Текст книги "Я сделала ошибку"

Автор книги: Джейн Корри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 30
Бетти

Если хочешь знать мое мнение, а оно тебе не понравится, Поппи, я против нынешней тенденции к «равным отношениям», которая подразумевает, что оба родителя и работают, и воспитывают детей. Это может показаться старомодным, но я думаю, что проблемы в вашем браке начались, когда вы со Стюартом поняли, что карьера обоих пошла в гору одновременно.

«Какое счастье, что ты рядом, Бетти, – всегда говорила ты. – Не знаю, что бы мы без тебя делали».

Мне было приятно это слышать. Конечно, приятно! Но я все равно беспокоилась. Да, я занималась детьми, но от этого они не переставали нуждаться в матери. Я потеряла счет, сколько раз девочки повторяли, что хотят «обнять мамочку», когда ты сидела на совещаниях или наверху в своем кабинете. Им также было необходимо больше общаться с отцом. Не только по выходным, но и на неделе, вечером после работы. Однако часто они не видели его несколько дней подряд, потому что он приходил домой очень поздно.

Для вас как для пары это тоже было плохо. Мой сын возвращался усталым и придирчивым. Вы начали ссориться, каждый чувствовал, что другой не ценит его труд. Вы жили будто в разных мирах. Как вы могли понимать стрессы друг друга?

Я тоже не понимала этого в твоем возрасте, когда Джок работал целыми днями, а я сидела с маленьким ребенком. Но для того, чтобы понять некоторые вещи, требуется время. А потом, когда ты пытаешься объяснить это молодому поколению, дети считают, что ты устарела или что они все знают лучше тебя! Так было и у меня с моей собственной матерью. Мелиссу и Дейзи, вероятно, ждет то же самое, когда они станут взрослыми и заведут своих детей.

Я пыталась убедить вас обоих проводить больше времени вместе. Однако с годами осознала, что никто из вас этого не хочет. Ваша работа победила. У вас не осталось общих интересов, кроме детей. Тогда я решила поговорить со Стюартом отдельно.

– Тебе нужно поработать над своим браком, сынок, – сказала я.

Он выглядел смущенным:

– Не говори глупостей, мама. У нас с Поппи все в порядке.

Мой мальчик никогда не показывал своих чувств. Но я хочу, чтобы ты понимала – это не значит, что он бесчувственный внутри.

Я не считала, что Стюарт из тех, кто засматривается на других женщин. Но никогда не знаешь наверняка. Порой я с детьми заглядывала в клинику «просто поздороваться с папочкой», но на деле напомнить его привлекательной ассистентке, что у него есть семья. И я забеспокоилась, услышав, как он разговаривает с какой-то женщиной, с которой вместе пишет статью.

«Джанин!» – не раз слышала я, когда Стюарт брал трубку. Он говорил это таким тоном, будто явно рад ее слышать. Совместная деятельность способна сильно сблизить людей.

Конечно, ты можешь спросить, откуда мне это знать, ведь я бросила свою последнюю работу много лет назад, когда родился Стюарт. Но мы обсудили этот вопрос на одном из моих занятий по психологии. Работа может быть таким же серьезным соперником в браке, как другая женщина или другой мужчина. А моим Стюартом движет стремление к успеху. Желание стать известным. Я виню в этом Джока и себя. Все детство сына мы твердили ему, как важно «чего-то добиться». Мечтали, чтобы у него появились возможности, которых у нас не было. Но, полагаю, Стюарт воспринял это как приказ работать, работать, работать.

Ты такая же, Поппи, уж извини за прямоту. Я почувствовала твою боль, когда ты сказала мне, как сильно хотела стать актрисой, но не сумела. Разбитые мечты ранят не хуже разбитого стекла. Позднее я прочитала в журнале статью о женщине, которая сделала карьеру в кино в качестве «королевы эпизода». Ты помнишь этот разговор?

«Почему бы тебе не создать агентство, помогающее статистам найти работу?» – предложила я. Я напоминаю об этом не для того, чтобы подчеркнуть свои заслуги. Наоборот. Это – моя вина. Если бы я не подталкивала тебя к карьере, ничего бы не случилось. Вы со Стюартом не жили бы раздельной жизнью.

