Текст книги "Подземелья Лондона (СИ)"
Автор книги: Джеймс Блэйлок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Клингхаймер занял место в той части зала, которая была не видна Кейрну, надел очки для рассматривания ауры и замер в полной неподвижности, чуть склонившись вперед в очевидном сосредоточении. Кейрн замолчал и вцепился в деревянные подлокотники так крепко, что костяшки пальцев побелели. Две или три минуты ничего не происходило. Рот Клингхаймер слегка приоткрылся, а дыхание сделалось еле различимым, словно он провалился в самонаведенный транс.
Внезапно тело Кейрна напряглось. Глаза широко открылись, а голова задергалась вверх и вниз, будто сквозь тело пропускали электрический ток. Потом бедняга издал горлом высокий, напряженный звук, постепенно перешедший в пронзительный визг, и беспорядочно закрутился всем телом.
Сент-Иву пришла в голову дикая идея сломать заклятье; он встал и запел «Боже, храни королеву» так громко, как мог, но не успел продвинуться дальше строки «Шли ей победные…», как Клингхаймер поднял руку и, метнув в профессора бешеный взгляд, мотнул головой в сторону Джимми, который вскочил и навел на Сент-Ива пистолет. Кейрн потерял сознание, а может, и умер, и только ремни удерживали его тело на месте. Потом несчастный дернулся, открыл глаза и стал оглядываться с безумным видом. Пьюл неторопливо освободил разразившуюся рыданиями жертву отвратительного эксперимента и, поддерживая, вывел из анатомического театра.
– Ну что ж, – с натянутой улыбкой, жутко исказившей его лицо, сказал Клингхаймер Сент-Иву, – если вы окажете мне услугу и сядете в кресло, которое только что освободил мистер Кейрн, мы сделаем то, что должны.
Сент-Ив ощутил дуло пистолета, вжавшееся в его спину ниже правой лопатки, и, когда Джимми сгреб его воротник, чтобы вздернуть на ноги, встал сам. Сент-Ив решил, что лучше дойдет до кресла с каким-никаким достоинством и сохраняя рассудок, чем под принуждением. Пьюл вернулся через минуту и занялся пристегиванием Сент-Ива к креслу. Сент-Ив, со своей стороны, занял свой ум тем, как расстроить попытки Клингхаймера поработить его разум, поскольку тот явно намеревался проделать именно это.
Однако Клингхаймер пересек комнату в сторону собрания механизмов и выкатил откуда-то из глубины тележку на колесах. То, что лежало на ней, было скрыто тканью. Когда непонятное оборудование оказалось в центре зала, вернулся доктор Пиви. Не произнося ни слова, он направился к раковине и принялся мыть руки. Клингхаймер установил тележку прямо перед Сент-Ивом и театральным жестом сдернул покрывало.
Под ним обнаружилось устройство, назначение которого Сент-Ив поначалу не определил. В центре его, бог весть каким образом, висел в воздухе металлический цилиндр такого диаметра, чтобы его можно было надеть на человеческую голову, а под ним имелось деревянное сооружение с опорами, со всей очевидностью предназначенными для размещения на плечах жертвы.
