Текст книги "Мечты, эволюция и воплощение ценностей"

Автор книги: Джейн Робертс

Джейн Робертс
Мечты, эволюция и воплощение ценностей
Том 1

Эта книга посвящается моему мужу, Роберту Ф. Баттсу, за его любовь и преданность.

(Примечание R.F.B.: Следующие цитаты взяты из сессий, проведенных Джейн для ее трансовой личности, Сета, незадолго до и во время ее работы с его книгой о Мечтах, «эволюции» и реализации ценностей. Одна из частной сессии, две из «некнижных» регулярных сессий и одна из самой книги Мечты.)

«Наука, к сожалению, связала умы своих собственных даже самых оригинальных мыслителей, ибо они не смеют отклоняться от определенных научных принципов. Вся энергия содержит сознание (подчеркнуто). Это предложение в основном научная ересь, а во многих кругах также и религиозная ересь. Но признание этого простого утверждения действительно изменит ваш мир».

– Из частного сеанса, 12 июля 1979 г.

«Иногда мне кажется, что от меня ждут оправдания жизненных условий, когда конечно, они не нуждаются в таком оправдании».

– Из сеанса 896, 16 января 1980 г.

«… в принципе, сознание не имеет ничего общего с размером. В ином случае, потребуется больше, чем глобус размером с мир, чтобы вместить сознание просто одной ячейки»

– Из сеанса 917, 21 мая 1980 г., в главе 8 «Сновидений».

«Это дар, благо, изысканное удовольствие – стать физически живым на вашей функционирующей планете, надежно укрытой в ваших закатах и ​​рассветах, где ваше существование, поддерживается сезонами и общим действием спонтанного порядка.»

– Из сеанса 929, 26 ноября 1980 г.

Поэма и комментарий
Джейн Робертс

(Джейн испытала много болезненных физических и психологических задержек во время создания Мечты. Наконец, у нее было всего шесть сессий, чтобы написать книгу, когда она закончила с этим материалом для себя)

«В пятницу, 23 октября 1981 года, я получил от Сета следующее сообщение: «Приходите к тому, что находится прямо перед вами. Вы не обязаны спасать мир или находить решения всех проблем, но заниматься своим личным уголком вселенной. Когда каждый человек делает это, мир спасает сам себя».

«В тот же день я написала:

 
Наступает рассвет.
Почему я должна лежать в постели
беспокоиться о моем теле или мире?
До того, как время было записано
рассвет следовал за закатом
и все существа земли
были сокрыты
в любовном контексте
своего времени.»
 

«После написания приведенного выше стихотворения я ощутила чувство веры – и поняла, что, как и многие Я стала бояться самой веры. Это был страх, скрытый в моих самых глубоких аспектах…»

Вводные эссе
Роберт Ф. Баттс

12 августа 1982 г. Изначально я планировал написать стандартный вид введения в «Мечты», «Эволюция» и «Осуществление ценностей». Тем не менее, по мере того, как я увлекался описанием сложных, эмоционально заряженных серий событий, связанных с госпитализацией в начале этого года моей жены, Джейн Робертс, материал автоматически начал систематизироваться в серию датированных эссе. Я был более чем счастлив следить за этой интуицией моего творческого я, ибо она ответила на многие вопросы, которые я начал сознательно переживать.

Мы могли бы представить Мечты как есть или, по крайней мере, избежать упоминая некоторые менее чем благоприятных обстоятельств, окружающих это создание Джейн и Сета, «энергетическая сущность личности», которую она диктует, пока находится в трансе или в диссоциированном состоянии. Однако факты таковы, что и без того ослабленное физическое состояние Джейн неуклонно ухудшалось пока она работала над книгой. Вскоре после окончания она пошла в больницу. Поскольку мы всегда хотели убедиться, что наша «психическая работа» дается в контексте нашей повседневной жизни, я предпринял попытку представить в этих очерках очень личный материал относящийся к созданию Мечты. (Механика Джейн – феномен транса был подробно описан в шести предыдущих книгах о Сете, которые она выпустила – с моей помощью – и они также упоминается, если кратко, в «Мечтахх».)

