Текст книги "Я сделала ошибку"

Автор книги: Джейн Корри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Сострадание, которое я только что испытывала к Мэтью, мгновенно исчезает. От ужаса и напряжения мне сводит судорогой мышцу у основания шеи, там, где она переходит в плечо. В висках начинает пульсировать боль. Какой же я была дурой!

– В общем, – тон у него бодрый, деловитый, – суть в том, что мне нужно пятьдесят тысяч, чтобы расплатиться с кредиторами. И ты дашь их мне, Попс.

– С чего же ты взял, что существует хотя бы малейшая вероятность, что я соглашусь на это?

– Ну… – Мэтью наклоняется к ближайшей клумбе и срывает головку с одного из подснежников. – Если ты этого не сделаешь, я сообщу твоему мужу и дочерям, что мы переспали в Уортинге. И мне отчего-то кажется, что им это вовсе не понравится. Потом расскажу всем в тусовке, что это ты меня соблазнила, а я был слишком измучен горем, чтобы сопротивляться. Учитывая несчастье с бедняжкой Дорис и твое наплевательское отношение к безопасности клиентов, это будет смотреться нехорошо. Верно? Людям нравится иметь дело с честными и порядочными агентами. – Он рвет лепестки подснежника на мелкие части. – Я уничтожу тебя, Попс. И в личном плане, и в профессиональном.

Я так ошеломлена его безжалостностью, что не могу пошевелиться. Неожиданно мне приходит в голову одна мысль, от которой я чуть не смеюсь.

– Ты дурак, Мэтью! У меня нет страховки. Если Дорис подаст на меня в суд, как ты ее подговаривал, мне придется заплатить ей деньги. Тебе ничего не останется.

Он усмехается:

– Пятьдесят тысяч за сломанное плечо? Не говори глупостей, Попс. Твоя репутация, может, и пострадает, но ты в состоянии заплатить ей из того, что твой муж зарабатывает за один месяц.

Это выбивает у меня почву из-под ног. Я пробую другую тактику:

– Как я объясню это мужу, когда он узнает, что все наши сбережения пропали?

Мэтью пожимает плечами:

– Это твои трудности. Ты ведь не вспоминала о нем в Уортинге, не так ли?

Это правда.

– Мы не печатаем денег, ты же знаешь, – в отчаянии говорю я. – Я понимаю, что мы выглядим обеспеченными по документам. Но у нас есть расходы. Огромные. Девочкам столько всего нужно. А еще мне тоже пришлось нанять сиделок для отца.

– У тебя есть дом, он стоит не менее миллиона. Я выяснил это в интернете. Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Встретимся возле вокзала Ватерлоо, у подножия лестницы с восточной стороны. Допустим, в эту пятницу, в шесть часов вечера. И приноси только наличные. – Мэтью улыбается. – Иначе ты не оставишь мне другого выбора, кроме как послать Стюарту и твоим милым дочерям фотографию, на которой мы вместе нежимся в постели.

Мощная смесь гнева и страха вскипает во мне, обжигая изнутри. Я встаю со скамейки. Не могу находиться рядом с ним больше ни секунды. Этот человек однажды уже разрушил мою жизнь. Во второй раз ему это не удастся.

– Я не приду. А если ты еще когда-нибудь свяжешься со мной, – выпаливаю я, – то я отправлюсь прямиком в полицию!

Затем поворачиваюсь на каблуках и ухожу.

Глава 28
Бетти

Когда Стюарт уехал в университет, все изменилось. Сейчас модно говорить о «синдроме опустевшего гнезда», но, насколько мне известно, тогда это выражение еще не употребляли. Я постоянно ловила себя на том, что машинально накрываю кухонный стол на троих. Мы с Джоком изо всех сил пытались придумать темы для разговора.

Как же мне было одиноко! В отсутствие сына, о котором я привыкла заботиться, у меня оказалось не так уж много дел. Долгие пустые дни тянулись без какой-либо очевидной цели. Бесконечно хлопотать по хозяйству невозможно. Если бы только я имела образование для работы! Но когда я заикнулась Джоку о том, что хочу пойти на какие-нибудь курсы, он неодобрительно посмотрел на меня.