И ты, возможно, даже не взглянула бы на другого мужчину. А теперь видишь, к чему это нас привело. Мое сердце обливалось кровью за тебя, Поппи, когда пришлось выслушивать подробности всего этого в суде. Мне хотелось задушить ту прокурорскую стерву. Взять тебя за руку и стащить с трибуны. Это было просто несправедливо.

Я знала о твоем романе с Мэтью Гордоном еще раньше тебя самой, Поппи. Я заподозрила сразу же, как только ты вернулась с той рабочей рождественской вечеринки. У тебя было такое же выражение лица, как у меня, когда после встреч с Гэри я смотрелась в зеркало.

Но настоящей измены пока не произошло. По крайней мере, так мне показалось. Тогда в тебе еще не ощущалось вины. Это было больше похоже на некие флюиды. Новая жизнь в твоих глазах. Волнение. Предвкушение любви. Манящей. Всепоглощающей. Безрассудной. Способной на все.

И вот тогда я поняла, что мы в беде.

Глава 31
Поппи

Зачем Мэтью приехал к отцу? Чтобы сделать ему что-то плохое? Нет, разумеется, нет. Или я слишком наивна? Вероятно, он просто пытается выбить меня из колеи. Если так, то ему это удалось. Одновременно я лихорадочно размышляю над другой проблемой. Как мне заплатить ему деньги, не сообщив об этом Стюарту? Должен быть какой-то выход.

Неожиданно меня осеняет. Я скажу мужу, что мне нужно воспользоваться средствами с нашего личного счета, чтобы урегулировать претензии Дорис. Притворюсь, будто она требует пятьдесят тысяч фунтов. Это чересчур много, но ведь все слышали о людях, которые просят сумасшедшие суммы в качестве компенсации за самые незначительные вещи.

Конечно, остается вопрос о том, как я на самом деле расплачусь с Дорис. Но это может и подождать. Должно подождать.

Я провожу дома мучительный час (так нервничая, что не могу даже проверить свою электронную почту) в ожидании, когда Бетти вернется домой с занятия по медитации.

– Мне нужно снова навестить отца! – кидаюсь я к ней, как только слышу щелканье ключа в замке. – Я только что разговаривала с ним, и голос у него не слишком здоровый.

– Боже. – Она хмурит брови. На милом, добром лице озабоченное выражение. Раньше я считала, что прекрасная кожа Бетти почти неподвластна возрасту. Свекровь клянется, что это благодаря маскам для лица из авокадо и йогурта, которые она делает сама. Но в последнее время у нее появились морщины на лбу.

– Я вернусь к концу дня. Ты не возражаешь, как обычно, остаться на хозяйстве?

Я всегда чувствую, что нужно спрашивать, хотя домашние дела и без того в основном на плечах Бетти.

– Конечно, любовь моя.

– Спасибо большое! – Я торопливо обнимаю ее и хватаю с кухонного стола сумочку и телефон. И тут вижу сообщение от Мэтью:

«Надеюсь, ты не передумала, Поппи.

На твоем месте я бы уже начинал ловить мышей.

У тебя осталось два дня».

На сей раз никакого фамильярного «Попс». Обращение «Поппи» свидетельствует о том, что он настроен по-деловому.

Я удаляю сообщение, быстро прощаюсь с Бетти и сажусь в машину. Прежде чем включить двигатель, пробую набрать номер клиники Стюарта. Практически невозможно дозвониться до моего мужа, когда он работает. Дантист не может так просто бросить все, чтобы ответить на звонок жены.

– Вам повезло, – произносит секретарша, словно делает мне одолжение. – Пациент только что отменил визит, и у доктора есть свободные десять минут. Я вас соединю.

– Что случилось? – спрашивает Стюарт. Он знает, что я не стала бы его беспокоить, если бы не что-то срочное. Мое сердце колотится. Я должна очень осторожно подбирать выражения.

– Мне нужно поехать к отцу, – объясняю я. – Ничего серьезного, но я немного волнуюсь.

– Сочувствую. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Я ощущаю нетерпение мужа. С его точки зрения, это не чрезвычайная ситуация.

– Тут еще кое-какая проблема, – продолжаю я. – Одна моя клиентка… Дорис… та, что выдвинула иск к агентству из-за перелома плеча. Она… она хочет пятьдесят тысяч фунтов или подаст на меня в суд.