Я работал над эссе последовательно, как они здесь даны, хотя и обнаружил, что дорабатываю более ранние, работая с более поздними. Только по длине вскоре стало очевидно, что невозможно написать весь материал для какой-либо части на данную дату. Однако, даже возвращаясь к ним, я не мог описать все, что хотел: эссе легко могли бы превратиться в свою собственную книгу. Такая стыковка событий, чтобы сделать их «подходящими», – это всего лишь естественно для человека с моим темпераментом, но я не изменил ни одного из своих первоначальных описаний – что мне не нравились – и сохранил нетронутыми те первые спонтанные описания событий, сопутствующих физическому состоянию Джейн и ее трудностям, а также наши глубоко укоренившиеся, иногда мучительные чувства погружения в них. Саму книгу "Мечты Сета-Джейн" я не смотрел, пока писал эссе, чтобы избежать чрезмерного влияния на них в работе с книгой. Вместо этого мы хотим, чтобы весь этот предварительный материал показал, как мы проживаем каждый день, независимо от того, насколько хорошо мы это можем или не можем – с общим знанием и верой в материалы Сета.

Таким образом, Сет закончил свою работу над Мечтами. Я написал черновики заметок для каждого сеанса диктовки через Джейн, а также начал собирать другие заметки и справочные материалы, которые могут быть полезны. Поскольку я закончил эссе, все, что мне нужно сделать, это «уточнить» примечания к сеансам (и дополнения), когда я печатаю готовую рукопись. Джейн поможет, чем сможет. Мы ожидаем, что книга будет готова для наших редакторов, Тэма Моссмана и Линн Ламсден, к концу года.

Джейн считает, что даты, которые я всегда даю, просто удобная основа для нашего материала, но она вряд ли в восторге от такой точной методологии; она понимает, что это мой способ работы, понимает, что это очень полезно, и идет дальше. Я использую аналогичную систему при представлении всех опубликованных материалов Сета. Она обладает замечательным свойством, позволяющим быстро ориентироваться по времени (если не всегда по предмету) на любую из более чем 1500 регулярных, частных или удаленных сессий и занятий "ESP", которые Джейн проводила за последние 19 лет – до Июля 1982 года, то есть когда я начал работать над этими текстами.

Более того, выбор изложения материала в форме эссе оказалось имеет одно достоинство, которое было более ценным, чем все остальные вместе взятые: Это позволило нам немного углубиться в события, которые я описываю, и "наши глубоко укоренившиеся, иногда мучительные чувства, связанные с ними".

В противном случае эти ситуации могли бы быть слишком разрушительными для нас, слишком эмоционально угрожающими, слишком напряженными, чтобы мы могли представить их хотя бы с минимальной степенью объективности, требуемой описанию. Многие события и чувства вызвали у меня и Джейн такие глубокие последствия испытаний, что мы часто испытывали сильное чувство нереальности происходящего: это не может происходить с нами. Почему в нашем возрасте (52 и 62 года, Джейн и я соответственно), нам достались жизни с такими кошмарными коннотациями? Почему я должен каждую ночь оставлять мою дорогую жену одну в больнице, и мне хочется плакать по ней, когда я ложусь спать один в доме на холме? Почему нас нельзя оставить в покое, чтобы мы могли жить мирной и творческой жизнью? И сколько миллионов и миллионов раз на протяжении веков другие люди на этой планете испытали тот же самый путь – и будут ли еще? Почему наши жизни заканчиваются вот так, когда мы чувствуем, что просто прожить каждый день – это достижение?

Этот основной импульс к выживанию стал преобладать над всем остальным. Действительно, в течение нескольких недель после начала испытаний, о которых я в эссе рассказываю, по сравнению с ними, предположительно творческие занятия, такие как написание книг и рисование картин, часто отступали на второй план. И для меня состояние Джейн стало олицетворением всего, чего мы не знаем в нашей совместной конкретно выбранной, вероятной земной реальности.

Тем не менее, мы с Джейн подходили ко всему этому творчески – все это время – и в процессе продвигались на несколько этапов ближе к пониманию Всего, что происходит. Если мы часто сильно пугались, то также испытывали приливы мрачного восторга (когда позволяли им всплыть на поверхность) оттого, что мы выжили. Мы выбрали весь опыт, который, конечно, продолжается до сих пор. "Вы сами создаете свою собственную реальность", – говорил нам Сет бесчисленное количество раз. Мы согласны – и именно в этом мы с Джейн наиболее резко расходимся с общепринятым мнением истеблишмента о том, что события происходят с людьми, а не создаются ими.