– То, что вы видите перед собой, – это электрический декапитатор, – сообщил Клингхаймер Сент-Иву. Он снова был в ровном расположении духа и выглядел почти веселым. – Создан доктором Пиви, чьи таланты не перестают меня восхищать, – последовал полупоклон в сторону Пиви, который невозмутимо вытирал полотенцем руки. – Это выдающееся усовершенствование гильотины, рассекающее кости и способное прокладывать себе путь через плоть под действием одной лишь силы тяготения. Ваше текущее положение не позволяет вам увидеть все тонкости работы циркулярного лезвия, профессор, поэтому я расскажу вам о нем. Лезвие – это просто пружина, как видите, зазубренная и поразительно острая, изменяющая форму при сжатии. Электрическая энергия заставляет лезвие вращаться, и когда оно вращается, его окружность уменьшается – лезвие смыкается само с собой, правда, не до конца, и последнюю четверть дюйма позвонка приходится рассекать хирургической пилой. Тем не менее декапитация быстрая и чистая, а лезвие освобождает разрез, едва отключается ток. Цилиндр поднимается на один-два дюйма, доктор Пиви взмахивает костной пилой и – вуаля! Человек в кресле потерял голову, а его голова, поддерживаемая цилиндром, готова к установке. Что вы скажете на это, сэр? Вижу, что немного. Никаких прекрасных речей? Еще один куплет «Боже, храни королеву» – фальцетом вместо тенора? Ха-ха! А теперь обратите внимание, что пол чист на десять футов вокруг. Пила создает типичное «огненное колесо», только с каплями крови вместо искр – впечатляющее зрелище, скажу я вам.
В этот драматический момент отворилась дверь, ведущая в проулок, и в анатомический театр вошел Шедвелл.
– Она здесь, – доложил негодяй Клингхаймеру, а потом ухмыльнулся Сент-Иву.
– Прекрасные новости! – воскликнул Клингхаймер, потирая руки. – Прямо первосортные. Сопроводите леди сюда, будьте любезны.
Чуть наклонившись к Сент-Иву, Клингхаймер торжественно произнес:
– Счастлив сообщить вам, профессор, что вы без малейших хлопот воссоединитесь с вашей дорогой Элис. Прямо сейчас.
XXXII
ФИНН И КЛАРА
Бомонт отпер дверь в подвал, вошел и, вытянув руку над головой в поиске ленты, которой включали электрическую лампу, понял, что со вчерашнего вечера, когда он был тут последний раз, все переменилось. Подвал затих, машины смолкли. Вонь жаб уменьшилась, смешавшись с запахом щелочи. Когда лампа зажужжала и вспыхнула, карлик увидел, что нет и ящика Нарбондо, хотя было далеко за полдень и его должны были привезти от Пиви.
Исчезли головы, механизмы, бутыли с соками жаб, тазы – всё забрали, не оставив Бомонту ни единого винтика. Комната была выдраена шваброй. Похоже, теперь оборудование и прочие штуки переехали в клинику Пиви. Должно быть, все утро тут трудились доверенные лица Клингхаймера, пока остальные искали Финна. Бомонт поправил на спине вещмешок, кое-как скрытый курткой, – все стоящее с чердака перекочевало туда.
Минуту он стоял, прикидывая. Он оказался вне игры, никаких сомнений. Клингхаймер дал ему сутки отпуска, потому что более в его услугах не нуждался. Интересно, сколько у Бомонта времени до того момента, как Клингхаймер вернется от Пиви и пошлет за ним, чтобы взглянуть на него сквозь очки или чтобы просто врезать по голове свинцовой трубой?
Бомонт был уверен, что Клингхаймер от Пиви еще не вернулся. Дом был слишком взбудоражен. В нем не ощущалось влияния Клингхаймера – и это началось с тех пор, как его мысли стали заняты Кларой. Атмосфера в доме испортилась, насколько это было возможно, он словно распадался на части, где каждый занят собой.
Бомонт свернул в кладовую и включил там свет. Выдернув из кучи пустой мешок из-под муки, занялся погрузкой еды. Воду они под землей найдут без труда, но им придется до тошноты наесться сушеным мясом, прежде чем удастся завалить свинью или козу. Он возблагодарил бога, что припас ружье и много патронов в хижине. Когда Клингхаймер придет за ними, а это наверняка случится, он сильно удивится, получив пулю в лоб.