– Что? Это совершенно нелепые требования! – Стюарт обычно всегда спокоен, но сейчас я чувствую, как его охватывает возмущение. – Она просто прощупывает почву.

– Адвокат считает, что судебное дело может обойтись нам гораздо дороже, а также повредит репутации агентства. Он советует нам расплатиться с ней.

– Но это все наши сбережения!

– Я знаю. Мне очень жаль.

– Мы не можем на это пойти, Поппи. У вас ведь есть страховка профессиональной ответственности, верно?

Сейчас самое время признаться, что она не распространяется на клиентов, которые посещают дом, и наша домашняя страховка тоже не распространяется. Однако я не могу так поступить. И чувствую себя из-за этого глупо. Совсем как прежняя Поппи, из которой не получилось актрисы. Вероятно, я и стала успешным агентом. Но в глубине души все еще считаю себя неудачницей. И мне невыносимо выглядеть так опять.

– Да, – произношу я. – Конечно, есть.

– Ну, вот. Тебе просто придется ею воспользоваться. Я знаю, что это может повлиять на будущие взносы, но тут уж ничего не поделаешь.

Я нажимаю «отбой», ощущая свинцовую тяжесть в груди. Должно же быть какое-то решение, повторяю я себе, пробираясь сквозь лондонские пробки. Но какое? Как мне остановить Мэтью? Будет ли он все еще там, когда я доберусь до Уортинга? А если я найду отца лежащим на полу…

Я пытаюсь дозвониться до Реджа, но вызов переключается на автоответчик.

Я так расстроена, что едва не проезжаю на красный и резко бью по тормозам. «Соберись! – приказываю я себе. – Иначе, не дай бог, будешь в ответе за чью-то смерть». Раньше я удивлялась, как кто-то может жить с этим. Но это было до того, как Мэтью начал угрожать мне.

Я выезжаю на шоссе и позволяю мыслям вернуться к прошлому. Как люди могут так сильно измениться? Или Мэтью всегда был таким? Мы были вместе в течение трех долгих лет в театральной школе. Я считала, что знаю его. Но, опять же, он бросил меня ради Сандры. Получается, ничего я не знала. Но никогда не предполагала, что Мэтью способен на шантаж. В нем чувствуется огромный скрытый гнев. Я помню, как он злился на свою мать. Наверное, в глубине души Мэтью зол на всех женщин вообще.

Мне нужно время, чтобы найти способ получить деньги. Но у меня нет этого времени, если только я не сумею убедить Мэтью подождать – а я не думаю, что он согласится. Наши со Стюартом сбережения лежат на совместном счете. Означает ли это, что требуются подписи обоих, чтобы снять наличные? Если так, то взять деньги без ведома мужа – это подделать его подпись. Но я не смогу. Или смогу?

На дорожке возле дома отца нет машины, замечаю я, когда подъезжаю. Правда, Мэтью мог добраться сюда поездом и взять такси со станции. Как только я выхожу, ко мне от соседнего дома бежит женщина. Та самая соседка с глазами-бусинками, которая рассказала, что приезжала полиция, когда папа забыл оплатить бензин.

– Извините, можно вас на минутку?

– Боюсь, что я немного спешу, – отвечаю я, глядя на ужасно грязные старые занавески, которые отец не разрешает мне постирать, потому что «вполне способен» сделать это сам. – Мне нужно проверить, все ли в порядке с отцом.

– С ним все нормально, дорогая. Я только что видела его через заднюю дверь. Кажется, он стоял с чашкой чая.

Это уже кое-что, но где Мэтью? До сих пор с ним?

– Видите ли, в чем дело, – продолжает она, – я случайно заметила, что у вашего отца сегодня был гость.

«Как будто я и без вас этого не знаю, – хочется мне сказать. – Гость, который может причинить вред моему отцу прямо сейчас, если вы не дадите мне пройти».

– Вообще-то я видела его здесь и раньше. И мне просто показалось это странным. Ваш отец всегда говорит, что вы единственный человек, который его навещает, не считая приятеля. Реджа, по-моему.

Теперь она полностью завладела моим вниманием.

– Вы видели здесь этого мужчину раньше? Простите, когда это было?

– В тот день, когда ваш отец повредил лодыжку во время гололеда. Помню, я еще подумала, не окликнуть ли его, но решила, что этот парень скорее всего просто торговец. Знаете, из тех, что ходят от двери к двери. А потом, когда я снова увидела его здесь сегодня… Ну, я решила, что вам следует знать.