Форма эссе дала нам возможность хотя бы минимально изучить различные формы нашего творческого опыта обучения на сегодняшний день. Мы быстро согласились с тем, что годами создавали синдром болезни, но глубокие эмоциональные потрясения, сопровождавшие его физическое развитие, казалось, обрушивались на нас, как атакующие темные птицы, прилетающие из другой вероятной реальности. Мы научились. Мы приспособились таким образом, что несколько недель назад нам показалось бы невероятным – и, по иронии судьбы, как это часто бывает в подобных ситуациях, как только мы переехали в нашу новую совместную реальность, оказалось, что эти особые проблемы всегда возникали для нас.

В эссе содержится много идей о том значении, которое весь опыт борьбы с болезнью имел для нас и будет иметь в течение многих лет. Наша жизнь безвозвратно изменилась – по собственному выбору – и не в худшую сторону. Джейн и я использовали нашу волю, чтобы усилить наше внимание в определенных областях. И я уверен, что по мере того, как читатель будет разбираться в эссе, станет совершенно очевидно, что их написание для нас с Джейн было так же важно, как и для других – и все это в наших непрерывных попытках немного лучше прочнее понять, эти ментальные и физические приключения, в которые мы пытаемся погрузиться "на этот раз".

ЭССЕ 1

Четверг, 1 апреля 1982 г.

"Пусть моя душа найдет приют в другом месте".

Эта вызывающая воспоминания пророческая строчка взята из песни Сумари, которую Джейн пела за несколько дней до того, как 26 февраля 1982 года попала в больницу Эльмиры, штат Нью-Йорк. Сумари – это "язык", на котором она может говорить или петь, находясь в трансе, и который она может перевести на английский, когда и если захочет. Она записала свою короткую песню печальным, низким, дрожащим голосом, который не был похож ни на один из тех, что я слышал от нее раньше. Его неописуемая глубина чувств была удивительно провидческой в свете событий нашей жизни, которые предшествовали – и затем последовали – опыту в больнице, который так сильно повлиял на нас.

Я узнал, что Джейн сделала запись, только пять недель спустя, после того, как она вернулась в наш дом на холме из больницы: я нашел кассету 30 марта среди других записей в ее комнате. Она её не пометила, и я запустил её из любопытства. Скорбные тона песни тяжело плыли по комнате. Это сразу напомнило мне панихиду или элегию, и я почувствовал озноб, когда начал интуитивно понимать, насколько это значимо, даже без какого-либо перевода вообще.

"Пусть моя душа найдет приют в другом месте", – сказала Джейн в качестве быстрого перевода, когда я прокрутил кассету для нее несколько минут спустя. Была середина холодного дня. Она сидела, свернувшись калачиком, в своем кресле в гостиной, опустив голову и слушая. Я попросил ее подробнее рассказать об интерпретации песни, но она просто повторила эту строчку. Она достаточно пришла в себя, чтобы упрямо говорить, что расскажет больше позднее. Я сразу понял, что содержание ленты настолько раскрывало ее чувства по поводу болезни, настолько тревожило и пугало, что тогда она не могла заставить себя исследовать эти глубокие эмоции. Я также знал, что моя жена боялась воздействия послания на меня – ибо что могла означать фраза, которую она уже перевела мне, кроме того, что ее душа, по крайней мере, рассматривала возможность покинуть свое физическое тело, возможно, чтобы найти убежище в нефизическом царстве? Я принял ее реакцию и мог только ждать с некоторым разочарованием, когда я начал работать над другими частями этого эссе.

Шли дни, Джейн продолжала отговариваться от перевода, пока, наконец, я не пришел в негодование и отчаяние из-за ее отказа сотрудничать. Я решил написать эту замечательную строчку как можно лучше. Ибо к тому времени я знал, что у нее не было намерения создавать английскую версию: какая-то детская и наивная, но глубоко упрямая часть ее психики, какая-то "извращенная область", как Сет давным-давно в шутку охарактеризовал ее личность в трансе, просто взяла верх и решила не делать больше ничего на эту тему. По своим собственным причинам она этого не хотела, и все тут. Я уже видел, как Джейн действовала подобным образом, и знал, что она не отступится.