Бомонт высунулся в коридор, глянул вверх и вниз, убедившись, что там пусто в обе стороны, и направился к лестнице, таща мешок. На втором этаже коридор снова был пуст, но из карточного салона с широкими двойными дверями, сейчас распахнутыми настежь, доносились чихание и ругань. Потом послышались голоса. Те, кто там засел, заметили бы Бомонта, пройди он мимо, да еще и с мешком. К тому же ему самому хотелось заглянуть в неплохо обставленное помещение: не найдется ли там чего-то, что можно прихватить с собой? Карлик шагнул в удобный альков и принялся ждать.
– Мне ухо почти отрезал, – заныл кто-то в салоне. – Проклятая жирная свинья!
– Тебе надо было кончить его сразу, как вошли в переулок. Я бы так и сделал. Оставил бы его мусорщикам.
Бомонт узнал голос Смайти и понял, что второй – Джо Пенни: они были приятелями, а Смайти привез женщину.
– Он на меня кинулся, как стервятник. Не было времени никого прикончить. А тут ты возвращаешься с этим лакомым куском, с Бракен, а мне ничего, кроме куска чертова уха и пары зубов на земле.
– А меня проткнули в трех местах – эта шлюха постаралась, – сообщил Смайти. – Я хочу преподать ей урок, вот чего. Ни одна женщина не смеет со мной так обращаться и радоваться, вот что я тебе скажу.
– Только заткни ее. А то она поднимет на уши весь дом.
– Его величество отбыли на весь день. К черту дом. В любом случае девка не сможет визжать, когда глотка перерезана.
– Ну а я хочу взглянуть на слепую девчонку, – хмыкнул Пенни. – Не тебе же одному вся потеха.
– Да ты тупой урод, Джозеф Пенни. Девчонка предназначена его величеству. Только что трясся из-за шума, а теперь такой фокус?
– Она не говорит и не видит. Ты что, не знал? Это ни разу не секрет.
– Ну тогда это чертовски круто, вот чего.
– Меня от этого дома тошнит, – заявил Пенни. – Не надо мне было возвращаться нынче утром. Если тот жирный ублюдок из гостиницы возникнет и пойдет против Клингхаймера, как он сказал, мне конец. Думаю смыться, позабавившись сейчас с девкой, пока есть случай.
– Ну, твои похороны – тебе решать, – ответил на это Смайти. – Пока мы тут просто зазря штаны просиживаем.
Судя по звукам, парочка направлялась к лестнице. Бомонт замер в своем надежном убежище, и двое недоумков прошли мимо него, ничего не заметив. Тогда карлик, осторожно выглянув в коридор и увидев их спины, воспользовался случаем проскочить в опустевший теперь салон, где сдернул с каминной полки шесть отличных скримшоу[39]39
Традиционный промысел моряков-китобоев Новой Англии – фрагменты китовых костей, моржовых бивней или раковин, на которых гравируются рисунки, куда затем втирается сажа или краска.
[Закрыть], вырезанных в прошлом веке, насколько он мог судить – а он мог. Огляделся в поисках еще чего-нибудь и увидел пару серебряных подсвечников. Швырнув свечи в ведерко для угля, Бомонт сунул серебро в мешок и снова выглянул в коридор – пусто. Он вернулся к камину за кочергой, отличной тяжелой железкой, а затем поскакал вверх по ступенькам, проверяя, свободны ли лестничные пролеты, прежде чем идти дальше.
* * *
Притаившийся возле окна Финн смотрел на проезжающий по улице брогам. Парнишка надеялся, что Клара все же в нем, хотя ракурс не позволял ему убедиться в этом. Матушка Ласвелл торопливо шагала в сторону Темпла, унося с собой его записку. Финн вернулся к столу, смахнул все вещи в сумку, осмотрелся, не пропустил ли чего, а затем скользнул под кровать, к ботинкам и куртке, едва не чихнув от пыли, взлетевшей с половиц, и стал ждать, напряженно вслушиваясь. Время тянулось ужасно медленно. Но вот в замке повернулся ключ – Финн вздрогнул от неожиданности и затаил дыхание, готовясь отстоять свою свободу, если придется. Однако кто-то сел на кровать. Дверь захлопнулась со щелчком.