– Люди подумают, что я не могу позволить себе содержать жену. В любом случае ты уже немолода, чтобы строить карьеру.

Но мне было только слегка за сорок! Журналы пестрели статьями о женщинах, которые начали новую жизнь после того, как их дети повзрослели. Я хотела устроиться волонтеркой в благотворительный магазин, однако Джок снова воспротивился.

– Моя жена не будет трогать грязную старую одежду, которую носили. Что подумают люди?

– Они будут мной восхищаться за то, что решила помочь, – заметила я. – Вообще-то многие там работают.

– Ну, только не моя жена.

Порой я подумывала о том, чтобы оставить Джока и начать самостоятельную жизнь с чистого листа. Опять же, об этом тоже было много статей в журналах. Но я знала, что это разобьет сердце Стюарта, несмотря на то что он учился в университете. Когда сын приезжал на «вакации» (так причудливо у них назывались каникулы), то всегда крепко обнимал нас и, казалось, был очень рад вернуться домой. Он вытянулся уже настолько, что возвышался над нами обоими. Но, напоминала я себе, даже взрослым мужчинам нужны родители.

Другие женщины в моем положении заполняли время встречами с подругами, но у меня их не было. В действительности я старалась избегать общения, всегда отклоняя приглашения на ужин от соседей или предложения одной особенно доброй пожилой женщины с нашей улицы ходить вместе с ней на аэробику. Я не заслуживала иметь подруг после того, что сделала с Джейн.

В конце концов та же самая женщина убедила меня пойти в местный Женский институт на собрание, посвященное разнообразным хобби. Одна из выступавших призналась, что увлеклась вязанием, когда потеряла «близкого человека». Ее слова привлекли мое внимание. Я стала делать то же самое. Потом мне это наскучило, и я занялась вышиванием, а затем окраской джинсовых юбок, изготовлением тарелок из папье-маше для ярмарки при скаутской организации, где раньше состоял сын, и всем прочим, что привлекало мое внимание. Не имело значения, чем конкретно. Лишь бы это помогало мне не думать о Джейн.

С тех пор как Стюарт уехал из дома, она стала являться ко мне во сне почти каждую ночь, обвиняя меня. Я боялась, что сойду с ума. Возможно, я уже помешалась.

– Очередной бзик, да? – усмехнулся Джок, вернувшись домой и увидев, что я делаю кружевные плетеные цветы из соленого теста для городской ярмарки ремесел. Я нашла рецепт в женском журнале. Они получались довольно симпатичными и хорошо продавались в качестве украшений. Я отдавала прибыль местной благотворительной организации для семей, потерявших родных. Джок теперь занимал должность старшего менеджера. Мы уже не нуждались в деньгах.

Когда мне надоело соленое тесто, я пошла на курсы по изготовлению витражей. А еще через год стала брать уроки ботанического рисования. У меня не очень получалось, но это отвлекало.

– Ты никогда не сидишь без дела, мама, – говорил Стюарт, когда приезжал домой. К этому времени он уже получил диплом и работал в стоматологической клинике в Лондоне. Иногда сын привозил с собой подружек. Все они были очень милыми, но ни одна не задерживалась надолго.

– Почему он никак не остепенится? – ворчал Джок.

Я тоже задавалась этим вопросом. Но в то же время хотела, чтобы сын выбирал тщательно. Не так, как я.

Проходили годы. Бесконечные увлечения, заполняющие промежутки между визитами Стюарта домой. Но потом появилась ты, Поппи. С той минуты, как сын впервые представил тебя, я поняла, что ты не такая, как все. Для начала в тебе крылась боль. Я сразу поняла, что ты пережила что-то в прошлом. Сначала я решила – это потому, что твоя мать бросила вас с отцом. Это еще больше убедило меня в том, что я поступила правильно, оставшись с Джоком. Я не могла допустить, чтобы мой Стюарт был таким же израненным, как ты.