Однако, чтобы я не дал неточного представления о своей жене, позвольте мне добавить, что она сочетает в себе примеры этой кажущейся непримиримости с глубокой интуитивной невинностью перед природой (и, следовательно, Всем, что Есть), а также с большим буквальным принятием проявлений природы и ее собственного существа и творений в этих рамках. Хотя она не совсем согласна со мной по этому вопросу, я думаю, что, по сути, Джейн – мистик – кем нелегко быть в нашем экстравертном, материалистическом обществе, поскольку это представляет собой образ жизни, который в наши дни мало понимают. Эту роль она выбрала по многим причинам. Мистицизм по-прежнему в подавляющем большинстве рассматривается как глубоко религиозное выражение, которое вряд ли практично, но, на мой взгляд, ни одна из этих ситуаций не применима к Джейн. Ее "мистический путь" подкрепляется сильно скрытной характеристикой, которая обычно противоречит ее, казалось бы, общительному характеру и поведению. Мне потребовалось много времени, чтобы осознать это. Мне также пришлось узнать, что ее буквальный склад ума проистекает непосредственно из ее мистицизма, и что из-за этого она может быть довольно импульсивной. В Джейн нет ничего наполовину. Она очень преданна. Она очень проницательный человек, обладающий многими способностями, тонким интеллектом и отличным критическим чутьем. Какие бы оговорки она ни демонстрировала – например, ее сознательное подавление импульсов – это заученные приемы, которые буквально носят защитный характер. Я определенно нахожу ее особую комбинацию качеств уникальной, и не думаю, что без них она смогла бы выразить материал Сета так, как она это делает. В этих очерках я надеюсь добавить много нового о ее характере. А пока, однако, я представляю то, с чем мне приходится работать, из самой грустной, самой скорбной песни Сумари, которую она когда-либо создавала и пела. Запись войдет в наши файлы, хотя я бы хотел знать, что она сказала об остальном…

Тем временем, через два дня после того, как я обнаружил пленку, я спросил Джейн: "Ты хочешь провести сеанс сегодня вечером?"

Сначала она не знала. Этот вопрос последовал за небольшой беседой, которую мы вели после ужина. У меня немного болела спина. В конце концов я решил, что боль была не из-за того, что я поднимал ее физически – все ее 82 фунта, – а из-за медицинских счетов, которые мы получили сегодня. (С самого начала это было мое несколько забавное предположение.) За последние несколько дней мы в спешке получили – небольшую бурю – счетов от врачей. Джейн прибыла домой из больницы в прошлое воскресенье, 28 марта.

Она провела там 31 день, лечась от сильно сниженной активности щитовидной железы (гипотиреоза), выпученных глаз и двоения в глазах, почти полной потери слуха, легкой анемии и начинающихся пролежней или язв. Несколько язв зарождались в течение нескольких месяцев, хотя никто из нас не понимал, что означали эти круги покрасневшей плоти, когда они медленно расцветали на "точках давления" ее ягодиц, копчика и правой лопатки. Пролежневые язвы: один из первых терминов, которые мы добавили в наш быстро растущий медицинский словарь, и один из наиболее упрямых недугов, от которых человеку необходимо избавляться, как только они появятся. Даже сейчас не все пролежни Джейн полностью зажили, хотя некоторые из них хорошо закрылись.

Кстати, я должен отметить, что, когда она попала в больницу, у нее пролежней не было но появились менее чем через неделю. Как так вышло?

"Это стафилококк", – сказали нам несколько медсестер. Табличка, предупреждающая об инфекции, была прикреплена к двери 3В9, палаты Джейн, и оставалась там до тех пор, пока она не ушла домой. "Если инфекция в этой язве на вашем копчике достигнет кости, это означает, по крайней мере, шестинедельное пребывание в больнице", – воскликнула главный врач Джейн Рита Мандали (не настоящее имя). Были начаты процедуры два раза в день с перекисью водорода и сульфадиазиновым кремом. И я начал читать о том, сколько видов одних только бактерий стафилококка существует, и действительно, насколько распространены инфекции в больницах, поскольку по самой своей природе эти учреждения далеко не самые чистые в городе. .