Мое сердце начинает бешено колотиться. Мэтью был здесь в тот день, когда отец упал?

– Спасибо, – киваю я. – Это действительно полезно знать.

– Лишняя осторожность не повредит, не так ли? Моя дочь говорит, что у меня слишком богатое воображение. Может, она и права. Все эти сериалы с убийствами по телику наводят на разные мысли. Но что-то в выражении лица этого человека мне не понравилось, хотя он и симпатичный, надо отдать ему должное.

– Я ценю вашу заботу. – Я достаю свою визитную карточку и вкладываю ей в руку. – Если вы в будущем заметите рядом с отцом кого-нибудь подозрительного, позвоните мне, пожалуйста, по этому номеру, ладно?

Женщина выглядит довольной.

– Позвоню, конечно! Я знаю, ваш отец считает меня назойливой, но предпочитаю быть начеку – мало ли кто бродит вокруг. Просто кажется, что так правильно, если вы понимаете, о чем я.

Я иду по папиной дорожке, дрожа от страха и гнева, а слова Мэтью вертятся у меня в голове. «Я немного присмотрю за твоим отцом, хотя мне нужно вернуться в Лондон, чтобы заняться кое-какими делами. А ему следует лучше беречься, не думаешь? Иначе с ним может произойти еще один несчастный случай».

Мэтью подстроил падение отца?

Если он это сделал, я убью его!

– Поппи!

Папа стоит в дверях.

– А я гляжу в окно – вроде ты. Что ты тут делаешь? Если приехала встретиться со своим другом, то вы разминулись.

Мы идем в гостиную, где я помогаю отцу сесть на диван.

– Твоя соседка, – осторожно начинаю я, – сказала, что Мэтью Гордон был здесь не только сегодня. Ты мне этого не говорил.

Отец опускает голову. Внезапно он превращается из сварливого старика в ребенка.

– Он просил тебе не сообщать. Мол, что это часть сюрприза для тебя и что я все испорчу, если что-нибудь ляпну. По-моему, это как-то связано с твоей работой. – Папа поднимает голову. – Мы чудесно поболтали. Он спросил, как у тебя сейчас дела, и я рассказал ему все о твоих успехах. – В его голосе слышится трогательная нотка гордости. – Он очень заинтересовался. Задавал всякие вопросы.

– Какие, например?

– Я всего не помню. Вроде что-то о твоих клиентах, но тут я могу ошибаться. Хотя помню, как мы говорили о девочках.

Я чувствую, как волосы у меня на голове встают дыбом.

– И что он сказал?

– Долго разглядывал их фотографии. – Отец машет рукой в направлении каминной полки, где в рамочках выставлены снимки Дейзи и Мелиссы в школьной форме. Мелисса выглядит скорее на двадцать один год, чем на семнадцать. Дейзи еще по-детски пухлая, с милым, добрым лицом. Моя кровь кипит от возмущения. Как смеет Мэтью так нагло втираться в доверие к моим близким?

– Он спросил, в какой школе они учатся. Я ответил, что в разных, но не смог вспомнить названия. – Папа озабоченно морщит лоб. – Я думал, что вспомню позднее, но мне так и не удалось. Потом он сказал, что ему пора. Я проводил его до двери.

– Папа, а Мэтью был рядом с тобой, когда ты упал? – мягко спрашиваю я.

– Ну да, вот тогда-то все и случилось. Он просил не провожать его, потому что на улице холодно. Я ответил, что, может, я и стар, но у меня еще остались хорошие манеры. Мэтью придерживал меня под руку, чтобы я не поскользнулся на льду. Он так расстроился, когда я споткнулся о тапочки и повредил лодыжку. Это он вызвал мне скорую. Но не смог поехать со мной в больницу, потому что спешил вернуться домой, чтобы заботиться о своей жене. Представляешь, она в инвалидном кресле.

Меня бросает в жар от ярости. Я почти готова выложить отцу правду о Сандре, но не хочу отвлекать его от основной темы.

– Тогда почему ты мне наплел о каких-то детях, стучавшихся в дверь, и о том, что тебе помог случайный прохожий?