Я ощущала боль в твоем голосе как свою собственную, когда ты говорила о родителях. Бедная Поппи! Мне так хотелось защитить тебя от всех невзгод! Взять под свое крыло. Я восприняла тебя как дочь, которой у меня никогда не было. Ты стала той женщиной, какую выбрал мой сын и в которую он был безумно, глубоко влюблен.

Вскоре я начала подозревать, что у твоего горя есть и другая сторона. Тяжкая ноша, которую ты ни с кем не могла разделить. Я видела, что, хотя ты по-своему любила Стюарта, это было не такое сильное чувство, которое он испытывал к тебе. Когда он хотел взять тебя за руку, ты часто не обращала на это внимания.

Однажды ночью Стюарт прокрался по коридору в твою комнату, я слышала через стену, как ты говорила ему, что это «неправильно» под крышей его родителей. От истинной страсти мозги отключаются, и тебе безразлично, что правильно, а что нет. Я слишком хорошо это знаю.

Интуиция подсказывала мне, что ты была влюблена в другого мужчину и что из этого ничего не вышло. Тогда я еще не знала об аборте. Но если бы и знала, то поняла бы. Да, я из другого поколения. Однако подобные ситуации возникали и в наше время.

Когда Стюарт объявил, что женится на тебе, я была в восторге, но и боялась за вас обоих. Будешь ли ты счастлива с таким рассудительным человеком, как мой мальчик? Не причинишь ли ему боль, если (или когда) поймешь, что тебе необходима страсть? Которой, как я догадывалась, тебе не хватает.

Я советовала тебе пригласить мать на свадьбу, но ты возражала. «Я не хочу иметь с ней ничего общего, – сказала ты. – А папа приедет».

Это казалось невероятным, когда год спустя ты сообщила, что беременна. Я никогда не задумывалась о том, какой стану бабушкой. Но позднее, когда родилась Мелисса, мы навестили тебя в больнице. Ты предложила мне взять ее на руки, и я ощутила такую любовь и желание заботиться, которых прежде не испытывала к другому человеческому существу. Даже к Стюарту. Это трудно объяснить. Наверное, это волшебное чувство – знать, что у твоего ребенка теперь есть свой ребенок. Еще я поражалась тому, что в этой чудесной малышке присутствует частичка меня, хотя ее и зачали два других человека. Однажды, дорогая Поппи, когда у девочек появятся дети, ты это поймешь.

– Я всегда буду рядом с тобой, – пообещала я внучке. – Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Даже у Джока на глаза навернулись слезы.

– Бывали времена, когда я и не надеялся, что такое случится, – произнес он, сжимая мою руку. – Мы проделали долгий совместный путь, правда? Ты и я.

Да. Мы прожили вместе дольше, чем я могла представить. Вот поэтому я и поняла позднее, что у вас со Стюартом все еще есть шанс.

Я почувствовала такой же прилив любви, когда родилась Дейзи. Порой я задумывалась, смогу ли когда-нибудь любить другого внука или внучку так же сильно, как обожала Мелиссу. Но я смогла. Так ли себя чувствуют матери, у которых несколько детей?

Джейн была бы хорошей бабушкой. Она говорила мне об этом в снах. «Если бы не ты, – шептала она, – возможно, я дождалась бы внуков».

Твои девочки, Поппи, напоминали мне ее детей, которых я так любила. Что сейчас делают Вайолет и Элис? Женился ли Гэри снова? Иногда у меня возникало искушение поискать его в интернете, но всякий раз я останавливала себя. Какой в этом смысл? Я не должна рисковать и ворошить прошлое. Главное – настоящее.

Благодаря внучкам у нас с Джоком началась новая жизнь. Милтон-Кейнс не так уж далеко от Лондона, и мы часто приезжали к вам в гости на поезде, помнишь? Вы тоже навещали нас. Помнишь, как однажды мы с Джоком сами повели девочек в сафари-парк Воберн, чтобы дать вам отдохнуть? Они очень хорошо повлияли на нас. Они дали нам новые общие точки соприкосновения. Мы даже начали планировать круиз по Средиземному морю, чтобы отпраздновать выход мужа на пенсию, который приближался.