Слух Джейн значительно улучшился после лечения противоотечными средствами и пары незначительных операций, в ходе которых через ее барабанные перепонки были вставлены крошечные дренажные трубки – процедура называлась хирургической – снятие внутренней закупорки. Наконец доктор Мандали сказала, что щитовидная железа Джейн просто перестала функционировать, поэтому доктор начал программу осторожного омоложения эндокринной системы моей жены и, следовательно, всех процессов ее организма с помощью синтетического гормона щитовидной железы в форме таблеток (для начала всего 50 микрограммов). Джейн должна принимать эти таблетки всю оставшуюся жизнь. По крайней мере, таков текущий прогноз. Ее двоение в глазах не такое сильное, и предполагается, что оно будет улучшаться по мере того, как начнет действовать гормон.

Доктор Мандали прописала капли, чтобы смазывать глаза Джейн, и жидкое салицилатное лекарство (вместо аспирина) для контроля воспаления и боли в суставах. Оба этих препарата принимаются четыре раза в день. Ожидается также, что повышенная активность желез окажет некоторое благотворное влияние на артрит Джейн и, возможно, на ее анемию (состояние, которое часто сопровождает артрит). Я попросил, чтобы ее проверили на пищевую аллергию, так как читал, что реакции на различные продукты питания и добавки могут спровоцировать артрит, но доктор Мандали сказала, что "если у Джейн аллергия, она (Джейн) узнает об этом" – позиция, с которой я полностью не согласен. Но обычно, подумал я, проблема с диагнозом ревматоидный артрит заключается в том, что он возникает не только тогда, когда вы идете в больницу, но когда вы выходите из нее. Таково, к сожалению, современное состояние медицины в данном случае.

Из-за сильно сниженной активности щитовидной железы Джейн часто дремлет или даже спит в кресле. Она очень постепенно начала делать это еще до поступления в больницу, но тогда мы не подозревали о каких-либо физических причинах ее поведения. Я только видел, что ей не помешало бы отдохнуть, так как в целом она явно чувствовала себя неважно, но я также подумал, что она ждет одного из характерных для нее всплесков творческой энергии, прежде чем погрузиться в свою следующую книгу (которых у нее всегда несколько). Мы договорились, что тем временем она должна была начать проверять мои записи сеансов по проекту Мечты; затем я должен был напечатать окончательную рукопись. Однако Джейн так и не достигла этой цели. Вместо этого она дремала или дрейфовала – как и сейчас, – периодически читая и перечитывая наш материал для Мечты, и ничего с ним не делая.

В больнице она не так часто дремала, потому что там ее будили гораздо более постоянные раздражители. Теперь нам просто нужно подождать неизвестное количество недель или месяцев, пока лечение щитовидной железы восстановит ее жизненные силы. На данный момент кажется, что Джейн использует имеющуюся у нее энергию для выполнения главной задачи. Например, если она только что поела, ее организм сосредотачивает свои ресурсы на пищеварении, что, возможно, приводит к провалам в сознании. В течение других более длительных периодов, скажем, эти ресурсы могут быть направлены на исцеление или сновидение – или, возможно, на то и другое.

После некоторых колебаний, последовавших за моим вопросом о проведении сеанса этим вечером, Джейн решила, что хочет поделиться вводным материалом для Мечты. Это должно было стать для нас новым опытом: из-за артрита ей было трудно даже держать ручку, поэтому она намеревалась диктовать свой материал так, как будто писала его сама от руки. Я должен был записать его для нее. Это не должен был говорить Сет. Однако для собственной работы Джейн я отмечаю время, случайные паузы и любую другую информацию курсивом, точно так же, как и для диктовки Сета.

(7:10 вечера, четверг, 1 апреля 1982 года. Как только она начала диктовать, темп Джейн был хорошим. На самом деле, мне приходилось писать очень быстро, потому что я не хотел просить ее замедлиться во время этого первоначального эксперимента.)

Сет использует термин "реализация ценностей", как в названии этой книги, подразумевая высшие ценности и характеристики жизни – то есть мы живем не только для того, чтобы обеспечивать продолжение существования жизни, но и для того, чтобы повышать качество самой жизни.

Мы не просто получаем факел жизни и передаем его дальше как единое целое, как Олимпийский бегун делает это с другим, но каждый из нас добавляет к этой жизни факел или пламя – это сила, смысл, качество, присущее только нам. Мы делаем это как отдельные люди, как члены семьи, сообщества и представители вида. Всякий раз, когда это пламя проявляет признаки угасания, потери желания вместо того, чтобы набирать потенциальную энергию, повсюду появляются сигналы опасности. Они проявляются как войны и социальные беспорядки в национальных масштабах, а также как бытовые кризисы, как болезни (пауза), и бедствия на личном уровне.