– Я же объяснил. Мэтью просил не говорить тебе, что он был здесь, иначе это испортит сюрприз. Надеюсь, я его все же не испортил?

Вряд ли следует говорить отцу, что «сюрприз» заключается в том, что Мэтью решил обчистить меня до нитки путем шантажа.

– Нет, ничего страшного, – беспечно произношу я. – Все в порядке.

У меня в голове не укладывается, как мой отец может быть одновременно таким упрямым и удивительно доверчивым.

– Зачем он снова навестил тебя сегодня? Чего он хотел?

– Что это? Какой-то допрос? – Папа говорит так, будто шутит, но выглядит смущенным. – Он объяснил, что проезжал мимо и просто хотел вспомнить былые времена. Очень приятный парень, правда?

– Да, – киваю я. – А теперь пока посиди, а я заварю чай.

Я провожу остаток дня в компании отца, «помогая» собирать пазлы («Этот фрагмент не сюда, Поппи! Дай я сам!») и готовя ему еду. Но постоянно размышляю, как поступить дальше.

У меня нет никаких доказательств, что Мэтью нарочно толкнул отца. Но он вполне мог это сделать. И если я не дам ему денег, он может обезуметь настолько, что снова причинит какой-нибудь вред моему папе или – мне невыносимо даже думать об этом – кому-то из девочек. Как минимум Мэтью пошлет нашу фотографию в постели Стюарту. Теперь я уверена, что он это сделает.

Я выскальзываю в сад, чтобы в спокойной обстановке изучить банковское приложение на телефоне, и выясняю, что действительно могу снять пятьдесят тысяч фунтов в главном филиале – двумя частями в разные дни. Мне даже не нужна подпись Стюарта. Если я сниму первую порцию завтра, то как раз успеваю. Мне не нравится эта идея, но…

– Поппи! – кричит отец. – Ты что, меня не слышишь? Я сказал, бобы закончились!

– Нет, их полно, – отвечаю я, стараясь говорить рассудительно, хотя чувствую себя на грани нервного срыва. Папа ни в чем не виноват. – Сам посмотри!

Я иду в кухню и открываю шкаф. Там многие ряды банок с бобами – какие-то с сосисками, другие без них.

– Ладно, – говорит отец. Мгновенно он снова успокаивается.

– Хочешь, я тебе разогрею?

– Нет. Я не голоден. Мне просто важно знать, что они есть. Лучше я сейчас закончу свой пазл.

Он садится за обеденный стол. Там набор из десяти тысяч фрагментов с изображением моря на коробке. Как у отца получается так ловко собирать их, когда он путается в молоке и печеных бобах?

Я замечаю, какой грязный у него пол в кухне. Весь в пятнах засохшего яичного желтка и еще чего-то непонятного. Я нахожу в шкафу швабру и принимаюсь за уборку. И сразу чувствую себя спокойнее. Есть нечто такое умиротворяющее в размеренных движениях швабры. Долой все пятна и грязь! Это создает иллюзию, будто я снова контролирую ситуацию. Потом, пока отец все еще корпит над головоломкой, я перехожу к ванной, туалету и папиной спальне.

Когда звонит мой телефон, я с удивлением вижу, что прошло уже три часа. На экране высвечивается имя Бетти. Она, наверное, хочет узнать, когда я вернусь. Скоро мне пора выезжать. Я запустила работу, и мне нужно побыть с девочками. Что же касается Мэтью, то у меня в голове по-прежнему сумбур.

– Поппи…

Я мгновенно понимаю – что-то не так.

– Что случилось?

– Коко. – Ее голос полон горя. – Она пропала! Дейзи гуляла с ней в парке и на секунду остановилась, чтобы достать телефон из сумки. Запуталась рукой в поводке, и прохожий, мужчина, предложил подержать Коко, пока Дейзи ответит на звонок. А потом он «растворился» вместе с собакой. – На заднем плане в трубке я слышу истерические рыдания Дейзи. – Я не знаю, что делать. Самое ужасное, что бирка с ошейника отвалилась как раз перед выходом. Никто не сообразит, как вернуть собаку нам. Дейзи хочет звонить в полицию.

– Она объяснила, как выглядел тот человек?

– Вроде бы у него были темные волосы, зачесанные назад, и крупный нос. Вообще-то он даже представился. Сказал, что его зовут Мэтью, однако, скорее всего, это выдумка.