А потом Джок умер. Никто из нас этого не ожидал. Я понятия не имела, что рак поджелудочной железы может быть таким скоротечным. Наверное, муж был болен еще на вечеринке по случаю второго дня рождения Дейзи, но пока об этом не знал.

– Прости, моя цыпочка, – сказал он мне перед смертью. Это были его последние слова. Я даже не успела сама попросить у него прощения за собственный вклад в былые раздоры.

Раньше мне временами очень хотелось, чтобы весь дом был в моем полном распоряжении. А теперь он казался пустым. Холодным. Ты могла бы подумать, что я почувствовала свободу делать все, что захочу, без мужа, навязывающего старомодные правила. Но этого не случилось. Мы с Джоком прожили вместе так долго, что я не могла представить себя без него. У нас бывали плохие времена. Однако, когда все уже было сказано и сделано, мы с Джоком достигли взаимопонимания. Кроме того, я провела с ним всю свою взрослую жизнь. Это многое значит. Если бы вы со Стюартом не взяли меня к себе, не знаю, что бы я делала. Но теперь я просыпалась каждое утро от теплых объятий Мелиссы и Дейзи, ворвавшихся в мою комнату. Это придавало мне новый смысл жизни. Как же мне нравилось помогать их воспитывать, следить за домашними заданиями, возить в школу, играть во французский крикет в саду! Меня устраивало, что ты постоянно занята работой, Поппи. Это означало, что я опять кому-то полезна.

А потом ты встретила этого человека…

Глава 29
Поппи

После расставания с Мэтью у меня в голове такой сумбур, что я сначала шагаю не в том направлении и прихожу в себя только на Стрэнде, наткнувшись на прохожего. Осознав, где нахожусь, возвращаюсь к станции метро «Набережная». Там на мгновение прислоняюсь к холодной каменной стене и стараюсь размышлять здраво. Что я наделала?

Чем дольше я думаю об этом, тем яснее понимаю, что не могу пойти в полицию. Это означало бы втянуть в дело Стюарта, а об этом не может быть и речи. Идея отдать Мэтью все наши сбережения нелепа. Как я объясню это мужу? Поддаться на шантаж – отвратительно. И сейчас я стремлюсь найти другое решение.

Внезапно понимаю, что от паники не могу дышать. Ноги дрожат, и я сгибаюсь пополам, пытаясь втянуть воздух – как бегун, который только что закончил марафон. Может, так оно и есть. Вероятно, это конец пути. Прохожие смотрят на меня, но никто не предлагает помощи. Я еще раз напоминаю себе, что Лондон – большой город, но никогда не знаешь, кто из знакомых будет проходить мимо в любой момент. Кто-нибудь мог видеть меня. Нас. У меня и без того достаточно неприятностей. Поэтому я направляюсь домой, все еще пытаясь выровнять дыхание и постоянно проверяя свой мобильный на случай, если Мэтью снова напишет мне сообщение.

Наверное, мне следовало притвориться, будто я согласна дать ему деньги. Так я, по крайней мере, выиграла бы немного времени и не беспокоилась о следующем шаге Мэтью. Мало ли что взбредет ему в голову.

Когда я иду по нашей садовой дорожке среди аккуратно посаженных цветов, то вижу в окне седую голову Бетти и каштановые кудри Дейзи, склонившихся над доской для «Лудо». (Моя свекровь учила внучек играть в «старые добрые игры».) Коко сидит рядом. Мелисса входит в дверь с подносом чего-то вкусного и садится на диван позади них. Я смотрю, как они смеются. Стоило бы поговорить со старшей дочерью о ее онлайн-дружбе с Мэтью и «советах по актерскому мастерству», которые он раздает, но я боюсь, что она почует неладное. Бетти встает, чтобы задернуть шторы – уже почти стемнело, – и замечает меня. Она смотрит встревоженно. Встрепенувшись, я поспешно улыбаюсь и машу рукой.