В «Мечтах», «Эволюции» и Реализации Ценностей Сет описывает великие космические и личные энергии, которые, с нашей точки зрения, когда-то породили реальность Вселенной и тех частных, взаимосвязанных реальностей, из которых складывается наша собственная индивидуальная повседневная жизнь.

(7:20.) В нашей временной схеме невозможно интеллектуально познать наши собственные возможности, не опробовав их, не проверив их до края мира. Мы должны активизировать наши импульсы и желания, испытать наши способности, найти наши сильные стороны, радостно продвигаясь в данный мир физической энергии, физического времени и пространства. В развитии каждого индивидуума мы действуем и воспроизводим поразительные события, которые привели к появлению нашей собственной вселенной. Вселенная не была создана в каком-то смутном прошлом, а заново воссоздана нашими собственными мыслями, мечтами и желаниями – так что реальность происходит на всех возможных уровнях одновременно. И в этом жизненном начинании каждый из нас играет свою роль.

Когда мы колеблемся, сдерживаемся, спотыкаемся, когда мы сдерживаем энергию в надежде ее сохранить, когда мы позволяем страху, а не доверию руководить нашей деятельностью, когда качество нашей жизни становится ниже, чем мы думаем, что оно должно быть, – тогда вспыхивают предупреждения. (Долгая пауза.) Один кризис может возникать за другим, чтобы привлечь наше внимание. Это произошло в жизни многих людей – и совсем недавно такое же предупреждение появилось в моей собственной жизни.

(7:35.) Когда я пишу это Введение, я выздоравливаю от массы болезней, выздоравливаю после месячного пребывания в больнице, и теперь я пытаюсь понять, как моя личная ситуация вписывается в более широкие взгляды Сета. То есть индивид – это не просто побочный вопрос в том, что люди обычно называют эволюционным процессом, но он или она – это целая проблема, без которой не было бы ни видов, ни выживания, ни изысканной сети генетического сотрудничества для создания живых существ любого вида вообще.

(«Ну, мне нужна сигарета», – резко сказала Джейн в 7:36.

«Ты отлично справилась, милая», – воскликнул я, похлопывая ее по колену. «Потрясающе». «Да, я знала, что получила это – слава Богу», – ответила она. Затем мы тихо сидели бок о бок за круглым карточным столом, который мы поставили на одном конце нашего старого дивана с маслом в гостиной. В дальнем углу комедия положений повтор воспроизводился на телевизоре с большим экраном. Я выключил звук перед началом сеанса. Вся комната была залита дружелюбным, приглушенным желтым светом. Довольно сильный северный ветер периодически дребезжал металлическими жалюзи дома. Вся творческая близость нашего дома на холме была той, которой мы наслаждались много раз; мы отчаянно хотели вернуться в ту же атмосферу еще много раз.

«Ну, я не знаю – может быть, это все, что я могу сделать сегодня вечером», – наконец сказала Джейн с немного смущенной улыбкой. «Мне трудно перейти к следующей части…» Но потом в 7:45:)

В других наших книгах я время от времени упоминала о своих физических симптомах. К тому времени, когда Сет закончил диктовать Мечты в прошлом месяце (на 8 февраля), мое физическое состояние ухудшилось. Две недели спустя я с трудом могла пересесть со стула на диван или кровать. Ответив примерно на 50 писем в один уик-энд, на следующий уик-энд я едва могла держать ручку, чтобы написать свое имя. Вскоре после этого мой слух начал ослабевать, а затем внезапно был заблокирован. Несколько дней спустя я оказалась в отделении неотложной помощи одной из наших местных больниц – и там я слишком быстро познакомилась с набором принадлежностей для тестирования медицинской профессии. (Долгая пауза.) Меня поместили в сканер CAT, мой голый зад болезненно прижался к холодному металлическому столу, мою голову окружал странный пончик или глобус, в то время как яркие белые огни и цифры, казалось, вспыхивали повсюду. Они только сделали рентген моей головы.

(Джейн, конечно, имела в виду компьютерную томографию, современный рентгеновский аппарат, который показывает внутреннюю часть тела в серии ярких изображений поперечного сечения.)

