере, интеллектуально.

Прежде чем продолжить, я хочу прояснить, что я подразумеваю под "реинкарнацией" (пока ограничивая это обсуждение "прошлыми" жизнями). Ибо также противоречиво говорить, например, что "Я был крепостным в германском государстве Бавария 12-го века". Как мы с Сетом отметили во 2-м томе «Неизвестной» реальности, у каждого из нас есть свой фокус идентичности сейчас, а не в какой-то другой части протяженного настоящего, точно так же, как у каждого реинкарнационного "я" есть свой собственный исторический фокус идентичности. Как могло быть иначе?

Можно ли вернуться к той жизни 12-го века, даже в качестве наблюдателя, что бы нашел путешественник? Индивидуум – и тот, кто не собирается никому отдавать свою личность или рассматривать ее просто как проявление некоего "будущего" я! Я думаю, что люди когда они беспечно говорят о том, что прожили другие жизни, забывают, что те, кто жил раньше, были – являются – полностью независимыми существами, даже если они психически связаны с другими. Путешественник едва ли мог приблизиться к одной из своих личностей! Интересный вопрос: Как бы отреагировал наш человек 20-го века, если бы посетитель из 2355 года (например) сказал, что он или она представляли одну из "прошлых" жизней нашего футуриста?

Крепостной неизменно будет смотреть на свое время с другой точки зрения, чем когда-либо мог бы сделать его будущий "я". И подумайте о дополнительных проблемах с чувствами и восприятием, когда речь идет о сексуальных изменениях между настоящим и прошлыми воплощениями! Эротизм – и да, откровенное сексуальное любопытство и возбуждение, например, по поводу перевернутых гениталий – иногда должны появляться, хотя, по крайней мере, в печати эти особенности секса в связи с реинкарнацией кажутся запретной темой. Напротив, в литературе по реинкарнации есть много материала об обобщенных моделях сексуального поведения, от распущенности до подавления. (мне интересно, может ли долгосрочная сексуальная фантазия из прошлой жизни быть связана с реальной сексуальной проблемой или вызовом в настоящей или будущей жизни.)

Но захочет ли наш путешественник во времени когда-нибудь отказаться от своего нынешнего умственного и физического сосредоточения, чтобы полностью войти в более раннюю личность? Я думаю, что нет, в подавляющем большинстве случаев – и, возможно, никогда – ибо в этих условиях это означало бы отказ от части всего "я" или сущности, которая благодаря проекции в нашу схему "настоящего" времени достигла определенного сознания и физической формы уникального уровня. И все же, поразмыслив, я бы не осмелился полностью исключить такое странное развитие событий. Возможно, подобные передачи могут происходить и происходят на обширной арене вероятных реальностей (которые я также буду обсуждать в этом эссе). Если это так, то они были бы странными только с нашей ограниченной точки зрения.

Кроме того, Джейн и я считаем, что то, что действительно происходит во время "регрессии в прошлую жизнь" под гипнозом, заключается в том, что субъекту (помимо любых ответов на собственные разумные или невольно внушенные гипнотизером вопросы) очень уютно рассматривать свои предыдущие жизни с точки зрения комфорта и безопасности настоящего существования. Это имело бы место даже в том случае, если субъект очень недоволен нынешними проблемами и пытается приписать их происхождение событиям в одном или нескольких прошлых существований.  Хорошо, объявить, что кто-то был крепостным около 900 лет назад, но весьма вероятно, что он либо настроится на мельчайшие сигналы, окружающие реальную физическую и психическую реальность крепостного (бедняги), либо будет улавливать элементы личности этого человека, поскольку они связаны с ним самим или сущностью крепостного. Любая из этих возможностей делает гораздо более безопасным – и гораздо более увлекательным – провозглашение своего рабства.

Здесь так много всего, что я мог бы обсудить, что нехватка времени и пространства очень расстраивает. Я могу только намекнуть на то, что считаю важными моментами. Книги и журналы, посвященные реинкарнации, – а в наши дни и кассеты тоже – изобилуют рассказами о путешествиях в прошлые жизни, и некоторые из этих рассказов очень впечатляющи. Тем не менее, даже учитывая древние концепции, подобные концепции протяженного настоящего Сета, участники таких приключений обычно с радостью игнорируют вывод о том, что реинкарнация должна также действовать и в противоположном направлении – в будущем – точно так же! Как недавно написала нам с Джейн одна очень проницательная молодая леди, почему люди не могут перемещаться в свои будущие жизни так же успешно, как они регрессируют в свои прошлые жизни? Действительно. Наша довольно обильная почта очень редко приносит нам подобные вопросы. (Ключевое слово там, я думаю, "успешно".)

Еще в 1974 году Сет ответил на мои собственные размышления на эту тему комментарием: "Вы боитесь думать о будущих жизнях, потому что тогда вам придется встретиться лицом к лицу со смертью, которую, по вашим понятиям, нужно встретить раньше". (См. Приложение 12 тома 2 "Неизвестной” реальности.) Сет ссылался на общепринятый, привитый культурой страх смерти, который, конечно, есть у большинства из нас. Несомненно, грядущая смерть – это гораздо более личная и пронзительная перспектива – гораздо более пугающая, чем «столкновение» с любыми смертями в прошлой жизни, с которыми можно встретиться: эти смерти уже произошли! Но, безусловно, кажется, что в этих условиях нынешние проблемы могут быть освещены путем изучения «будущих» жизней, а также жизней прошлого.