Бетти машет в ответ и идет открывать дверь, пока я нащупываю в сумке ключ.

– Хорошо провела время? – спрашивает она, когда я проскальзываю в проем.

– Прекрасно, спасибо, – беззаботно отвечаю я, а затем, сбросив туфли, сразу иду наверх, чтобы не встречаться с ней взглядом. – Я спущусь через минуту.

Закрыв за собой дверь, я присаживаюсь на край ванны, пытаясь привести мысли в порядок. И снова мне хочется довериться Бетти, но какого сочувствия я могу ожидать от матери мужчины, которому изменила? Наверное, она даже расскажет Стюарту. Моя свекровь всегда заявляет, что любит меня как дочь, но я уверена, что это быстро изменится, если она узнает, как я обошлась с ее сыном. Единственный выход – подождать и посмотреть, что Мэтью сделает дальше.

Мой телефон звякает сообщением. Это Салли.

«Ты сейчас можешь говорить?»

Я немедленно перезваниваю ей.

– Звонили адвокаты Дорис. Если мы согласимся дать ей пять тысяч фунтов, то дело будет улажено во внесудебном порядке.

По сравнению с той нелепой суммой, которую требует Мэтью, это кажется пустяком. Правда, Дорис выдвинула иск только потому, что Мэтью подговорил ее на это, – о чем я не могу рассказать Салли.

– Давай просто заплатим, – предлагаю я.

– Но у нас нет таких денег. Во всяком случае, будут не раньше следующего месяца.

Салли – человек-калькулятор. Как известно любому владельцу собственного бизнеса, удержание на плаву – это вопрос своевременных платежей. Несмотря на то что «Агентство Поппи Пейдж» работает хорошо, в настоящее время мы ждем довольно много денег, которые должны нам различные производственные компании.

– Я поговорю со Стюартом насчет того, чтобы временно снять эту сумму с нашего личного счета, – произношу я.

– Ты уверена? Это выглядит несправедливо. Я не понимаю, почему Дорис решила подать на нас в суд. Я полагала, она к нам более лояльна.

– Давай просто заплатим ей, – быстро повторяю я. – И нужно включить в соглашение пункт о конфиденциальности, чтобы Дорис не могла обсуждать это ни с кем. Нам не нужна дурная слава.

– Возможно, уже слишком поздно, – вздыхает Салли. – Полчаса назад мне звонил директор одной из картин и отменил заявку. Видимо, теперь он воспользуется услугами агентства Шэрон. Он сказал, что «по слухам» у нас не было страховки, когда произошел несчастный случай. Я пыталась убедить его передумать, но он отказался.

К тому времени, когда я ложусь спать, после того как проверила электронную почту и уточнила детали соглашения с адвокатами Дорис, Стюарт уже в постели. Я даже не виделась с ним за ужином, поскольку сидела в своем кабинете и работала. Он протягивает мне руку.

– Все в порядке?

«Нет», – хочется сказать мне. Но я не могу. И заснуть тоже не могу. У меня голова идет кругом. Наконец я нахожу решение. Если Мэтью позвонит снова, я заявлю, что уже сообщила Стюарту и он собирается подать на него в суд за вымогательство. В предрассветные часы это кажется хорошей идеей, но, когда я просыпаюсь на следующее утро, у меня сдают нервы. А если Мэтью раскроет мой блеф?

Я заворачиваю девочкам завтрак с собой, поскольку они уже опаздывают, и везу их в школу. Бетти ушла на утренние занятия по медитации. Вернувшись домой, я вывожу Коко на прогулку, хотя Мелисса с ней уже погуляла, как проснулась. Я хочу подышать свежим воздухом. Сейчас моросит дождь, но мне полезно побыть вдали от рабочего стола.

Неожиданно я вспоминаю, что уже несколько дней не разговаривала с отцом. Роюсь в кармане в поисках мобильного и набираю папин номер. Но ответа нет.

Он, наверное, в социальном клубе, говорю я себе. А может, в туалете. Я звоню в агентство по уходу.