(Со смехом в 7:51:) Позже тот же самый голый зад, худой и костлявый, был прижат к другому металлическому столу, в то время как на этот раз электроды были прикреплены ко всем доступным участкам моей головы, чтобы можно было сделать электроэнцефалограмму. Мне не было дано никаких инструкций, кроме как закрыть глаза во время прохождения теста. (Пауза.) Какая-то белая резина или клей были втерты в мою кожу головы через волосы, чтобы улучшить электрические контакты, и когда тест был закончен, дежурная просто схватила за один конец оборудования и стянула весь этот беспорядок с моей головы одним движением – мне показалось, что весь мой скальп оторвался. Очевидное безразличие со стороны этой служанки средних лет привело меня в ярость.

"Реализация ценности?" Я думала, "Во что, черт возьми, я ввязываюсь? И как события моей жизни приняли такой оборот?" Конечно, это было, как знает любой, кто знаком с больницами, только начало. Было проведено бесчисленное множество анализов крови. Меня также приходилось поднимать на кровать и снимать с кровати, на переносной стульчак и с него.

(Пауза в 8:05.) Мои 82 фунта плоти тащили, мяли, тянули и растягивали добродушные, но часто нетерпеливые незнакомцы – медсестры, санитары и помощники – и самые личные из моих физических процессов стали достоянием общественности. Какой шок!

(«Видишь ли, я никогда не знаю, сколько вложить в эти вступления», – сказала Джейн. «Так много разных людей читают книги…» «Просто делай это по-своему», – сказал я. «Черт с ним. Ты иначе ничего не можешь сделать».)

Я помню, как у меня было первое опорожнение кишечника в больнице. Закрыв глаза, чтобы сдержать слезы унижения, я почувствовал, как санитар поднял мои руки (длинная пауза), мой тонкий живот и ребра напряглись в ярко освещенной комнате, мой зад подняли и поддержали две другие странные руки, в то время как третий человек – я не хочу звучать слишком вульгарно…

(8:12. «Забудь об этом», – сказал я. «Мы исправим это, если потребуется».) – стер результаты трех сильных доз сливового сока, которые мне дали. И все же я знала, что даже в этих процессах было общение – то, что я, возможно, слишком долго игнорировала: качество общения, когда вид, семья или сообщество объединяются, чтобы помочь одному из себе подобных. И, как мне предстояло увидеть, даже несмотря на все пессимистические предположения самой медицинской науки, в самый разгар кризиса существовало определенное бесспорное чувство сотрудничества – «вульгарный» физический оптимизм и своего рода юмор, о существовании которого я давно забыла.

(8:21.) В этой книге Сет в некоторой степени обсуждает природу определенных болезней, поскольку они применимы к индивидуальной жизни и генетическому выживанию. И вот я пролежала в больнице целый месяц, думая прежде всего о физическом выживании – вряд ли это совпадение. Они сказали мне, что моя щитовидная железа очень малоактивна и что у меня артрит. Они сделали рентген моих рук, но не коленей. Один из анализов крови показал, что у меня легкая анемия. Но другие анализы и рентген показали, что у меня здоровые легкие – несмотря на то, что я курила, – хорошее сердце, желудок и другие органы. Я рассмеялась.

(Долгая пауза в 8:22.1 показалась Джейн утомительной. Она могла бы добавить, что она также смеялась, потому что у нее не было опухоли головного мозга, рака, васкулита [воспаления кровеносных сосудов] или любого из многих других заболеваний, которые, по мнению врачей, могли присутствовать.

Она чувствовала, что преодолела ряд негативных предложений со стороны медицинского персонала в связи со всеми этими недугами.)

Мне нравились практически все врачи, медсестры и санитары, и я им нравилась. Большинство из них не знали и не интересовались, "кто я такая". Очень немногие были знакомы с моей работой (хотя несколько местных фанатов – незнакомцев – в конце концов нашли дорогу в мою больничную палату). Я обнаружила, что могу постоять за себя в той среде, которая поначалу казалась такой чуждой. Я научилась шутить, даже когда мой зад опасно нависал над унитазом, в то время как я надеялась, что его цель была верной в руках медсестер и санитаров – и снова я почувствовала это давно забытое товарищество с людьми и внутренний рост, помимо моей работы или того, что я делала. Я имела право быть на земле, потому что я родилась здесь, как и любое другое физическое существо, и только на этом уровне я была частью великой структуры физической энергии и сотрудничества.