– Финн, это ты? – послышался голос Клары, и Финн, радостный, выкатился из-под кровати и встал.
– Да, это я, Клара, – сказал он. – Ты… в порядке? Ты была у Пиви? Одета очень элегантно.
– Да. Клингхаймер собрался на мне жениться и говорит, что это мое свадебное платье. А я лучше умру.
– Не говори так! Это дурная примета.
– Профессор Сент-Ив был там, Финн. Они его схватили. Я не знаю, что они ему готовят.
Финн промолчал.
– Профессор ранен? – спросил он наконец.
– Нет. Или я не видела. Мистер Клингхаймер говорил с ним о том и о сем, не замолкая ни на минуту, как обычно это делает. Он занят лишь собой, этот мистер Клингхаймер. Он ужасный человек, Финн.
– Верю тебе, – поморщился Финн. – Он едва не схватил меня сегодня утром, но я сбежал. Нашел своего друга Бомонта, и он пустил меня к себе, чтобы спрятать. Я сидел там, гадая, вернешься ли ты.
– И я гадала, будешь ли ты здесь, когда я вернусь. Когда мы подъехали ближе к дому, я была уверена, что ты тут. Поэтому я и назвала тебя по имени, когда осталась одна.
– Скажи, Клара, мистер Клингхаймер, наверное, еще там? Он не здесь? Не в доме?
– Да, он там, помыкает всеми. Меня привез сюда человек по имени Флиндерс. У доктора Пиви очень горячая пора. Клингхаймер отправил меня отдыхать, но сам собирается приехать ко мне снова, вечером. Не знаю, будет ли…
В наступившей паузе Финн услышал шаги в коридоре.
– Я спрячусь под кроватью, – шепнул он Кларе и очень тихо снова скрылся из виду. В коридоре раздался смех – мужской смех, – затем шумно отворилась какая-то дверь и женский голос сказал что-то грубое. Снова смех, дверь закрылась, а спустя секунду тишины металлически звякнул ключ уже в замке комнаты Клары. Наверное, принесли тарелку с едой…
Затем, судя по звуку, тот, кто вошел, закрыл и запер дверь. И двинулся дальше – Финн видел приближающиеся ботинки. Мужчина, их носивший, молча остановился перед кроватью.
– Ты меня ждала, как хорошая девочка, – тихо сказал он. – Если ты глухая, тогда я напрасно трачу слова, но если слышишь, то слушай меня. Позовешь кого – ты труп. Здесь нету мистера Клингхаймера, чтобы тебя спасти. Могут прибежать те, кто в доме остался, но они еще похуже меня. Поняла меня, девочка?
Последовало молчание, и затем человек сказал:
– Не имеет значения, да? Через минуту все отлично поймешь.
Финн видел, как брюки пришедшего соскользнули на пол и как он вытянул из них ноги в ботинках. Кровать прогнулась и заскрипела под его весом, и Финн осторожно выскользнул из-под нее, без единого звука перекатившись на половицах. Потом парнишка вскочил, схватил за ручку кувшин для воды и без промедления крепко врезал насильнику по темени. Ручка осталась в руке, хлынула кровь, а кувшин звучно грохнулся на прикроватный столик. Финн спихнул поверженного врага с кровати, и тот шлепнулся на пол, где и остался лежать без сознания.
* * *
Потратив час, Табби не узнал ничего полезного – только понял, что чудовищно проголодался, несмотря на двойной завтрак этим утром. Ему удалось увидеть, как несколько типов сомнительной наружности занимаются чем-то в каретном сарае Клингхаймера и возле него, но ни Смайти, ни Пенни среди них не было. Еще полчаса Табби провел, разглядывая товар в ближайшей табачной лавке и тайком наблюдая за домом через окно. После, купив пакетик порошка от головной боли у аптекаря, снова вышел на ветреную улицу, чтобы в третий раз осмотреть логово врага. Теперь он шел медленно, проявляя отчетливый интерес к большому дому за оградой. Если Пенни или Смайти заметили его, то само его присутствие на тротуаре заставит негодяев выйти. Но ни Пенни, ни Смайти не появлялись, и дело шло к тому, чтобы признать – идея себя не оправдала. Гнев и решимость Табби понемногу отступали, оставляя за собой печальные обломки поражения.