– Одна из наших дам сегодня к нему заходила, – отвечает женщина, взявшая трубку, – но ваш отец сказал, что занят и помощь ему не нужна.

Естественно, она ему нужна! Он мало что может сейчас сделать сам.

Я звоню отцу снова. Уже собираюсь нажать «отбой», когда он берет трубку.

– Папа!

– Привет, Поппи! – Легкость его тона успокаивает меня.

– В агентстве мне сказали, что ты отменил сегодня визит сиделки.

– Ну, это потому, что у меня гость.

Он произносит это так, будто я должна знать об этом.

– Ты мне не говорил, что ждешь кого-то.

– Он только сегодня позвонил, когда бы я успел? Я его не ждал.

– Что за гость? – интересуюсь я.

Но когда эти слова еще только слетают с моих губ, я уже знаю ответ.

– Тот твой прежний молодой человек, с которым ты встречалась до Стюарта. Он объяснил, что оказался в нашем районе и решил заехать ко мне по старой памяти.

– Мэтью Гордон? – Я стараюсь говорить спокойно, чтобы не напугать отца.

– Он самый!

– Он сейчас там? С тобой?

– Именно это я и сказал, не так ли? Ты должна лучше слушать, Поппи. Тогда ты не будешь все вечно путать.

– Дай мне с ним поговорить!

– Он в кухне, ставит чайник. А, вот и он!

Теперь я слышу голос Мэтью на заднем плане:

– Это Поппи, да? Здорово. Как раз хотел с ней пообщаться.

Затем он берет трубку.

– Какого черта ты там делаешь? – шиплю я.

– Я тоже рад тебя слышать, Попс!

– Ты ему что-нибудь говорил?

– Разумеется, нет! – Голос Мэтью звучит фальшиво-весело. Теперь я начинаю понимать цену его актерскому мастерству. – Твой отец сообщил тебе, что я был рядом и решил заскочить? Я вспомнил, как проехать к его бунгало. Неплохо мозги сработали после стольких лет, как считаешь?

– Убирайся оттуда! – требую я.

Коко, услышав тон моего голоса, начинает рычать.

– И то правда, – отвечает он. – Я тоже с нетерпением жду с тобой встречи.

– Я серьезно, Мэтью, клянусь твоей никчемной жизнью, что…

– На всякий случай, если ты забыла – у вокзала Ватерлоо, послезавтра, – продолжает он. – В шесть часов. Как и договаривались, помнишь? Да, и не забудь дома кошелек! – Он смеется. – Твой отец утверждает, что дела у тебя идут хорошо, так что угостишь меня ужином, если захочешь.

Понятно, что это зашифрованное напоминание, чтобы я принесла деньги. Все пятьдесят тысяч фунтов. Я ни за что не позволю ему выйти сухим из воды. Но первое, что необходимо сделать, это выгнать его из дома отца. Я прокручиваю в голове варианты. Может, мне приехать самой? Или лучше позвонить Реджу? А что я ему скажу?

– Кстати, – добавляет Мэтью. – Очень сочувствую твоему отцу по поводу лодыжки. Я был немного удивлен, не застав тебя здесь. Думал, ты ухаживаешь за ним.

Как будто я и без того не чувствую себя виноватой.

– Это не твое дело, – сухо отвечаю я. – А теперь просто уходи.

– Не волнуйся, – произносит он успокаивающим тоном, который нервирует меня. – Я немного присмотрю за твоим отцом, хотя мне нужно вернуться в Лондон, чтобы заняться кое-какими делами. А ему следует беречься. Иначе с ним может произойти еще один несчастный случай.

Капли холодного пота стекают по моей груди.

– Это угроза, Мэтью? – тихо спрашиваю я.

– Что, Попс?

Связь прерывается.

Я знаю, что связь в порядке, и представляю, как папа стоит там рядом с ним, хрупкий и уязвимый. Еще недавно казалось невозможным, чтобы Мэтью причинил какой-то вред моему отцу. Но теперь я считаю, что он способен на все. Мэтью – сумасшедший. Опасный псих.

– Хорошо, – холодно говорю я. – Я достану тебе деньги.