Я снова вспоминаю слова Мэтью: «Я немного присмотрю за твоим отцом, хотя мне нужно вернуться в Лондон, чтобы заняться кое-какими делами». Похоже, от папы он сразу же поехал сюда. Наш адрес ему теперь известен. Возможно, он видел, как Дейзи выходила из дома. По словам отца, Мэтью внимательно изучал детские фотографии во время предыдущего визита. Он узнал Дейзи. Проследил за ней до парка. Меня тошнит от ярости и ужаса при мысли, что он так близко подобрался к моей дочери. Нарочно назвал свое имя, чтобы Дейзи рассказала мне и я испугалась.

Так, хватит. Он зашел слишком далеко. И я должна что-то с этим решить. Раз и навсегда.

Глава 32
Бетти

Я начала следить за твоими передвижениями, Поппи. Понимаю, это звучит ужасно. Но мне пришлось. Я не могла позволить тебе поставить под угрозу ваш брак, как когда-то поставила свой.

«Уже слишком поздно», – шептала Джейн у меня в голове. Порой мне казалось, будто я чувствую запах ее дорогих цветочных духов, словно она действительно рядом со мной.

Когда ты сообщила, что остановишься в отеле неподалеку от дома твоего отца, у меня возникло странное чувство, что ты собираешься там с кем-то встретиться. Ты написала мне номер телефона отеля. Помнишь? Но ты пропустила одну цифру и не сказала его названия. Твой мобильный был выключен. Я подумала, не нарочно ли ты все это сделала. Я поступила бы так же, если бы у нас имелись такие технологии в те времена.

Потом я вспомнила, как ты сказала, что Салли порекомендовала тебе место, где остановиться. И позвонила ей, чтобы выяснить подробности. Мне захотелось поговорить с тобой. Рассказать, что нового у девочек. Напомнить, на всякий случай, что дома тебя ждет семья.

– Я не советовала ей никакого отеля, – сообщила мне Салли.

У меня екнуло сердце. Значит, ты солгала.

– Извините, – произнесла я. – Вероятно, это сделал кто-то другой. Это не особенно важно. Я просто хотела убедиться, что Поппи благополучно добралась, но она не берет мобильный. Пожалуйста, не говорите ей, что я звонила, ладно? Не хочу, чтобы она подумала, что я нервничаю по пустякам.

– Не волнуйтесь, – ответила Салли. – Моя мама такая же, хотя ей почти девяносто! Это естественно – беспокоиться. Но я уверена, что с Поппи все в порядке.

На следующее утро, когда ты вернулась из Уортинга, мои худшие опасения подтвердились. На сей раз ты переспала с ним. Мне достаточно было лишь взгляда на твое лицо. Теперь на нем было написано не волнение, которое я видела раньше, а чувство вины. Чистой и абсолютной вины. Ты уже жалела о том, что сделала.

Или же мне показалось? Вдруг я просто «проецировала» на тебя собственные эмоции? Такое случается. Это мы тоже рассматривали на одном из моих занятий по психологии. Возможно, я слишком подозрительна из-за своего прошлого опыта, сказала я себе. Поэтому сделала кое-что плохое. Однажды вечером, пока ты находилась в ванной, я покопалась в твоем телефоне. Сначала я не нашла там ничего особенного. А потом вспомнила лекцию на курсах по информационным технологиям, на которой нас учили, как прятать сообщения, а затем снова открывать их. И тогда они нашлись. Ужасные послания от этого человека по имени Мэтью! Но хуже всего была фотография, где вы вдвоем лежите в постели…

Я могла лишь предполагать, что ты сохранила их на случай, если они понадобятся тебе как доказательство его поведения. Но, как предупреждал нас преподаватель, хранить такое – это огромный риск с точки зрения конфиденциальности. Если бы мой Стюарт увидел фотографию, это разбило бы ему сердце. Возможно, он даже подал бы на развод.

А потом пропала Коко. Я сразу позвонила тебе, если помнишь.

«Она объяснила, как выглядел тот человек?» – спросила ты.

Ты тихо ахнула, когда я передала тебе его описание, со слов Дейзи. Я нутром почуяла, что это тот самый Мэтью. Я должна была тебе помочь. Я была обязана сохранить нашу семью.

Вот только не знала, как это сделать.