Я упомянул об "успешном" продвижении, потому что заглянуть в будущее, очевидно, гораздо сложнее. По самой своей природе будущая жизнь не может быть доказана – записи проверены и так далее. Все идет своим чередом. Мы с Джейн читали о многих системах, предназначенных для регрессии индивида в прошлые жизни. Часто такие "поездки" вызываются гипнозом. Это может произойти даже спонтанно, и таким образом у меня был самый волнующий проблеск моей прошлой жизни. (См. Сеанс 721 в томе 2 «Неизвестной» реальности.) Однако ни у кого из нас не было такой прямой встречи с будущим "я", о котором бы мы знали. Я бы сказал, что под гипнозом желание фантазировать о будущих жизнях должно быть заманчивым; но как объяснить достижение чуть большего, чем бесформенное будущее состояние, находясь «под гипнозом», как бы сильно вы ни старались? Неспособность добраться туда, повернуть время вспять, может быть воспринята как признак сопротивления со стороны нынешнего "я". (Или даже прошлого "я", но это слишком сложная тема, чтобы вдаваться в нее здесь.)

А как насчет достижения будущей жизни через состояние сна, возможно, подстрекаемое гипнозом или самовнушением перед сном? Наши собственные результаты были в лучшем случае неоднозначными, в отличие от "обычных" предсказательных снов, которые были у нас с Джейн, и которые мы можем документировать с помощью наших письменных записей. Воспоминание о сновидениях будущей жизни может быть тщательно замаскировано, чтобы не встревожить хранителя – сознательное настоящее "я". Я часто размышлял о том, что ключи к предстоящим жизням должны быть в сотнях снов, которые я записал.

Рассказы о проецировании в далекие будущие жизни кажутся редкими: возможно, сознательное "я" сильно колеблется при плавании в таких неизведанных омутах сознания, даже несмотря на то, что предполагаются отношения в настоящем и будущем.

Моя главная мысль заключается в том, что я также чувствую, не спрашивая Сета, что чем дальше человек путешествует во времени, тем больше игра вероятных реальностей и вероятных жизней, с которыми он или она сталкивается. Чтобы забраться в такой клубок, нужно постоянно выбирать и выбирать среди вероятностей – ибо каждое движение, даже каждая мысль может привести путешественника к другой вероятности. В некоторых случаях возникнет страх затеряться среди всех этих реальностей. (Что, если кто-то не хочет вероятной реальности, которую он выбирает? Но это должно происходить постоянно!) Однако неуверенность, воспринимаемая здесь сознательным "я", может действовать как сильное препятствие на пути к знанию будущей жизни или жизней – точно так же, как и страх преждевременной настройки на физическую смерть в этой жизни. Соедините эти два фактора с вполне естественным беспокойством о том, что по крайней мере некоторые события в любой будущей жизни неизбежно будут неприятными или еще хуже, и у нас есть по крайней мере три мощных ограничения, или психических блока, препятствующих осознанию будущих жизней. Будут и другие. Учитывая все вышесказанное, мы большую часть времени можем просто не хотеть знать о будущих жизнях.

Я немного отвлекусь, чтобы отметить, что совершенно очевидно, регрессия в прошлые жизни, проводимая квалифицированными терапевтами, оказалась очень полезной для определенных людей. Независимо от того, была ли реинкарнация доказана объективно или нет, структуры убеждений, окружающие эту концепцию, или даже идею о ней, очень хорошо послужили форумом, в рамках которого были решены определенные проблемы современной жизни с помощью использования терапевтами гипноза, аллегории, ассоциации, символизма и других очень уважаемых методов.

Насколько мы богаты творчеством: Каждое наше настоящее является частью будущего с точки зрения прошлого; каждое наше настоящее также является частью прошлого с точки зрения будущего.

Я думаю, что довольно забавно (и иронично), что независимо от того, осознают они это или нет, те, кто участвует в регрессиях прошлых жизней, все время играют с понятием будущих "я", поскольку с точки зрения любых "прошлых" жизней, которых они достигают, их нынешние жизни, очевидно, представляют будущие существования. В некотором смысле, в этих условиях, это также применимо в случае Джейн, когда она связывается с Сетом, даже по "психологическому мосту", который эти двое построили между собой: когда Сет говорит нам, что его прошлая физическая жизнь была в Дании в 1600-х годах, тогда Джейн и я представляем его будущее физическое "я". Я выразился так, потому что сам Сет сказал, что мы трое являемся "ответвлениями одной и той же сущности". (Об этом времени смотрите Приложение 18 для тома 2 «Неизвестной» реальности.) И все же сейчас мы все другие: «Рубурт (Джейн) сейчас не я, в своей нынешней жизни. Тем не менее, он является продолжением и материализацией Сета, которым когда-то я был».

Все это максимально упрощено. Человек в присвоении статуса прошлого и будущего различным частям своего "я", должен быть очень осторожен ибо в конечном счете, по мере того, как он проникает глубже в продолженное настоящее, такие конструкции, как прошлое, настоящее и будущее, начинают таять. И, как и в случае с Сетом и Джейн, вероятности и выбор играют гораздо более заметную роль.

Однако мы с Джейн не особенно думаем, что в нашей нынешней жизни на нас так сильно повлияли какие-либо успехи, неудачи или болезни, выбранные из других жизней, за исключением самых общих черт: скажем, общие физические и личностные характеристики и способности. Я свободно и с некоторым юмором, отмечаю, что для нас это может быть несколько противоречивым. Возможно, мы слишком упрямы в том, чтобы искренне согласиться, что такие возможности существуют, или, возможно, мы просто слишком очарованы нашей "нынешней" физической жизнью, даже со всеми нашими проблемами, чтобы хотеть полностью согласиться с Сетом.