В очередной раз заглянув в узкий, густо обсаженный кустами переулок, который вел вдоль стены, Табби решил было направиться обратно в «Полжабы Биллсона», но, по наитию, свернул к реке и оказался у выкрашенной красным двери в стене дома. Оглядевшись по сторонам и никого не увидев, он толкнул дверь, которая, конечно же, была заперта. Табби пришло в голову постучать, а потом просто вломиться, когда дверь откроется, но сделать так было бы нападением, причем наверняка фатальным, так что он пошел дальше.
Внезапно перед ним появился человек, Табби кивнул ему, проходя мимо, и получил ухмылку в ответ. В конце переулка Табби оглянулся и увидел, что человек этот входит в красную дверь и исчезает в доме. Не раздумывая, Фробишер-младший кинулся по его следам, заметив впереди просвет в кустарнике, достаточно широкий, чтобы скрыть его.
* * *
Все еще сжимая ручку кувшина, Финн стоял и вслушивался в наступившую тишину. Возможно, кто-то услышал шум: падал насильник звучно, головой ударился громко, да и кувшин загремел будьте-нате. Парнишка посмотрел на лежавшего, возле головы которого медленно росло кровавое пятно. Количество крови выглядело пугающе. Негодяй мертв? Тут мужчина вдруг издал гортанный хрип, втягивая воздух. Финн положил ручку кувшина рядом со стаканом, бросился к кровати и вытащил из-под нее свои вещи.
– Он тебя не поранил, Клара? – спросил парнишка, натягивая ботинки.
– Нет. Он меня не тронул. Не успел. Слушай, Финн. В доме закопошились. Мы можем выбраться отсюда?
Из комнаты дальше по коридору послышалась какая-то возня – наверное, визжавшая женщина отбивалась. В замке снова заскрежетал ключ. Финн схватил сумку, вытащил устричный нож и, освободив его от ножен, прыгнул к открывающейся двери.
Бомонт проскользнул внутрь, выставив вперед мешок, из-под которого торчала каминная кочерга. Прикрывая за собой дверь, мигом оценил обстановку: Финн сжимает в руке нож, на полу в луже крови валяется Пенни.
– Слышал? Начинается суматоха, – сказал Бомонт.
– Это мисс Клара, – Финн получил неплохое воспитание. – Клара, это Бомонт, о котором я тебе говорил. Мы бежим?
– Ага, – ответил карлик. – Этот стук привлечет Смайти, он сейчас с женщиной, – Бомонт кивнул на лежавшего. – А тут Джо Пенни, со спущенными штанами. Он что, мертвый? Хорошо бы.
– Не знаю, – признался Финн.
Бомонт взглянул на Клару, которая слезла с кровати и принялась собирать те немногие вещи, что захватила с фермы, опустился на колени и положил кочергу на шею Пенни. Но прежде, чем карлик успел выдавить из негодяя остатки жизни, дверь распахнулась и в комнату ввалился грузный мужчина в рубашке с рюшами и носках. Он уставился на Пенни, истекавшего кровью на полу, на замершего над ним Бомонта, однако как-либо прореагировать не успел. С воплем: «Ты не уйдешь, подонок!..» в помещение влетела миниатюрная женщина в пеньюаре и с растрепанными волосами и принялась колотить франта по затылку отломанной ножкой стула, опуская свое оружие с поразительной для такой крошки силой, – голова вошедшего подавалась вперед при каждом ударе.
Финн толкнул Клару себе за спину и отступил в дальний угол комнаты, когда умудрившийся развернуться Смайти – парнишка сообразил, что Бомонт минуту назад говорил именно о нем, – с ревом кинулся на маленькую женщину. Та ударила его в лоб – и ножка переломилась пополам. Но Бомонт, вскочивший на ноги, когда Смайти отвернулся, обрушил на запястье негодяя кочергу. Женщина выскользнула в коридор, Смайти кинулся за ней, Бомонт – следом.
– Будь здесь, – велел Финн Кларе и тоже покинул комнату, сжимая нож. Но вмешаться в бой ему не довелось – тот велся на длинной дистанции: Бомонт орудовал кочергой, словно саблей, нападая и парируя, тыча Смайти концом железного прута, а затем молотя его так, что железяка свистела в воздухе. Снова появилась женщина, накинувшая на пеньюар пальто и в ботинках, – она притащила все, что осталось от сломанного стула, и, улучив момент, обрушила это на голову Смайти. А потом они с Бомонтом вдвоем сбили ошеломленного негодяя с ног. Карлик оперся на кочергу, утирая пот, но маленькая фурия не успокоилась – она встала на лицо Смайти каблуком и навалилась на него всем весом.
– Вы прекрасно сработали, мэм, – сказал Бомонт, переводя дыхание, – но я просил бы вас дать мне шанс быстро закончить.
– Очарована, сэр, – ответила женщина, сделав шаг назад.
– В комнату его, – велел Бомонт Финну, и они вдвоем, ухватив Смайти за ноги, затащили его в комнату Клары и уложили рядом с Джо Пенни.
Финн вывел Клару в коридор, прихватив вещи девушки и плотно закрыв за собой дверь, и сказал маленькой женщине:
– Вы должны довериться нам, мэм. Возьмите все, что нужно. Мы бежим.
– Я сейчас, – сказала та, уже цокая каблучками по коридору.
Хоть дверь и была закрыта, слышать доносившиеся изнутри звуки было неприятно, и Финн отвел Клару подальше. Через минуту в коридоре появился Бомонт – спокойный, даже умиротворенный, с мешком и кочергой, а мгновение спустя к ним присоединилась и маленькая женщина, теперь полностью одетая и с сумкой в руке.
– Меня зовут Сесилия Бракен, – представилась она.
– Финн и Клара, – ответил Финн, – а это Бомонт.
– Весьма галантно с вашей стороны, – сказала мисс Бракен Финну, хватая руку Бомонта и целуя ее, отчего карлик на секунду оцепенел, а затем, поклонившись, запер на ключ комнату с двумя телами.
Затем они скорым шагом двинулись по коридору. Мисс Бракен, кивнув Финну и как бы предоставляя ему возможность действовать наилучшим образом, вела Клару за руку. Парнишке же хотелось, чтобы маленькая фурия захватила с собой одну из оставшихся ножек стула.
Добрались до лестницы, начали спускаться – Финн и Бомонт впереди, женщины позади. «Прямо в логово льва», – подумал парнишка, заметив внизу тени двоих целеустремленно поднимающихся мужчин, а следом и их самих. Финн присел и прыгнул с самого верха пролета, сворачиваясь на лету в клубок, сшиб сразу обоих и прокатился по ним. Все трое рухнули, сплетясь воедино и попутно разодрав сумку Финна.
Парнишка вывернулся, перекатился подальше на площадку и, поднимаясь, поймал резную сову, отскочившую от стенной панели, Финн успел засунуть ее в карман, когда подоспевший Бомонт со странно спокойным лицом обрушился на попытавшихся подняться противников, размахивая кочергой. Мисс Бракен провела Клару мимо сцепившихся мужчин, и они снова побежали вниз – Финн и Бомонт быстро заняли свое место в этом строю – по последнему пролету лестницы на первый этаж, где странная костлявая женщина с одутловатым лицом в старом зеленом халате выкрикивала ругательства.
– Заткните свою пасть, миссис Сцинк! – рявкнул на нее Бомонт.
Мисс Бракен остановилась позади него, отпустила Клару, выбежала вперед и крепко врезала миссис Сцинк кулаком в скулу, а потом толкнула ее назад, на деревянный табурет. И пока та приходила в себя, маленькая фурия, нагнувшись, вцепилась в край табурета и дернула его к себе, так что миссис Сцинк, ойкнув, грохнулась об стену, а табурет рухнул на нее сверху.
И снова они помчались, Финн держал Клару за руку, мисс Бракен неслась позади. Теперь они были в длинном коридоре, ничто их не задерживало, а в дальнем конце виднелась дверь – свобода! – если суметь ее открыть. Позади слышались звуки погони и приглушенные вопли миссис Сцинк, а дверь перекрывал металлический засов, дополненный для надежности тяжелым замком. Из комнаты по левую сторону коридора выглянул какой-то тип и тут же исчез. Бомонт, удивительно быстро передвигавшийся на своих коротких ножках, заметив это, полез в карман и, вынув ключ, бросил его Финну, а потом, размахивая кочергой над головою, свернул в коридор.
Финн поймал брошенный ключ, снова оставил Клару на мисс Бракен и отпер замок так быстро, как сумел, затем вытащил засов из скоб, отщелкнул чаббовский замок и распахнул дверь навстречу благословенному свету дня. В дверях он отступил, пропуская вперед мисс Бракен с Кларой, и краем глаза заметил, что Бомонт уже возвращается. За спиной карлика пытался подняться на ноги человек с глубокой раной на подбородке. А за ним виднелось трое – нет, уже четверо! – головорезов Клингхаймера.
– Наружу! Наружу! – вопил Бомонт, выталкивая Финна из прихожей, выскакивая следом и захлопывая дверь.
Металлически щелкнул в гнезде язычок чаббовского замка. Мисс Бракен, пытаясь отдышаться, отчаянно хватала ртом воздух. Вцепившаяся в ее руку Клара замерла. Вообще все замерло. Затем Финн заметил мощного тяжеловеса, прохлаждавшегося среди кустов в нескольких ярдах дальше по переулку. Тот стоял в тени и ждал, похлопывая по ладони тяжелой тростью. «Вот и конец всему», – подумал Финн.
Но это был отнюдь не конец и далеко не всему, поскольку тяжеловесом оказался Табби Фробишер – ангел, спустившийся с небес!
– Табби! – закричал Финн, прыгнув сразу через три ступеньки и таща за собой мисс Бракен с Кларой. Бомонт топал следом.
Табби отступил в сторону, пропуская под сень насаждений всю компанию, причем вид у него был удивленный донельзя.
– Шевелитесь! – крикнул Табби Финну.
Парнишка прибавил ходу, но, оглянувшись, успел увидеть, как Фробишер-младший, держа трость обеими руками, бросается на преследователей, вывалившихся в переулок из-за окрашенной красной краской двери.
* * *
А ведь это побег, никаких сомнений, думал Табби, отступая, чтобы пропустить всю четверку, и безмерно удивляясь тому, что с ними Сесилия Бракен, которая промчалась мимо него без шляпки, с развевающимися волосами, крепко держа за руку слепую девочку в очках с дымчатыми стеклами – определенно ту самую Клару, подопечную Матушки Ласвелл. Дальше пролетел Финн Конрад, а за ним самый странный карлик, какого Табби доводилось видеть. В одной руке он тащил мешок из-под муки, а в другой – огромную бобровую шапку, в которой можно было уместить отрубленную голову, в том числе и принадлежавшую самому карлику.
Мгновением позже из дома выкатились четверо крепких парней: двое повернули на Лазарус-уок, а двое других кинулись прямо на Табби, очевидно, преследуя беглецов. При виде Табби мужчины замешкались, но затем ринулись вперед, набирая скорость.
